ГЛАВА 21
Вернувшись в участок, она побежала наверх, в раздевалку, включила старенький приемник. Передавали четырехчасовые новости. О террористическом акте в Тель-Авиве рассказали в третью очередь. Сначала говорили о доверии к властным структурам, потом о мошеннических операциях банка в Линвуде.
Все те же голые факты, изложенные почти в тех же словах. А она чего ожидала?
Петра вошла в комнату следователей и почти столкнулась с Кирстен Кребс.
— Вот вы где! Он на проводе.
Петра подбежала к своему столу, схватила трубку.
— Коннор.
— А, разгневанный детектив, — сказал медоточивый голос. — Это доктор Боб.
— Прошу простить меня, доктор Кацман. У меня сейчас напряженная неделя.
— Думаю, что таких недель у вас было немало. «У тебя — тоже, ты ведь онколог».
— Спасибо за то, что позвонили. Как я уже и говорила, Сандра Леон была свидетелем преступления, и мы сейчас никак не можем ее отыскать.
— К сожалению, ничем не могу вам помочь, — сказал Кацман. — Она больше не мой пациент. И я тоже не смог ее найти.
— Где ей делали химиотерапию?
— Надеюсь, что нигде. У Сандры нет лейкемии. Хотя она хотела убедить нас в обратном.
— Она солгала, сказав, что больна?
— Умение лгать — ее главное достоинство. Пожалуй, я неправильно выразился, сказав, что она больше не мой пациент. Она никогда не была моим пациентом. Поэтому я спокойно могу говорить с вами.
— Объяснитесь, доктор.
— В прошлом году она явилась с направлением от врача из Окленда, сказала, что ей поставили диагноз: острая миелогенная лейкемия. Что она находится в состоянии ремиссии и нуждается в медицинском наблюдении. В письме также было сказано, что она — совершеннолетняя и живет с родственниками, уровень доходов ниже прожиточного минимума, нуждается в финансовой поддержке. Наш социальный работник отправил ее в нужные агентства и записал на прием ко мне. В агентства Сандра сходила, но на осмотр в онкологическую клинику не явилась.
— Что за агентства, о которых вы говорите?
— У нас имеется несколько государственных и местных программ для детей, болеющих раком. Агентства предоставляют лекарства, транспортные услуги, ваучеры для проживания, парики — в том случае, когда пациенты теряют волосы. Оплачивают лечение.
— Ага, — сказала Петра.
— Вот-вот, — поддакнул Кацман. — Как только ребенок зарегистрирован, его родственники также пользуются различными льготами. Вы получаете доступ к продуктам и прочему.
— Значит, Сандра получила все, что можно, но на прием не явилась.
— Формально контроль за дальнейшим развитием событий не входит в сферу обязанностей агентства. Все, что они требуют, это установление диагноза, ходом лечения они не интересуются. Позднее я обнаружил в одном из документов, что она считалась активным пациентом.
— Эти формы Сандра заполняла сама.
— Угадали.
— Вы ее когда-нибудь видели?
— Несколько месяцев спустя, после беседы с социальным работником. Когда она не появилась в первый раз, мы позвонили по номеру, который она указала, но телефон был отсоединен. Это насторожило меня, но я решил, что она переехала. Или передумала и обратилась к другому врачу. Затем ко мне на подпись пришло несколько ее документов, и я заинтересовался тем, что происходит. Направил к ней домой социального работника. Оказалось, что Сандра дала адрес почтового отделения.
— Где?
— Этого я не знаю, — сказал Кацман. — Возможно, Лоретта, социальный работник, вам подскажет.
— Назовите, пожалуйста, ее фамилию, — попросила Петра.
— Лоретта Брейнерд. Так что, Сандра была свидетелем убийства?
— Убийств, — поправила его Петра. — У «Парадизо» открыли стрельбу.
— Я слышал об этом, — сказала Кацман.
— В Балтиморе?
— Я уехал за день до того, как это случилось.
— Вы все-таки ее видели, — сказала Петра. — Как она вам показалась?
— Я попросил Службу помощи детям с онкологическими заболеваниями послать ей письмо с предупреждением, что она потеряет все свои привилегии, если не придет на осмотр. Она явилась на следующий день точно по расписанию. Плакала, извинялась. Говорила о семейном кризисе, о том, что ей пришлось срочно уехать.
