АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Карен Мари Монинг 18 страница

Прочитайте:
  1. DRAGON AGE: THE CALLING 1 страница
  2. DRAGON AGE: THE CALLING 10 страница
  3. DRAGON AGE: THE CALLING 11 страница
  4. DRAGON AGE: THE CALLING 12 страница
  5. DRAGON AGE: THE CALLING 13 страница
  6. DRAGON AGE: THE CALLING 14 страница
  7. DRAGON AGE: THE CALLING 15 страница
  8. DRAGON AGE: THE CALLING 16 страница
  9. DRAGON AGE: THE CALLING 17 страница
  10. DRAGON AGE: THE CALLING 18 страница

– О нет, Дэни, – испуганно вздохнула. – Забудь то, что я только что сказала. Не приезжай в город и не пускай других. Не сейчас. Ни под каким предлогом. Пока не наступит рассвет.

– Почему?

– Потому что они все это спланировали. Я видела, как Невидимые выполняли городские работы, и не понимала, почему, до сих пор. Они не просто убирали улицы и вывозили мусор. – Что может дать больше информации о врагах, чем то, что они выбрасывают, то есть мусор? ФБР всегда скрупулезно следило за жизнью подозреваемых, прослушивало их жилища, копалось в их мусоре. – Они готовились. – Как только ГМ дирижировал своей ужасной симфонией? Достаточно долго, чтобы изучать каждый аспект нашей жизни, и за это время человечество преподнесло ему свои слабости на блюдечке. – У них практически все под контролем, Дэни. Они собираются превратить весь… – Я посмотрела на телефон.

Полная батарея.

Нет сети. Башни сетевого покрытия только что пали. Я понятия не имела, сколько Дэни успела услышать.

– … город в Темную Зону, – прошептала я.

Лампочка надо мной снова замигала. Она зашипела, лопнула и стало темно.

 

Глава 18

 

Мир рушился вокруг меня.

Я была отрезана от В’Лейна, Бэрронс казался законченным предателем, аббатство кишело тенями, здание книжного магазина превратилось в Темную Зону, город пал перед бунтовщиками и Невидимыми – похоже, все катилось в пропасть.

И как только это произойдет, ничто живое там, на улицах, не будет больше в безопасности. Ничто. Даже трава и деревья. Ну, хорошо, возможно я буду, освещенная своим МакНимбом, вооруженная копьем (которое с таким же успехом может убить меня в данной ситуации), но что если мятежники или Невидимые нападут на меня скопом и разоружат? Чего я надеюсь достигнуть блуждая по городу? Смогу ли я спасти кому-нибудь жизнь? И если спасу, что мне делать со спасенными дальше? Как я обеспечу им безопасность, когда погаснет свет? Будут ли они, как утопающие, когтями и зубами драться со мной до смерти, чтобы украсть мои фонари. Если я умру, кто будет отслеживать Книгу? Я не трусиха. Но и не дура. Я знаю, когда бороться, а когда выжить, чтобы ввязаться в драку на следующий день.

Каждая клеточка в моем теле хотела подняться наверх, убраться с земли, подальше от улиц, аллей и переулков, которые вскоре могут потемнеть от потоков теней, ближе к закату, видневшемуся на горизонте, казавшемся таким нереально далеким.

Двенадцать часов. Плюс-минус еще немного. Я обыскивала улицы, выбирая место для своего Аламо, отказываясь думать об исходе того сражения. У меня получится лучше.

Наконец, я остановилась на старой церкви с высокой колокольней, открытой звонницей и каменными арками, где я могла бы окопаться и следить за своими флангами. Высокие двойные парадные двери были заперты. И такими они мне нравились. Окон, выходящих на улицу, не было. Это мне тоже пришлось по душе. Здесь была моя крепость, в любом случае лучше мне сейчас не найти.

