|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология
|
Глава 15. Хаотичный калейдоскоп, наконец, прекратил вертеться перед глазами, и, резко выдохнув, Фрэнки Грин бешено рванулся из рук Джинни Уизли
Глава 15.
Победа.
Хаотичный калейдоскоп, наконец, прекратил вертеться перед глазами, и, резко выдохнув, Фрэнки Грин бешено рванулся из рук Джинни Уизли. Совершенно безумным взглядом она оглядела директорский кабинет, в котором они по-прежнему находились, только почему-то сейчас он был пуст и бархатная пыль мягко переливалась в золотистых лучах восходящего солнца. За окном расцветало раннее утро с перехватывающей дыхание свежестью и пронзительным щебетом птиц.
- Какого чёрта... – вырвалось у Фрэнки за секунду до того, как оглушающее заклятье сбило её с ног.
Опустив палочку, Джинни хмуро преобразовала бесчувственное тело девушки в невзрачную чёрную мантию с капюшоном, которую незамедлительно надела поверх школьной формы. Тенью она выскользнула из кабинета Дамблдора и, неслышно скользнув по вековым лестницам, покинула замок. Прохладный ветер немедленно обхлестал ей щёки и рванул из-под капюшона тяжёлые медные локоны. Задохнувшись, она всё же не остановилась ни на секунду и, не думая ни о чём, бросилась по мокрой от росы траве к высоким чугунным воротам. Но за ними её ждала, увы, не свобода. Нет ничего хуже, чем тюрьма собственных мыслей. Я ХОЧУ ПОЛУЧИТЬ ЕГО ТЕЛО. Как ты будешь жить с этим, Джинни Уизли?..
Эта мысль неловко скользнула по грани сознания одновременно с трансгрессионным рывком. Выбитый воздух, рванувшееся из груди сердце, твердыня камня под ногами и искажённые, будто в предсмертном крике, маски, светлыми пятнами выступающие из густой темноты. Десятки людей в чёрных, как у неё, мантиях. Пожиратели Смерти. Ей показалось, что каждый из них только что вонзил в её душу крюк и рванул на себя. Нервно сглотнув, она резко сбросила с себя мантию и взмахнула рукой, обращая её обратно в безсознательную девушку. Один из Пожирателей вышел вперёд, на ходу бережно снимая фарфоровую маску.
- Что это значит, мисс Уизли? – издевательский тон, рассыпанные по плечам белоснежные волосы, насмешка в глубине ледяных серых глаз.
- Это то, за что я вправе просить любую в этом мире награду. То, за что Тёмный Лорд будет благодарен мне всю свою жизнь и останется передо мной в долгу все годы своего величия, Малфой, - скривив губы в улыбке, процедила Джинни.
Чуть прищурив глаза, Люциус собирался спросить что-то ещё, но не успел. Несколько пожирателей стремительно расступились, пропуская ворвавшуюся, будто чёрная тень, высокую фигуру. Резко остановившись, лорд Волдеморт скинул капюшон и внимательно посмотрел на рыжеволосую девушку своими узкими красными глазами. Его змеиный рот исказила снисходительная улыбка. Очень тихо и вкрадчиво он прошипел:
- Что же это такое, девочка?
Она видела его таким впервые. Раньше с ней он всегда был прежним Томом, тем красивым молодым юношей, каким она запомнила его со времён своего первого курса. Каким полюбила. В каком разочаровалась. От которого её спас Гарри, её новый герой и возлюбленный.
- Это частный разговор, - выдавила Джинни, кое-как справившись с отвращением и горечью.
- Жду с нетерпением, - мягко прошелестел голос, и его обладатель также стремительно, как и появился, унёсся прочь.
Левитируя перед собой тело Фрэнки, Джинни поспешила следом.
***
Резко встрепенувшись и выдохнув, Гарри очнулся от пронзительного, колючего холода. Безумными глазами оглядевшись по сторонам, он понял, что лежит на заснеженном поле, которое простирается так далеко, что кажется бесконечным. Поднявшись на дрожащие ноги, он оскользнулся и упал. Руки сами собой нащупали под снежным покровом ледяную поверхность. Расчитили её и увидели застывшую в слепом водном танце волну. Глаза вновь заметались вокруг. Как могли морозы сковать льдом такую невозможную толщу воды?.. Что же это? В голове боязливо мелькнуло: море...
И тут он увидел это: смутное пятно далеко впереди. Сглотнув, Гарри пополз к нему, одновременно страшась возможной находки и стремясь к ней, будто заранее знал, что это такое. Точнее, кто.
- Драко!.. – хрипло воскликнул, ощутив, как до крови разодрал себе горло. Но боль была немедленно отброшена и забыта, когда руки коснулись чужого тела – нагого, изломанного, избитого, окровавленного, но бесконечно прекрасного и любимого. Перевернули на спину и бешено затрясли за плечи. Но глаза бесчувственного юноши так и не распахнулись, ресницы не затрепетали, его грудь не вздымалась, а сердце не билось. Последние два факта не беспокоили Гарри, он знал, что именно это всегда будет отличать Драко от обычного человека, который никогда не умирал и не восставал из мёртвых. Всегда будет... А будет ли что-то?.. Вот он лежит куском истерзанной плоти. И спасения нет.
Горячие слёзы заструились по лицу Гарри, сорвались со скул и горьким дождём омыли смертельно бледное лицо белокурого юноши. Но даже это не пробудило его. Склонившись, Гарри впился в посиневшие от холода, избитые и окровавленные губы своего любовника, надеясь, что поцелуй оживит того, как в волшебной сказке. Волшебства в его жизни было достаточно, но то ли она слишком мало походила на сказку, то ли сказка эта была не с добрым счастливым концом. Гарри не знал. Только любимый его не очнулся.
