АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Карен Мари Монинг 10 страница

– Он такой красивый, – задумчиво произнесла она. – Похож на ангела.

– Ага, – равнодушно согласилась я. – На падшего.

Мои слова не изменили выражение её лица. Остается только надеяться, что она никогда больше не увидит его. Причины, убеждающей меня в обратном, я не видела. В то же время, в ближайшем будущем, нам предстоял долгий разговор о жизни. Она такая наивная. Я почти смеялась. Я тоже была наивной. Потом приехала в Дублин.

– Расскажи мне подробней, Дэни зачем они хотят со мной встретиться?

– Той ночью, после того, как вы ушли, началась грызня. Ровена отослала всех спать, но как только она ушла, всё началось снова. Некоторые из девочек хотели выследить вас и посчитаться за все. Но Kэт – она была с Mойрой – сказала, что ты не специально, и что будет неправильно и большинство девочек послушались ее. Некоторые из них недовольны Ровеной. Они думают, что она держит нас в слишком тугой узде. Они считают, что мы должны быть на улицах, и делать то, что мы можем. Не проезжать каждый день на велосипеде мимо, а попытаться остановить происходящее. Она практически никогда не позволяет нам выходить, чтобы убивать.

– С одним то оружием, я её понимаю. – Очень не хотелость соглашаться со старухой, но в данном вопросе мы оказались едины.

– Она держит меч при себе. Ей не нравится быть без него. Я думаю, она боится.

Это я тоже могу понять. Вчера вечером, после того, как вскочила на мотоцикл и мы помчались, я проверила копьё. Несмотря на его очевидное недовольство, В’Лейн сдержал слово и возвратил его при расставании.

Я принимала душ с привязанным к бедру копьём.

Спала, зажав его в руке.

– Мы можем драться, Maк. Возможно, мы не убьем их без меча, но надрать несколько блядских задов сумеем. Возможно, они дважды подумают, прежде чем строить себе магазин в нашем городе. Разреши она и я каждый день могу спасать множество людей. Я вижу, как они прогуливаются по улице, держась под руку с человеком – ее передернуло – и я знаю, что этот человек умрёт. Я могу спасти их!

– Но Дэни, Невидимый, если вы не убьёте его, всего лишь пойдёт к другой жертве. Ты спасешь одного человека, чтобы приговорить другого.

Я все понимаю, те же чувства обуревали и меня. Всего два оружия. Нас безнадежно превосходили численностью.

Её рот скривился.

– То же самое говорит Ровена.

Тьфу. Я не Ровена.

– В этом случае она права. Не достаточно просто отвлекать их. Нам нужно больше оружия. Нужно узнать способы как их убить иначе. Отдать своё копье я не могу, поэтому, если они с твоей помощью хотят заманить меня в ловушку… – предупредила я. – Я не убивала Moйру. Произошел несчастный случай. Но я не позволю никому забрать моё копье.

– Они не пытаются заманить тебя ловушку, Maк. Клянусь. Просто хотят поговорить. Они думают, что происходит нечто, о чём ты не знаешь, а еще, что ты можешь знать то, чего не знаем мы. Обмен информацией.

– Что, они считают, я не знаю? – потребовала я. Существовала ли угроза, которую я не осознавала? Новый, еще худший враг, охотящийся на меня?

– Если я скажу тебе что-то еще, то они рассердятся на меня. Обычно половина аббатства и так зла на меня. Не хочу сердить другую половину. Они сказали, что готовы встретиться на нейтральной территории. Место выбираешь ты. Согласна?

Я сделала вид, что обдумываю сказанное, но решение уже было принято. Я хотела знать, что знали они, и отчаянно нуждалась в доступе к их архивам. Ровена дала мне мельком взглянуть в одну из находящихся у них множества книг об Эльфах, когда Дэни пригласила меня познакомиться с ПСИ. Она показала мне первые несколько предложений записи о В’Лейне, и с тех пор, у меня руки чесались дочитать до конца. Если существовала информация о Синсар Дабх, можно было побиться об заклад, что у ши-видящих она где-то есть. Не говоря о моей надежде, что в аббатстве могли найтись ответы на мои вопросы о матери и наследии.

