АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 3. Осеннее утро было полно солнца и тёплого ветра

Глава 3.
Шахматная доска. Позиции поменялись.

Осеннее утро было полно солнца и тёплого ветра. Потолок Большого зала, полностью повторяющий настоящее небо, был бел, ярок и резок и бил по глазам. Гарри казалось, что этот день просто создан для того, чтобы, наконец, обрести долгожданный покой. Он больше не будет зацикливаться на...
Его навязчивая идея как раз вошла в зал в сопровождении других подколодных змей. Он был как всегда безупречен. Красивый до сумасшествия. Разве может человек быть настолько красив?.. Невозможно красив? Несправедливо красив? Удушающе красив?.. Но разве может такой красивый человек быть таким злым? Может... Или это всего лишь прикрытие? Сколько раз ты уже задавался этим вопросом, Гарри Поттер?.. Но если это так, то ты мерзавец. Ты решил отказаться от спасения его души. А ведь он живой!.. Он всё ещё может исправиться, научиться не только ненавидеть и презирать. Сумеешь ли ты... не побоишься ли ты, Гарри Поттер, научить его доверять и... любить?..
Стыд и горечь окрасили его щёки в красный цвет, когда его глаза встретились с двумя серебряными клинками. И неожиданно стало так трудно дышать, что он сцепил кулаки, пропарывая ногтями нежную кожу. Ему казалось, что он теряет сознание и летит куда-то в темноту... и его неожиданно подхватывают сильные и тёплые руки... он неосознанно тянется к своему спасителю... и видит его лицо... прекрасное лицо... бледная кожа, тонкие черты, глаза, сотканные из тумана и лунного света, платиновые пряди небрежно рассыпались по лбу и щекам, по нежному изгибу губ скользит насмешливая улыбка... и он, Гарри, как-то неприлично счастлив... почему?.. от одного взгляда на этого человека он счастлив... счастлив... счастлив... пока руки на его теле, скользящие по коже, дарящие тепло, ласку и наслаждение, неожиданно не опутывают его тонкую шею, не сжимаются, как тиски, не становятся ледяными и жёсткими, не давят, не жмут, не душат... отпусти... шепчет хрипло и свистяще... отпусти, пожалуйста... я не хочу умирать... отпусти меня... я прощу тебя... я останусь с тобой... только отпусти... ты ведь шутишь, да?.. ты не убьёшь меня... что ты без меня?.. пустота... перед глазами... я умираю, да?.. жаль только, что без тебя...
- Гарри?.. – чей-то взвинченный и встревоженный голос. – Гарри, с тобой всё в порядке?
Чужая рука ложится к нему на плечо, и от страха и неожиданности он вздрагивает, вырываясь из жуткого видения, и совершенно безумными глазами смотрит в обеспокоенное лицо Гермионы.
- Д-да... – справившись со сбившимся дыханием, выдавливает Гарри. – Всё отлично, Гермиона, не обращай на меня внимание.
- Ты уверен? – она недоверчиво на него глядит.
- Конечно, - он снова, как всегда в подобных разговорах с ней, натягивает неизменную улыбку, как бы говорящую: «Всё хорошо, мы оба знаем, что это не так, но нам проще и легче притвориться и поверить в эту чушь». – Просто ночью мне снились кошмары, я плохо спал, вот и немного не в форме...
Зря, наверное, он это сказал. Гермиона тут же напряглась.
- Кошмары? – взгляд её метнулся к его лбу, и он, предугадывая её следующий вопрос о боли в шраме, быстро перебил неугомонную девушку:
- Обычные кошмары, Гермиона. Полная неразбериха и путанница. Никакого Волдеморта. Успокойся.
Она облегчённо вздохнула и отвернулась, но Гарри почему-то был уверен, что разговор на тему его отрицательного морального облика остаётся открытым.
