АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология
|
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКЗАМЕН НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ УСТРАНЕНИЯ СТРАХОВ. подобного процесса психотерапии, тем более, что проигрывание дневных страхов развивает воображение и гибкость мышления ребенка
подобного процесса психотерапии, тем более, что проигрывание дневных страхов развивает воображение и гибкость мышления ребенка, способствует его самоутверждению и активизации возможностей преодоления опасностей. Тогда ночные страхи снимаются легче, что и будет отражено в играх по преодолению страха перед засыпанием и ночных страхов. Эмоционально чувствительные и впечатлительные дети видят во сне устрашающие истории. Ночью, как никогда, разыгрывается воображение и «сказка становится былью». Что тогда говорить о конфликтах в семье, больницах и отлучении от матери? Ребенок не столько боится, сколько испытывает беспокойство, превращающееся ночью в бесконечный сериал страхов и ужасов. В других книгах автор иллюстрирует это рисунками пациентов.
Страх чудовищ представим по годам. Первым будет страх волка — в 2—4 года. Именно в этом возрасте волк в представлении малышей является чудовищем. Во сне это отражается ночными кошмарами, что и будет первым опытом более или менее осознанного страха смерти. Мы уже говорили в предшествующих книгах: человек первый раз «умирает» во сне, от ужаса воображения. В 4— 5 лет на смену волку появляется Баба-Яга днем и ночью, вот такая въедливая. С небольшим опозданием на авансцену выступает Кощей (5—6 лет). Дальше при наибольшем возрастном страхе смерти от него остаются одни «рожки да ножки», чтобы своим скелетом пугать детей до 8 лет. Баба-Яга тоже не уступает своих позиций и до 10 лет оборачивается Пиковой дамой, уже не отправляющей впечатлительных детей в печку, а обладающей негативной силой воздействия. Это свидетельствует о зарождении в сознании детей магического настроя, как преддверия их повышенной возрастной внушаемости в младшем школьном возрасте. Кощей напоминает детям о себе в этом возрасте Черной рукой, весьма подходящей для его скелета. Тут же крутятся черти как представители
потустороннего мира. Заканчивается фантасмагория инопланетянами, которых «видят» чувствительные дети 9—11 лет.
Пока учтем и другой неприятный факт — родители детей с неврозами гораздо чаще, чем у детей без неврозов, не хотели ребенка, а случайность его появления была как гром среди ясного неба (особенно при неврозе страха).
Итак, желательно, чтобы при проигрывании чудовищ ребенок оставался собой, как мальчик 6 лет, до сих пор боящийся Бабы-Яги. Мать «преуспела в этой роли», угрожая с грудного возраста всяческими карами за непослушание, причем своим скрипучим голосом всегда говорила (ругала) на повышенных тонах, такой была раздраженной из-за мужа, с которым никак не складывались отношения. Да и мальчик очень походил на отца, и все свое недовольство мужем она выплескивала на сына, обвиняя его во всех мыслимых и немыслимых грехах. В игре мальчик без обиняков назначил мать на роль Бабы-Яги, отец получил почетную роль защитника всех детей и человечества, а мальчик отразил свои страхи шороха, внезапного воздействия, прилета Бабы-Яги и появления Кощея Бессмертного. Он беззаботно играл на площадке, когда возникла из ниоткуда Баба-Яга и пыталась утащить непослушного мальчика. Но не тут-то было — мальчик не растерялся и оказал сопротивление. Вскоре подоспел отец, но его помощь уже не понадобилась: Баба-Яга испугалась, заохала и незаметно исчезла, а вместе с этим исчезли и страхи мальчика. Вскоре появился Кощей (студент), пытающийся отбить мальчика у отца. Но мальчик бесстрашно стал сражаться с Кощеем и победил, так что отцу осталось только погладить героя по головке с чувством глубокого удовлетворения.
Прежде чем рассмотреть сценарий проверки и одновременно психотерапии страха чудовищ у девочки 6 лет с неврозом страха, как и у предыдущего мальчика,
отметим, что это самый «подходящий» возраст для страха смерти, символом которого и являются чудовища.
Как прелюдию к игре рассмотрим образ. Змея Горы-ныча. Он может появиться из никуда, из космоса, бездны, со дна морского. Восточные его корни несомненны. Китайский и монгольский прототип — дракон, изрыгаю-щий пламя. Змей Горыныч — существо многоголовое. Количество голов различно, но наиболее распространенный вариант — три головы. Змей — предтеча всех сексуальных маньяков — похищал только женщин для своего удовольствия, иногда их заглатывал, когда был голодным, а с мужчинами не церемонился совсем — сжигал, чтобы не мешали. Женщин же похищал весьма изощренно — когда они спали и от неожиданности не могли сообразить, что к чему, тем более оказать какое-либо сопротивление. Как же справиться с этим чудищем? На то есть русские богатыри, но не так-то это просто — нужно отсечь все головы злодею, чтобы они не отрастали, сжечь как можно быстрее. Так сказать, «око за око». Такая предыстория.
Как же мы проигрывали в качестве экзамена историю девочки? В психотерапевтическом спектакле было несколько действий. В первом из них — деревня, где течет обычная жизнь: кто-то варит кашу, кто-то подметает, наказывает детей за непослушание и т. д. Мужчин, естественно, нет — все в поле и в лесу: сеют, пашут, заготавливают дрова и т. п. А кумушки рассказывают, что где-то в другом царстве-государстве живет Змей Горыныч, могущий прилететь внезапно, в любой момент, даже когда все спят, сжечь все и всех на своем пути, даже кормильцев, работающих в поле, и унести беззащитных женщин вместе с девочками в рабство на все времена. Однако, кроме разговоров, никаких реальных мер защиты не предпринимается, все надеются на русское авось.
