АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Первая красавица 90х. В старом золотом граммофоне под тоненькой иголочкой крутится старая виниловая пластинка

В старом золотом граммофоне под тоненькой иголочкой крутится старая виниловая пластинка. Звучит хит тридцатых годов, композиция Бетти Голден “I’m no Angel and I’m no Devil” ― двусмысленная пошлая песенка, которая когда-то наделала много шума и даже была запрещена в течении нескольких лет. Заводная ретро-музыка играет с помехами, какие слышны всегда при прослушивании музыкальных композиций на таком старом приспособлении. Но слышна мелодия даже вне тонких стен трейлера. Как говорили про личный трейлер-гримёрную Бетти Голден, он сделан из цельного слитка золота. На окошках висят шёлковые занавески, на полу ковёр из шкуры сибирского тигра, а мебель изготовлена на заказ и обшита бархатом, за которым бережно ухаживают личные ассистенты актрисы. Теперь это ассистенты в классическом понимании ― не те горничные, которые были у неё в давно минувшие годы молодости и бальзаковского возраста, которые именовались ассистентами. Теперь у подопечных звезды куда больше привилегий и прав. Прежде всего, в её распоряжении двое белых мужчин и один чёрный. Когда-то давно, около шестидесяти лет, когда у Бетти было собственное шоу в Городе огней, или в Городе грехов, как тоже нередко называют Лас-Вегас, она спала с культуристами, в окружении которых пела на сцене. После того, как она допевала концерт, а культуристы заканчивали исполнять танцевальные номера, которые аккомпанировали звезде параллельно музыке, Бетти выбирала одного из мускулистых молодых красавцев «хозяином своего сердца». На один вечер. Зачастую бывало наоборот, и она была хозяйкой их сердец, которые разбивались в одночасье и навсегда поздно ночью, когда звезда выпроваживала их из номера в отеле Sahara. Теперь же Бетти Голден может лишь мечтать о том, чтобы так же проводить вечер с кем-нибудь из своих ассистентов. Нет, она не совокуплялась с теми культуристами. По крайней мере, не со всеми, а лишь с очень узким кругом избранных. Нынешние ассистенты могли бы легко попасть в этот круг избранных, но не могут ― актриса не в том возрасте, чтобы составлять подобные списки… А как жаль! Темнокожий афроамериканец ― один из её нынешних помощников ― смог очаровать её при первой встрече мужественным чертами лица, тёмными глазами и огромными губами. Интересно, что умеет ими делать…? Бетти Голден никогда не пробовала шоколад, тем более горячий (ассистент ― такой горячий парень, что о него легко ожечься), но теперь она вынуждена сидеть на строгой диете. Либо заказать специальную установку, с помощью которой она смогла бы…проводить со своими ассистентами долгие вечера и ночи.

Когда дело касалось личной жизни, актриса пыталась любыми способа уйти от разговора и сменить тему. Она не любила говорить о private life, а теперь её и вовсе нет… Всё, что сейчас есть у звезды ― это двадцать миллионов долларов на счетах в трёх разных банках, апартаменты в Нью-Йорке, дом в Лос-Анджелесе и контракт на двенадцать миллионов долларов чистой прибыли ― не так плохо, как может показаться, но это лишь ничтожная доля того, что у Бетти Голден было раньше. Теперь у актрисы осталось лишь одно ― это работа. Звезда 30х годов красуется на своём обожаемом троне с мягкой подушечкой под спиной. Рядом, на пуфике, боясь даже пискнуть, поджимает костлявые ножки сценарист. В руках он мёртвой хваткой держит своё творение, над которым трудился последние несколько месяцев. Он прижал его к сердцу. Второй экземпляр в лапах Смерти ― в морщинистых когтистых бриллиантовых руках мисс Голден. Сценаристу грозит сердечный удар, если он будет продолжать смотреть на то, как его творение жёстко критикуют. Бетти Голден внимательно проглядывает текст и красным карандашом беспощадно вычёркивает не понравившиеся фразы, вставляет новые, или просто слегка правит текст. Но пока нет ни одной странички, на которой бы она не сделала поправку. Сценариста не покидает печальная мысль о том, что последние три с половиной месяца работы оказались напрасной тратой времени.