Откуда-то возникло отчётливое знание: надо выбираться отсюда. Не думая больше ни секунды, он подхватил Драко на руки и понёс. Точнее, попытался, но не сделал и шага прежде, чем упасть на твёрдый лёд. Приземление было неудачным, лёд закрошился и его острые осколки вонзились Драко в запястья. Гарри, как завороженный, наблюдал, как стремительными толчками кровь вытекает из разрезанных вен Драко и окрашивает снег вокруг. Это было одновремено страшно и красиво. Будто распускались кроваво-красные цветы.
- Нет... – шепнул Гарри одними губами.
Силы стремительно покидали его тело. Он попытался подняться, но снова упал на лёд. Отчаянье высшей пробы накрыло его, как ожившая под ледяной бронёй волна, сжало сердце и задушило надежду. Всё кончено, подумалось Гарри.
И тут он услышал. Тихое дыхание сорвалось с губ, слабый голос коснулся его слуха, как прекрасная музыка:
- Прости меня, Гарри...
Он жив!.. Но почему?.. Взгляд заметался вокруг: пустота, тишина и холод. Море под толщей льда, который раскрошился от падения двух тонких подростков и врезался именно в запястья одного из них, только в них, так, как будто их нарочито полоснули лезвием. Это иллюзия. Всего лишь магия. Всё это в твоей голове, Гарри Поттер. Но самое страшное, что, скорее всего, Драко Малфой умирает по-настоящему.
- Нет!.. – вскричал черноволосый юноша, хватая осколок льда и пронзая им собственные запястья. Горячая кровь немедленно брызнула, орошая совершенное нагое тело. Стоя перед ним на коленях и беспомощно плача, Гарри Поттер сжимал руки своего возлюбленного, и их кровь смешивалась. – Нет! Я не позволю тебе умереть! Ты – это всё, что у меня есть! Если ты умрёшь, то и я тоже!
Неожиданно грянул яростный вопль и разнёсся вокруг, взрывая лёд и освобождая холодное море. Уходя под воду, окрашенную в нежные розовые тона их размытой крови, Гарри облегчённо улыбнулся: наконец-то, он обрёл покой...
Он прикрыл глаза и почти сразу же распахнул их. И увидел Драко, лежащего в ванной, полной ледяной воды и его собственной остывшей крови. И ещё свои изрезанные руки и онемевшие пальцы, обессиленно выпускающие блеснувшие на мгновение лезвие. Ужасное понимание коснулось истерзанного разума и подарило короткое беспамятство. Несколько обрывочных мгновений среди каменных стен, рука, пойманная на лету, ледяная ладонь, сжатая до хруста костей. Снова пробел. И пробуждение, на которое он уже не надеялся, которого не ждал, о котором не просил, которого не желал вовсе.
Вокруг было темно, он лежал на чём-то мягком, холодном и мокром. Неожиданно догадавшись, что это, встрепенулся и, кое-как нашарив ледяные пальцы, зашептал в ухо тому, кто секундой прежде вымученно вдохнул сквозь плотно сжатые зубы:
- Всё в порядке, любимый... я снова тут... весь этот кошмар был ложью... я бы никогда не причинил тебе боль... это был Волдеморт, я уверен... он заставил меня сделать это с тобой... я так счастлив, что ты жив... я так люблю тебя...
Он не знал, слышал ли его Драко. Но губы его продолжали хранить нежную улыбку, когда сам черноволосый юноша лишился чувств.
***
- Особое сочетание легилименции и империуса? Интересно и жестоко. Что с тобой случилось, девочка? – удивление и довольство.
- Всё в порядке, - натянутый оскал. – Любовь способна творить страшные вещи.
- Тогда она становится одержимостью.
- А разве есть она первоначальная? Без примесей и шлаков, настоящая, чистая и сияющая, как золотой самородок?
- Смесь дружбы и страсти. Вот, что зовут любовью. Потом страсть со временем проходит и тогда люди говорят: это была не любовь, а привычка. Они одновременно правы и нет. На самом деле, как ни прискорбно, иного чувства нет. Так называемая пресловутая любовь способна жить совсем недолго и после обрести призрачную, сомнительную вечность благодаря гибели двух влюблённых людей, она всегда несчастна, и только благодаря этому обманчиво бессмертна.
- Вы так говорите, потому что никогда не любили, - хмуро.
- Ты права, - спокойная улыбка. – Я никогда не любил и не был любим. И не жалею об этом.
- Был, - неожиданно вырвалось у Джинни. Она резко взглянула в уродливое лицо своего господина и мысленно наложила на него, будто несменную маску Пожирателя, красивое лицо юного Тома Риддла. Сердце в груди мгновенно затрепетало. Она продолжила, отвечая на вопросительный взгляд Тёмного Лорда: - Все вокруг причитали: «Бедная девоча! Её околдовал злой волшебник!». Они винил во всём магию, во всех тех злодеяних, что я сотворила четыре года назад. Они были не правы. Это была не магия, а любовь. Они ведь знали, что дневник, пусть и не простой, не мог подчинить себе человеческую волю. Просто они не хотели верить, что я сделала это сама. Даже Дамблдор решил, что во всём виновато мастерство убеждения. Вы тоже так думали, мой господин, я вижу это по вашим глазам. Все вы ошибались. Я сделала это сама, по собственной воле. И я вас возненавидела, когда вы решили мной поступиться. Я полюбила Гарри за спасение моего тела. Вас я любила за спасение моей души. Я прозябала, гнила изнутри, каждую секунду я умирала снова и снова, и никто этого не видел, никто не понимал моей боли, всем было всё равно, что творится у маленькой Джинни внутри, потому что внешне она была здорово, широко улыбалась и отвечала примитивно и односложно, так, чтобы создать убогую видимость благополучия, в то время, как ядовитые когти рвали ей душу. Моя жизнь была пуста и бесцветна, пока в неё не пришли вы, мой лорд. Именно вы наполнили её цветом и музыкой. Вы стали самой красивой балладой о любви, самым прекрасным сочетанием цветов, не то радуги, не то жемчужного перелива, перламутрового блеска на солнце... Я не знаю, как выразить свой восторг словами, потому простите, я оставлю это признание незаконченным. Но, знаете, мне вовсе не жаль, что вы меня предали. Таким образом вы буквально бросили меня в объятья Гарри Поттера. Я люблю этого человека. И теперь, когда он не представляет для вас никакой опасности, вы можете, как котёнка, выкинуть его отсюда. А я его подберу.