Во втором действии еще на подступах к деревне Змей сжигает всех мужчин (студентов), которые падают и «корчатся в страшных мучениях».
В третьем действии Змей (Горыныча мы опускаем для краткости) приближается к деревне. Играющие злодея (трое мужчин, взявшись за руки, символизируют головы, а от средней головы тянется, как хвост, накидка), в соседнем помещении все громче топают ногами, воспроизводят вой ветра, еще и стуча при этом в барабаны. Жители деревни (женщины) начинают волноваться во сне, вздрагивать, говорить какие-то страшные слова (эта игра помогает и в устранении кошмарных снов).
Вдруг зажигается свет, и посреди деревни оказывается Дракон (Змей Горыныч). Он хватает девочку, поскольку все оцепенели от страха, и уносит ее далеко-далеко в свои владения.
В четвертом действии он показывает свою «добычу» Кощею Бессмертному, который готов ее принять, если девочка перестанет как радоваться, так и огорчаться и вообще не будет выражать никаких эмоций, только выполнять его требования. Она должна стать, как бы мы сейчас сказали, роботом, зомби, проще — бездушным человеком. Не следует забывать, что это экзамен, а не предшествующие драматизация страхов и их нейтрализация. Следовательно, необходимо дать ответ на угрозу. Девочка собралась с силами и заявила во всеуслышание, что она не может не любить маму и папу, тем более не всплакнуть, если ей плохо. Кощей Бессмертный от таких слов как-то сразу стих, сник, затем оживился и сказал: «Раз ты такая, то доставлю тебя к Бабе-Яге на перевоспитание. Правда, у меня нет с ней близких отношений, но это не страшно, я такой, а она другая» (имитируются родительские конфликты, реально происходящие в семье девочки).
И оказалась она в избушке Бабы-Яги, где, как вы знаете, находится печка. Встретила Баба-Яга девочку, как и полагается, неласково, сразу стала кричать, искать у нее недостатки (Кощей Бессмертный на это был не способен), раздражаться по любому поводу и угрожать всяческими карами, если что-то было не по ней или пахло русским
духом. Девочка, опешив от такого обращения, слушала, не способная возразить. Наконец сообразила, что должна ответить, а не молчать как рыба, и сказала: «Вы зря так на меня кричите, у вас не все в порядке с нервами или возраст сказывается, но так вести себя нельзя, нельзя, нельзя и все!» Теперь уже опешила Баба-Яга от такой дерзости и пообещала завтра зажарить девочку в печке, так как сегодня, она недостаточно горячая.
Наступает ночь, Баба-Яга спит в мечтах о предстоящем дне, заодно похрапывает, свистит, подскакивает во время сна. Девочка же, улучив момент, бесшумно выходит из избушки в темный лес и бросается прочь. Поскольку Баба-Яга — паранойяльная личность, настороженная сверх меры, недоверчивая, подозрительная, то храп сразу прекращается. Она сообщает по мобильному телефону (время такое) Кощею Бессмертному, что их заложница сбежала, и они бросаются в погоню за девочкой (как можно догадаться, в роли Бабы-Яги выступала мать с истерическими чертами характера, а Кощеем Бессмертным был отец — компьютерщик с шизоидными чертами характера). Поскольку свет во всех игровых комнатах был выключен, то не смогли Баба-Яга и Кощей Бессмертный поймать девочку. Тогда они призвали на помощь Змея Го-рыныча, который, естественно, ускорил погоню, будучи холериком, как и Баба-Яга, в отличие от меланхоличного Кощея Бессмертного. Однако девочка успела добежать до деревни и ударить в набат. Все сразу проснулись, очнулись, мобилизовались, объединились, взяли оружие и приготовились к отражению опасности. Неудивительно, что, когда в деревню влетели Змей Горыныч, Баба-Яга и Кощей Бессмертный, им был дан достойный отпор. Предводителем защитников, как можно догадаться, была девочка.
В последнем действии драмы-испытания все жители деревни радостно обсуждают свою победу, уверенность и бесстрашие, умение защищать себя и близких, заодно
все хвалят девочку за то, что она показала пример защиты от чудовищ, и теперь все будут поступать так же — находчиво и бесстрашно. Игра демонстрирует самоутверждение личности девочки, ее способность бороться со страхами. Как ни странно, мать перестала кричать на дочь, а отец стал более чутким к ее переживаниям.
В более простом варианте экзамена на преодоление страха чудовищ дети играют на площадке, начинают шалить, кричать, визжать, толкать друг друга, не желая возвращаться домой, несмотря на просьбы родителей. Это самый подходящий момент для появления «отличной компании» в лице Бабы-Яги, Кощея Бессмертного и Змея Горыныча. Они пытаются утащить непослушных детей с игровой площадки, но не тут-то было: дети объединяются, выталкивают пришельцев и решают больше так плохо себя не вести. Тут появляются удивленные родители и вместе с ними произносят: «Мы никогда не будем гулять без разрешения, всегда вовремя будем приходить домой, будем слушаться маму и папу, так же, как и они нас» (юмор в этом случае необходим, чтобы разрядить предшествующее эмоциональное напряжение). Психотерапевтический эффект был достигнут — все участники игры (трое детей примерно одного возраста: двое мальчиков и девочка) научились лучше защищать себя как в среде сверстников, так и в окружающей жизни, и перестали постоянно думать о своих прошлых проблемах. Родители успехам отпрысков обрадовались, но, чтобы закрепить успех, мы провели разыгрывание их ужасов в детском возрасте (без участия детей, так как не следовало лишний раз демонстрировать страхи родителей).