Актриса давно сняла свою шляпку немыслимого размера и бережно усадила её на манекен, ухоженные, но сухие волосы с закрашенной сединой аккуратно причёсаны. Даже в старости актриса не забывает следить за собой. Трудно назвать это профессиональной привычкой. «Выгляди, как женщина, одевайся, как женщина, думай, как женщина, будь, как женщина!», ― это главный секрет красоты, который Бетти Голден давала своим близким друзьям и приятелям, и это правила она всегда безоговорочно применяла к жизни. Возможно, нелюбовь и равнодушие отца заставили её делать всё, чтобы нравиться мужчинам. В их объятиях нелюбимая дочь пыталась найти любовь своего отца. Она искала то, чего найти никак не могла. Пустоту в душе она всегда старалась заполнить бриллиантами и дорогими эксклюзивными предметами гардероба. Бриллиантам стало тесно в четырёх серебряных ларцах, усыпанных изумрудами и рубинами, и они освоили новые территории, на платьях звезды. Теперь все её платья звенят при малейшем движении. Кольца её сидят, как влитые ― они были куплены в ювелирном бутике в пору, а к старости у звезды начались серьёзные проблемы со здоровьем, пальцы стали опухать, а кольца ― жать. Но ничто не жмёт Бетти так сильно, как обувь. Свои отекающие ноги мисс Голден беспощадно втискивает в туфли на гигантской платформе, и ходить без перерыва может не больше часа. А когда садится, старается изящно складывать одну на другую, что ей всегда плохо удаётся. Как она до сих пор не взвыла от боли и мучений ― загадка для всех, а как она до сих пор жива ― загадка уже для врачей. Но никто ещё не видел Бетти Голден в мраморных стенах её вилы на Beverly Hills. Никто, кроме сиделки, дворецкого и горничной, которым звезда платит огромные деньги, чтобы те не выдавали секреты, которые хранят эти стены. За них ни единому журналисту не удалось проникнуть. А из-за любви к своей хозяйке, слуги молчат. Особенно легко им любить свою хозяйку за недельное жалование в четыре тысячи долларов.

Некогда всемирно известная киноактриса, одна из самых красивых и самых скандальных звёзд Голливуда, первый секс-символ Америки, Бетти Голден теперь ― увядший цветок. Из художника она превратилась в Музу. Но несколько лет назад и Музой для творцов она перестала быть. Теперь лишь для некрофилов, как назвали её любовников-культуристов в прессе в конце шестидесятых годов.

Желая вернуть прежнюю славу и уверенность, Бетти возвращается в кино. Решение было трудным, ведь она немолода. Но теперь готова на всё ради успеха этого фильма.

― Нет-нет-нет! ― говорит она хриплым старческим голосом. ― Этот диалог просто кошмарен! Переделай его, ― и полностью перечёркивает целую страницу. ― Боже, что за сценарии сейчас пошли? Где ваша фантазия? ― смотрит она на испуганного сценариста. ― Где вас, бездарных писак, только набрали?

― Я учился в Йельском университете,… ― тонким голоском протягивает сценарист.

― Очевидно, вас из него выперли, ― Бетти снова углубляется в текст.

В гримёрную входит режиссёр. Он прячет холёные длинные кисти рук в карманы широких классических брюк и угрюмо смотрит на звезду, облокотившись на уже закрытую дверь. С самого момента его появления между ним и Бетти Голден начинается схватка. Пока на уровне взглядов: он смотрит на неё в упор твёрдо и надменно, а она в ответ пытается его устрашить своими злыми ожесточёнными очами.

― Вы хотели меня видеть? ― спрашивает он.

― Да, хотела. Ты ведь не статуя, чтобы на тебя любоваться, так что снова обратимся к одному из моих девизов.

Бетти откладывает в сторону карандаш. Звезда не сочла нужны встать, чтобы поговорить с Джозефом. Напротив, она ожидала от него низкого поклона. Бетти продолжает сидеть в мягком кресле, плечи её практически касаются спинки, а между поясницей и креслом можно было бы протиснуть даже руку, если бы не мягкая подушка. Осанку работницы мясокомбината ей исправляет корсет. Он делает, что может, но природа распорядилась так, что крепкие плечи Бетти не способны выворачиваться назад.

Надменным тоном актриса продолжила:

― Джозеф, я просматривала сценарий три раза и уже наизусть помню, какие места нужно исправить. А исправлять нужно многое! Надеюсь, что ваши сценаристы поторопятся.

Всё в том же сидячем положении Бетти брезгливо протягивает исправленный, доработанный до мелочей сценарий режиссёру. Это не личный экземпляр актрисы, над своим она бы не стала измываться. Тем более, что он распечатан на глянцевой бумаге.

― Вы ради этого меня позвали? ― спрашивает Джозеф.

