АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Значение учения Е.Н. Павловского о природной очаговости

Учение академика Е.Н. Павловского о природной очаговости трансмиссивных заболеваний имеет большое значение. Оно объясняет теоретически происхождение и эволюцию болезней человека. Все зоонозы, будучи исторически болезнями животных, поддерживаются в природе путем постоянной передачи инфекции от одного животного к другому посредством свойственных им механизмов. В деле поддержания этих инфекций человек не играет никакой роли, он оказывается «биологическим тупиком» в циркуляции этих возбудителей.

Практическое значение учения Павловского выражается в возможности открыть новые болезни или предположить развитие того или другого заболевания. Так был открыт клещевой энцефалит на Дальнем Востоке (ранее он назывался «токсический грипп»), клещевой возвратный тиф в Средней Азии (ранее – «хининоупорные случаи малярии»). Е.Н. Павловский предсказал такое заболевание как «марсельская лихорадка» (сыпнотифозная лихорадка в СССР), лихорадку цуцугамуши в Приморском крае и др., следует иметь в виду, что заболевания людей не прекратятся, пока не будут ликвидированы зоонозы, широко распространенные на Земле (бруцеллез, ящур, бешенство и др.).

Эпидемиологическая значимость природно-очаговых болезней для здравоохранения с каждым годом возрастает. Это определяется следующими обстоятельствами:

1) ускорением роста численности населения планеты;

2) стремлением Homo sapiens как биологического вида обеспечить себе условия для создания биологического и социального оптимума;

3) интенсивным процессом проникновения людей на новые необжитые территории;

4) увеличением скорости передвижения транспортных средств, способных доставить большие группы людей в любую точку планеты в сроки, вполне укладывающиеся в пределы одного инкубационного периода.

Чрезвычайно опасной представляется, например, возможность приезда на территорию любого государства больных геморрагическими лихорадками и другими природно-очаговыми болезнями, имеющими тенденцию к эпидемическому распространению. Сейчас в ряде регионов нашей страны отмечается рост заболеваемости описторхозом, псевдотуберкулезом, геморрагической лихорадкой с почечным синдромом. Рассматривая и такую весьма актуальную проблему современной медицины, как СПИД, нельзя категорически отвергнуть природно-очаговый генез этой инфекции. Не исключено, что вирус иммунодефицита человека мог циркулировать среди диких животных.

Одна из последних работ по выявлению и расшифровке природного очага москитной лихорадки в Афганистане – принадлежит советским военным медикам. В 1984 году был издан словарь по природной очаговости, составленный по просьбе специалистов ВОЗ ведущими в этой области исследователями В.В. Кучеруком (СССР) и Б. Росицким (Чехословакия).

Е.Н. Павловский любил повторять: «Ученый без учеников – как тучка без дождя». И вот уже ученики его учеников возглавляют лаборатории, кафедры института.

Первая комплексная паразитологическая экспедиция, организованная Е.Н. Павловским, состоялась в 1928 году. Под руководством ученого и при его личном участии проведено до 200 такого рода экспедиций. Вообще же первые выездные исследования Е.Н. Павловского были начаты еще в 1923 году, когда он приступил к занятиям ветеринарной арахноэнтомологией.

Ученики Е.Н. Павловского Н.И. Латышев и А.П. Крюкова доказали, что циркуляция лейшманий в природе поддерживается с помощью москитов рода Phlebotomus непосредственно в колониях грызунов, например, больших песчанок. Зараженные лейшманиями москиты способны распространять возбудителей среди грызунов других колоний или заражать человека. Е.Н. Павловским и его учениками изучались и другие инфекции и инвазии, оказавшиеся при дальнейшем исследовании природно-очаговыми, в частности, туляремия, лептоспирозы, клещевые сыпнотифозные лихорадки.

В исследовании очага клещевого возвратного тифа самое активное участие принимали ученики Е.Н. Павловского – Н.И. Латышев, П.А. Петрищева, П.П. Перфильев, И.А. Москвин, А.Н. Скрынник и многие другие.

Доктор Н.И. Латышев ввел кровь большой песчанки самому себе и наблюдал клиническую картину клещевого возвратного тифа. Профессор К.Н. Гращенков писал: «Самозаражение, иногда страшными болезнями, к которому прибегали сотрудники академика Павловского, стало для них обычным делом и приняло довольно массовый характер».

Опыты врачей на самих себе – смертельно опасные и нередко кончавшиеся гибелью – всегда привлекали внимание, вызывали удивление и уважение.

В 1888 году Николай Федорович Гамалея первым предложил использовать для защиты от холеры умерщвленные холерные бациллы. Их безвредность он испытал вначале на себе. А затем на своей жене.

Врачи Заболотный и Савченко в присутствии комиссии врачей выпили культуру холерных бацилл. За день до опыта каждый подверг себя иммунизации, проглотив культуру умерщвленных бацилл. Этот опыт был проведен в 1897 году. Впервые было доказано, что от инфекции можно защититься не только путем инъекции соответствующего возбудителя, но и путем приема ослабленной культуры внутрь.

