АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Систематический самоанализ случая болезненной зависимости

Никакое количество описаний, независимо от степени их тщательности, не может адекватно передать впечатление того, что именно вовлечено в процесс достижения понимания себя. Поэтому вместо обсуждения этого процесса в деталях я представлю подробный пример самоанализа. Он имеет отношение к болезненной зависимости женщины от мужчины, проблеме, которая по многим причинам часто встречается в нашей цивилизации.

Описываемая ситуация была бы достаточно интересна, даже если бы она рассматривалась лишь как общая женская проблема. Но значение этой проблемы простирается далеко за чисто женскую сферу. Невольная и, в более глубоком смысле, неоправданная зависимость от другого человека является проблемой, известной чуть ли не каждому человеку. Большинство из нас имели отношение к тому или иному аспекту этой проблемы в тот или иной период своей жизни, часто осознавая существование этой зависимости в такой же малой степени, как и Клара в начале своего анализа, и скрывая эту зависимость за такими изысканными терминами, как «любовь» или «верность». Эта зависимость встречается так часто потому, что представляется удобным и сулящим надежды решением многих затруднений, которые есть у всех нас. Однако она ставит серьезные препятствия на пути нашего становления как зрелых, сильных и независимых людей, а её посулы счастливой перспективы по большей части оказываются мнимыми. Поэтому погружение в некоторые из её бессознательных внутренних смыслов может быть интересным и полезным, даже безотносительно к вопросам самоанализа, каждому, кто считает, что уверенность в себе и хорошие отношения с другими отвечают его желаниям.

Женщиной, которая самостоятельно билась над разрешением этой проблемы, была Клара, любезно разрешившая мне опубликовать отчет о её продвижении в указанном вопросе. Краткая история её жизни и прохождение анализа уже были обрисованы в общих чертах, и поэтому я могу избавить себя от долгих объяснений, которые в ином случае были бы необходимы.

Но основная причина, по которой был выбран этот отчет, не связана ни с присущим людям интересом к этой проблеме, ни с нашими знаниями о человеке, который эту проблему решает. Этот фрагмент анализа также не выделяется каким-либо особым блеском или завершенностью. Причиной изложения этого анализа скорее было то, что, при всех его промахах и недостатках, отчет ясно показывает, каким образом проблема была постепенно осознана и решена; даже имевшие место промахи и недостатки достаточно прозрачны для обсуждения и достаточно типичны для того, чтобы на них можно было учиться. Едва ли требуется подчеркивать, что процесс, иллюстрируемый этим примером, является. в сущности, тем же самым и при анализе любой другой невротической наклонности.

В своей исходной форме отчет не годился для публикации. С одной Стороны, его необходимо было развернуть и дополнить, так как он содержал главным образом лишь ключевые слова. А с другой стороны, он был сокращен. Ради краткости мне пришлось опустить те его части, которые являются простым повторением. Я также выбрала только ту часть отчета, которая является наиболее законченной и имеет прямое отношение к проблеме зависимости, и опустила более ранние аналитические попытки разрешить эти трудности в её взаимоотношениях, потому что все они зашли в тупик. Конечно, было бы также интересно проследить и за этими неудачными попытками, но это не добавило бы достаточного количества дополнительных факторов, чтобы оправдать возросший объем изложения. Более того, я сделала только краткие заметки о периодах сопротивления. Другими словами, излагаются только основные моменты частного случая анализа в его развитии.

Каждый аспект анализа (после краткого описания) будет обсуждаться. В этих обсуждениях некоторым вопросам будет уделяться особое внимание.Какой смысл имеют добытые сведения? Какие факторы Кларе не удалось увидеть в то время? По каким причинам ей не удалось увидеть их?

После нескольких месяцев не очень продуктивных усилий в попытках самоанализа Клара проснулась воскресным утром с сильным раздражением на одного из авторов, который не сдержал своего обещания прислать статью в журнал, который она редактировала. Уже второй раз он ставил её в тяжелое положение. Как невыносимо, что люди могут быть такими ненадежными.

Вскоре после этого се поразило, что её гнев был слишком несоразмерен поводу. Да и весь вопрос едва ли был настолько важен, чтобы просыпаться из-за него в пять часов утра. Простого осознания несоответствия между гневом и предполагаемым поводом к нему оказалось достаточно, чтобы заставить её увидеть действительную причину своего гнева. Эта причина также касалась ненадежности, но уже в вопросе, более близком её сердцу. Её друг Питер, который уехал из города по делам, не возвратился к концу недели, как обещал. Точнее, он не давал твердого обещания, но сказал, что, вероятно, вернется к субботе. «Он никогда ни в чем не был определенным, – подумала она. – Он всегда только возбуждал надежды, а затем разочаровывал». Усталость, которую она чувствовала прошлым вечером и которую приписала тому, что слишком много работала, должно быть, была реакцией на её разочарование. Она отказалась от приглашения на обед, так как надеялась провести вечер с Питером, а затем, когда он не приехал, пошла в кино. Она никогда не могла принимать каких-либо приглашений, так как Питер терпеть не мог заранее назначать определенные даты встреч. В результате этого она оставляла по возможности большее количество вечеров свободными, всегда томимая одной лишающей покоя мыслью: будет он с нею или нет?

Пока она размышляла над этой ситуацией, ей в голову пришли одновременно два воспоминания. Первым был случай, который её подруга Эйлин рассказала ей много лет назад. Эйлин во время страстной, но довольно несчастливой связи с одним мужчиной серьезно заболела пневмонией. Когда же прошло её лихорадочное состояние, она с немалым удивлением обнаружила, что её чувства к этому мужчине умерли. Её друг пытался продолжить прежние отношения, но он больше уже ничего для неё не значил. Другое воспоминание Клары имело отношение к сцене в романе, сцене, которая глубоко поразила её, когда она была ещё подростком. Первый муж героини романа возвратился с войны, ожидая найти жену вне себя от радости. На самом деле их брак раздирали конфликты. Во время отсутствия мужа чувства жены изменились. Она не хотела его возвращения. Он стал для неё чужим. Единственным её чувством было возмущение, что он смел быть столь самонадеянным, чтобы ожидать любви от неё лишь потому, что так ему хочется. Клара не могла не осознать, что эти две ассоциации указывали на её желание быть способной порвать с Питером – желание, которое она приписала минутному гневу. «Но, – рассуждала она, – я не сделаю этого никогда, так как люблю его слишком сильно». И с этой мыслью она заснула снова.

Клара правильно истолковала свой гнев, когда предположила, что он был вызван Питером, а не автором статьи, и её интерпретация двух ассоциаций также была верной. Но, несмотря на это, у обеих интерпретаций, как оказалось, не хватало глубины. Здесь не было никакого ощущения той силы негодования, которое она испытывала к Питеру. Вследствие этого она приняла всю вспышку гнева за мимолетную обиду и поэтому слишком легко отбросила желание избавиться от Питера. Ретроспективно теперь вполне ясно, что в то время она была слишком зависима от Питера, для того чтобы осмелиться осознать либо своё негодование, либо желание расстаться с ним. Но у неё не было ни малейшего представления ни о какой зависимости. Она приписала очевидную легкость, с которой преодолела свой гнев, своей «любви» к другу. Это хороший пример того, что человек не извлечет из своих ассоциаций более того, чем он может вынести в данное время, даже если, как в этом случае, они говорят почти открытым текстом.