Я обошла здание вокруг, толкнула дверь в трапезную и проскользнула внутрь. Забаррикадировав дверь тяжелым посудным шкафом, я стащила яблоко и пару апельсинов из корзинки на обеденном столе, и быстро прошла через тускло освещенную хозяйственную зону церкви.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы обнаружить вход в звонницу позади большого придела над хорами, в центре между массивными органными трубами. Узкая дверь была почти полностью скрыта книжным шкафом, подозреваю, что его впихнули перед дверью, пытаясь предотвратить «восхождения» любопытных детишек. Я отодвинула шкаф в сторону – незначительное усилие для таких, как я, накачанных Невидимыми – и открыла дверь. По ту сторону стояла угольно-черная темнота. Собравшись с духом, я ступила внутрь, освещая колокольню. Никаких отпрянувших теней, никакой скользящей чернильной тьмы. Я облегченно выдохнула.

Узкая, шаткая деревянная лестница, скорее даже трап, а не лестница, огибала 150 футов каменной стены и вела на звонницу. Фактически, она была приколочена в нескольких местах прямо к строительному раствору, не было ни поддерживающих балок, ни подпорок для них, и выглядела она такой же надежной как карточный домик. Разве колокола не надо обслуживать? Или, что вероятнее, последний раз по этим ступеням взбирались лет 50 назад?

Не важно. Зато я не стою на земле.

В двух местах ступени все же не выдержали. И оба раза меня спасли только увеличенная сила и рефлексы. Без грохота Невидимых в венах, я бы проскользнула между ступеньками, пролетела 50 футов и сломала что-нибудь важное при падении. В обоих случаях я мучительно осознавала холодный вес копья на теле. Мне было ненавистно то, что я вынуждена нести его в таком состоянии. Я была как наполненный водой воздушный шарик, с приклеенной сбоку иголкой, который катится по полу, искушая судьбу.

Ненадежно примостившись на последней ступеньке, я дотянулась до люка, толкнула его, пролезла наверх и огляделась вокруг. Я оказалась в комнате, расположенной точно под шпилем. Наверху была площадка, похожая на ту, на которой я сейчас стояла, а над ней висели два огромных медных колокола. Комната, где я находилась, похоже, была подсобкой с ящиками для инструментов и чуланом для хозяйственного инвентаря, который был приоткрыт. Я подвинулась к чулану, проверила, нет ли там теней, и закрыла его. Двери чулана тихо скрипнули, и меня бросило в дрожь.

Я вскарабкалась по последнему лестничному пролету, ведущему к колоколам.

К моему удивлению, гроза успела отойти гораздо севернее города, тучи разошлись и лунный свет, хотя и слабо, освещал звонницу. Я отключила свою «иллюминацию», чтобы не быть светящимся крестиком, отмечающим местонахождение сексапильной-молодой-ши-видящей. Четыре высокие, в два раза выше моего роста, каменные арки обрамляли шпиль с востока, запада, севера и юга. Я вступила под ту, что выходила на восток, и поежилась от прохладного бриза, уставившись вниз на Дублин.

Пожары полыхали во многих местах, перевернутые машины лежали на улицах, тысячи и тысячи мятежников бушевали, грабили и разрушали. Я наблюдала за их отливами и приливами вверх и вниз по городским кварталам. Я следила за группой из нескольких тысяч, направляемой прямо в Темную Зону, гонимой в затаившуюся стену из теней, где из них высасывали жизнь досуха, до пустых оболочек человеческих останков. Я слышала их крики ужаса. До самой своей смерти буду слышать.

Я стояла, наблюдая, как тьма поглощает Дублин, квартал за кварталом, район за районом, будто где-то под Дублином методично отключали рубильники.

Я вспомнила ту ночь, когда я сидела скрючившись на окне BB&B, и мои глаза на мгновение сыграли со мной дурную шутку.

Теперь без шуток. Или точнее, это самая масштабная хэллоуинская шутка. Этой ночью в Дублине не будут раздавать угощения. Вот об этом говорил Дерек О’Бэньон.

В 20.29 тьма получила абсолютную власть.

Даже пожары потухли.

