1. Основным проявлением заикания является сквозной речевой судорожный синдром.
Тоноклонические, клонотонические судороги в органах артикуляции, в вокальном аппарате и нарушенное дыхание. Особенности синдрома: он может возникать приступами, когда приступы заикания возникают в эмоционально значимых, особых для заикающегося ситуациях. Многие заикающиеся в одной обстановке не заикаются, в другой и слова сказать не могут. И его динамика: может быть, а может не быть.
Второе, что очень важно. В большинстве случаев заикание не исчезает полностью, а колеблется от более легких проявлений до более тяжелых. От легких мешающих говорить запинок до полной невозможности речевого общения при выраженном речевом судорожном синдроме. Доминировать могут судороги и в артикуляторном, и в вокальном аппарате.
Но, к сожалению, основной сквозной синдром заикания только судорогами не исчерпывается. В него входит целый ряд различных нарушений.
2. Тики в лицевой мускулатуре или в мускулатуре других отделов, связанных с речью. Их особенность в том, что они возникают только в момент приступа заикания. Тики, входящие в структуру заикания, возникают только в момент приступа заикания и отсутствуют тогда, когда больной не говорит. Как только он заговорил, начали дергаться глаза, губы, начал жмуриться, шмыгать носом. Эти проявления не зависят от воли больного. Есть заикание - есть эти проявления. По всей вероятности, эти тики по своему генезу отличаются от органических и невротических тиков, возникающих у больных, страдающих болезнью тикоидных гиперкинезов.
Следующее, вокальный тик. Это непроизвольные звуки, которые сопровождают речь заикающегося, и не зависят от его воли. У нас была девочка с очень своеобразным тиком: звук «ж». Фраза «Сегодня холодно» звучала у нее «Ж-сегодня ж-ж, ж-ж, ж, ж-холодно». Ни судорог, ничего другого: вот «жужжит» она и «жужжит» себе. Это нарушение входит в структуру основного судорожного синдрома. Непроизвольно: заговорил - и тики появились.
Очень своеобразный тик, механизм которого пока не ясен: у некоторых заикающихся в момент приступа заикания происходит судорога взора. Вправо и вверх (влево вверх я не видел, возможно, если бы был левша, было бы влево). Судорога - и взгляд почему-то там. Нет судороги - опять нормально смотрит. Это судорога взора, тоже входит в основной судорожный синдром.
Кроме основного судорожного синдрома в клинику заикания могут входить другие болезненные расстройства.
3. Астенические расстройства, укладывающиеся в клинику гипостенического и гиперстенического варианта неврастении. У детей: раздражительность, истощаемость, нервозность, плаксивость и пр. Причина ясна: если человек постоянно носят при себе источник психической травматизации, какая нервная система это может выдержать?! Конечно, он травмируется.
Следующее в динамике астении - церебрастенические расстройства. К проявлениям астении присоединяются расстройства вегетатики, головные боли, нарушения сна, истощение. Глубже астения - грубее и глубже симптоматика. И третья стадия - церебро-патическая. Тут совсем грубые расстройства: начинает страдать мыслительный процесс и т. д. То есть идет углубление симптоматики в виде последовательно развивающейся триады: астения - цереб-растения - церебропатия. Не забывайте, что почти у каждого заикающегося эти проявления могут быть выражены в той или иной степени, и лечить заикание, не занимаясь лечением этих расстройств, малоперспективно.
4. Следующее. Аффективные расстройства. Ну, какой заикающийся человек постоянно пребывает в хорошем настроении?! Очень часты перепады и переживания. Для выраженного заикания характерно все-таки субдепрессивное настроение. Иногда аффективные расстройства достигают депрессии, а на высоте депрессии возможны суициды. Среди заикающихся поэтому относительно часты суицидальные попытки. Заикающиеся часто приходят и говорят: не вылечите - покончу с собой. Особенно часто это встречается при одной форме заикания, я еще не говорил о ней: это заикание, в основе которого лежит автонгеальная судорога (судорога подъязычных мышц). В момент приступа заикания из рта вываливается язык. Не просто, как мы с вами могли бы его высунуть. Эта судорога выталкивает язык буквально до корня. Часто это суицидальные больные, особенно девочки. Обычно они молчат. Но как-то ко мне пришел больной капитан дальнего плавания торгового флота, открыл рот... и мне самому стало плохо: такой язычина высунулся. Как же ему трудно жить и говорить: он всегда ходит с платком, прикрывает им лицо и обратно заталкивает язык.