В 7—9 лет дети наиболее подвержены страхам призраков, скелетов, вампиров, чертей, Пиковой дамы и Черной руки. Все эти персонажи — реминисценции (воспоминания-отражения) более ранних переживаний, знакомых до боли Бабы-Яги и Кощея Бессмертного.
Экзамен у мальчика 7 лет но теме «призраки» протекал следующим образом. Был задан вопрос: «Какую роль ты хочешь получить в игре?» (мы помним, что на экзамене нужно быть собой). Мальчик же незамедлительно ответил: «Хочу быть призраком». В этом случае экзамен совмещается с катарсисом — отреагированием страха. Все попытки «призрака» испугать другого мальчика, который ничего не боится,- не увенчались успехом. Более того, он сам стал пугать «призрака», который сразу исчез, растворился, пришлось его искать, но все попытки были тщетны. Поскольку экзамен, как мы уже говорили, отличается от катарсиса тем, что испытуемый должен быть собой, то в следующем действии мальчик им стал, а роли призраков исполняли все остальные участники игры. Нетрудно предположить, что наш герой дал достойный отпор всем призракам на свете, осознал свою значимость и силу, после чего исчезли все остальные страхи.
Девочка 4 лет панически боялась Кощея Бессмертного. Ее папа был не «самым лучшим подарком»: математик, программист, лишенный живых чувств, эмоций, переживаний, он все раскладывал по полочкам и мыслил только по принципу «это правильно или нет» (чем не прообраз Кощея?). Девочка же была эмоционально чувствительной, как и мать, но никто из них не мог получить ответных чувств от отца и мужа. Вначале он категорически отказался прийти на игровое занятие, оправдываясь занятостью, хотя прием у нас проводился в субботу и воскресенье. В результате проблема у дочери так бы и осталась, раз она боится не только отца, но и всех представителей мужского пола. Мать обладает гиперсоциальными чертами характера, ее требовательность и принципиальность безграничны, в том числе и по отношению к мужчинам. Но ее требовательность не реализуется в отношении мужчины, бесстрастно наблюдающего за неосуществимостью желаний истеричной, в его понимании, жены. Следует уточнить, что супруга более
чем эмоциональна, а супруг — прагматик-рационалист. Поскольку в игре было всего четверо участников (девочка, мать, специалист и совершивший геройский подвиг отец), то девочка сразу выбрала на роль Бабы-Яги мать, а на роль Кощея Бессмертного — отца, специалисту же досталась роль Иванушки-дурачка, который все время охал и ахал: «Как это можно так обижать девочек ни за что ни про что?» Девочка вняла «гласу народа» и стала оказывать все более активное сопротивление посягательствам на свою честь и достоинство. Баба-Яга и Кощей Бессмертный в результате ничего не добились, а девочка-принцесса сделала Иванушку-дурачка своим другом и защитником. Главное в игре «Экзамен» — найти своевременное и адекватное решение своей защиты. Если этого не происходит (что бывает редко), то игра повторяется и специалист показывает соответствующие способы защиты с единственным условием, чтобы ребенок продемонстрировал более адекватную той или иной стрессовой ситуации модель поведения.
Страх опоздать в детский сад или в школу не проигрывается, поскольку это осуществлялось в серии игр № б—15, в частности в игре «Автобус».
Испытание на отсутствие страха перед засыпанием и страшными снами обычно объединяется в одну игру продолжительностью не менее 30 минут. За это время необходимо уложить нервных и упрямых детей спать, при этом расспросив их (именно перед сном) о дневных проблемах, а также о том, кто из родителей прав, а кто не прав — тот, который не обращает внимания на время засыпания, или тот, который придерживается его с неукоснительной точностью. При этом возможны разнообразные построения игры. Например, в самом простом варианте игры мальчик 5 лет никак не мог, как и раньше, заснуть в темноте и без матери. В этом случае действуют страхи, которые были и у самой матери в детстве, т. е. они перешли к ребенку по наследству.
В первом действии игры мальчик пожелал быть самим собой, свет был выключен, все участники игры в соседней комнате громко говорили, а иногда спорили и сердились. Когда же мать подошла к уже «спящему» малышу, он неожиданно открыл глаза и попросил рассказать сказку. Эта просьба окончательно вывела мать из равновесия даже в игре: она заявила, что завтра отведет его к врачу, раз он не может засыпать самостоятельно. Мы видим в данном действии актуализацию страха, связанную с предстоящими пугающими сновидениями. У мальчика уже нет отца, с которым мать развелась, а его функции выполняет дедушка (отец матери) — мужчина строгий и педантичный, хотя и любящий внука, а мать лишена, пусть и частично, чувства сострадания.
Тогда мы попросили одну из женщин, проходящих у нас обучение, исполнить роль матери, укладывающей сына спать. Поскольку мы берем на учебу не всех желающих, а только тех, кто обладает воображением, фантазией и общительностью, то со своей ролью участница игры справилась прекрасно. Она спела колыбельную, погладила мальчика по голове и даже сказала, что ему будут сниться хорошие сны, в которых он будет сильным и храбрым и все у него будет получаться. Сразу же сочинила историю про мальчика, не знавшего, как ему поступать в некоторых случаях, но, поскольку он учится в школе, где это все преподается, теперь он знает, как быть уверенным в себе и решительным.
Мать сидела в некотором отдалении, слушая эти истории и обучаясь манере обращения с сыном перед сном. Следует заметить, что эти действия психолога были отрепетированы заранее, т. е. мы обсудили, в чем заключается проблема засыпания у мальчика, как ее решить наилучшим образом и одновременно научить мать более адекватному поведению. При этом матери не высказывались пожелания сочувственно относиться к сыну,
ей просто демонстрировали модель оказания ему психологической помощи.
