АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология
|
История игры с учетом возрастных страхов детей
Игра существовала всегда. И в древности дети играли друг с другом — об этом свидетельствуют найденные археологами игрушки. Потребность в игре свойственна не только людям, но и животным с первых месяцев жизни. Общим будет наличие спонтанной, непроизвольной игры, побуждаемой влечением и желанием. Подобная, во многом инстинктивная форма деятельности присуща раннему возрасту (игры с погремушками, мячом у малышей, игры котят, щенков и львят). Она свидетельствует об активности в новой жизни и проявляется на фоне жизнерадостности, а не угнетенности, печали или болезни. Если вначале игра носит безусловно-рефлекторный характер, то постепенно по мере возрастающего интереса к окружающему миру она становится потребностью взаимодействия с ним не только для получения позитивных чувств, но и для выработки навыков, умений. Обычно этот интерес усиливается на втором году жизни, когда ребенок начинает ходить и выражать свои желания и мысли словами. К концу второго — началу третьего года жизни вместе с развитием самосознания формируется целевое основополагание игры, она становится все более прогнозируемой и планируемой. Продолжая играть спонтанно под влиянием чувств и желаний,
ребенок начинает сравнивать игры, отбирать для себя наиболее приемлемые и даже планировать, как и где будет играть. Спонтанное, импульсивное поведение во время игры уже в какой-то мере уступает место сознательному сдерживанию в определенные моменты, регулированию темпа игры и ее содержания. Игра, таким образом, из непроизвольной становится все более произвольной и управляемой. Этому способствует и становление волевых качеств ребенка на третьем году жизни, когда он с одинаковым успехом может быть настойчивым в осуществлении своих желаний, упрямиться при несогласии взрослых и часами играть в игры, от которых у взрослых быстро начинает болеть голова. В то же время ребенок от 2 до 4 лет еще обладает трогательной наивностью, непосредственностью и цельностью натуры. Он верит, что дядя обязательно в случае непослушания упрячет в мешок, мама не придет за ним в детский сад, а если он будет капризничать, то его заберет Баба-Яга. Все эти опасения в полной мере получают свое отражение во сне у эмоционально чувствительных и впечатлительных детей, когда им снится волк, угрожающий их съесть, как бабушку в известной сказке, конечно же, Баба-Яга и прочие неприятные персонажи.
Наибольшее количество выявленных нами дневных страхов по поводу сказочных персонажей обнаружено у мальчиков в 3 года, у девочек в 4 года, что часто связано с ночными страхами — ужасами. И первый образ смерти может прийти именно во сне в этом возрасте, днем же он начинает осознаваться с 5-летнего возраста. Вот почему, изживая этот страх, дети играют в сражения, угрожают «убить» при ссоре, рисуют всякие ужастики и с не совсем здоровым интересом смотрят фильмы ужасов.
Появление страхов в 2—4 года указывает не только на повышенную эмоциональность и впечатлительность детей этого возраста, существующие наравне с наивностью,
доверчивостью и внушаемостью, но и на развитие воображения, склонность фантазировать, домысливать, представлять несуществующее. Заметно расширяется и диапазон игр. Предметы одушевляются, становятся живыми, манипуляторными образами, зарождается ролевое взаимодействие. Мальчик, играя с машинкой, начинает представлять себя водителем, а девочка при игре с куклой — мамой. Высокая способность к подражанию в данном возрасте как раз и способствует воспроизведению и усвоению мира взрослых, т. е. социализации, или социальному обучению. Видно, как ребенок стремится освоить навыки адаптивного поведения и взаимодействия в окружающем мире и в то же время избавиться от крайностей или просто избытка воспитательных воздействий. Так, мальчик, подражая агрессивному отцу, разбивает игрушки, устраивает столкновения-аварии, кричит и наказывает нарушителей даже за всякие незначительные прегрешения, как инспекторы ГИБДД. Затем продолжает играть спокойно, как ни в чем не бывало, пока все не повторяется снова. Девочка, вообразившая себя матерью, демонстрирует свое беспокойство о здоровье кукол, часто ставит им градусник, водит к врачу, читает нотации и угрожает всяческими карами в случае неподчинения. Дети, живущие в нервной семейной атмосфере, так же торопятся, раздражаются и кричат в игре, явно подражая взрослым. Так что незаметное наблюдение за игрой может дать внимательным родителям много поводов для размышлений на тему адекватности взаимоотношений с детьми.
