АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 6. Глава 6. В лучах преломлённого света.

Глава 6.
В лучах преломлённого света.

Он не спал ночь, и, когда спустился рано утром в гостиную, жадного внимания окружающих удостоились покрасневшие глаза и болезненная меловая бледность.
- Доброе утро, - вежливо поздоровался со всеми Драко Малфой.
Нестройный хор голосов. Расположившись в глубоком кресле у камина, Драко смерил присутствующих в гостиной сокурсников ледяным напряжённым взглядом. Он не доверял им и уже начинал сомневаться, сумеют ли они, когда придёт время, как следует сыграть свою роль. Он знал, что это произойдёт совсем скоро. Как только Поттер проболтается гриффиндорцам, скользкие слухи поползут по всей школе. И всему факультету Слизерин придётся искусно играть и притворствовать, а ему предстоит остаться одному и на глазах у всех выступать против своих же.
Голова отозвалась ноющей болью. Поморщившись, Драко откинулся на широкую спинку кресла и замер, вслушиваясь в тихое потрескивание сухих поленьев в огненной пасти камина. Кто-то неслышно подошёл к нему сзади. Мгновенно напрягшись от чужого присутствия, Драко резко обернулся и увидел Фрэнки. Хмурая и осунувшаяся, она уныло ворошила угли качергой.
- Привет, - сказал ей Драко, и в голосе его невольно прозвучал оттенок вины.
Она равнодушно кивнула и продолжила водить кочергой по сизому пеплу. Драко посмотрел в камин, и ему на секунду почудилось, что она рисует его гордый профиль, но он отогнал эти мысли.
- В последнее время я постоянно думаю о тебе, - после минутного молчания тихо сказала Фрэнки.
- Это из-за того поцелуя?.. – слегка сконфуженно спросил Драко.
- Не было никакого поцелуя. Ты ведь не позволил ему случиться, - юноша готов был поклясться, что в голосе слизеринки в тот момент прозвучал укор.
Драко задумчиво посмотрел на неё. Обладая тонким умом и несомненной хитростью, эта загадочная девушка умудрилась совместить эти истинные слизеринские качества с горячим темпераментом и страстным, пылким сердцем, так присущими заслуженным ученикам факультета Гриффиндор. Он украдкой восхищался ей и терял контроль, глядя в эти удивительные зелёные глаза. Сейчас, в танцующих отблесках от камина, она ещё больше, если только это возможно, походила на Поттера.
- Знаешь, мы могли бы попробовать снова, - неожиданно для самого себя произнёс Драко. На самом деле это была лишь слабая боязливая мысль, случайно прозвучавшая вслух.
Фрэнки пронзила его долгим, испытующим взглядом. После, хитро прищурившись и улыбнувшись уголками губ, сказала:
- Я ещё поборюсь с дьяволом и Волдемортом за твою душу, Драко Малфой.

***

- Я хотела бы отказаться от своего задания.
- К сожалению, это невозможно.
В красных глазах-щёлках мелькнул стальной блеск и опасный огонь.
- Вы не понимаете... – выдохнул надтреснутый женский голос. – Я не просто больше не могу и не хочу следить за ним, но и не вижу в этом какой-либо смысл. Он теперь со мной. Они больше не вместе.
- Думать и анализировать – не твоя прерогатива, девочка. Я поручил тебе это важнейшее дело в обмен на величайшую для тебя награду.
- Я уже получила всё, что хотела.
- Ненадолго, поверь мне. Они скоро снова будут вместе. И только в моих силах помешать этому.
- Я не верю вам.
- Что ж, сегодня я благосклонен. Я даю тебе срок на раздумья. Совсем скоро ты собственными глазами убедишься в том, как хрупок и ничтожен ваш союз. Когда он уйдёт от тебя к другому, ты приползёшь ко мне на коленях, моля о прощении. Я приму тебя. Но любая дальнейшая ошибка или малейшее непослушание послужат причиной немедленной и жестокой расправы. Надеюсь, ты поняла меня, девочка?..
- Предельно. Но я не вернусь. Прощайте.
- До встречи.

***

- Некромантия?.. – испуганно переспросила Гермиона, растерянно глядя на своего нового профессора по Защите от Тёмных Сил.
- Защита от некромантии, мисс Грейнджер, - мягко поправил учитель.
Гермиона пронзила его внимательным, недоверчивым взглядом. По правде сказать, профессор Томпсон – человек с крайне заурядными внешностью и манерой преподавания – не нравился ей и, вопреки всем поверхностным факторам, настораживал. Он был чертовски подозрительно прост и ограничен для специалиста в подобной области. Гермиона дала себе зарок выяснить, что с ним не так.
- Поступила крайне важная и секретная информация, которую, однако, профессор Дамблдор велел вам обнародовать, - серьёзный деловитый тон, направленный на всех сразу и на каждого в отдельности, сопровождался тихим шелестящим голосом профессора Томпсона. – Я думаю никого не удивит её принадлежность к такой насущной на сегодняшний день проблеме, как война.
Насущная на сегодняшний день проблема. Слова глубоко впились в душу Гермионы, и она до боли в пальцах вцепилась в край парты. Она никак не могла уяснить, как мог этот человек так просто и в то же время чёрство и кособоко назвать массовый геноцид, которому стало подвержено магическое сообщество, проблемой!.. Люди гибли один за другим каждый день, порой целыми семьями. Каждый раз сердце девушки болезненно сжималось при новом душераздирающем заголовке в «Ежедневном Пророке». Горы мёртвых тел на дымящихся развалинах. Магглы. Люди, потасканными пустыми оболочками на веки оставленные на пепелище. И каждый раз сердце мучительно пропускало удар, когда глубокие карие глаза стремительно пробегали по спискам погибших и раненых. И когда первая волна сладостного облегчения, вызванная отсутствием знакомых имён и фамилий, проходила, Гермиона сидела весь завтрак, как на иголках, старательно изображая показное спокойствие и довольство, а после, пряча постыдные слёзы и всенарастающую панику, стрелой мчалась в совятню, чтобы отослать хоть единую весточку близким, хоть пару строк в надежде получить святую веру и спасительно-надёжную уверенность: всё будет хорошо.
Она писала каждый раз одно и то же:

Дорогие мама и папа!
У меня всё в порядке. К сожалению, свежий выпуск «Ежедневного Пророка» задержался. Хотя, наверное, это не страшно, ведь в последней сводке новостей не было ничего интересного. В волшебном мире всё тихо и спокойно. Не волнуйтесь за меня, никакая опасность мне не угрожает. Горизонт чист и прозрачен, как слеза...
Я люблю вас и очень скучаю.
Ваша дочь, Гермиона Грейнджер.