– Да. Но мне нужно доказательство вашей правдивости.

– Чего ты хочешь?

– У Ровены в столе есть книга …

Дэни тот час же напряглась.

– Чёрта с два! Она узнает! Я не буду брать её!

– Я и не прошу. У тебя есть цифровая камера?

– Не-а. Извини. Ничем не могу помочь.

Она скрестила руки.

– Я одолжу тебя свой. Сфотографируй страницы о В’Лейне и принеси их мне.

Мой план убивал двух зайцев: получить больше информации и доказать, что она хотела бросить вызов Ровене. Это также дает ей возможность поближе познакомиться с объектом своих опасных фантазий, и, надеюсь, излечить её от них.

Она уставилась на меня.

– Если она поймает меня, я труп.

– Тогда не позволяй ей поймать себя, – сказала я. Затем смягчилась: – Ты уверена, что сможешь сделать это, Дэни? Если это действительно так опасно...

Ей была только тринадцать, а я ставила её против мудрой и опытной женщины, безжалостной и несгибаемой.

Её лучистые глаза засверкали.

– Я ведь супербыстрая, помнишь? Ты хочешь, я достану.

Она прошлась взглядом по магазину.

– Но если всё станет действительно паршиво, я перееду жить к тебе.

– Нет, не переедешь, – сказала я, стараясь не улыбаться. Она еще такое дитя.

– Почему нет? Здесь круто. Никаких правил.

– Я утоплю тебя в правилах. Разных. Никакого телевизора, громкой музыки, мальчиков, журналов. Никаких перекусов и газировки, никакого сладкого, никакого…

– Поняла, поняла, – кисло сказала она. Затем повеселев, спросила:

– Так, я могу передать, что встреча состоится?

Я кивнула.

Дэни присмотрела за магазином, пока я сбегала за Кодаком. Я изменила настройки таким образом, чтобы он легко делал самые качественные снимки, и сказала ей постараться снимать полные страницы, чтобы я могла загрузить их на свой компьютер, увеличить масштаб и прочитать. Я сказала ей позвонить мне, как только они будут у неё, мы условились о месте и времени встречи.

– Будь осторожна, Дэни, – сказала я, пока она выкатывала велосипед из дверей.

На улицах Дублина грядет ураган, нет, я не про тяжелые черные тучи нависающие над самыми крышами домов. Я чувствовала его. Словно зловещая луна в самом деле поднималась, и самое страшное – впереди. С тех пор, как я танцевала под эту песню прошлой ночью, я была не в состоянии выбросить её из головы. Она была такой бодрящей, веселой музыкой, сопровождаемой такими мрачными предсказаниями.

Она оглянулась через плечо.

– Мы, типа как сестры, да Maк?

Нож прокрутился в моих кишках. В ее лице было столько надежды

– Да, наверно так и есть.

Не хочу еще одну сестру. Никогда. Не хочу волноваться ни о ком, кроме себя.

Однако, закрывая дверь, я прошептала, сродни молитве, тихую просьбу вселенной присмотреть за ней.

Нависшие над городом тёмные облака разразились громом и молниями.

Ледяной кусачий октябрьский ливень затопили тротуары. Потоп, низвергаясь по канавам и переполняя стоки, заодно распугал всех клиентов.

Я, до потемнения в глазах, раскладывала книги по полкам. Потом заварила себе чай, включила газовый камин, и устроилась у огня, перелистывая книгу ирландских сказок, выискивая правду в мифе, и ковыряя свой ланч, английская замена лапше Рамэн. Особого аппетита, с тех пор как съела Невидимого, у меня не наблюдалось. По крайней мере, к еде.

Вчера вечером, на протяжении всего обратного пути в книжный, ни Бэрронс ни я не проронили ни единого слова. Он высадил меня у входа, проследил, чтобы я зашла внутрь. Затем улыбнулся, демонстрируя зубы и злобу, и уехал прямиком в Тёмную Зону, всем своим видом давая понять: "Пошли вы, мисс Лейн”. Он знает, как меня бесит его отказ рассказать мне, почему Тени не едят его.