Он солгал на половину. Он действительно плохо спал ночью. Но вовсе не из-за дурацких кошмаров. Ему снова снился Драко. Головокружительно красивый и невозможно далёкий. Сколько Гарри не пытался догнать его и схватить за руку, он всякий раз куда-то пропадал. С криком нечеловеческой боли Гарри не успел остановить белокурого слизеринца, когда тот, кинув на него бесконечно пустой взгляд, сошёл с обрыва и канул в пропасть. Гарри кинулся к самому краю бездны, упал на ледяную чёрную землю, обливаясь слезами. И неожиданно чьи-то сильные руки ударили его в спину. Он сорвался бы вниз, если бы вовремя не зацепился за какой-то торчащий из земли, полуистлевший сук. Взглянул вверх и увидел склонившегося к нему, победно ухмыляющегося Малфоя. Потом тот наступил на его скрюченные пальцы и исчез из вида, прежде чем падение завершилось смертью, а больной, воспалённый мозг успел осознать предательство.

***

Зачем ты смотришь на меня?.. Замышляешь что-нибудь, мечтаешь сделать больно, ударить в спину, отомстить, унизить, а может быть, убить врага?.. Почему ты смотришь на меня ТАК? Как будто понимаешь или пытаешься понять, как будто у нас один общий секрет на двоих, как будто видишь меня насквозь и сам открываешься мне навстречу.
Я не могу дать тебе того же. В моём взгляде всегда будет жгучая ненависть или ледяное презрение. Ты не найдёшь там спасительного равнодушия и уж точно тепла и надежды. Ты не спасёшь мою душу, банальный и пылкий герой. Ты не прорвёшься сквозь ледяную броню к моему истлевшему сердцу и не станешь мне другом. Ты не пробудишь во мне светлых чувств. Я никогда не улыбнусь добро и ласково, никогда не прятяну тебя к себе для объятий, быть может, лишь для укуса или удара. Я не убью за тебя и не умру сам за наше светлое будущее. Я не стану тебе кланяться и целовать руки. Ты никогда не станешь моим рабом или господином. Ты будешь моим врагом в последние секунды собственной жизни, а потом я постараюсь тебя забыть. Я же... я притворюсь всем для тебя, чтобы своим предательством в одночасье лишить тебя этого. Ты будешь любить меня, ты будешь во мне нуждаться. Ты умрёшь со слезами на глазах и моим именем на устах. Ты умрёшь за великое дело, чёртов герой. Ты ещё поклянёшься в самопожертвовании ради меня, а потом исполнишь эту клятву, сука.
Зачем же я на тебя смотрю?.. Хладнокровный палач не должен смотреть в глаза своей жертве. Зачем же я смотрю на тебя ТАК?..
- Драко?.. – неуверенный голос.
Резко вскидываясь, Драко натыкается на подозрительно-изучающий взгляд Блейза Забини. Ледяные серые зеркала ловят и отражают лёгкий вызов глубоких тёмно-синих омутов. Короткая схватка глаз. С тонкой усмешкой Забини отводит взгляд. На его лице читается без лишних слов и жестов уже привычное «ты как всегда победил, Драко Малфой».
- Ты уже говорил с Дамблдором? – прищурившись, спросил Блейз.
- Тише, Забини, пока что это конфеденциальная информация. Не хочу чтобы всякие ушастые Уизли потом распускали слухи, от души приправленные своим личностным отношением. Они должны испытать шок, а не предубеждение и недоверие. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я? – в голосе прозвучала чуть заметная издёвка. Хорошо завуалированная под лёгкое раздражение пепелящая ярость осталась незамеченной.
- Разумеется, - ядовито, но лишь на показ. На самом деле он уже проиграл и сдался, сожалея, что вообще посмел бросить вызов несменному Серебряному Принцу.
- Благодарю за понимание, - шутливый поклон, при котором Драко даже не потрудился подняться из-за стола. И в миг посуровевшее лицо: – Не расслабляйся, Блейз, и знай, что я рассчитываю на тебя, - острый взгляд, недолгий контакт глаз и быстрый кивок.
С довольной полуулыбкой откидывая с лица платиновые пряди, Драко случайно наткнулся взглядом на сидящую чуть поодаль девушку. Это снова была Фрэнки. Она бесстрашно и нагло смотрела ему прямо в лицо, а кулаки её яростно, до хруста сжимались. Драко уже собирался вежливо приподнять одну тонкую бровь и показать этим своё превосходство. Он даже не думал мелочно грубить или, тем более, бросать глупой девчоке вызов. Но он не смог изобразить ни единой мимики. Лицо окаменело, стало больно и мерзко. Так, как никогда раньше. И стыдно. Последнее чувство он испытывал лишь при отце и господине. Смятённый и откровенно напуганный, Драко Малфой опустил глаза. Совсем близко раздался победный, но совершенно беззлобный смешок.