- Гермиона, ты не слушаешь лекцию?! – громкий шокированный голос Рона вырвал девушку из собственной болезненной памяти. Сморгнув, она натянуто ему улыбнулась.
- Всё в порядке, Рон. Просто у меня болит голова.
Уизли неуверенно на неё посмотрел.
- Может стоит сходить в Больничное крыло? – предложил он.
- Нет, это мелочь, - новая порция лживого спокойствия и показного внешнего довольства жизнью. – Всё пройдёт.
Нахмурившись, Уизли ещё с минуту внимательно наблюдал за девушкой, а потом всё же вернулся к своему излюбленному занятию – рисованию на уголке пергамента танцующих чернильных чёртиков.
- Сегодняшняя тема, являющаяся основным разделом некромантии, это оживление мёртвых, - тем временем продолжал урок профессор Томпсон. Гермиона резко на него посмотрела, встретилась с учителем взглядом и сощурилась, почему-то уверенная, что он прочитал по лицу все её мысли о нём и всю боль, причинённую этой войной. И остался равнодушен. – Мисс Грейнджер, можете ли вы нам сказать, кто такие инферналы?
- Это трупы, сэр, - хорошо поставленным голосом ответила Гермиона, - насильно оживлённые посредством чёрной магии.
- А именно некромантии, - внёс точность профессор Томпсон. – Спасибо, Гермиона. Пять баллов Гриффиндору. Итак, класс, сегодня мы пройдём защитные заклинания, направленные против этих преотвратных и крайне опасных существ...
- Профессор Томпсон! – неожиданно подал голос Малфой.
- Да, мистер Малфой? – вскинул брови учитель.
- Из предыдущего опыта и ознакомления с системой образования и проведения занятий по ЗоТС, я полагаю, что не ошибусь, если собравшиеся сегодня в этом классе ученики привыкли к более близкому и, так сказать, личному знакомству с изучаемыми существами и применению защитных заклятий непосредственно на предоставленных в качестве примера объектах, - чётко проговорил Драко, сверкая льдом в глубоких серых глазах.
- Очень хорошо, что ты поднял эту тему, Драко, - искусно скрытая полуулыбка скользнула по жёстким губам профессора. – Я хотел предоставить этот урок всецело теории и перейти к практике непосредственно завтра, но, как вижу, вы уже готовы к такому повороту событий. Ты угадал мои намерения, как оказалось, являющими на ваших занятиях из года в год передовыми. Сейчас вы потренируетесь в защите от истинных порождений такой опасной и смертоносной магии, как некромантия.
Глаза Гермионы в страхе расширились, когда дверь, примыкающая к классной комнате, с мягким стуком захлопнулась за профессором. Она резко обернулась к сидящему позади Гарри. Юноша, слегка прищурившись, смотрел на Малфоя.
- Гарри, скажи мне, что я поняла его слова неправильно, - взволнованно зашипела ему девушка. – Неужели мы сейчас встретимся с живым инферналом?!
- Не думаю, что с живым, - желчно отозвался парень, как показалось Гермионе, приложив немалые усилия, чтобы оторвать взгляд от Малфоя и прислушаться к её словам. – Но, полагаю, что всё-таки с настоящим.
- Да он с ума сошёл... – выдохнула поражённая Гермиона и мгновенно смолкла, будто в классной комнате выключили звук, когда в кабинет вернулся Томпсон.
Фрэнки толкнула Драко в бок и, когда он обратил на неё внимание, нахмурилась, сощурив глаза.
- Прекрати, - поморщился Драко. – Тебе не идёт.
- Это ещё почему? – не поняла девушка и сощурилась ещё больше.
Он знал ответ. Ответом были его чувства, испытуемые в те редкие моменты, когда он ловил на себе пугливые взгляды Гарри. Глаза мальчика были широко распахнуты за стёклами знаменитых очков, и были чисты и прозрачны, как самые редкие и ценные изумруды. В такие моменты Драко смотрел на Фрэнки, обычно сидящую рядом, и откровенно не понимал, что он с ней делает, зачем она ему, что же в ней его, в конце концов, зацепило. В такие моменты она ни чем не походила на Гарри. У неё не было не только фирменных поттеровских очков, но и искренности, щедро плешущейся в удивительных зелёных глазах. Она была фальшивкой, жалкой подделкой. А он – идеал, бог, единственный и неповторимый в своём роде – оказался самым далёким и недосягаемым для него, Драко, человеком.
- Просто мне не нравится, - жёстко сообщил ей Драко. – Этого для тебя должно быть достаточно.
- Чёрт, Малфой, прекрати старательно строить из себя мерзавца, - процедила девушка. – Я так посмотрела на тебя, потому что не довольна твоим маленьким выступлением. Сдался тебе тот инфернал?.. Ты же не хочешь... – её глаза недоверчиво расширились в ответ на хитрую ухмылку светловолосого юноши. И это был момент его триумфа: видеть эти мучительно-красивые глаза такими беззащитными и потерянными, такими же, как у его нежного мальчика... – Зачем?..
- Это тебя не касается, дорогая, - наклонившись, Драко впился в её губы грубым поцелуем и почти сразу же отстранился, инспектируя хмурое лицо профессора. Кажется, он не заметил неподобающего на уроках поведения, или просто предпочёл не заметить. Снова взглянув на Фрэнки, он обжёгся о её яростный взгляд.
- Ты чересчур вжился в роль отрицательного героя, - прошипела она. – Я понимаю, что именно такого сына хочет видеть несравненный Люциус Малфой и именно такого слугу...
- Закрой ротик, любимая, иначе я вырву тебе твой болтливый язык, - ласково проговорил Драко, в то время как его глаза вспыхнули ледяным огнём.
Вздрогнув как от пощёчины, Фрэнки с болью в голосе прошептала:
- Я бы плюнула тебе в лицо, развернулась бы и ушла без оглядки, если бы не верила в лучшее в тебе.
- А я бы рассмеялся тебе в лицо, бросил бы тебя на произвол судьбы, не почувствовав укола совести, если бы... – он не договорил, неожиданно испугавшись окончания, скользнувшего по грани сознания. «...если бы ты была меньше похожа на моего любимого».
- Если бы что?.. – вперившись в блондина пристальным изучающим взглядом, тихо спросила Фрэнки.
От ответа Драко удалось уйти благодаря профессору Томпсону, уже выполнившему все приготовления к практике и призывающему учеников к вниманию.
- Итак, класс, пора приступить к тренировке. На доске ряд заклинаний. Сейчас вы проговорите их сначала без палочки, а потом уже тщательно повторяя за мной необходимые мановения. К концу урока я попрошу лишь одного желающего выступить против настоящего инфернала.
Гарри скосил глаза на Малфоя и успел уловить недобрый блеск в глубине серых глаз. Спустя секунду их взгляды срикошетили. Зелёные мгновенно распахнулись – в затравленном страхе и нелепой надежде. Серые, надёжно спрятав горечь и тоску, спокойно и равнодушно выиграли поединок и прочитали немой, боязливый вопрос в глазах напротив:
Что ты собираешься делать?..
Только то, что должен, только то, чего от меня ждёт мой господин...
