АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ИГРОВАЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ОЧИСТКА ИЗДЕРЖЕК СЕМЕЙНОГО ВОСПИТАНИЯ

Методика игровой психотерапии страхов разрабаты­валась с конца 1960-х годов. Психологическая очист­ка — последняя разработка 1990-х годов. В процессе на­копления опыта по изучению причин неврозов у детей, связанных с семейным воспитанием, мы все более убеж­дались в положительном воздействии лечебного комплек­са игр № 1 —15 на состояние детей. Игры не только устраняли страхи, но и действовали самостоятельно в ви­де психологической очистки. Безусловно, психологиче­ская очистка и устранение страхов суть единого психо­терапевтического процесса, но, поскольку каждая игра состоит из нескольких фаз, действий или этапов, мы со временем стали все больше разделять эти понятия в рам­ках самого процесса игры. Другими словами, строили каждую игру так, чтобы она выполняла не одну, а не­сколько лечебных функций.

В технике существует понятие предельной информа­ции, когда система перестает действовать оптимальным образом, дает сбои, затем перестает функционировать вообще. Здесь действуют физические законы: так пере­горает лампочка, постоянно нагружаемая высоким на­пряжением. Можно привести в пример и загрязняющий­ся раньше времени фильтр для воды. Если лампочку

надо менять, то фильтр нужно лишь прочистить, чтобы он работал, как обычно. У детей с неврозами может быть информационная, знаковая, смысловая перегрузка. В чем преуспевают родители, так это в создании «свалки» не­понятной или уже не нужной детям информации. Это постоянные избыточные советы каждую минуту, предо­стережения, угрозы и запреты в опасных для здоровья до­зах, недоверие к возможностям ребенка, бесконечные при­зывы к совести, неустанное «чтение морали»,— всего это­го хватило бы по крайней мере на группу детского сада. Воспринимая подобное в неимоверном количестве, дети, заболевшие неврозами, не могут избавиться от излиш­ней, уже не столь необходимой информации из-за повы­шенной чувствительности, внушенного им чувства чрез­мерной вины и страха наказания (осуждения), а то и про­сто от утомления. И это не было бы угрозой для здоровья, если бы ребенок играл в эмоционально насыщенные, по­движные игры со сверстниками или родителями. В игре можно подсказывать, как соблюдать правила, т. е. воспи­тывать. В ней можно дразнить, высказывать недоволь­ство, угрожать, не говоря уже о прямых запретах, как в играх «Футбол» и «Регби». Но если этого нет дома, мы восполняем подобные пробелы в игровой терапии.

Где же накапливается избыточная, теперь ненужная, будучи уже усвоенной, информация? Как правило, в ле­вом, аналитическом полушарии, что по-разному прояв­ляется у детей с преобладающей природной левополушар-ной или правополушарной активностью. В первом слу­чае снижается познавательная активность, ребенок начинает меньше интересоваться разнообразными сторо­нами действительности. Он как бы энергетически «обес­точивается», обнаруживая все большее пресыщение занятиями, апатию и усталость. А при исходной право­полушарной направленности ребенок все более раздра­жается, становится капризным или эмоционально подав­ленным и одновременно упрямым. Родители же только

усиливают моральные требования, т. е. «лечат» тем же, что и привело к этим нервно-психическим расстрой­ствам.

После разъяснения на первичном приеме причин невротизации детей родители пытаются изменить свои взаимоотношения с ребенком. В этом случае помогает иг­ра, в которую вводятся способы нейтрализации избыточ­ной информации. Этот процесс осуществляется неболь­шими дозами, например недоверие взрослых к ребенку доводится до степени гротеска и абсурда. После подоб­ного подзадоривания ребенку остается только одно — бросить вызов, преодолев недоверие более чем активны­ми действиями, в противовес пассивному подчинению и дальнейшему накоплению ненужной информации. На физиологическом уровне это соответствует энергетиче­ской очистке систем нейронов головного мозга, отвечаю­щих за сохранение избыточной памяти о происшедших событиях. Само знание, опыт остаются, но они, освобож­даясь от «шелухи», способствуют более активному усво­ению новой информации. Можно сказать и о «космети­ческой» или психологической очистке информационных доминант от чрезмерного вербального воздействия роди­телей и других взрослых, которых слишком много на одного ребенка, заболевающего неврозом.