Звуки, плывущие по воздуху, изменились, голосов стало меньше, и уже не злых, а испуганных. Подо мной регулярно проносились звуки шагов вооруженных отрядов. На этом фоне Невидимые были бесшумны, собирая нас, убивая нас. Эта картина по капле отнимала у меня самоконтроль, удерживающий меня от самоубийственной попытки ринуться вниз, чтобы охотиться в темноте, пытаясь спасти оставшихся людей.

Там, оставив позади некий книжный магазин, неудержимо расползалась Темная Зона, захватывая город.

До 7.25 у Дублина не было надежды. Рассвело.

Я гадала, что случилось с МакКелтарами. Бэрронс саботировал и этот ритуал? Я не видела в этом смысла. Зачем Бэрронсу желать падения стен? Да и желал ли Бэрронс их падения? Могла ли Сфера Джай попасть к нему уже поврежденной, активированной гранатой, ожидающей любой мелочи, чтобы рвануть? Где он ее взял? Была ли я безнадежной дурой, потому что все еще пыталась его оправдать?

В каком месте стены уже пали? Были ли те, что разрушили город, потоком Невидимых, освобожденных из тюрьмы. Или это только предвестники, и худшее еще впереди?

Я стекла на холодный каменный пол проема, подтянула колени к груди, обняла себя руками, оперлась на них подбородком и стала смотреть на город. Мое тело, переполненное темной энергией плоти Невидимых, и защитные рефлексы ши-видящей, усиленные фэйри-стероидами, требовали от меня сделать что-нибудь, что угодно.

Я содрогнулась в тисках своей внутренней борьбы. Я чувствовала будто плачу без слез. Я еще не знала, что слезы невозможны для фэйри, или для тех, кто находится под их воздействием.

Видеть BB&B, окруженный тенями, поглощенный Темной зоной, уже достаточно тяжело. Видеть тьму над всем Дублином было невыносимо. Сколько людей останется к рассвету, чтобы попытаться исправить ситуацию? Хоть сколько-нибудь? Охраняют ли сейчас Невидимые инфраструктуры города, взятые ими под контроль? Придется ли нам формировать отряды, чтобы отобрать у них управление? Этой ночью мой мир изменился. Я понятия не имела насколько, но знала, что дела плохи.

Я сидела на холодном камне исследуя, наблюдая, ожидая.

Три с половиной часа позже первый из моих вопросов разрешился.

В 23.59 с меня начала сползать кожа. Буквально. Я лихорадочно раздирала себя ногтями. Даже с моими оглушенными темной пищей чувствами ши-видящей, я все еще могла ощущать наступление этого. Нет, стены пока не рухнули. Они рушились сейчас.

Мир менялся, преобразовывался.

На меня нахлынуло сокрушительное чувство пространственного искажения, растягивающего меня, выкручивающего, давящего. Я была огромной и тонкой как бумага. Я была маленькой и круглой как ягода. Меня вывернули наизнанку и взорвали кости. Я снова была мешком из кожи.

Затем мир вдруг стал восприниматься чрезмерно огромным и чудовищно перекошенным. Здания внизу вырастали под рваными, невозможными углами, уменьшались до размеров булавочной головки и увеличивались снова. Я смотрела, как переписывались законы физики, как измерения, не предназначенные для сосуществования, сталкивались друг с другом в борьбе за доминирование, сражались за пространство. Я наблюдала за тем, как ткань бытия была разорвана в клочья и сшита снова, соединенная в соответствии с диаметрально противоположными принципами.

Вселенная протестующее скрипела, когда рушились барьеры и сталкивались сферы, потом ночь наполнилась другого рода звуком, и я отползла назад, сливаясь с тенями, страшась теней, но больше опасаясь включить свет, потому что получила ответ на свой второй вопрос: нет, Невидимые еще не освободились из тюрьмы. Они выходили сейчас, галопом неслись вниз в потоке темного ветра, дующего от горизонта, имеющего сущность, материю ночных кошмаров. Ведомые Смертью, Чумой, Голодом и Войной?

Они пришли.

Я смотрела, как они идут.