К 5 годам активизируется когнитивная (познавательная) активность детей, развивается абстрактное мышление, появляется способность к осмыслению времени и пространства. Обладая уже достаточно развитой способностью к эмпатии (сочувствию, сопереживанию), ребенок может легче представить себя на месте другого человека и взаимодействовать с ним с булыним пониманием
его чувств и желаний. Развитие в старшем дошкольном возрасте (5—8 лет) коммуникативных способностей, умений взаимодействовать и общаться связано прежде всего со способностью принятия и разыгрывания ролей. Ребенок может не только полностью перевоплотиться в того или иного персонажа, но и держаться от него от-страненно, как бы наблюдая за ним со стороны. Это позволяет разнообразить и драматизировать игру, сознательно выбирать роли и участвовать в игре как сценическом действии с завязкой, развитием и кульминацией игрового сюжета. К концу дошкольного возраста формируются практически все функции игры, о которых будет рассказано ниже.
Рассматривая стадии развития игры, А. С. Макаренко отмечал, что у детей до 5 лет наблюдается преимущественно индивидуальная форма игры (1952). Он предлагает не ограничивать ребенка в этой деятельности и не навязывать ему компаньонов, разрушающих игровое настроение. Чем лучше ребенок играет в младшем возрасте в одиночку, тем лучшим товарищем он будет в дальнейшем, считал А. С. Макаренко *. На второй стадии развития игры у детей 5—12 лет преобладают групповые формы, и только на третьей стадии (с 11—12 лет) игра становится коллективной. На основании наблюдений А. С. Макаренко можно сделать вывод, что не следует рано коллективизировать игру: это должно произойти естественным образом, так чтобы стадиям развития игры сопутствовала соответствующая организация игры со стороны взрослых.
Школа вносит серьезные коррективы в еще сохраняющуюся спонтанность игры, ее непроизвольность. Детские игры постепенно начинают заменяться компьютерными.
* Немного раньше 1952 года за подобные гениальные утверждения он мог быть предан анафеме как враг коммунизма и коллективизма и сослан в «коммуну» далеко на востоке необъятной страны.
Одновременно происходит общее уменьшение игровой активности, особенно заметное в подростковом возрасте. В большей степени на это реагируют дети с правополу-шарным мышлением, у которых накапливающееся напряжение от избытка информации не находит естественного выхода, разрядки и проявляется раздражительностью, нарушениями сна и психомоторными нарушениями, например заиканием, энурезом и нервными тиками. Не способствуют развитию игр и условия проживания в большом городе, чрезмерно принципиальные, озабоченные, а то и нервно расстроенные взрослые в окружении ребенка. Игровой деятельности препятствуют неврозы у детей: ее или вообще нет, поскольку она не считается существенной для ребенка при раннем и односторонне левополушарном типе обучения, или она заторможена вследствие выраженного беспокойства, страхов и печали. В связи с этим обращает на себя внимание неуклюжесть детей с неврозами, недостаточно развитая координация движений, вполне объяснимые, если учесть пренебрежительное отношение к игре в семье, а то и ее полный запрет. Осложняют игровую деятельность и недостаточные контакты со сверстниками, особенно когда ребенок не ходит в детский сад и целый день проводит с чрезмерно тревожной и опекающей бабушкой. В этом случае формируются только взаимоотношения со взрослыми. Отсутствие навыков общения со сверстниками в раннем возрасте, в том числе и игрового, неизбежно осложняет будущие отношения в школе, а среди психологически неадаптированных детей в классе большинство составляют те, кто был раньше изолирован от общения со сверстниками. Эти же дети, не умея принимать и играть роли, демонстрируют негибкость, склонность к стереотипам и штампам во взаимодействии, легко теряются в новой обстановке, замыкаются, обижаются и нередко под тем или иным предлогом перестают ходить в школу. Игровая депривация сопровождается,
кроме того, потерей чувства юмора, не говоря уже о непосредственности и жизнерадостности. Вследствие этого можно наблюдать слишком прямолинейных, максималистски настроенных маленьких старичков, которые способны только заплакать, но не засмеяться и отнестись с юмором к разыгрыванию некоторых страхов и переживаний. В их одностороннем мире существует только черное и белое без каких-либо оттенков, они чрезмерно требовательны и не по-детски нетерпимы к недостаткам, ошибкам, просчетам, которые в избытке находят у других, но только не у себя. Как правило, они претендуют на лидирующее положение в группе, но, даже добиваясь успехов в учебе, не принимаются сверстниками, которые в ответ на чрезмерную критику в свой адрес начинают дразнить таких детей и агрессивно реагировать на их желание добиться во что бы то ни стало расположения учителя. В результате усиливающихся переживаний происходит перенапряжение нервной системы и при некомфортных отношениях в семье и неадекватной воспитательной тактике родителей развивается психогенное заболевание личности — невроз. Отметим, что больше всего неврозов у детей наблюдается в первые два года обучения в школе. Это не случайно, так как этот период является наиболее сложным для адаптации и наиболее труден для детей, не способных играть и взаимодействовать со сверстниками.
Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 543 | Нарушение авторских прав
|