АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 10 ШКОЛЬНЫЙ ТРЕНИНГ

Школьный тренинг — это не просто игра, а имен­но методика, помогающая детям лучше адаптироваться в школе и повысить свои оценки по русскому языку на полбалла или балл в течение по крайней мере четверти или полугодия. Можно спросить: «В чем проблема, если существует школа быстрого чтения?» Да, это хорошая методика, но только не для наших пациентов. К ним ну­жен особый подход, скорее психотерапевтический, чем технический. Можно совершенствоваться до бесконечно­сти, особенно если вы обладаете холерическим темпера­ментом и у вас левополушарная направленность. Но ес­ли вы флегматик, а не «ас» в правописании, имеете пра-вополушарную направленность и еще нервно расстроены, то занятия в школе быстрого чтения вызовут у вас только отчаяние или сожаление о потраченных средствах и вре­мени.

Разработанная нами методика используется для де­тей разных возрастов, главным образом от 5 до 10 лет. Занятия с дошкольниками помогают успешнее выдер­жать любые конкурсные экзамены-испытания; занятия со школьниками — улучшить успеваемость по русскому языку и математике.

Для дошкольников наша методика видоизменяет­ся и называется «Психологический настрой на школу» — в этом ее принципиальное отличие, скажем, от подготов­ки к школе. Описание методики здесь излагается кратко,

только ее суть. Вначале проводится собеседование для выявления эмоциональных, личностных и интеллекту­альных проблем у детей. Следует обратить внимание на перечисление проблем, если уж они связаны воедино. Выясняется, как происходило развитие детей, какие были в семье проблемы, собенности характера членов семьи и их взаимоотношений. Далее родители отвечают на стандартный вопросник Айзенка (форма Б), а также на анкеты «Эмоциональная чувствительность к стрессу» и «Шкала невротизма» (наши разработки).

В это же время в другом помещении проводится обследование ребенка. Вначале он играет один и специа­лист пытается определить степень зависимости от роди­телей, затем проверяется его координация в играх «Кег­ли», «Настольный хоккей» и «Нарисуй линии рядом». Уточняются билатеральная направленность, количество страхов, полоролевая идентификация, психологические особенности взаимоотношений с родителями, выявляют­ся воспоминания о пережитых травмах, способность к ре­лаксации. Но прежде ребенок рисует семью, включая се­бя, детский сад, страшный сон и любой сюжет. Подоб­ный прием, или консультация, занимает в среднем 1,5—2 часа, в течение которых подводятся итоги и по­лученные данные сообщаются родителям, естественно, без детей. Мы не вводим никаких ограничений в выборе школы, но объективно показываем, где ребенок может испытывать наибольшие затруднения и в чем именно. Если предварительно выявляются невротические рас­стройства, то рекомендуется пройти курс психотерапии, конечно, при желании и участии обоих родителей.

Следует напомнить, что чем более профилирована школа, тем больше в ней оказывается детей с нервно-психическими (и характерологическими) нарушениями.

Вспомним историю с одним мальчиком 6 лет. Мы его вылечили от страхов, невроза, но характер у него был как у папы-интроверта, а это уже «вылечить» невозможно,

можно только корректировать. Родители развелись, а вскоре мальчику пришлось пойти на вступительные экзамены в немецкую школу. Там возникла громадная очередь, и всем пришлось ждать несколько часов. Когда наш герой вошел в кабинет, ему, уже уставшему от ожидания, голодному, строгие тети стали задавать воп­росы, да еще в быстром темпе, потому что они торопи­лись на обед, начинавшийся всегда в строго определен­ное время. Наш мальчик стушевался, хотя и был очень сообразительным, к тому же обладал холерическим тем­пераментом, но не смог сразу ответить, и его отправили домой, а потрясенной матери посоветовали отдать сына учиться в школу для детей с задержкой развития. Мы определили, что нравственно-этическая «задержка» была не у мальчика, а у так называемых педагогов, производящих «селекцию», не способных индивидуально подойти к ребенку, как и просто тепло и доброжелатель­но посмотреть ему в глаза.

