АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава двадцать восьмая

Рис продел мою руку себе под локоть и наклонился на ходу к моему уху. С другой стороны меня держал под руку Дойл, так что ему тоже было слышно. Хотя, если честно, с изумительным слухом сидхе, Мистраль и Шолто слышали тоже, скорее всего. Главное, что нас не слышали солдаты, мимо которых мы шли.

Я думала, что Шолто мою руку не уступит, но он любезно и без нытья позволил Рису занять свое место и шагнул назад к Мистралю, как хороший телохранитель. Для царя Шолто был исключительно уступчив.

Большинство солдат смотрели на нас украдкой, вежливо стараясь не пялить глаза, но кое-кто вежливостью не утруждался. Мы и правда выглядели выходцами с экрана. Почти современный костюм Дойла был скрыт под серым плащом, будто сошедшим со страниц Диккенса. Мистраль просто застегнул ворот своего синего плаща, и при движении иногда мелькала его голая грудь. Шолто оделся в белое пальто – нечто среднее между макинтошем и офицерской шинелью времен Второй мировой войны. Пальто скрывало его средневековый наряд, так что он один из нас всех мог слиться с толпой и не вызывать слишком пристального внимания.

Я вдруг сообразила, что Шолто, как правило, одевается так, чтобы не выделяться из окружения, куда бы он ни шел. Если у него была возможность, он одевался соответственно случаю. Наверное, когда твое тело настолько отличается от нормы, выделяться с помощью одежды нет желания.

– Почему это ты в камуфляже? – спросила я.

– Ты не забыла, какое поручение мне дала? – очень посерьезнев, спросил Рис.

– У тебя на одежде осталась кровь Ба, – поняла я.

Он кивнул.

Дойл перегнулся через мою голову и спросил:

– А почему ты не переоделся в собственную одежду в Неблагом дворе или у себя дома?

Рис был одним из немногих сидхе, которые обзавелись домами за пределами холмов. Он говорил, что магия мешает телевизионному сигналу, а он любит кино. Я, если честно, думаю, что ему просто хочется иметь личное пространство. Хотя кино он и правда любит.

– А как вы думаете, сколько времени прошло? – ответил вопросом Рис.

– Слуа сказали, что мы спали зачарованным сном несколько дней, – сказала я.

– В холме слуа, возможно, так и было, но во внешнем мире, как и в других дворах, прошло всего несколько часов.

– Время течет иначе рядом с Мерри, но не во всей волшебной стране, – произнес Дойл, будто размышляя вслух.

Шолто шагнул ближе, а точнее – перегнулся через меня. Мой рост это позволял.

– Ты хочешь сказать, что мой двор обогнал другие на несколько дней?

– Похоже на то, – сказал Дойл.

Мистраль добавил:

– Время внутри холма Неблагих тоже изменялось во время последнего визита принцессы. Не на дни, но те немногие часы, что есть в нашем холме, убегали вперед по сравнению с часами за пределами двора.

– Не думаю, что это из-за меня. Это магия Богини, полагаю.

– Но ты – ее фокус, – сказал Дойл.

С этим я спорить не могла.

Капитан Пейдж, шедший впереди, остановился и повернулся к нам. Уолтерс повернулся тоже.

– О чем вы шепчетесь?

– Не спрашивайте, – посоветовал Уолтерс. – Все равно соврут.

– Мы никогда не лжем, – сказала я.

– Зато умалчиваете так много, что лучше бы лгали.

– Почему вы так на меня сердиты, майор?

Он посмотрел на меня так, словно я сама должна была знать.

– Мне очень жаль, что из-за меня подверглись опасности ваши люди и другие полицейские и федеральные агенты. Я бы с радостью уменьшила уровень опасности для окружающих меня, майор. Поверьте, что мне самой это все тоже не доставляет удовольствия.

Лицо его немного разгладилось, он кивнул.

– Прошу прощения. Я знаю, что вы действительно находитесь в опасности, и что с вами случаются ужасные вещи. И знаю, что не только мы, простые смертные, из-за этого страдаем.

Он так сказал это «простые смертные», что я догадалась.

– У вас добавилось связанных со мной проблем?

– Ваш дядя, Король Света и Иллюзий, требует, чтобы мы выдали вас ему. Он утверждает, что защитит вас от ваших похитителей. – Он показал на моих стражей.

– Теперь я? – спросил Пейдж.

Уолтерс махнул рукой, словно говоря: «Валяйте».

– Ваша тетя, Королева Воздуха и Тьмы, требует вернуть вас к ее двору, где она гарантирует вашу защиту.

– Что, в самом деле? – не удержалась я.

– Это известие вас удивило как будто больше, – сказал Пейдж.

– В последний наш разговор она признала, что не сможет защитить меня внутри волшебной страны, и велела спасаться в Лос-Анджелесе.

Двое людей переглянулись.

– Заявление ее двора было абсолютно категоричным, – сказал Пейдж.

– Ее двора, – повторил Дойл. – Не самой королевы?

– Нет, но мы и с королем Таранисом напрямую не общались. Мы общаемся с подчиненными.

Пейдж рассмеялся.

– Президент тоже не будет лично нам приказывать – по крайней мере пока звездочек на погонах не станет куда больше.

– А кто выдвинул требования от имени королевы? – спросил Дойл.

– Ее сын, принц Кел, – ответил Пейдж.

– Да, – подтвердил Уолтерс. – Он был весьма озабочен судьбой своей кузины.

Уолтерс внимательно вглядывался в мое лицо.