Те, у которых нет имени, отвратительные, те, кто искорежен, но все еще жив, те, чей голод невозможно утолить, те, чья ненависть вечна, те, чья нужда за пределами возможностей их искривленных конечностей и психопатических желаний, те, кто знает только одну радость: охоту, убийство, нектар из пыли и пепла.

Они летели над моей головой, высоко над городом безбрежной, темной волной, растянувшейся от горизонта до горизонта, заполонив небо, визжа, завывая, трубя победу, свободные, свободные, свободные впервые почти за миллион лет! Свободные в мире, согретом солнцем, заселенном миллиардами сильных бьющихся сердец, вспыхивающем жизнью, переполненном сексом, музыкой и невыразимым блаженством, которые были запрещены для них целую вечность.

Они пришли, Дикая Охота: крылатые, несущие своих собратьев в клыках и когтях, и другие, неподдающиеся описанию, вытекающие из своего ледяного ада, покрывая мир в кильватере своего движения скользким, сияющим серебряным инеем.

Я отступила в звонницу, мое дыхание замерзало в мучительно холодном воздухе.

Затем я убралась еще дальше, соскальзывая на нижнюю площадку, там я заползла в чулан для инвентаря, протиснулась между швабрами и ведрами и закрыла дверь.

Пальцы онемели на холоде, при слабом свете одного из фонарей я раскромсала свою футболку, заткнула ее кусками все потенциально опасные углы и щели, потом щелкнула выключателями всех своих лампочек с ног до головы, пока не заполнила светом маленькую комнату.

Сердце колотилось, глаза были в ужасе распахнуты, я забилась в угол, подтянула колени к подбородку, положила ножны с копьем возле себя и начала долгую вахту до рассвета.

Часть третья

 

Рассвет

“Оказалось, что я ошибалась,

Бояться нужно было вовсе не темноты.”

 

—дневник Мак

 

Глава 19

 

Эта была вторая самая длинная ночь в моей жизни и ее еще предстояло пережить.

Чтобы скоротать время, пришлось призвать на помощь хорошие воспоминания. Я вновь переживала их, в мельчайших и ярких подробностях: вот два года, которые мы вместе с Алиной учились в школе, а вот путешествие всей семьей на остров Тайби, там я встретила парня, с которым впервые по-настоящему поцеловалась, нас закрывали волны и родители ничего не заметили; вот праздник по поводу окончания школы; а это прощальная вечеринка у Алины, она уезжает в Ирландию.

Задолго до рассвета город погрузился в безмолвие.

В совершенное, абсолютное молчание. Часы с пяти до семи утра прошли в такой сверхъестественной тишине, что я испугалась, вдруг в мире произошла космическая катастрофа, и мою каморку завалило. Может быть, королевство Эльфов победило в сражении за существование именно в координатах моего прибывания, и меня вместе со швабрами выкинуло куда-то в другое место. Конкретно где может быть это «другое место» я понятия не имела, но в 7:25 утра, на восходе, вокруг все еще стояла такая оглушающая тишина, что положив руку на ручку двери, я поймала себя на мысли, вдруг открою дверь, а там космическое безвоздушное пространство.

Это, конечно, все упростит.

Я умру, и не придется мне волноваться о том, что принесет грядущий день.

Если я приоткрою дверь, мне придется выйти туда. Но мне этого не хотелось. Моя коморка уютная и безопасная, возможно совсем забытая. Что я найду там? Как выберусь из города? Что теперь находится за границами Дублина? Мы проиграли свой мир вчера вечером, в метафизическом сражении между измерениями? Был ли Эшфорд, Джорджия все еще там, где должен быть? Была ли я? И куда мне идти? Кому доверять? Все эти вопросы казались мне сейчас гораздо важнее, чем поиски “Синсар Дабх”.

Я открыла скрипучую дверь, оглядела нижнюю платформу за ней и вздохнула с облегчением. Сстараясь успокоить бешеный стук сердца. Я с отвращением и аккуратной дотошностью пристегнула ножны с копьем. Полчища Невидимых энергично циркулировали по моей крови, добавляя агрессивности. Это затянется на несколько дней, и все это время я буду бояться копья. Я высунулась из каморки. После тщательного изучения окружающей местности, не найдя ни единой проскользнувшей сюда Тени я уже уверенней поднялась на колокольню.