Владимир Хавкин ввел себе сначала небольшую дозу ослабленных бактерий холеры, а затем – более крупную дозу. Результатом этого рискованного эксперимента был вывод, что лица, не болеющие холерой, также могут быть носителями живых вирулентных холерных вибрионов.

Когда во Франции свирепствовала холера, русский ученый И.И. Мечников проглотил большое количество «холерных запятых» и остался здоров. Примеру Мечникова последовал ассистент Латапи. Результат тоже был отрицательный. Но когда третий сотрудник доктор Жюпий повторил эксперимент, врач заболел такой острой формой холеры. Что выздоровление его всем просто казалось чудом.

В своих опытах Мечников показал, что при равных условиях не каждый экспериментатор заболевал холерой – немалое влияние оказывала микрофлора кишечника, способность организма противостоять возбудителям.

И.И. Мечников Ш. Николь

Мочутковский Осип Осипович (1845-1903) в семидесятых годах ХIХ столетия провел в Одессе эксперимент на себе с сыпным тифом. Он ввел себе кровь больного, но прививка удалась лишь на 6-й раз. Мочутковский тяжело заболел и несколько недель находился на грани жизни и смерти, затем выздоровел, но работа сердца давала знать о перенесенной болезни еще много лет спустя. Уже тогда Мочутковский предположил, что возбудители тифов переносятся кровососущими насекомыми.

Французский бактериолог Шарль Николь в 1916 году ввел себе кровь больного сыпным тифом, но опыт прошел безболезненно. Этот опыт повторил на Южном фронте России наш соотечественник И.А. Ашешов. Спустя три недели он тяжело заболел.

В 1928 г. Ш. Николь был удостоен Нобелевской премии, когда им было установлено, что переносчиком сыпного тифа является платяная вошь.

В Московском институте им. Мечникова пытались выяснить. действительно ли существовала, как предполагал Николь, так называемая скрытая инфекция сыпняка. В 1930 году на эксперимент решились врачи Кутейщиков и Бернгофф, а также женщина-врач Дассер.

Все трое в годы большой эпидемии сыпного тифа перенесли эту болезнь. В течение недели врачи питали своей кровью платяных вшей, снятых с больных сыпным тифом. Возбудителей болезни обнаруживали у вшей контрольными опытами. Кровь врачей исследовали на четвертые сутки, также их кровь была введена морской свинке. Врачи остались здоровы, а животное заболело. Эти опыты подтвердили значение сывороточной реакции Вейля-Феликса, показав, что она может установить факт заболевания, когда признаков болезни еще не отмечено.

В то же время врачи-практики отмечали наряду с сыпняком признаки другого тифа, который назвали возвратным. Болезнь начинается внезапной лихорадкой, которая держится несколько дней, затем исчезает и снова возвращается.

Доктор Отто Обермейер (Берлин) установил возбудителей заболевания – их назвали спирохеты Обермейера. Врач хотел найти прививку, предохраняющую от холеры, и совершил эксперимент. Стоивший ему жизни. Будучи больным, он продолжал исследовательские работы, и погиб в возрасте 31 года.

Обермейер не успел провести решающего эксперимента, определяющего инфекционную способность крови больного возвратным тифом. Это сделали два русских врача – сначала Григорий Николаевич Минх, а затем Илья Ильич Мечников.

В.Г. Минх

В 1874 году Минх ввел себе кровь больного возвратным тифом, а в 1878 г. Первым высказал мысль о том, что болезнь возникает в результате укуса вшей. На 6-й день после инъекции начался приступ озноба, поднялась высокая температура, это длилось 24 часа. Затем жар был умеренным, и врач почувствовал себя почти здоровым. Но на 11-й день снова началась лихорадка, температура поднялась до 41⁰, затем резко упала до 34,4⁰, что сопровождалось сильным потоотделением. Через 8 дней был третий приступ, который после кризиса окончился выздоровлением. Таким образом, это был типичный возвратный тиф.

В 1881 году опыт Минха повторил И.И. Мечников. Ему тогда было 36 лет. Он ввел себе кровь, содержащую спирохеты, ввел дважды. Через неделю он заболел типичной формой возвратного тифа. В крови его было обнаружено множество спирохет. На 5-й день первого приступа больной перенес ложный кризис вызванный, очевидно, тем, что инъекция проводилась дважды.

Проблемой возвратного тифа занималась также Н.И. Бещева-Струнина, поставившая с этой целью опыты на себе. Она дала искусать себя тифозным вшам. В общей сложности она получила 60 тысяч укусов и трижды переболела возвратным тифом.

* * *

Восточная язва по имени Уильяма Лейшмана названа лейшманиозом, а возбудителя, которого врач обнаружил в 1903 году, изучая болезнь кала-азар, назвали лейшманией.