***

Гарри не знал, зачем Дамблдор вызвал его к себе, всё это было странно и волнительно, и мальчик подозревал, что его снова ждут неприятности. Когда он зашёл в просторный круглый кабинет директора, сразу послышалось тихое волшебное пение феникса, и на душе стало легко и солнечно. Гарри неосознанно улыбнулся.
Он прошёл к директорскому столу, огляделся, но его хозяина нигде не было. Зато сразу на глаза попалась уже знакомая чаша – несменный Омут Памяти. Уловив в нём какое-то движение и не сдержав любопытства, Гарри подошёл к каменной чаше и заглянул в неё.
В вихре молочно-белого тумана он разглядел до боли знакомые черты. Казалось, что мысли Дамблдора – это продолжение сиящих платиновых волос этого человека.
Драко Малфой. Снова он.
Нервно сглотнув и облизав губы, Гарри снова воровато огляделся по сторонам и, не найдя никаких признаков седовласого волшебника, вытащил палочку и её кончиком коснулся подвижной поверхности.
На секунду всё погасло, а, когда способность видеть вернулась к Гарри, он с удивлением осознал, что по-прежнему находится в директорском кабинете. Однако он не успел испытать горечь разочарования, так как из гостевого кресла с высокой спинкой донёсся спокойный рассудительный голос:
- Я просто хотел, чтобы вы знали, господин директор. Я больше не служу Тёмному Лорду. Я вовремя одумался и решил принять иную сторону.
- Сторону добра, Драко? – тихий распологающий голос Дамблдора.
Гарри вздрогнул. Что только что сказал Малфой?..
- Я предпочитаю не давать имён ни той, ни иной стороне, если позволите, сэр. - Дождавшись задумчивого кивка, Драко продолжил: - Я считаю мотивы обеих сторон равноценными, однако, средства позиции Тёмного Лорда я нахожу неразумными и невыгодными, потому предпочитаю быть на более сильной и перспективной стороне. Не стану скрывать, что с удовольствием предпочёл бы нейтралитет, но в сложившихся обстоятельствах я понимаю, что это как минимум небезопасно. Это мой выбор, я ставлю вас в известность, сэр, и всё зависит от вас, примете ли вы своего прошлого врага или отдадите предателя на растерзание его бывшему господину. Всё зависит от вас. От меня вы получите лишь смирение.
Несколько бесконечно долгих минут они просто неподвижно сидели и терпеливо смотрели друг другу в глаза. Гарри обошёл высокое кресло и теперь жадно наблюдал за мимикой Малфой. Как всегда безупречное красивое лицо застыло каменной маской. Невозможно было сказать ни о чём он думает, ни, тем более, сказал ли он сейчас правду. Однако, слова слизеринца звучали как никогда убедительно.
- Никому не нужно твоё смирение, Драко, - наконец, спокойно заговорил Дамблдор. В ответ на его слова Малфой едва ощутимо напрягся. – Мы примем тебя, но не для того, чтобы защищать и прятать, а чтобы принять в первую очередь твою помощь и поддержу в этой войне. Но тебе ещё придётся заслужить наше доверие, ведь человек, однажды придавший свои идеалы, не может быть надёжным союзником.
Глаза Драко слегка сузились. Гарри показалось, что он уязвлён словами директора.
- Я полагаю, твой отец остался верен Волдеморту? – чуть помолчав, без тени эмоций спросил Дамблдор.
- В любом случае для отца пути назад нет, - бесстрастно отозвался Драко.
Дамблдор коротко кивнул, соглашаясь.
- Что ж, Драко, не стану таить, я рад, если ты действительно одумался и понял, в чьих руках в конечном счёте окажется победа. Да, Том Риддл в своём нынешнем облике, бесспорно, силён и мгущественен. Он внушает страх своим жертвам и даже последователям. Но верность держится на уважении и доверии, а не на лютом ужасе. Потому хаотичный безумец никогда не продержится долго на своём пьедестале. И часто так случается, что подлый удар в спину кровожадный тиран получает не от своего смертельного врага, а от бывшего союзника и нынешнего предателя, - выдержав эффектную паузу, Дамблдор вздохнул и закончил: - А теперь ты можешь идти, Драко. И не стоит никому пока говорить о своём решении. Пусть это останется между нами и ещё одним человеком.
