АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава девятнадцатая

Татуировки у нас на руках внезапно ожили – не стали настоящими розами, но вспыхнули, засветились. Воздух залил густой аромат роз и пряных трав. Я ощутила тяжесть венка у себя на волосах – короны из роз и омелы. Даже не глядя, я знала, что у Шолто на голове такая же корона: туманная дымка цветущих трав на светлых волосах.

Дождем посыпались лепестки роз, но не розовые и лиловые, как прежде – сплошь белые.

Драки почти прекратились, шум утих. К нам повернулись удивленные лица с вытаращенными глазами, и на миг я подумала, что удастся уладить дело миром, но тут крик возобновился.

– Сидхе! Они сидхе! – вопили одни.

– Измена! Нас предали! – кричали другие.

Дойл у меня за спиной сказал Шолто, не мне:

– Нам нужно оружие.

Я подняла лицо к водопаду белых лепестков, ощущая кожей их легкие прикосновения. И сказала в никуда:

– Нам нужно оружие.

У Шолто в руках были костяное копье и кинжал. Я стояла чуть поодаль, безоружная. Земля под нашими ногами задрожала и раздалась расщелиной. Дойл с Мистралем схватили меня и оттащили назад, но мне не было страшно. У меня в ушах громадным волшебным мотором взревела магия ситхена.

Щель открылась шире и замерла. Вглубь нее уходила белая спиральная лестница – сияющая, словно изделие Благого двора. Только перила у нее были из человеческих костей и еще из чьих-то – совсем уже не человеческих.

Затих шум разверзающейся земли. Беззвучно и неподвижно застыли слуа. Слышалось только, как шелестят падающие лепестки роз, подобно осыпающимся сугробам.

И в этой тишине послышался стук шагов и шелест одежд. Звук шел от лестницы. Вот появилась первая фигура, одетая во все белое, скрытая под плащом и мантией, которые в стране фейри не носили веками. Руки, еще белее одежды, держали за рукоять меч. Мне сначала показалось, что это просто белая кожа, лунная, как у меня или Шолто, но когда существо поднялось выше, я увидела, что это не кожа, а кость. Белую рукоять меча сжимали руки скелета. Клинок тоже казался слишком белым, хотя блестел он как металл, не как кость.

Скелет был высок, не ниже сидхе. Лицо-череп обернулось к нам из-под прозрачной вуали, глядя прямо на меня пустыми глазницами. Повернувшись к Шолто, скелет протянул ему меч.

Шолто помедлил секунду и взялся за рукоять. При этом он коснулся костяной руки, но, кажется, не заметил. Скелет шагнул через растущую лужицу лепестков – длинный шлейф мантии казался жутким подобием шлейфа невесты, и скелет – нет, женщина в виде скелета – остановилась сбоку от нас, ожидая.

Вторая фигура казалось копией первой: та же белизна, та же скелетообразность, та же прозрачная вуаль на голом черепе. Эта протянула Шолто белый матерчатый пояс и ножны. Он их взял, опоясался и вложил в ножны меч.

Поднялся третий скелет – на этот раз со щитом, таким же белым, как меч. Резьба на щите изображала скелеты и тварей со множеством щупалец. Я бы решила, что это осьминоги или другие глубоководные создания, если бы не повидала слуа в первозданной их форме.

Дева-скелет подала Шолто щит. Едва он оказался на плече царя, как ситхен вокруг нас взревел. По-настоящему взревел, вслух, как некий огромный зверь.

Можно было думать, что на этом шествие скелетов закончится, но мне видна была лестница и новые фигуры на ступеньках. Изгиб лестницы не давал разглядеть, сколько их всего – но не одна, это точно.

Следующий скелет направился ко мне. В руках у него был светлый меч, не белый, а кремового цвета, переходящего у рукояти почти в телесный. Я протянула к нему руку, но Дойл тронул меня за плечо:

– Берись за него только той рукой, что несет силу плоти, Мередит. Это клинок Абен-дул. Если до него дотронется тот, кто не владеет рукой плоти, он погибнет – так же, как от руки плоти.

Пульс у меня мгновенно зачастил так, что даже дышать стало трудно. Рука плоти – самое жуткое волшебство, которым я владею. Я могу вывернуть живое существо наизнанку или сплавить два разных существа в один вопящий комок. Но сидхе от такого не умирают. Нет, они живут, заходясь криком.

Я потянулась к мечу правой рукой, как раз рукой плоти, но все же приятно было узнать, насколько опасен предмет, к которому прикасаешься, еще до того, как ты его коснулся. Магия зачастую подобна обоюдоострому мечу, и сила, которая тебе помогает, может тебя погубить, и хорошо, когда тебя предупредят об этом заранее.

Я взяла меч, и у слуа вырвался общий вздох. Они тоже знали, что это такое – но никто не попытался меня предупредить. Рукоять под моими пальцами шевельнулась, мне пришлось сжать ее крепко. Она казалась живой: судорожно переплетенные образы людей и фейри вдруг застыли в резьбе, изображавшей предназначение меча. Теперь я знала, что могу поразить им кого-нибудь, как обычным мечом, но могу с его помощью «увеличить дистанцию поражения» рукой плоти. Единственный в своем роде предмет, созданный нарочно для руки плоти – ни о чем подобном в наших легендах давно не говорилось. Он был утрачен так давно, что даже рассказы о нем не сохранились.

А как о нем узнала я? Отец заставил меня заучить наизусть список потерянных нами артефактов. Скорбный перечень наших потерь, но теперь я знала, что это еще и перечень возможных обретений.

Следующий скелет держал копье, блиставшее белыми и серебристыми искрами – словно сделанное из отшлифованных драгоценных камней. В легенды вошло несколько копий, и пока дева-скелет не обошла нас и не предложила его Мистралю, я не была уверена в его имени. Оно звалось попросту Молния. Когда-то им владел Таранис, Громовержец, до того, как он стал подражать людям и отвернулся от своей сути.

После секундного колебания Мистраль взялся ладонью за древко копья. Копье могло принадлежать только богу грозы. Дотронуться до него, не обладая способностью призывать молнии, – значило обжечь руку или сгореть целиком. Я успела забыть эту особенность древнего оружия: почти все оно предназначалось для единственной руки. Только один хозяин мог владеть им спокойно – всем остальным оно несло гибель.

Копье вспыхнуло слепящей белизной; я заморгала, перед глазами поплыли пятна. Древко копья сделалось серебряным – не таким блестящим, не таким иномирным. Мистраль смотрел на него как на чудо – оно и было чудом. Он умел призывать молнии, а с копьем в руке, как утверждают легенды, сможет вызывать и насылать грозу.

Следующая дева направилась к Дойлу. Он много лет владел волшебным мечом и двумя кинжалами, но я просила оружие для всех нас, и не стоило теперь привередничать. Впрочем, то, что лежало в руках скелета, не походило на оружие. Это был изогнутый рог, принадлежавший неизвестному мне животному. Черный рог, от которого так и веяло древностью, висел на перевязи, чтобы носить его через плечо.

Раздался вопль, и возле нас приземлился огромный летун, что дрался с Тарлахом. Я успела лишь мельком подумать, куда делся Тарлах, и тут летун, претендент на царский трон слуа, схватил то, что лежало в руках у скелета.

Дойл не стал его останавливать. Никто из нас не стал.

Дата добавления: 2015-08-26 | Просмотры: 510 | Нарушение авторских прав