Когда я ступила под каменную арку, из моей груди вырвался еще один вздох облегчения.

По крайней мере, город выглядел почти таким же как вчера. Дома были на месте. Их не сожгли и не уничтожены, и они не исчезли. Дублин был похож на девчонку оборвашку, красивое платье разорвано, рукав оторван, шпильки сломаны, но белье осталось целым, она жива, и в один прекрасный день к ней вернуться и силы и радость жизни.

Не было слышно ни шагов, ни машины. Город выглядел покинутым. Хотя повсюду были следы прошедшего сражения, от покореженных автомобилей, до останков тел, не было видно ни одной живой души, ни человека, ни Эльфа. Мне казалось, что я единственная, оставшаяся в живых.

А еще нигде не было света. Я проверила мобильный. Сети нет. Ближе к ночи мне снова придется забиться в норку.

Я наблюдала за городом, пока солнце не поднялось, заливая улицы светом. Мостовые, усыпанные битым стеклом, засверкали. За прошедшие сорок пять минут никакого движения, никого и ничего. Казалось, солдаты Невидимых прошли, вычистили Дублин от всего живого, и пошли дальше. Но я сомневалась, что с ними ушли и Тени. С колокольни была видна зелень на окраинах города. Наверное Тени кормились пока первые утренние лучи не заставили их забиться по щелям.

Я благословила судьбу за то, что у меня возникла идея создания МакНимба. Похоже, теперь это изобретение мне очень пригодится, и некоторое время поможет выживать. Невозможно оставаться на свету, когда света нигде нет.

Итак, на повестке дня, первое – поиск батареек, следовало набить ими рюкзак до упора. Второе – еда. Третье – вопрос, может ли Бэрронс, все еще найти меня по татуировке на шее? Ведь наш мир теперь перемешался с измерением Эльфов, короче, хорошо это или плохо? Станет ли В’Лейн меня искать? Выжили ли ши-видящие? Что с Дэни? Я не смела даже думать о том, что происходит у меня дома. Пока я не найду мобильный, который работает, я не буду заранее пугать себя.

Наверху расшатанной лесенки, я отстегнула ножны с копьем и сбросила вниз (100 плюс-минус футов), оружие упало в угол около двери. Если ступеньки подведут, я не упаду на свое копье.

Я спускалась медленно и аккуратно, дышать нормально я смогла только, когда спустилась вниз. Я съела все свои баночные запасы мяса Невидимых. Сейчас их сила дает мне уверенность в своей безопасности. Я хотела больше. Мне нужно еще. Кто знает, с чем еще мне придется столкнуться сегодня?

Оказавшись внизу, я быстро схватила ножны, пристегнула на предплечье, и шагнула к выходу, осторожно выглянула, прислушиваясь к звукам. В церкви стояла гробовая тишина. Я глубоко вдохнула, стараясь призвать на помощь все чувства Невидимых. В воздухе витал специфический, неизвестный мне аромат. Он волновал… мешал мне сосредоточиться. Запах казался знакомым… но я не могла понять откуда я его знаю. Как ужасно что сейчас я лишена своих ши-видящих способностей. Ужасно не знать, вдруг там за углом Эльф сидит в засаде.

Я осторожно двинулась вперед, мысленно добавив к повестке дня четвертый пункт: новая обувь. Кеды. Для бесшумного передвижения они идеальны, а мои ботинки – нет.

Я остановилась посередине вестибюля. Слева от меня располагался широкий пролет мраморной лестницы, покрытой ковровой дорожкой, которая вела к высоким двустворчатым церковным дверям.

С правой стороны от меня был вход в часовню. Даже через закрытые двери, я чувствовала запах святилища, слабый аромат ладана и другой, неуловимый, пряный аромат, который тревожил и заинтриговал меня. В тусклом свете беззвучного утра белые двери молельни, казалось, красноречиво горели молчаливым приглашением.