- Да, сэр, - изящно поднявшись, Драко пронзил своего собеседника острым, изучающим взглядом. Казалось, что он что-то напряжённо обдумывает. – Могу ли я поговорить с этим человеком сам? – после короткой паузы спросил он почти равнодушно.
По губам старика скользнула едва заметная улыбка.
- Нет, Драко, будет лучше, если я поговорю с Гарри. А теперь ступай.
- Всего хорошего, сэр, - короткий кивок.
Стремительно развернувшись, высокий стройный блондин шагнул к двери. И оказался в миллиметре от невидимого Гарри Поттера, которого там не было и быть не должно было. Дыханье тут же оборвалось, а сердце забилось у самого горла. Эта безупречная белая кожа, сияющие лёгкие прядки волос, глаза, как никогда яркие, блестящие и живые, будто этот разговор заставил чувствовать, зародил надежду и сомнения в прошлых намереньях. Всё это заставило пробежать дрожь по телу Гарри Поттера. Он нервно рассмеялся прямо в лицо своему прошлому врагу и нынешнему союзнику. Теперь они могли стоять спиной к спине, касаться друг друга, не причиняя боли, держаться за руки, объединяя силы, а не пытаясь сломать пальцы, обниматься от счастья и в поисках тепла, а не чтобы задушить и убить. Они могли любить друг друга, а не ненавидеть.
Наважденье отхлынуло стремительно и почти болезненно, когда в глазах всё потемнело. Чудесный образ белокурого ангела потух и исчез. Возвращаясь в реальность, Гарри до крови закусил губу, чтобы не расплакаться от отчаянья. Почему-то так хотелось остаться там, в тёплом прошлом, с тем Драко, полным сил и надежд.
- Здравствуй, Гарри. Присаживайся, - в голосе Дамблдора не было ни злости, ни упрёка. Справившись с тянущим чувством в груди, Гарри медленно подошёл к столу, за которым теперь сидел старый волшебник, и сел в то самое кресло, в котором в Омуте Памяти видел Малфоя.
- Добрый вечер, сэр, - смущённо отозвался мальчик.
- Я позвал тебя сюда, чтобы обсудить выбор твоего сокурсника, юного Малфоя. Благодаря своему природному любопытству ты уже знаешь, в чём же этот выбор состоит. Мне хотелось бы услышать, что же ты думаешь обо всём этом.
Под испытующим взглядом Гарри замялся. Но тут он вспомнил лицо Драко. Красивое, но не привычно холодное. Будто лёд раскололся, и проступили истинные черты. В тот момент он был растерян и беззащитен. И до боли хотелось схватить его, и сжать в защитных объятьях, и никогда больше не отпускать, и молодость за него отдать, и жизнь, всё отдать за целую вечность непрерывных объятий...
- Вы хотите знать, верю ли я ему? – резко спросил Гарри, буквально прожигая директора уверенным взглядом диких зелёных глаз. – Да. Я верю ему, сэр. И готов поручиться за него.
На короткое мгновение лицо Дамблдора отразило растерянность, но он почти сразу взял себя в руки и спокойно сказал:
- Ты слишком наивен, Гарри, я не виню тебя, ведь это в силу возраста. Драко Малфой – хитёр и умён не по годам. Его поведение может быть всего лишь частью коварного плана Волдеморта.
- Но вы не можете знать наверняка!.. – неожиданно закричал Гарри.
- Поэтому я и дал ему шанс, - не меняясь в лице, парировал Дамблдор. Гарри сразу утих и виновато опустил голову.
- Извините, сэр, - пробормотал он.
- Ничего, Гарри, - милостиво улыбнулся директор. – Я ни в коем случае не отговариваю тебя от доверия Драко. Мне даже кажется, что это к лучшему. Я советую тебе стать его другом. Но настоятельно прошу рассказывать мне обо всём подозрительном в его поведении и словах. Ты понимаешь, о чём я говорю, мой мальчик?
- Да, - глаза Гарри в миг снова потемнели от бешенства. – Вы хотите, чтобы я следил за Драко и, став его другом, в случае его ошибки предал эту дружбу.