Тихий смешок сорвался с губ Волдеморта.
- Люди – странные существа, - задумчиво произнёс он, внимательно вглядываясь в лицо девушки, зажжённое слепой надеждой. – Их чувства уродливы, порочны и примитивны. Посмотри на меня, девочка. Посмотри внимательно. Кого ты видишь сейчас? Неужели я хоть чем-то похож на отпечаток меня прошлого, оставленный в той невзрачной старой тетрадке?.. Я – чудовище. И сейчас ты не чувствуешь ко мне ничего, кроме отвращения, но не потому, что я когда-то предал тебя и пытался убить, а потому что моё лицо безобразно. Люди любят глазами. Также, как мальчишка Поттер. Также, как юный Малфой. Достаточно пары слов одного, чтобы второй уже смотрел в его лицо с клокочущей яростью. Но стоит кому-то из них взглянуть из-под чёлки чуть застенчиво и игриво – и всё: другой уже готов ползать перед ним на коленях от умиления, восторга и желания. Во власти тела, физеологии, эстетики и визуального восприятия. Разве нет? Можешь ли ты поспорить с этим? Девчонка, пожелавшая мёртвое тело своего так называемого возлюбленного взамен предательства своей семьи?
- Теперь я хочу его всего, - злобно прищурившись. Каждое слово красноглазого ублюдка было правдой. – Я только что рассказала вам об ошибке в пророчестве. Чего вы ещё хотите от Гарри Поттера?
- Он не раз портил мои планы. Он должен поплатиться за это.
- Я только что подробно сказала вам, как лучше всего это сделать.
- Обычно я сам принимаю решения.
- Вы и сейчас это сделаете. Я лишь подала вам пищу для размышлений. Разве нет?
- Знаешь, девочка, у меня такое чувство, что что-то в тебе всё-таки умерло в ту ночь четыре года назад. Что-то, что осталось жить в твоей нищей семейке, в твоём геройском мальчике, что-то, что проснулось в душе выродка Малфоев, нечто святое, чьё присутствие в них и отсутствие в тебе так разительно отличают вас друг от друга. Мне очень жаль.
- Вам не жаль. И мне тоже, - резко. – Я просто научилась думать и пользуюсь этим, потому что хочу поскорее со всем этим покончить. Так вы отпустите Поттера?
- Я подумаю об этом, как ты любезно мне разрешила. Мне интересно только одно: с чего ты взяла, что он придёт к тебе?
- Убитый горем, лишённый любимого и смысла, он бросится в объятья любого, к кому хоть что-то когда-то испытывал и кто готов милостиво предоставить ему желетку для слёз.
- Какой совершенный скептис. Я почти горжусь тобой, девочка.
- А я почти горжусь вами. Осталось совсем немного, мой лорд, доставьте мне удовольствие коротким некрологом этого ублюдка Драко Малфоя и возвращением поверженного героя Гарри Поттера. Больше мне ничего не нужно. И вам это только на руку. Подозреваю, что вы решили совершить глобальный переворот, а не просто уничтожить мир, как внушает всем дурак Дамблдор. Многие пойдут за вашим величием, многие – из страха, но и будут такие, чьи сердца зажжёт ваша милость. Неужели не тиран, неужели мудрый и справедливый правитель, пусть послуживший причиной множеству жертв, но разве бывает война без таковых?.. Он отпустил мальчика, которого столько раз пытался убить!.. А мальчик сдался, потому что его голубого щенка размазали по стенке!.. Никто не будет жалеть Драко Малфоя. Все будут презирать Гарри Поттера. И все будут преклоняться перед новым властелином мира. Перед вами, мой господин.
***
Музыка, обволакивающая, как тёплые воспоминания. О доме, о матери, о друге, о маленьких радостях и детских привычках... И даже грусть и тоска по потерянной памяти тоже тёплые. Как может быть холодным, пустым и жестоким то, что, пусть и минуло, но было прекрасным?.. Удушающе, одуряюще, волнующе, пугающе, завораживающе, невозможно красивым?.. Совершенным... До слёз и до смеха. До смерти или просто до сна в фруктовом саду среди душистых запахов цветов, сочной травы и мокрой после проливных дождей земли. Также прекрасно, как неожиданно потеряться, резко вскинув стрелы ресниц, в глазах нависшего над тобой ангела. Потянуть к нему руки и чуть не задохнуться при виде его широкой, сумасшедшей улыбки. Совсем мальчишка, никто и ничто для целого мира, всего лишь послеполуденная тень, размытая акварель, цепочка следов-поцелуев на холодном песке. И целый мир для тебя.
Музыка. Откуда здесь музыка?.. И где – здесь?
Затрепетал ресницами – и музыка оборвалась. В ответ на шорох прислушался.