В каком же возрасте у детей происходит накопление негативных последствий семейного воспитания? Условно их можно распределить по таким периодам: 0—1 год — родительская неотзывчивость; 1—2 года — недоверие; 2—3 года — запреты и наказания; 3—4 года — порица­ния и угрозы; 4—5 лет — родительское раздражение и по­нукание; 5—7 лет — советы, предписания; старше 7 лет — избыток информации, напоминаний, контроля и осужде­ние за все.

Даже взрослые, не говоря уже о детях, часто забыва­ют «привести себя в порядок», прежде чем начать но­вый раунд взаимоотношений, грозящий возобновлением

конфликта. Чем больше накопленного ранее напряже ния, тем легче возникает конфликт в настоящем, вспы­хивающий от любой искры непонимания и обиды. Шутливый диалог в игре как раз и предполагает десен­сибилизацию — нераздражимость, уменьшение реально­го противостояния. Поскольку главными причинами неврозов у детей являются неправильное (неадекватное) воспитание и конфликты в семье, обе эти причины под­вергаются конструктивной переработке в процессе пси­хологической очистки, подчеркивая ее актуальность и эффективность.

О задачах психологической очистки, как и о путях уст­ранения страхов, родителям сообщается заранее, в той ча­сти игры, где излагаются правила. Сама же реализация психологической очистки происходит в процессе игры одновременно с устранением страхов. Перечислим игры № 1—15, выделив только интересующую нас тему.

Игра № 1 — «Пятнашки». Психологическая очистка угроз наказания достигается как вербально: «Я сейчас поддам!», «Ну смотрите!», «У меня тяжелая рука...», так и шлепками по «мягкому месту», которые особенно нра­вятся детям с неврозами, так как они впервые в жизни могут ответить родителям тем же.

Игра № 2 — «Жмурки». Психологическая очистка угроз обнаружения, раскрытия замыслов, когда водя­щий с завязанными глазами ищет участников со слова­ми: «Где же они находятся?», «Надо обнаружить всех во что бы то ни стало», «Я покажу, на что способен!», «Никто от меня не скроется», «Я с вами рассчитаюсь», «Берегитесь!» и т. д.

Тревожно-мнительные, а то и паранойяльно настроен­ные родители пытаются всеми правдами и неправдами до­искаться до истинных намерений ребенка, безапелляци­онно нарушая его право на личную свободу и на собствен­ное мнение. У нас ребенок в роли водящего отвечает тем же, осуществляя таким образом «наказ» для родителей

и одновременно освобождаясь от психологической «за-шлакованности» мозга излишней угрожающей информа­цией.

Игра № 3 — «Прятки». Психологическая очистка угроз здесь также имеет место, но главное ее значение состоит в воспроизведении привычки родителей торо­пить, подгонять ребенка. Найденный водящим участ­ник игры бежит за ними со словами: «Давай скорее!», «Сколько можно?!», «Почему медленно ищешь?», «Ну и увалень!», «Да что же это такое, время же идет!» Звучат здесь и обвинения: «Вечно ничего не можешь сделать, как надо», «Ничего у тебя не получается», «Недотепа ка­кой-то», «Ну и растяпа!», «И кто только у тебя мама и па­па?», «Ты что, слепой?!», «Носишься как угорелый, а все без толку» и т. д. Второй найденный участник присое­диняется к первому, держа его за талию, первый цепля­ется таким же образом за водящего, вскоре к ним присо­единяются остальные, торопя водящего. Через некоторое время, когда остаются ненайденными двое-трое участ­ников, начинается громкий счет до десяти образующими «змейку» за водящим, после чего она рассыпается и все выходят на лестницу, вызывая «невидимок»: «Кто не найден — выходи!» В воспроизводимых в игре родитель­ских понуканиях (а родители тоже будут в свою очередь водящими) есть такой компонент неадекватного воспита­ния, как нетерпение. Водящего настойчиво торопят, а за­тем, не в силах больше выносить его «медлительность», начинают считать до десяти, предрекая скорое оконча­ние игры. Начинающий игру специалист в роли водяще­го вначале находит родителя, затем ребенка и потом остальных. Родитель, соответственно, торопит специали­ста, родителя — ребенок. Если есть второй родитель, то он торопит ребенка сзади.