- Если он даст повод этому предательству, значит, он изначально не был твоим настоящим другом, Гарри, - сурово возразил Дамблдор. – Или ты будешь готов предать свои идеалы ради фальшивки?
Слова директора снова охладили пыл мальчика. Вздохнув, Гарри покачал головой.
- Вот и славно, - по губам старика снова скользнула добрая улыбка. – Я не заставляю тебя следить за Драко Малфоем и всё о нём докладывать. Это только твой выбор. Просто если он действительно лжёт, и это раскроется, то тогда ты и решишь, стоит ли рассказывать об этом своим союзникам или и дальше доверять врагу. Ты можешь идти, Гарри. Только, прошу тебя, не привязывайся к нему слишком сильно.
- До свиданья, сэр, - глухо проговорил Гарри. Уже у самой двери он обернулся и ровным голосом произнёс: - Я знаю, что вы абсолютно не верите Драко Малфою, и просто хотите посредством меня вместе с его обличением получить какую-то полезную информацию. Но дело в том, что я ему верю и сделаю всё, чтобы в чистоте и искренности его намерений убедились и все остальные.

***

Не касаясь ажурной глади воды, Гарри скользнул над озером, сделал в морозном воздухе крутой вираж и, наглотавшись холодного ветра, замер, крепко сжимая гладкое древко метлы. Откинув с лица отросшие чёрные пряди, он огляделся и глухо выдохнул, заметив внизу на трубунах одинокую фигурку.
Руководствуясь непонятным зовом сердца, Гарри резко спикировал и, легко приземлившись на поле, на ставших в момент ватными ногах зашагал в сторону незнакомца. На самом деле он уже знал, кто это.
Драко Малфой сидел на низкой длинной скамье, высоко вскинув голову, и с безразличным холодом в серых глазах смотрел в затянутое жемчужными облаками небо. Безжалостный ветер трепал чёрные отвороты мантии, серебристо-зелёный шарф – несменный знак отличия – и лёгкие серебристые пряди. Вечно безупречная причёска была испорчена, волосы рассыпались в хаотичном беспорядке и казались ярким всплохом лунного света. А их обладатель в этот миг выглядел как никогда живым и настоящим.
Гарри остановился на одну скамью ниже. Его глаза – полные неприкрытых надежд и восторга – были широко распахнуты и вовсю глядели на белокурого юношу. Тогда Драко Малфой сжалился и оторвал взгляд от неба, задумчиво и беззлобно взглянув на растрёпанного чернволосого мальчишку – как всегда сверху вниз.
- Привет, - наконец решился Гарри. По его губам скользнула нервная улыбка, и мальчик облизнул их, будто стирая её и прогоняя, как нежданную гостью. Ему хотелось быть серьёзным, ведь им предстоял очень важный разговор. – Дамблдор мне всё рассказал, - Гарри быстро проинспектировал лицо Драко в поисках хоть какого-то всплеска ответных эмоций. Лицо осталось вежливо бесстрастным. Драко внимательно слушал, не перебивал, не спешил уйти или хотя бы завершить этот разговор, но, если он и чувствовал сейчас что-то, кроме скуки, то умело это скрывал. – Я хотел поговорить с тобой об этом... Если ты не против, конечно.
По губам Драко скользнула неисправимая малфоевская усмешка.
- Тише, Поттер, не нервничай, - спокойно проговорил он, и Гарри неожиданно вздрогнул от тембра его голоса: ровный, глубокий, пленительный, такими голосами обладают лишь хорошие ораторы или талантливые певцы. Как же я не замечал этого раньше?.. – Разумеется, я не против этого разговора. Обладай ты хоть какими-то зачатками логики, ты бы понял, что я здесь именно поэтому, а не что бы полюбоваться твоим прекрасным полётом.
- Прекрасным?.. – дыханье почему-то сбилось.
На секунду в глазах Малфоя мелькнуло что-то, похожее на смятение. Потом оно исчезло, задушенное врождённым самообладанием.
- Я всегда умел признавать как собственные недостатки, так и чужие преимущества, - легко парировал юноша.
Гарри быстро закивал, чувствуя себя от чего-то смущённым.