Руки его по-прежнему покоятся в карманах. Сценарий так и висит в воздухе, а когда рука старушки устаёт, она опускает её.

― Нет, не только ради этого, ― отвечает Бетти и встаёт с кресла. ― Во-первых, какие идеи по смене названия?

У Джозефа задрожали руки. Он держит их в карманах и сжимает в кулаки так, что аккуратные ноготки буквально режут ему ладони. Только так Джозеф может оставаться спокойным. Он не любит, когда в его работу вмешиваются и пытаются править. Он не эгоцентричен, он умеет работать в команде, иначе бы не стал режиссёром, но не может принять того, чтобы кто-то, по ему мнению, недостойный вмешивался в его работу. Достойных мало. Он не позволил бы ни мисс Голден что-либо исправлять, ни владельцу киностудии, ни молоденькой обворожительной модели Саре. Как и великая русская поэтесса, Марина Цветаева, Джозеф Барбара не признаёт авторитетов.

― Пока никаких предложений, мэм, ― отвечает он актрисе.

Назревший кусок ярости, который режиссёр пытается проглотить, застрял где-то на дне глотки. Джозеф Барбара рискует заиметь второй адамово яблоко.

― Отлично, у меня есть свои соображения, ― говорит Бетти, ― как всегда, я спасаю неудачные проекты! ― и самодовольно улыбается. ― Во-вторых, Джозеф, я звезда или нет? Неужели я не достойна хотя бы капли уважения?

― Вас что-то не устраивает, мэм?

― Да! Я хочу, чтобы мне предоставили личного гримёра, я хочу, чтобы поменяли постановку света и декорации. Я посмотрела на ваш реквизит, это никуда не годится! И вообще…! ― престарелая актриса набрала ещё больше воздуха в грудь и уже готова была кричать дальше, как вдруг её перебивает мистер Барбара.

― Мисс Голден, ― говорит он спокойным тоном, но пар от кипящего внутри котла уже ищет место, где он может выйти, ― я здесь главный! Я режиссёр, а вы снимаетесь в МОЁМ фильме, и я бы попросил вас выполнять то, что вам положено по контракту и не лезть в работу съёмочной группы. Позвольте мне самому здесь всем заправлять.

На лице Бетти застывает выражение лица оскорблённой королевы. Возмущение, удивление, неприязнь. Никто и никогда не смел так с ней говорить, и вдруг появился такой человек, который не боится ей перечить. Неужели он не станет прогибаться? Неужели он не уступит? Уступит, но придётся очень хорошо постараться. Грядёт война с жестокими боями. Вот почему Бетти предпочитает быть режиссёром собственных фильмов ― всё зависит только он неё, она ― босс, она ― Господь-Бог. Роль последнего эгоцентричной старушке очень нравится не только на съёмочной площадке, но и в жизни, особенно ― в светской.

― Без меня ваш фильм провалится, глупец! Я же вам хочу помочь!

― Значит, нас ждёт провал, а студию ― банкротство, ― говорит Джозеф. ― Но лучше пусть будет так.

― Это неслыханная наглость! ― краснеет Бетти от злости.

― А что вы так злитесь, мэм? Успокойтесь! Вы ― актриса, хорошая актриса, и никто никогда не будет с этим спорить, но ваша задача играть роль перед камерой, вот и занимайтесь своим делом. Позвольте мне заниматься своей работой, а съёмочной группе ― своей.

В глазах испуганного сценариста появляются отблески надежды, слова его спасителя, мистера Барбары, который стоит перед престарелой звездой каменной горой, делают его увереннее. Он стал Моисеем ― освободителем! А Бетти Голден ― злобным фараоном. Если тогда человек считался в тридцать лет уже старым, а в шестьдесят ― древним, то Бетти ― доисторический человек, должно быть? Человек в королевском одеянии, власть его ― талант его, а корона ― непонятный шиньон, толи из натуральных волос, толи дешёвый парик…

― У вас будут проблемы, Джозеф! ― говорит Бетти.

― Становитесь в очередь, мэм. Если вам что-то понадобится, мы с радостью вам это предоставим, а в работу съёмочной группы вмешиваться не смейте. И завтра в девять утра я жду вас на съёмочной площадке, попрошу не опаздывать. Название меняться не будет, декорации, постановка света и музыкальные сопровождения тоже. И уж точно не будет меняться сценарий!

Джозеф берёт исправленный сценарий из холодных влажных рук сценариста и брезгливо бросает на столик звезды.

