 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Жертвоприношение дочери. идентичностью, которая соответствует потребностям мужчиныидентичностью, которая соответствует потребностям мужчины. Отец, царь Агамемнон, потворствует обесцениванию фемининно-сти, когда в конце концов соглашается пожертвовать дочерью ради того, чтобы ахейцы смогли вернуть Елену. И он полагает, что жена Клитемнестра подчинится его воле. На первом месте для него -честолюбие и стремление лс власти, а жизнь и благополучие дочери его волнует в последнюю очередь. Как две сестры, Елена и Клитемнестра, служат воплощением расщепленного фемининного идеала красоты и послушания, так и два брата, Менелай и Агамемнон, внутренне соответствуют этим противоположностям. Менелай, младший брат, пылкий живой юноша, настолько увлечен красотой Елены, что ради нее готов пожертвовать всем - не только многочисленными преданными воинами, но и даже жизнью своей племянницы. В отличие от него старший из братьев - Агамемнон - сделал свою душу заложницей честолюбия и непомерной жажды власти над Элладой, несмотря на то что роль правителя заставляла его быть в изоляции и не давала возможности выражать обычные человеческие чувства, в данном случае - отцовскую любовь к дочери. Быть может, для Агамемнона мучительнее всего было то, что он даже не мог плакать. Вот что он говорит: О, тяжко это новое ярмо... (Иронически.) Украшен им на диво царь микенский, Что демона хотел перехитрить... Им хорошо, незнатным... могут плакать, Когда хотят, и сердце в речи вылить... Стоящий наверху стыдится слез: Они его бесчестят... Гордость правит Царями, а посмотришь - так они Рабы своей же черни, да... и только... Стыд отнял у меня отраду слез, Но высушить источник слез не властен. Пред этим морем бедствий я - не царь.21 Что же это за ярмо, в которое попал Агамемнон как царь и отец? Видимо, речь идет о бессилии духа, символически выражавшемся в безветрии, которое охватило море. И, как возвещает хор, «...злы они - богиня и судьба». Агамемнон оказался заложником своевольного мужского стремления к власти во имя Эллады, а значит, ради этого он должен принести в жертву свою дочь, которая станет душой Греции. Но сначала она должна умереть как простая смертная. Царь, внешнее воплощение божественного закона, сознательно поддерживает ценности, признаваемые культурой. В этой культуре фемининные ценности снижены и служат лишь удовлетворению маскулинных потребностей. Следовательно, здесь женщина не обладает реальной властью. Елену просто соблазняют, ибо она является ■«красивой вещью». Клитемнестра, послушная жена, обязана подчиняться мужу. Как мать она должна бы иметь какую-то власть в доме, но оказывается бессильной спасти жизнь дочери, и ее приносят в жертву политической мощи государства. Ифиге-ния говорит отцу, умоляя его сохранить ей жизнь: «...природа / Судила мне одно искусство - слезы, / И этот дар тебе я приношу...» 22 Однако ее чистота и невинность и ее слезы не имеют силы, если высшей ценностью является политическая власть. Таким образом, культурное обесценивание фемининности, которое поддерживает царь Агамемнон, заставляет его пожертвовать дочерью. И, несмотря на свою чистоту и благородство, Ифигения, которая прощает отца, видя, что его решение окончательно и ей придется покориться жестокой судьбе, в конечном счете признает это обесценивание фемининности. Она приносит себя в жертву Элладе, провозглашая, что «один ахейский воин стоит нас десятков тысяч». Признавая проекцию души своего отца, она говорит: Я умру - не надо спорить, - но пускай, по крайней мере, Будет славной смерть царевны, без веревок и без жалоб. На меня теперь Эллада, вся великая Эллада Жадно смотрит; в этой жертве беззащитной и бессильной Все для них: попутный ветер и разрушенная Троя...23 Становясь душой Эллады, Ифигения отрекается от собственной фемининной идентичности и от ценности своих слез: «...О, не тебе над нашей славой плакать... Могилой мне алтарь богини будет»24. Но хотя она покоряется и прощает, ее мать, полная ярости
21 Euripides, "Iphigenia in Aulis", p. 383. 22 Ibid., р. 311. 23 Ibid., p. 422. 24 Ibid.
Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 539 | Нарушение авторских прав |
48