- Гарри... Гарри, ты очнулся?.. – жалобный голосок, сдавленный слезами.
Приоткрыл глаза и увидел прямо над собой белокурого ангела. Он не был таким совершенным, каким он запомнил его за секунду до того, как лишиться чувств. Он думал, что не очнётся больше никогда, что в тот момент придёт его смерть, потому быстро зарисовал перед глазами образ возлюбленного, чтобы тот стал его прекрасным спутником в иной мир. Сейчас он не знал, чего внутри больше: радости или разочарования. Вот смотрел на него его персональный ангел, чьи белоснежные волосы покрывал толстый слой пыли и крови, чьё безупречное от природы лицо пещрили бесчисленные синяки и порезы, покрытые серыми разводами грязи, и смотрел так, будто он был смертельно болен и умирал, но в последние свои минуты увидел настоящее чудо, о котором мечтал бессонными ночами, прекрасное видение, за которое он сейчас благодарил всех существующих богов, самое настоящее божество, за явление которого он ему же отчаянно и молился. Это был взгляд глубого запрятанного безумца, изредка проскальзывающий через неуловимый флёр страха, боли и горечи. Ни следа бывшего Драко Малфоя.
Осознав это, Гарри Поттер впервые испугался. И испытал стыд. И на то существовало две причины.
Во-первых, он никак не мог понять, куда исчез прежний Драко Малфой. Нет, не тот холодный призрак, жестокий убийца и подлый предатель. Скорее тот пусть лицемерный, пусть издевательский, часто сдержанный и нарочитый, совершенный актёр, счастливый обладатель идеального тела и безупречного лица, притворно бездушный и ледяной Серебряный Принц, но такой естественный, такой притягательный в этом своём амплуа порочного ангела, такой, каким он, Гарри, его полюбил. Почему тот восхитительный юноша умер?.. Гарри стало его жаль. Он знал, в чём причина, на ком лежит вина. Причина – война, виновник – Волдеморт. Они превратили его милого Драко в тень прошлого сильного и умного человека, они разрушили его идеалы, растоптали его принципы, обратили в прах язвительную уверенность и привитое воспитанием превосходство, уничтожили его смелые мечты и надежды, растушевали ледяную бесстрастную маску и, оголив чувства и нервы, сорвали идеальный актёрский костюм, ставший персонажу даже не второй, а единственной кожей. Чем же это было, мой Драко?.. Бутофорией? Маленькой ложью на фоне патологического глобального притворства целого мира?.. Насмешкой судьбы? Или твоей персональной иронией? Был ли тот Драко Малфой настоящим? Или этот затравленный зверь – его истинная личина? Что мне делать, чтоб вернуть тебя, любимый? Нет, я знаю, но боюсь озвучить это вслух.
А во-вторых, он, Гарри Поттер, уже не в первый раз оказывался в смертельной опасности, и всегда от его действий и слов зависели чужие человеческие жизни. Но никогда ему не было настолько страшно, никогда он не испытывал такой чистой искренней боли от одной только мысли о возможности потерять, как сейчас, когда он смотрел в глаза Драко, в глаза, которые в любой момент могут остекленеть за поволокой смерти, если он, Гарри, допустит хотя бы одну крошечную ошибку, скажет или сделает что-то не то, выложиться не до конца, оступиться, испугается, сделает шаг назад, упадёт с высокого пьедестала героя и разобьётся на смерть у ног сильнейшего врага. Что же ему делать?.. Как уберечь любимого?
Пора сказать это. Я должен победить. Наступить на горло своим жалким страхам и встать лицом к лицу с врагом. В последний раз сойтись в смертельной схватке и перегрызть противнику горло ради того, чтобы любимый жил и дышал. И пусть кровь врага будет ядовитой и убьёт его. Пусть. Всё равно. Только чтобы Драко жил и дышал. Жил. И дышал.
- Я люблю тебя, - расплакавшись, как дитя, выдавил Гарри и, резко подавшись вперёд, мёртвой хваткой вцепился в хрупкие плечи блондина. – Господи, я так люблю тебя...
- Не смей говорить так, как будто ты прощаешься!.. – неожиданно яростно вскричал Драко, отталкивая от себя рыдающего юношу. – Поклянись, что больше никогда не будешь говорить ТАК!..
- Я клянусь, - вытирая слёзы грязным рукавом. – Прости меня, Драко. Я так боюсь...
Злые глаза наполнились грустью.
- Ничего, малыш, - очень тихо. Притянув к себе, остервенело вдохнул запах родных волос. – Я тоже.
Черноволосый юноша устроился в кольце рук белокурого, тесно прижался к груди второго и глухо задышал, не ощутив биенья сердца.
«Тоже люблю, а не боюсь, - подумалось Драко. – Пока ты рядом, мне совсем не страшно».
Повисло звенящее молчание, в течение которого Гарри запоздало оглядывал место, в котором они оказались. Это был тесный каменный мешок. Ничего лишнего и примечательного. Классическая тюремная камера во времена средневековья. Рваные цепи и чугунная решётка маленького окошка в запертой на тяжёлый засов железной двери покрыты слоем паутины и ржавчины. Назойливо и противно капает вода, стекающая по холодным сырым стенам. По углам, утопающим во мраке, слышится шорох: так очень тихо и мерзко шуршат голые крысиные хвосты, скользящие по гладкому камню.
- Это ты пел перед тем, как я очнулся? – неожиданно спросил Гарри, разбивая тишину и мысли Драко.
- Да, - помолчав, отозвался блондин.
- Что это было?
- Колыбельная. Мама пела мне её втайне от отца, когда я был совсем маленьким. А однажды совсем перестала, и мне пришлось напевать её себе самому.