Ответ не канул в глубокие зелёные омуты. Гарри Поттер продолжал доверчиво и раболепно взирать в холодные жемчужно-серые поднебесья – глаза его не случившегося любовника Драко Малфоя. Кажется, он даже забыл, как дышать, под ненавязчивым натиском этого предупредительно спокойного взгляда. Гарри попытался вспомнить Джинни, сладость её нежных мягких губ, душистый запах огненно-рыжих волос и теплоту её крошечной ладошки, вокруг которой смыкались его дрожащие от волнения пальцы.
Однако, будто какая-то противосила, перед глазами промелькнула череда непонятных образов. Пасмурное свинцовое небо. Безрадостный пейзаж одинокого пустынного стадиона. И незнакомец на трибуне. Захватывающая опасность и пьянящая свобода полёта завершилась резким пике, сбитым дыханьем и пугающим счастьем при виде игры ветра с платиновыми прядками и серо-зелёным шарфом слизеринца. До невозможности красивый юноша так близко, что можно поднять руку и коснуться неуверенными заледеневшими пальцами его гладкой алебастровой кожи и таких мягких и расслабленных сейчас губ. Вот он – искренний и живой – человек, не кривящийся в ухмылках, не сочащий яд, не готовый в любой момент укусить и разорвать глотку, выгрызая у врага бесчестную победу. В тот момент он просто мучительно красивый юноша, одетый в форму школы чародейства и волшебства Хогвартс. Больше нам о нём ничего не известно. Мы не знаем о его знаменитой родословной, несметном богатстве, служению Тёмному Лорду, о его меркантильности и тщеславии, даже имени не прочитать в бесстрастных серых глазах. В них клубится лишь далёкий и холодный серый туман. В нём потерялось всё остальное – никчёмное и пустое, былое и забытое мёртвой и истлевшей памятью.
Как я мог забыть тебя?.. Этот поцелуй... Дождь, слёзы... Тише, Гарри... Господи... Кто заставил забыть меня это?.. Почему ты не сказал мне? Неужели ты хотел всё изменить? Почему тогда мучил меня и терзал? Дразнил совершенностью лица и тела?.. Ты предложил мне больше, чем весь мир на ладони. Ты предложил мне себя. И если бы ты отдал мне вместе с плотью свою душу, я бы...
Нежность пробилась через ледяную завесу и засветилась в глубине фамильных серых глаз Малфоя. С грустной полуулыбкой Драко отвёл взгляд, первый раз в жизни признавая явное поражение, и Гарри Поттеру захотелось расплакаться от ожившей внутри него боли и от нестерпимого и необузданного ощущения неправильности. Вот он, сидит в паре метров от совершенства, почему нельзя просто подойти, схватить его и отнять у них всех, у отца и красноглазого ублюдка, унести далеко-далеко, спрятать, защитить, уберечь, как единственное сокровище и спасение, как ту самую редкую красоту этого мира, ради которой стоит жить и улыбаться?..
...я бы поступился своими идеалами и принципами, я бы наступил на горло своей гордости, я бы забыл о геройстве и миссии, я бы рассмеялся в лицо праведному старику Дамблдору со своими чертовски благородными намерениями, распевая слова нелепого пророчества, бросил бы вызов всему волшебному миру, объявляя мораторий на долг и чувство вины, безразлично бы отвернулся от умоляющих и скорбящих, пошёл бы по головам бывших друзей и соратников, только ради тебя, из-за тебя, вопреки всему и во имя твоё, мой обманчиво светлый порочный ангел...
Эта кричащая мысль умирала всё то время, пока Гарри стоял и со стеклянными глазами на автомате повторял слова заклинаний, бездумно махал рукой, тряс палочкой и отчаянно запрещал себе смотреть на белокурого слизеринца в двух шагах от него.
- Достаточно, - уверенно сказал Томпсон, убирая палочку в кожаный чехол. – Есть желающие сразиться с инферналом?.. –спросил учитель, не особенно ожидая ажиотажа.
В наступившей напряжённой тишине, когда каждый считал своим долгом испуганно и вместе с тем вопросительно посмотреть на находящегося поблизости, Драко Малфой, не сводя непроницаемых глаз с профессора, сделал шаг вперёд:
- Я бы хотел попробовать, сэр.
Томпсон внимательно посмотрел на молодого человека – внешне хрупкого, но с железной хваткой и завидной силой воли, отражёнными на льдистой поверхности серых глаз. И кивнул.
- Драко... – предупредительно выдохнула Фрэнки, хватая тонкую ладонь слизеринца. Изящным движением отбросив её руку, блондин высокомерно вскинул голову и с прямой спиной вышел в середину класса.
- Вот бы мертвяк прибил хорька, - злорадно и предсказуемо прошипел Рон на ухо Гарри.
Вздрогнув от в миг пронзившего его насквозь животного ужаса, Гарри во все глаза уставился на внешне такого спокойного слизеринца. Будто ему только что предложили обезвредить садового гнома, а не сразиться со смертельно опасным живым мертвецом. Просто Гарри не знал, что условия проживания и воспитания характера этого юноши скорее соответствовали для поединка с оплодом чёрной магии, нежели с безобидным садовым вредителем. Но ведь Гарри не знал этого, что было на руку хладнокровному и изворотливому слизеринцу.
- Будь внимателен и осторожен, Драко, - предупредил ученика профессор Томпсон и резким выпадом палочки распахнул ведущую в подсобное помещение дверь.
Весь класс затаил дыхание. Гермиона стала белой, как мел, Уизли нервно сглотнул, в миг утратив весь боевой задор, а Гарри, едва сдерживая желание всё-таки схватить Драко и спрятать, сжал кулаки до такой степени, что острые ногти пропороли нежную кожу ладоней, и сквозь плотно сжатые пальцы засочилась тёплая кровь.
План крайне прост, Драко, тем временем промелькнуло в голове у блондина. После появления на сцене дядюшки инфернала, ты картинно забываешь все свои навыки предыдущего общения с ними и, талантливо играя роль попавшей в западню невинной жертвы, старательно изображаешь страх и беспомощность. Тогда настаёт время для выхода третьего героя постановки «Мерзавец Малфой» - несравненного героя и Золотого мальчика Гарри Поттера. Милостивый добрый рыцарь спасает своего возлюбленного из лап чудовища и уносит на розовых крыльях любви и победы. А дальше... Устранение мелкой Уизли и стервы Фрэнки пока под вопросом.
Драко отвлёкся от своих мыслей, услышав дружный выдох, и резко оглянулся. В дверном проёме, покачиваясь и цепляясь истлевшими почти до кости пальцами за косяк, показался посиневший и испещрённый трупными пятнами покойник. Это была мёртвая девочка. Лет семи-восьми, в лохмотьях от платья, лысеющая, босая и грязная. Некогда красивая, сейчас она была поистине уродлива благодаря своей кожи, больше похожей на большой на два размера костюм, натянутый на пропоровшие его в нескольких местах кости.
Пронзительно взвизгнув, Лаванда и Парвати мгновенно нырнули под парту. Нахмурившись, профессор Томпсон отбросил её коротким движением палочки:
- Защитные заклинания вы отработали, мисс Патил, мисс Браун. Пора применить их на деле. Если мистер Малфой не справится, то инфернал выйдет из-под контроля и нападёт на любого из вас. Надеюсь, вы сумеете сделать что-то, помимо мгновенного обморока. Учтите все, я помогать не буду.
С этими словами Томпсон отошёл в самый дальний угол класса, одновременно создавая огромную сферу, в которой оказались все, кроме него. Залившись слезами, Паркинсон кинулась на невидимую преграду и, опрокинувшись на спину, как по щелчку лишилась чувств.
