АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Карен Мари Монинг 11 страница

Прочитайте:
  1. DRAGON AGE: THE CALLING 1 страница
  2. DRAGON AGE: THE CALLING 10 страница
  3. DRAGON AGE: THE CALLING 11 страница
  4. DRAGON AGE: THE CALLING 12 страница
  5. DRAGON AGE: THE CALLING 13 страница
  6. DRAGON AGE: THE CALLING 14 страница
  7. DRAGON AGE: THE CALLING 15 страница
  8. DRAGON AGE: THE CALLING 16 страница
  9. DRAGON AGE: THE CALLING 17 страница
  10. DRAGON AGE: THE CALLING 18 страница

Пот выступил у меня на лбу и верхней губе и увлажнил ладони. Чем усердней я старалась побороть это насилие, тем менее вероятным стало наполнять мои легкие, вообще двинуть какой либо частью своего тела. Я свисала как тряпичная кукла, сломленная, слабая, безвольная. И, как тряпичную куклу, он мог в любой момент разорвать меня надвое, если б захотел.

– Прекратите сопротивляться мне, мисс Лейн, и вам станет легче. Если, конечно, Вам не предпочтительнее боль.

В своем сознании я выплюнула целый поток ругательств, но ни словечка не вышло наружу. Мне просто не хватило дыхания. Он достиг того уровня, который пробовал на мне прошлой ночью – того, который, как он сказал, освоил Гроссмейстер – и он проделал все этот голосом, мягким, как шелк. Это как разница между мотоциклами других мужчин и Бэрронса – он ходит мягко, но носит самую большую дубину, которую я когда-либо видела.

– Хорошенький загар, мисс Лейн. Как там поживает В’Лейн? Хорошо провели время? Я таскаю вас по кладбищам, но он относит вас на пляж – так вот в чем наша маленькая проблема? Наши свиданьица вас не устраивают? А он за вами ухаживает, да? Скармливает вам всю эту сладенькую ложь, до которой вы так жадны? В последнее время я вами пренебрегал. Сейчас мы это поправим. Сядьте. Туда. – Он указал на кресло у огня.

Я, подскочив, выпрямилась и на цыпочках направилась к указанному месту, не потому, что мне это нравилось, а потому, что именно так и происходит, когда пытаешься сжать мускулы таким образом, чтобы не дать ногам подниматься и опускаться, а твое тело все равно продолжает двигаться. Один сопротивляющийся шаг за другим, я просеменила к креслу и рухнула в него, как тряпичная кукла. Мышцы горла сжались и я попыталась выдавить слова:

-Н-нее дел-лай...

– Вы не будете говорить, если это не прямой ответ на один из моих вопросов.

Мои губы запечатались. Я не могла поверить, что он делает это со мной.

Какая ирония, В’Лейн просил довериться ему, я доверилась, и он не предал меня. Я уже была готова немного открыться Бэрронсу сегодня, рассказать ему кое-что, а он предал меня. В’Лейн приглушил свою сексуальность, чтобы не влиять на мою волю. Бэрронс просто отбросил ее одним единственным приказом, ничем не отличаясь от Гроссмейстера.

– Расскажите, что вы видели в ту ночь, когда встретились с Синсар Дабх, – повторил он.

Сдерживаясь из последних сил, почти задохнувшись от попыток сопротивляться, я выплюнула каждую деталь, каждую мысль, каждое ощущение. Начиная с унижения, как я лежала в смердящей луже в своих красивеньких одежках, о различных формах, которые приняла книга, о взгляде, который она на меня бросила, и до решения отследить ее. Далее, усугубляя ситуацию, я добровольно рассказала о своем «вмешательстве» в судьбу инспектора Джейни.

– Не двигайся, – произнес он, и я сидела в своем кресле, словно аршин проглотив, не имея возможности даже нос почесать, пока он глубоко погрузился в свои мысли. В комнате сгустилось напряжение, смертельное напряжение. Я этого не понимала. Да что же я сделала, чтобы разозлить его до такой степени? Прошлым вечером он и вполовину не был так сердит, а ведь имел все возможности допросить меня с пристрастием. Он не стал. Просто уехал.