Игра № 4 — «Кто первый?» Психологическая очистка аналогична предыдущей игре. Сцилла и Харибда — двое участников, сидящих на стульях друг против друга,

проталкивают кеглями играющих со словами: «Быстрее, быстрее!», «Не мешкайте!», «Вперед, а то проиграешь!» В последнем напутствии отражается желание родителей, чтобы их чадо всегда было первым и одерживало победы по принципу «мы за ценой не постоим».

Игра № 5 — «Быстрые ответы». Игра дает возмож­ность нейтрализации избытка порицаний, осуждений и наказаний, а также лишней, не всегда своевременной информации. При любом неправильном ответе или мол­чании водящий высказывает нарочитое неодобрение: «Как это так?!», «Аи, аи!», «Не думал», «Я так и знал, что нечего сказать», «А ведь были надежды», «Лучше пойти снова в ясли или детский сад», «За такой ответ и двойки мало!» и т. д. Угрозы в случае задержки отве­та или его несоответствия тем, что стоящий сзади уча­стников игры контролер все время проявляет нетерпе­ние, одновременно считая до трех. При удачном ответе играющий делает шаг вперед и временно избавляется от контроля. В противном случае контролер слегка ударяет кеглей незадачливого игрока, добавляя: «А в голове-то пусто», «Я так и знал, раз она звенит», «Опилки набиты, что и говорить», «Отвечай завтра или через год», «Теперь стой как вкопанный» и т. д. Избыточность информации обыгрывается с помощью вопросов, на которые нельзя дать ответ сразу или это невозможно в принципе. Реше­нием может быть любой ответ, пусть и неправильный. К примеру, у школьника спрашивают: «Сколько кило­метров до Солнца?» («Много», «Сколько нужно» и т. д.), «Когда жил последний динозавр?» («Миллионы лет на­зад»), «Когда людей не было»? («Надо посмотреть в учеб­нике»), «Назови имена и отчества твоих прадедушки и прабабушки» («Надо спросить у бабушки и дедуш­ки»). С точки зрения психотерапевта, избыток информа­ции так же вреден, как и ее недостаток. При неврозах информация всегда избыточна и ребенок просто не мо­жет ее усвоить в короткий промежуток времени, за что

получает оплеуху в прямом и переносном смысле слова. По аналогии с пословицей «Блажен, кто верует» можно сказать: «Блажен, кто забывает». Недаром студенты на­прочь забывают многое из механически зазубренного перед экзаменом сразу после его окончания. Это и есть психическая защита от избытка ненужной информации, которую можно найти в любом справочнике. Люди, не способные справиться с избытком информации, исполь­зовать ее на практике, часто страдают мнительностью и навязчивыми мыслями, на которые затрачивается слиш­ком много энергии.

Игра № 6 — «Мяч в кругу». Как и в предыдущей иг­ре психологическая очистка подразумевает нейтрализа­цию избытка наказаний. При скоплении в руках одного игрока двух или трех мячей контролер начинает мето­дично стучать его кеглей по голове, напоминая об их ответном бросании или о том, что, прежде чем бросить, нужно посмотреть в глаза, произнести отдельные слова или их сочетания, иначе следует «наказание». Оно уменьшается при возрастающем темпе игры и удачных бросках мяча.

Игра № 7 — «Проникновение в круг». Игра помогает ослабить последствия избыточных запретов и угроз — стоящие в кругу начинают бубнить под нос: «Никого не пропустим!», «Нельзя проникать в наше царство без спросу», «Мы покажем, мы расскажем, мы накажем!», «У нас рано встает охрана», «Только попробуй!», «Со­жмем, прижмем, придавим, раздавим!», «От того, кто пытался проникнуть раньше, осталось только мокрое место» и т. д. При выходе из круга тематика запретов и угроз та же, но только в отношении попыток вырваться на волю.

Игра № 8 — «Лимонный сок». В этой игре очистка касается избытка угроз, когда образующие круг участ­ники дружно обещают сделать из стоящего в центре сок на свой вкус, заявляя о невозможности сопротивления:

они такие сильные, дружные и полны решимости уто­лить жажду, а он один и ни на что не способен, даже пальцем пошевелить, тем более оттолкнуть кого-либо (психологическая очистка избытка недоверия взрослых). Другие аспекты психологической очистки касаются раз­дражения и злости, поскольку все делают страшные ли­ца, приближаясь к участнику, одиноко стоящему в цен­тре круга. Получив отпор, нападающие изображают еще большую ярость и решимость расправиться с неподдаю­щимся, но это им все равно не удается, к собственному разочарованию и огорчению. После подобных игр возра­стает спонтанность и непосредственность поведения, так как исчезает «зашлакованность» левого полушария и правое полушарие может быстрее отвечать на идущие извне угрозы.