- Если ты ещё не закончил тренировку, я могу подождать, - зачем-то предложил Драко и сам удивился собственной идее. Ведь Малфои никогда не ждут и не идут на уступки. Разве что ради собственной выгоды. Драко быстро взглянул на Поттера, бегло оглядел его с ног до головы, отмечая хрупкое, но ловкое и подтянутое телосложение, хорошую фигуру, то, как идеально и естественно смотрелась метла в его уверенной хватке, будто была продолжением цепкой руки. Сдавленно выдохнув, Драко чуть прикрыл глаза, пытаясь отогнать предательски нахлынувшее наваждение. Стало противно.
Ветер хлестнул по лицу, приводя юношу в чувства. Распахнув глаза, он тут же встретился взглядом с яркими зелёными вспышками. Гарри с подозрением изучал его лицо. И Драко неожиданно испугался. Того, что Гарри заметил. Заметил что?.. Драко не понимал, что в этом такого, чего следует стыдиться или бояться. Или наоборот слишком хорошо понимал это.
- Нет, всё в порядке, - натянуто улыбнувшись, быстро проговорил Гарри. – Это была не тренировка. Я просто так летал, чтобы расслабиться и привести мысли в порядок.
- О, - сдержанно отозвался Драко. На самом деле он просто не нашёл слов, потому что никак не мог прийти в себя и по-прежнему боялся, что Гарри это поймёт и даже воспользуется этим. Просто он привык никому не доверять и отовсюду ждать подвоха и удара в спину. – Тогда предлагаю прогуляться вокруг озера и поговорить.
- Холодно, - неуверенно отозвался Гарри и поёжился.
- Разве?.. – растерялся Драко и тут же одёрнул себя: - Да, ты прав. – Подумав, добавил: - Вот, держи.
С этими словами он стянул с себя толстую тяжёлую материю и протянул её Гарри. Мальчик взглянул на него огромными недоверчивыми глазами.
- Ты шутишь, да?.. – спросил он не то со страхом, не то с мольбой.
Дыхание неожиданно перехватило, и Драко почти решился сорваться с места и убежать прочь. И отказаться от этого безумного плана. Или отказаться от всего сразу – от наследства, имени, семьи, господина, своих идеалов и своего будущего. Точнее от его неминуемого отсутствия.
Вместо этого он тонко улыбнулся, одним шагом преодолел расстояние между собой и гриффиндорцем и так же стремительно одним-единственным движением накинул на тонкие плечи мальчика свою тёплую дорогую мантию. Гарри, секунду назад дрожащий от холода, мгновенно согрелся и задрожал от наважденья.
Они стояли так близко, что горячее дыхание Драко опаляло Гарри щёки и слегка шевелило чёрные прядки, упавшие на глаза. Блондин был немного выше, и Гарри неожиданно подумал, что было бы невероятно удобно обнять его и положить голову к нему на плечо.
- И ещё, если ты не против, конечно, - ещё одна улыбка, на этот раз, как показалось Гарри, горькая. В следующую секунду шею его бережно окутал серебристо-зелёный шарф, и пальцы, на какое-то мгновение коснувшиеся незащищённой гладкой кожи, были обжигающе-горячими и мягкими, как этот шарф.
Наваждение пропало, когда Малфой отступил на шаг и окинул Гарри оценивающим взглядом.
- Выглядишь, как истиный слизеринец, - с усмешкой подметил он. – Но стоит тебе только открыть рот или хотя бы поднять чёлку, Поттер, и иллюзия исчезнет. Карета станет тыквой, а слизеринская принцесса превратится в гриффиндорскую прислугу.
- Ты прав, Малфой, мне никогда не занять твой трон, - отвешивая шутливый поклон, парировал Гарри.
- Твои шутки настолько плоские и безобидные, что я даже готов со снисхождением назвать их милыми, - неожиданно сказал Драко, и Гарри искренне растерялся, не решаясь принять прозвучавшие слова за оскорбление или комплимент.
- Спасибо, - наконец, со смешанными чувствами выдавил мальчик.
Драко снова усмехнулся, на этот раз глядя на Гарри с откровенным интересом. Это заставило гриффиндорца нервно облизнуть губы и, глядя в землю, перекидывать метлу из руки в руку. Напряжение лишь нарастало с каждой секундой молчания, проведённой им под пристальным, чуть насмешливым взглядом Малфоя.