Сопротивление Клары смыслу её ассоциаций объясняет, почему она не подняла некоторых вопросов, на которые указывали эти ассоциации. Существенно, например, что оба воспоминания, обозначавшие в общей форме желание разрыва, указывали на очень специфическую форму разрыва: в обоих примерах чувства женщины угасли, в то время как мужчине она все ещё была нужна. Как мы увидим позднее, это было единственным вариантом прекращения тягостных взаимоотношений, который Клара могла себе представить. Порвать с Питером по собственной инициативе было для неё немыслимо из-за её зависимости от него. Мысль о том, что он мог бы порвать с ней, вызвала бы полнейшую панику, хотя имеются достаточно веские причины заключить, что глубоко внутри себя она чувствовала, что не она была нужна ему, а он ей. Её беспокойство на этот счёт было столь глубоким, что ей потребовалось значительное время, чтобы осознать тот факт, что она боялась разлуки с ним. Этот страх был столь велик, что, даже когда Клара открыла для себя свой страх быть покинутой, она продолжала закрывать глаза на тот вполне очевидный факт, что Питер хотел уйти от неё. Размышляя о случаях, в которых женщина была в состоянии отвергнуть мужчину, Клара обнаружила в себе не только стремление стать свободной, но также и желание мести. Оба желания были глубоко спрятаны и имели отношение к её зависимости, которая как таковая не была осознана.

Другим вопросом, который она не подняла, был вопрос о том, почему потребовалась целая ночь, чтобы её гнев на Питера проник в сознание, и почему даже тогда действительный смысл этого гнева сначала был скрыт за гневом на автора статьи. Вытеснение её негодования тем более поразительно, что она полностью осознавала своё недовольство отсутствием Питера. Более того, в этом случае её негодование определенно было бы естественной реакцией, и не в её характере было запрещать себе сердиться на кого-либо; она часто сердилась на людей, хотя для неё было характерно смещать свой гнев с реального источника на различные мелкие вопросы. Но поднять этот вопрос, хотя он был вполне банальным, означало бы поднять вопрос о том, почему её отношения с Питером были столь непрочными, что любое их осложнение приходилось не допускать до осознания.

После того как Кларе удалось таким образом устранить всю эту проблему из своего сознания, она снова заснула и увидела сон. Она была в иностранном городе. Люди в нём говорили на языке, который она не понимала. Она заблудилась, и это чувство потерянности внезапно всплыло совершенно отчетливо. Она оставила все свои деньги в багаже, сданном в камеру хранения на вокзале. Затем она оказалась на ярмарке. Во всем этом было нечто нереальное, и в то же время она отчетливо увидела место для азартных игр и демонстрирование уродца. Потом она каталась на карусели, которая крутилась всё быстрее и быстрее, так что она испугалась, но не могла соскочить. Затем она качалась в лодке на волнах и проснулась со смешанным чувством одиночества и тревоги.

Первая часть этого сновидения напомнила ей о переживании, которое было у неё в юности. Она была в незнакомом городе, забыла название своего отеля и чувствовала себя такой же потерянной, как в сновидении. Ей также пришло в голову, что прошлой ночью, возвращаясь из кино домой, она ощущала подобную потерянность.

Места для азартных игр и показ уродца она связала со своей более ранней мыслью о Питере, дающем обещания и не выполняющем их. Места для азартных игр также порождают фантастические надежды, которым не суждено сбыться. Кроме того, она считала показ уродца выражением своего гнева против Питера: это он был уродцем.

Но что в действительности поразило её во сне, так это глубина её чувства потерянности. Однако она тут же истолковала свои впечатления как преувеличенную реакцию на своё разочарование, а сновидение в целом – как гротескное выражение своих чувств.

Сновидение действительно выразило Кларины проблемы в преувеличенной форме, но в нём не было преувеличения силы её чувства. И даже если бы и в самом деле оно дало сильное преувеличение, отбросить его на этом основании было бы явно недостаточно. Если в нём и было преувеличение, то его надо было исследовать. Какая наклонность вызывает его? Не является ли сновидение в действительности адекватной реакцией на эмоциональное переживание, значение и интенсивность которого находятся вне сознания, а не являются преувеличением? Не означало ли это переживание чего-либо совершенно иного на сознательном и бессознательном уровнях?

Судя по последующему Клариному развитию, в этом случае был уместен последний вопрос. Клара на самом деле ощущала себя такой несчастной, потерянной, негодующей, как на то указывали её сновидение и более ранние ассоциации. Но так как она все ещё цеплялась за мысль о тесных любовных отношениях, осознание этого было неприемлемо для неё. По той же самой причине она отвергла ту часть сновидения, в которой ей снилось, что она оставила все свои деньги в багаже. Эта часть сновидения, вероятно, была концентрированным выражением ощущения того, что она вложила в Питера всё, что имела. Вокзал символизировал Питера, а также имел дополнительное значение чего-то преходящего и безразличного в противоположность безопасности и постоянству дома. И Клара не обратила внимания на другой поразительный эмоциональный фактор в сновидении, когда не сделала попытки объяснить себе, почему сон окончился тревогой. Она также не сделала никаких попыток понять своё сновидение в целом. Она удовлетворилась поверхностными объяснениями того или иного элемента и поэтому узнала из этого сновидения не более того, что она уже так или иначе знала. Если бы она исследовала сновидение более глубоко, она могла бы увидеть главную его тему следующим образом: я чувствую себя беспомощной и потерянной; Питер являются величайшим разочарованием; моя жизнь похожа на карусель, с которой я никак не могу соскочить; нет никакого решения, кроме как пассивно плыть по течению: но и пассивность опасна.

Мы не можем, однако, отбрасывать эмоциональные переживания так же легко, как мы можем отбрасывать мысли, не связанные с нашими чувствами. И вполне возможно, что Кларииы эмоциональные переживания гнева и в особенности ощущение потерянности, несмотря на очевидную неудачу понять их, остались в её уме и способствовали её следованию той тропою анализа, по которой она пошла позднее,

Следующий отрывок анализа все ещё относится к разряду сопротивления. В то время как на следующий день Клара перешла к анализу ассоциаций, ей пришло в голову другое воспоминание, связанное с «иностранным городом» из её сновидения. Однажды, когда она была в иностранном городе, она заблудилась по пути на вокзал. Она не знала языка, на котором говорили в этих местах, и поэтому не смогла спросить, как ей пройти на вокзал. В результате она опоздала на свой поезд. Когда она вспомнила об этом случае, ей пришло в голову, что она вела себя глупо. Она могла бы купить словарь или пойти в ближайший крупный отель и узнать дорогу. Но она явно была чересчур застенчивой и слишком беспомощной. Затем её внезапно поразило, что та же самая робость также играла определенную роль в её разочаровании Питером. Вместо того чтобы высказать своё желание – видеть его в конце недели, – она одобрила его желание повидаться с другом, живущим за городом.

Затем у неё возникло очень раннее воспоминание о её любимой кукле Эмилии. У Эмилии был лишь один недостаток – дешёвый парик. Клара очень хотела иметь для неё парик из настоящих волос, которые можно было бы расчёсывать и заплетать. Она часто простаивала перед витриной магазина игрушек и смотрела на кукол с настоящими волосами, И вот однажды она пошла со своей матерью в этот магазин, и мать предложила ей купить для её куклы парик из настоящих волос. Но Клара отказалась. Парик был дорогим, а семья испытывала материальные затруднения. И воспоминание об этом даже теперь чуть не вызвало у неё слезы.

Клара была огорчена и разочарована, осознав, что всё ещё не преодолела робости в выражении своих желаний, несмотря на работу над этой проблемой во время курса психоаналитического лечения, но в то же самое время она почувствовала сильное облегчение. Эта остающаяся робость показалась ей ключом к разгадке её огорчения в предшествующие дни. Ей всего лишь следовало быть более откровенной с Питером и давать ему знать о своих желаниях.