Игра № 9 — «Автобус». Игра носит многоплановый характер и состоит из нескольких действий. Наиболь­шую значимость для психологической очистки имеет си­туация, когда не срабатывает будильник и не остается времени добраться до детского сада, школы или работы. Все начинают спешить, возникает суматоха, ребенка дергают в разные стороны: один взрослый требует, что­бы он почистил зубы, второй — чтобы собрал портфель, а только затем вымылся, третий — чтобы сначала поел как следует и т. д. В этом можно увидеть непоследова­тельность взрослых, нейтрализацию которой игра и под­разумевает, как, впрочем, и бесчисленных напоминаний. Выбегая на улицу, все устремляются на остановку, где долго ждут автобуса, который не появляется, что вызы­вает чувство беспокойства, связанного с неопределен­ностью ситуации и ожиданием возможных последствий опоздания. Психологический смысл очистки заключает­ся в уменьшении аффекта ожидания и беспокойства.

Игра № 10 — «Футбол». Несмотря на относительную простоту, игра хорошо себя зарекомендовала при нейт­рализации избытка взаимных угроз и родительских

запретов. Напомним, прежде чем отнять мяч, нападаю­щий должен грозно воскликнуть: «Прекрати», «Пере­стань!», «Стой!», «Не шевелись!», «Нельзя!» и т. д., адре­суя эти реплики владеющему мячом в данную секунду. Реакция на эти восклицания отсутствует, и мяч катится дальше как ни в чем не бывало, если не остановить его физическим усилием. Игнорирование абсурдных или не­реальных запретов и составляет суть данного варианта психологической очистки, как и в игре № 13 — «Регби». Игра № 11 — «Злые собаки». Вначале высказывают­ся сомнения относительно возможности проскочить мимо собак, не будучи разорванным, потрепанным или просто испуганным. Очистка от раздражения и злости достигается в процессе рычания друг на друга и агрес­сивных бросков, причем родитель и ребенок находятся друг против друга. Это мощная эмоциональная разрядка и отреагирование конфликтных чувств. Когда еще мож­но порычать на родителя, а то и угрожать ему!

Игра № 12 — «Кочки». В этой игре вновь имеет место нейтрализация избытка родительского недоверия, когда присутствующие единодушно не советуют детям ходить по болоту, поскольку кочки могут быть гнилыми, при­дется прыгать с одной кочки на другую, расположенную чуть ли не в конце болота, и, следовательно, можно уто­нуть, завязнуть, а если удариться о камень, то ногу при­дется бинтовать, накладывать шину или отрезать «за не­надобностью». Приводятся примеры, как от одного чело­века остались рожки да ножки, второго долго откачивали врачи, делали искусственное дыхание, затем накладыва­ли гипс, как и мальчику, до сих пор лежащему в боль­нице. Как уже говорилось, в ответ на это ребенок кате­горически заявляет: «А я пройду».

Игра № 14 — «Восхождение». Недоверие взрос­лых выражается словами: «Да разве он может поднять­ся на такую высоту?!», «Сразу упадет, разобьется!», «Где его будем искать?», «А что, если гром грянет, камни

полетят, гора задрожит и закачается, что тогда?», «Нет, я никогда в жизни не совершил бы такого восхож­дения», «Однажды мой сосед пытался взойти на эту гору — что получилось, вы все знаете», «Последний раз говорим: стоит ли совершать такое опасное восхожде­ние?», «И для чего все это надо, лучше сиди дома, учи уроки и слушай, что тебе говорят родители», «Рисковать нельзя ни в коем случае». Однако ребенок поступает по-своему и одерживает победу.