- Минус двадцать баллов со Слизерина за неподобающее поведение мисс Паркинсон, своими трусостью и бесталанностью позорящую свой факультет, - сурово отчеканил Томпсон.
Гермиона дождалась. Абсолютно дикими глазами глядя на профессора, она наконец видела его истинную сущность хладнокровного и жестокого мастера своего дела. И вместе с первобытным ужасом и яростным упрёком неожиданно пришло уважение.
Тем временем инфернал сделал шаг навстречу стоящему к нему ближе всех белокурому юноше. При этом Малфой не почувствовал ничего, кроме омерзения при виде гниющей плоти. Подняв палочку, он уже собирался одним лёгким, непринуждённым взмахом и парой дурацких слов обезвредить опасное существо, как вдруг вспомнил, что это не поединок, а игра, жёсткая суровая играя на публику, а он актёр, а все они зрители.
Сделав рукой неловкий выпад, Драко сделал вид, что от нервов не совладал с палочкой. Выскользнув из длинных тонких пальцев, она с глухим стуком упала на пол. Страх мгновенной волной прокатился по аудитории. Все взгляды были прикованы к неожиданно замершему на пол пути инферналу. Фрэнки, плотно сцепившая зубы и неотрывно следящая за пагубным развитием событий, держала волшебную палочку наготове.
Инфернал, до этого момента уверенно продвигающийся к Драко, неожиданно слегка повернул голову и своими покрытыми белесой пеленой глазами воззрился в притихшую толпу учеников. Все мгновенно посторонились, образуя свободное пространство вокруг выбранного «счастливчика». Гарри нервно сглотнул, но не испытал страха. Ещё секунду назад сердце его едва не разорвалось от волненья и страха, а теперь его взгляд, обращённый отнюдь не на покойницу, а на ужаснувшегося происходящим блондина, лучился облегчением и покоем.
- Гарри... – потрясённо выдохнул Драко, чувствуя, как ему физически становится плохо.
- Он чует кровь!.. – воскликнула Гермиона, стоящая к Поттеру ближе всех, и случайно заметившая его раненые ладони.
В классе находилось больше двадцати человек, у всех них были волшебные палочки и необходимый набор знаний о защите от инферналов. Тем не менее, никто из них даже не шелохнулся, когда маленькая мёртвая девочка, под властью тёмного проклятья вынужденная убивать, приблизилась к Гарри на расстояние вытянутой руки.
- Профессор!.. – затрясшись в рыданиях, выкрикнула Грейнджер. Малфой, почему-то наблюдающий за всем будто в замедленной съёмке, мучительно долго поворачивал голову в сторону Томпсона. Наконец, сделав это, он мгновенно встретился с преподавателем глазами, в которых не было ничего, кроме ликующего интереса. По его губам бродила плотоядная улыбка.
- Мистер Поттер в состоянии защитить себя сам, - беспрекословно заявил Томпсон. – Если нет, то тогда ему бессмысленно участвовать в этой войне, нести это бремя и давать вам пустые надежды. Волшебник, не способный после теоретического освоения соответствующей темы обезвредить жалкого инфернала, никогда не победит самого величайшего тёмного мага всех времён и народов!..
Но Гарри и правда был не способен. Ему казалось, что Томпсон всё прекрасно понимает. Дело ведь вовсе не в освоении темы и использовании этих знаний на практике. Дело в чувствах, в том, что он, Гарри, живой человек, более того он ещё почти ребёнок, с расшатанной войной психикой, потерянный и чересчур сентиментальный. Ему было откровенно больно смотреть в детское личико, давным-давно мёртвое, но, казалось бы, он видел оттенок боли и горечи где-то там, за налётом белизны, глубоко в потухших глазах ребёнка.
Хотя бы за это я убью тебя, Волдеморт.
Несколько событий случились сразу. В то время, как труп девочки протянул руку и коснулся гарриной щеки, Драко спохватился и схватил с пола палочку, но от шока запутался в словах и движениях. В тот же миг прозвучала череда запутанных слов тихим, шипящим голосом, и яркий потусторонне-голубоватый свет пронзив глаза, обратился в ледяной порыв ветра и мучительно полоснул по лёгким. С сухим хлопком взорвалась магическая сфера. Профессор Томпсон кинулся в беспорядочную толчею, где мгновенно воцарился хаос и стремительно нарастала паника. Глаза инфернала широко распахнулись и засветились, будто впитали тот непонятный пугающий свет. Холодные и мерцающие огни пригвоздили Гарри к месту, он буквально чувствовал, как страшная чёрная магия упругими толчками покидает мёртвое тело. Это растянулось для него на целую вечность, а на самом деле длилось всего короткий миг. Силы покинули бренную оболочку, она качнулась и безжизненно упала на Гарри. Лёжа на полу, прижатый тяжестью трупа, вдыхая смрад и ощущая каждой клеткой оголённой кожи холод мёртвого тела, Гарри думал только о том, как красиво отражался холодный голубой свет от платиновых волос, мраморной кожи и серебристых глаз Драко Малфоя.
Я его люблю, неожиданно подумал Гарри и истерически расхохотался. Я его правда люблю. Кажется, я всегда его любил. Как только увидел, а может, ещё раньше, с первыми попытками дыханья или даже не в этой жизни, может, где-то там, за гранью вечности, по ту сторону мирозданья... Просто я люблю его. За то, что он есть. За то, что он именно такой и ни какой другой больше. Злой, упрямый, жестокий... неважно!.. Любимый... Теперь, когда я, наконец, это понял и признался в этом хотя бы себе самому, нам больше нечего бояться, не в чем сомневаться и нечего ждать. Есть только ты и я. И мы придумаем, что делать вместе.
Но пока остаётся лишь выживать.
Сильный поток магии поднял мёртвое тело в воздух и отбросил в ближайшую стену. Всё пространство мгновенно заслонили пахнущие горьковато-сладкой туалетной водой, сияющие платиновые пряди. Чихая от острого аромата и щекочущих волос, Гарри испытал в тот миг счастье высшей пробы, совершенное в своём абсолюте.
- Я люблю тебя... – ни о чём не думая и не сожалея, продолжая глупо смеяться, выдохнул Гарри прямо в эти блестящие мягкие волосы.
- Я знаю... – сдавленно отозвался их обладатель. – Тише, малыш, я знаю... я... я...
Он не смог. Не решился. Он просто не должен говорить этого вслух. Как будто тогда это окажется неправдой и минёт его, как дождь под просторным зонтом. Но твоя умелая защита, выродок Малфоев, давно пала от одного взгляда пронзительной, неистовой зелени из-под пушистых чёрных ресниц...
- Пойдём... – прошептал Драко на ухо своему милому мальчику, бережно поднимая его на руки.
- Куда?.. – тихонько спросил его Гарри, вжимаясь в одуряюще пахнущую гладкую шею любимого.
Краем глаза он заметил профессора Томпсона, яростно отчитывающего какую-то слизеринку. Кажется, её звали Фрэнки. Кажется, она для Малфоя что-то вроде Джинни для него самого. Или даже больше. Но сейчас это, правда, было неважно. Ты ещё помнишь, Гарри?.. Только он и только ты.