Мать вначале поплакала дома, затем решила отдать сына учиться в другую немецкую школу. Там допустили мальчика на экзамен вместе с матерью, к которой он был очень привязан. Почувствовав себя в безопасности, мальчик раскрылся полностью, ответил на все вопросы и теперь учится вполне успешно.' Эту историю мы рас­сказали только для того, чтобы продемонстрировать важ­ность психологической подготовки к школе и вылечен­ного невроза для преодоления испытания при поступле­нии в «языковую» школу.

Игра по описываемой методике для школьников про­водится не раньше второго полугодия первого года и не позднее первых лет обучения в школе. Следует учесть и повышенную внушаемость детей в этом возрасте, вы­ражаемую абсолютным доверием и беспрекословным под­чинением учительнице.

На первом уроке «Воображение» все садятся, как школьники, на маленькие стульчики, расположенные

в два ряда. Специалист в роли учителя, гремя колоколь­чиком, входит в класс, здоровается, все дружно встают, но учитель недоволен тем, как это делается: он требует, чтобы все дружно подскочили как можно выше, сделали стойку «смирно, руки по швам» и ждали разрешения садиться. Объявляется тема урока, затем задаются воп­росы: «Что такое воображение?», «Кто что представлял при этом, о чем мечтал, что видел, слышал». Можно рас­сказывать обо всем — о своих желаниях или ужасах. О снах и говорить не приходится, так как они бывают всякие. Ученики по очереди (а это ребенок, родители и курсанты) сообщают, что кому и как привиделось, при­снилось, показалось.

Через 10—15 минут подобных эмоциональных исто­рий учитель сурово говорит: «Хватит! Смотрите, что я буду рисовать. Кто сможет представить это в реально­сти, пусть поднимет руку и расскажет, что он видит». Учитель подходит к воображаемой доске и рисует в воз­духе елочку. Подымается «лес» рук, а право первооче­редного ответа получает ребенок. Затем рисуется телеви­зор с экраном, кнопочками. В этом случае ответы могут быть самыми разнообразными: кто-то говорит, что это домик, который еще необходимо достроить, так как отсутствуют крылечко и труба, из которой не идет дым. Тот, кто отвечает неправильно, пересаживается на зад­ние парты, а самые находчивые, наоборот, занимают ли­дирующее положение, т. е. перемещаются на первые парты. Подобная ротация происходит постоянно. Посте­пенно создается ситуация, благодаря главным образом нашим курсантам, когда ребенок оказывается «впереди планеты всей», а родители размещаются где-то в середи­не или даже в конце. Между тем «рисование» продол­жается. Изображаются троллейбус, упомянутый домик, фигура человека и т. д. Урок заканчивается, учитель подводит итоги и отмечает самых способных, особенно детей. Дальше функции учителя переходят к ребенку,

но он сам варьирует построение урока, предлагая свои образы, скажем, маленького человечка, и по-новому пи­шет на воображаемой доске буквы, слова и цифры.

Понятно, что оценки как таковые не ставятся, глав­ное — поддержка и одобрение способностей вести урок. После подобной игры усиливается интерес к рисованию, развивается воображение и склонность к фантазиям, без которых психика ребенка не может быть нормальной. Как и полагается в школе, наступает перемена в виде знакомой нам игры «Пятнашки». Правила здесь не так строги, как раньше, зато больше крика и смеха.