Кларина интерпретация иллюстрирует, как частично правильный анализ может упустить существенный момент и затемнить связанную с ним проблему. Она также показывает, что чувство облегчения само по себе ещё не доказывает, что найдено действительное решение. Здесь облегчение возникло в результате того, что посредством достижения псевдорешения Кларе временно удалось уйти от главной проблемы. Если бы она бессознательно не была полна желания найти лёгкий путь к избавлению от расстройства, она, вероятно, уделила бы больше внимания этой ассоциации.

Это воспоминание было не просто ещё одним примером отсутствия у неё способности к самоутверждению. Оно ясно указывало па навязчивую потребность отдавать приоритет потребностям своей матери, чтобы не вызвать у неё даже смутного недовольства в свой адрес. Та же самая наклонность проявилась и в настоящей ситуации. Несомненно, она была слишком робкой в выражении своего желания, но этот внутренний запрет в меньшей степени возник из-за робости, чем из-за бессознательного расчета. Её друг – из всего, что я узнала о нём, – был человеком обособленным, с обостренной чувствительностью к любому обращенному к нему требованию. В то время Клара не полностью осознавала этот факт, но ощущала его в достаточной степени, чтобы воздерживаться от выражения любого прямого желания, касающегося его времени, так же как она всегда воздерживалась от упоминания возможности женитьбы, хотя сама часто думала об этом. Если бы она попросила его вернуться к концу недели, он бы уступил ей, но с возмущением. Однако Клара не могла осознать этот факт без начала осознания присущей Питеру ограниченности, а оно все ещё было невозможно для неё. Она предпочла увидеть главным образом свою собственную роль в данном вопросе, и увидеть только ту сторону её, в преодолении которой она чувствовала уверенность. Следует также иметь в виду, что это была старая манера поведения Клары, когда она ради поддержания непросто складывающихся взаимоотношений брала всю вину на себя. В сущности, именно таким образом она вела себя по отношению к матери.

В результате того, что Клара приписала все свои беды и страдания собственной робости, обида и негодование по отношению к Питеру у неё прошли, по крайней мере на сознательном уровне, и она снова стала ждать встречи с ним. Они увиделись следующим вечером. Но тут её ожидало новое разочарование. Питер не только опоздал на свидание, но и выглядел усталым и не выразил никакой искренней радости при встрече с ней. Как результат этого она почувствовала смущение, неловкость. Он быстро заметил её холодность и – что, по-видимому, было совершенно в его привычке – обиделся, спросив её, сердится ли она на него. Она пыталась это слабо отрицать, но при дальнейшем давлении призналась, что обижена на него. Она не смогла сказать ему о своей жалкой попытке не обижаться по этому поводу. Он не преминул упрекнуть её в инфантилизме и в том, что она принимает во внимание только свои собственные желания. Клара чувствовала себя несчастной.

В утренней газете заметка о кораблекрушении напомнила ей ту часть сновидения, в которой она качалась на волнах. Когда у неё нашлось время подумать об этом фрагменте сновидения, ей пришли в голову четыре ассоциации. Первой была фантазия о кораблекрушении, в которой она качалась на воде. Ей грозила опасность утонуть, но сильный мужчина спас её. С ним она чувствовала единение и абсолютную защищенность. Он всегда будет держать её в объятиях и никогда-никогда не покинет её. Вторая ассоциация касалась рассказа, который заканчивался на такой же эмоциональной ноте. Девушка, которая прошла через ряд любовных неудач, наконец встретила любимого и преданного человека.

Затем Клара вспомнила отрывок из сновидения, увиденного ею после знакомства с пожилым писателем по имени Брюс, обещавшим ей помощь и поддержку. В этом сновидении она и Брюс гуляли вместе рука об руку. Он был подобен герою или полубогу, что просто переполняло её счастьем. Благосклонность такого человека была для неё неописуемой милостью и блаженством. Вспоминая это сновидение, Клара улыбнулась, ибо она слепо переоценила великолепие Брюса и только позднее увидела его узкие и жёсткие внутренние запреты.

Это воспоминание заставило её вспомнить другую фантазию, или, точнее сказать, «грёзу наяву», которую она почти что позабыла, но которая когда-то имела довольно большое значение для неё. Это было в период её учебы в колледже, ещё до её пылкого увлечения Брюсом. В центре этой грезы была фигура великого человека, наделенного блестящим интеллектом, мудростью, видным положением и богатством. И этот великий человек шел ей навстречу, так как чувствовал, что за её малоприметной внешностью скрыты громадные потенциальные возможности. Этот человек знал, что при благоприятных обстоятельствах она сможет стать прекрасной и достичь очень многого. Он посвящал всё своё время и энергию её развитию. Он баловал её дорогими подарками и даже купил для неё фешенебельный дом. Ей приходилось много работать под его руководством, и не только над становлением её писательского дарования, но также и над развитием её ума и тела. От неё же требовалось не только работать над собой, но и быть исключительно преданной ему. И в результате гадкого утенка он превратил в прекрасного лебедя. Это была фантастическая вариация Пигмалиона, созданная воображением девушки.

Первой Клариной интерпретацией этих ассоциаций было то, что они выражали желание вечной любви. У неё мелькнула мысль, что этого хочет каждая женщина. Однако она осознала, что в настоящее время это желание усилилось, так как Питер не давал ей чувства безопасности и постоянной любви.

Этими ассоциациями Клара действительно прикоснулась к основанию скалы, но совершенно неосознанно, Специфические черты этой «любви», которой она так страстно желала, она увидела только позднее. Другими словами, наиболее важной частью толкования является мысль, что Питер не дал ей того, в чём она нуждалась. Эта мысль возникла мимоходом, как если бы она знала об этом всё время, но в действительности это было её первое осознание какого-то глубокого недовольства этими взаимоотношениями.

Имеет смысл поразмышлять, было ли это явно внезапное осознание результатом аналитической работы, проведенной в предшествующие дни. Конечно же, два недавних разочарования сыграли определенную роль в этом осознании. Но разочарования, подобные этим, случались с ней и раньше, но не приводили к такому осознанию. Тот факт, что в работе, которую она проделала до этого момента, она осознанно опустила все существенно важные факторы, не сводит на нет обоснованность такого предположения, потому что, несмотря на все эти неудачи, две вещи всё же произошли. Во-первых, у Клары было сильное эмоциональное переживание чувства потерянности, которое возникло в связи со сновидением об иностранном городе. Во-вторых, её ассоциации, хотя в то время они ещё и не вели ни по одному пункту к сознательному прояснению вопроса, тем не менее вращались внутри области, суживающейся вокруг основной проблемы, и обнаруживали ту степень прозрачности, которая обычно бывает только тогда, когда человек близок к осознанию. Мы можем задаться вопросом, помогли ли возникавшие у неё в этот период мысли и чувства более острой фокусировке определенных факторов, даже если они всё ещё не поднимались до уровня осознания. Основной предпосылкой, лежащей в основе этого рассуждения, является то, что имеет значение не только сознательное рассмотрение проблем, но также и каждый шаг, сделанный по направлению к этой цели.