Русский ученый Евгений Иванович Марциновский вместе с врачом Богровым обнаружил возбудителя в 1904 году, не зная о работе Лейшмана. Марциновский поставил опыт на себе. Он взял выделения из язвы больного, сделал два ожога у себя на руке и в ранки внес содержимое язвы. Он почувствовал себя плохо лишь спустя 70 дней. Была лихорадка, головные боли, слабость. Марциновский не связал это с прививкой, так как прошло много времени. Он связал это с простудой, гриппом и т.д., но уже на следующий день на месте прививки образовалась опухоль, а потом твердый узелок буро-красного цвета.

Лихорадка держалась две недели, а узелок увеличивался. Лечения Марциновский не принимал, он не хотел нарушать течения опыта. Затем он вырезал этот узелок, часть содержимого привил себе, а часть отправил в лабораторию. Исследование дало положительный результат. Марциновский доказал, что это заболевание легко передается людям.

Многие врачи погибли от заразных болезней, полученных у постели больного. Они умирали от тифа брюшного и сыпного, от холеры и чумы, от скарлатины и дифтерии. Нет ни одной инфекционной болезни, которой не заражались бы врачи, выполняя свой долг.

Но смерть этих врачей и мужество тех, кто подходил к постели заразного больного, представляет собой нечто иное, чем героизм тех, кто проводил опыт на себе.

Ведь они шли на опасность, хотя ни профессиональные, ни гуманные соображения не обязывали их к этому.

Ни закон, ни клятва Гиппократа не побуждали этих людей к их деяниям, к их героическим поступкам. Они совершали их из собственных побуждений, иногда даже не сознавая, что делают что-то особенное, не думая об опасности, какой себя подвергали. Это было нечто принадлежавшее будущему, но могло быть совершено только врачом.

У каждого, кто сам является врачом, может возникнуть вопрос о смысле экспериментов, которые врачи проводят на себе. Но большинство научных исследований производилось и производится не с точки зрения их практического значения, а с целью обогащения наших знаний.

Медицина прибегает к эксперименту, который проводится в основном на животных и все же иногда появляется необходимость испытать новы прививочный материал или лекарство, представляющиеся особенно ценными, и проверить его на человеке, прежде чем передать его для применения. Иногда нужно спешить, средство необходимо для медицины.

Число врачей, отважившихся на опыты на себе, очень велико. В истории медицины известны только опыты, которые имели то или иное значение.

Как велико в действительности число врачей, рисковавших здоровьем и жизнью, мы не знаем. «Светя другим, сгораю сам» - эти слова известный голландский медик Ван Тюльп предложил сделать девизом врачей, а горящую свечу – их символом.

Заключение

Путь, пройденный паразитологией, насыщен огромным количеством жертв и нескончаемым человеческим трудом. Для крупных научных обобщений потребовались не только десятилетия упорного труда. Здесь нужны были и специфические качества самих исследователей, настоящих энциклопедистов, какими и были эти ученые.

От наивной веры в единство всего живого на Земле человек пришел к научному определению глубинных связей между всеми организмами планеты. «Чем больше мы всматриваемся, - писал Владимир Николаевич Беклемишев, - тем больше находим связей между живыми существами и, наконец, понимаем, что ни одно из них не может жить без других, как не может жить отрезанный палец».

Взлет отечественной паразитологии, величайшие достижения этой науки – заслуга многих экологов-паразитологов в России, и в первую очередь – В.А. Догеля, В.Н. Беклемишева, К.И. Скрябина и Е.Н. Павловского.

Значение работ отечественных паразитологов нельзя переоценить. Благодаря их исследованиям в нашей стране практически ликвидированы такие особо опасные заболевания, как малярия, сибирская язва, чума и другие. Однако, надо помнить, что зоонозы, имеющие природные очаги, при благоприятных условиях вновь могут вспыхнуть и явиться причиной массовых заболеваний людей. В некоторых регионах Земли они уносят миллионы жизней.

Литература

1. Большая медицинская энциклопедия. М., 1978.

2. В. Варламов. Восхождение к истине. М., «Знание», 1981.

3. Гельминтозы человека. М., Медицина, 1985.

4. Д.Е. Генис. Медицинская паразитология. М., Медицина, 1991.

5. История биологии. М., «Наука», 1975.

6. Константин Иванович Скрябин. Жизнь и деятельность. М., «Наука», 1976.

7. К.И. Скрябин. К 110-летию со дня рождения. Ж., «Биология в школе», 1989, № 1.

8. Руководство по зоонозам. Л., Медицина, 1983.

9. Трансмиссивные инфекции и инвазии: Междисциплинарное учебное пособие для студентов медицинских вузов / Под ред. Н.В. Чебышева, А.А. Воробьева, С.Г. Пака – М. ООО «Медицинское информационное агентство», 2005. – 440 с.: ил.

10. «Учение академика Е.Н. Павловского о природной очаговости инфекционных и паразитарных болезней». Перепелкин и др. Военно-медицинский журнал, 1989, № 5.

11. Н.П. Шихобалова. К.И. Скрябин. Медицина, 1965.

Дата добавления: 2015-02-05 | Просмотры: 2532 | Нарушение авторских прав