— Куда уехать?
— Если она и сказала, то я все равно не помню. Честно говоря, я не слушал. Был раздражен тем, что она думает обвести меня вокруг пальца. Не помню, когда она сменила пластинку. Отличная актриса. Самым важным для меня было произвести осмотр, потому что то, что я видел, мне не понравилось. Кожа ее была желтой, желтыми были и белки глаз. Желтизна может быть симптомом рецидива — поражения печени. Я назначил полный анализ крови. Готов был в случае чего взять анализ спинного мозга, сделать спинномозговую пункцию — таких тестов боятся даже самые покладистые пациенты. Но когда я сказал об этом Сандре, она осталась спокойной. Я подумал, что она, наверное, ничего этого не проходила. Запросил историю болезни, назначил ей встречу на пять часов вечера в тот же день. Она сказала, что голодна, и я дал ей денег на гамбургер в кафетерии. Ей и ее кузине.
— Ее кузине?
— С ней была девушка, примерно того же возраста, — сказал Кацман. — Они приехали с мужчиной лет сорока. Он высадил их у клиники и уехал. Анализ крови показал, что у Сандры лейкемии нет, но есть гепатит А — вирусный гепатит. Это не так плохо, как гепатит С, но его следовало лечить. Я готов был взять ее под наблюдение, но она не пришла для повторного осмотра. Удивительно. Тогда я позвонил врачу из Окленда. Он никогда о ней не слышал. Он даже не был онкологом. Он — семейный врач, работающий по государственной страховой программе в клинике «Меди-Кэл». Она, Должно быть, добыла фирменный бланк и подделала письмо.
— Гепатит угрожает ее здоровью?
— Нет, если только с иммунитетом будет все в порядке. Гепатит А, по мнению медиков, может пройти сам.
— Глаза у нее до сих пор желтые, — заметила Петра.
— Она пришла ко мне… месяца четыре назад. Через полгода пациенты обычно выздоравливают.
— А как его можно подхватить? — заинтересовалась Петра.
— Антисанитария. — Кацман сделал паузу. — Проститутки и люди, ведущие беспорядочный образ жизни, находятся в зоне риска, если они занимаются анальным сексом.
— Вы считаете, что Сандра из этой категории?
— Она кокетлива, но это и все, что я могу сказать.
— Пока она была в вашей системе, сколько денег успела выкачать?
— Понятия не имею.
— А кузина? — спросила Петра. — Что вы можете сказать о ней?
— Спокойная девушка. Сандра побойчее. К тому же она хорошенькая, несмотря на желтизну. Кузина просто тихо сидела.
— Она была возраста Сандры?
— Может быть, чуть помоложе.
— А рост? Ниже Сандры? Волосы кудрявые, рыжеватые? Молчание.
— Похоже, что так.
— На ней случайно были не розовые кроссовки?
— Да, — сказал Кацман. — Ярко-розовые. Это я запомнил. Похоже, он удивился, что память к нему вернулась.
— Что еще можете вы мне сказать об их взаимоотношениях?
— Не обратил внимания. Был сосредоточен на желтизне Сандры.
Петра напряглась. Неужели она добралась до убитой девушки?
— Не могла ли она заразить Сандру, доктор?
— Целоваться с человеком, болеющим гепатитом А, я бы не стал, но рукопожатием спокойно бы обменялся.
— Что вы можете сказать о взрослом мужчине, приехавшем вместе с девушками?
— Запомнил только, что он довел их до приемной и ушел. Заметил это только потому, что вышел проводить пациента. Я хотел с ним поговорить: как-никак, взрослый человек, должен отвечать за них и все такое, но он мгновенно ушел.
— Как он выглядел? — спросила Петра.
— Я видел только его спину.
— Но вы определили его возраст, — сказала Петра. — Около сорока.
— Считайте, что средний возраст. Я определил это по его осанке. От тридцати до пятидесяти.
— Что на нем было надето?
— Прошу прощения, — сказал Кацман. — Не хочу фантазировать.
«Не так мало для "мгновенно ушел"».