Однако в последующие дни, обдумывая последние упомянутые ассоциации, Клара заметила дополнительные детали. Её поразило, что в двух первых ассоциациях этой серии мужчина выступал как спаситель. Один мужчина спас её, когда она тонула; мужчина в рассказе предложил девушке убежище, чтобы уберечь её от оскорбительных выпадов и жестокости. Брюс и великий человек из её грезы, хотя и не спасали её от какой-либо опасности, также играли роль защитника. Когда она заметила этот повторяющийся мотив спасения, защиты, предоставления убежища, она осознала, что страстно желала не только любви, но также защиты. Она также увидела, что для неё одними из ценных качеств Питера были его готовность и умение давать советы и утешать её, когда она была в беде. И в этой связи ей пришло в голову то, что она знала уже долгое время, а именно её беззащитность перед нападками или давлением. Мы уже обсуждали её беспомощность как часть её навязчивой потребности быть всегда на «вторых ролях». Теперь она увидела, что эта беспомощность в свою очередь рождала потребность в ком-то, кто защитил бы её. Наконец, она осознала, что её страстное желание любви или замужества всякий раз значительно усиливалось. когда жизнь осложнялась.

Осознав, таким образом, что её потребность в защите была существенным элементом в той стороне её жизни, которая была посвящена любви, Клара сделала огромный шаг вперед. Круг требований, которые эта явно безвредная потребность включала в себя, и та роль, которую она играла, стали ясны только много позднее, Будет интересно сравнить этот её первый инсайт, проникновение в глубь проблемы, с последним инсайтом, касающимся собственной «тайной религии». Это сравнение легко продемонстрировать на типичном примере, встречающемся в психоаналитической работе. Сначала проблема видится в самых общих чертах. Человек осознает не более того, что эта проблема существует. Позднее он возвращается к той же самой проблеме с намного более глубоким пониманием её значения. В таком случае будет совершенно необоснованным думать, что позднее добытые сведения не являются новыми, что человек знал о них с самого начала. Он не знал о них, по крайней мере на сознательном уровне, но путь для возможности такого открытия был уже подготовлен.

Несмотря на определенную поверхностность, это первое осознание нанесло удар по Клариной зависимости. Но в то время как она приоткрыла для себя свою потребность в защите, она все ещё не осознавала её природы и потому не смогла прийти к выводу, что эта потребность была одним из существенных факторов её проблемы. Она также не обратила внимания на содержание своих грез о великом человеке, указывающее на то, что от мужчины, которого любила, она ожидала выполнения гораздо большего числа функций, чем одна лишь защита.

Следующий отчет, который мы обсудим, написан Кларой спустя шесть недель. Записи, сделанные Кларой за это время, не способствовали появлению какого-либо нового аналитического материала, но содержали некоторые существенные данные самонаблюдения. Они касались её неспособности быть одной. Она не сознавала ранее этого внутреннего запрета, потому что устроила свою жизнь таким образом, чтобы избежать каких-либо периодов одиночества. Теперь она заметила, что в одиночестве становилась беспокойной или усталой. То, что могло доставить ей удовольствие, теряло всякое значение, если она оставалась одна. Она работала гораздо продуктивнее в учреждении, чем дома, потому что ей необходимы были люди.

В течение этого времени она ни разу не попыталась понять эти наблюдения или сделать какую-либо попытку довести до конца своё последнее открытие. В свете громадной важности этого открытия её попытка как-то продолжить его, конечно, поразительна. Если мы рассмотрим её в связи с проявленным ею ранее нежеланием исследовать свои отношения с Питером, мы имеем полное право предположить, что в результате последнего открытия Клара подошла ближе к осознанию своей зависимости, чем она могла вынести в то время, и поэтому оставила свои аналитические попытки.

Возобновление её работы было спровоцировано внезапным резким колебанием настроения, случившимся однажды вечером во время встречи с Питером. Он сделал ей неожиданный подарок – хорошенький шарф, – и она была просто вне себя от радости. Но позднее она почувствовала внезапную усталость и холодность к нему. Подавленное состояние было вызвано результатом обсуждения планов на лето, так как Питер сказал, что не любит строить никаких планов.

На следующий день она вспомнила фрагмент сновидения. Ей снилась огромная, с удивительно пёстрым оперением птица, которая пролетела мимо Клары, быстро удаляясь. А Клара всё смотрела и смотрела, как она становилась все меньше и меньше, пока не исчезла вовсе. Затем Клара проснулась с тревогой и ощущением падения. Во время пробуждения ей пришла в голову фраза: «Птица улетела». Она сразу поняла, что это выражало страх потери Питера. Некоторые последующие ассоциации подтвердили эту интуитивную интерпретацию. Однажды кто-то назвал Питера птицей, которая долго не живет на одном месте. Питер был красив и чудесно танцевал. Красота птицы имела что-то нереальное: воспоминание о Брюсе, которого она наделила качествами. коими тот не обладал; удивление – а не окружила ли она также своеобразным ореолом и Питера; песня, доносившаяся из воскресной школы, в которой Иисуса просят взять Его детей под Своё крыло.

Так страх потери Питера был выражен двумя путями: в виде улетающей прочь птицы и как мысль о птице, которая взяла её под своё крыло – и бросила. Последняя мысль была подсказана не только песней, но также и ощущением падения, которое у неё было при пробуждении. В образе же Иисуса, берущего детей Своих под Своё крыло, получила продолжение тема её потребности в защите. В свете последующих событий, вне всякого сомнения, не представляется случайным, что этот символ был религиозным.

Клара не углублялась в исследование своего предположения, что она окружила Питера ореолом святости, Но сам факт, что она увидела эту возможность, весьма знаменателен. Этот факт мог укрепить её смелость попристальнее посмотреть на него спустя некоторое время.

Однако основная тема её интерпретаций – страх потерн Питера – не только была осознана как неизбежный вывод, который следует из сновидения, но была также глубоко прочувствована как истинная и очень важная. Что это было не только эмоциональное переживание, но и интеллектуальное осознание фактора, имеющего решающее значение, следует из того, что огромное количество реакций, которые до сих пор не были ясны, внезапно стали прозрачно понятыми. Сначала она увидела, что прошлым вечером была не просто разочарована нежеланием Питера говорить насчет совместного отпуска. Отсутствие его интереса послужило причиной боязни того, что он её покинет, и этот страх вызвал усталость и холодность, а также послужил стимулом, спровоцировавшим содержание сновидения. И многие другие подобные ситуации были прояснены аналогичным образом. Она вспомнила ряд случаев, когда чувствовала себя оскорбленной, разочарованной, раздраженной или когда, как и накануне, она становилась усталой или угнетенной без какой-либо видимой причины. Она осознала, что все эти реакции проистекали из одного и того же источника, безотносительно к тому, какие другие факторы могли примешиваться. Если Питер опаздывал или не звонил, был занят не ею, а какими-то другими делами, если он отсутствовал или же был напряжен или раздражен, если он не проявлял к ней сексуального интереса, то всегда возникал все тот же самый страх быть покинутой. Далее, она поняла, что всплески раздражения, которые иногда с ней случались во время встреч с Питером, случались не от тривиальных раздоров или, как он обычно её обвинял, не из-за её желания настоять на своём, а из-за того же самого страха. Её гнев приписывался таким тривиальным вопросам, как расхождение мнений о фильме, раздражение по поводу его опозданий и т.п., но в действительности её гнев был вызван страхом потери Питера. И наоборот, её переполняла чрезмерная радость, когда она получала от него неожиданный подарок, потому что в огромной степени этот подарок означал внезапное ослабление её страха потерять его.

Наконец, она связала свой страх быть покинутой с ощущением пустоты, которое испытывала наедине с собой, но не пришла к какому-либо окончательному пониманию этой связи. Был ли страх покинутости так велик потому, что она страшилась одиночества? Не означало ли для неё одиночество покинутость?

