АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ЛЮДЕЙ ЕДЯТ ГРИБЫ

В предыдущих главах этой книги читатели ознакомились с теориями возникновения рака, предшествующими паразитарной теории. В них также всесторонне была освещена моя концепция о трихомонадной этиологии рака, инфаркта и СПИДа, единственная из всех, которая была подтверждена научно-экспериментальными исследованиями. Но интерес к проблеме рака не иссякает. Примером тому служит статья известного журналиста М. Дмитрука, опубликованная в ряде печатных изданий в конце 1995 г. В них рассказывается о новой гипотезе происхождения рака, автором которой является врач-лаборант Л. Козьмина из г. Белгорода. В противовес официальным представлениям о клеточной природе рака Козьмина утверждаем что рак имеет биологического возбудителя. Им является... гриб-слизевик.

Для меня эта тема не нова. Заинтересовавшись проблемой рака еще в 1982 г., я искала претендента на роль его биологического возбудителя, в том числе и среди грибов, но... в организме человека. Первое, что бросилось в глаза, это очень распространенный белый налет на языке у людей, реже встречаются белые пенистые образования в уголках глаз, некоторые страдают молочницей половых органов — виной всему грибы Кандида. Интересно, что только сейчас в США вышло особенно много публикаций о грибах Кандида, где ученые выражают свою озабоченность поголовным поражением людей грибками. Встречи и беседы в 1981 г. с врачом-микологом (специалистом по грибковым болезням) и стоматологом, занимавшимся лечением ротовой полости, ничего не дали, тем более что их языки имели больший налет, чем у меня. Мои рассуждения о грибковом налете на языке множества людей их удивили, а результаты анализа, который был проведен по моей настойчивой просьбе, — еще более. И врач-миколог, испугавшись еще большего заражения, уволилась. Помню, с каким удивлением, читая заключение по результатам анализа соскоба с языка, она воскликнула: «Грибы?!.» С тех пор я ее в кожно-венерологическом диспансере не видела. Тем не менее, поразмыслив над этим, я послала свою первую заявку на открытие в Комитет по изобретениям и открытиям в 1983 г. и, естественно, получила доброжелательный отрицательный ответ. Моя первая гипотеза грибковой этиологии рака не была теоретически обоснованной, не оформлялась по правилам и не имела экспериментального подтверждения. Заявка на открытие трихомонадной природы рака в 1990 г. исключила недочеты первой. Общим было одно: поиск возбудителя рака велся в самом человеке. Поэтому сам факт поиска врачом Козьминой виновника рака не в организме человека, а на прогнивших пнях кажется нелогичным. Например, я грибы не ем вообще, в лесу практически не бываю, но это не помешало возникнуть гранулеме в верхней десне, с которой я сама благополучно справилась, опираясь на свою трихомонадную теорию. Врачи же в качестве лечения неоднократно предлагали вырвать здоровый зуб, на что я не согласилась.

С автором грибковой гипотезы рака я знакома. Осенью 1995 г. она приезжала в Москву на курсы повышения квалификации врачей и привозила с собой окрашенные препараты из уретры мужчины, мокроты больного бронхитом, лимфоузла и пунктата синовиальной жидкости из коленного сустава больного артритом. Во всех препаратах ею, а затем и мной были обнаружены трихомонады, фотоснимки которых мною были для нее сделаны. Поэтому остается необъяснимым, почему Лидия Васильевна, имея богатый опыт наблюдений и большой фактический материал по трихомонаде, предпочла на роль возбудителя рака не трихомонаду-паразита человека, а какого-то гриба-слизевика — любителя трухлявых пней.

Каждая благая гипотеза имеет право на опубликование. И М. Дмитрук это сделал, написав занимательные статьи: «Людей... едят грибы» и «Следствие ведут грибники». Но назвав гриба-слизевика «главным биологическим врагом рода людского — универсальным возбудителем болезней неизвестной этиологии», после трех приватных встреч с Козьминой журналист практически перечеркнул свои предыдущие многочисленные публикации о трихомонаде, писать о которой начал только после внимательного ознакомления с моими отчетами по экспериментальному подтверждению паразитарной природы опухолевых клеток, заверенных печатью Института АМН. Уважая Михаила Алексеевича за талант, а Лидию Васильевну за пытливость и неординарность, должна их огорчить: насчет гриба-слизевика они ошиблись — не он главный виновник неизлечимых болезней человека. Хотя грибы Кандида (а не слизевики), как и трихомонады, есть практически у всех, но они лишь вторичный негативный фактор (наряду с плохой экологией и вредными привычками), влияющий на возникновение рака. Поэтому я в ответ на эти публикации написала свою статью «Почему гриб-слизевик не может быть раком», которая М. Дмитруком не была опубликована. Но прежде познакомьтесь со статьей «Людей... едят грибы», газетный вариант которой представляется вашему вниманию.