– Куда вы сегодня ходили?

Пот капал с моего лица, и я рассказала ему и это тоже. Я хотела рассказывать по собственной воле, назвать ему каждое имя в журнале, сказать, что все, мы закончили, он и я, и что это я, заслужила ответы, а не он. Но он запечатал мои губы приказом, и я могла отвечать только на то, о чем он спрашивал.

– В’Лейн вам что-нибудь рассказал?

– Да, – ровно произнесла я, и закусила губу. Я подчинилась приказу. Не было нужды предлагать больше.

– Что он вам рассказал?

– Что Гроссмейстер раньше был Эльфом, имя его Дэррок.

Он недовольно фыркнул. – Старье. Обо мне он что-нибудь говорил?

Старье? Он владел этой информацией все это время и не поделился со мной? И он еще разозлился на меня, что я не говорю ему все, что знаю? Если он меня не убьет, когда закончит со мной, он сам покойник. Он был все равно, что ходячая энциклопедия с обложкой, которую невозможно открыть. Бесполезно.

Опасно.

– Нет.

– Вы с ним трахались?

– Нет, – процедила я.

– Вы когда-нибудь с ним трахались?

– Нет, – твердо ответила я. Никогда еще в моей жизни не было двух мужчин, столь одержимых желанием узнать, что происходит в моей половой жизни, а, точнее, что не происходит.

Некоторое напряжение спало.

Глаза мои сузились. Что это было? Источник его ярости? Неужели Бэрронс ревновал? Не потому, что думал обо мне, но по той причине, что считал меня своей собственностью, личной ши-видящей, и чтобы ничья эрекция не мешала моим розыскам Обьектов Власти?

Он холодно посмотрел на меня.

– Мне нужно было узнать, не При-йа ли вы. Вот почему я спросил.

– А что, я похожа? – рявкнула я. Понятия не имею, как выглядят те, кто попал в наркотическую зависимость от Эльфов, но как то сомневалась, что тяну на обложку постера. При-йя. Я представляла их себе чем то большим, чем те готические девочки, которых я видела болтающимися по логову Мэллиса: с пирсингом, татуировками, грубо накрашенных, одетых в винтажные одежды, в основном, черного цвета.

Он вздрогнул, какое то время разглядывая меня, затем рассмеялся.

– А вы молодец, мисс Лейн! Вы учитесь.

Я сама вздрогнула, осознав, что я только что сделала. Я сказала что-то, что не являлось ответом на прямой вопрос! Я попыталась проделать это вновь, мысленно формулируя слова, но не смогла выдавить их из себя. Не знаю, как это у меня получилось в первый раз.

– С кем вы собирались встретиться в ту ночь, когда столкнулись с Синсар Дабх?

О, нет. Это было нечестно! Он не должен узнать все.

– С парнем, который знал Алину, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– Скажите мне имя.

Нет, нет, нет.

– Кристиан МакКелтар.

– Да вы, мать вашу, шутите? – Он вскочил со своего кресла и уставился на меня.

Поскольку он использовал Голос, мне пришлось ответить:

– Нет, – хотя я знала, вопрос был чисто риторическим. Смертельное напряжение вновь вернулось, и все из-за одного имени. Почему? Какое значение имело имя Кристиана для него? Он знал его? Прикрывая глаза, я искала то местечко ши-видящей в своей голове. Как же я могла ощущать столько силы от этого горячего, чужеродного места в моем сознании, и не извлечь из него никакой пользы в моем теперешнем положении?

– Как вы познакомились с Кристианом МакКелтаром?

– Он работает на факультете древних языков в Тринити. Я познакомилась с ним, когда ты послал меня забрать приглашение на аукцион от его начальницы, но ее на месте не оказалось.

Его ноздри раздулись.

– Его, должно быть, недавно наняли. Они шпионят за мной.

Он не использовал Голос, и не задал вопрос, так что я ничего не ответила.

– МакКелтары следят за мной?