Эта часть анализа очень наглядно иллюстрирует тот удивительный факт, что человек может совершенно не осознавать страха, которым на самом деле он целиком охвачен. То, что Клара теперь осознала свой страх и увидела те осложнения, которые он породил в их отношениях с Питером, означало определенный шаг вперед. Здесь есть две связи, между этим осознанием и предыдущим, касающимся её потребности в защите. Оба открытия показывали, до какой степени все её отношения были пронизаны страхами. И, более конкретно, страх быть покинутой был отчасти следствием её потребности в защите: если она ожидала от Питера, что он защитит её от жизненных невзгод и опасностей, то она просто не могла себе позволить потерять его.

Клара все ещё была далека от понимания истинной природы своего страха быть покинутой. Она всё ещё не сознавала, что то, что она считала глубокой любовью, было едва ли чем-либо большим, чем невротическая зависимость, и, возможно, поэтому она не могла осознать, что этот страх основывался на этой зависимости. Отдельные вопросы, которые приходили ей в голову в этой связи, относительно её неспособности остаться одной, как мы это увидим позднее, были ближе к сути дела, чем она это сознавала. Но так как в целом эта проблема оставалась неясной, потому что в неё было вовлечено ещё слишком много неизвестных факторов, Клара оказалась неспособной даже вести достаточно точные наблюдения на этот счёт.

Кларин анализ её приподнятого настроения, когда она получила в подарок шарф, был верным в тех пределах, которые оказались ей доступными. Несомненно, важной составляющей в се чувстве чрезмерной радости было то, что этот знак расположения на некоторое время уменьшал её страх. То, что она не рассматривала другие составляющие её чувства, едва ли может быть приписано сопротивлению. Она видела только тот частный аспект, который относился к проблеме, над которой она тогда работала, – её страх быть покинутой.

Примерно неделю спустя Клара осознала и другие элементы, связанные с её приподнятым настроением при получении подарка. Обычно она не была склонной плакать в кино, но в тот вечер у неё выступили слезы, когда героиня фильма, находившаяся в ужасном положении, вдруг получила совершенно неожиданную помощь и дружбу. Впоследствии Клара чувствовала необходимость объяснить такое своё поведение. Сначала она думала о том, что, возможно, слезы выразили, как она, не сознавая того, несчастна. И, конечно же, она и в самом деле нашла причины этого несчастья. И только на следующее утро она внезапно осознала ключевой момент: ведь заплакала она не тогда, когда героиню постигло горе, а тогда, когда в её судьбе произошел внезапный поворот к лучшему. Клара осознала то, что произошло вчера. Она всегда в подобных случаях плакала.

Затем её ассоциации выстроились в одну линию. Она вспомнила, как в детстве всегда плакала, когда добрая фея-крестная осыпала Золушку неожиданными подарками. Затем ей вспомнилась её собственная радость при получении шарфа. Следующее воспоминание касалось случая, который имел место во время её замужества. Её муж обычно дарил ей подарки только на Рождество или на день рождения, но однажды к ним приехал важный деловой партнер её мужа. И они все отправились в магазин покупать ей платье. Её выбор остановился на двух платьях, из которых она не могла выбрать лучшее. И тогда муж сделал великодушный жест, предложив ей взять оба платья. И хотя она прекрасно знала, что этот его жест был сделан не ради неё, а скорее чтобы произвести впечатление на своего коллегу, она тем не менее была необыкновенно счастлива и берегла эти платья больше, чем другие. Наконец, ей пришли в голову две особенности её грез о великом человеке. Первая относилась к сцене, в которой, к её полнейшему удивлению, он выбрал именно её для своих благодеяний. А другая касалась сделанных ей подарков и случаев, которые она очень точно вообразила себе: путешествия, которые он предлагал, отели, которые он выбирал, женские платья, которые он приносил домой, приглашения в роскошные рестораны. Ей никогда ни о чем не приходилось просить.

Она чувствовала себя полностью ошеломленной всем этим, подобно преступнику, который столкнулся с неопровержимым доказательством. Так вот какой была её «любовь»! И она вспомнила слова одного своего друга, закоренелого холостяка, о том, что женская любовь – это всего лишь ширма для эксплуатации мужчин. Она также вспомнила свою подругу Сюзанну, которая в своё время сильно удивила её, сказав, что, по её мнению, общепринятое словоблудие по поводу любви вызывает лишь отвращение. «Любовь, – сказала Сюзанна, – является лишь честной сделкой, в которой каждый партнер вносит свою долю, чтобы создать дружеские отношения». Клара была шокирована всем сказанным, посчитав это цинизмом: Сюзанна чересчур горячилась, отрицая существование и ценность чувств. Но она сама, как она теперь осознала, наивно приняла за любовь нечто, состоявшее в основном из ожиданий, что ей в дар будут преподноситься на серебряном подносе как вполне осязаемые, так и неосязаемые блага. Её любовь в своей основе была не чем иным, как способом паразитировать на ком-либо ещё!

Это осознание было совершенно неожиданным, но, несмотря на болезненное удивление самой себе, она вскоре почувствовала огромное облегчение. Она поняла, и вполне справедливо, что действительно открыла свою собственную роль в том, что делало её любовные взаимоотношения столь трудными.

Клара была настолько переполнена сделанным открытием, что абсолютно забыла тот случай, с которого она начала анализ, а именно свои слезы в кино. Но она возвратилась к нему на следующий день. Слезы выразили её безграничное изумление при мысли о внезапном осуществлении самых затаенных и самых сильных её желаний, осуществлении чего-то такого, чего она ожидала всю жизнь и верить во что даже не осмеливалась.

В течение следующих двух недель Клара энергично развивала успех своего осознания в нескольких направлениях. Бегло просматривая свои последние серии ассоциаций, она поразилась, что почти во всех случаях акцент падал на помощь или подарки, которые она получала неожиданно. Она почувствовала, что наконец-то один ключ к разгадке этого находится в последнем замечании, которое она написала относительно грез, заключавшемся в том, что ей никогда не приходилось ни о чем просить. Здесь она вступила в область, которая была ей уже знакома по предыдущей аналитической работе. Так как раньше она имела склонность вытеснять собственные желания и все ещё ощущала некоторый внутренний запрет на их высказывание, она нуждалась в ком-либо, кто высказывал бы за неё эти желания или кто угадывал бы за неё и выполнял её тайные желания.

Другой курс, которому она следовала, касался обратной стороны её потребительской, паразитической установки. Она осознала, что сама-то она давала очень мало. Так, она ожидала от Питера, чтобы тот был всегда в курсе её проблем или интересов, сама же не очень активно проявляла интерес к его делам и заботам. Она ожидала от Питера нежности и любви, но сама была в этом отношении весьма сдержанной. Она отвечала на его нежность, но инициативу всегда оставляла за ним.

На следующий день она ещё раз возвратилась к своим записям, касающимся того вечера, когда её настроение изменилось от состояния приподнятости до депрессии, и заметила возможность влияния ещё одного фактора, вызвавшего усталость. Она заинтересовалась, не могла ли возникнуть её усталость не только вследствие охватившей её тревоги, но также и в результате вытесненного гнева из-за крушения её желаний. Если это было так, тогда её желания были не так уж безобидны, как она предполагала, ибо тогда они должны были содержать и некоторую примесь настойчивого требования быть выполненными. Она оставила этот вопрос открытым.

Эта часть анализа оказала немедленное благотворное влияние на её отношения с Питером, Она стала более активно разделять его интересы и отвечать на его желания, перестала быть всего лишь пассивно воспринимающей стороной. Её внезапные вспышки раздражения также совершенно прекратились. Трудно сказать, смягчились ли её требования к Питеру, хотя резонно предположить, что в определенной степени они смягчились.