― Вы не посмеете, Джозеф!

― Вы уверены? ― режиссёр уходит, а за ним следом и сценарист.

«Бездарный писака», как его назвала примадонна, мнит режиссёра своим героем, который смог освободить его из плена злой ведьмы…

Злая колдунья Бастинда шепчет вслед уходящему режиссёру клятву, что она не позволит этому фильму провалиться.

Бетти снова садится на свой трон и начинает нервно зажимать меж зубов длинный ноготь ― нервный тик одолевал её при волнении даже в далёкой-далёкой молодости. Складывающаяся ситуация и внезапное противостояние режиссёра, который в первые минуты вёл себя, как последний тюфяк, ей не нравятся. Когда-то в 30е годы она не для того притащилась из Нью-Йорка в Голливуд, чтобы кому-то подавать реплики и прогибаться под натиском руководства. И сейчас, спустя пятьдесят лет с тех времён, повторяется та же самая ситуация. Не для того Бетти возвращается в кино, чтобы стоять на заднем плане и изображать бабушку. Она собирается урвать для себя больше времени и хочет довести каждую мелочь до совершенства, ведь фильм состоит из мелочей. Она хочет снова сесть в кресло режиссёра, в котором была на протяжении всей своей карьеры в кино. Но есть одна проблема ― в отличие от 30х годов, сейчас у Бетти Голден нет статуса звезды. Она утратила его после ухода из кино, и на сценах Лас-Вегаса она пела без царапающей потолок короны шоу-бизнеса из белого золота с красными рубинами, синими сапфирами и зелёными изумрудами. На последние десять лет Бетти и вовсе исчезла из поля зрения журналистов, и все мировые СМИ невольно о ней забыли. Сейчас она не может оказывать никакого влияния на работу съёмочной студии, а женская интуиция подсказывает ей: что-то пойдёт не так, если срочно не взяться за работу.

В мучительных долгих раздумьях Бетти вспоминает, чем занималась последние годы, а главное, что она за это время узнала. Она ездила по всему миру, и семь лет, ни разу не вернувшись на Родину в Америку, прожила в Восточной Азии. Она прониклась идеологиями буддизма и индуизма, она познала главные тайны мироздания, она поняла, что такое жизнь! И узнала, как можно легко и просто сделать её такой, как ты хочешь. Вернее, этим секретом она владела ещё в начале своей карьеры, а изучив «от и до» Восточную культуру, Бетти уже окончательно в этом убедилась. Неловко было понимать и признавать, что все секреты успешной карьеры она сначала познала на практике, а потом познакомилась с ними в теории.

Внезапно она вздыхает с облегчением, ведь теперь точно знает, как привлечь фортуну. И на лице появляется романтичная и радостная улыбка.

Расслабившаяся актриса закрыла глаза, и едва ли не уснула, но неожиданно покой её под лёгкую приятную музыку 30х годов прерывает стук в дверь.

― Да? ― говорит Бетти.

В гримёрную входит Джон, мальчик на побегушках. Перед собой он несёт пышный букет красных роз в плетёной корзинке. Он кажется таким крохотным в сравнении с ним. Букет полностью закрывает ему обзор, и лишь сквозь зелёные лепестки он может что-то видеть дальше собственного носа.

― Вот, мадам, это прислали вам.

Джон ставит безразмерную композицию цветов на низкий журнальный столик.

― Ах, красные розы, ― Бетти подходит к корзинке. ― Банально,… но приятно. От кого это? ― она достаёт из красных лепестков записку на розовой бумаге. ― Марио Суарес? ― с удивлением читает Бетти романтическое послание. ― Это ещё что за парень?

Джон открывает дверь, словно портье. Входит смуглый черноволосый господин в элегантном брючном костюме Versace и в солнечных очках «Авиатор». Классический чёрный костюм, белая рубашка и галстук всегда смотрятся на мужчине очень сексуально! Бетти заворожила форма недавно открытого ею приталенного мужского жакета, который в сочетании с широкими плечами создаёт иллюзию перевёрнутого треугольника. В её время мужчины не то, что не носили таких пиджаков ― в её время их просто не было! От вошедшего смуглого сеньора (наверняка сеньор ― итальянец, или, может, быть испанец,…а может и мексиканец!) веет дорогим парфюмом той же модной марки, что и пиджак, а волосы аккуратно уложены и прилизаны воском, от чего они блестят на свету. Господин снимает очки и кладёт в карман на груди, в котором уже красуется красный, бережно сложенный платок. На вид этому обворожительному незнакомцу лет тридцать. В нём бурлит кровь, что чувствуется буквально за версту. Пиджак за три тысячи долларов и ухоженные туфли из крокодильей кожи заставляют женщин всегда обращать внимание на этого дамского угодника. Бетти внезапно стала частью этой толпы девушек. Вешаться кому-то на шею ― это не её стиль, даже если мужчина ей очень нравится, или нравится его кошелёк; но возможно, она могла бы наброситься на этого сексуального мачо через пару минут. Но, похоже, делать этого не придётся, как и соблазнять его…