Закрывая глаза, я сказала:

– Да.

– А вы следили за мной, мисс Лейн?

– Насколько смогла.

– Ну и что же вы обо мне узнали?

Я опять пыталась порыскать в своей голове, но чем бы ни было то место, которое мне нужно было отыскать, оно оставалось для меня загадкой. Сознавая, что сама себе рою могилу, я выдала ему кучу сведений за один присест. Что я знала, что он не человек. Что я знала, что он неимоверно стар. Что я видела его выходящим из зеркала Невидимых, которое он хранит в своем кабинете, когда он выносил ужасно искалеченный труп женщины. Что, как и тени, демоны тоже обошли его стороной.

Он рассмеялся. Как будто это было шуткой, что мне известны все его темные секреты. Он не пытался объяснить или оправдать хоть какую-то часть этого.

– А я и не знал, что Вы умеете хранить свои тайны. Вы знали все эти вещи и никогда ничего не сказали. Вы становитесь интересной. Вы работаете против меня с МакКелтарами?

– Нет.

– Вы работаете с В’Лейном против меня?

– Нет.

Вы работаете с ши-видящими против меня?

– Нет.

– Вы работаете с кем-нибудь против меня?

– Нет.

-Так кому же преданы, мисс Лейн?

– Самой себе, – заорала я. – Своей сестре! Своей семье, и пошли вы все!

Напряжение в комнате спало.

Через какое-то время Бэрронс вновь сел в кресло напротив меня, вобрал взглядом мою напряженною позу, и невесело улыбнулся.

– Очень хорошо, Мак. Расслабься.

Мак? Он назвал меня Мак? Я пыталась вздохнуть.

– Я сейчас умру? – прохрипела я. – Ты собираешься убить меня?

Он выглядел озадаченным. Я вновь это сделала. Заговорила по собственной воле. Он освободил мою волю, но не ту хватку, над моим сознанием и губами. Я все еще чувствовала ее, покоряющую, причиняющую боль. Потом он пренебрежительно фыркнул.

– Я говорю вам расслабиться, а вы думаете, что я собираюсь убить вас? Вы – жертва женской нелогичности. Он добавил, после очевидного раздумья:

– Можете говорить теперь свободно.

Хватка на моем горле ослабла, и какое-то время я просто наслаждалась ощущением того, как воздух входит и выходит из моих легких, осознавая, что мой язык вновь принадлежит только мне. Я чувствовала имя В’Лейна, его покалывающего, и поняла, что с того момента как Бэрронс применил ко мне Голос, чтобы сковать мою волю, оно куда-то исчезло, отступило вне пределов моей досягаемости.

– Я не нелогична. Два единственных раза, когда ты назвал меня Мак, были случаи, когда я была при смерти. Поскольку больше ничего мне пока не грозит, наверняка, ты собираешься убить меня. Это совершенно логично.

– Я не называл вас Мак.

– Нет, называл.

– Я назвал вас – мисс Лейн.

– Нет, не назвал.

– Да, назвал.

Я сжала челюсти. Иногда, несмотря на всю искушенность Берронса годами в вечности, и моей крутостью гламурной девчонки, мы частенько вступаем в детские поединки. Честно говоря, я не дала бы и гребанной петуньи, как он там меня назвал, и совсем не была настроена спорить об этом. Я была свободна и была в ярости. Я сорвалась со стула, бросилась на него, и громко хлопнула обе ладони об его грудь. Я вложила каждую крупицу намерения оглушить его своими Нуль – руками,какую только смогла собрать. Мое ядро ши-видящей сверкало как маленькое солнце у меня в голове. Был он или все-таки не был Невидимым?

Я ударила его так сильно, что его стул перевернулся и мы соскользнули на пол рядом с камином, в нескольких сантиметрах от решетки. Если он вообще заморозился, то это было лишь на такой короткий миг, что я не смогла решить, подействовали на него мои нуль способности, или я обездвижила его на секунду, просто озадачив.

Ясно. Еще больше неполученных ответов там, где дело касается Бэрронса.