Я постаралась ничем не выдать своих чувств. Но я знала, что ничего хорошего мне Кел не желает. Желает он моей смерти. Моя беременность означает, что королева вот-вот может уступить мне трон. Она при всем дворе объявила, что отдаст трон тому из нас, кто первым обзаведется ребенком. Собственно, я уже могла потребовать корону, еще до рождения детей. Но я не такая дура. Я отлично знаю, что если вернусь в Неблагой двор беременной, то до родов не доживу. Кел убьет нас раньше.

– Наша королева – не совсем то же, что обычные руководители государства, – сказала я. – Не доверяйте ничему, что не исходит лично от нее. Таранис любит, когда его послания доставляют шестерки, но королева Андаис предпочитает личный контакт.

– Вы хотите сказать, что ваш кузен лжет? – спросил Пейдж.

– Я хочу сказать, что недолгие месяцы назад он был единственным наследником своей матери. Как вы будете себя чувствовать, капитан, если ваше наследство вдруг выставят на бесплатную раздачу?

– Вы говорите, что он для вас – угроза, – сказал Пейдж.

Я посмотрела на Дойла. Говорить ли правду? Он кивнул.

– Да, капитан, принц Кел для меня – угроза.

– Если он появится в поле зрения, – добавил Дойл, – мы будем расценивать его как крайне опасную персону.

– Нам придется атаковать принца? – спросил Пейдж.

– Как абсолютный минимум – не подпустить его к принцессе, – сказал Дойл.

– Блин! – оценил ситуацию Уолтерс. – Кто еще из ваших видимых доброжелателей на самом деле опасен для принцессы?

Я засмеялась.

– У вас не хватит времени заслушать весь список, майор. Именно поэтому мы должны отсюда уехать. Волшебная страна отныне небезопасна для меня и тех, кто со мной.

Двое облеченных властью людей встревожились еще больше. Пейдж начал отдавать приказы, забегали с деловым видом люди в форме. Вообще-то они скорее просто бегали, чтобы не стоять без дела, но все же что-то начало сдвигаться, нас подвели к предназначенному для нас автомобилю – «хамви», прототип «хаммера», каким он был до того, как какой-то богатый бездельник пожелал себе такую игрушку. А это значит, что он имел камуфляжную окраску и выглядел устрашающе – различие примерно то же, как между винтовкой для спортивной стрельбы и для убийства. Обе стреляют, но с первого взгляда видно, что задачи у них разные.

Гален стоял у «хамви», разговаривая с коротко стриженной темноволосой женщиной. Она смотрела на него, задрав голову, жадно вглядываясь, будто стараясь запомнить навсегда. Он вел себя с обычным очарованием, но ее язык тела говорил о куда более интимном отношении. Оба повернулись к нам, когда мы приблизились. Гален – с радостной улыбкой, а женщина... Могу поклясться, ее взгляд дружелюбным не был.

Гален тоже был в камуфляже. Новая «пальчиковая» расцветка – серо-коричневая гамма, маскирующий рисунок, хотя вот странное дело – я безо всякого труда видела всех, кто носил новую форму. Но ведь ее придумывали именно для того, чтобы солдаты маскировались в природной среде? Может быть, на фейри такая маскировка не действует. Интересно. Тусклые цвета формы как будто подчеркнули зеленоватый оттенок кожи Галена. Его отец был пикси, что и отразилось на цвете кожи и волос. Гален обнял меня с таким усердием, что оторвал от земли и едва не задушил. Все же он вернул меня на землю и вгляделся в лицо. Привычная улыбка померкла, сменившись куда более серьезным выражением.

– Мерри, – сказал он. – Я думал, что больше тебя не увижу.

– Что стряслось, пока мы спали?

– Мы нашли тело Онилвина со следами твоей магии.

Я кивнула.

– Он вместе с Благими пытался убить Мистраля, а потом переключился на меня.

Гален снова крепко меня обнял, прижал лицом к своей груди.

– Мы не нашли на нем никаких следов воздействия кого-нибудь из стражей. И мы подумали, что ты была одна. И ни я, ни Рис не могли тебя защитить.

Я отстранилась немного, чтобы дышать посвободней.

– Со мной был Шолто.

– Все время?

Я покачала головой.

Шолто сказал:

– Мы в то время разбирались с лучниками. Но я никогда не прощу себе, что бросил тебя одну на снегу.

Гален уставился на него:

– Она для нас главное! Ее жизнь и здоровье. Все остальное в счет не идет.

– Я знаю, – сказал Шолто.

– Ты бросил ее одну на снегу, ты сам это сказал.

Шолто хотел возразить, но передумал и кивнул.

– Ты прав. Я забыл о долге. Больше такого не случится.

– Уж пожалуйста, – сказал Гален.

Рис с Дойлом переводили взгляд с одного на другого.

– Это говорит наш маленький Гален, или ты научился чревовещанию? – спросил Рис у Дойла.

– По-моему, наш маленький Гален взрослеет, – сказал Дойл.

Гален сердито глянул на обоих.

Мистраль сказал:

– Наверное, там у вас на Западе было по-настоящему опасно, если Гален Зеленоволосый заговорил как Дойл.

После некоторого обмена взглядами я сказала:

– В Западных землях безопаснее, чем здесь, Мистраль, но и они не безопасны.

– Для Мерри безопасности нет нигде, пока живы наши враги, – сказал Гален.

Я обняла его. Это была правда, но от резкости его тона у меня защемило сердце.

– Всех нам не убить, – сказал Рис.

– Не в том проблема, чтобы убить всех врагов, – поправил Дойл. – Проблема в том, что всех мы не знаем.

Вот это было абсолютно верно.

Дата добавления: 2015-08-26 | Просмотры: 515 | Нарушение авторских прав