Вновь повисла неловкая пауза. Эта тишина была напряжённой, тяжёлой и мрачной. Гарри не хотелось, чтобы она была такой. Он любил Драко, и ему было больно видеть его опечаленным. Ему очень хотелось выучить эту красивую колыбельную наизусть и по ночам петь её Драко...
- Надо выбираться отсюда, - резко сказал Гарри как раз в тот момент, когда его возлюбленный тоскливо подумал: «Как славно, что перед смертью мы вместе». Надежды в нём не было.
- Что?.. – тихо переспросил белокурый юноша. И быстро вытер слёзы, чтобы обернувший на его голос мальчик не застал его слабость.
- Мы не можем просто так сидеть и ждать, когда нас убьют, - тихо сказал Гарри. – Что-то пошло не так, наверняка это происки Волдеморта. Это он заставил меня... Господи, я же почти...
- Тише, Гарри, всё хорошо... – притягивая к себе и осыпая дорогое лицо дрожащими поцелуями. – Не проси прощения... Не вини себя ни в чём... Это всё он, а не ты... Ты спас меня слышишь?.. Ты победил его, очнулся от заклятья и не позволил ему покончить со мной...
Спустя какое-то время Гарри затих. Потом отстранился. Потом сказал:
- Мы в плену у Волдеморта. Значит, скоро за нами придут. И вряд ли для того, чтобы отпустить домой. Поэтому мы должны уйти отсюда раньше, чем они решат, что с нами делать.
- Думаешь, они ещё не решили? – горькая усмешка. – Тебе смертельное проклятье в лоб или в сердце, а мне за предательство страшные пытки, которых мне точно не пережить. Вот и всё, малыш. Вопрос только во времени. В том, когда именно они за нами придут.
С каждым его словом лицо Гарри всё больше искажалось от боли и ужаса. Он не хотел верить в страшную правду, он, наверное, никогда в неё не поверит, и на лице его навсегда останется детское удивление, когда пронзительно-зелёный луч Авады Кедавры отразится в его пронзительно-зелёных глазах. Что ж, надеюсь, я этого уже не увижу, подумалось Драко.
- И ты собираешься бездействовать? – поражённого выдохнул Гарри. – Спокойно дожидаться смерти? Ты склоняешь перед ней голову? Если так, то ты склоняешь её и перед Волдемортом!..
- Гарри, - умоляюще прошептал Драко, чуть прикрывая глаза от неожиданного головокруженья, - во мне нет того бурного духа, стремления кинуться в гущу событий, всех спасти и прослыть героем...
- Прослыть героем?! – резко рванувшись из его рук, возопил Гарри. – Ты хочешь сказать, что мне нравится моя участь?! Я не выбирал такую судьбу, чёрт возьми!.. Если бы у меня был выбор, я бы пожелал быть с тобой целую вечность неважно где и как!.. Но не мне принимать эти решенья, не мне судить о важности человеческой жизни, о роли войны и значении добра и зла!.. Я – всего лишь оружие! Меня используют по назначению, чтобы защитить и спасти этот мир! И пусть мне горько и обидно, пусть мои чувства оплёваны, но я выполню этот долг, потому что теперь он как никогда полон смысла, потому что теперь мне, наконец, дейсвительно есть ради кого выживать и выгрызать из вражеского горла победу!..
Тяжело дыша, Гарри замолчал. Внутри у Драко что-то неожиданно защемило, затянуло, заныло. А потом тугая струна рванулась, порвалась и больно резанула по лёгким. Задохнувшись, он неожиданно отпрянул, упёрся дрожащей спиной в жёсткую ледяную стену и испуганно дёрнулся от хлёсткой совершенной боли, что колючей волной промчалась по всему его телу и горячим слёзным потоком вырвалась на свободу.
- Драко... – прошептал Гарри, мгновенно сдувшийся, будто воздушный шарик. Огромными, испуганными и обескураженными глазами он наблюдал, как очищается душа его любовника.
Ты мой грех, и я не жалею.
- Отсюда нет выхода, Гарри, - прошептал Драко, чувствуя, как от этих слов умирает всё светлое внутри Гарри Поттера. – Нет спасения. Ты не всесилен. Ты – всего лишь человек, потому тебе отсюда не выбраться. Это совершенная ловушка, Гарри.
- Ты так говоришь, будто всё о ней знаешь, - прошептал Гарри.
- Так и есть, - выдержав паузу и пристальный контакт глаз. – Мы находимся в подземельях поместья Малфоев.
- Что?.. – выдохнул, отшатнувшись. – Мы в твоём доме?!
- Да, - степенный кивок.
- Разве дом может удерживать собственного хозяина?
- Ты прав, не может.
- Тогда почему ты говоришь, что отсюда нет выхода?!
Тишина. Я скажу ему, а он мне этого не простит. Он будет кричать, злиться, умолять и плакать. А что сделаю я?.. Конечно, сдамся. Но что я сделаю потом, за пределами этой камеры?..
- Его нет для тебя, - очень тихо. Резкий, стальной взгляд прямо в непонимающе распахнувшиеся, невозможно-зелёные глаза. – Я же могу легко уйти отсюда.
- Тогда какого чёрта ты до сих пор здесь?! – срывая голос.
- Я не брошу тебя, - непререкаемый тон.
- Ты идиот что ли?! – вскричал и подавился рыданиями. – Пошёл прочь, твою мать!.. Я тебя ненавижу! Убирайся!.. Иди и сдохни где-нибудь, будь добр, но только не на моих глазах!
Оседая на пол, он не ожидал, что будет пойман родными руками. Он ни на секунду не поверил, что его словам внемлют, но любимые губы неожиданно нежно шепнули на ухо:
- Хорошо...