Я откинулась назад, оседлав его, и дала ему в челюсть так сильно, как только смогла. Он начала было говорить, но я ударила снова. Как я хотела бы поесть Невидимого. Я собиралась пойти и съесть их с десяток, потом вернуться и прикончить его, и к черту ответы.

– Как ты посмел ворваться сюда и принудить меня к ответу, когда сам никогда не дал мне ни одного? – прошипела я. Я ударила его в живот, сильно. Он даже не моргнул. Я снова врезала. Ничего.

– Ты стоишь тут вся загорелая и сияющая и недоумеваешь, почему я применил к тебе Голос? – проревел он.

– Где тебя носило? Ты вновь была с В’Лейном. Сколько еще пощечин, как вы думаете, мисс Лейн, я смогу стерпеть? – Он схватил мой кулак и удерживал его, пока я пыталась ударить его снова. Я размахнулась другим. Он и его поймал.

– Я предупреждал, что мы не должны играть друг против друга.

– Я не играю с тобой! Я пытаюсь выжить. И я не давала тебе пощечину, когда ушла с В’Лейном! – я пыталась вырвать кулаки из его рук.

– Это вообще к тебе никакого отношения не имеет. Я пытаюсь получить ответы, и поскольку ты мне их не даешь, и винить меня за то, что я иду за ними еще куда-то, ты не можешь.

– Так, значит, мужчина, которому не дают дома имеет право идти и трахаться в другое место?

– А-а?

– Какое слово вам не понятно? – презрительно усмехнулся он.

– Да ты единственная здесь жертва нелогичности. Это не дом, и никто здесь никого не собирается трахать! – я практически орала.

– Вы думаете, мне об этом неизвестно? – Он подвинул свое тело подо мною, болезненно давая мне понять кое о чем. Вообще-то, о двух вещах, одной из которых было то, насколько высоко задралась моя юбка. Другое было не моей заботой. Я извивалась, пытаясь опустить подол, но выражение его лица пресекло эту задумку. Когда Бэрронс смотрит на меня вот так, это приводит меня в замешательство. Вожделение в этих древних, обсидиановых глазах не предполагает ни малейшего признака человечности. Даже и не пытается.

Дикарка Мак хочет пригласить это выйти наружу и поиграть. Думаю, она просто больная. Сумасшедшая, говорю вам.

– Отпусти руки.

– Заставьте меня, – поддразнил он. -Прикажите мне Голосом, мисс Лейн. Ну давай же, девочка, продемонстрируй мне свои силы.

Девочка, ну ты и жопа.

– Ты знаешь, что я не могу. И это обстоятельство делает то, что ты сотворил со мной сегодня, непростительным. Ты мог бы с таким же успехом изнасиловать меня. Да фактически, это именно то, что ты со мной сделал!

Он перевернулся сильно и быстро, и я была под ним на спине, мои руки прижаты над головой, вес его тела вдавливает меня в пол, его лицо в миллиметрах от моего. Он дышал тяжелее, чем требовалось.

– Не заблуждайтесь, мисс Лейн, я вас не насиловал. Можете лежать на своей милой маленькой попке и предъявлять свои идеалистические заявы в стиле корпуса мира, о том, что любое насилие над вашей волей является изнасилованием, и что я просто большой отвратительный ублюдок, я вам скажу, что в вас самой полно говна, и, что совершенно очевидно, вас никогда не насиловали. Изнасилование – это намного, намного хуже. Изнасилование – это не то, от чего вы уходите. Вы уползаете.

Он уже встал с меня и был на ногах, величественно выходя из комнаты, пока наконец я смогла перевести дыхание, чтобы ответить.

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

 

Самое мрачное время

«Падение ночи.

Какое странное словосочетание.

«Ночь» это понятно.

А «падение»?

Падают осенью листья,

кружась в воздухе с томной грацией,

покрывая землю увядающим пламенем.

Падают слезы, нежно мерцая будто жидкие алмазы,

пока не исчезнут.

Ночь здесь не падает, не приходит.

Она резко обрушивается».