На этот раз Клара рассматривала своё открытие столь прямо и честно, что здесь почти нечего добавить. Однако заслуживает внимания тот факт, что данный материал был в её распоряжении шесть недель назад, когда она впервые вспомнила свою фантазию о выдающемся человеке. В то время её потребность держаться за выдумку о «любви» была ещё так сильна, что она не могла сделать ничего большего, как просто признать, что её «любовь» была слегка окрашена потребностью в защите. Но даже и при таком допущении она могла думать о своей потребности в защите только как о факторе, усиливающем её «любовь». Тем не менее, как уже упоминалось, это начальное осознание стало первой атакой на её зависимость. Открытие в своей любви определенной доли страха было вторым её шагом. Дальнейшим продвижением являлся поставленный ею вопрос о том, а не переоценила ли она Питера, даже несмотря на то, что этот вопрос остался без ответа. И только после того, как Клара так далеко продвинулась, она наконец увидела, что её любовь ни в коей мере не была настоящей. Только теперь она смогла вынести своё разочарование от осознания того, что ошибочно приняла за любовь свои чрезмерные требования и ожидания. Она все ещё не сделала последнего шага в осознании своей зависимости, которая возникла в результате её ожиданий. Однако во всех других отношениях этот фрагмент анализа является прекрасным примером того, что значит упорно следовать за осознанием. Клара увидела, что её ожидания получать что-то от других в значительной степени были порождены её собственными внутренними запретами на то, чтобы желать чего-нибудь или делать что-то для себя. Она увидела, что её паразитическое отношение уменьшило её способность давать что-либо взамен. И она осознала, что склонна чувствовать себя оскорбленной, если её ожидания отвергнуты или не выполнены.

В действительности Кларины ожидания были связаны в основном с вещами нематериальными. Вопреки очевидным свидетельствам противоположного она, в общем-то, не была корыстным человеком. Я бы даже сказала, что получение подарков было только символом менее конкретных, но более важных ожиданий. Она требовала, чтобы о ней заботились таким образом, чтобы ей не приходилось решать, что правильно, а что пет, чтобы ей не приходилось проявлять самой инициативу, чтобы ей не приходилось нести ответственность за самое себя, чтобы ей не приходилось самой разрешать внешние трудности.

Прошло несколько недель, в течение которых её отношения с Питером в целом стабилизировались. Они даже запланировали совместное путешествие. Из-за своей долгой нерешительности Питер испортил большую часть радости от предвкушения совместной поездки. Но когда все было решено, Клара все же с нетерпением ожидала предстоящего отпуска. Однако буквально за несколько дней до их намеченного отъезда он объявил ей, что его дела идут слишком ненадежно и не могут позволить ему теперь покинуть город даже и на день. Сначала Клара была вне себя от гнева, а затем пришла в такое отчаяние, что Питер не преминул упрекнуть её в такой неразумности. Она была склонна принять упрек и постаралась убедить себя в том, что Питер был прав. Подумав. Клара решила поехать на курорт одна, тем более что он находился всего в трех часах езды от города. Она сказала об этом Питеру. Он стал открыто протестовать против её решения, но после некоторого колебания согласился, хотя и прочитал ей лекцию о её неумении здраво оценивать обстановку. Такое его заявление снова повергло её в страшное отчаяние. Вечер закончился тем, что Питер долго утешал её и обещал как можно скорее уладить все свои дела, с тем чтобы провести с ней 10 дней. Клара почувствовала утешение. Внутренне согласившись с Питером, она решила быть более здравомыслящей и довольствоваться тем, что он в состоянии ей дать. На следующий день при попытке проанализировать свою реакцию гнева ей пришли в голову три ассоциации. Первая была воспоминанием о том, как её дразнили в детстве за то, что она изображала из себя страдалицу. Но это воспоминание, которое раньше часто приходило ей в голову, теперь представилось в совершенно новом свете. Она никогда раньше не задумывалась над тем, были ли правы дразнившие её в детстве дети. Она просто принимала это как факт. А теперь ей в первый раз пришло в голову, что они были не правы, что она действительно подвергалась несправедливому обращению, что, дразня её, они тем самым лишь наносили ей новые раны.

Затем ей пришло в голову другое воспоминание из детства. В возрасте пяти или шести лет она играла с братом и его товарищами по играм. И вот однажды они сказали ей, что на поляне, около того места, где они обычно играли, в скрытой пещере живут разбойники. Она им, конечно же, поверила и потом всегда дрожала, проходя мимо этой поляны. А потом они однажды высмеяли её за то, что она поверила их рассказу.

Наконец, она подумала о своем сновидении про чужеземный город, точнее, о том его фрагменте, в котором она видела показ уродца и места для азартных игр, и теперь она смогла осознать, что эти символы выражали нечто большее, чем просто мимолетный гнев. Впервые она поняла, что в Питере было что-то фальшивое. И не в смысле какого-то умышленного обмана. Он просто не мог отказать себе в удовольствии играть роль человека, который всегда прав, всегда стоит выше других, всегда великодушен. На самом же деле он далеко не соответствовал своему идеалу. Он был погружен в самого себя и когда уступал её желаниям, то это происходило не из-за его любви и великодушия, но из-за его собственной слабости. И наконец, в его обращении с ней было много скрытой жестокости.

Только теперь она осознала, что её реакция прошлым вечером была вызвана главным образом не её разочарованием, а тем бессердечием, с которым он проигнорировал её чувства. В его словах не было нежности, сожаления или сочувствия. И только увидев её слезы, он проявил к ней нежность. Тем временем он заставил её взять на себя основную долю ответственности за это огорчение. Он давил на то, что во всем была виновата только она. Он действовал в точности таким же образом, как в детстве действовали её мать и брат: сначала наступали на её чувства, а затем её же заставляли чувствовать себя виноватой. Между прочим, здесь интересно отметить, что смысл этого фрагмента прояснился после того, как она набралась смелости протестовать и соотнесла прошлое с настоящим, что помогло ей стать более открытой.

Затем Клара вспомнила различные случаи, в которых Питер давал прямые или косвенные обещания, но не выполнял их. Более того, она осознала, что такое поведение проявляло себя также в более важных и более тонких аспектах их отношений. Она поняла, что Питер породил в ней иллюзию глубокой и вечной любви, но при этом был всегда озабочен своей независимостью. Все равно как если бы он опьянил себя и её идеей любви. А она попалась на эту удочку точно так же, как в своё время поверила в историю с разбойниками.

Наконец. Клара вспомнила те ассоциации, которые у неё появились в начале самоанализа: мысли о своей подруге Эйлин, чья любовь совершенно исчезла во время болезни; и рассказ, в котором героиня чувствует отчуждение от своего мужа. Теперь она осознала, что эти мысли имели намного более серьезный дополнительный смысл, чем тот, который она предполагала. Что-то внутри неё серьезно говорило за разрыв с Питером. И хотя она не слишком-то обрадовалась этому осознанию, тем не менее почувствовала облегчение, как будто были сняты чары.

Упорно следуя за своим осознанием, Клара задалась вопросом, почему же ей понадобилось столько времени, чтобы получить ясную картину в отношении Питера. Как только эти черты в нём были узнаны, они стали казаться ей столь бросающимися в глаза, что стало трудно их не замечать. Затем она поняла, что имела сильную заинтересованность в нежелании видеть эти его черты: Клара устраняла все препятствия, мешавшие ей воспринимать Питера как великого человека из её мечты. Она также впервые выстроила шеренгу из близких ей людей, которых она всегда возводила на недосягаемую высоту. Первой среди них была её мать, из которой она сделала идола. Затем следовал Брюс, тип мужчины, во многом схожий с Питером. Затем мужчина из её грезы и многие, многие другие. Сновидение о чудесной птице теперь четко выкристаллизовалось в символ восхваления её Питера. Всегда из-за своих честолюбивых ожиданий она пыталась «впрячь звезду в свою повозку». А все эти «звёзды» на поверку оказывались простыми свечками.