― Ах, мадам! ― падает он к ногам кокетливо улыбающейся Бетти и начинает целовать ей руки. ― Наконец, я нашёл вас!

Понимая, что сейчас может начаться, Джон, поборов своё любопытство в виде слегка отвисшей нижней челюсти, удаляется из гримёрной.

― Нашли меня? ― удивлённо спрашивает Бетти. ― Видимо, долго искали. Странно, раньше мой адрес всегда был на жёлтых страницах.

Злобные журналисты и завистливые люди называли трёхэтажную виллу Бетти Голден «Домом увеселений», через который прошёл практически каждый мужчина в Лос-Анджелесе. На самом деле, через дома проходили только интеллигенция, аристократия и владельцы огромных состояний. Всякую рвань Бетти Голден никогда не принимала у себя. Её пышные приёмы и празднества славились в высших кругах не только в столице штата. Слава дошла до самых верхов, и однажды Бетти Голден имела честь принимать у себя президента Соединённых штатов, что сделало её чрезмерно гордой. А после ужина вместе с президентом, его супругой и членами британской королевской семьи Бетти Голден написала собственные мемуары. Оду самолюбия она опубликовала только через восемь лет.

― Меня зовут Марио Суарес, ― незнакомец представился звезде и поцеловал руку.

― Так это вы прислали мне букет, ― снова смотрит Бетти в любовную записку. ― Что ж, спасибо вам большое, мне очень приятно получить этот подарок, вот только немного банально ― лучше бы придумали что-нибудь более оригинальное….

Актриса два коротких мгновения тратит на то, чтобы придумать пример более оригинального подарка, и находит отличную идею: колбаска с красной ленточкой. «Подарок со смыслом!», ― как добавляет она. А после говорит, что женщинам нравится, когда их удивляют. Не терпящая банальности актриса предлагает дамскому угоднику взять это на заметку. Идея «подарка со смыслом» заставляет на долю секунды покраснеть даже его.

― Я многое о вас знаю, сеньорита, ― встаёт на ноги сеньор Суарес, сложив руки у сердца.

По росту они практически сравнялись, и теперь горячий молодой человек может в полной мере видеть красоту глаз Бетти, вблизи, во всех деталях. Конечно, деталей с годами стало меньше, и это вполне объяснимо. Но вместо декора на фасаде появилось больше интересных элементов внутри.

― Я знаю о вас всё!

― Вы из полиции? ― улыбается Бетти.

― Увы, нет, иначе бы я арестовал вас за вашу красоту! ― он снова взял её за руки, а она чуть прогнулась в пояснице, с замаскированной под бесконечное кокетство осторожностью смотря на него. ― Сеньорита Голден, когда я увидел ваши фотографии впервые, у меня забурлила кровь, а теперь, когда я стал счастливейшим из простых смертных, потому что увидел вас, во мне горит огонь. Верьте или нет, но я горю, сеньорита! А от одного прикосновения к вам, у меня руки дрожат!

― Тише, тише! ― на морщинистом лице Бетти появляется улыбка. ― Давайте я потушу ваше пламя!

С годами становится трудно определить, из какого разряда появляются улыбки на лице мисс Голден. Та, что сейчас ― насмешливая или игривая?

Появившийся в её гримёрной комнате горячий мужчина показался Бетти приятным собеседником и очень галантным кавалером, когда она едва увидела его в дверях гримёрной комнаты, и внутренний голос её не обманул. Этот человек может быть и страстным, и романтичным, и нежным. Мужчины редко могут сочетать в себе такие качества. Настоящие кавалеры, образованные интеллигентные собеседники, поэты романтических отношений ― такие мужчины на вес золота!

― Сеньорита, я не могу выразить словами всё то, что сейчас ощущаю! Для меня великой счастье любоваться вами, целовать ваши руки. И мне бы хотелось целовать их всегда, мне хотелось бы обнимать вас, мне бы хотелось встречать вместе с вами солнце на рассвете и провожать его на закате. Не побоюсь этого сказать, я бы хотел заниматься с вами любовью, я бы хотел испытать наивысшие наслаждения вместе с вами!