 

– Дневник Мак

 

Глава 10

 

Я спала беспокойно, мне снова снилась печальная женщина.

Она что-то пыталась сказать мне, но ледяной ветер, стоило ей только открыть рот, каждый раз уносил слова. В морозном бризе слышались раскаты смеха, и мне показалось, что я узнала этот голос, но никак не могла вытянуть из своих мыслей имя. Чем упорнее я старалась, тем растерянней и испуганней чувствовала себя. Затем мне приснился В’Лейн, а заодно и Бэрронс с мужчинами, которых я никогда прежде не видела. Внезапно появился Кристиан, и Бэрронс с убийственным взглядом направился к нему.

Я проснулась с тревогой, промерзшая до костей.

Мое подсознание свело воедино разрозненные факты, которые не отложились на сознательном уровне: Сегодня был четверг, Кристиан должен вернуться из Шотландии, а Бэрронс был зол на него из-за меня.

Я понятия не имела, что Бэрронс мог бы сотворить с ним, и не хотела узнать. Распознающий ложь Келтар никоим образом не был соперником для... неважно, кем был мой работодатель. Выбивая зубами дробь, я схватила свой мобильный телефон с ночного столика, и набрала номер Департамента Древних Языков. Трубку взял витающий в облаках юноша и сказал мне, что до конца дня Кристиана не будет. Я попросила дать мне номер телефона комнаты, дома или мобильного, на что он ответил, что доступ к файлам сотрудников офиса имеется только у начальника отдела. А она в отпуске, и не вернется до понедельника.

Я оставила срочное сообщение для Кристиана, чтобы он позвонил мне сразу же, как только появится.

Я собиралась натянуть одеяло, сжаться в комочек, и попытаться избавиться от дрожи в теплом коконе, когда мой телефон звонил.

Это была Дэни.

– Она почти сцапала меня, Мак! – выпалила она запыхавшись. – Она вообще вчера не уходила из офиса «Быстрой Почты инкорпорэйтед». Она спала в своем кабинете, и мне, бля, пришлось всю ночь прождать, когда представиться возможность войти. Когда она, наконец, на несколько минут спустилась, чтобы позавтракать, я решилась и забралась в кабинет, но не смогла найти книгу, которая была нужна тебе. У нее в столе оказалась другая, я сфотографировала ее, но не полностью, так как она вернулась назад, и мне, бля, пришлось сматываться через окно, я порвала свою униформу и набила себе жуткую шишку. Я не смогла заполучить то, что ты попросила, но я пыталась, и получила кое-что другое. Это зачтется, не так ли? У тебя все еще есть желание встретиться с нами?

– С тобой все хорошо?

Она фыркнула. – Я убиваю монстров, Мак. Я просто свалилась из дурацкого окна.

Я улыбнулась. – Где ты? – Я различала гудение сигналов на заднем фоне, звуки пробуждающегося города.

– Недалеко от тебя. – Сказала она мне. – На перекрестке.

Я поглядела на окно. За ним все еще было темно. Мне была ненавистна сама мысль о том, что она была там одна в темноте, невзирая на ее суперскорость, и мои подозрения, что у нее собой был меч.

– Через улицу находится церковь. – Она ярко освещалась. – Я буду ждать тебя у входа в нее через десять минут.

– Но остальных здесь нет!

– Я только зайду за своим фотоаппаратом. Ты сможешь собрать девочек сегодня днем?

– Я попробую. Кэт сказала, что ты должна выбрать такое место, где остальные... курьеры... не смогут увидеть нас.

Я перечислила несколько кафе, которые она все до единого отклонила как слишком опасные. Наконец, мы сошлись на пабе, расположенном ниже по улице, с очень точным названием «Метрополитен», в котором имелся дартс и столы для игры в пул, но не было ни одного окна.

Я повесила трубку, почистила зубы, поплескала водой себе на лицо, натянула джинсы, надела шерстяной облегающий жакет на молнии поверх пижамной майки, затем нахлобучила на свою голову бейсбольную кепку, поскольку у корней показались мои белокурые волосы. Я сделала мысленную пометку, зайти в аптеку, когда буду возвращаться назад и захватить пару коробок краски. Меня и так достаточно угнетало, что мои волосы должны быть темными. Я не выйду без головного убора пока не перекрашусь.