- Идём, Поттер, - наконец, фырнув, весело сказал слизеринец. Гарри резко вскинулся и удивлённо на него посмотрел. Никогда раньше он не видел беззлобное веселье Малфоя. Но он не сказал ему об этом. – Мы, кажется, собирались поговорить и попутно прогуляться. Если хочешь, я могу понести твою метлу. Не подумай обо мне, как о ком-то из твоей прислуги или тем более как о домовом эльфе. Просто я уже на всё готов, чтобы мы, наконец, сдвинулись с места.
- Тебе холодно? – почему-то испуганно спросил Гарри. В голове тем временем стучало: «Если хочешь, я могу понести твою метлу». Дружелюбная фраза, умело вставленная между холодной чинностью. Единственно-важная фраза между всеми этими пустыми никчёмными словами.
- Нисколько. Просто, видимо в отличие от тебя, у меня есть другие дела. Я не могу провести весь день, глядя на тебя и смущая тебя этим, - последнюю фразу Драко произнёс, растягивая губы в довольной улыбке.
Гарри вздрогнул. Эта улыбка тоже была беззлобной и до невозможности живой.
- Что с тобой происходит, Малфой?.. – выдохнул он, быстро спустившись на поле. Драко неторопливо и гордо последовал за ним.
- Вопрос требует пояснения, - заметил юноша.
- Когда твои шутки перестали быть злобными?.. Куда делась твоя ненависть ко мне? Неужели она была изначально навязана тебе отцом и Волдемортом? Или, быть может, решив перейти на нашу сторону, ты заставил себя относиться ко мне более-менее сносно, чтобы подтвердить свою искренность? Это ни к чему, Драко. Если твоя ненависть не возникла к врагу твоего господина, а именно ко мне, если она чиста и первозданна, если принадлежит мне, такому, как я есть, мне, как человеку, которого ты знаешь, с которым ты учишься, если она вызвана моими словами и поступками, моим внешним видом и внутреннем содержанием, то ненавидь меня, умоляю, но только не лги и не притворствуй.
Его, Драко Малфоя, глаза были глубокими и тёмными, когда он смотрел на него, на Гарри Поттера, на смертельного врага и противника, которого он переплавлял в друга, которого собирался предать и обречь на погибель.
Чудовище.
- Поттер, - глухо уронил в наступившую тишину, - ты не можешь сомневаться во мне и просить меня о чём-то. Если бы ты был более осмотрителен, смышлён и адекватен, то наверняка заметил бы за собой аналогичное поведение. Ты, в отличие от меня, ни разу за сегодня не оскорбил меня, не нагрубил мне и не попытался унизить. Ты назвал меня «Драко», в конце концов. А какой ненависти может идти речь?..
- Я ненавидел тебя в ответ, Малфой, - выпалил Гарри, сверкая своими невероятно зелёными глазами. – Я никогда этого не хотел. Не хотел тебя, как врага.
- А как кого же ты меня хотел, Поттер? – сощурившись, прошипел Драко, резко преграждая Гарри путь.
Они стояли так близко, что видели друг друга в зрачках напротив. Гарри показался там себе тем самым одиннадцатилетним ребёнком, напуганным до смерти, беззащитным и беспомощным, чисто на автомате оттолкнувшим более уверенного и сильного мальчика. Драко собственное отражение показалось обманчиво красивым, будто скорлупа, скрывающая смертоносного монстра.
- Я... – начал было Гарри, но не договорил, чувствуя как что-то холодное и мокрое ударилось по ресницам и скатилось по щеке.
Зарябил противный мелкий дождь. И вместе с ним слёзы неожиданно брызнули из глаз гриффиндорца. Горячие и холодные капельки заструились по его лицу.
Драко с ужасом взирал на Гарри. Он уже был готов наброситься на него, не подумав о последствиях. На этого глупого, но невероятно удачливого Золотого мальчика, так безрассудно рискующего не столько собственной жизнью, сколько чужими. Вот он стоит – огромными наивными глазищами взирает на него, своего будущего палача. Этот идиот ни о чём не подозревает, он сам полезет в петлю, поданную ему Драко. И он до последнего будет рвать глотку, до последнего безоговорочно и свято верить, быть может, он даже сдохнет с этой вечной верой в своих до безобразия зелёных глазах!..
Но все эти мысли и желания обратились в прах, как только Драко увидел, что Гарри плачет. Вместе с небом и из-за него.