И было чёткое знание: в оправданную жестокость никто не поверил. Просто он понял, как же это ужасно наблюдать смерть любимого человека. Гораздо лучше иметь хотя бы крошечный шанс на спасение, пойти за помощью и ощущать чужую жизнь в своих руках, выживать ради кого-то и, если проиграть и умереть, то хотя бы далеко отсюда, с мыслями от любимом человеке и его горящим сердцем у себя в кулаке. Хуже отказа в результате попытки только отказ от самой попытки. Разве нет?..
Я пытался ненавидеть тебя, Гарри Поттер. И у меня не вышло. Тогда я попытался тебя полюбить и неожиданно понял, что это чувство мне давно присуще. Я пытался забыть тебя, вырвать из сердца – и не смог. Я счастлив, что эту схватку с самим собой я проиграл. Теперь я попытаюсь тебя спасти. Ценою может стать моя жизнь или любая чужая. Это не имеет значения. Ты – лучшее, что есть у этого падшего человечества. Это значит, что я, наконец, стану не предателем, а героем, который, сохранив тебе жизнь, спасёт этот мир.
Глубокий страстный поцелуй, неосязаемый шёпот остался на губах, вырванный с сердцем и предсмертным хрипом из оседающей груди, нетерпеливое касание плоти, лёгкий контакт глаз, жадное дыхание, иступлённость жарких объятий, последний поцелуй – нежный, мягкий, невесомый, горько-сладкий...
- Вот, возьми...
- Что это?..
- Слёзы феникса, что ты подарил... Если тебя ранят, воспользуйся ими, прошу тебя...
- Я сохраню их до последнего, чтобы, когда вернусь, излечить тебя, если ты пострадаешь...
- Как пожелаешь... Пока, любимый...
- Я вернусь...
- Возвращайся...
- Не вздумай умереть...
- Хорошо...
- Если ты умрёшь, я найду тебя даже там, верну и убью снова...
- Как ты вернёшь меня?..
- Меня же вернули...
- Никакая магия не способна воскрестить убитого Авадой Кедаврой...
- Я знаю...
- Я постараюсь дождаться... Сколько смогу, сколько выдержу, столько, сколько будет зависеть от меня одного...
- Если кто-то тронет тебя, я вырву из груди его сердце...
- Обещай не мстить за меня...
- Обещаю... и ты обещай то же самое...
- Обещаю... Если ты выберешься... если не будет шанса для меня... поклянись, что будешь дышать!.. Поклянись, что будешь жить вместо меня!..
- Клянусь... и ты...
- Клянусь... Драко, я люблю тебя... честно... прости...
- За что?..
- За то, что прощаюсь...
- Слишком рано... я вернусь... Гарри...
- Что?..
- Мне так страшно... Господи, я никогда ещё не боялся ТАК... я никогда ещё не боялся за кого-то, кроме себя самого...
- Не бойся, любимый...
- Гарри... я... ты знаешь, как сильно?..
- Да, я знаю, любимый... Спасибо тебе за это... и за всё... ты вседа был со мной... даже тогда, когда тебя не было... веришь мне?..
- Да...
- Тогда иди!.. Быстрее! (Чёрт, я уже скучаю по нему! Почему он стоит и не двигается?.. Как же сильно я хочу пойти с ним! Почти так же сильно, как не отпускать его вовсе!..). Иди!..
Он развернулся, бросив долгий прощальный взгляд через плечо, и прошёл сквозь железную дверь. Почему-то Гарри бешено, до иступления захотелось позвать его по имени, но он промолчал. Сказать надо было ещё так много. Всё равно, что когда слов нет вовсе. Стало так пронзительно тихо и так пугающе холодно, что Гарри едва не лишился чувств. Резко обхватив себя за плечи, он вжался в стену, не сводя немигающего взгляда с двери. Скоро Драко пройдёт сквозь неё и принесёт с собой спасение. А если нет... Тогда, Господи, пожалуйста, пусть его любимый, не вернувшись, останется жив.
***
- Почему вы не убили её сразу, мой лорд? – поинтересовалась Джинни Уизли, обнаружив своего господина в малой гостиной.
- Видимо, я ошибся, опрометчиво решив, что ты умна, - желчно усмехнулся Волдеморт. – Хоть ты и служишь мне, я пока не готов тебе доверять. Ты могла придумать всё это, чтобы заполучить Поттера живым. Когда мальчишка окажется в моих руках, а это само по себе подтвердит значительную часть твоей истории, ты так или иначе скажешь мне правду, чтобы заполучить, если не всего его, то хотя бы его тело.
- Я скажу вам то же самое, мой лорд, - с лёгкой мечтательной улыбкой. – Как же я счастлива, что скоро мы с Гарри воссоединимся...
- Быть может, вы давно были бы вместе, если бы не ошибки в пророчестве. Также создаётся впечатление, что старик Дамблдор и без этой гадалки-недоучки прекрасно знал, о ком там на самом деле идёт речь. Но молчал, чтобы сохранить оружие до конца. Он использовал Поттера, как наживку. Он натаскивал его, как охотничью собаку, чтобы спустить на меня. Но не для того, чтобы победить, а только чтобы отвлечь от истинной угрозы. Дамблдор изначально ставил на девчонку. И глупо просчитался, вовремя не запудрив ей мозги. Старый дурак не способен мне уже помешать. Я убью её, как только окончательно убежусь в том, что именно она – мой враг. Если ты говоришь правду, сделать это будет вовсе легко. Она даже сопротивляться не будет. По твоим глазам я читаю: почему мне просто не покончить с ней на всякий случай? Причина действительно глупая. Просто я хочу ощутить этот будоражущий восторг, когда ты убиваешь не просто очередного человека, а именно того самого, который всегда был единственной преградой на твоём пути, тем отвратительным, назойливым бельмом на глазу, что мешал видеть всю красоту и полезность этого мира. Знаешь, девочка, главное достоинство Салазара Слизерина, что так ценится во всех слизеринцах и было унаследовано мной, всегда было вовсе не хитроумием или изворотливостью, а практичностью. Я соберу на доске все шахматные фигуры, а потом просто устраню лишние.