Не будем забывать, что это экзамен, поэтому после «засыпания» выключался свет (частично) и в сновидениях начинали появляться «призраки» — все участвующие в игре. Кто-то изображал, показываясь на 15—20 секунд, призрака, накинув белый халат, кто-то бил в барабан, появляясь так же неожиданно, кто-то надевал страшную маску и говорил не менее страшным голосом, другие входили в игровое пространство с муляжом змеи, меча и т. д. Однако не тут-то было: мальчик «просыпался» и давал достойный отпор, затем снова «засыпал», а «чудовища» устраивали недалеко от спящего ребенка «рабочее совещание», обсуждая, почему у них ничего не получилось на этот раз, не пора ли им уходить на пенсию, увольняться, а может, попробовать попугать других детишек, раз здесь случился конфуз.
Затем свет в комнате включался, означая наступление утра. Приходят родители и спрашивают сына, что ему снилось: он разговаривал, кричал во сне. Сын на это отвечает: «Ерунда все это, что-то снилось, на то сны и бывают, но со всеми ужастиками я справился». Родители облегченно вздыхают и хвалят нашего героя за проявленную храбрость, к ним присоединяются все присутствующие: «Миша — замечательный мальчик, надо же, ничего не испугался ночью, со всеми справился, будем брать с него пример, учиться у него и рассказывать о его успехах всем окружающим, даже медведю в лесу, волку и зайцам». Эти слова являются внушением, причем весьма действенным. Подобное достижимо только при самоутверждении ребенка в результате успешного завершения игры.
Весьма «суровое» испытание предстоит при проверке и коррекции страха темноты. Этот страх является индикатором беспокойства ребенка, как и степени развития его воображения, фантазии и впечатлительности.
В первом действии ребенок остается в комнате с выключенным светом, где заранее располагаются участники игры, начинающие шуршать, копошиться, царапать стену, издавать нечленораздельные звуки, имитируя тем самым полтергейст. Наш герой должен не застывать в ужасе, а ощупью найти всех возмутителей спокойствия. Затем включить фонарик и проверить, остался кто-нибудь или нет. Обнаруженные призраки спешно покидают поле боя, словно их и не было на самом деле. Скоро наступает утро, включается свет, и все участники игры приветствуют его и желают больше не бояться вообще, и даже в темноте.
Второе действие происходит на «полигоне „подвал"», который есть в каждом учреждении. Все идут вниз по этажам и лестницам, обсуждая, что может быть в подвале: там темно, холодно, вода, крысы, крокодилы и даже рыба-пиранья. Тем не менее нужно закрыть за собой дверь, что уже само по себе является почти героическим поступком, затем спуститься вниз по нескольким ступенькам в полной темноте. Все участники, стоящие наверху, хором говорят: «Неужели он спускается вниз, неужели он поднимется наверх и скажет, что ничего не боится, даже темноты, а заодно спасет мишку (муляж размером практически с ребенка), находящегося внизу?» Дверь открывается, свет включается, и все говорят: «Какой молодец, все выдержал и даже помог забытому мишке».
Затем этот же подобный маршрут проходят оба родителя (у матери страх темноты такой же, как и у ребенка, если не больше, что как раз и свидетельствует о первоначальных причинах страхов у детей). Тем не менее задание выполняется: страх преодолен, заслужено всеобщее одобрение и восхищение.
Наконец находится еще один герой (курсант), который раньше тоже был не способен оставаться в темноте, но после показанного ему примера решается на такое испытание, выдерживает его и громко благодарит нашего пациента. Все хором начинают говорить, что теперь
смогут выдержать подобное испытание, будут так же себя вести и навсегда перестанут бояться в таких ситуациях (эффект подкрепления).
После проигрывания ужасов темноты начинается проверка страхов животных, насекомых и прочей неприятной живности. Сочиняются рассказы о том, какие бывают страшные животные, особенно если они проголодались, недовольны или просто такие от природы. Ярко описывается волк, его повадки и натура. Собак лучше не трогать, не дразнить — такие они создания. Медведя не следует будить, нужно обходить его стороной и не вступать в его владения. По отношению к насекомым лучше просто заранее предпринимать все меры безопасности. Пауки и змеи пусть живут сами по себе, не надо их лишний раз беспокоить и раздражать, раз мы все существуем рядом.
Если у ребенка имеется страх собак, проигрывание начинается с этого страха. Напоминаем, что экзамен — не катарсис, и наш пациент должен быть самим собой, в то время как все остальные играют роли собак. Герой игры «выставляется за дверь», а присутствующие распределяют роли самых различных собак — бульдога, овчарки, бультерьера, ротвейлера, эрдельтерьера, добермана, лайки или просто дворняжки.
Все собаки прячутся по разным углам, в то время как ребенок «беззаботно» гуляет «по двору», насвистывая песенку. Вдруг раздается оглушительный грохот, собаки по очереди пытаются испугать пациента, но не тут-то было: он или стоит молча, глядя на собаку, и она тут же успокаивается, или кричит «Стой!», яростно сверкая глазами, или убегает за угол, хватает палку, готовый к отражению любой опасности, или просто отмахивается от собаки, как от назойливой мухи, и продолжает свой путь как ни в чем не бывало. Перемены ролей здесь не требуется, при необходимости можно игру повторить, но с условием усиления агрессивности собак и ответной защиты.
Страх пауков, своего рода вампиров в представлении ребенка, проигрывается так: все участники берутся за руки, образуя различные переплетения, а ребенок должен найти выход и освободиться из «паутины».