Хотела бы я быть такой же бесстрашной. Хочу стать крутой и могущественной, чтобы все чудовища держались от меня подальше.

Я вытащила страничку Алининого дневника из кармана и еще раз прочла её, на этот раз медленнее.

Случилось самое страшное, и вот я брошена одна-одинешенька и столько всего осталось не высказано и не сделано. Она не успела меня обнять. Знаю, нужно забыть про эмоции и сосредоточиться на пророчестве Убежища, тех пяти и новых вопросах, которые поднял её дневник, но я погрузилась в воспоминания. Много вечеров я, растянувшись на кровати, болтала с Алиной по телефону. Мама всегда готовила разные вкусности, наполняя дом аппетитными запахами дрожжей, соусов, сливок, карамели и специй. Папа со стариком Марли весь бейсбольный сезон орали на Бравеса. Я несла бессмысленный лепет про мальчиков и про школу, жаловалась на какую-то ерунду, и верила, что мы с сестрой бессмертны.

Какая жуть, закончить жизнь в двадцать четыре. Никто не готов к этому. Я скучала по своему стеганому радужному одеялу. Я скучала по маме. Господи, я скучала...

Я встала, запихнула страницу обратно в карман, уничтожив мрачные мысли в зачатке, главное не дать им пустить корни. Депрессия никуда не приведет, она лишь может заманить в густые заросли и придушить там.

Я подошла к окну и уставилась на дождь. Серая улица. Серый день. Серый дождь, серые брызги на сером тротуаре. Про что там была песня Джарса Клея на айподе? "Мой мир тонет. Я медленно погружаюсь в слякоть."

Пока я, не мигая, смотрела в эту серость, вдруг прямо передо мной блестящее копьё солнечного света раскололо пелену дождя.

Я пригляделась, разыскивая источник. Луч пронзал тёмные облака. Пущенное с небес сияющее копье сформировало ровный золотой круг на тоскливом, мокром тротуаре, внутри не было ни дождя, ни бури, только свет и тепло. Я достала Тамс из кармана. Чай и лапша в желудке

внезапно превратились в неприятное варево.

Кстати, про эквивалент Люцифера для ши-видящих...

– Забавно, – произнесла я.

Но мне было не до смеха. Вызванная Эльфом тошнота на пару с световой иллюзией, все это означало одно, произносим по буквам: В-л-э-й-н. Единственно чего не хватало, так это обычного приступа похоти, мысленно я уже приготовилась к этому. Его имя, пронзающее язык, вдруг стало сладким у меня во рту, словно мёд, таким гладким, податливым и сексуальным.

– Убирайся, – сказала я иллюзорному солнечному лучу, сосредотачивая ши-видящий центр на нём. Он не испарился.

Затем в нём появился В’Лейн, но он не выглядел ни Эльфом ни байкером. Такой его вариации, я еще никогда не видела: он выглядел человечным и определенно “приглушенным”. И, все равно, он был нечеловечески прекрасен. Одетый в белые пляжные шорты, отлично контрастировавшие с его золотой кожей, он щеголял своим безупречным телом. Его волосы, как шелк, скользили по обнажённым плечам. В янтарных глазах было теплое приглашение.

Он пришёл наказать меня. Я знала это. И, тем не менее, я хотела выйти наружу, прошлепать под дождём и присоединиться к нему в солнечном оазисе. Взять его руку. Ненадолго убежать, возможно в страну Фейри, где я могла играть в волейбол и пить пиво с совершенно идеальной иллюзией Aлины. Я засунула эти мечты в свой запирающийся на висячий замок ящик и проверила цепи. Сегодня они держались не так крепко.

“ Я займусь тобой позже ”, – сказал он прошлой ночью. – “ Ты нарушила договор. За это нужно платить ”.

