АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Человек как «совокупность общественных отношений»

Габитус (Habitus) объединяет наиболее важные характеристики человека. А именно: 1) состояние и положение (в обществе, семье, на производстве и т.д.), 2) свойства характера и личности, 3) внешний облик и 4) «обыкновения», то есть «вредные» и «любимые» привычки. Habitusanimi означает душевный склад, включающий такие свойства, как интеллект, воля, аффективностъ, эмоциональность, сензитивность, направленность сознания. Вот это все, входящее в габитус человека, и составляет «совокупность общественных отношений», если понимать последние не как некую абстракцию, а как реалии человеческой жизнедеятельности и его уникального бытия.

Попробуем проиллюстрировать сказанное с довольно неожиданной, но весьма наглядной стороны. Так, А.Дюрер, разрабатывавший метод морфологического анализа при помощи моделирования рисунков, снабженных диаграммами наружных деталей (как и Леонардо да Винчи), всегда принимал во внимание, кого он рисует, то есть какими социальными качествами наделен человек, которого он так тщательно изображал. Леонардо да Винчи экспериментировал от обратного. В своих эскизах он пробовал: 1) рисовать анатомические особенности той или иной части тела по аналогии с таковыми у животного; 2) перенести на тело живого человека данные, полученные при анатомическом препарировании трупа. Но эти опыты его не увенчались успехом: в первом случае получалось какое-то подобие кентавра; во втором — из живого человека улетучивался дух. А вот античные торсы, создававшиеся на реальных психосоматических особенностях человека, могут служить морфологической моделью не только для современных анатомов, но и для психосоматиков.

Картина Г.Гольбейна (младшего) «Костюм женщин из Базеля. Мещанка» (1524 г.) для нас особенно интересна тем, что приводит к одному из аспектов социологии человека (в общей проблеме психосоматики), а именно — к активному формированию телесных форм разными народами и этносами. Для картины Гольбейну действительно позировала мещанка из Базеля, и мы видим, как сильно одежда стягивает талию натурщицы, поднимает и сдавливает ее груди. Одежда чрезвычайно усиливает контраст между развитием нижней части тела и развитием грудной клетки и подчеркивает другую особенность тела женщины — узость плеч. Если мещанки носили подобную одежду с раннего детства, то формирование скелета, а, следовательно, органов, шло под сильным воздействием «моды». Тело, в свою очередь, формировало характер женщин. Получалось, что психосоматика оказывалась заложницей моды и ее продуктом. Вспомним теперь, у многих народов применялись деревянные дощечки для сдавливания височных и теменных костей черепа новорожденному. Это делалось с целью формирования характера человека (и, в меньшей степени, других психических особенностей).

Хорошо известно, что китайцы надевали на стопу четырех-пятилетней девочки деревянную колодку-туфельку, останавливая развитие и увеличение стоп. Казалось бы, стопа не может оказать значительного влияния на психические и физиологические особенности человека, однако стоит вспомнить синдром астазии — абазии при тяжелых психических расстройствах. Именно стопа, ее тугоподвижность, определяет всю сложность психосоматического состояния человека, так что неестественно маленькая ножка воздействовала на весь организм китаянки, на всю его морфологию.

Таким образом, телесная конституция была не генетически унаследованной, а социально смоделированной. Вообще «мода» и другие способы активного воздействия на морфологию человека существовали во всех цивилизациях. «Природа» же человека закрепляла социальные программы, реализованные в одном поколении, и передавала их другим поколениям в причудливом переплетении при кровосмесительстве (имеется в виду не инцест, а соединение наследственных программ разных рас и этносов в одном человеке). Иногда это приводило к мутации рода и племени — вырождению. Лукас Кранах (1532 г.) нарисовал обнаженную Венеру. Формы тела этой женщины (он тоже писал с натуры) грубо изменены следами ношения костюма. Особо обращает на себя внимание контраст между толщиной бедер и тонкими голенями, что объясняется также влиянием одежды того времени. Можно находить бесконечные примеры социализации самого природного в человеке — тела (сомы) не только у художников и скульпторов, но и у писателей. Европейская традиция осознания социальной сущности человека в целом (а не только, так сказать, его духовной стороны) началась задолго до Маркса, категорически провозгласившего, что «сущность человека есть совокупность всех его общественных отношений».

