АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Аргументы «за» разрешение абортов

Движение за легализацию абортов в последние годы тоже стало хорошо организованной и политически активной силой: его поддерживают ряд специально созданных организаций общенационального масштаба и десятки важнейших религиозных групп, в том числе Американская баптистская церковь, епископальная церковь. Конвенция лютеран-баптистов, пресвитерианская церковь в США, Союз американских еврейских колледжей и Объединенная методистская церковь. Фактически большинство церквей и религиозных организаций США поддерживают легализацию абортов.

Их аргументы складываются из двух видов. Первые, называемые критическими, призваны оспорить доводы оппонентов. Прежде всего, огонь критики сосредоточен на главном аргументе противников абортов, что зародыш – это человеческое существо, этот пункт чрезвычайно важен, не зря мы с него начали данную главу. Сторонники аборта так же, как и их противники, согласны, что зародыш – человеческое существо. Но при этом они предлагают задуматься над вопросом: означает ли это, что человеческий зародыш и человек – одно и то же. Знание того, что в процессе беременности развитие плода проходит через сложные и качественно разнообразные стадии: от крошечной оплодотворенной клетки до вполне сформировавшегося плода, человеческого существа, ребенка, дает в руки новые аргументы. Даже если согласиться, что зародыш – человеческое существо, нельзя все-таки не видеть различия между зародышем и человеком. Кроме того, сами защитники права зародыша на жизнь (противники абортов) признают, что это существо именно потому нуждается в матери, что не может развиваться вне тела матери, но должно существовать внутри нее девять месяцев. Значит, до своего рождения оно еще несамостоятельно, и акт рождения определяет именно тот момент, когда оно становится автономным. Именно поэтому рождение в западной традиции является началом жизни человека. Можно ли установить если не точку или конкретный момент, то определенную границу, когда зародыш обретает статус личности, человека, а вместе с ним и право на жизнь? Ранее мы уже пытались ответить на этот вопрос, и ссылались на данные исследований и реальную обширную практику. Важно помнить, что налицо огромная разница между человеко- или детоубийством и лишением жизни не родившегося плода.

Есть также позитивные аргументы сторонников абортов. Они базируются на концепции прав человека, в том числе репродуктивных прав. Репродуктивные права в определенном смысле явля­ются основополагающими правами, в особенности – для женщин. Именно поэтому одна из первых активисток движения за право женщины на аборт А. Дэвис говорила: «Какие бы права женщинам ни предоставляли – голосовать на выборах, получать образование и т.д. – все это ничего не стоит, если у нас нет права распоряжать­ся собственным телом и контролировать то, что с нами происходит, если нашу судьбу могут изменить те, от кого мы можем забеременеть в силу случайности, обмана или применения силы».

Защитники права на аборт исходят из того, что правительству не следует вмешиваться в частную жизнь женщин, решая за них судьбу наступившей беременности. Они полагают, что каждая женщина должна иметь выбор – сделать ей аборт или нет, и никто не должен быть вправе принуждать женщину к сохранению беременности против ее воли. При этом подчеркивается, что наличие у женщины выбора по поводу собственной беременности никого не принуждает к тому или иному решению. Просто если женщина не вправе свободно располагать собственным телом, в том числе и контролировать репродуктивные функции, то у нее вообще нет реальной свободы. Кроме того, отмечается, что никто не должен по требованию закона рисковать своим здоровьем, а между тем при полном запрещении абортов многие беременные женщины подвергались бы опасностям, связанным с вынашиванием плода и родами, а также с криминальными абортами.

Безусловно, важным аргументом, особенно с учетом опыта нашей страны, является убежденность в том, что не следует производить на свет нежеланных детей. Для полного понимания этого аргумента необходимо знать, к каким тяжелейшим последствиям приводит, например, воспитание в условиях интернатного учреждения, без попечения родителей. Многие из тех, кто занял либеральную позицию в отношении абортов, усматривают в философии своих оппонентов некоторую долю лицемерия. Например, «либералы» спрашивают: если «каждый рожденный ребенок будет для кого-то желанным», почему тогда десятки тысяч детей (например, с врожденными аномалиями или хроническими заболеваниями) не были усыновлены теми, кто так настаивает на запрещении абортов? И почему «запретители», кажется, больше озабочены защитой еще не рожденных живых существ, чем необходимостью улучшить социально-экономическое положение массы обнищавших людей, уже родившихся в этом мире?

Нередко также мы слышим аргумент о том, что запрет на аборты есть форма дискриминации женщин, что аборты никогда не подвергались бы запрету, если бы законодателями не были мужчины (или, как гласит один афоризм, «если бы мужчины могли беременеть, право на аборт считалось бы священным»). Есть также опасность, что если правительству позволено будет вводить ограничения с целью обеспечить право на жизнь каждой зиготе или каждому эмбриону, то дело может дойти и до принудительного регулирования образа жизни беременных женщин.

Довольно важным аргументом является понимание того, что если объек­тивно учитывать реалии, то следует признать, что борьба за полное запрещение абортов по меньшей мере утопична. Если мы по каким-то причинам установим полный запрет на аборты, что уже бывало в истории, то вынудим женщин делать это втайне. Кроме криминализации ситуации это повысит риск осложнений вплоть до гибели женщин, поэтому с данным аргументом нельзя не считаться.

