Как обычно в субботу вечером, Северус играл с Альбусом в домино, пока Минерва мыла голову. Как обычно, он ушел лишь за несколько минут до появления Гермионы: уставшая после долгой поездки, но по-прежнему веселая, она затолкала Гарри на заднее сиденье своего маленького хэтчбэка и повезла его в местный кабачок под названием «Висельник» – есть картошку с карри. Учитывая особенности кухни Хогсмид-холла, зачастую для Гарри это была единственная приличная еда за неделю.
– Ты увидишься с Роном на выходных? – поинтересовался Гарри, когда они заняли свой любимый столик в углу, у камина.
Гермиона застонала.
– Неудачный выбор темы разговора, – мрачно заметила она.
– Ты с ним все еще не разговариваешь?
– Жду, пока он вырастет, наконец. Я так понимаю, ты не в курсе последних новостей? Он пытается запретить Биллу привести на свадьбу своего парня.
– У Билла есть парень? – изумился Гарри и заулыбался.
– Не знаю, чему ты удивляешься. Не то чтобы он скрывал свои предпочтения, в конце концов.
– Да нет, я просто удивлен, что он остановился на ком-то одном, – Северусово едкое замечание насчет ведра смазки весьма точно описывало действительность. – Хотя все равно, почему бы ему не привести на свадьбу своего «парня месяца». Не вижу, каким образом это касается Рона.
– А это его когда-нибудь останавливало?
– Тоже верно.
– Я очень люблю Рона, – осторожно начала Гермиона, – но иногда он бывает совершенно невыносим. Я уверена, что по большей части во всем виноваты его проблемы с работой. Он не в силах ничего с ней поделать и поэтому вмешивается во все, на что, как ему кажется, он может повлиять. Вне зависимости от того, хотят этого другие люди или нет. Мне очень его жаль: он всегда мечтал быть аврором, а потом оказалось, что нет ни авроров, ни магии, и ему приходится заново всему учиться и выяснять, кто он и что он может. И он ведь совсем ничего не знал про маггловский мир: если бы не помощь Олли, он бы не получил работу в Центре и так и сидел бы дома, жалея себя и путаясь у Молли под ногами.
– И не то чтобы у него была склонность к подобному роду занятий, верно? – как бы хорошо Рон ни работал, его никогда нельзя было заподозрить в избытке сочувствия к своим подопечным. – Я уверен, что он старается как может, но уход за инвалидами – занятие не для него. Ты бы слышала, как он ругается с Северусом, когда забывает, с кем имеет дело. А Северуса никогда не стоит недооценивать.
– Ни сейчас, ни раньше, – согласилась Гермиона. – Он тебе нравится?
– Кто, Рон? Или Северус?
– Скажи, Гарри, кто твой лучший друг?
Гарри опустил вилку. Кажется, на тарелке оставалось еще немного риса, но его было весьма затруднительно подбирать вслепую.
– Я бы не согласился делить спальню и ванную с Роном, – медленно ответил он. – Мы бы друг друга поубивали меньше, чем за две недели.
– Большинство людей то же самое думали про тебя и Северуса, – напомнила Гермиона.
– Только те, кто нас не знает. Рон свел бы меня с ума. Северус... в каком-то смысле помогает мне сохранять рассудок, как это ни смешно.
– Я знаю, – сказала Гермиона. – Я надеялась, что так получится. Хотя признаюсь: я удивлена, что ты сам это понимаешь, Гарри.
Гарри криво улыбнулся.
– Не позволяй сбить себя с толку: суровый имидж квиддичного игрока – это еще не весь я. Я тоже могу быть чутким... на свой лад. Вот сегодня утром, к примеру, я стихи читал. Конечно, меня Северус заставил, – добавил он, осторожно нашаривая свою кружку с пивом.
– Удивительно, как это ему сошло с рук, – рассмеялась Гермиона. – Впрочем, это же Северус Снейп! Так скажи, Гарри, почему вы до сих пор не вместе?
Поперхнувшийся Гарри приложил немыслимые усилия, чтобы не заплевать пивом весь стол. Он проглотил то, что было во рту, закашлялся и поставил кружку подальше от края.
– Поверь мне, – сказал он, – я не в его вкусе. Я слишком старомоден и одновременно недостаточно консервативен, слишком известен и чересчур безлик. К тому же я не разгуливаю вокруг в шелках и изумрудах, и мне никогда не удастся сесть на собственные волосы, так что, думаю, вряд ли я когда-нибудь попаду в число его любовников.
– Ты намекаешь на Люциуса Малфоя? Думаешь, Северус до сих пор?..
– Сомневаюсь. Не думаю, что там были какие-нибудь сильные чувства. Это была, по большей части, привычка, а в последние годы – еще и дурная, к тому же.
– Звучит так, будто ты пытаешься оправдать Северуса.
– Нет, Герм, ему не нужны мои оправдания, он способен постоять за себя, уверяю тебя.
– Не понимаю, что он вообще видел в Люциусе? – задумчиво протянула Гермиона. – А Люциус в нем?
– По-моему, это был просто секс, и все, – ответил Гарри, пожав плечами. – Северус намекнул на это достаточно прозрачно. В любом случае, это у них было явно семейное: Драко в четырнадцать попробовал подкатиться к Северусу и был послан далеко и надолго.
– Ясное дело, – Гермиона содрогнулась. – Он что, не знал, что Северус был тогда – или раньше? – любовником его отца?
– Может, ему просто было наплевать.
– Какая гадость. Это почти инцест.
Гарри опять пожал плечами.
– Мы ничего не знаем о том, как воспитывали Малфоя, – спокойно сказал он. – Я легко себе представляю, что Люциус хвастает за обедом, как здорово они развлеклись накануне с дядей Северусом. Может, Драко просто решил, что ему тоже хочется попробовать.
Гермиона неловко заерзала на стуле.
– Ты очень спокойно ко всему этому относишься, – заметила она. – Неужели ты не испытываешь к Люциусу никакой неприязни?
– С какой стати? Из-за манеры одеваться? Или из-за секса?
– Из-за секса.
– Ты думаешь, я хочу переспать с Северусом?
– А разве нет?
– Нет, – Гарри уверенно покачал головой. – И учитывая, что он мне не даст, даже если бы я и хотел, то чертовски вероятно, что это проблема вообще никогда не возникнет, верно, Герм?