Я могла повернуть налево, и отправиться на улицы Дублина, или пойти направо, и потратить несколько минут на беседу с Богом, с которым редко говорила. Услышит ли он меня сегодня? Или он, покачав головой, сложил свой «Набор для Созидания» и ушел вчера ночью в другие менее испорченные миры? А что я скажу? Какой обманутой я почувствовала себя после смерти Алины? Как я злилась, оттого что теперь осталась совершенно одна?

Я повернула налево. Мне легче иметь дело с монстрами на улицах.

На верхней ступеньке лестницы на меня обрушилась похоть. Она взорвала мое сознание, пробуждая неистовую потребность в сексе. Для разнообразия, я не сопротивляясь приняла это.

– В’Лейн! – Воскликнула я, отдергивая руку от пуговицы на джинсах. Я чувствовала его за дверями церкви. Он двигался ко мне по тротуару, поднимался по внешней лестнице, собираясь войти. Он нашел меня! Я поймала себя на том, что благодарю Бога, с которым только что отказывалась говорить.

Двери открылись и меня ослепил солнечный свет. Мои зрачки сузились. Он стоял в дверях, волосы В’Лейна сияли десятками оттенков золота, бронзы и меди. С головы до ног он был похож на ангела мщения, еще больше чем Бэрронс. У него был невероятный запах, который притягивал и терзал меня. Он волнами исходил от его кожи. Я не могла понять, чувствовала ли раньше этот запах, или почувствовала только теперь, потому что обладала чувствами Невидимых?

Съев мясо Темного Эльфа, я теперь не могла почувствовать его приближение. Я не чувствовала тошноты. Его внешность излучала лишь смертоносную сексуальность. Он воздействовал на меня, как на любую другую женщину. Ничего удивительного, что на него обращали внимание во время наших перемещений. Его чары действовали теперь на меня с еще большей силой, как будто раньше что-то во мне ограждало меня от их силы, а теперь это что-то пропало, вместе с силой ши-видящей.

Итак, неважно по какой причине, но сегодня я не могла справиться с его воздействием. Это было еще сильнее, чем в тот первый раз, когда я столкнулась с ним, еще не зная, кто он. Мои ноги дрожали от слабости. Груди отяжелели, налились и болели, соски словно жгло огнем. Я хотела секса, мне был необходим секс. Неистовый. Нужен. Мне было плевать на последствия, я хотела трахаться и трахаться, до тех пор, пока дышу. Разве он не сказал, что может дать это, не причинив вреда? Что может приглушить свое воздействие, чтобы не повредить и не изменить меня?

– Прекрати, – пришлось собрать в кулак ошметки своей воли, чтобы произнести это как можно более твердо и холодно.

Я была так рада видеть его!

Мой свитер упал на пол. Я нагнулась, чтобы поднять его.

Он вышел из заливающего его света и двинулся вверх по лестнице, ко мне.

– Ши-видящая, – произнес он.

Когда дверь позади захлопнулась, и помещение вернулось в прежнее, тускло освещенное состояние, я смогла разглядеть его, и поняла что ужасно ошиблась. Задыхаясь, я отступила назад.

– Ты не В’Лейн!

Пристальный взгляд экзотического принца задержался на моей груди, обрисованной кружевным лифчиком. Я прижала свитер к груди. Его сексуальные импульсы бились в моем горле, лишая воли, приказывая упасть на колени и подчиниться. Только благодаря огромному усилию над собой я осталась стоять. Он хотел меня сзади. Я должна стоять на коленях. Я должна стоять на четвереньках. В голове больше не осталось ни одной мысли. Губы и ноги двигались, не подчиняясь мне.

Он подошел ближе.

Я изо всех сил боролась с собой, чтобы отодвинуться от него.

– Нет, – произнес он. – Я не В’Лейн. – Веки опустились на экзотические, древние как мир глаза и снова поднялись. – Независимо от того, что это.

– Кт… Кто ты? – Спросила я, запинаясь.

Он сделал еще один шаг вперед.

Я шагнула назад. Свитер снова упал на пол из моих рук. Вот дерьмо!