И ВПРАВДУ ЗАГНИВАЕМ…

Горькую правду жизни: нас едят грибы — поведала мне врач-лаборант с университетским образованием из клиники УВД города Белгорода Лидия Васильевна Козьмина. На первый взгляд идея пожирания людей грибами кажется смехотворной. Я и сам сначала задавал Лидии Васильевне ироничные вопросы. Но после нескольких бесед скептицизм мой улетучился. Очень похоже, что Козьмина действительно обнаружила биологического врага людского, который много лет оставался незамеченным и безнаказанным, несмотря на свои чудовищные преступления. Осталось провести расследование, доказать вину и наказать злодея.

Это началось в 1980 г. На обследование в лабораторию направили молодого человека со странным заболеванием. Время от времени у него без видимых причин повышалась температура до 38 градусов. Казалось бы, ничего страшного. Но этот легкобольной серьезно сказал лаборантам: «Я чувствую, что скоро умру». Они ему не поверили, потому что лечащий врач подозревал у него всего лишь малярию. Ее возбудителя целый месяц пытались найти в крови больного. Но так и не нашли. А пациент неожиданно для медиков очень быстро «отяжелел». Тотда они с ужасом обнаружижи у него септический эндокардит -инфекционное поражение мышцы сердца, которое вначале проглядели.

Спасти парня уже не удалось.

Хотя Лидии Васильевне не в чем себя было винить, она все делана по правилам, мысли об умершем не давали ей покоя. Ведь она давно догадывалась: главная дричина подобных недугов совсем не та, что рассказывали профессора во время ее учебы в Харьковском университете и на московских курсах усовершенствования врачей. Козьмина не выбросила препарат крови умершего. Рассматривая его еще раз под микроскопом, она неожиданно обнаружила в ней мельчайшие микроорганизмы с крохотным ядрышком. Два месяца пыталась идентифицировать их, расспрашивая клинических лаборантов и рассматривая атласы по бактериологии, но безрезультатно. И наконец нашла нечто похожее в книге молдавского автора Шройта.

Там были фотографии и описание странных микроорганизмов — микоплазм, которые не имеют плотной клеточной оболочки. Их покрывает лишь тонкая мембрана, поэтому они легко меняют свою форму. Например, из шарообразной микоплазма может вытянуться, как червячок, и протиснуться в узкую пору на человеческой клетке. На это не способны даже вирусы, хотя по размерам они меньше, чем шарообразные микоплазмы. Впрочем, последние могут, и не проникая в клетку, получать из нее питательные вещества. Чаще всего эти кусочки протоплазмы просто прилепляются к клеткам и сосут из них соки через поры. Как это часто бывает в науке, первая находка дала больше вопросов, чем ответов. В книге Шройта исследовательница нашла второго претендента на роль возбудителя септического эндокардита. И внешностью, и повадками очень похожей на микоплазму была так называемая эль-форма бактерий. Она появляется, когда больного начинают лечить пенициллином, который препятствует образованию оболочки у бактерий. Раньше врачи думали, что паразиты гибнут, а потом выяснилось, что они могут жить без оболочки и даже вызывать болезни, протекающие весьма необычно, как говорят врачи, атипически. Такие недуги очень трудно диагностировать.

Но подобные болезни вызываются и микоплазма-ми. Например, в 1961 г. ученые открыли, что так называемая атипическая пневмония Итона возбуждается не вирусом, как считали раньше, а микоплазмой.

Наконец, нашелся третий претендент на роль убийцы несчастного парня — самый маленький — хламидия. Одни ученые называли ее спорой грибка, другие — вирусом, но все сходились во мнении, что этот карлик микромира свободно проникает в клетки и паразитирует внутри них. Так вот, и хламидии, и микоплазмы возбуждают болезни с одинаковыми клиническими проявлениями. По симптомам невозможно определить, кто вызвал недуг, мембранный или клеточный паразит.