Игра № 15 — «Сражение». Заключительная игра рассчитана на нейтрализацию внутрисемейных конф­ликтов. Если дома в пылу конфликта один из взрослых запустит в другого каким-либо предметом, будь то шле­панцы или тарелка, это вызывает всеобщее осуждение, доходящее до разрыва отношений и развода. В игре бу­дут те же шлепанцы, пластмассовые кубики, кольца, по­душки, но игра имитирует конфликт, когда летят предме­ты и «крепкие выражения», и взаимная агрессивность нейтрализуется до такой степени, что уже не остается негативной энергии для очередного противостояния. Поскольку на детях часто вымещается агрессивная не­удовлетворенность взрослых, то участие детей в игре, для которых она и предназначена, более чем актуально для ослабления взаимной напряженности. Перед нача­лом игры имитируется ссора или конфликт, где главны­ми являются обвинения в мнимых и реальных прегре­шениях: «Вы не убрали мусор на своей территории, и он теперь у нас», «Вам что ни говори, все без толку», «У вас нет даже начальной школы, вот почему все ваши газеты выходят с ошибками или не выходят вообще», «У вас так много плачут, что уровень воды в реке поднялся на несколько метров», «Во всех наших бедах виноваты толь­ко вы и никто другой», «Мы придем к вам и во всем разберемся», «За плохие дела нужно уже давно при­звать вас к порядку и наказать как следует» и т. д. Подобные обвинения и угрозы сыплются как из рога

изобилия с обеих сторон, и чем их больше, тем выше психотерапевтическая эффективность игры.

К серии игр 1—15 «Контроль» можно добавить еще одну игру. Она состоит из двух действий — «Приготов­ление уроков» и «Сборы в школу».

Детей нужно контролировать, чтобы они не выросли инфантильными и истерическими личностями, не спо­собными преодолевать проблемы и препятствия. Все дело только в степени контроля. Без ежеминутного конт­роля не могут жить родители с гиперсоциальной направ­ленностью личности, тревожно-мнительными чертами характера, доминантные (властные) и паранойяльно настроенные (предубежденные и подозрительные). Они сидят рядом при приготовлении уроков, заметив любую помарку, ошибку, заставляют все переписывать заново, и так несколько раз. Чем не главный редактор издатель­ства, работающий таким образом с автором,— но там это необходимо, чтобы избежать позора. Здесь же после мно­гочасового сидения за уроками, практически без пере­рыва, работоспособность ребенка катастрофически сни­жается, появляются невнимательность, рассеянность, головные боли, он ерзает на стуле и бегает в туалет, что дает какую-то разрядку.

Как же научить родителей адекватному поведению? Очень просто.. Используется принцип катарсиса — эмо­ционального отреагирования, о чем будет рассказано дальше.

Ребенок становится родителем, и наоборот. Использу­ются те же школьные учебники. «Родитель», сидя рядом, каждую минуту вмешивается в приготовление уроков, поправляет, делает замечания и без конца торопит. За­тем дотошно все проверяет и требует тоном, не терпя­щим возражения, все переписать.

Больший эффект достигается в группе, когда не­сколько родителей готовят уроки и затем их проверяют

дети в роли взрослых, причем все вместе вначале у од­ного родителя, затем у других. Вот тут-то можно отвести душу, придраться, что наклон не тот, одна буква выше другой, почерк вообще корявый, трудночитаемый.

Не легче родителям приходится во время диктанта или изложения. Все повторяется с математикой. В ответ на массированные атаки детей родители вначале еще пы­таются возмущаться, затем оправдываться и в конце во­обще молчат, отгоняя детей как назойливых мух. Дома родители уже не могут поступать прежним образом и ока­зывают помощь только по просьбе детей. Контроль, та­ким образом, естественно переходит к учителям, и, даже если они не ставят отличную оценку, то это только по­вышает инициативу и самостоятельность детей.

«Сборы в школу» уже были составной частью игры «Автобус». Но тогда ребенок был собой и его теребили утром, дергали в разные стороны все взрослые. Сейчас же в игре ребенок становится одним из родителей, а его самого изображает самый беспокойный, панически на­строенный фактический родитель. Все начинают кри­чать «Проспали!», словно это конец света, но все равно нужно проверить, зашнурованы ли ботинки, сходил ли он в туалет, мыл ли руки с мылом, чистил ли зубы пос­ле завтрака, который он должен съесть, причесался ли, как учили, взял ли расческу и платок, правильно ли надел куртку, шапку, шарф, взял ли учебники, тетради, ручки, резинку и, самое главное, дневник, который родители будут изучать до конца дня. До остановки его сопровождает сердобольная бабушка, прихрамывающая на одну или обе ноги. Все без конца звонят в школу, пре­дупреждая охранника о возможном опоздании. Уже мчав­шегося на космической скорости ученика (фактически отца ребенка) догоняет мать с леденящим душу криком, что он не взял проездной билет и деньги на завтрак и обед и что он может от истощения плохо соображать и полу­чит плохие оценки.