Она внимательно выслушала его, помолчала несколько секунд, борясь с вспыхнувшим внутри восторгом, кое-как оторвав от безобразного лица взгляд, посмотрела на часы и сказала:
- Время. Они здесь.
И тут грянул взрыв.
- Отлично. Их взяли, - нетерпеливо улыбнувшись, Волдеморт стремительно поднялся. – Я, пожалуй, навещу наших маленьких друзей. Недолго с ними поразвлекаюсь и вернусь сюда отдохнуть с бокалом вина перед своей фееричной победой. А ты дождись меня здесь. И без глупостей, девочка.
- Само собой, - чувственная улыбка. В тот момент серая мышка Джинни Уизли в отблеске пляшущего в камине огня обманчиво показалась роковой красавицей. – Только не дайте Поттеру умереть. Есть такое заклинание, способное следить за жизнедеяльностью человека. Я наложила его на Гарри. Если он погибнет, я сразу почувствую это. Артефакт, что вы мне дали, по-прежнему со мной. Я немедленно выведу Грин отсюда и трансгрессирую вместе с ней. Вы запомнили то, что я вам сказала, мой лорд?
- Слишком наглая, чтобы жить, - чуть насмешливо. – Слишком полезная, чтобы умирать, - закончил и вышел.
- Это значит «да», - шепнула Джинни, победно улыбаясь.
Она дождалась Волдеморта у камина, сидя в удобном кресле и смиренно глядя в огонь. Она чуть усмехалась, думая о своём будущем, которое она собиралась разделить с Гарри Поттером.
Когда Тёмный Лорд с лицом, искажённым яростью, ворвался в гостиную, она вскочила:
- Что-то с Гарри?
- Нет!.. – рявкнул тот. – Пришлось спасти Малфоя, чтобы твой Поттер не отправился к праотцам вслед за ним! Какая смехотворная глупость!.. Самопожертвование! Во имя чего, скажите, пожалуйста?.. Будто это воскресило бы его дохлого любовника!..
- Наверное, он любит его настолько, что просто не представляет своего существования без него, - негромко предположила Джинни и потупилась.
- Что-то изменилось, девочка? – помрачнев, угрожающе спросил Волдеморт. Она вскинулась и поймала его пристальный, предупредительный взгляд.
- Нет, - качнула головой. – Всё по-прежнему.
- Тогда как насчёт бокала вина?..
- С удовольствием, мой лорд.
Мирные посиделки возле камина... Она ещё хранила невесомую, пыльную, как ковры и кресла в уютной гостиной Гриффидора, память о тихих, тёплых вечерах среди надёжных друзей и союзников... А теперь она сидела напротив бывшего врага, безжалостного и хладнокровного убийцы, Тёмного Лорда, искалечившего так много жизней и способного в любой момент ударить ей в спину. И ей почему-то не было страшно. Может, потому что у неё была определённая цель, мотив, который доказывал её верность и заключал своего рода сделку, в которой каждая сторона имела выгоду, лишающую потенциальную измену всякого смысла.
Бокал опустел, и Волдеморт нетерпеливо поднялся.
- Боюсь, что наши гости уже очнулись. Я пойду навещу наших влюблённых голубков, а ты ступай к мисс Грин, не стоит заставлять девушку ждать и скучать в одиночестве... Можешь делать с ней, что пожелаешь, только не убивай. И не дай добыче сбежать до того, как я начну на неё охоту.
Вместе они покинули гостиную и, миновав мраморный холл, спустились в холодные подземелья. Не останавливаясь, Волдеморт стремительно ушёл вперёд, а Джинни, замедлив шаг и отсчитав нужную дверь, замерла у неё и извлекла из кармана невзрачный с виду ржавый ключ. Вставила его в замочную скважину и повернула. Дверь отворилась с пронзительным скрипом.
Сделав шаг в глухую темноту тесной камеры, Джинни тонко вскрикнула, когда что-то стремительно мелькнуло перед глазами. Она не успела схватиться за палочку, пленница оказалась проворней: всё это время она ждала у двери, ждала, когда за ней придут, до боли в костях сжимая в руках свою палочку. Столь значительный предмет во время обыска при ней не нашли. При помощи некромантии она всегда надёжно прятала свою волшебную палочку, будто знала, что придёт день, когда этот навык понадобится. Неприятной новостью стал тот факт, что в камере, как ни странно, волшебство не действовало, будто они ожидали, что она владеет беспалочковой магией, хотя, тут она согласилась, подстраховаться лишним никогда не бывает. Так или иначе, Фрэнки собиралась воспользоваться ей, чтобы выжить.
Видимо, все её слова в кабинете оказались не более, чем пафосной речью, произнесённой в сердцах. На деле же оказалось, что жить она хочет, при чём сильно. Как только дверь открылась и в её проёме показался человек, Фрэнки не думала ни секунды, даже о том, что это, быть может, пришло её спасение, а не смерть. Тонкий девичий вскрик послужил сигналом к действию. Палочка Фрэнки вонзилась прямиком в аорту потенциальному как врагу, так и другу. Грянул булькающий хрип, раненый попятился и упал спиной вперёд в полоску тусклого факельного света. И Фрэнки увидела Джинни Уизли.
