АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ОТ АВТОРОВ. Здоровье так же заразительно, как и болезнь

Здоровье так же заразительно, как и болезнь.

Ромен Роман

Понятие “здоровье” характеризуется сложностью, многозначностью и неоднородностью состава (т. е. оно синкретично). Несмотря на мнимую простоту его обыденного понимания, в нем отражаются фундаментальные аспекты биологического, социального, психического и духовного бытия человека в мире. Цель данного учебного пособия — проанализировать наиболее распространенные научные и социальные представления о феномене здоровья, охватывающие все многообразие его психологической и социальной проблематики.

Приходится признать, что длительное время проблема здоровья оставалась “падчерицей” психологической науки. ПсихологияXX столетия была сфокусирована на аномалиях человеческой природы и отдала дань должного уважения пафосу страдания, внутриличностного конфликта и кризиса; в то же время психическое здоровье личности редко становилось предметом основательного исследования. Только во второй половине прошлого века, главным образом в рамках гуманистической и трансперсональной психологии, усилия крупнейших ученых (Г. Олпорт, А. Маслоу, К. Роджерс, С. Гроф и др.) были консолидированы для изучения основ полноценного функционирования психики, и началась систематизированная разработка психологических концепций здоровья. Затем в общем своде психологических дисциплин выделилась так называемая Healthpsychology (психология здоровья) — научно-практическое направление, призванное исследовать социокультурные и социально-психологические проблемы здоровья и здравоохранения. В отечественной психологической науке подъем исследовательского интереса в этой области приходится на последнее десятилетие XX века.

Однако и в наше время все еще встречается убеждение, что для понимания здоровья достаточно обыденного здравого смысла, а значит здоровье — предмет мало подходящий или даже мало интересный для психологического исследования. Объясняется такое мнение тем, что в повседневной жизни мы склонны значительно чаще придавать значение различным нарушениям и диссонансам, усматривая в феномене здоровья лишь отсутствие недуга, свободу от тех проблем, разрешением которых поглощено наше сознание.

На уровне житейских суждений здоровье обычно воспринимается как недостижимый идеал или как простая сумма среднестатистических норм, которую гораздо легче отыскать в учебниках, чем в повседневной жизни. Одно лишь упоминание здоровья автоматически вызывает ассоциации с набившей оскомину пропагандой “здорового образа жизни”, с пустыми фразами, типа “Минздрав предупреждает”. Соответственно, здоровый человек представляется безликим носителем общих для всех норм; это, прежде всего, “человек без дефектов” — почти то же самое, что и “человек без свойств”. В обыденном сознании понятие здоровья все еще лишено конкретного психологического смысла. Многие по-прежнему находятся в плену традиционной медицинской модели, сторонники которой посредством классификаций и описаний всевозможных отклонений внушили нам, что патология и болезнь — явления куда более реальные и достоверные, чем здоровье и душевное благополучие.

По-видимому, психология, ведущая свое происхождение от философии, с одной стороны, и от клинической практики, с другой, далеко не сразу смогла до конца преодолеть родительское влияние этих двух дисциплин. Поэтому о здоровье долгое время рассуждали либо слишком отвлеченно, философски, либо с сугубо медицинских позиций. И только в последнее время психологами предпринимаются все более систематические попытки сформировать самостоятельный и зрелый психологический подход к проблемам здоровья и болезни.