— Может, Лоретта Брейнерд что-нибудь вспомнит? — сказала Петра.
— Не думаю, хотя можете сами ее об этом спросить.
— Спасибо, доктор.
— Вот еще что, — спохватился Кацман, — Сандра сказала, что ей пятнадцать лет, но мне кажется, что она старше. Я бы сказал, восемнадцать или девятнадцать. Не могу подтвердить это с научной точки зрения, но такая мысль пришла мне в голову, когда я понял, что меня водят за нос. В ней чувствовалась какая-то… если не умудренность, то самоуверенность. — Он рассмеялся. — В том, что касалось ее игры.
Петра позвонила Брейнерд. Социальный работник с трудом припомнила Сандру Леон.
Повесив трубку, Петра вспомнила разговор на автостоянке. Девушка только что стала свидетелем трагической гибели своей «кузины», но при этом не испытывала ни шока, ни горя. Девушку-подростка, впервые столкнувшуюся с трагедией, должны были переполнять эмоции. Здесь же все было по-другому: в глазах ни слезинки, она переминалась с ноги на ногу… от нетерпения. Словно Петра отнимала у нее драгоценное время.
В ее глазах вспыхнуло беспокойство, только когда она впервые встретилась взглядом с Петрой.
Убийство оставило ее спокойной, а вот копы заставили занервничать.
В больнице она соврала, что ей пятнадцать, а в тот вечер сказала, что шестнадцать.
Ее платье и макияж подтверждали догадку Кацмана, что она старше.
Одета она была наряднее девушки в розовых кроссовках. Вечернее платье, на лице накладная мушка. Что-то праздновали?
Девушек сопровождал взрослый мужчина. Сандра упомянула о брате, сидевшем в тюрьме за угон машины. Петра пролистала свой блокнот, нашла торопливую запись.
«Брат. Ломпок».
Она позвонила в тюрьму штата, поговорила с заместителем начальника, узнала, что в этих стенах содержатся двое по фамилии Леон: Роберт Лерой, шестидесяти трех лет, мошенник и вор, и Рудольфе Сабино, сорока пяти лет, убийца и садист. Заместитель был настолько любезен, что проверил списки посетителей обоих заключенных. Рудольфе Леона не навещали уже три года. Печальный случай, у него был ВИЧ, и он страдал слабоумием. К старшему мужчине, Роберту Ле-рою Леону, ходила толпа посетителей, но ни Сандры, ни другой девушки приблизительно того же возраста и внешности никто не видел.
Еще одна ложь?
Сандра Леон быстро превращалась из свидетеля преступления в человека, представляющего интерес для полиции.
Петра позвонила на пейджер Маку Дилбеку и рассказала о жульничестве Сандры.
— Она знала жертву, но не была расстроена. Так, может, ей заранее было известно, что должно произойти? — сказал Дилбек.
— Я тоже так думаю.
— Хорошая работа, Петра. Ничего не выяснили о взрослом мужчине?
— Пока нет. Я о другом сейчас думаю. Леон попыталась было заявить мне что-то про свои права, и я спросила, был ли у нее опыт столкновения с законом. Она сказала, что ее брат угодил за решетку в Ломпоке. Оказывается, это еще одна порция вранья, но зачем давать информацию, которая указывает на ее связь с криминалом? Почему просто не промолчать?
— Возможно, ваш вопрос, сбил ее с толку, — предположил Мак. — Она лгунья, но пока не очень умелая. Вот и выболтала полуправду с фальшивой подробностью.
— В этой истории есть родственник, — сказала Петра, — но не брат. Впрочем, может быть, и брат, но не в Ломпоке. Онкологический обман был тонко продуман. Вряд ли он пришел бы в голову обычной девушке. У Сандры есть опыт. Думаю, она член криминальной группы. Семейное дело.
— Что-то вроде цыганского табора? Может быть. Как те сомалийцы, которых мы арестовали в прошлом году. Почему бы и нет? Если Леон в их группе специализируется на обмане, то это действительно интересно.
— Роберт Леон посажен за обман и кражу, но он слишком стар, чтобы быть ее братом.
— Интересно.