Страх змей проигрывается таким образом: взявшиеся за руки участники игры пытаются захватить в кольцо гуляющего «по поляне» ребенка, в то время как он пытается убежать, пролезть между ногами имитирующих змею взрослых или даже разрубить змею руками. Варианты решения игровой задачи, как всегда, становятся предметом импровизации, т. е. не объясняются заранее, и окончательное решение остается за ребенком. Если этого не происходит сразу, атмосфера не накаляется, «змея» терпеливо ждет, периодически сжимая ребенка и тут же отступая, как только он пытается дать сколько-нибудь адекватный отпор.
Особая тема — страх лесных или болотных чудовищ. В русском фольклоре их очень много: это и оборотни, и водяные, и черти, уже не говоря о пиявках, жабах и прочей живности. А водоросли чего стоят — тоже могут затянуть, обвить. Все это изображается так: на игровой площадке лежат и сидят все участники игры, интенсивность света уменьшается, наступает полумрак, все ухают, свистят, пищат, потом сразу замолкают, а ребенку нужно пройти это «болото», чтобы попасть домой. Гнетущая тишина только подчеркивает драматичность ситуации.
Он начинает пробираться сквозь болото домой, как вдруг все оживает, создавая препятствия для продвижения, его пытаются схватить, утащить под аккомпанемент визга, воя и прочих малоприятных звуков. Несмотря на это наш герой умело отбивается от задерживающей его нечистой силы и попадает в объятия родителей, ждущих его «дома», за пределами игровой площадки. Свет загорается, все обитатели болота решают больше не трогать таких храбрых детей и заниматься только своим делом — жить так же, как и раньше.
Игровая ситуация каждый раз носит индивидуальный характер и рассчитана на решение конкретных проблем пациента. В теоретической части уже говорилось, что игровая психотерапия в нашем изложении не является догмой. Каждый раз определяется индивидуальная методика решения эмоциональных проблем, а то, что мы описываем в книге,— это лишь подходы к оказанию психологической помощи детям.
Страх транспорта — машины, поезда или самолета — проигрывается следующим образом. Вначале все становятся машинами на дороге с двусторонним движением, как и полагается. В середине стоит «регулировщик» (специалист), работающий по всем правилам: поднятая зеленая (синяя) кегля означает прекращение движения для транспорта, и пешеходы спокойно переходят улицу, красная кегля означает противоположную ситуацию. Стресс возникает, когда поднимается желтая кегля: переходить улицу или нет, каждый решает по-своему, нетерпеливые, тревожные дети и взрослые пытаются проскочить в последнюю секунду, в то время как психически устойчивые пешеходы предпочитают переждать опасный момент. Далее регулировщик уходит на обед, и начинается невообразимое: машины мчатся с бешеной скоростью, все гудят, сигналят, а несчастные прохожие должны выбрать момент, чтобы с риском для жизни проскочить мимо всех грузовиков (двое или трое взрослых, взявшихся за руки), иномарок, не любящих соблюдать правила, и просто велосипедистов, несущихся бог весть куда. Все заканчивается благополучно ко всеобщему удовлетворению, и участникам читаются правила о переходе улицы.
Страх поездов означает всегда страх несчастного случая, беды, смерти. Проигрывание страха проходит в два этапа. Вначале держащимися друг за друга взрослыми образуется поезд, в то время как ребенок беззаботно играет на путях. Услышав шум приближающегося поезда,
он должен вовремя убрать все игрушки и заодно себя, чтобы избежать столкновения, травмы или чего-нибудь похуже. Поезд мчится далее, а испытуемый должен проявить чудеса храбрости и ловкости: подбежать к поезду и суметь перейти из «вагона в вагон», чтобы оказаться в самом первом, помахать рукой машинисту и занять достойное место.
Страх самолетов похож на страх высоты, а также на страх всяких неожиданностей, связанных с транспортом. Участники игры, сидя на маленьких стульчиках, образуют замкнутое пространство самолета. Объявляется посадка. Как можно догадаться, самолет летит в Тмутаракань. Охрана проверяет билеты, а заодно и одежду пассажиров. Начинается взлет. Как в старые времена, на небольших самолетах, возникает воздушная качка: все склоняются то в одну, то в другую сторону, стараясь при этом удержаться на не слишком прочных стульях. Потом все выравнивается, самолет набирает высоту. Стюардесса разносит напитки и конфеты, как вдруг получает записку от одного из пассажиров, что самолет должен сменить курс и лететь не в Тмутаракань, а на край земли или еще дальше. Но не тут-то было: охранник (ребенок) обезвреживает нарушителя, которого затем крепко держат все пассажиры и после посадки сдают куда надо.
Страх стихии — бури, урагана, наводнения, землетрясения — также носит инстинктивно-защитный характер, поскольку ребенок этого не испытал, не пережил, но может все это представить, обладая развитым воображением и долговременной эмоциональной памятью, неосознанно воспроизводящей травмирующий опыт многих предшествующих поколений.
Значима последовательность устранения страха стихий: вначале проводится игра «Ураган», затем «Наводнение» и в заключительной части — «Землетрясение».
Задаются вопросы: «Что такое буря, ураган?», «Куда кто может улететь, например: дом, корова, лошадь,
человек?», «Где они могут оказаться?», «Как им вернуться обратно — с попутным ветром, молнией или громом?».
Для проигрывания образуются два круга: один, близкий к ребенку, вращается в одну сторону, а другой, состоящий из большего количества участников,— в противоположную. Все начинают имитировать звук усиливающегося ветра и при ускоряющемся движении слегка касаются и задевают друг друга. Главное при этом, чтобы ребенок, стоящий в центре круга (в обруче хула-хуп), остался на месте, не был бы унесен ветром, а это является непростой задачей, поскольку даже некоторым взрослым, не говоря уж о родителях, с трудом удается сохранять равновесие. Причем оба круга вращаются в разные стороны, и все задевают друг друга, но как бы мимолетно, поскольку главное — скорость, ветер и желание удержать ребенка в центре круга, как на островке безопасности. Обычно так и происходит, ко всеобщей радости, когда все образуют единый круг и затем хлопают в ладоши, дружно заявляя, какой способный, сильный и решительный наш герой, если сумел удержаться, несмотря ни на что, на месте, теперь его никто и никуда не унесет, и все будут брать с него пример.