Увы, первые попытки распознать тайного убийцу породили три версии, каждая из которых могла оказаться ложной. Но эти поиски не пропали даром. Если теперь Казьмина находила в чьей-нибудь крови подобную «мелочь», на которую не требовали обращать внимания инструкции и методички, она тем не менее поднимала тревогу. Чтобы врачи не проглядели болезнь, как это случилось с несчастным парнем.

В 1981 г. в лабораторию прислали беременную женщину с диагнозом «лихорадка неясной этиологии», то есть непонятного происхождения. И дали указание: «Ищите возбудителя малярии». Тогда лаборанты посеяли кровь больной в питательную среду. В одном посеве действительно выросли уже знакомые Козьминой микоплазмы, а в другом — о, ужас! -появились малюсенькие... трихомонадки. Те самые жгутиконосцы, которые, по мнению официальной медицины, вызывают только венерические заболевания, а по мнению «подпольной» — и множество других «недугов цивилизации».

Впрочем, о «подпольных» исследованиях Козьмина узнала позднее. Она изучала паразитологию по учебникам, в которых написано, что трихомонад в крови вообще не бывает. Мол, они обитают только в уроге-нитальной полости и передаются исключительно половым путем. А Лидия Васильевна обнаружила трихомонад в крови беременной женщины с симптомами, как у парня, умершего от септического эндокардита!

— Я подняла тревогу и поставила на ноги всех белгородских специалистов, — рассказывает Козьмина. — Но они не смогли объяснить результатов анализов. Тогда я срочно выехала в Москву в Институт микробиологии имени Гамалеи. Там подтвердили, что в крови больной есть микоплазмы. Но комментировать наличие трихомонад отказались. И как лечить больную, не посоветовали. «Зато мы научим вас правильно сеять микоплазму», — сказали мне смущенные светила микробиологии. Но я и этому была рада.

Думала, что полученные навыки помогут мне определять возбудителей чуть ли не всех болезней неизвестной этиологии. Но когда в Белгороде начали «сеять» микоплазмы, рядом с этими мембранными паразитами вырастало много другой мелочи, которую я не могла распознать. Действительно, эти микроорганизмы отличались большим разнообразием форм: круглые, овальные, похожие на сабли, с одним ядром и с несколькими, отдельные и связанные в цепочки. Было от чего растеряться врачу-лаборанту.

Тогда она взялась за книги классиков микробиологии. Например, первооткрывательница микоплазм Клинибергер Нобель писала, что они бывают только шаровой формы. И когда в 1987 г. Лидия Козьмина разработала свою модификацию метода обнаружения микоплазмы, она строго следовала требованию классика: признавала лишь круглых паразитов, а остальных не принимала во внимание.

В том году много белгородских детей болели пневмонией. У врачей возникло подозрение, что ее вызывает микоплазма. А по ним лучшим специалистом в городе считалась Козьмина. Ее и попросили исследовать кровь больных детей. Действительно, она нашла в ней множество микоплазм. Но, помня о Нобеле, писала, что возбудитель обнаружен лишь в том случае, если паразиты были шарообразными. А в остальных анализах ставила прочерк. Когда результаты ее исследований послали для проверки в

Институт Гамалеи, все положительные заключения оказались верными, но некоторые минусы пришлось исправлять на плюсы.

— И потом меня много раз подводило это преклонение перед авторитетами, — продолжает свой рассказ Лидия Васильевна. — Выполняя инструкции, я снимала с себя ответственность, но от этого страдали больные люди. Долго мне пришлось изживать этот комплекс неполноценности.

В книге одного ученого Козьмина вычитала, что трихомонады размножаются... спорами. Как это понять, ведь споры бывают у гриба, а трихомонада считается животным? Если мнение ученых верно, то эти жгутиконосцы должны образовывать в человеке грибницу... И действительно, в анализах некоторых больных под микроскопом было видно нечто похожее на грибницу.

— Сначала я удивлялась, что это за нити? — вспоминает Лидия Васильевна. — Может, вата? Или пыль из белья... Но потом с удивлением обнаружила, что нити состоят... из одноклеточных паразитов. Правда, не из трихомонад, а из микоплазм. Так, может, это один и тот же микроорганизм, но на разных стадиях своего развития? Тогда неудивительно, что трихомонады образуют споры, а микоплазмы — грибницу. Просто в нас растут грибы.

Исследования продолжались...

Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 1209 | Нарушение авторских прав