Приходится сказать, что в стане сторонников разрешения абортов нет полного единодушия. Напротив, существует целый ряд вопросов спорных, по которым «либералы» расходятся в мнениях. Иногда их смущает предложение разрешить аборт в случаях врожденных аномалий, в том числе генетических, так как не ясно, где провести разграничительную линию. Когда у плода совсем не развивается мозг, вряд ли могут быть сомнения в оправданности аборта; но как быть, если, например, можно ожидать лишь некоторой умственной неполноценности без тяжелых нарушений физического здоровья? Следует ли прерывать беременность, если врожденный дефект позволяет прожить долгую жизнь, но она будет отягощена болезнью?

Разногласия вызывает также вопрос о том, на каких стадиях беременности еще можно производить аборты. Большинство «либералов» считают приблизительным пределом конец 2-го триместра, за исключением особых обстоятельств (когда, например, в 3-м триместре возникает угроза для жизни матери). Некоторые сомневаются в допустимости абортов после окончания 1-го триместра, тогда как иные полагают, что не должно быть никаких ограничений в сроках.

Одно из основных направлений в дискуссии об абортах касается особо щекотливой этической проблемы: можно ли прибегать к обману ради вполне нравственной цели? В последнее время стали появляться за рубежом клиники «проблемной беременности». В публикуемых объявлениях эти клиники предлагают свои услуги женщинам, желающим сделать аборт, при этом их основная цель – предотвращать прерывание беременности. Работая с беременной женщиной, психика которой всегда уязвима, особенно если решение об аборте далось не просто, достичь подобной цели не столь уж сложно. Несколько изображений окровавленных зародышей, выброшенных в мусорное ведро, искаженная статистика осложнений при современных методах прерывания беременности,, и цель сохранения плода достигнута. Деятельность таких клиник стараются оправдать как необходимый противовес тому, что делают учреждения, производящие аборты, поскольку лишь немногие из этих учреждений могут дать беременной женщине взвешенную консультацию. Но имеем ли мы право отойти от норм безупречной морали и прибегнуть к обману ради благой цели?

И еще несколько моментов хотелось бы сказать по поводу альтернатив аборту, например, контрацепции. С точки зрения церкви каждый брачный акт должен быть направлен на зарождение новой жизни. Отсюда следует полный запрет не только искусственного аборта, но и почти всех средств и способов контрацепции. В Энциклике Папского совета указано, что «Бог премудро установил естественные законы и ритмы чадородия». Энциклика допускает регулирование рождаемости, однако только в соответствии с серьезными причинами, и тогда рекомендуется воздержание, либо для регулирования промежутков между рождением детей «для супругов дозволительно пользоваться естественными бесплодными периодами», то есть супругам разрешается пользоваться лишь «календарным» методом контрацепции.

В числе иных методов избегания нежелательной беременности на Западе довольно популярна стерилизация одного из партнеров. Мнение церкви и здесь отрицательное, упомянутая Энциклика гласит: «также надлежит исключить, прямую стерилизацию, постоянную или временную, как мужчины, так и женщины. Равным образом исключается также всякое действие, которое – будь то в предвидении брачного акта, в течение его или в разви­тии его естественных последствий – ставит своей целью или средством к цели воспрепятствовать деторождению».

Есть еще один пункт дискуссий по поводу контрацепции – то обстоятельство, что есть разные вещества, препятствующие беременности. Некоторые из них применяют постовуляционные методы, то есть фактически уничтожается преэмбрион до того, как он имплантируется в стенку матки. Ортодоксальные противники абортов и в этой технике видят его, потому категорически возражают. То есть ключевой вопрос остается тот же: можно ли с первого дня считать зиготу че­ловеческой личностью?

Особая тема – чувствует ли плод боль. Эту тему должны поднимать сторонники абортов (хотя поднимают ее в основном их против­ники). В научном плане это чрезвычайно сложный вопрос, потому что боль есть психофизиологи­ческий феномен. В 1997 г. Рабочая группа, организованная Ко­ролевским колледжем акушеров и гинекологов Великобрита­нии, опубликовала доклад «Сознание плода». Доклад, осно­ванный на тщательном анализе литературы, посвящен в том числе и вопросу о том, когда плод начинает чувствовать боль. В нем говорится, что на 23-й неделе развития у плода обнаружи­ваются рефлекторные реакции только на вредоносные стиму­лы. Структурная же интеграция периферических нервов, спин­ного мозга, ствола мозга, таламуса и коры головного мозга, ко­торая позволяет говорить о сознании плода, начинается не ра­нее 26-й недели беременности. При проведении процедур на зародыше или прерывании беременности на 24-й неделе или позже в докладе рекомендуется применение обезболивающих и седативных средств для зародыша. В этических нормах проведения биомедицинских экс­периментов на животных присутствует требование обезболивания. В отечественных разработках по проведению абортов, в том числе относительно обезболивания, рекомендаций по обезболиванию плода мы здесь не найдем – речь идет только о беременной женщине.

Отношение к аборту в современном мире –

Дата добавления: 2015-09-03 | Просмотры: 802 | Нарушение авторских прав