Было 7:20, когда я вышла на тротуар. Солнце не взойдет до 7:52 утра. Сядет в 6:26 вечера; я стала чуточку одержимой точным расчетом времени светового дня, и теперь на моей стене висит таблица с ним, рядом с картой, где я помечаю очаги активности Невидимых и перемещение Книги. Я с фонариками в руках, копьем надежно и удобно устроенном в ножнах на предплечье, стараясь придерживаться освещенных мест, перебегала от одного небольшого пятна света, отбрасываемого уличным фонарем, к следующему. Мой МакНимб предназначался только для работы поздним вечером. Если прохожим казалось странным, что я ношу светящиеся фонарики, меня это не волновало. Это сохраняло мне жизнь. Пусть ухмыляются сколько им будет угодно. Некоторые из них так и делали.

Во время своего стремительного перемещения вниз по улице, я вспоминала, какой была три месяца назад, сравнивая с собой сегодняшней, и рассмеялась. Быстро приближающийся бизнесмен взглянул на меня. Встретив мой взгляд, он слабо передернулся и ускорил темп, оставив меня позади.

Всю ночь шел дождь, и мощенные улицы блестели в свете зарождающегося дня. Город притих в ожидании начала нового дня, готовясь взорваться: гудками автобусов и такси, соперничающих за пассажиров; людьми, сверяющимися со своими часами и мчащимися к своим рабочим местам; другими людьми… или существами… уже занятыми своими повседневными делами, как например те Мальчики-Носороги, подметающие улицы и собирающие мусор.

Я тайком наблюдала за ними, удивляясь странности происходящего. Не ши-видящий прохожий увидит только созданную с помощью чар проекцию человека, этакого полусонного работника муниципального управления, но я видела их серые приземистые конечности, глаза-бусинки, и выпирающие челюсти также явно, как кожу на тыльной стороне моей руки. Я знала, что они были сторожевыми псами Эльфов более высокого ранга. Я только не могла понять, почему они выполняют грязную людскую работу. Я не замечала за Эльфами как Светлого, так и Темного Дворов склонности к этому. Многочисленные Невидимые низшего уровня раздражали мои чувства ши-видящей. Обычно Мальчики-Носороги не вызывают у меня слишком большого беспокойства, но в масштабных количествах они ощущались мною, как язва внутри. Я мысленно ощупывала свою голову, пытаясь выяснить, смогу ли я каким-нибудь образом приглушить это.

Так-то лучше! Я смогла снизить нагрузку. Очень клёво.

Дэни небрежно подпирала уличный фонарь перед церковью, велосипед упирался ей в бедро. У нее на лбу была болезненного вида шишка; кисти ее рук были сильно ободраны и покрыты грязью; а ее штаны на коленках были разорваны на тонкие полоски, как будто она ползла на четвереньках с крыши на асфальт, о чем собственно она и сообщила мне беззаботно. Мне хотелось отвести ее в книжный магазин, переодеть и перевязать. Но я приказала своему чувствительному сердцу переступить через это. Если мы когда-нибудь придем к тому, что будем сражаться бок о бок, то я должна буду поручать ей очень рискованные для жизни дела.

Дэни бросила камеру мне в руку, и с дерзкой усмешкой сказала, – Разрешите отчитаться, большая часть работы мною выполнена.

Я подозревала, что ей не часто приходилось слышать похвалу. Ровена по всей видимости не относилась к тому типу людей, которые будут попусту тратить слова на качественно выполненные задания, в то время как она может приберечь из на случай, если работа будет сделана ужасно. Я также сомневалась, что Дэни видела много доброты от других ши-видящих. Ее болтовня, как защитная реакция, не располагала к дружеским объятиям, а ее сестры по оружию были озабочены своими собственными проблемами. Пролистывая кадры, я просмотрела семь жалких страниц с ненужной информацией, которую она сфотографировала, и сказала, – Прекрасная работа, Дэни!