***

Гарри проснулся от назойливого солнечного лучика, танцующего у него по лицу. Сев в постели и сощурившись, кое-как нашёл на прикроватной тумбочке очки, нацепил их себе на нос и ойкнул от неожиданности, обнаружив рядом Драко, голого, едва прикрытого чёрным шёлком простыни, жутко взъерошенного, довольного и взирающего на него с откровенными любопытством и нежностью.
- Давно проснулся? – чуть хрипловато и предательски смущённо спросил у него Гарри.
- Да, - с хитрой улыбкой отозвался Драко, и в следующий момент Гарри оказался плотно прижат к чужому горячему телу. – Как спалось?
- Впервые я спал, как младенец, - искренне признался Гарри. Глаза его светились благодарностью. – Спасибо тебе.
- Обращайся ещё, - усмехнулся слизеринец.
- Люблю тебя... – зачем-то сказал Гарри и нежно потёрся своей щекой о щёку блондина.
- А как же Уизли? – в миг похолодевшим тоном спросил Драко.
- Кто именно?.. – растерялся Гарри.
- Ты и с нищебродом спишь? – вежливо вскинутая бровь. – Извини, не знал.
- Драко, - нахмурился черноволосый юноша. – Если ты про Джинни, то...
- Не надо, Поттер, достаточно, - безжизненно отозвался Драко, одним резким движением отстраняясь и замирая, сгорбившись, у распахнутого настежь окна. – Не надо мне ничего объяснять. Не хочу слышать ничего вроде «Я не могу с ней так поступить», «Она много значит для меня», «Она была со мной рядом, когда тебя не было», «Она была моим другом, когда ты был моим врагом, она любила меня, пока ты вынашивал план моего убийства» и прочую ересь. Чёрт, просто скажи мне правду. Скажи, что ты хочешь быть, как все, нормальным, влюбиться в девушку, жениться на ней, заиметь с ней кучу рыжих бестолочей и кособокое, кривое здание общежития вместо приличного дома. Скажи это, Поттер!.. Я даже не осужу тебя. Ведь это именно я отдал тебе то любовное послание этой шлюшки, побоявшись, что мои сокурсники узнают о нас.
- Драко, - позвал Гарри, и светловолосый юноша, обернувшийся на странный тембр голоса, с удивлением распознал на лице своего любовника радостную улыбку. – Успокойся, ангел мой. Ты ни в чём не виноват. Ты поступил правильно. Ты заботился о себе и обо мне, скрывая наши отношения от этих змей. И, кстати, письмо Джинни тут ни при чём. Я давно знаю о её чувствах. Желание встречаться с ней оказалось спонтанным и возникло то ли от отчаянья, то ли в глупой попытке заставить тебя ревновать... Или ещё более глупой – забыть... Но теперь всё это потеряло значение. Мне никто не нужен, кроме тебя. Никто мне тебя не заменит. Я люблю тебя, моё белокурое чудо. Спасибо тебе за то, что ты есть.
- Какие пафосные речи!.. Не ожидал от тебя, Поттер, - осклабившись, Драко приблизился к кровати и вновь взглянул на Гарри сверху вниз.
- А как насчёт Фрэнки? – прищурился Гарри.
- А что Фрэнки? – нахмурился Драко, присаживаясь на край постели.
Гарри немедленно потянул к нему руки. Слегка улыбнувшись уголками губ, Драко забрался под простынь и обнял своего любовника. Едва соприкасаясь губами, они тонули в глазах друг друга, когда Гарри прошептал:
- Ты спишь с этой стервой, а я готов убить её за каждый неравнодушный взгляд в твою сторону...
Лицо Драко помрачнело.
- Эта стерва вчера спасла тебе жизнь, - сурово заметил он.
- Что?.. – глаза Гарри непонимающе распахнулись.
- То, что слышал, - парировал Драко. – Это она обезвредила инфернала.
- Но как? Что это была за магия?..
Говорить или нет?..
- Отмена некромагического заклинания. По сути, точно такой же акт некромантии, только с обратным исходом, - задумчиво проговорил Драко.
- Она знает некромантию? – поражённо выдохнул Гарри.
- Понятия не имею, - честно ответил Драко. – Может быть.
- А откуда знаешь ты? – прищурился Гарри. – Как ты понял, что это за заклятие?
- Фрэнки сказала мне, - солгал Драко. На самом деле он даже не виделся с девчонкой, а сам не понаслышке знал кое-какие черномагические, в том числе, и некромагические, заклинания.
- Я поблагодарю её, - после паузы решил Гарри. Драко недоверчиво вскинул одну тонкую бровь. – И за спасение, и за своего парня.
Драко удивлённо уставился на зеленоглазого юношу. Он не ожидал, что его Гарри может быть таким коварным.
- Или ты предпочитаешь остаться с прежней хозяйкой? – с улыбкой спросил гриффиндорец.
- У меня нет хозяев, я сам по себе, - возразил Драко.
- Правда ли?.. – неожиданно зелёные глаза, в которых ещё секунду назад плясали озорные смешинки, стали серьёзными и печальными.
Драко нервно сглотнул. Неужели подозревает?..
- Я отказался служить Тёмному Лорду, - не меняясь в глазах. – Ты же знаешь.
- А ещё ты целовал меня под дождём перед тем, как избить, сломать метлу и стереть мою память, - с болью в глазах прошептал Гарри. – И я не знаю, как мне верить тебе после этого.
Драко замер, шокированно глядя в наполнившиеся горечью глаза черноволосого юноши. Как он мог вспомнить?.. Впрочем, это неважно. Что теперь делать? Стоит ли переубеждать его или просто послать всё к чертям и отказаться от задания, спасая этого идиота?..
- Я не мог поступить иначе, - тихо проговорил Драко. Гарри взглянул на него хмуро и недоверчиво. – Это правда, Гарри, - серые глаза почти умоляюще заглянули в зелёные.
Он лгал, потому что всегда существует два пути, у человека всегда есть выбор. Сейчас он тоже мог поступить иначе, но он продолжил идти по топям, всё дальше увязая в трясине. Назад пути не было, а впереди ждала только смерть. Разве он не знал этого в тот момент?.. Разве он не понял ещё мальчиком, что тот, кому он кланялся, был сведён с ума могуществом и властью? Просто с тех пор смерть вела его за руку, а он, как всегда послушный и смиренный, терпеливо делал свои последние шаги. Куда не ступишь – всюду неминуемая гибель. И выбора давным-давно не стало. Всё как всегда решили за него. Вопрос оставался лишь во времени. Но Драко не хотел умирать, потому он, как последний червяк и трус, отчаянно цепляясь, решил утянуть в болото кого-то вслед за собой. Мразь!..