После всего этого родители в реальной жизни уже перестают безудержно торопить еще не совсем проснув­шегося ребенка и стараются вовремя уложить его спать, да и сами не засиживаются за полночь.

Анализируя результаты игр, способствующих психо­логической очистке, выделим наиболее эффективные способы устранения издержек семейного воспитания. Наибольшее количество терапевтических игр, способ­ствующих нейтрализации издержек семейного воспита­ния, посвящено угрозам. Это не случайно, поскольку именно угрозы представляют наибольшую опасность для психического равновесия детей, если имеют неопределен­ный и пугающий характер. Каждая новая угроза, будь то возможное осуждение, наказание или напоминание о том, что было, вызывает беспокойство у эмоционально чувствительных, самолюбивых и ответственных за свои поступки детей. Угрозы в своем аффективном значении влияют на психику даже сильнее, чем непосредственно физические наказания. Именно угрозы создают чувство неопределенности и тревожного ожидания последствий мнимого или реального неисполнения требований родите­лей. Когда они используют конкретные меры воздейст­вия на детей, скажем, лишают их каких-либо удоволь­ствий, не пускают гулять, это всегда намного легче пере­носится детьми, понимающими в разной степени их необходимость. А когда угрожают лишить чего-либо, при­чем большинство угроз не выполняется, детям становит­ся беспокойнее, так как новая порция угроз имеет более изощренный и интенсивный эмоциональный характер.

Можно выделить несколько факторов, способствую­щих частым угрозам со стороны взрослых.

1. Если в характере взрослых присутствуют тревож­ность и мнительность, им кажется, что ребенок постоян­но ошибается, потому что все делает иначе, по-своему, не так, как велели родители.

2. В угрозах наказания за своеволие проявляется доминантность или властность характера родителей.

3. Чаще угрожают детям вечно недовольные и одно­временно чрезмерно «правильные» родители. Ребенок, в их представлении, должен быть запрограммирован на отсутствие случайностей в жизни, а любое отклонение в «программе» исключается и вызывает осуждение, угро­зы и наказание.

4. К угрозам склонны прибегать нервно расстроенные родители. Для них угрозы — это способ ослабления соб­ственного эмоционального напряжения при отсутствии критического взгляда на свое состояние.

5. Чрезмерно возбудимые, эмоционально неустойчи­вые и истерические по характеру родители часто не вос­питывают, а угрожают и наказывают детей, по существу, за свои же не преодоленные в детстве недостатки.

6. Наиболее склонны к угрозам взрослые с параной­яльными и эпилептоидными чертами личности. При па­ранойяльных чертах это угрозы исправления, перевос­питания. Даже если ребенок и не делает ничего предосу­дительного, все равно родители недовольны им, находят всякие отклонения и пороки, часто с их слов получает­ся, что у них не ребенок, а исчадие ада. Хотя все эти уг­розы и продиктованы благими намерениями, они не со­ответствуют действительности, демонстрируя недоверчи­вый, подозрительный и нетерпимый характер родителей. При эпилептоидных чертах недоверие выражается в эле­ментах мстительности и злопамятности при несоблюде­нии любых пунктуально воспринимаемых требований. Родители доводят даже абсурдные свои требования до ло­гического конца, не прощая детям никаких ошибок, пом­нят о них, наказывают физически, иногда — в весьма изощренной форме. Такой ребенок выглядит забитым, запуганным, у него даже лицо искажается от воспомина­ний о родительских наказаниях, когда в игре «Пятнаш­ки» водящий шутливо машет кеглей, прежде чем ударить.

7. Родители и не хотели бы использовать угрозы, но тем не менее они спорадически возникают, подобно рас­катам грома, из воспоминаний родителей о пережитом когда-то вместе с ребенком страшном событии и безот­четном страхе его повторения. Избыток подобного стра­ха, при котором взрослый думает только о том, что мо­жет произойти, невзирая на отсутствие видимой опасно­сти, указывает на появление у родителей навязчивых мыслей, опасений, страхов. Тогда лечить нужно в первую очередь их, а не детей. К сожалению, это признается взрослыми далеко не всегда, и тем реже, чем сильнее это выражено. Более того, виноватым всегда оказывается ребенок, а сами взрослые считают себя невинными, без­грешными ангелами.