Страх наводнения предваряется расспросами о том, что и где тонет, как дед Мазай спасал зайцев, что может плыть по улицам при наводнении, например: кошка, собака, шкаф, стол, парта, ручка, тетрадь и т. д. Далее все образуют несколько рядов, держась за руки, приседая и снова поднимаясь, имитируя волны. При каждой попытке ребенка их преодолеть, они могут отбросить его назад, но инициатива ненаказуема, борьба с водной стихией продолжается, преодолевается последний, девятый вал, и волны утихают. Но нужно вернуться обратно, опять начинается шторм, и все повторяется.
Родители, как и другие взрослые, с помощью игры учатся соблюдать определенную соразмерность в игровом
__________________ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭКЗАМЕН НА ЭФФЕКТИВНОСТЬ УСТРАНЕНИЯ СТРАХ ОВ
поведении: с одной стороны, нельзя давать ребенку возможность беспрепятственно «проплывать сквозь волны», с другой — отбрасывая назад, дать шанс «выплыть на поверхность» и преодолеть все волны до конца. Все дружно хлопают в ладоши, отдавая должное способности ребенка преодолеть такие же препятствия, как и в экстремальных видах спорта.
Наиболее сложной является проверка страха землетрясения. Вначале рассказываются душераздирающие истории о том, как земля разверзлась под ногами, кто-то провалился, не успев перепрыгнуть через расщелину. Каждый из присутствующих взрослых экспромтом сочиняет все более жуткие истории на эту тему, как если бы сам был их участником.
Посредине игровой площадки ставится стол, на него помещается обычный стул. Испытание состоит в том, чтобы ребенок сумел преодолеть эти первоначальные препятствия: он забирается на стол и стул, стоит на нем, широко расставив ноги и не держась за спинку. Взрослые держат не ребенка, а стол и стул и начинают потихоньку их раскачивать, имитируя землетрясение. Ритм задает специалист, не допускающий слишком быстрых и сильных колебаний. Однако сила землетрясения, как и полагается, нарастает и достигает максимального по шкале Рихтера значения — 12 баллов. При этом важно соблюдать баланс между реальными возможностями ребенка удержаться наверху и силой колебаний. Они могут временно ослабевать и возрастать при каждом удобном случае, затем все происходит в обратном порядке — сила толчков (сотрясений) постепенно ослабевает до степени легкого покачивания. Наконец все останавливается, успокаивается, затихает, но на этом испытание не заканчивается — нужно еще спрыгнуть с высоты прямо в руки стоящего внизу специалиста (родителям лучше этого не доверять, поскольку «ловля» ребенка требует опыта и сноровки). Как и в предыдущих случаях, все
хлопают в ладоши, восхищаясь успехами ребенка, жмут ему руку и говорят ласковые слова.
Прыжок ребенка с такой большой для него высоты как раз и демонстрирует отсутствие данного страха. Тем не менее для фундаментальной проверки отсутствия страха высоты у нас существует своеобразный полигон под названием «Лестница с перилами». Держась руками за верхнюю часть перил, в то время как ноги находятся на их нижней части, ребенок начинает продвижение вперед, точнее — вверх. Необходимо при этом еще умело огибать перила при переходе на другой этаж (их всего три). Главное условие — не касаться ногами пола. Специалист идет рядом, страхуя ребенка, но не прикасаясь к нему руками. Далее идут родители и все остальные участники, подбадривая нашего героя. Когда путь преодолен, предлагается выйти через чердачное окно на крышу здания и пройтись по ней, возвратившись с другой его стороны. Ребенок абсолютно этому верит, но, как можно догадаться, это шутка, розыгрыш, говорят, что идти уже не нужно, так как все знают о его смелости и отсутствии страха высоты. Все радуются, но неожиданно специалист обращается к матери с предложением повторить маршрут ребенка. Следует немая сцена, затем возгласы: «Ни за что! Зачем?!» и т. д. Такая реакция естественна, так как на основании наших многолетних наблюдений страх высоты присутствует у 90% матерей, т. е. именно они являются источником его у ребенка. Потом этот страх к нему вернется и родители усомнятся в профессионализме специалиста: ребенок снова начнет бояться высоты, перестанет кататься с горки, а то и спрыгивать с самой незначительной высоты. Итак, матери вначале отказываются от такого испытания, но все дружно обещают страховку и заявляют, что сами хотели бы пройти это испытание. Естественно, главным «страховщиком» становится муж, за ним на всякий случай идут специалист и все остальные. Затем все, в том числе
и ребенок, поздравляют мать с успешным завершением испытания. Все собираются снова в большой комнате, образуя круг, в центре которого стоит ребенок. Вдруг специалист командует: «Хватайте его!» — и взрослые, включая специалиста, подбрасывает его все выше и выше, но падает он на скрещенные руки взрослых (имитация батута). После последнего приземления его ставят на ноги и дружно поздравляют. Только в этом случае можно быть уверенным в окончательном преодолении ребенком страха высоты.