В глазах Гарри горело отчаянное желание безоглядно поверить, забыться в сладострастных объятьях и просто почувствовать себя живым, счастливым, любимым...
- Гарри, - ласковая улыбка, тонкие бледные пальцы очерчивают скулы. – Я признаю, что я не подарок, - невесёлый смешок гриффиндорца, - что часто я веду себя, как настоящий мерзавец. Я холоден и жесток, с врагами я беспощаден, с союзниками – отчужден, собран и насторожен. Мне трудно доверять людям, мне непривычно испытывать страх. Но в тот момент я по-настоящему испугался. Привязанности, груза ответственности, кошмара возможной потери... Идёт война, Гарри, и многим не пережить этой битвы. Я не знаю, проснётся ли такой предатель, как я, завтра утром. Я не знаю, не пропадёшь ли ты, пока я отвернусь, и не найду ли я тебя после на пепелище наших надежд, поверженного героя этого мира и моего мёртвого любовника. Я не смог. Я струсил. Я оказался слишком слаб и неуклюж в эмоциях и чувствах, столь новых, непривычных для меня. Я понимаю, что поступил, как последний подлец. Мне трудно будет забыть это и простить даже себе самому. Мне бы очень хотелось, чтобы это далось тебе проще. Я не прошу тебя понять меня, Гарри, просто прими это. Ты сказал мне, что любишь меня. Такого, как есть, верно?.. Ты любишь эту никчёмную заразу, этого подонка во мне. Я постараюсь совладать со своими демонами, я постараюсь уберечь и защитить тебя от себя самого. Только, прошу, поверь мне, будь со мной, доверяй мне. Я ведь... Что-то изменилось во мне. Я больше не тот Драко Малфой, высокомерный сноб, ханжа, просто богатенький мальчик. И дело даже не в том, что я повзрослел. Просто я тебя понял, Гарри Поттер. Я тебе, чёрт возьми, поверил!.. Твоя воля испугала меня, твоя сила меня повергла, надежда ярким светочем вспыхнула в твоих глазах и зажгла во мне давно потушенные живые огни. Ледяной воздух в груди разморозился, горячая кровь потекла по венам вновь ожившего тела. Гротескная фигура зверя обратилась в пыль, под каменной маской проступили черты человека. В лучах преломлённого света показались новые для меня, твои истинные черты. Этот же свет преобразил меня самого. Я неожиданно понял, что мы чертовски похожи. Мы оба устали. Мы оба боимся. И отчаянно цепляемся за жизнь...
Голос Драко сбился, и он замолчал. Опустив глаза, он взволнованно ждал приговора. Сейчас он не был уверен ни в чём. Он не знал, простит ли его Гарри после этой пламенной речи. Он даже не знал, нужно ли ему это прощение. В какой-то степени ему были противны собственные слова и мысли. Лучше бы он промолчал или оттолкнул этого нелепого, медленно шагающего на убой ребёнка. Герой... Драко резко вскинул глаза. В паре сантиметров от его лица застыло детское личико: гладкая кожа, нежный профиль, мягкие губы, огромные, наивно распахнутые глаза... Разве заслужило это дитя тяжёлое бремя на хрупкую шею?.. Заслужило верную смерть? Что может этот мальчик против жестокого тирана и хладнокровного убийцы?.. Просто терпеливо дожидаться смерти и смотреть ей в лицо свои последние секунды, когда сердце замедляет удары, а перед глазами бешено проносятся самые яркие моменты жизни. Жизни, прожженной зря, растраченной в пустую, рассыпанной в пыль, развеянной в прах... Господи... Почему бы ему, Драко, просто не встать сейчас, не подойти к окну и не выпрыгнуть из него?.. Всем же будет легче. Душа Гарри легка и порывиста, в голове его ветер, сердце яростно бьётся в груди, как у птенца, горит всё новыми, быстро сменяющими друг друга чувствами. Он остынет, смирится, однажды забудет. А Драко будет уже всё равно. Он вырвется из вакуума и полетит домой...
Прости меня, Гарри... Ноющая боль в груди. Он не скажет трепещущей правды, он не шагнёт из окна, не простится с жизнью. Он не принесёт себя в жертву, потому что отчаянно, жадно и иступлённо хочет жить или хотя бы тупо существовать. Лишь бы сердце билось, гоняло кровь, лёгкие качали воздух... И всё по кругу. Пустая, выеденная оболочка. Гнилой. И мёртвый. Стылый пепел на губах, ресницах, будто снег... холодные снежинки запутались в волосах... ледяные звёзды кружевных поднебесий... я люблю тебя... я убью тебя...
- Я люблю тебя, Драко, - прорываясь сквозь звериную боль, послышался тихий голос. Блондин удивлённо распахнул глаза в ответ на очередное признанье. Почему-то показалось, что это было самым главным и искренним. Тем переломным моментом, когда всё решается, когда каждое слово на вес золота, когда от любой интонации, даже от звука дыханья зависит судьба человека.
Время замедлилось. Целая вечность минула, проведённая в глазах друг друга. Жидкое серебро и гранёные изумруды сияли в лучах преломлённого света. Сейчас или никогда. Сказать или промолчать. Спасти или уничтожить. Совсем рядом лежит его рука, можно схватить её и больше не отпускать, можно поднести её к губам и тщетно пытаться согреть ледяным дыханьем. У нас ничего не выйдет, Гарри. Мы слишком разные. Тебе нужна победа, а мне покой. Тебе нужна схватка, а мне возможность для удара в спину. Ты нуждаешься в друзьях, а я – в слугах. Ты ждёшь от меня любви, а я замышляю твоё убийство. Ничего не получится. У этой истории на редкость банальный печальный финал...
Но я буду скучать...
Драко пленительно улыбнулся.
- Спасибо тебе, малыш... - наклонился и нежно шепнул на ухо, намеренно обжигая шею мальчика горячим дыханием. Напрягшись, Гарри неожиданно яростно вцепился холодными пальцами в плечи блондина. Отстранившись, Драко вопросительно вскинул брови.
- Спаси меня... – отчаянно выдохнул гриффиндорец. Изумрудные глаза наполнились слезами. – Умоляю, спаси, помоги... Спаси хотя бы мою душу!.. Я так молод, но я уже стольких терял... Я не переживу, если потеряю и тебя тоже...
- Тише, малыш, всё хорошо... – успокаивающе прошелестел Драко. Устроив голову юноши у себя на груди, он стал медленно и нежно гладить непослушные чёрные волосы. – Всё будет хорошо...
- Так говорят, когда нет сил прощаться, - пробормотал Гарри, но восхитительный холодный блондин его не услышал.