Здесь может возобладать впечатление, что это Кларино открытие вовсе не было открытием. Разве раньше она не осознавала, что Питер обещал куда больше, чем выполнял? Да, она понимала это ещё несколько месяцев назад, но не придавала этому серьёзного значения, а также не осознавала всей степени ненадежности Питера. В то время её мысли были в основном выражением её гнева против Питера, теперь же они выкристаллизовались во мнение, осуждение. Кроме того, она не видела тогда примеси садизма за его фасадом праведности и великодушия. Вероятно, она не могла достичь такого ясного осознания до тех пор, пока слепо ожидала от него выполнения всех её требований. Осознание того, что её ожидания были фантастическими, и её готовность построить их взаимоотношения на основе взаимности сделали её настолько сильной, что она теперь смогла осмелиться взглянуть в лицо его слабостям и таким образом поколебала те основы, на которых покоились их отношения.

Положительной особенностью того пути, который выбрала Клара в своем анализе, была следующая: сначала она искала источники своих трудностей внутри себя и только после продвижения в этой работе приступила к рассмотрению роли Питера в её трудностях. Первоначально её попытки изучить себя были связаны с нахождением отмычки, которая легко разрешила бы все затруднения в их взаимоотношениях, но в конце концов они привели её к осознанию некоторых важных факторов внутри самой себя. Каждый должен учиться понимать в анализе не только себя самого, но также и тех людей, которые являются частью его жизни. Надежнее всегда начинать анализ с себя. До тех пор пока человек запутан в своих внутренних конфликтах, представление. которое он составляет о других, обычно бывает искаженным.

Из тех фактов о Питере, которые Клара собрала в процессе всей аналитической работы, я пришла к выводу, что её анализ личности Питера был, в сущности, верным. Тем не менее она упустила один важный момент: Питер, по тем или иным собственным причинам, был полон решимости порвать с ней. Конечно, уверения в своей любви, которые он никогда не забывал делать, должно быть, затуманивали её здравомыслие. С другой стороны, это объяснение не является вполне достаточным, так как оно оставляет открытыми два вопроса: почему её попытка получить о нем ясную картину остановилась именно в этом пункте и почему она могла мысленно представлять (хотя и не осуществила этого) желательность разрыва с Питером, но на возможность его разрыва с ней закрывала глаза?

В результате этой сохраняющейся привязанности Кларино желание порвать с ним было достаточно кратковременным. Она чувствовала себя несчастной без него и, как только он появлялся, уступала его чарам. Она также все ещё не могла вынести и мысли об одиночестве. Поэтому их связь продолжалась. Она ожидала от него меньшего и была куда смиренней. Но её жизнь всё ещё сосредоточивалась вокруг него.

Спустя три недели она проснулась с именем Маргарет Брукс на устах. Она не знала, снилась та ей или нет. но сразу же поняла смысл этого. Маргарет была её подругой, замужней женщиной, которую она не видела много лет. Маргарет страдала от крайне болезненной зависимости от своего мужа, несмотря на тот факт, что он безжалостно попирал се человеческое достоинство. Он просто игнорировал её и публично высказывал в её адрес саркастические замечания; у него были любовницы, и одну из них он приводил в дом. Во время взрывов отчаяния Маргарет часто жаловалась Кларе. Но, тем не менее, она всегда смирялась и верила, что её муж исправится. Клара поражалась такой зависимости и чувствовала презрение к полному отсутствию у Маргарет хоть капли гордости. Тем не менее, все советы, которые она давала Маргарет, были направлены исключительно на то, как той удержать своего мужа и вновь завоевать его привязанность. Она разделяла надежду своей подруги, что всё в конце концов уладится. Клара знала, что муж её подруги абсолютно не стоит этого, но, так как Маргарет столь сильно его любила, такое отношение казалось ей наиболее приемлемым. А теперь Клара подумала, как же она была тогда невыносимо глупа. Ведь она же могла побудить Маргарет бросить мужа.

Но не это прошлое отношение к ситуации подруги расстроило её теперь. Что сразу же поразило её при пробуждении, так это сходство между нею и Маргарет. Она никогда не думала о себе как о зависимой женщине. А теперь с пугающей ясностью она осознала, что плыла в той же самой лодке. Она точно также потеряла своё достоинство, цепляясь за человека, которому на самом деле была не нужна и в достоинствах которого сомневалась. Она осознала, что узы, приковывающие её к Питеру, имели огромную силу, что она считала жизнь без него лишенной смысла. Общественная жизнь, музыка, работа, карьера, природа ничего не значили для неё без него. Её настроение зависело от него; мысли о нем поглощали все её время и энергию. И как бы он себя ни вел, она все же возвращалась к нему, так же как, говорят, кошка возвращается в тот дом, где она когда-то жила. В течение нескольких последующих дней после осознания этого она жила как будто в каком-то оцепенении. Это осознание не имело никакого облегчающего эффекта. Оно только заставило её ощутить цепи зависимости ещё более остро и болезненно.

Когда она в некоторой степени обрела душевное равновесие, то проработала определенные внутренние смыслы своего открытия. Она более глубоко осознала смысл своего страха быть покинутой: он существовал потому, что эти узы были чрезвычайно важны для неё; также её мучил глубокий страх их расторжения, и этот страх имел тенденцию упорно сохраняться до тех пор, пока существовала её зависимость. Она поняла, что не только возносила на высокий пьедестал свою мать, Брюса и своего мужа, но и была зависима от них точно так же, как от Питера. Она поняла, что не сможет достичь какого-либо подобающего самоуважения до тех пор, пока страх потери Питера будет преобладать над его оскорблениями её достоинства. Она, наконец, поняла, что её зависимость также должна была быть угрозой и непомерной ношей для Питера; это последнее осознание резко ослабило её враждебность к нему.

Её осознание той степени, до какой эта зависимость портила, нарушала её отношения с людьми, заставило Клару пересмотреть свою позицию. На этот раз она даже не принимала никакого решения разрубить этот гордиев узел путем ухода от Питера. Она знала, что не сможет этого сделать, но также чувствовала, что, увидев эту проблему, она может решать её и в рамках продолжающихся отношений с Питером. Она убедила себя в том, что, в конце концов, в их взаимоотношениях были и ценные стороны, которые следует оберегать и развивать. Она чувствовала себя полностью способной поставить эти отношения на более здоровую основу. Поэтому в следующем месяце, в дополнение к своей аналитической работе, она попыталась проявить уважение к потребности Питера в определенной дистанции и постаралась справляться с собственными делами сама.

Несомненно, что в этой части анализа Клара сделала важное продвижение вперед. В самом деле, она совершенно самостоятельно обнаружила свою вторую невротическую наклонность (первой была её навязчивая скромность), о существовании которой она не подозревала ни в малейшей степени. Она осознала её навязчивый характер и тот вред, который эта наклонность принесла ей в сфере любви. Но Клара все ещё не видела, как эта наклонность обедняла её жизнь в целом, и была далека от осознания труднопреодолимой силы этой наклонности. Поэтому она переоценила ту свободу, которой достигла, В этом она поддалась распространенному самообману, что осознать проблему – значит решить её. Решение продолжать отношения с Питером было в действительности лишь компромиссом. Она желала изменить свою наклонность до некоторой степени, но все ещё не желала отказаться от неё. И это было также одной из причин, почему, несмотря на её ясное понимание Питера, она все ещё приуменьшала его недостатки, которые, как мы вскоре увидим, были намного сильнее и ригиднее, чем она полагала. Она также недооценила его стремление уйти от неё. Она видела это стремление, но надеялась, что посредством изменения своего отношения к нему она сможет вернуть его.