Если мы обратимся к истории становления психологической науки, то обнаружим, что психика и личность как автономные, целостные системы стали предметом научного исследования благодаря преимущественно аномальным своим проявлениям. Проведенные в конце XIX века в лабораторных условиях (т. е. в отрыве от психотерапевтической практики) исследования отдельных психических процессов и закономерностей сознания при всей их ценности не позволяли составить целостную картину душевной жизни индивида. Именно врачи-психотерапевты, стремившиеся раскрыть тайные причины психических нарушений, дабы облегчить человеческие страдания, выдвинули первые теории, призванные научно истолковать разнообразие психических явлений. Так в условиях ежедневной психотерапевтической работы родились учения 3. Фрейда, А. Адлера, К. Г. Юнга. Иными словами, психопатология была отправным пунктом в построении большинства фундаментальных психологических теорий личности. Это привело к формированию эмпирически обоснованных представлений о страдающей душе, невротической личности, “расколотом Я”, к построению сложных и претендующих на универсальность моделей человеческого существования, исполненного неизбежных глубинных противоречий. Достаточно вспомнить, например, что исследование такого психического нарушения, как истерия, явилось стимулом к созданию психоаналитического учения, постулирующего изначальный раскол между сознанием и бессознательным — трещину, проходящую через душу каждого человека. С момента возникновения психоанализа и глубинной психологии было предложено несколько различных, часто противоположных, но одинаково убедительных концепций внутриличностного конфликта и взаимодействия отдельных компонентов психики. Душевная жизнь представала как драма, непрестанная борьба противоположностей, в которой формируются сознание и личность. Можно сделать заключение, что фокус внимания выдающихся исследователей человеческой психики в уходящем столетии постоянно смещался к полюсу болезни, патологии, страдания. И хотя неоднократно предпринимались попытки выявить факторы внутри-личностной интеграции и необходимые условия полноценного функционирования психики, единства и ясности в этом вопросе достигнуто не было, так что проблема здоровья и здоровой личности по-прежнему оставалась скорее мировоззренческой и философской, нежели научной. В результате к настоящему времени накоплен обширный материал, охватывающий как бесчисленные душевные аномалии, так и “психопатологию обыденной жизни”, тогда как феноменология здоровой психики изучена явно недостаточно. Ясно представляя себе, что такое невроз, мы пока затрудняемся определенно ответить на вопрос “что такое здоровье?”.

Усиление в XX веке интереса к бессознательной, загадочной и темной стороне души, одинаково ярко выражающей себя как в творчестве, так и в психопатологии, привело к значительному социокультурному сдвигу, который стал закономерной реакцией на многовековую христианскую традицию борьбы с греховным началом, злом в человеческой душе. Если еще в XIX веке болезненные проявления духа воспринимались как нечто отвратительное, аморальное, дегенеративное или же греховное, то в прошедшем столетии их нередко рассматривали как показатели глубины и сложности душевной организации. Различные отклонения от нормы, в которых ранее видели признаки дурной наследственности, были эстетизированы в литературе и искусстве и стали едва ли не обязательными атрибутами духовно развитой личности (примером тому может служить великолепный роман Германа Гессе “Степной волк”, в котором духовная глубина и уникальность главного героя определяются своеобразным раздвоением, расколом в его душе). Вследствие этого на фоне красочных описаний душевных страданий и аномалий разговор о психическом здоровье может показаться скучным, плоским и бессодержательным. Уважающий себя философ или эстет предпочтет прослыть невротиком, эпатажным чудаком, нежели вдаваться в “правильные” и никому неинтересные рассуждения о здоровом образе жизни. Эта позиция современного западного интеллектуала выражена в лаконичном высказывании Ролана Барта: “На безумие не способен, до здоровья не снисхожу; невротик еcмь” (14, с. 464). Подобная ситуация свидетельствует о том, что, преодолевая иллюзорное и тщеславное представление о человеке как о венце творения и благородном носителе разума, мы впадаем в противоположную крайность и, не избегнув односторонности взгляда, по-прежнему склонны видеть лишь один из аспектов человеческой природы, а именно болезненную и дисгармоничную ее составляющую.

На наш взгляд, от современной психологической науки требуется то, на что в свое время решились основатели глубинной психологии — показать человеку другую, игнорируемую и недооцененную им сторону его душевной жизни. Если просвещенныйXIX век, преклоняясь перед разумом и высшими достижениями человеческого духа, брезгливо отворачивался от бессознательных проявлений души, считая их негативными, то в XX столетии долгое время наблюдалось пренебрежение как раз к здоровым компонентам психики, рассуждения о которых часто казались слишком банальными, отвлеченными и уводящими от понимания подлинной природы человека. Внутриличностный конфликт характеризует личность в гораздо большей степени, нежели ее способность сохранять здоровье и душевное благополучие — таков основной научный предрассудок XX столетия, которым объясняется существенный пробел в современной психологической науке — отсутствие в ней целостной и четко структурированной психологической теории здоровья. Чтобы заполнить этот пробел, необходимо, осмыслив и систематизировав то, что уже достигнуто великими психологами прошлого века (такими, как К. Г. Юнг, Р. Ассаджоли, А. Маслоу, К.Роджерс, Р.Мэй, С. Гроф и др.), сделать предметом тщательного междисциплинарного и кросс-культурного изучения феноменологию здоровья и болезни во всем многообразии ее психологических и социокультурных аспектов. Накопление эмпирических данных и разработка объяснительных схем в этой области будет способствовать построению научной, психологической по своей сути модели психического здоровья личности на основе комплексного, системного подхода. Далее предстоит исследовать необходимые условия и факторы оздоровления человека, знание которых имеет огромное значение для успешной психологической и психотерапевтической практики.