***

Сидя в глубоком кресле у камина, Франческа Грин размышляла о любви. Она выросла в условиях далёких от подобного чувства. В год она оказалась сиротой и попала под опеку приёмных родителей – колдунов с неким извращённым пониманием такого понятия, как «семья». Они кормили и одевали её, ни в чём не отказывали, они следили за её внешним обликом, за здоровьем её бренной плоти, они поддерживали биение её сердца, её сбивчивое дыхание, осмысленность взгляда. Они хранили в ледяных ладонях её убогое существование. Она не была их дочерью. В их глазах она не была человеком. Растение. Без желаний и чувств.
Когда-то это наводило грусть, после тоску, а сейчас безразличие. Разве что лёгкий оттенок горечи. Привкус на губах вместе с металлическим – крови. Она ненавидела их и презирала себя. Перед глазами мелькнули зелёные глаза Гарри Поттера. Они так похожи... Она сразу заметила, что этот худой нескладный паренёк цепляет Драко. Она сразу распознала под лживой скорлупой ненависти настоящее чувство. Она, глупая и наивная, поверила, что своей схожей внешностью удержит хладнокровного слизеринца, что сумеет заменить оригинал жалкой подделкой. Он дурачил тебя, но всегда, когда предавался с тобой плотским утехам, мыслями он был с ним. Он целовал твои губы, а представлял, что целует его. Он обнимал твои плечи, скользил руками по твоей спине, но кончиками пальцев упрямо, одержимо ощущал ловкое, хрупкое тело ловца Гриффиндора. Он предавал тебя каждый раз во время вашей близости, каждый раз, когда ты отдавалась на его волю и смело называла его про себя своим, он изменял тебе. Это было жестоко. Как-то даже неправильно, дико и аморально. И в то же время так часто случается: более сильные и холодные люди используют таких дурочек, как она, вертят ими, крутят в разные стороны, отрывают бесчувственным куклам руки, ноги и головы... Всё равно игрушкам не больно, не горько и не обидно. Они же всего лишь игрушки, они созданы, чтобы терпеть человеческие безжалостность и бесчестие. Но за что?..
Слёзы мгновенно сдавили горло. Мучительно закусив губу, она сжала пальцы в кулаки до белизны костяшек. Яростно прошептала:
- Но я уже сделала свой выбор. Назад пути нет. Я знаю, чего я хочу. Потому я произнесла то проклятье. Всё для тебя, любимый. Надеюсь, это что-то изменит.
Когда беспокойная ночь, проведённая у давно потухшего камина, забилась в агонии, уступая место радужному рассвету, Франческа Грин улыбалась, глотая горькие слёзы, и надеялась, что Драко Малфой сейчас счастлив.

***

Она решила, что это будет здорово, - сделать своему парню романтический подарок. Нет, она, конечно, знала, что так не принятно, что в порядке вещей всё должно быть наоборот, но Гарри... Просто он слишком занят, на его плечах лежит большая ответственность, он ведь её спаситель и герой, ему не до цветов и сюрпризов. Она поможет ему, покажет, как надо. Всё-таки её любимому мальчику надо расслабиться и вновь ощутить себя простым молодым человеком, в жизни которого на первом месте стоят трепетные чувства, долгожданные свиданья и жадные поцелуи. Она напомнит ему или научит всему заново. Просто за одну его улыбку она готова любому глотку порвать.
Я хочу получить его тело.
Споткнувшись, Джинни пролетела несколько ступенек до лестничного пролёта и, выставив вперёд руки, избежала болезненного столкновения со стеной. Выдохнув, она прикоснулась горящей щекой к холодному камню. Перед глазами плясали чёрные точки. Всё в порядке, Джинни Уизли, сейчас не время думать о морали.
Она знала замечательное место, за секунду приобретающее идеальные пространство и обстановку, где создавалась из ничего, из единой мысли, почти любая материя. В такие моменты каждый, кто использовал Выручай-Комнату, поневоле чувствовал себя в какой-то степени богом.
Восковые свечи, золотистый отблеск огня на хрустале бокалов, кроваво-красное ароматное вино многолетней выдержки... Она нежно улыбнулась своим мыслям. Глаза в глаза. Только она и Гарри. Его рука сжимает её тонкую ладонь, пальцы переплетаются...
...его тело...
...только тело...
...всего лишь тело.
- Закрой рот!.. – во всю силу лёгких выкрикнула Джинни, ударяя маленьким кулачком по стене.
Скривившись от боли, она отпрянула. Стремительно теряя краски, её лицо каменело. Медленно отступая в густую тень запутанных коридоров Хогвартса, девушка точно знала, чего она хочет. Гарри. Просто пусть будет рядом, пусть принадлежит ей одной. Остальное не важно.
Пусть даже она проиграет, но тогда ей достанется хотя бы его тело...
На восьмом этаже было пустынно и глухо. Хочу идеальное место для двоих влюблённых. Последний третий круг. Распахнув глаза, Джинни окинула взглядом возникшую в сплошном камне дверь и удовлетворённо кивнула. Её тонкие пальцы сомкнулись на ручке. Дверь неслышно отворилась, девушка сделала шаг вперёд и замерла, так и не переступив порога чужой обители. Комната был уже занята, увы, другими влюблёнными людьми.
Боль пронзила сердце насквозь. Именно в такие моменты все юнцы познают жестокое несовершенство мира. Что ж, Гарри Поттер, ты сделал свой выбор.