По правде сказать, она украдкой хотела, чтобы это была она. Меньше, чем, чтобы это был Волдеморт, но всё же хотела. Теперь предательница конвульсивно дёргалась на каменном полу, тщётно зажимая дрожащей рукой залитую кровью шею. Неприятно осклабившись, Фрэнки прошла мимо неё, не сказав ни слова, но не успела миновать коридор, как невербальное проклятье устремилось ей в спину. Это заклинание было незнакомо Фрэнки Грин, оно не прозвучало вслух, потому так и не было ею узнано. Жгучая боль пронзила её, первые капли крови оросили стены и пол. Охнув, девушка осела на землю, чувствуя, как страшная боль, нарастая, расползается по всему телу. Она рухнула лицом вниз, тяжело дыша и содрогаясь. И, ощущая, как жизнь покидает её, не успела мысленно попросить прощения у всех, кому причинила боль, пролистать свою никчёмную жизнь перед глазами, вспомнить всех тех, кто зажигал её сердце, все мысли просто оборвались, когда совсем близко раздались шаги.
Что же это?.. Она, наконец, задалась этим вопросом. Смерть или спасение? Друг или враг? Или... всего лишь воспалённое болезненной агонией сознанье?..
- Чёрт!.. – приглушённо ругнулся знакомый до боли голос. «Драко!.. – стремительно пронеслось в голове. – Господи, как же я счастлива слышать твой голос!..». – Уизли, ты как?..
Непонятный хрип в ответ.
- Чёрт! – повторил Драко. Кое-как извернув голову, Фрэнки удалось увидеть этих двоих. Только что белокурый юноша на её глазах достал из кармана какой-то флакон.
- Драко!.. – из последних сил выкрикнула Фрэнки, когда блондин склонился над полумёртвой предательницей. Резко вскинувшись, Малфой удивлённо взглянул ей в лицо, и его глаза, секунду назад смятённые и растерянные, мгновенно наполнились яростью.
- Подыхай, сука, тебе не долго осталось, - прошипел он ненавидяще. И Фрэнки заплакала. Не от осознания, что она скоро умрёт, нет, вовсе нет. Заплакала потому, что умирала, не в силах проститься с единственным человеком, которого в этой жизни любила, не в силах рассказать ему правду, попросить за всё прощения и навсегда покинуть этот мир на его руках...
Ей оставалось только молить о скорой смерти и смотреть, как Драко откупоривает красивый флакон и, одним резким движением вытащив палочку из шеи Уизли, опрокидыает его на рваную рану. Слёзы феникса, догадалась Фрэнки. Рана на шее Уизли стремительно затянулась, и девушка, широко распахнув глаза, привстала, бережно поддерживаемая Малфоем.
Она взглянула ему в лицо – внимательно и непонимающе. Постепенно её взгляд стал чуть насмешливым и чуть снисходительным. Но он не видел этого, глядя куда-то за её плечо. Проследив за его взглядом, Фрэнки вздрогнула, резко осознав, что он смотрит ей в лицо. Недолгий контакт глаз - и невозможная слабость заставила её прикрыть как никогда тяжёлые веки. Но сумрачное сознание не успело покинуть её прежде, чем чьи-то руки осторожно опустились ей на спину. Она невыносимым усилием приоткрыла глаза и увидела Драко. Хмурясь, он поливал остатками живительных слёз феникса её страшные раны. Она, уже окончательно смирившаяся с неминуемой гибелью, лишь слабо улыбнулась. Украдкой подумала: хоть бы не вышло. Пусть она умрёт, главное, что Драко решил спасти её. И плевать, что он, скорее всего, делает это не из любви к ней, не потому, что узнал, что она невиновна, а просто потому, что Гарри так изменил его сущность, что он уже не может оставить человека умирать, не попытавшись спасти его или хотя бы облегчить его участь.
Фрэнки так и не узнала, помогли ли слёзы прекрасной бессмертной птицы излечить её тело. В любом случае им бы не удалось воскресить её душу. Чёрная тень мельнула в конце коридора. Она показалась умирающей девушке смертью. В каком-то роде она ею и стала. Стремительно приблизившись, лорд Волдеморт вскинул палочку и выкрикнул» «Авада Кедавра!». Флакон выпал из дрогнувших пальцев Драко Малфоя. В ужасе оглянувшись назад, он увидел перкошенное слепой яростью лицо Тёмного Лорда. Секундой позже он вновь посмотрел на девушку у своих ног и встретил взгляд остекленевших глаз. Смерть сжалилась над изувеченной душой Фрэнки Грин и приняла её в свои объятья. Вот же он -долгожданный покой.
Теперь моя очередь, Гарри, мягко пронеслось в голове Драко. С вызовом он взглянул в уродливое лицо своего бывшего господина и не испытал ни страха, ни благоговейного трепета перед великим и ужасным тёмным волшебником. Скорее жалость к несчастному безумцу, к убогому фанатику, жадному до банальной власти и ни разу в своей жизни не испытавшему то, что, оставаясь в сердцах, дарит лучшее, чем Философский камень, бессмертие. Жалость к никогда не пронзённому стрелой купидона, никогда не зажжённому чувством любви.
Вот сейчас, этот полумёртавый зверь, тиран убьёт меня, Гарри!.. Вспоминай обо мне иногда. И дыши. Ты же обещал мне! Победи этого урода и живи счастливо! Живи заново, живи, как никогда, не забывая меня, но и не мной, мёртвым и гниющим, а вместо меня, так, как прожил бы я с тобой, так, как бы со мной прожил ты сам!..
СЛЫШИШЬ, ГАРРИ?!!
Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 272 | Нарушение авторских прав
|