Наиболее технически сложным является проигрывание страха глубины. Строится достаточно большое сооружение из столов и банкеток, которые ставятся друг на друга, так что высота конструкции может достигать 3 с лишним метров (в восприятии ребенка это будет гораздо больше). Образуется как бы колодец с небольшим отверстием наверху. На его «дно» кладутся змеи (муляжи, сделанные другими детьми), механические скачущие лягушки, водоросли (пакля) и т. д. Яркость света уменьшается, и участники игры начинают обсуждать (сочинять) истории, связанные с глубиной: что может быть на дне пропасти, ущелья, на морском дне. «Всплывают» и истории об открытом люке на улице, где внизу булькает вода, живут лягушки, жабы, крокодилы и даже рыба-пиранья. После нагнетания подобных ужасов все становятся вокруг «колодца». Поскольку эта хрупкая конструкция может развалиться в любой момент, все готовы на всякий случай ее поддержать.
Ребенок взбирается наверх, спускается в колодец, достигает дна и поднимается наверх, затем аккуратно спускается с этого сооружения, ко всеобщему удовлетворению. После этого конструкция разбирается, все, включая ребенка, уносят столы на место. Если после проигрывания страха высоты ребенка дружно подбрасывали вверх, то в данном случае все происходит наоборот: один из мужчин (отец, специалист и т. д.) внезапно
хватает его за ноги и поднимает вниз головой несколько раз. Остальные дружно восклицают: «Надо же, и сейчас не боится, надо брать с него пример, если бы мы так играли в детстве, то никаких страхов не было бы и в помине».
Страх замкнутого пространства проигрывался уже неоднократно (вспомним «Прятки», «Лимонный сок», «Автобус» и т. д.). Тем не менее, если ребенок продолжает болезненно реагировать на сжатие, ограничение его жизненного пространства, то все садятся в кружок, переплетают руки, а ребенок должен «развязать» их, как шнурки, и, подобно Дэвиду Копперфильду, выйти из окружения (цепи) целым и невредимым.
Страх воды не проигрывается, поскольку для его преодоления нужно только научиться плавать или просто держаться на поверхности воды. Показываются соответствующие «сухие» приемы и даже рекомендуется пойти в бассейн, естественно, вначале — в лягушатник.
Страх огня, пожара — наиболее распространенный страх в возрасте от 5 до 10 лет, отражающий страх смерти. Эти страхи заслуживают пристального внимания, поскольку при игнорировании их травмирующего влияния могут превратиться в будущем в страхи всего неожиданного, случайного, непредсказуемого, а также в страх несчастья, беды, который обычно негативно влияет на уверенность в себе и способствует развитию мнительности.
Проигрывание данного страха должно быть радикальным. Родители предупреждают ребенка, чтобы он в их отсутствие не играл со спичками. Все взрослые уходят кто куда: на улицу, на работу, в магазин. Когда ребенок остается один, он находит небрежно оставленные спички и поджигает свернутую в рулон бумагу. Все участники игры изображают соседей, взволнованно реагирующих на запах гари в доме. Пожарные (взрослые, стоящие друг за другом, взявшись за руки) уже готовы к выезду после звонка соседей, но ребенок начинает дуть что
есть силы на разгорающееся пламя и гасит его. Если это не удается, пожарные быстро прибывают, и все дружно тушат пожар. Сразу появляются родители, упрекают ребенка за такое вольное обращение со спичками (в комнате стоит еще запах гари). Они требуют попросить прощения и дать обещание больше не вести себя таким образом. Ко всеобщему удовлетворению ребенок это обещает.
Страх войны практически не проигрывается, поскольку достаточно представлен в игре «Сражение». Иногда можно устроить дополнительное сражение на мечах (пластмассовых, со шлемом и щитом в придачу). Действен и такой фрагмент игры «Сражение», как «рукопашная». Все пытаются или повалить друг друга, или хотя бы просто посадить на пол.
Самую внушительную победу одержала девочка 8 лет с неврозом страха, исчезнувшим после таких игр. С ней никто не мог справиться, она применяла подсечку, угрожающе кричала и расправилась со всеми своими недругами, врагами, неприятелями на много лет вперед, почувствовав свою значимость и умение защищаться.
Страх открытого пространства (то, что в клиническом варианте называют агорафобией), по существу, является противоположностью страха замкнутого пространства (в клиническом варианте — клаустрофобия). Страх открытого пространства проигрывается в двух вариантах. В первом (если группа большая — не меньше 8—10 человек) все вначале толпятся, задевают друг друга — имитируется скопление людей на улице. Затем, как по мановению волшебной палочки, все куда-то исчезают, растворяются, и ребенок остается один-одинешенек. Как в игре «Прятки», он ищет бывших с ним людей, те начинают искать остальных, после того как все найдутся, устраивается хоровод с песнями и танцами.
Во втором варианте, более типичном, страх проигрывается следующим образом. Родители с девочкой 6 лет
хотят перейти улицу, нарушая правила, но девочка не идет с родителями, оставаясь на тротуаре. Вдруг появляется милиционер, грозно указывающий девочке, что она должна стоять на месте, даже не шевелиться и ждать, пока для пешеходов загорится зеленый свет. На все ее попытки объяснить, что родители перешли на другую сторону, милиционер отвечает, что это его не интересует и он может наложить крупный штраф на родителей, а саму девочку отправить в исправительное учреждение. Затем милиционер куда-то пропадает (у него много дел), а девочка, волнуясь, пытается перебежать улицу при движущемся транспорте. Тем не менее все оканчивается благополучно, ее радостно встречают родители, а саму улицу вскоре объявляют пешеходной зоной, и родители вместе с дочерью, не спеша, прогуливаются пусть и по пустынной, зато не представляющей опасности улице.