Конкретные попытки заполнить “пробел” и пересмотреть теорию личности в свете новейших концепций психического здоровья предпринимаются в наши дни крупнейшими отечественными учеными. Среди них следует упомянуть таких видных психологов, как Б. С. Братусь, В. Я. Дорфман, Е. Р. Калитеевская, Ю. М.Орлов, Д. А. Леонтьев и др. В работах этих исследователей намечен синтез естественнонаучных и гуманитарных подходов к проблеме психического здоровья личности, исследуются ценности и смысло-жизненные ориентации, духовные и нравственные измерения человека как детерминанты его благополучного развития. Разделяя воззрения этих ученых, открывших новую перспективу в гуманитарных исследованиях, мы предлагаем собственный взгляд на проблематику здоровья и болезни.

Возможно, предложенную нами модель здоровой личности сочтут утопией, а излагаемую ниже концепцию — очередным мифом. Но положение дел таково, что любая психологическая теория и практика, любая психотерапия в какой-то мере мифична, ибо уходит корнями в древний миф о спасении души. Наша исследовательская задача состоит в том, чтобы выявить и постичь те культурные, социальные и внутриличностные механизмы, благодаря которым древний “миф об исцелении” становится конкретной психологической реальностью. Мы убеждены, что в психике каждого человека, наряду с патогенно функционирующими бессознательными комплексами, имеются ресурсы, необходимые для оздоровления личности, что каждый человек самой природой от рождения наделен собственным потенциалом здоровья, который часто оказывается до конца невостребованным и нереализованным. В противном случае психотерапия была бы не сотрудничеством с клиентом, но лишь выражением магических способностей психотерапевта, а клиента следовало бы рассматривать как пассивный материал, подлежащий преобразованию.

Итак, каков тот психологический смысл, который таит в себе краткая фраза психотерапевта: “Пациент выздоравливает” и который не могут вместить ни отвлеченно философские формулировки здоровья, ни стандартизированные медицинские заключения? Каковы скрытые ресурсы человеческой психики? Как облегчить человеку доступ к ним? Что необходимо для того, чтобы человек смог полноценно реализовать свой потенциал здоровья в конкретных социальных условиях? Ответы на все эти вопросы требуют тщательного исследования неоднородной и многообразной феноменологии здоровья.

В этом учебном пособии мы попытались проделать предварительную работу и обозначили особые группы социокультурных и индивидуально-личностных факторов, которые, на наш взгляд, определяют специфику восприятия феномена здоровья и являются регуляторами различных оздоровительных практик (как социальных, так и индивидуальных). Прежде всего, мы поставили перед собой задачу осмыслить те эталонные социокультурные основания, на которых современная медицина, психология и психотерапия строят свою ежедневную практику. Посредством теоретического анализа нами выделены устойчивые социокультурные эталоныздоровья, действующие как формирующие матрицы социальных представлений, концепций, моделей и существующие независимо от национальной специфики восприятия. Ими в значительной мере и определяются общие принципы интерпретации феноменов здоровья и болезни.

Далее следуют этнические модификации этих эталонов, имеющие более узкую область применения, заключенную в границах отдельной культуры, и отражающиеся в национальных образах, символах, языковых конструктах.

Кроме того, нами анализируются социальные представления о здоровье, разделяемые представителями определенных сообществ. Согласно теории С. Московичи, это специфические компоненты обыденного сознания, своеобразные образы—стереотипы, расхожие суждения, “знания здравого смысла” и другие формы коллективного восприятия и “конструирования” действительности, играющие регуляторную роль в социальной практике оздоровления. Они непосредственно связаны с определенными ценностными ориентациями и установками по отношению к здоровью и болезни, специфичными для тех или иных социальных групп.

