АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Юнг и диссоциация

Уход из травмирующей ситуации является нормальной реакцией психики на травматическое переживание. В том случае, когда избежать травмирующей ситуации невозможно, какая-то часть "я" должна быть удалена, но для того, чтобы это случилось, обычно интегрированное эго должно быть разделено на фрагменты или диссоциировано. Диссоциация является нормальной частью защит психики от потенциального ущерба травматического воздействия, как это было продемонстрировано Юнгом много лет назад в его экспериментах с использованием теста словесных ассоциаций (Jung, 1904). Диссоциация является своего рода трюком, который психика разыгрывает над самой собой. Жизнь может продолжаться благодаря уловке, в результате которой непереносимые переживания разделяются и распределяются по различным отделам психики и тела, главным образом, переводятся в "бессознательные" аспекты психики и тела. Это означает, что появляется препятствие интеграции обычно единых элементов сознания (например, когнитивных процессов, аффектов, ощущений, воображения). Переживание, само по себе, становится прерывистым. Процесс воображения может быть отделенным от аффекта, либо и аффект и образ могут быть диссоциированы от осознанного знания. Время от времени вспыхивают отдельные воспоминания, во время которых переживаются ощущения, которые, на первый взгляд, никак не связаны с поведенческим контекстом. В памяти индивида, чья жизнь была нарушена травматическим событием, появляются провалы, для него становится невозможной вербализация, создание полноценного рассказа о том, что с ним произошло.

Диссоциация как психологический защитный механизм позволяет человеку, пережившему невыносимую боль, участвовать во внешней жизни, но за счет больших внутренних затрат. Внешнее травматическое событие прекращается, и связанные с ним потрясения могут быть забыты, однако психологические последствия продолжают переполнять внутренний мир, и это происходит, как показал Юнг, в виде определенных образов, которые образуют кластер вокруг сильного аффекта, названного Юнгом "чувственно окрашенным комплексом". Эти комплексы имеют тенденцию вести себя автономно, как пугающие "существа", населяющие внутренний мир; они представлены в снах в образах атакующих "врагов", ужасных злобных зверей, и т. п. В своем единственном эссе, полностью посвященном травме, Юнг писал:

Травматический комплекс вызывает диссоциацию психического. Сам комплекс оказывается вне волевого контроля и по этой причине обладает качеством психической автономии. Собственно, такая автономия заключается во власти комплекса проявлять себя независимо от воли индивида и даже противоположно его сознательным тенденциям: утверждать себя тираническим образом над сознательным разумом. Взрыв аффекта — это полное вторжение парциальной личности, которая обрушивается на индивида подобно врагу или дикому животному. Мне довольно часто приходилось наблюдать, как типичный травматический аффект иллюстрировался в сновидениях в виде дикого и опасного животного — впечатляющее изображение автономной природы, отщепленной от сознания.

Jung, 1928 a: par. 266-7 f

Юнг К.Г. Практика психотерапии. СПб.—М.: Университетская книга— ACT, 1998, с. 146.

Природа и функционирование диссоциативных механизмов, ответственных за образование комплексов, были не вполне ясными для Юнга в его ранних исследованиях. Однако последующее изучение пациентов, страдающих так называемыми "диссоциативными расстройствами", показало, что этот процесс, посредством которого между различными частями психики разрываются связи и части "расходятся" прочь друг от друга, не является пассивным и доброкачественным. Напротив, диссоциация, по-видимому, в значительной степени связана с агрессией. Диссоциация сопряжена, как представляется, с активной атакой одной части психики на другую ее часть, словно нормальные интегративные тенденции психики насильственным образом прерываются. Этот факт странным образом ускользнул от внимания Юнга. Несмотря на его понимание того, что травматический аффект может проявляться в сновидениях в образе "дикого зверя", он не включил яростный аффект в свое понимание примитивных защит психики. Современный психоанализ признает, что примитивные защиты присутствуют в том случае, когда внутренний мир наводнен агрессией. Выражаясь точнее, мы теперь знаем, что источник энергии для диссоциации находится в этой агрессии.

Содержание сновидений из приведенных ниже случаев иллюстрирует аутоагрессивную природу диссоциативных процессов. По-видимому, в психотерапии пациентов, страдающих от психической травмы, некая интрапсихическая фигура или "сила", представленная в образах снов, яростно вмешивается в процесс излечения и диссоциирует психику именно в том случае, когда непереносимое (травматическое) переживание детства или нечто сходное в отношениях переноса начинает прорываться в сознание. Кажется, что дьявольское намерение этой фигуры состоит в том, чтобы, отделяя, охранять эго сновидца от переживания "немыслимого" аффекта, связанного с травмой. Например, в приведенных ниже случаях эта фигура отсекает голову сновидицы топором, стреляет из ружья в лицо женщине, кормит беспомощное животное битым стеклом, заманивает сновидицу в ловушку в дьявольском "госпитале". Эти действия, по-видимому, дробят на фрагменты аффективное переживание пациента для того, чтобы рассеять осознание боли, которое появилось или вот-вот появится. В сущности, дьявольская фигура травмирует внутренний объектный мир для того, чтобы предотвратить повторное переживание травмы во внешнем мире. Если это утверждение правильно, то оно означает, что травматогенное имаго преследует психику пациента, управляя диссоциативным процессом. Это напоминает одно из ранних предположений Юнга о том, что "в сущности, фантазии могут быть такими же травматичными, как и реальное травматическое событие" (Jung, 1912а:par. 217). Другими словами, психопатологические последствия травмы в полной мере обусловлены, с одной стороны, внешним событием, а с другой — психологическим фактором. Внешнее травматическое событие само по себе не расщепляет психику. Внутренний психологический посредник, вызванный травмой, совершает расщепление.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 922 | Нарушение авторских прав