– Оставь меня в покое, В’Лейн, – крикнула я через окно. Звук отразился от стекла, и я не уверена, что он услышал. Возможно, он умеет читать по губам. Внезапно, оконное стекло, разделяющее нас, исчезло. Капли дождя, направляемые ветром, иглами кололи мне лицо и руки.

– Ты прощена, MaкКайла. Поразмыслив я решил, что твоей вины тут нет. Ты не ответственна за вмешательство Бэрронса. Смешно ожидать, что ты способна управлять им. Демонстрируя свое понимание, я пришёл не наказать, а преподнести тебе подарок.

На что мой язык, ощущавший нектар, ответил, что все его 'подарки' обычно с подвохом.

– Нет. Этот предназначен тебе и только тебе. Мне в данном случае не будет никакой выгоды.

– Я тебе не верю.

– Если бы я пожелал, то причинил бы тебе вред давным-давно.

– И что? Возможно, ты лишь выжидаешь. Отложил, так сказать, на закрытие сезона.

Я вытерла дождь с лица и откинула непослушные, вьющиеся, пряди назад. На голове у меня был полный бардак.

– Ты можешь вернуть окно в любое время.

– Я взял твою руку и проследовал за тобой в дом моих врагов, доверившись, что ты не заморозишь меня. Поступи так же, ши-видящая. – Температура понижалась. – Я дал тебе своё имя. Позволил вызвать меня.

Среди капель дождя закружились снежинки.

– Твоё небольшое проявление характера не внушает доверия.

Сильный порыв ветра внезапно окатил меня дождевой водой.

– Ой! Ты нарочно! – Я утерлась рукавом. Бесполезно. Мой свитер промок насквозь.

Он не отрицал. Только поднял голову и смотрел на меня.

– Я расскажу тебе о том, кого ты называешь Гроссмейстером.

– Я не называю его Гроссмейстером, и никогда не буду так называть, – ощетинилась я, сдерживая искушение выпрыгнуть из окна, схватить его, и вытрясти из него все, что он знает.

– Ты хочешь узнать кто он?

– Ты сказал, что никогда не слышал о нём, когда я упомянула его.

Я изучала свои ногти, зная, что если он поймет, как необходима мне информация, то получить ее будет трудно. Вероятно, попытается обменять её на секс.

– С тех пор я много разузнал.

– И, кто же он? – произнесла я со скукой в голосе.

– Прими мой дар.

– Сначала расскажи, что это за 'дар'.

– На сегодня у тебя нет никаких дел. – Он посмотрел на затопляемую улицу за пределами его теплого, солнечного оазиса. – У тебя не будет клиентов. Ты будешь сидеть и чахнуть по утраченному?

– Не выводи меня из себя, В’Лейн.

– Ты когда-нибудь видела Карибское море? В его волнах присутствуют оттенки, которые почти могут соперничать со страной Фейри.

Я вздохнула. Нет. Я мечтала о Карибах. Солнце, отражённое в воде, было одной из моих самых любимых вещей в мире, и не столь важна сама вода, голубой ли это бассейн или тропические волны. Зимой в Эшфорде я обычно ходила в офис местного турагенства и просматривала брошюры, мечтая обо всех экзотических, солнечных местах, куда меня возьмёт мой еще не встреченный супруг. Частично, одной из причин моей подавленности в Дублине, была именно нехватка солнца. Время, проведённое в подземных пещерах под Барреном, иссушило меня.

Я не просто люблю солнце, я нуждаюсь в нём. Я думаю, если бы я выросла на холодном, тоскливом севере, я была бы другим человеком. Несомненно, солнце показывается здесь, но не так часто, как в Джорджии и оно не такое теплое. Дублин не получает тех длинных, блаженно-ослепительных жаркими летними днями, месяцев, коронованных столь синим небом, что больно смотреть на него и душной, высокой температурой, которая прогревает вас насквозь. Здесь я промерзла до костей. До самого сердца. Несколько часов в тропиках, плюс информация о Гроссмейстере?