Древний грек был не менее социален, чем современный житель Москвы или Афин. Вот, к примеру, античная статуэтка «Девушка в бане» (бронза, Мюнхен. Музей «Антиквариат»). Формы тела девушки соответствуют психосоматическому статусу, известному под названием «turgor tertius», совпадающему с периодом начала половой зрелости. Слабое развитие плеч и таза, отсутствие талии придает торсу квадратную форму. Такая же фигура могла быть и у мальчика в пубертатном периоде, если бы ни хорошо развитая подкожная жировая ткань, покрывающая формы девушки и придающая им женственность. Древние греки очень бы удивились, если бы им сказали, что возрастные периоды не только (и не столько) отражают природные особенности психосоматики, сколько социальные особенности своего времени. «Лолиты» не могли появиться в античном мире. Акселераты, (как и ретардаты) сугубо социальное явление середины—конца XX в.

Вся относительность разделения социального и физиологического в человеке наглядно видна при рассмотрении некоторых явлений современной жизни. Например, культуризм, распространенный во всем мире. Что в психосоматике культуриста природное, а что производное анаболиков и искусственных телодвижений (благодаря которым «выращиваются» мышцы)? Психосоматические реакции культуристов (по данным мировой медицинской прессы) стереотипны и однообразны. Анаболики разрывают генетические связи культуриста с его родом и племенем. Культуризм — крайняя степень извращения социобиопрограмм человека. Впереди них целые шеренги спортсменов, где психофармакология активно структурирует психосоматику.

Возьмем теперь фотомоделей и «королев красоты», воплощающих представления современного общества о женской красоте и здоровье. Их женские прелести отражают тягостную синдромологическую картину нарушения всех составляющих функции деторождения: зачатия ребенка, вынашивания, рождения и вскармливания грудью. Как от культуристов и спортсменов к этносу в целом тянутся «Гулливеровы нити», так и от «королев красоты» и «законодательниц мод» к женской половине современного общества протянуты индустрией моды зримые и незримые нити. А на «выходе» — низкая рождаемость, высокая смертность среди новорожденных и чрезвычайно высокий показатель врожденных уродств. Мода и спорт, конечно, только частности в общей картине социальных основ психосоматики. Для того, чтобы показать несостоятельность концепций морфологии человека, не учитывающих его социальной сущности, рассмотрим одну из таких концепций, достаточно известную.

Основоположник французской морфологической школы Клод Сиго (1862—1921 гг.) разработал типологию человека, основанную на преобладании одного из четырех главных аппаратов организма: бронхо-легочного, желудочно-кишечного, суставно-мышечного и цереброспинального. Сразу заметим, что выделение данных систем организма весьма условно и физиологически недостаточно обосновано. Например, непонятно, почему не выделены сердечно-сосудистая, мочеполовая и эндокринная системы (последней много внимания уделяли и Гиппократ, и Леонардо да Винчи, и Альбрехт Дюрер). Согласно выделенным Сиго системам (аппаратам) организма, он различает следующие морфологические (психосоматические) типы человека: респираторный, дигестивный, мышечный и церебральный — и подробно описывает анатомическое строение каждого типа.

Респираторный тип: туловище в форме трапезоида, с основанием, обращенным вверх. Туловище явно удлинено по сравнению с нижними конечностями, а грудная клетка доминирует над остальными отделами туловища. Голова имеет ромбическую форму — преобладает средний (респираторный) «этаж», здесь место и для выражения экспрессивности.

Дигестивный тип: характеризуется также длинным туловищем, но за счет большого живота. Общая форма туловища напоминает трапезоид с большим основанием, обращенным вниз. В отличие от респираторного типа у дигестивного типа отмечается высокое положение боков туловища, широко раскрыт угол мечевидного отростка (большая и развитая диафрагма живота). Плечи как бы сдвинуты по направлению к середине туловища. В строении черепа доминирует нижний этаж, что связано с большим развитием жевательного аппарата. Контуры головы напоминают трапецию, с основанием, расположенным внизу. Экспрессивные выражения лица осуществляются преимущественно за счет жевательной мускулатуры и сконцентрированы вокруг рта.