Она моментально просияла, затем прыгнула на свой велосипед и укатила на нем, накачивая тощие ноги? Лягушонок Кермит на стероидах. – До встречи, Мак, – сказала она, оглядываясь назад через плечо. – Я скоро свяжусь с тобой.

Я возвращалась в книжный магазин через аптеку. Там было достаточно светло, чтобы я могла убрать свои фонарики. Я осмотрелась, и только потом стала сосредоточенно рассматривать фотографии на своей камере, предварительно изменив масштаб изображения, пытаясь выяснить, что она смогла достать.

Мне нужно быть осторожнее и не ходить с опущенной головой. Я даже не осмеливалась носить зонтик во время дождя из страха того, во что я могла бы врезаться.

Когда я отшатнулась от плеча человека, стоящего около черного, дорогого автомобиля, припаркованного у бордюра, я воскликнула, – О, простите! – а про себя ругнулась, благословляя свое везение, что тот в кого я врезалась, был человеком, а не Эльфом, и в этот момент я поняла, что у меня был занижен «объем восприятия» – и это был не человек.

Я ловко выхватила свое копье из-под жакета, большинство прохожих при этом старательно погрузили свои носы в газеты, или сосредоточились на своих сотовых телефонах, только чтобы не замечать меня, как будто я обладала возможностью накладывать свои собственные незначительные чары. Сливаясь с тенью как другие монстры.

– Сука, – выплюнул Дерек O'Баннион, его смуглые черты, исказились от ненависти. Но его холодный как у рептилии взгляд признал мое оружие, и он не стал приближаться ко мне.

Как ни странно, но оружие – это копье, которое я украла у его брата Рокки, не задолго до того, как Бэрронс и я отправили его и его прихвостней на смерть к Теням за книжный магазин. Воспользовавшись жаждой мести Дерека, Гроссмейстер принял его на работу в качестве замены Мэллису, учил его есть Невидимых, и послал его за мной, чтобы заполучить копье. Я убедила младшего брата O’Банниона, что я убью его, если он просто не так посмотрит на меня, и сообщила ему, какой ужасной будет его смерть. Копье убивает всех Эльфов. Когда человек съедает Невидимого, это частично превращает его в Эльфа. Когда эти части отмирают, они гниют изнутри, отравляя те, которые остались человеческими, и, в конечном счете, уничтожают их. Одно время я боялась копья, когда съела Эльфа. Я видела Мэллиса крупным планом и достаточно близко. Он весь был в гнойных прожилках. Половина его рта сгнила, некоторые части его рук, ног, и живота были разлагающимся тушеным мясом, а его гениталии... тьфу. Это было ужасно, умирать вот так.

O’Баннион дернув, открыл дверь автомобиля, пробормотал что-то водителю, затем снова захлопнул ее. Двенадцати цилиндровый V-образный двигатель размеренно заурчал, работая вхолостую.

Я улыбалась ему. Я люблю свое копье. Я понимаю, почему воюющие мальчики дают имена своему оружию. Он боится его. Королевские Охотники боятся его. Исключение составляют Тени, которые не обладают твердостью, чтобы нанести удар, оно убивает всех Эльфов, возможно даже самого Короля и Королеву.

С другой стороны кто-то, кого я не видела, открыл изнутри дверь автомобиля. Рука O’Банниона покоилась поверх окна. Он был еще больше пропитан Эльфами, чем полторы недели назад. Я почувствовала это.

– Немного бодрит, да? – Сказала я сладеньким голосом. Я опустила копье, прижав его к своему бедру, чтобы не провоцировать потенциальных сплетников на звонок в Гарду. Я не хотела убирать его в ножны. Я знала, насколько Дерек стремителен и силен. Я испытала это ощущение на себе, и это было невероятно.

– Тебе должно быть это известно.

– Я только однажды съела это. – Возможно, с моей стороны было не совсем мудро, признаваться в этом именно сейчас, но я так гордилась, что выиграла это сражение.