Косой дождь сквозь пустующую оконную раму, колол кожу ледяными иглами дюжины дикобразов. Он действительно воздержался бы от возмездия против меня для того, чтобы нарушить нашу сделку? Я не в том положении, чтобы вычеркнуть принца Видимых из моей жизни. Доверяла я ему или нет, я должна была быть на приличных условиях с ним, и если он действительно предлагал мне Бесплатную Карту Побега Из Тюрьмы, было бы сумасшествием не взять её. Я не могла каждый раз прятаться в книжном магазине от него, когда он появлялся. В конечном счете, я собиралась противостоять ему на земле.

– Верни окно обратно.

Я не хотела быть обвинённой Бэрронсом в очередном разбитом окне или рисковать, что большая противная Тень проберется внутрь.

– Ты принимаешь мой подарок?

Я кивнула.

Когда стекло вернулось на место, я пошла за прилавок, меняя свой мокрый кардиган на сухой жакет поверх влажной рубашки, и наклонилась, чтобы извлечь копье из своего ботинка и закрепить его на руке. Оно исчезло.

Очевидно, книжный магазин защищал только от его проникновения внутрь. Он не препятствовал ему выполнять свои уловки в самом магазине непосредственно. Я сделала себе пометку обсудить эту проблему с несговорчивым владельцем и хранителем защиты. Конечно, со всеми его тайнами и необъяснимыми способностями, Бэрронс мог добиться большего успеха.

Я повернула вывеску на 'ЗАКРЫТО', заперла дверь, прошлёпала через лужи и ступила в солнечный круг и, когда В’Лейн протянул руку, приглушила Нуль способности, и переплела свои пальцы с его пальцами.

Я оказалась в Канкуне, Мексика, сидя в бассейне с исчезающими краями, на барном табурете, который находился под водой, наблюдая покачивающиеся пальмы в знойном бризе напротив безошибочного блеска вод Карибского моря; попивая коктейль – кокос, лайм и текила – из ананаса. Мою кожу целовали солнце и соленые брызги прибоя.

Перевод: я умерла и попала на небеса.

Дублин, дождь, мои проблемы, моя депрессия: всё это исчезло, рассеялось стоило Принцу Эльфов перенести меня сюда.

Сегодня моё леопардовое бикини, любезность В’Лейна, состояло из трёх смущающе-крошечных треугольников. Золотая цепочка, со вставками янтаря, опоясывала мои бёдра. Меня не заботила моя почти нагота. День был ослепительно ярок и красив. Теплое и целительное солнце грело мои плечи. Двойной Куэрво Голд в моём напитке тоже не вредил. Я пылала золотом внутри и снаружи.

– Итак? Кто он? Ты сказал, что расскажешь мне Гроссмейстере, – напомнила я.

Его руки были на мне, втирая крем для загара, пахнущий миндалем и кокосом, в мою кожу, и в течение короткого промежутка времени я забыла, что у меня есть язык, который мог задавать вопросы.

Даже когда он полностью приглушен, есть волшебство в руках смертельно сексуального Эльфа. Они заставляют вас чувствовать, что вас трогает единственный мужчина, который когда-либо знал вас, понимал вас, давал вам то, в чём вы нуждаетесь. Возможно иллюзия, обман и ложь, но это всё ещё ощущается реальным. Разум знает различие. Но не тело. Тело – предатель.

Я нежилась под прикосновениями В’Лейна, двигаясь в такт с его сильными, верными толчками, мурлыча внутри, в то время, как он баловал меня. Его переливающиеся глаза горели мерцающими оттенками янтаря, как драгоценные камни на моей цепочке на бедрах, становясь сонными, согревающими, обещающими мне секс, который унесёт мой ум прочь.

– У меня здесь номер-люкс, MaкКайла, – мягко сказал он. – Пошли.

Он взял мою руку.

– Держу пари, что ты говоришь это всем девушкам, – пробормотала я, выдёргивая руку. Тряхнула головой, пытаясь прийти в себя.

– Я презираю девушек. Мне нравятся женщины. Они бесконечно более... интереснее. Девушки ломаются. Женщины способны удивить.