Второе место в процессе психологической очистки занимают лечебные игры, способствующие нейтрализа­ции недоверия родителей к возможностям детей, их опыту и перспективам самостоятельного развития. При нежеланности ребенка и конфликтных отношениях с ним недоверие выражается в максимальной степени. Оно может исчезнуть в результате взросления детей и уста­новления с ними контакта, но все может произойти и наоборот. Характерологически недоверие обусловлено уже не раз упоминавшимися паранойяльными чертами: нетерпимостью, негибкостью и утрированными пред­ставлениями о вредности, упрямстве, а то и неисправи­мом характере ребенка. В реальности же такими оказы­ваются сами взрослые: среди тех из них, кто не начал или вскоре прекратил игровые занятия, таких родите­лей больше всего.

Родительская спешка, постоянное поторапливание де­тей — третья (помимо угроз и недоверия) задача психоло­гической очистки издержек семейного воспитания. По­добное понукание перенапрягает нервно-психические силы детей: флегматики становятся более заторможенны­ми, а холерики — более возбудимыми. Воспроизводимая

в игре спешка дает родителям наглядный урок — они видят, как ребенок начинает теряться, суетиться, не может выполнить задание в назначенное время. Прежде всего это представлено в игре «Прятки». Первый обна­руженный участник игры вскакивает как ужаленный, цепляется за водящего, торопя его, то же делает второй найденный, третий и т. д. Активность водящего вначале возрастает, но поскольку его подгоняют не здоровые, а больные неврозами дети, то вскоре возникает противо­положный результат: водящий теряется, совершает необ­думанные действия, начинает пробегать мимо спрятав­шихся участников игры, «в упор не замечая» их. Так как время поиска заканчивается и скоро начнется счет до десяти, то спешка нарастает, все мечутся, подгоняя и тол­кая друг друга.

Запреты необходимы для социализации детей, но в разумном количестве. При неврозах у детей родители впадают в крайности — или все разрешают, или все зап­рещают. Истина где-то посередине: нужно и запрещать, и разрешать в зависимости от ситуации, особенно от 2 до 3 лет. Те счастливые родители, кто имеет отпрыска и до­статочные средства для его содержания, могут воспиты­вать детей по либеральным рекомендациям доктора Спо­ка. Тотальные запреты вредны: в сектах и закрытых обществах вырастают очень послушные дети, но их кру­гозор ограничен, они нетерпимы и лишены воображе­ния. Запреты у родителей детей с неврозами часто носят непоследовательный и противоречивый характер, впрочем, как и разрешения. Это создает эффект психологической и психофизиологической «сшибки» нервных процессов (термин академика И. П. Павлова), являющейся одной из наиболее существенных причин развития функциональ­ного расстройства высшей нервной деятельности при неврозах у собак, не говоря уже о людях.

Запреты, продиктованные правилами лечебных игр, есть в каждой из них, в некоторых они считаются

самоцелью, подчеркивая необходимость подчинения, в отличие от волюнтаристского поведения по принципу «Что хочу, то и ворочу». Когда запреты устанавливает специалист, то им должны следовать родители и дети. Когда водящими становятся дети, то для них делается послабление, им разрешается непроизвольно в пылу азарта задеть стул, выбежать за пределы игровой пло­щадки и т. д. Все остальные участники не могут нару­шить даже эти правила, что является наглядным уроком для родителей, не терпящих дома никаких воззражений и готовых наказывать за любые прегрешения, какими бы ничтожными они ни были.

Помимо угроз, недоверия, спешки и запретов психо­логическая очистка касается и проявлений родительско­го раздражения и злости, наиболее свойственных невро­тически расстроенным родителям, а также тем из них, кто имеет истерические, паранойяльные и эпилептоид-ные черты характера. В игре можно проявлять эти чув­ства в полной мере, что называется, «от души», так что они скоро становятся инородными образованиями.

Остальные издержки воспитания не так часто прора­батываются в играх, как перечисленные. Однако суть не в их количестве, а в качественном своеобразии ориги­нального комплекса психологической очистки наиболее неадекватных сторон родительского воспитания, таких как непоследовательность, порицания, обвинения, тревож­ное ожидание и беспокойство, наказание вообще и физи­ческое в частности, а также избыток информации.

В заключение отметим простоту применения психо­логической очистки и ее эффективность для коррекции издержек семейного воспитания, способствующих невро-тизации детей.

Глава7

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 616 | Нарушение авторских прав