– Не говори ерунду! Никто, вкусивший власти, не откажется от нее.

– Не сравнивай меня с собой. – Он жаждал темной силы. Я нет. Если копнуть поглубже, я просто хотела вернуть ту девочку, которой была в обычной жизни. Но я готова ступить за грань более темной сферы, если мое выживание будет напрямую зависеть от этого. O’Баннион рассматривал погружение во тьму, как шаг вперед.

Я сделала ложный удар своим копьем в его направлении. Он вздрогнул, и его рот сжался в тонкую белую линию.

Мне стало интересно, если бы он сейчас прекратил их есть, то полностью вернул бы себе человеческий облик, или, после определенного момента, было уже слишком поздно, и преобразование нельзя было обратить вспять?

Я так сожалела, что не позволила ему в тот день зайти в Темную Зону! Я не могу бороться с ним здесь и сейчас, в самый час пик.

– Убирайся отсюда, – я снова рассекла воздух, – и если увидишь меня на улице, убегай так быстро, как только сможешь.

Он рассмеялся. – Ты безмозглая маленькая сучка, понятия не имеешь, что грядет. Подожди, и ты увидишь, что Гроссмейстер приготовил для тебя. – Он нырнул в автомобиль, и оглянулся на меня с недоброй улыбкой и... болезненным предвкушением. – Кошелек или жизнь, сука, – сказал он, а затем снова рассмеялся. Я слышала его смех, даже после того, как он закрыл дверь.

Спрятав копье в своем плечевом ремне, я стоял на тротуаре изумленно наблюдая за его отъездом.

Не из-за того что он сказал, а из-за того, что я увидела, когда он откинулся на мягкие, сделанные из натуральной верблюжьей кожи сиденья.

Или, скорее кого я увидела.

Красивая и чувственная женщина, так выглядели кинозвезды в возрасте, в давние времена, когда актрисы были достойны звания Примадонны.

Мой «объем восприятия» зашкаливал. Она тоже ела Эльфов.

Прекрасно, теперь я выяснила: Бэрронс возможно и убил женщину, которую вынес из зеркала, но он не убивал Фиону.

Я открыла «Книги и сувениры Бэрронса» в одиннадцать, минута в минуту, уже с новой прической. На сей раз, я покрасила волосы на два оттенка светлее «Аравийских Ночей» и снова выглядела на свой возраст (темные волосы делают меня старше, особенно в сочетании с красной помадой), затем сбегала на Уолл-стрит, чтобы быстренько постричься, и теперь несколько длинных клинышков с челкой обрамляли мое лицо. В результате получился очень женственный и мягкий образ, который полностью противоречил тому, какой я чувствовала себя внутри. Остальную часть волос я собрала в пучок и выпустила несколько локонов. Результатом стала кокетливая, небрежная элегантность.

Мои ногти были обломаны до мяса, но я быстро подточила их и нанесла лак «Розовое Совершенство» в тон к помаде. Несмотря на эти потакания моей страсти к моде, я чувствовал себя блеклой в своей обычной рабочей одежде, состоящей из джинсов, ботинок, черной футболки под легким жакетом, с копьем в кобуре, и спрятанными фонариками. Я старалась не наряжаться.

Я бездельничала, сидя на стуле позади кассового прилавка, и смотрела на банки с малюсенькими извивающимися кусочками плоти Невидимого, выстроенные в ряд на столе.

У меня выдалось насыщенное событиями утро. После аптеки я зашла в продуктовый магазин на углу, купила баночки с детским питанием, покрасила волосы, постриглась, освободила от содержимого и вымыла банки. Затем я снова вышла, напала на Носорога, отрезала часть его руки и нанесла ему решающий удар, избавляя нас обоих от мучений, удостоверилась, что он мертв и не сможет рассказать кому-либо о девушке, крадущей силу Эльфов. Потом я нарезала на крохотные кусочки обрубок руки и собрала их в кучку.


Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 477 | Нарушение авторских прав







При использовании материала ссылка на сайт medlec.org обязательна! (0.022 сек.)