Девушки ломаются. Я не сомневалась, что в своё время он сломал достаточно девушек. Я не забыла о книге в исследовании Ровены, в которой этот Эльф был назван основателем Дикой Охоты. Эта мысль вернула меня к действительности.

– Кто он? – снова спросила я, стремглав удирая к самому дальнему краю моего барного табурета. – Прекрати трогать меня. Соблюдай обещание.

Он вздохнул.

– Как вы люди говорите? Только работа и никаких игр...

– Возможно, это поможет мне остаться в живых, – сухо закончила я.

– Я помогу тебе остаться в живых.

– Бэрронс говорит то же самое. Я предпочитаю сделать это самостоятельно.

– Ты – обычный человек, женщина.

Моя челюсть выдвинулась вперёд.

– Как ты сказал. Женщины способны удивить. Ответь на мой вопрос. Кто он?– жестом я заказала бармену новый ананас с текилой – и стала ждать.

– Один из нас.

– Ну да?– мигнула я. – Гроссмейстер – Эльф?

В’Лейн кивнул.

Несмотря на то, что оба раза когда мы встречались я ощущала Гроссмейстера, как Эльфа, я также ощущала в нём человека, подобного тому, что я ощущала в Mэллисе и Дереке O'Банионе. Я думала, что в Гроссмейстере была часть Эльфа потому, что он ел Эльфа, а не потому, что он был Эльфом.

– Но я не ощущаю в нём полноценного Эльфа. В чём дело?

– Он более не Эльф. Тот, кто называет себя Гроссмейстером, прежде был Видимым, известным как Дэррок, доверенное лицо Высокого Совета королевы.

Я моргнула. Он из Видимых? Тогда, что он делал руководя Невидимыми?

– Что произошло?

– Он предал нашу королеву. Она обнаружила, что он тайно сговорился с Королевскими Охотниками, чтобы свергнуть её, и возвратиться к старому образу жизни, когда Эльфы не подчинялись Договору и могли использовать людей не только для мимолетных развлечений.

Чужие, древние глаза следили за моей реакцией.

– Особенное развлечение Дэррока – прежде чем убить человеческих женщин, он долго и мучительно “играл” с ними.

В мозгу вспыхнул образ – тело Алины распростертое на столе в морге.

– Я говорила, как сильно ненавижу его?– прошипела я. Некоторое время, я не могла ничего сказать, не могла даже думать о том, как он искалечил сестру и оставил её умирать. Я медленно и глубоко вздохнула, а затем произнесла:

– Итак, вы выбросили его из своего мира, свалив на нас?

– Когда королева раскрыла заговор, она лишила его силы и бессмертия, выслала в вашу реальность, осуждая его перенести краткость и унижение смертной жизни и умереть – жестокий приговор для Эльфы, хуже, чем прекращение существования священным оружием, или... просто исчезнуть, как делают некоторые из нас. Смерть равносильна оскорблению. Смертельное унижение – самое большое унижение из всех.

Он такой высокомерный.

– Он был принцем?

Смертельно сексуальным Эльфом, как В’Лейн? Так вот как он обольстил мою сестру?

– Нет. Но он был стар по нашим меркам. Могущественен.

– Как ты можешь знать это, если пил из котла? – я указала на очевидную частицу нелогичности.

Побочный эффектом чрезвычайного долголетия, как рассказывал мне В’Лейн, было потенциальное безумие. Тогда они пили из Священной Реликвии Видимых, котла. Священный напиток стирал воспоминания Эльфа, позволяя им начать совершенно новую жизнь, и никакой памяти о том, кем они когда-то были.

– Котел не без недостатков, MaкКайла. Память... как там сказал один из ваших актёров? – настойчивая штука. Котел был создан, чтобы ослабить бремя вечности, а не лишить нас воспоминаний полностью. Выпив из него, мы можем говорить на самом первом из известных языков. Дэррок говорил на древнем наречии, на том, что звучал на рассвете нашей расы. Таким способом мы узнаем вещи друг о друге, не смотря на стершиеся воспоминания. Слабая попытка оставить информацию о себе для следующего воплощения. Суд Эльфов – неприятное место, там невозможно отличить друзей от врагов. Мы стараемся максимально долго не пить из котла. Иногда обрывки памяти с более ранних времен остаются. Некоторые пьют два, три раза, чтобы забыться.

