АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

До завтрака. Мрачные прогнозы Северуса насчет ночных требований его мочевого пузыря сбылись незадолго до пяти часов утра

Мрачные прогнозы Северуса насчет ночных требований его мочевого пузыря сбылись незадолго до пяти часов утра. Он безропотно ощупал циферблат тактильных часов, откинул одеяло и спустил босые ноги на пол. К счастью, Поттер не оставил валяться на дороге ни обуви, ни еще чего-либо, поэтому ему удалось добраться до уборной и облегчиться, практически не проснувшись. Однако вернувшись в комнату, он услышал тихое гудение читального аппарата. Исходившее от него тепло и легкий специфический запах свидетельствовали, что он работает уже не первый час.

– Тебе не холодно, Поттер? – спросил он вслух. Явно не имело смысла раздражаться, что он зря пытался не будить мальчишку, если тот в кои-то веки заставил себя заняться делом.

– Зуб на зуб не попадает, – признался Гарри.

– Почему ты не наденешь халат? Ах да, у тебя же его нет.

– Зато у тебя есть. Спасибо, что одолжил.

– Не за что. Всегда пожалуйста, – Северус забрался обратно в постель, поправил подушки и сел, подтянув одеяло к груди. Всего за несколько минут, которые понадобились, чтобы дойти до туалета и обратно, у него совершенно замерзли ноги: днем в Центре было жарко, как в печке, а зимой – холодно, как на Северном полюсе. Поттер наверняка уже напоминал сосульку. – Чем ты так увлекся? Неужели решил наконец взяться за свое домашнее задание?

– Нет, за твое. Пытаюсь вычислить, что там такое тикает у тебя в голове.

– Ничего у меня не тикает, я не бомба.

– Однако обращаться с тобой приходится с той же осторожностью.

– В чем-то ты прав. Ну, есть что-нибудь, что тебе нужно пояснить? До чего ты дочитал?

– Я как раз не могу разобрать одну строчку. «Я перенесся на крыльях любви, ей не... чего-то... какие-то там стены» (4).

– О, Шекспир, дожил бы ты до нынешнего часа! (5)... На крылах, Поттер, на крылах. «Я перенесся на крылах любви, ей не преграда каменные стены».

– Ну ладно, на крылах. А куда он перенесся?

– Через стены. Перелез, то есть. Это поэтическое преувеличение, Поттер. Гипербола.

– Ах, гипербола. Ясно.

– Ромео пробрался в сад Капулетти ради любви Джульетты, – пояснил Снейп. – В фигуральном смысле, конечно.

– Разумеется. Поскольку она на балконе, а он внизу.

– Именно. Продолжай.

– Э-э-э... Я перенесся на крылах любви: Ей не преграда – каменные стены. Любовь на все дерзает, что возможно...

– Фактически все верно, – признал Снейп, – но читаешь ты так, будто это не стихи, а список покупок. Одна кварта руты жабьей, одна драхма паучьего яда, три части джина, одна вермута и – ах да, еще любовь – она на все дерзает, что возможно. Осталось только заглянуть в аптеку.

– А у тебя что, лучше получится? Вот уж никогда не думал, что у тебя бзик насчет стихов. Хотя со всей этой твоей склонностью к драматическим эффектам... я мог бы и догадаться. Может, ты на самом деле это... актер-неудачник... во всех смыслах?

Глубокий, прочувствованный вздох.

– Главная моя неудача, Поттер, – простонал Снейп, – это ты, бестолочь и неуч, который не в состоянии воспользоваться благами, предоставленными ему современной наукой. Необязательно всем читать Шекспира. Есть бесчисленное множество каких-нибудь идиотских триллеров, если ты их предпочитаешь. Я думаю, можно, в конце концов, найти и гей-порно. Вуд наверняка подберет тебе что-нибудь, если его ты хорошенько попросишь.

– Не переживай, я не собираюсь просить у него ничего подобного.

– Надо же. Оно демонстрирует зачатки здравого смысла. Наконец-то.

– Оно, – язвительно парировал Гарри, – в достаточной степени развило чувство самосохранения. Уроки зельеварения этому особенно способствовали.

– Туше.

– Ту-что? Ладно, если ты такой умный, то покажи уж, как это надо читать.

– Хорошо.

Пауза, глубокий вздох.

– Я перенесся на крылах любви:
Ей не преграда – каменные стены.
Любовь на все дерзает, что возможно,
И не помеха мне твои родные.

Безрассудная страсть в голосе Снейпа оказалась полной неожиданностью. Стихи звучали так, будто их произносили впервые с начала времен, будто их читал не усталый бывший зельевар в потрепанной ночной рубахе, а преклонивший перед Гарри колена ослепительно прекрасный юноша, потерявший голову от любви. Палата Реабилитационного центра канула в небытие. Гарри буквально чувствовал, как коленопреклоненный Снейп берет его за руку, заглядывая в глаза.

– Поттер? – это прозвучало до сногсшибательности обыденно.

– А?

– Следующая строка, Поттер. Тебе придется читать за Джульетту.

– А, – он опустил пальцы на страницу. – Но, встретив здесь... они... тебя убьют...

И снова самодовольный смешок с другой стороны комнаты.