После такой психомоторной и эмоциональной разряд­ки урок продолжается. Снова входит учитель, все опять встают, но он не сразу разрешает садиться. Следуют вопросы: все ли у всех имеется — ручки, тетрадки, ре­зинки, есть ли желание писать, считать и продолжать учиться в такой отличной школе. «Забывшие» что-то продолжают стоять еще некоторое время, пока их не «снабдят» недостающими предметами. Урок начинается с письма: на воображаемой доске пишутся отдельные буквы, затем — слоги и слова, например «мама», «папа», «школа», «учитель» и т. д. Правильно отвечающие уче­ники опять занимают места на первых партах. После письма начинается математика. В воздухе пишутся от­дельные цифры, затем — примеры на сложение и вычи­тание (например: 2 + 3 =...; 5-3 =...). Урок заканчива­ется, как и предыдущий, через 20 минут, и опять же в ро­ли учителя после специалиста успевает побывать ребенок (пациент).

Снова начинается перемена, в качестве разрядки все играют в игру «Футбол». Взрослые и дети, как и раньше, перемещаются из команды в команду. Каждая перемена длится 5 минут, этого вполне достаточно, чтобы не толь­ко разрядиться, но и просто устать физически. Таким образом, длительность урока «Воображение» вместе с пе­ременами составляет 50 минут.

На втором уроке входит строгий, сверхпринципиаль­ный учитель, находящий у большинства учеников раз­личные недостатки: не та прическа, ручка, тетрадь, не то выражение лица и т. д. После подобных придирок тор­жественно объявляется, что сегодня будет итоговый диктант, который все решит: достойны ли ученики та­кой школы и лучших учителей в мире или же придется после диктанта принимать решение о переводе в другую школу, например для умственно отсталых, которая, кстати, находится совсем рядом (в соседней комнате раз­дается барабанный бой). Тогда все, как по команде, бе­рут реальные ручки и тетради, и диктант начинается.

Каждый раз его содержание варьируется в зависимо­сти от школьных проблем детей. Скажем, у девочки 9 лет есть страх получить не ту оценку, которую она ожидает, а учится она практически на «отлично», но по­стоянно волнуется, так как ей кажется, что она не спра­вится, ее будут ругать, указывать пальцем или вывесят в коридоре ее портрет (об этом вспоминала и мать, прав­да, «вывесили» ее как круглую отличницу). В нашем же случае воображаемый портрет подписан так: «Эта де­вочка была отличницей, а теперь перестала ею быть. Позор!!!»

Учитель еще раз напоминает о том, что надо быть внимательной, не совершать ошибок, не ерзать от вол­нения, не икать от страха (здесь он пристально посмот­рел на нашу отличницу, отчего та вытянулась как струн­ка, а рука сама потянулась к ручке). В этом случае обыг-рывается волнение девочки, доведенное до степени гротеска и абсурда, что составляет суть терапевтическо­го преодоления страха плохой оценки, морального осуж­дения и социальных санкций (в виде того же портрета на доске почета в школе). Тем не менее терапия невроза ожидания неудачи у «правильных» детей существенный, но не главный компонент описываемой нами методики. Основное — оказание психологической помощи в письме

детям с правополушарной направленностью, особенно тем из них, кто в первые годы жизни пользовался чаще левой рукой. Сам текст диктанта как раз и отражает проблему грамотности у таких детей (естественно, не у всех) па крайней мере в первых классах школы. Итак, учитель с пафосом произносит:

«Пишем слово „диктант", затем фамилию, имя; класс мы знаем, но на всякий случай укажите и его. Когда я пишу диктант, то перестаю отвлекаться, думать о по­стороннем, толкать соседа и даже подглядывать в его тет­радь. Я слышу все с первого раза, успеваю написать все, что надо, в нужное время. Я внимательно слежу за ошиб­ками, сразу их исправляю, поскольку читаю про себя каждое написанное слово. Дописываю все слова до кон­ца, пишу буквы там, где надо, не переставляя местами. Раз я такой внимательный, то даже точки появляются в нужных местах, как и заглавные (прописные) буквы. Постепенно я буду писать все лучше и лучше, больше чи­тать дома и пересказывать прочитанное. Итак, диктант заканчивается, я сейчас все внимательно проверю, ис­правлю и отдам учителю. Точка!».

