Этих моментов я боюсь больше всего. Когда у нее просыпается вот эта пьяная забота, она спокойно может запустить в тебя ножом или еще чем-нибудь. У меня уже было такое, только тогда в меня полетел тяжелый керамический графин с водой. Если бы не Давид, он разбил бы мне голову. А брат вовремя схватил меня за шкирку и утащил за арку, громко говоря при этом все, что думал о них.
А потом, когда его не стало, я чуть не попал под горячую руку отца.
Я пришел домой и, увидев свет в окне, посчитал, что все нормально. Но через секунду в меня полетела пустая бутылка из-под вина. Я успел пригнуться, но, когда осколки полетели в лицо, они оставили узор на щеке в виде маленьких царапин.
Я еще неделю чувствовал ноющую боль - оказывается, маленькие ранки вызывают более сильную боль, чем одна большая. Сестра тогда плакала несколько часов, мне пришлось позвонить ей, чтобы она помогла мне обрабатывать лицо.
Сам я не смог, кровь попадала в глаза, и я ничего не видел. Зато теперь есть памятный шрамик над губой. Билл, ты опять думаешь не о том, ты вообще-то завтракать пришел!
Качаю головой и достаю упаковку салата, потом делаю себе кофе. Понимаю, что вечером нужно идти в магазин за сахаром, и недовольно фыркаю.
Как надоело бегать туда-сюда.
Быстро поев, исчезаю в своей комнате, сладко потягиваясь от легкого ломающего чувства во всем теле. Буквально через час дома начинается глобальная пьянка-вечеринка, на которой просто-напросто начинают разбивать в хлам квартиру.
Часам к 6 вечера тихонько выхожу из комнаты, вижу, что твоей куртки нет, и довольно улыбаюсь. Натягиваю плащ и быстро выхожу из дома, спрыгивая со ступенек, чуть не падая на последней.
Бегу к небольшому переходу, у которого стоит столб с висящим на нем похоронным венком. Вовремя торможу и довольно улыбаюсь, пробегая через дорогу. Захожу в злосчастный магазин «24 часа» и сталкиваюсь с тобой нос к носу. Настроение сразу пропадает, и я хмуро смотрю на тебя, осторожно отходя от прохода.
-А я думал, что ты ушел, – качаешь головой и опускаешь ее, понимаю, что ты уже не пьян, просто стесняешься своего внешнего вида в данный момент. – Ни сколько тебя не задерживаю, – иду к прилавку и вижу уставшую девушку, которая грустно смотрит на редких посетителей.
-Мне сахар, пожалуйста, сливки, кофе и молоко, – смущенно улыбаюсь и достаю пакет из кармана.
-Тебе помочь? – тихо шепчешь и, не дождавшись ответа, выходишь из магазина, немного пошатываясь. Расплачиваюсь и, убрав продукты в пакет, покупаю в маленьком автомате жвачку, после чего выхожу из магазина. На улице уже стемнело, хмуро осматриваюсь и поджимаю губы, ни черта не понимая.
Делаю несколько шагов по направлению к дому и осознаю, что на улице что-то происходит, но я ничего понять не могу. Разворачиваюсь и замечаю, что между магазинами лежит парень, над ним стоят три малолетки и интенсивно избивают его ногами.
Замечаю знакомые глаза, и ты делаешь резкий рывок, с легкостью уваливая двух парней на асфальт и вырубая их одним ударом. Третий парень смотрит на своих друзей и медленно отходит от тебя, догадываясь, что сейчас ему тоже влетит. Бегу к тебе, понимая, что то тошнотворное чувство было волнением, которое появилось из-за тебя. Подбегаю к тебе и сажусь рядом на колени, испуганно осматривая неподвижное тело. По лицу текут дорожки крови, губа немного рассечена, бровь полностью разбита, на шее видны синяки, руки в ссадинах и порезах. Вся одежда грязная, мокрая. Недавний дождь усугубил ситуацию, и теперь ты похож на мокрого щенка.
-Том, ты меня слышишь? - вижу твой отрешенный взгляд и понимаю, что сейчас ты находишься в своей реальности, до которой ох как не просто достучаться…
-ТОМ!
Вздрагиваешь и поднимаешь на меня глаза, хмуро рассматривая мое лицо, кладу руку на твою щеку, осторожно вытирая дорожку крови пальцами. Жмешься к моей ладони и издаешь болезненный стон, пытаясь подняться на ноги.
-Помоги… - хватаешь за руку, и я помогаю тебе подняться, придерживая за пояс.