Церебральный тип: отличается небольшим ростом, призматическим, тонким туловищем, длинными и тонкими нижними конечностями. Верхние конечности могут быть короткими, с развитой мускулатурой, резко контрастировать с нижними. (Как у диспластичного типа). У церебральных типов сильно развиты кости черепа за счет как размеров всех костей, так и за счет их толщины. Контуры головы имеют форму трапеции, обращенной большим основанием вверх. Экспрессивность сосредоточена, главным образом, в области лба.

Мышечный тип: характеризуется коротким туловищем и длинными нижними конечностями. Грудная клетка и живот развиты в одинаковой мере. Голова имеет четырехугольные контуры с одинаковым развитием всех трех этажей. Экспрессивность охватывает все мышцы лица, как мимические, так и жевательные.

Ученики Сиго — Мак Аулайф и Огюст Шейю — развили концепцию своего учителя, придав ей качества психосоматической теории. (У Сиго она была скорее описательная, основанная на анатомических и физиологических особенностях выделенных им типов человека). Аулайф и Шейю прежде всего ввели понятие иерархии функциональных аппаратов и психосоматический принцип. Согласно этому принципу, относительное развитие какого-либо органа указывает на степень энергии его функции. Но доминирование какого-либо аппарата не влияет на развитие и равновесие других аппаратов (систем организма) и не разрушает гармонию облика человека. Изображение, применяемое для сравнения форм, представляет собой так называемый развившийся или ясно выраженный тип с гармоническими пропорциями и некоторым преобладанием одного из вышеупомянутых главных аппаратов. Остальные формы человека, по сравнению с ясно выраженным типом, могут быть разделены на мало выраженные или же примитивные типы с нерегулярной морфологией.

Как Сиго, так и его ученики подчиняли координацию (архитектонику) разнородных признаков биологическим факторам. Поэтому психосоматические характеристики типов были крайне скудными и случайными. Эта концепция, если внимательно к ней приглядеться, несет в себе все следы классических греко-римских эстетических постулатов о строении человеческого тела.

Ясно выраженные типы Сиго являются, по сути дела, вариантами красивых типов античности: красивого мышечного типа, красивого респираторного типа, красивого дигестивного типа и красивого церебрального типа. Так, красивый мышечный тип представлен Дорифором Поликлета и Аполлоном Бельведерским. Респираторный красивый тип представлен в античной скульптуре Венерой из Арля и Венерой Анадиомеда. Красивый дигестивный тип — это Афродита Книдская, которая отличается от остальных Афродит своим широким и высоким тазом, узкими плечами, лицом с выраженной нижней челюстью, мясистыми губами при изящных других формах тела. Красивый церебральный тип представлен, прежде всего, скульптурами Юлия Цезаря и Клавдия (неизвестные мастера).

Концепция Сиго имела и других последователей (например, французский морфолог А. Тоориз и русский физиолог школы Бехтерева Н.А. Белов) и развивалась в разных направлениях, все дальше от социальных и психосоматических характеристик в сторону анатомических и физиологических особенностей человеческого организма.

Методологический недостаток подобных концепций состоит в их крайней односторонности. Тип человека — это сложное психосоматическое понятие, которое не может определяться «частностями» — анатомией, физиологией, даже расовыми и генетическими признаками. Только совокупность всех «природных» свойств представляет человека, что, естественно, предполагает социальную основу.

Соматозы, как ничто другое, обнаруживают социальные основы психосоматики (иными словами, биотипологии или морфологии) человека. Ни одно животное не страдает соматозами, как ни одно животное не умеет смеяться. Даже «очеловеченные» нами домашние любимцы — собаки и кошки (которые так часто бывают «похожи» на своих хозяев) — не могут просто улыбнуться и подмигнуть!

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 1014 | Нарушение авторских прав