Его рука сама собой скользнула к лицу мальчика и стала неуклюжими и дрожащими пальцами собирать слезинки и дождевые капли с гладких щёк.
- Тише, - прошептал Драко, не узнавая собственного голоса – так мягко и ласково он прозвучал. – Всё в порядке, Гарри... Прости меня, Гарри...
С этими словами он наклонился и, обхватывая лицо черноволосого мальчика и зарываясь длинными тонкими пальцами в растрёпанные пряди, нежно коснулся губами чужих губ. В ответ он получил лишь испуганный выдох и абсолютную неподвижность, окутанную нервным нетерпением и почти животным страхом. Он стоял так близко, что чувствовал бешеное биение сердца плачущего юноши. Слёзы по-прежнему безостановочно струлись по его лицу.
Вся эта смесь чувств показалась Драко любезным разрешением. Потому он, секунду терпеливо помедлив, углубил поцелуй, чувствуя, как напрягшийся мальчик в миг расслабился и полностью отдался на его волю.
Драко приходилось почти удерживать Гарри на себе, настолько тот ослаб и растерялся от собственной истерики и от его, Драко, одуряющего поцелуя. Но почему-то блондину казалось, что всё, что сейчас происходит, до ужаса, до исступления правильно. Потому он уверенно продолжал терзать чужие губы, то нежно и медленно лаская их, то властно и требовательно сминая и кусая, пытаясь причинить физическую боль и ею заявить свои права на эти губы, на это тело, на этого человека. И Гарри подчинялся этой сладостной пытке, боялся её окончанья, не думал ни о чём, кроме божественного вкуса этих губ и пленительного горьковато-сладкого запаха мужской туалетной воды.
Дыханье сбилось, голова закружилась, а ноги подкосились. Отчаянно цепляясь за неумолимо ускользающее сознание, Гарри стал оседать на землю. И последним, что он услышал перед тем, как окунуться в глубокий и густой чёрный обморок, стал полувыдох-полустон Малфоя: «Мой».

Лицо Драко было равнодушной и холодной маской, когда он посмотрел на лежащего в его ногах черноволосого юношу. Тонкие руки разметались по сторонам, по лицу монотонно постукивал мерзкий дождь и, стекая, чудился ожившими слезами. Гарри казался ангелом, упавшим с ледяных кружевных небес и разбившемся о грешную землю.
- А я тот самый бес, что обманом заставил тебя прыгнуть, - хрипло проговорил Малфой и яростно сплюнул на мокрую землю.
Трясущимися пальцами он кое-как достал из своей мантии, надетой на Гарри, пачку сигарет и серебряную зажигалку. Быстро встал и отпрянул на пару шагов, будто прикосновенья к мальчику причинили боль. Нервно закурил и уже с первыми затяжками вернул привычное самообладание.
- Ты жалкий червь, Драко Малфой, - процедил сквозь зубы, с остервенением затягиваясь. – Ты не должен испортить план своего господина. Это будет стоит не только твоей жизни. Подумай о ней, Драко Малфой. Она умрёт первая, как только ты допустишь ошибку.
Подумай о нём, Драко Малфой. Он умрёт первым, как только ты сделаешь всё, как задумал.
- Я не пожертвую ей ради него, - сминая в руках незатушенный окурок и обжигая им нежную кожу. – Он – мой враг. Я хочу его смерти. Жалкий поцелуй ничего не значит. Это даже к лучшему. Я заберу его сердце и душу, я стану для него больше, чем другом, он будет молиться на меня, я отдам его на растерзание, чтобы жить и чтобы дать такую возможность своей матери.
Прости меня, Гарри...
Он попросил у него прощения не только за эти слёзы, но и за все будущие, и за всю будущую боль, и за предательство тоже. А теперь пора играть свою роль.
Зубы его были крепко сцеплены, кулаки нервно сжаты, сердце неистово металось в груди, всё внутри драли ядовитые когти. Он нёс Гарри Поттера на руках к возвышающемуся грудой равнодушного холодного камня замку. Его лицо было бесстрастной ледяной маской, и ни один человек на этом свете ни за что бы не догадался о том, что сейчас творится внутри у этого сдержанного и хладнокровного юноши.

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 303 | Нарушение авторских прав