5. Синдром навязчивостей. В чем он может проявляться? Во-первых, это навязчивые мысли о своей речевой неполноценности. Встречается очень часто. «Я речевой урод, я инвалид, я не могу говорить» - это мысли, предвосхищающие судорогу. Двигательные навязчивости проявляются сопутствующими движениями. Сопутствующие движения - это самые разнообразные движения и действия, которые производит заикающийся в момент приступа заикания. Откидывает голову назад, отводит голову в сторону, размахивает руками, притоптывает ногами, иногда как бы исполняет целый танец: дергается, скачет и т. д. Эти движения возникают по механизму произвольно-условного закрепления. В момент приступа заикающийся случайно повернул голову в сторону, и вдруг стало легче говорить. Сознание немедленно фиксирует эту реакцию, и в следующий раз с началом приступа заикания заикающийся немедленно поворачивает голову в сторону: становится легче. Десять, пятнадцать, двадцать таких повторений, и это движение входит в структуру приступа, становится непроизвольным. Запрокинул голову - стало легче, постучал ногами... Т. е. все эти движения, условно помогающие, затем
автоматизируются и входят в структуру заикания, становятся его составной частью.
6. Фобические явления: таких интенсивных и разноплановых фобий, как у заикающихся, больше вы ни у одного больного не найдете. Заикающиеся боятся аудитории, незнакомых людей, выступлений, звукосочетаний и т. п. Есть даже термин - логофобия, речевой страх. Вроде видимых проявлений заикания нет, все «внутри сидит», а говорить все равно не может. Здесь в основе приступа - скрытая вокальная судорога. Учителя в школе часто этого не понимают. Заикающийся на уроке ничего сказать не может, а на перемене с ребятками говорит нормально. «Ах, ты симулянт, почему там не заикаешься?!» - ничего ответить не может. Там заикается, а здесь нет; дома может не заикаться. Замечательный есть у них объект страха, совершенно непонятен его механизм: страх телефонных разговоров. Казалось бы, чего бояться - тебя не видят, говори. Нет, страшная вещь. Один раз заикнулся, говоря по телефону, и большего чудовища, чем телефон, для заикающегося не бывает.
7. Компенсаторныв реакции, личностные реакции на свое страдание бывают двух типов. Первый тип, уход в болезнь, чаще у девочек: отказ от общества, прогулок, отказ от устных ответов в школе. В общем, они себя ограничивают в жизни: «Тяжело больна, не могу говорить!». У мальчишек чаще реакции второго типа - гиперкомпенсация: агрессивность, стремление к асоциальным компаниям, в которых речевое общение не имеет большого значения. Девочки тоже попадают в асоциальные компании, там они чувствуют себя свободно и пускаются во все тяжкие. В группах, где главное - кулак, они чувствуют себя уверенно. Итак, уход в болезнь и гиперкомпенсация.