– Как мне найти Дэррока? – спросила я. Теперь, когда я узнала его имя, только так и буду его называть, ну, или снова насмешливо – "большой Г".

– Ты не сможешь. Он скрывается и даже мы не в состоянии отследить где. Он проскальзывает через неизвестные нам порталы Невидимых. Мы охотимся на него, других принцы Видимых и я.

– Как обыкновенный человек может ускользнуть от вас и спокойно входить и выходить из страны Эльфов? – возмутилась я.

Я злилась. Они заварили эту кашу. Они выбросили Дэррока в наш мир, потому что у них возникли неприятности, и именно мой мир страдал, моя сестра была убита из-за этого. По крайней мере, они могли полностью стереть его память.

– Моя королева не лишила его знаний, оплошность, о которой она теперь сожалеет. Она полагала, что он быстро умрёт. Вот почему мы не подозревали его в том, что он стоит за беспорядками в вашем мире. Будучи человеком, Дэррок мог умереть от одной из ваших болезней, ведь те, кто был божеством, имеют тенденцию недооценивать жестокость окружающего их стада.

– Он не единственный недооценивший, – холодно произнесла я.

”Стадо”, моя петуния! С нечеловеческим могуществом в кончиках их пальцев, они по-человечески ошибались, а мы, люди – платили за эти ошибки.

В’Лейн проигнорировал шпильку.

– Мы предполагали, даже если он не подцепит смертельную болезнь, то своим высокомерием запросто сможет разозлить какого-нибудь человека и пополнит статистические данные тяжких преступлений. Вопреки нашим ожиданиям, будучи смертным, Дэррок приобрел огромную власть. Он знал, где искать, и как получить ее, и у него всегда были союзники среди Королевских Охотников. Он обещает им свободу от тюрьмы, где были заточены Невидимые; обещание, которое не дал бы ни один Эльф. Охотникам нельзя доверять.

– А другим Эльфам можно? – сухо заметила я.

– Охотники переходят все границы. – Здесь В’Лейн на мгновение замерцал, словно изо всех сил сдерживаясь не вернуться к другой форме. – Они научили Дэррока есть плоть Эльфа, чтобы украсть мощь Эльфа!

Он сделал паузу, и в течение мимолетного мгновения, температура упала так резко, что я не могла выдохнуть, а океан замёрз. Миг, и всё снова стало нормальным.

– Он будет умирать очень медленно, когда мы найдем его. Королева может заставить его страдать вечно за это. Мы не приемлем жестокости среди своих.

Я поспешно отвела взгляд и уставилась на море. Я тоже согрешила, казалось, будто на лбу у меня зажглась обвинительная надпись, горящие ярким неоном слова: ПОЖИРАТЕЛЬНИЦА ЭЛЬФОВ. Дэррок научил Мэллиса, Мэллис научил меня, а я научила Джейни. Так или иначе, я не собиралась страдать вечность или что там они способны придумать в наказание.

– Чем я могу помочь?

– Оставь Дэррока нам, – сказал В’Лейн. – Ты обязана выполнить поручение королевы и найти Книгу. Стены между нашими мирами опасно истончились. Если у Дэррока получится обрушить их, то Невидимые сбегут из тюрьмы. Без Синсар Дабх мы как и вы бессильны повторно заточить в тюрьму наших тёмных собратьев. Выпущенные на свободу, они уничтожат ваш мир и истребят вашу расу.

Он сделал паузу, прежде чем мрачно добавить:

– И, весьма возможно, уничтожат мой мир тоже.

Глава 9

Без четверти десять я ожидала приезда Бэрронса и начала уроков сопротивления Голосу. Мы установили фиксированное время для занятий, так что, хоть я и понимала, что он наверняка еще злится на меня, точно знала, что он придет.