Таким образом, одновременно с письмом происходит и реальное позитивное внушение. Это важно и для роди­телей, чтобы они в дальнейшем больше помогали детям и меньше их ругали, так как упреки только закрепляют правополушарные дефекты письма.

Идет проверка диктанта. Все ученики по очереди под­ходят к учителю. Каждая ошибка отмечается на полях вертикальной чертой — палочкой, нарисованной крас­ным фломастером. В конце подсчитывается общее коли­чество исправлений, т. е. оценка как таковая не ставит­ся, а лучший ученик определяется по минимальному числу исправлений в диктанте; взрослые, проявляя на­ходчивость, тоже могут сделать одну-две ошибки ко всеобщему удовольствию детей, причем заметить ошиб­ки может и наш школьник, если он такой догадливый

и внимательный. Окончательный результат подтвержда­ет хорошую успеваемость детей, поэтому никого не пе­реведут в школу для детей с задержкой развития или в коррекционный класс, что одно и то же (в представ­лении детей и любящих родителей).

Начинается долгожданная перемена, опять образуют­ся две команды, только составы меняются. В серии игр № 1—15 кроме «Футбола» есть игра «Регби», поэтому на перемене играют именно в нее. Учитель не принимает участия в игре даже в качестве судьи, а просто готовит­ся в стороне (в учительской) к следующему уроку.

Раздается очередной звонок. В роли учителя теперь предстает ребенок: он так же важно входит в класс, на всякий случай в руках у него указка или кегля (жел­тая), чтобы указывать или слегка постукивать по голо­ве нерадивых учеников, одновременно определяя, что в ней — опилки, пустота или какие-то мысли. Все са­дятся, начинают вслух жаловаться друг другу на боль­шое количество диктантов в этой школе, а ведь хочется просто порисовать, попеть или послушать музыку, если им это не разрешат, они будут жаловаться родителям или в Организацию Объединенных Наций. Но не тут-то было, учитель быстро наводит порядок, наиболее буй­ных наказывает кеглей, ставит в угол или приказывает завтра прийти вместе с родителями, а также с бабуш­кой, дедушкой, братом или сестрой, если таковые есть. Неплохо было бы взять с собой свидетелей, которые могли бы подтвердить, сколько времени ученик прово­дит на улице, вовремя ли возвращается, как готовит уроки, слушается ли родителей с первого раза и есть ли у него вообще совесть. Между тем урок начинается, текст диктанта может быть любым, по усмотрению ре­бенка. Все старательно пишут, задавая время от време­ни уточняющие вопросы, на что учитель не реагирует, как и на просьбы медленнее диктовать и лучше выгова­ривать слова.

Чем больше ребенок реально боялся в классе, не ре­шался открыть рот, чтобы спросить, уточнить, тем в большей степени в игре он ведет себя директивно, ре­шительно и даже в чем-то агрессивно. В этом случае проявляется психотерапевтический эффект эмоциональ­ного преодоления затруднений. Ребенок не будет так бо­яться неудач после игры и сможет непосредственнее и активнее вести себя в школе. Уважать учителя и в ра­зумной степени его бояться полезно, но терять дар речи от любой неудачи и плакать навзрыд дома из-за любых замечаний или придирок вряд ли уместно.

Диктант окончен, все проверяют текст, находят ошиб­ки, сразу их исправляют, причем взрослые в роли уче­ников могут сделать ошибку в ошибке, например: напи­сали «параход» и «исправили» (вверху), зачеркнув непра­вильную букву, на «париход». Самое полезное в этой игре — делать ошибки «под ребенка»: так же, как он, пропустить букву, не дописать слово или даже заменить его другим. «Учитель» (ребенок) начинает ломать голову, лихорадочно пытаясь сообразить, где же здесь ошибки. Психологическая стимуляция в этом случае настолько велика, что раскрываются резервные возможности и ре­бенок находит несколько чужих ошибок, на которые он сам не обращал внимания. Все помечается красным фломастером, даже ставятся точки в нужном месте. Та­ким образом находятся свои же ошибки, одновременно происходит лучшее их осознание и понимание. Но стать грамотным в столь короткий срок не удавалось никому. Тем не менее начало положено, внимание сконцентриро­вано, а далее следует работать над ошибками. В конце занятия «учитель» выстраивает всех-в ряд, но не по ро­сту, а в соответствии с количеством пропущенных оши­бок, жмет руки, говорит всем, особенно отстающим, о необходимости заниматься дома старательно и терпе­ливо. Это производит очень сильное впечатление на родителей, тоже «способных» ошибаться при письме. По