― Не слишком ли вы спешите, сеньор? ― хихикает Бетти. ― Надеюсь, что вы не во всём такой быстрый…

Сеньор мог бы оскорбиться такой шуткой, но он без смущения продолжает свою пламенную речь.

― О нет, не во всём. У моих ног были тысячи девушек, но теперь небо рухнет, потому что впервые Я у ног женщины, и это самое прекрасное создание на Земле ― это вы!

― Я с радостью уделила бы вам время, мистер Суарес, ― выскальзывают её тяжёлые морщинистые руки из его крепких ладоней, ― но, как видите, я занята. У меня съёмки…

― Рядом с вами забываешь обо всём, сеньорита, ― сеньор Суарес запускает руку во внутренний карман пиджака и достаёт свёрнутую вдвое плотную белую бумагу. ― Меня прислал к вам мистер Шин, кинорежиссёр, ― и протягивает бумагу звезде, ― вот, он просил передать вам это.

― Оу, Шин! ― с улыбкой приятной встречи берёт Бетти записку в руки. ― Ох, да, он мой друг.

Бетти разворачивает плотную бумагу и, стоя спиной к страстному сеньору, подаёт ему свою правую руку. Он с большим удовольствием и жадностью снова прикасается к ней губами. Нежно, ласково, обольстительно.

― Ох,… ― усмехается она, не сумев разобрать написанное от руки чёрными чернилами слово, ― он хочет увидеть меня, или облизать меня?

― Он хочет, чтобы вы снялись у него, в его новом фильме. Мистер Шин гарантирует, что это фильм будет просто…бомбой!

― Но ведь я уже десять лет не снимаюсь, откуда он узнал, что я возвращаюсь в кинематограф? Я ему об этом не говорила…

― Он узнал от своих друзей-режиссёров, ― отвечает сеньор.

― Чёрт возьми! Кто разболтал? Надеюсь, что эта информация не попадёт в СМИ, впрочем, будет приятно, что обо мне снова заговорят,… ― в блаженстве взгляд её улетает в потолок. ― Сеньор, ― возвращается вдруг взгляд с небес на землю, и Бетти поворачивается лицом к своему гостю, ― я попрошу вас передать мистеру Шину, чтобы он ждал звонка.

― Как скажите, сеньорита, ― отвечает он. ― А могу ли я хотя бы мечтать о том, что вы позвоните мне? Мне бы очень хотелось провести с вами хотя бы один вечер! Только один вечер, я бы всё отдал!

Раздаётся очередной стук в дверь, и в гримёрную входит мистер Лу. Сеньор Суарес не отпускает руку Бетти, но уже смотрит не на неё, а на местного босса, пытаясь прогнать его взглядом. Но босс явно этого не замечает.

― Простите, если помешал, мисс Голден, ― говорит он.

― Ничего страшного, Чарли, проходи, ― улыбается Бетти. ― С чем пожаловал?

― Хотел поговорить, но если вы заняты, то я могу зайти позже…

― Нет-нет, ― останавливает его Бетти, ― я тоже хотела бы с тобой обмолвиться словечком, Чарли. Пожалуйста, позаботься, чтобы мой лимузин немедленно подогнали к центральному входу, отправимся с тобой в один ресторанчик.

― Хорошо, мисс Голден, ― надевает мистер Лу свою ковбойскую белую шляпу, расшитую мелкими стразами на ленте, и пулей выскакивает из трейлера.

Романтический настрой страстного сеньора после появление посторонних на сегодня безвозвратно утерян. Не то, что бы он стеснялся, скорее, просто хотел побыть наедине со своим идеалом женщины.

― Как видите, сеньор, у меня дела, ― идеал снова смотрит на него пожирающим взглядом. ― Увы, нам придётся прервать нашу с вами беседу. Но думаю, что мы скоро увидимся, ― говорит она низким сексуальным тембром, натренированным годами. ― Уверена, что так и будет…. Вот мой номер, ― суёт она ему ламинированную визитку на глянцевой бумаге, ― и адрес, звоните,…в любое время…. Ночью дешевле.

― Хорошо, сеньора, ― испанец целует руку звезде и отправляется к двери, но прежде, чем закрыть её, он посылает Бетти воздушный поцелуй, который она жадно ловит.

Звезда насмешливо улыбается вслед уходящему Latinos.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 389 | Нарушение авторских прав