***

- Я не хочу уходить, - обиженно надув губы, ныл Гарри.
Ударив его по голове подушкой, Драко свесил ноги с постели и принялся одеваться.
- Драко, - требовательно позвал гриффиндорец.
Светловолосый юноша не отозвался, встал, застегнул ремень и, на ходу накидывая белоснежную рубашку, отошёл к распахнутому настежь окну. Гарри мгновенно забыл, что хотел сказать, залюбовавшись своим любовником в лучах зимнего солнца.
- Сейчас ты настоящий?.. – дрогнувшим голосом спросил черноволосый мальчик.
Вздрогнув, Драко обернулся к нему. Растрёпанный, в распахнутой рубашке с мятым воротником только он мог скрывать за подобной небрежностью потрясающую тонкость и изящество. Это был ещё один образ Малфоя, наводящий тоску по такой недосягаемой красоте.
- О чём ты? – нахмурился блондин.
- В лучах преломлённого света, - шепнул Гарри. – Он стирает налёт лжи и притворства.
Тогда ты должен видеть во мне своего палача, мой бедный малыш.
- И что же ты видишь, когда смотришь на меня сейчас? – задумчиво спросил Драко.
- Я надеюсь, что это моё отраженье, - светло улыбнулся брюнет. – Ведь я самый влюблённый и осчастливленный этим человек на планете.
Драко знал, что не выглядит счастливым. В голове стояла сумятица, в сердце затаился непонятный страх, на губах задрожало, замерло и погибло признанье. Он чувствовал себя жалким уродом, отвратительным трусом и подлым притворщиком. Благодаря только что сказанным Гарри словам его презренье к самому себе лишь усилилось, достигая пугающего апогея. Гарри был слеп в своей любви. Он не заметил тоски и горечи в глубине серых глаз своего любимого. Он так же не заметит, когда этот же человек поведёт его на добровольное заклание. Он послушно пойдёт за ним, он будет улыбаться и по-прежнему называть себя «самым влюблённым и осчастливленным этим человеком», когда пронзительно-зелёный, как его глаза, луч не сотрёт с почти детского лица предсмертную улыбку. Так умирают обманутые чувствами глупцы...
- Ты угадал, - притворно радостно сказал Драко.
- А что мне за это будет? – хитро прищурился мальчик.
Ухмыльнувшись, Драко подошёл к кровати, склонился над своим юным любовником и захватил в плен его соблазнительно приоткрытые губы. Он как раз сцеловывал с них озорную улыбку, когда по глазам ударил слепящий голубой свет. Дёрнувшись, Драко резко выпрямился и обернулся. Дверь была приоткрыта, но за ней никого не было.
- Этого не может быть, - нахмурился слизеринец.
- Что такое, Драко?.. – взволнованно спросил Гарри.
- Ты - глупый доверчивый гриффиндорец, Поттер, - ядовито процедил блондин. – Иначе ты удосужился бы спросить, где мы находимся.
Помрачнев, Гарри выдержал паузу и очень тихо спросил:
- Так где мы находимся, Драко?..
Светловолосый юноша чуть зубами от злости не скрипнул, так эта непроходимая тупость выводила его из себя. Всего пару секунд назад всё было просто замечательно, но это грубое вторжение на его территорию заставило слизеринца буквально побелеть от ярости и хорошо сокрытого под ней страха.
Кто теперь знает о нас?..
- В Выручай-Комнате, - кое-как справившись с плохо контролируемым гневом, ответил Драко.
- Свет, - помолчав, неожиданно сказал Гарри.
- Не сейчас, - отмахнулся Драко, решив, что юноша опять решил задать какой-нибудь глупый вопрос.
Нахмурившись, Гарри, однако, продолжил:
- Яркий голубой свет. Это был порт-ключ.
- Что?.. – выдохнул Драко, взглянув на гриффиндорца ошалевшими глазами.
Кто и как смог найти их здесь? А главное, зачем? Этот кто-то явно пожелал быть неузнанным, потому, увидев то, что ему, видимо, было нужно, стремительно ретировался в неизвестном направлении, но вряд ли только за тем, чтобы скрыться, скорее всего, чтобы либо обнародовать эту информацию, либо каким-то другим образом воспользоваться ей в своих целях. Выдохнув, Драко постарался восстановить хотя бы внешнее спокойствие. Сердце в груди билось, как сумасшедшее. Мысли, будто запертые в клетке птицы, метались в больной, гудящей голове. Плотно зажмурившись, Драко принялся глубоко дышать, стараясь очистить сознание от сумбура предположений, худшим из которых был, разумеется, Тёмный Лорд.
Что есть в моей жизни, кроме бессмысленной жестокости и постыдного страха?.. Что я могу дать тебе, Гарри, кроме разочарования, боли и горечи?.. Разве ты ещё не понял, малыш, что я не умею любить, прощать и сочувствовать? Мне пару раз становилось жаль тебя, как слабейшего и заранее проигравшего. В те моменты, можно сказать, я уже оплакивал тебя. Но не более. Я навсегда останусь твоим врагом. Эта ненависть слишком сильная, искренняя, чистая и абсолютная. И она выжигает меня изнутри. Быть может, она убьёт меня раньше, чем раскрывший мой обман враг или разгневанный и разочарованный во мне господин. Одно я знаю наверняка. Ненависть убьёт меня уж точно раньше, чем старость.
Прости меня, но так будет лучше.
- Так больше нельзя, - вскинувшись, Драко взглянул на Гарри больными глазами. Едва прикрытый тонким шёлком, взъерошенный, с растерянными и испуганными глазами на пол лица, его любовник казался совсем ребёнком, беззащитным, слабым, беспомощным. Собираясь сказать то, что должен, Драко знал, что ломает его. Всё внутри горело нестерпимой болью.
- Что?.. – хрипло спросил Гарри.
- То, что слышал, Поттер!.. – спасибо тебе за эти всегда выводящие меня из себя непонятливость и глупость, малыш. Ими ты помогаешь мне довершить начатое. – Мы не можем быть вместе! Это неправильно! Так не должно быть!..
- Драко, ты так из-за того, что кто-то нас видел? Не волнуйся... Всё будет в порядке... Не могут же люди быть настолько несчастны и невезучи... Никто о нас не узнает... а даже если и так... – он запнулся, наткнувшись на побелевшие от злости глаза Малфоя.
Неужели ты не понимаешь, придурок, что я так больше не могу?! Я уже люблю тебя, чёрт возьми! Ты даже не представляешь себе, как страшно мне стало, когда я понял, что о нас узнали! За тебя, слышишь?! За одного тебя! И от осознания этого стало ещё страшнее. Ты - моё слабое место. Так не должно быть. Ты должен стать моей добычей, моим трофеем, который я преподнесу моему господину. Что же я буду делать со своей никчёмной любовью, когда придёт время отдать тебя в лапы чудовищу?.. Я же наступлю на горло здравому смыслу, я пожертвую собой и в результате, не подумав, пожертвую родной матерью, чтобы уберечь твою неблагодарную шкуру... И что в итоге? Тёмный Лорд сильнее тебя, глупый мальчишка. Все, кто против него, всё равно погибнут. Пора заканчивать это. Мы вернёмся к первоначальному плану. Прости меня, Гарри, но тебе придётся забыть.
- Я люблю тебя, - прошептал Драко и вскинул палочку.
Задохнувшись, Гарри отпрянул, с силой сжавшись в спинку кровати. В глазах его плескался откровенный ужас. И непонимание. И боль. Короткое слово заклятья забвения, кое-как выдавленное сквозь крепко сцепленные зубы, короткий взмах палочки, совершённый неверной рукой. Слепящий свет, преломлённый блестящими линзами очков, ударил Драко по глазам, заставив задохнуться и разом заново пережить все чувства, испытанные во время близости с Гарри. Боль стальным клинком ударила в грудь, и, захлёбываясь ею, он направил палочку туда, где у нормальному человека, а не у тщедушного хладнокровного слизеринца, должно было быть сердце.
- Забудь!..

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 311 | Нарушение авторских прав