нашей статистике, каждый второй отец и каждая третья мать также «грешили» этим в школе.

После столь утомительного испытания начинается очередная перемена, довольно своеобразная. Все разби­ваются на пары, тройки и начинают обсуждать поведе­ние друг друга: кто сказал о ком-либо что-то нелицепри­ятное, кто подлизывался к учителю, чтобы получить не­заслуженно высокую отметку, кто толкался в столовой, чтобы не стоять в очереди, кто жаловался учителю и, на­конец, кто с кем ссорится, кто кому нравится или нет.

После этих баталий начинается третий, более про­должительный (20—30 минут) урок отношений в клас­се. Его ведут по очереди классный руководитель, завуч и психолог, дополняя друг друга и усугубляя отрица­тельные характеристики некоторых учеников, которые встают и объясняют, почему они так себя вели, напри­мер пнули кошку, которая гуляла сама по себе, чуть не столкнули учительницу с лестницы, когда стремглав бе­жали в класс, не заметили директора школы и не успе­ли поздороваться, в классе не могли сразу найти свою парту, растерявшись, отвечали невпопад, а то и просто спали на уроках. Игра иллюстрирует школьную жизнь пациента, но она утрируется, драматизируется, к реаль­ным событиям добавляются другие конфликтные ситуа­ции, которые необходимо разрешать как свои собствен­ные или находить адекватную психологическую защиту. Появляется учитель (специалист), объявляющий, что завтра и никак не позже состоится родительское собра­ние, на котором будет принято окончательное решение. Все медленно идут домой.

Наступает ночь, слышны возмущенные или обеспоко­енные возгласы родителей во сне, дети вертятся с боку на бок. Никто не хочет просыпаться вовремя, так как их ожидают неприятности. Тем не менее все к определен­ному часу оказываются в школе, где классный руково­дитель (ребенок) дает нелицеприятную оценку каждому

ученику, подчеркивая слабости, ошибки, нежелание учиться и слушаться старших. Присутствующие на со­брании в роли родителей должны оправдываться, возму­щаться или просто молчать. Некоторые начинают спо­рить, кто и как должен воспитывать ребенка — школа или семья. Разгорается конфликт, образуются фракции, придерживающиеся разных точек зрения. Время течет, и в конце концов классный руководитель заявляет, что он это слышит каждый год, что нужно было давно при­нять решение, а пока он будет поступать так, как ему ве­лят долг, совесть и честь, а также подсказывает профес­сиональный опыт. Так дети (школьники) анализируют свои же семейные отношения и с помощью игровой роли учат родителей разумнее вести себя дома. Если в данном случае можно употребить слово «прозрение», то именно оно наступает в этой игре и запечатлевается в закоулках родительской психики. В конце занятия все благодарят учителя за преподнесенный урок, благодаря которому они все поняли и во всем разобрались, желают ему здоровья и творческих успехов.

Осознание школьных проблем и их коррекция на­столько эффективны, что проигрывание этой темы прак­тически никогда не требует повторения. Продолжитель­ность всех занятий по методике «Школьный тренинг»: минимальная — полтора часа, максимальная — 2 с по­ловиной, в среднем — 2 часа.

Таким образом, с помощью школьного тренинга раз­вивается воображение детей, гибкость мышления, выра­батывается находчивость, что облегчает психологиче­скую адаптацию к школе.

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 531 | Нарушение авторских прав