– Конец, – сказал он. Двери, ведущие в внутреннее помещение храма, открылись позади меня. Я почувствовала сквозняк, и еще больше странного аромата заполнило мои ноздри.

Теперь отчаянная похотливая жажда била меня и сзади и спереди.

– Мы – Конец, – холодный голос послышался из-за моего плеча. – И начало. Скоро. Позже. После.

– Время. Неважно, – сказал другой. – Все придет на круги своя.

– Мы всегда. Ты – нет.

С тем же успехом они могли говорить на иностранном языке. Я, едва дыша, обернулась. Кружевной лифчик валялся на полу у моих ног. Мой. Вот дерьмо!

Внезапно, мне стало холодно. В моей голове загорелся вопрос «После ЧЕГО?»

Их было двое. Два убивающих сексом эльфа. Два принца. Я могу убежать от них? Смогу ли я пережить то, что они сделают со мной? Я находилась в ловушке, между ними. Может быть, у меня получится заморозить их? О боже, только не сейчас, когда у меня исчезли все возможности ши-видящей!

– Вы знаете В’Лейна? Он принц Видимых. – я едва смогла произнести эти слова, губы изнывали от желания прикосновений, имя В’Лейна протыкающее язык дало лишь намек на возможные наслаждения. Мне хотелось утонуть в мужчинах. Чтоб они наполнили меня. Через рот. Через все остальное. Я смотрела на промежность то одного, то другого. Яростно замотала головой. Мой рот пересох, голова кружилась.

– Он защищает меня.

Возможно, они его друзья. Может они смогут вызвать его. Или побояться его и отступят.

Меня бы не удивил их злобный смех, издевки, грубые комментарии, в конце концов, я стояла перед ними, обнаженная до талии. Я рассчитывала, что они ответят мне, скажут хоть что-нибудь, что угодно, но они просто повернулись ко мне, с пугающим спокойствием, и изучали меня совсем не по человечески. Моя кровь заледенела, я перестала дышать.

Я поняла, кем они были. С В’Лейном они точно не были друзьями. Их чужеродные движения выдали их.

Когда мое дыхание вернулось ко мне, это был большой грудной вдох.

Передо мной стояли принцы Невидимых.

Эти Эльфы никогда не имели возможности изучить нас, узнать наши привычки, отработать до совершенства чары воздействия. Эти Эльфы могут использовать наш язык лишь для выражения намеков и метафор. Они узнали о нашем мире из далекого далека, через посредников, они наверное не знакомы с основной концепцией Эльфов – стазис и изменения. Эльфы которые всегда были в неволе, никогда не пили из котла, никогда не занимались сексом со смертными женщинами.

Но они собираются заняться сексом со мной. Это чувствовалось в огромных, голодных, темных волнах, излучаемых ими. Похоть наполнила комнату, подобно динамиту, его предохранитель был опасно коротким. Воздух был наэлектризован этими желаниями, неутолимой, жадной лихорадкой Эльфов.

А потом в церкви появился третий.

Что там говорил Кристиан? В мифе говорится о четырех Темных Принцах, как о Четырех Всадниках Апокалипсиса.

Мор присоединился к Смерти и Голоду в доме Божьем. Теперь не хватало только Войны. Я молилась, чтобы у него оказались более важные дела.

Они приближались ко мне, образуя круг, с каждым шагом меняя очертания. Меняя форму, цвет, и, возможно, что-то еще, что, возможно, определяло их пространственную природу. Я вижу трехмерный мир, не четырех и не пяти. Мои глаза не могли объяснить моему мозгу, что они видели, они притворились, что ничего не видят. В’Лейн говорил, что эльфы никогда не показывают свое истинное лицо. Возможно, то, что сейчас неуловимо промелькнуло передо мной, было именно им.

Победа над собственным страхом была сейчас моей единственной надеждой, единственным оставшимся оружием, которое я могла использовать против них, я выхватила копье из кобуры и приняла боевую стойку.