– В твоих глазах страшнее мне опасность, – продолжал этот немыслимый Ромео, – Чем в двадцати мечах. Взгляни лишь нежно – и перед их враждой я устою.

– Нет лучше слов твоих (6), – сказал Гарри и тут же пожалел, что не смолчал, когда склонность к сарказму вновь подняла свою уродливую голову. Впрочем, откровенность в разговорах всегда заставляла их балансировать на некой незримой грани, к которой Гарри и приближаться-то опасался.

– Сдается мне, это не то произведение, – ядовито отозвался Снейп, в мгновение ока преображаясь из пламенного любовника в саркастичного учителя.

– О... только бы... тебя не увидали, – отважно начал Гарри и снова запнулся: строки под пальцами наотрез отказывались читаться. В раздражении он выключил аппарат, и гудение прибора смолкло. – Я должен перед тобой извиниться.

– Ты мне ничего не должен.

– Ой, Северус, только не делай из себя мученика, – возмутился Гарри, не желая уступать. – Лучше объясни мне еще раз, почему мы до сих пор не любовники, и желательно так, чтобы я тебе поверил. Только не надо мне заливать, что мы друг другу не нравимся, потому что мы оба знаем, что это чушь собачья. Мы оба знаем, что нравимся друг другу, и все остальные тоже знают – ну или, по крайней мере, думают, что нам стоит попробовать.

– С каких пор мнение остальных – это убедительная причина испортить себе жизнь? – поинтересовался Северус.

– Я вижу это в несколько другом свете.

– Ты вообще ничего не видишь. Ты слеп.

– И ты тоже.

– Не настолько, чтобы не видеть, во что это все выльется. Ну сам подумай, Поттер: мы живем в одной комнате, мы друг к другу привыкли. Стоит хоть чему бы то ни было нарушить привычный ход вещей, и нам придется все начинать с начала. Честно говоря, я и без того сыт этими начинаниями по горло. Я не хочу никаких осложнений и совершенно уверен, что тебе они тоже не нужны. Как там гласит эта милая маггловская пословица? «Не сломалось...

–... не чини», – уныло договорил Гарри. – То есть, ты не хочешь рисковать тем, что есть, ради того, что может и не случиться?

– Именно.

– А те чувства, что мы испытываем, внушают тебе опасения?

– Поттер, – Северус глубоко вздохнул, – я и так в опасной близости от того, чтобы признать, что, пожалуй, тебя не презираю. Более того, я в ближайшем будущем, возможно, окончательно перестану испытывать по отношению к тебе неприязнь. Все остальное потребует куда больше времени, а поскольку в сентябре мы, скорее всего, расстанемся – если не раньше – я сомневаюсь, что между нами возможны какие бы то ни было серьезные отношения. На мой взгляд, куда лучше оставить все как есть, спокойно перенося общество друг друга, пожать осенью друг другу руки и мирно разойтись, тебе не кажется? Кроме того, к чему тебе связываться с человеком, у которого в плане личных отношений репутация похуже Черной Вдовы? Уверяю тебя, я тебе не пара.

– Постой, постой. Не надо мне вешать насчет того, кто кому пара, – по-моему, это мне решать, а не тебе. Нет, что ты сказал насчет сентября? Ты что, уезжаешь?

– Директор Люпин предложил мне жилье в Миртль-хаус, – тихо ответил Северус. – Там все будет сделано специально для меня. Учитывая, что кормить там будут намного лучше, чем здесь, мне вряд ли имеет смысл отказываться. Кроме того, как бы, по-твоему, я каждый день добирался отсюда на работу?

– Да нет, я все понимаю. Просто я еще толком не привык к мысли, что ты вообще снова будешь преподавать... Тем более я не успел осознать все последствия твоего решения.

– Прежде всего, дело в том, что деньги мне явно не помешают, – спокойно признался Снейп. – Мои капиталы убывают довольно быстро, и хотя я могу позволить себе ничего не делать, все будет гораздо легче, если я начну работать. И в довершение всего, подумай, насколько уныло будет провести всю жизнь в праздности. Безделье – не моя стезя.

– Конечно, не твоя, – согласился Гарри, – я знаю. Но ты же сам признал, что мы с тобой друг к другу приспособились. Я привык, что ты всегда рядом. Почему я не могу переехать с тобой?

– В каком качестве? Мальчика на содержании?

– Я не мальчик. Я взрослый, и ты это прекрасно знаешь.

– Это всего-навсего формальность. Ты вдвое младше меня, и я бы ни за что не согласился, даже если бы это от меня зависело. Однако правила Миртль-хаус весьма четки: жилье предоставляется работникам школы, их супругам и несовершеннолетним детям. Ты явно не подходишь ни под одну из этих категорий, так что тебя туда просто никто не поселит. Я полагаю, ты просто останешься здесь и постепенно приспособишься к новому соседу. Говорят, Шеклболт и Лонгботтом никак не уживаются друг с другом; возможно, кто-нибудь из них с удовольствием переберется к тебе.

– Только через мой труп! Северус, что ты со мной делаешь?!

– Я делаю? Что я с тобой делаю, Поттер? – мягкое, бархатистое и смертельно опасное рычание хищника перед прыжком. – Я ничего с тобой не делаю, бестолковый ты ребенок, и, по-моему, в этом и состоит твоя главная проблема.

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 581 | Нарушение авторских прав