— Может, убийство связано с мошенничеством, и девушка в розовых кроссовках была намеченной жертвой. Они инсценировали все так, чтобы со стороны это выглядело как гангстерская разборка. Сандра не была напугана, потому что обо всем знала заранее.
— Сыровато, — сказал Дилбек. — Одни домыслы. Надо бы прошерстить пенитенциарную систему, федеральные тюрьмы и тюрьмы штата.
— Кто будет этим заниматься?
— Вы возражаете?
— Я буду делать это одна?
— Монтойе только что поручили новое дело, остаток моего дня расписан: собрание по поводу перестрелки в центре города. Буду сидеть там и выслушивать, насколько все они умнее нас. Конечно, если вы хотите поменяться со мной ролями…
— Нет, спасибо, — сказала Петра. — Я возьму свою волшебную палочку.
Она посмотрела в открытой базе данных всех мошенников по фамилии Леон, проглядела и остальные базы данных. Оказалось слишком много однофамильцев. Настало время включить логику. Сандра Леон привезла Кацману письмо из клиники в Окленде. Следовательно, либо она, либо кто-то из ее знакомых там лечился.
Она сосредоточилась на Леонах, живших в районе тихоокеанского побережья, и сузила поиск до двенадцати человек.
Двое — Джон Б., двадцать пять лет, и двадцатичетырехлетний Чарльз К. — подходили по возрасту на роль брата. Оба были из Окленда, и когда она ознакомилась с их делами, то поняла, что отработала свою долю из денег налогоплательщиков.
Второе имя Джона было «Бэрримор», а Чарльза — «Чаплин».
Вспомнила слова Кацмана о Сандре: она отличная актриса.
Затем выяснила, что молодые люди были братьями, и позволила себе улыбнуться.
Проходивший мимо детектив заметил:
— Неужто счастье возможно?
— Раз в сто лет, — ответила Петра.
Джон Бэрримор Леон отбывал пятилетний срок в Норко за почтовое мошенничество, а Чарли Чаплин Леон заработал свои два года в Чайно — он взламывал торговые автоматы в Оклендском пассаже.
До надзирателей в Норко Петра не дозвонилась, а старший охранник поступил на эту работу недавно. А вот его коллега в Чайно оказался кладезем информации. Леоны были членами оклендской криминальной группировки под названием «Игроки». Несколько кузенов Леонов отбывали срок. По прикидкам охранника, состав группы определялся кровным родством процентов на 50-60, другие попадали туда, вступив в брак; некоторых неофициально усыновляли. Большинство составляли гватемальцы, но были также афроамериканцы и белые, и по крайней мере два азиата.
— Подельники на любой вкус, — сказала Петра. Охранник из Чайно рассмеялся.
— Они прибегают к насилию? — спросила она.
— Во всяком случае я об этом не слышал. Они специализируются на обмане, используют множество схем для получения государственного пособия. Они думают о себе как об актерах, потому что их босс пытался им стать.
Босс был неудавшимся актером с сорокалетним стажем в области имущественных преступлений. Шестидесятитрехлетний Роберт Лерой Леон — по прозвищу Директор. В данный момент он находился в Ломпоке. К нему приходило много посетителей, но Сандры не было.
Мак был уверен: девушка проговорилась, сказала частичную правду.
Петра расспросила охранника обо всем, что он знал об «Игроках». Он сообщил имена некоторых возможных членов группировки, но не более того. Она сделала записи и загрузила их в компьютер.
Войдя в «Гугл», она набрала слово «Игроки» и получила 1 640 ООО ссылок. «Мошенничество игроков» привело ее на веб-сайт, посвященный протесту против корпоративных преступлений.
Было почти семь часов, Петра в ошеломлении ощутила вдруг, что сил у нее нет. Она смотрела на экран и думала, что делать дальше, когда голос Айзека оторвал ее от созерцания всех этих нулей.
— Привет, — сказал он.
Она взглянула на синяк на его щеке. Бледный — нет, замазанный. Он пытался скрыть его под гримом. Неуклюжая попытка — неровное, осыпающееся пятно.
— Привет, — ответила она. — Надеюсь, другой парень пострадал больше.
Дата добавления: 2015-03-04 | Просмотры: 690 | Нарушение авторских прав
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 |
|