Спустя несколько недель она услышала, что кто-то распространил о ней клевету. На уровне сознания она не расстроилась, но ей приснился сон, в котором она увидела башню, стоящую в бескрайней пустыне. Башня завершалась неогражденной площадкой, на краю площадки стояла фигура. Клара проснулась с легкой тревогой.

Пустыня оставила у нес впечатление чего-то необитаемого и опасного и напомнила ей беспокойное сновидение, в котором она прогуливалась по сломанному мосту. Фигура на башне была для неё символом одиночества, которое она в действительности чувствовала с тех пор, как Питер отсутствовал в течение нескольких недель. Затем ей пришла в голову фраза: «Двое на острове». Она напомнила ей фантазии, время от времени появлявшиеся у неё, об уединении со своим любимым где-нибудь в горах или на берегу моря. Поэтому сначала сновидение означало для неё просто выражение её стремления к Питеру и её чувство одиночества без него. Она также заметила, что это чувство одиночества усилилось из-за слухов, дошедших до неё накануне, то есть клевета, должно быть, испугала её и усилила потребность в защите.

Просматривая свои ассоциации, ей захотелось узнать, почему она не уделила никакого внимания башне в сновидении. В её голове возник образ, который приходил ей время от времени на ум: она сама, стоящая наверху колонны посреди заболоченной местности; а из болота к ней тянулись руки и щупальца, пытаясь утащить её вниз, в трясину. Больше в этой фантазии ничего не было. Клара никогда не уделяла ей особого внимания и видела только её наиболее очевидное дополнительное значение: страх быть затянутой вниз, во что-то грязное и отвратительное. А клевета, должно быть, снова возбудила этот страх. Но она внезапно увидела и другой аспект этой картины, а именно то, что она ставила себя выше других. И сновидение с башней также было не лишено этого оттенка. Мир представал скучным и необитаемым, но она возвышалась над ним. Опасности мира не могли её достичь.

Поэтому она интерпретировала сновидение следующим образом: на высоте она спасалась от унижения, причиненного ей клеветой, но эта высота была пугающей, ибо она чувствовала себя слишком неуверенно, чтобы стоять на ней; ей был нужен кто-то, кто бы поддерживал её на этой высоте, но она пришла в панику, так как не было никого, на кого она могла бы опереться. Она почти мгновенно осознала более общий внутренний смысл этой находки. До сих пор она видела только то, что нуждалась в ком-то, кто бы поддержал и защитил её, так как сама была беззащитна и не умела утвердить свои права. Теперь же она осознала, что время от времени впадала в другую крайность – высокомерие – и что в таких случаях ей в такой же степени нужен был защитник, как и тогда, когда она держалась в тени. Она ощутила огромное облегчение, так как почувствовала, что по-новому взглянула на отношения с Питером и, таким образом, увидела новые возможности расторгнуть эту связь.

В данной интерпретации Клара действительно осознала другую причину того, почему ей была так нужна эмоциональная поддержка. Имелись веские причины, по которым она никогда раньше не видела этого аспекта проблемы. Вся та область её личности, которая включала в себя высокомерие, презрение к людям, потребность в превосходстве и торжестве над другими, все ещё была так сильно вытеснена, что освещалась только краткими вспышками осознания. Даже до того, как она начала анализ, у неё было частичное осознание своей потребности презирать людей, величайшей приподнятости настроения при любом успехе, той роли, которую играло честолюбие в се грезах, и именно такое же мимолетное осознание она имела и теперь. В целом же эта проблема была ещё столь глубоко скрыта, что её проявления едва ли могли быть поняты. Это сопоставимо с глубоким подземельем, в котором на мгновение вспыхнул свет. Поэтому другой внутренний смысл этой серии ассоциаций остался ей недоступен. Картина крайнего одиночества, представленная в виде уединенной башни, имела отношение не только к её чувству одиночества в отсутствие Питера, но также и к её изоляции в целом. Гибельное высокомерие было одним из факторов, ответственным за эту изоляцию, а также возникшим вследствие такой изоляции. И привязывание себя к какому-либо человеку – «двое на острове» – было способом избежать такой изоляции, не исправляя своих отношений с людьми в целом.

Клара считала, что теперь она сможет построить свои отношения с Питером на более здоровой основе, но вскоре после этого получила двойной удар, приведший её проблемы к кульминационной точке. Случайно она узнала, что у него есть или была любовная связь с другой женщиной. И едва только испытала этот шок, как Питер написал ей, что для них обоих было бы разумнее расстаться. Первым побуждением Клары было желание возблагодарить небо за то, что это не произошло раньше. Теперь она сможет это вынести.

Первая реакция была смесью правды и самообмана. Правдой в ней было то, что несколькими месяцами раньше она, вероятно, и в самом деле не смогла бы вынести подобное напряжение без тяжелых последствий для себя; позже она не только доказала, что сможет вынести подобный удар, но ближе подошла к решению проблемы в целом. Но такая первая прозаичная реакция, очевидно, проистекала из того, что она не позволила обрушившемуся на неё удару проникнуть за защитный покров. Когда же это случилось, она на несколько дней погрузилась в пучину страшного отчаяния.

Она была слишком глубоко потрясена, чтобы анализировать свою реакцию. Когда горит дом, не время обдумывать причины и результаты пожара, надо скорее выбираться наружу. Двумя неделями позже Клара записала, что в течение нескольких дней идея самоубийства не покидала её, хотя ни разу не приняла характера серьезного намерения. Но она очень скоро осознала тот факт, что слишком предалась своему воображению, и тогда прямо поставила перед собой вопрос, хочет ли она жить или умереть. Она определенно хотела жить. Но если она не хочет жить подобно увядающему цветку, ей следует не только освободиться от своего стремления к Питеру и от чувства того, что жизнь её навсегда разбита с потерей любимого, но также радикально преодолеть проблему своей болезненной зависимости.

Как только эта проблема прояснилась в её сознании, началась, крайне тяжелая борьба. Только теперь она ощутила всю силу своей потребности соединиться с другим человеком. Не было больше самоодурачивания при помощи убеждения, что это была «любовь»: она осознала, что это чувство было подобно пристрастию к наркотику. Она увидела с потрясающей ясностью, что у неё только одна альтернатива: либо уступить своей зависимости и найти другого «партнёра», либо целиком преодолеть эту зависимость. Но сможет ли она преодолеть её? Да и стоит ли жизнь того, чтобы жить без неё? Страстно и трогательно она пыталась убедить себя в том, что, в конце концов, жизнь предлагает ей немало хорошего. Разве нет у неё чудесного домика? Разве не может она найти удовлетворение в работе? Разве у неё нет друзей? Разве она не может наслаждаться музыкой и природой? Все это не помогало, а казалось таким же малопривлекательным и не относящимся к делу, как антракт в концерте. В антракте не было ничего неприятного – каждый проводил его, как ему нравилось, но никому и в голову не приходит прийти в театр на один антракт. Лишь на секунду ей пришла в голову мысль, что это рассуждение неприменимо к данной ситуации. В ней преобладало ощущение того, что любое реальное изменение было выше её сил.

Дата добавления: 2015-09-03 | Просмотры: 440 | Нарушение авторских прав