Я не возражала против прыжков. Да плевать, он мог бы заставить меня и покудахтать как курица. Если он заставит меня чувствовать себя совсем уж глупо, я разберусь, как противостоять ему.

Кристиан был прав. Если бы стены пали, все Невидимые получили бы свободу. И я тоже была права – без Синсар Дабх Видимые не смогут вновь упрятать их в тюрьму. Несмотря на мрачность сложившейся ситуации, я вновь стала собранной, решительной Мак. Я украла немножко солнышка – настоящего солнышка, людского, не всю эту эльфийскую муть как в прошлый раз с В’Лейном – и припрятала его, солнечную энергию для своих клеток. Как наркоманка, я получила свою дозу.

Потирая свой нос на холодную погоду за окном, выйти погулять в которую, однако, у меня не было ни малейшего желания, я одела свою коротенькую белую юбочку, симпатичные босоножки и лимонно – золотой топ без рукавов, который подчеркивал зелень моих глаз, делая их более нежного, насыщенного оттенка. Кожа моя отливала золотом, от проведенных на солнце часов. Я выглядела и чувствовала себя превосходно. После того как я приняла душ, нанесла макияж и уложила волосы, я немного поговорила с папой. В Эшфорде был уже ужин, и 88 градусов жары. В Дублине было 38, но мысль, что Канкун (курорт в Мексике) находится всего лишь в одном мгновении эльфийского перемещения– отсюда делала этот факт вполне удобоваримым.

В таком вот отдохнувшем состоянии, я решила обнародовать кое какую информацию Бэрронсу. Попробуйте забросить удочку, вместо того, чтобы требовать ответы, действуйте его методом. Я собиралась показать ему страничку из дневника моей сестры, который я получила сегодня.

В’Лейн проболтался. Наверняка, время от времени и Бэрронса можно расколоть.

Может быть, его лицо выдаст что то. Может, у него появятся какие– то соображения, у кого мог быть дневник Алины. Я не верила, что он был у него. Я не находила ни одной причины, по которой он мог выбрать именно эти отрывки, и прислать мне. Ну и опять, я не видела никаких причин, чтобы кто–нибудь выбрал их, но некто это сделал.

Если я поделюсь с ним, может, и он сделает то же самое в ответ. Может, он думал, что ответы были до того безобидными, что ничего не значили. Солнечная Мак чувствовала, что стоит попытаться.

Дверной звонок прозвенел.

Бэрронс вошел внутрь. Он окинул меня взглядом с головы до ног, медленно. Его лицо напряглось, потом его взгляд скользнул обратно, так же медленно. Я подозреваю, ему просто не нравились мои одежки. Ему никогда не нравятся. Предоставленная самой себе, я одеваюсь слишком счастливо, чтобы польстить его вкусу. Мисс Радуга и Мистер Ночь. Так мы смотрелись вместе.

Чтобы ослабить напряжение прошлого вечера, я улыбнулась и дружелюбно сказала:

– Эй! – давая ему понять, что хочу начать вечер с чистого листа, и надеялась, что и он, тоже.

Я почувствовала его Силу за долю секунды до того, как он атаковал меня, а потом было уже слишком поздно. Он с силой захлопнул за собой дверь. Неисправные шурупы затрещали и встали на место.

– Расскажи мне подробно когда ты последний раз видела – Синсар Дабх.

Голос сковал в тиски все мое тело, и грубо сжал.

Блин. Блин. Блин.

Я согнулась, воздух вышел с прерывистым дыханием. Легион голосов завибрировал в комнате, отскакивая от стен, усиливаясь, по мере того как они взмывали и опускались влево и вправо, вниз и вверх, а затем сквозь меня, вгрызаясь в кожу, перестраивая все в моей голове таким образом, что мое сознание стало его. Господствующие. Искушающие. Подсовывающие мне ложь о том, что его воля была моей, и я жила, чтобы подчиняться ей.

Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 283 | Нарушение авторских прав