Далее: бесконечные уловки. У каждого заикающегося имеется «джентльменский» набор того, что, как он считает, ему помогает. В детстве очень часто заикание проявляет себя тем, что перед началом речи ребенок вставляет «проторяющий» звук: «а, я хочу», «А, я пойду». Чаще всего звук «а». У многих есть слова-эмболы: «вот», «ну», «значит». Вся речь у них настолько витиевата, что иногда становится непонятной: «э-э, ну, вот сейчас, значит, я буду вам читать, а потом...» и т. д. Бывает, до того договорится, что начал про Фому, а закончил про Ерему, так он плутает среди этих терминов, подбирает легкие слова. Слово не может сказать, подбирает другое, и фраза иногда оказывается построена шиворот-навыворот. Трудное сочета
ние букв «тр», например. Подросток идет в магазин, мама сказала купить триста грамм масла. Но как сказать «триста грамм», если он де может произнести «тр» (помните, мы говорили об опережающих мыслях)? Что сделает заикающийся? Он придет в магазин и скажет: «Дайте мне, пожалуйста, двести грамм масла». Потом сделает вид, что задумался: «Ах, да, я забыл, и еще сто».
Вот такие бесконечные уловки, запреты. Я говорю и думаю, что же я дальше скажу, очень быстро. А заикающийся говорит не так: он говорит, и знает, что через пять слов ему попадется трудное для него слово с сочетанием «стр», например. Так он сделает все возможное, чтобы построить фразу по-другому и избежать этого сочетания. (Это так называемые опережающие мысли.) Представляете, какой титанический труд приходится проделывать заикающимся, когда они говорят. Поэтому, когда я работаю с заикающимися, я всегда говорю им: «Вы же герои! Вы даже не представляете, недооцениваете силу своей воли. Вам многое дается труднее, однако же вы побеждаете, все равно добиваетесь». Это психотерапевтический, соответствующий напор на заикающихся.
Очень сложная привычка у заикающихся, она возвращает нас к истокам заикания: во время речи заикающийся не любит смотреть в глаза. А попробуйте говорить, если вы не смотрите в глаза. Или говорить с человеком, который не смотрит вам в глаза. А механизм у этой привычки следующий: «вот я буду смотреть туда, мой собеседник тоже посмотрит туда, не будет видеть, как я заикаюсь, и мне не будет стыдно». Это как игра: «в угол, на пол, на предмет». Т. е. они говорят и пытаются ваш взгляд, а свой уж наверняка, увести от лица, чтобы не увидеть вашей усмешки. Это очень интересный имитационный рефлекс. Когда мы еще в школе учились в Ленинграде, мы выходили на Невский проспект и устраивали такие игры: встанем в кружок и смотрим наверх: «вон, вон, смотри, летит!». Через пять минут мы стоим в стороне и умираем со смеху, глядя, как целая толпа стоит и объясняет друг другу, что и где летает. Так можно увести I? сознание людей. Поэтому при заикании имеет значение один из моментов передачи любви - через взгляд. Рекомендуется на своих детей смотреть чаще, при разговоре смотреть им в глаза, и общаться, через глаза. То ли у заикающегося вообще любви было мало, то ли не хватает именно этого вида общения.
Наконец, последняя стадия развития заболевания, когда заикающийся формирует из заикания сверхценное образование. Начинается с навязчивостей и доходит до уровня сверхценных образований. Это самые тяжелые и сложные больные, тяжелее не придумаешь: целиком в болезни, меняют специалистов, недовольные, депрессивные, агрессивные. У подростков сверхценные образования встречаются реже, среди них чаще асоциальные формы, расторможенность влечений.
Вот посмотрите: сквозной синдром есть, астенические проявления есть, навязчивости есть, фобии есть. В каком еще неврозе это все есть? А в заикании это все есть. Поэтому нельзя лечить заикание, не учитывая всех особенностей заикающегося больного. Я иногда говорю: представьте себе заикание как грядку. Для того, чтобы на ней прекрасно все росло, нужно создать соответствующие условия. Сквозной синдром нужно первым делом выдернуть, тогда уже можно спокойно работать. Это опять особенность заикания: одним заикающимся, чтобы выздороветь, достаточно убрать судорожный речевой синдром. И все: перед вами здоровый человек, полноценный, активный, веселый. А у другого, если не уберешь невроз, ничего с речевым судорожным синдромом сделать нельзя. Вот сложности борьбы с заиканием. Поэтому я не буду давать конкретных способов лечения заикания (упражнения, суггестии), но дам общий принцип.