Далее проигрывается группа так называемых медицинских страхов. Они проигрывались и раньше, если обнаруживался последующий травмирующий отклик в психике ребенка (игровая нейтрализация последствий психических травм, или катарсис). Специфика же данного проигрывания при его актуальности заключается в «посещении поликлиники», где нужно пройти осмотр, сделать прививку, вылечить зубы и т. д. Все «специали- сты» в белых халатах, снабженные атрибутами профессии, стоят в отдалении друг от друга или в соседних комнатах. Пациента встречает регистратор, заполняет карточку (на все вопросы нужно отвечать быстро, в том числе назвать дату своего рождения, адрес, кто провожает в детский сад или в школу, время прихода, ухода, часто ли бывают болезни и какие именно). Начинается суматоха, если к одному и тому же врачу пытаются попасть сразу несколько пациентов, но регистратор наводит порядок, указывая, кто кого должен посещать в первую очередь. Везде разложены флаконы с лекарствами (пустые
аптечные склянки), кто-то держит на всякий случай громадный шприц, систему для переливания крови или клизму. Невропатолог размахивает молоточком, как кувалдой, терапевт готов выслушать через деревянный стетоскоп весьма внушительных размеров (дудка-свирель) всех подряд, врач-отоларинголог с лопаткой и фонарем готов осмотреть все полости рта, ну а стоматолог, пощелкивая щипцами, только и ждет, чтобы вырвать если не все зубы, то хотя бы каждый второй.
Когда мы работали в городском отделении неврозов при детской поликлинике □ 26 Выборского района Санкт-Петербурга (1968—1988), то по договоренности с врачами приводили к ним в кабинет прямо во время приема несколько наших пациентов, была даже бормашина, которая жужжала, как настоящая. Естественно, что все это было имитацией, т. е. игрой в нашем представлении. Психотерапевтический эффект был столь велик, что ребенок мог после этого пойти к любому врачу без душевного трепета, особенно, как нетрудно догадаться, к стоматологу. Но эффективность игры повышается, если в ней присутствует юмор и драматизируются страхи страха при сыгранности всех участников. Не забудем, что на одного пациента-ребенка может приходиться до пяти и более взрослых, и все они заранее настраиваются на определенную эмоциональную тональность игры и ее ожидаемые результаты.
Несколько по-другому проигрывается страх боли. Все вначале рассказывают, когда им было больно, при каких обстоятельствах и чем все это закончилось. Некоторые вспоминают об этих переживаниях со страхом, другие просто начинают рыдать, а третьи отмахиваются и молчат, а то и прячутся за спинами остальных участников.
Разыгрывается сценка в транспорте: ставятся стулья, «троллейбус» резко тормозит, пассажиры падают, ушибаются, кричат от боли, но ребенок в этом случае
не проявляет таких реакций. Троллейбус продолжает путь, и удивленные пассажиры спрашивают героя, как это ему удалось не закричать, не застонать, даже просто удержаться на месте, хотя некоторые пассажиры продолжают мучиться от боли и винить всех на свете.
Далее воспроизводится обстановка в детском саду или в школе (без воспитателя и учителя). Здесь-то и царит полный «беспредел». Кто-то ставит подножку и весело смеется, когда другому больно. Просто щипнуть — пустяковое дело, как и дернуть за косичку, раз она есть, ну а кнопки подложить на стул — самое большое удовольствие. Поднять за уши вверх со словами «Видишь Москву?» сейчас не удастся, но попытаться можно, как и ударить как бы невзначай, а уж кто зажимает палец в двери (специалист контролирует отсутствие травм, но не боли), тому так и надо, раз он такой неловкий, даже пройти нормально не может, хотя уже все вышли. Адекватность поведения испытуемого состоит в отсутствии чрезмерных аффектов, обвинений кого-либо и в быстрой реакции на происходящее: необходимо или «унести ноги», или дать отпор, или, наконец, достойно выдержать все приключившееся и сделать правильные выводы. Они и будут оптимальным итогом развития данных событий, могущих произойти в любое время дня и ночи и в разных обстоятельствах жизни.
Страх неожиданных звуков, будь то звонок, гудок, гром среди ясного неба, иерихонская труба или окрик взрослого, проигрывается так: испытуемый стоит внизу лестницы, а остальные участники прячутся на третьем этаже по комнатам. Каждый «вооружен» — кто барабаном, кто кеглей, кто-то может закричать что есть силы, или на пути испытуемого, проходящего по коридору, может внезапно упасть стул, перед подъемом по лестнице может прокатиться со страшным грохотом пустое ведро. Тем не менее нужно пройти весь коридор, не испугаться, а то и дать отпор обидчикам.
Это испытание и является завершением экзамена. Обычно мы добавляем несколько препятствий, например, в коридоре нужно пролезть через стул, на ребенка может быть наброшен обруч (хула-хуп), от которого он должен как можно быстрее освободиться, защитить себя от внезапно появляющихся разбойников, не испугаться направленного на него игрушечного пистолета и вырвать его из рук нападающего, т. е. проявить чудеса сноровки и мужества. При затруднениях в прохождении столь сложного маршрута могут помочь мать, отец или курсант, пройдя этот маршрут вместо ребенка, в то время как тот находится среди пугающих. Обычно подобный вариант развития событий встречается не чаще чем в 10— 15% случаев, но он возможен, чтобы успешно завершить экзамен. Сам же страх неожиданного воздействия может быть драматизирован предложением ребенку пройти по коридору с завязанными глазами, испуг его при этом будет, конечно, более сильным: кто-то топнет ногой, постучит по кастрюльке, издаст жуткий звук. Но несмотря на это ребенок продолжает путь, и в конце коридора с него торжественно снимают повязку родители, а остальные участники начинают приговаривать: «Как это нам, опытным, поднаторевшим в таких действиях, не удалось его испугать? Придется прекратить заниматься подобными нехорошими делами».
Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 616 | Нарушение авторских прав
|