Наконец, мы выделяем группу первичных валеоустановок, т. е. особых внутриличностных структур, отвечающих за поддержание здоровья индивида. Валеоустановки выступают как интегральные образования, объединяющие когнитивные, эмоциональные и поведенческие компоненты психики, которые определяют индивидуальную феноменологию здоровья и здорового образа жизни.

Перечисленные феномены составляют единую систему детерминации здоровья и болезни.

В предлагаемом учебном пособии мы стремились обобщить и проанализировать все доступное многообразие социокультурного, социально-психологического и индивидуально-личностного опыта, связанного с проблематикой здоровья и болезни, чтобы более искушенно подойти к основной теоретической задаче психологии здоровья — построению гипотетической модели здоровой личности. Речь в данном случае не идет о создании метамодели, дающей исчерпывающее описание и объяснение накопленной феноменологии, но скорее о системе координат и ориентиров, применимой в психологической практике. Мы не предлагаем заменить одну теорию или концептуальную схему другой, более совершенной. В вопросах здоровья и болезни как нигде более применим позитивистский подход, согласно которому та или иная теория не может быть признана “более истинной”, чем другие, и ее выбор мотивируется лишь извлекаемой из нее пользой. Нашей целью была систематизация устоявшихся, т. е. доказавших свою пригодность и пользу идей и представлений. На основе такой систематизации возможно более тонкое и системное моделирование преобразующих процессов в психологической и психотерапевтической практике, которая всегда оперирует определенными схемами, концептами, дискурсивными моделями (часто неупорядоченными, хаотичными и противоречивыми). Это можно сравнить с подробной и детализированной картой, которая, однако, никогда не будет абсолютно тождественна исследуемой территории.

Впрочем, построение эвристической модели здоровой личности не единственная теоретическая задача. Не менее важно определить тот социокультурный контекст, в котором эталонные образцы здоровья и модели здорового существования используются представителями научных и профессиональных сообществ для воспроизводства уже имеющихся и порождения новых форм оздоровительной практики. Иными словами, требуется прояснить социокультурные предпосылки и основания современной медицины, психотерапии и психологии. Это означает постижение здоровья не только как философской категории и обобщенной характеристики человеческого бытия, но и как сложного, многообразного феномена культуры.

Сочетание психологических процедур исследования с анализом социокультурных аспектов данной проблематики поможет исследователю понять, что означает для современного человека западной культуры (как носителя определенных культурных, этнических и социально-психологических стереотипов) “быть здоровым” в психологическом смысле. Как правило, опытный психолог-практик формирует собственное интуитивное понимание этой проблемы, которое предстоит дополнить научным знанием.

Кроме того, следует помнить, что “общее пространство знания”, в котором ориентируется искушенный психотерапевт, овладевший определенной теорией с ее специфическими способами интерпретации психической реальности, выстроенная психологической наукой система кодов и значений существенно отличаются от эталонных представлений, стереотипов и суждений конкретного клиента. В лучшем случае содержание обыденного сознания представляет собой неточные и искаженные “копии” научных представлений. Это особые конструкты, которые имеют свою, социально-детерминированную логику построения, часто отличную от научной. Психологу-практику необходимо научиться различать, дифференцировать разнообразные социальные представления о здоровье, которых его клиенты придерживаются как представители определенных социальных групп. Психотерапию можно рассматривать как особую систему практик и технологий, направленных на преобразование устойчивых представлений клиента о мире и о себе самом, в частности о собственных ресурсах и здоровье. Только понимание природы и специфики этих представлений может обеспечить их успешную трансформацию, расширение или углубление. Следовательно, практикующему психологу необходимо уверенно ориентироваться не только в поле научных идей, концепций и теорий, но также в семантическом и образном пространстве обыденного сознания, так называемого здравого смысла. Теоретическая искушенность и понимание социокультурного контекста в рамках психологической практики должны сочетаться с ясным и непредвзятым видением социально-психологических закономерностей, с тонким и глубинным анализом социальных представлений клиента о здоровье и здоровой личности.

Таковы основные вопросы, которые будут рассматриваться в данном учебном пособии. Не ограничиваясь общефилософским видением проблемы и теми моделями, которые закрепились в медицинской, психиатрической и психотерапевтической практике, мы попытались обозреть обширную феноменологию здоровья человека в культурно-историческом и социально-психологическом контексте.

Дата добавления: 2014-12-12 | Просмотры: 893 | Нарушение авторских прав