– Назад! – Скомандовала я. – Это Священная Реликвия Видимых. Убивает даже принцев! Только прикоснитесь ко мне!

Я сделала выпад в сторону одного из них. Он остановился, посмотрел на копье и поднял свой раскаленный взгляд на меня. Голова его словно на шарнирах повернулась вокруг своей оси назад, он посмотрел на остальных и снова на копье, теперь уже мой взгляд был прикован к оружию.

Я с ужасом поняла, что моя рука поворачивает копье ко мне, медленно, медленно, пока наконечник, смертельный, несущий смерть от гниения плоти, указывает прямо на меня. Я попыталась отклонить его, перевернуть в другую сторону, но не могла даже пошевелиться. Мой мозг отдавал приказы, которым мое тело отказалось повиноваться.

Теперь не изнасилование пугало меня. Я была согласна на что угодно, лишь бы не на такую смерть, от которой умирал Мэллис.

Когда наконечник остановился в четверти дюйма от моей кожи, я попыталась бросить копье, надеясь, что они позволят мне сделать это. Слава богу, это я все еще могла сделать, и копье, прогремев по полу, пролетело через весь зал. Оно врезалось в чашу со святой водой с такой силой, что вода расплескалась во все стороны с шипением, когда попадала на копье.

Принцы приняли статичную форму, став мужчинами, настолько красивыми, что даже просто смотря на их совершенство, я испытывала боль, и что-то бессвязно бормотала. Они были обнажены, за исключением блестящих темных сфер, которые жидкой темнотой вращались вокруг их шей. Их великолепные, покрытые золотой кожей тела были татуированы блестящими, сложными узорами, которые мчались по их коже, подобно калейдоскопу штормовых облаков через позолоченное небо. Молния вспыхнула в их блестящих глазах.

Глубоко внутри себя я почувствовала ответный гром.

Я не могла смотреть на них. Слишком нестерпимое зрелище. Я отворачивалась, но они заставляли меня смотреть на их пугающие, фантастические лица. Мои глаза раскрывались все шире и шире.

Из моих глаз хлынула кровь, она текла по щекам, я стирала эти струйки пальцами, и она засыхала на них, оставляя багровые следы.

Тогда рты принцев оказались на кончиках моих пальцев, их языки несли успокоительную прохладу, а зубы холодили, словно были льдом. Чудовище, гораздо более примитивное создание, чем Дикарка Мак, и совершенно неконтролируемая теперь, она зевнула. Закинула руки за спину и проснулась, предвкушая нечто восхитительное.

Она была рождена для этого. Все это время, она ждала. Здесь. Теперь. Их.

Секс, ради которого стоило умереть.

Я сбросила ботинки. Они освободили меня от джинсов и трусиков, поворачивая меня между собой, целуя, смакуя, облизывая. Они питались моей страстью, и отдавали ее мне, двигаясь во мне, забирая и возвращая снова и снова. И с каждым новым движением, то, что происходило между нами, превращалось во что-то большее, чем я, чем они, в наше общее творение.

Какой-то очень далекой частичкой, чудом сохранившегося разума, я понимала ужас того, что со мной происходило. Я чувствовала на их прекрасных губах пустоту, и поняла, что под этой безупречной, бархатной, золотой кожей, под волнами этого восхитительного наслаждения нет ничего внутри… пустота… есть только… океан… меня.

Понимание истинной природы Принцев Невидимых пришло как раз в ту минуту, когда я полностью капитулировала. Они – пустота, не имеющая возможности чувствовать того, что больше всего жаждут: страсть, огонь жизни, желание, прикосновения.

Какая-то важная частичка их была потеряна, или, возможно, заморожена на семьсот тысяч лет, когда они были лишены свободы, или это случилось из-за ошибки Темного Короля. Неважно, по какой причине, чувствовать они могли только через секс. Это были маэстро жажды, вечно отрицаемой музыки в их мире, окруженном такой же пустотой.


Дата добавления: 2015-11-26 | Просмотры: 265 | Нарушение авторских прав







При использовании материала ссылка на сайт medlec.org обязательна! (0.017 сек.)