АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Мост не хотел разрушаться. Он соединял берега Тежу целых два тысячелетия, и старая, каменная кладка неохотно сдавалась под ударами современ­ных взрывчатых веществ. Центральная опора со­дрогнулась так, что это почувствовали Шарп и его рота, они быстро повернулись посмотреть, что про­изошло,— им навстречу поднялись клубы пыли и каменных осколков. На мгновение показалось, что древнее сооружение выстоит, камни вздыбились, начали медленно расползаться в разные стороны, но черная смертоносная пыль одержала наконец победу, и остатки моста взлетели к небесам в ды­му и пламени. Пролет поднялся в воздух, повисел там несколько секунд, а затем рухнул в воду. Опо­ра, две арки, сам мост — все было уничтожено мощным взрывом, который прокатился по пло­ской, заросшей травой равнине, вселив ужас в тех лошадей французов, что лишились всадников во время сражения,— они отчаянно заржали и приня­лись метаться по полю, словно искали поддержки у людей.

Над разрушенными арками клубилась древняя пыль и черный дым, от воды начал подниматься пар, камни, устилавшие русло реки, еще глубже погрузились на дно. Постепенно все стихло, река потекла дальше, грязный дым медленно, точно зловещая грозовая туча, уплыл на запад. Хоган наверняка остался доволен делом рук своих — из моста был вырван кусок размером примерно в со­рок футов. Теперь Уэлсли может не беспокоиться — французская кавалерия не подберется к нему с юга.

А Шарп и его люди остались на другом берегу Тежу.

Капитан Лерой опустился на землю, и Шарп спросил, не попал ли в него случайный осколок, но капитан покачал головой.

— Нога. Не волнуйтесь, Шарп, я справлюсь.— Лерой кивнул в сторону дымящихся обломков мо­ста.— Зачем, черт подери, они это сделали?

Шарпу и самому хотелось бы знать ответ. Не­ужели произошла ошибка? Хоган, несомненно, до­ждался бы, пока Шарп и его рота в двести человек окажутся в безопасности, и только потом поджег бы запалы. Лейтенант посмотрел на противопо­ложный берег реки, но понять, что там происхо­дит, с такого расстояния было просто невозможно. Солдаты построились по ротам, Шарпу показалось, что он видит Симмерсона на сером коне, в окру­жении других офицеров. Все не сводили глаз с взорванного моста.

— Сэр, сэр! — Шарпа звал Гэтейкер, стрелок из его маленького отряда.

Прибыл капитан гусар, загорелое лицо которого украшали роскошные черные усы. Шарп подошел к нему и лихо отсалютовал. Француз ответил на приветствие и показал на тела погибших и ране­ных.

— Поздравляю вас, мсье, вы сражались велико­лепно.— Он отлично говорил по-английски, вежли­во и с уважением.

Шарп кивнул.

— Мы вас тоже поздравляем. Вам удалось одер­жать значительную победу, сэр. — Торжественные слова печально не соответствовали тому, что их окружало.

Удивительно, как могут люди сражаться с та­ким остервенением, а спустя всего несколько ми­нут вести себя корректно, с подчеркнутой вежли­востью, да еще и поздравлять друг друга. Фран­цузский капитан коротко улыбнулся.

— Благодарю вас, мсье.— Он помолчал немного, глядя на многочисленные трупы, устилающие поле битвы. Когда капитан снова повернулся к Шарпу, выражение его лица изменилось — стало менее формальным, на нем появилось любопытство.— За­чем вы перешли реку?

—Я не знаю.— Шарп пожал плечами. Не выпуская из рук поводьев, француз спрыг­нул с коня.

— Вам не повезло.— Он улыбнулся Шарпу. — Однако вы и ваши люди отлично сражались. А те­перь еще и это? — Он показал рукой на взорван­ный мост.

Шарп снова пожал плечами.

Гусарский капитан некоторое время смотрел на него.

— Возможно, вам еще больше не повезло с пол­ковником? — Он говорил негромко, чтобы солдаты, стоявшие чуть в стороне, его не услышали. Шарп никак не отреагировал на слова француза, и тот развел руками.—У нас такие тоже попадаются. Приношу мои сожаления, мсье.

Их разговор становился слишком вежливым и доверительным. Шарп выразительно посмотрел на устилавшие поле тела.

— Вы хотите обсудить вопрос о раненых?

— Да, мсье. Не думаю, что у нас их очень мно­го, но я бы хотел получить разрешение на осмотр этой части поля. А все остальное,— он учтиво по­клонился Шарпу,— контролируем мы.

Француз был прав. Гусары разъезжали по полю битвы и ловили лошадей, лишившихся всадников. Кроме того, им досталось с полдюжины лошадей, потерянных офицерами Южного Эссекского, и Шарп знал, что во всей Испании они вряд ли смо­гут найти коней лучше этих. Однако что-то в сло­вах капитана показалось Шарпу странным.

— В самом деле, сэр, вы уверены? — Шарп взглянул в карие доброжелательные глаза францу­за, который слегка пожал плечами.

— Мсье, ситуация изменилась.— Капитан пока­зал рукой на взорванный мост.— Полагаю, вам бу­дет не так-то просто перебраться на другую сторо­ну реки. Вы со мной не согласны? — Шарп кив­нул, спорить было бы просто смешно.— Я думаю, мсье, мой полковник захочет после некоторого пе­рерыва возобновить сражение.

— Как только вы будете готовы, сэр, в любое удобное для вас время.— Шарп рассмеялся и пока­зал на мушкеты, ружья, длинные штыки.

Француз рассмеялся в ответ.

— Я все узнаю и проинформирую вас.— Он вы­тащил часы.— Давайте договоримся так: у нас есть час на то, чтобы забрать раненых, хорошо? А затем продолжим.

Он не оставлял Шарпу выбора. За час его две­сти человек едва ли смогут собрать раненых англичан и испанцев, отнести их к мосту и приду­мать способ доставить на другой берег. Французы справятся гораздо быстрее. Шарп прекрасно пони­мал, что бессмысленно пытаться выторговать еще немного времени.

Капитан приготовился снова сесть на лошадь.

— Еще раз поздравляю вас, лейтенант. Вы со­гласны на наши условия? — Шарп кивнул.— При­мите мои искренние сожаления. Bonne chance! — Он вскочил в седло и поскакал прочь.

Шарп оглядел свою новую роту. К ней присое­динилось семьдесят солдат из разбитого каре. Ко­нечно, старшим офицером оставался Лерой, но ра­нение вынудило капитана передать командование Шарпу. Было еще два лейтенанта: Ноулз из лег­кой пехоты и Джон Берри. Берри оказался тол­стячком с пухлыми губами; получив приказ под­чиняться Шарпу, он сразу же поинтересовался, когда тому было присвоено звание, а потом при­нялся жаловаться, что его коня подстрелили. Шарп подозревал, что именно по этой причине Берри и остался здесь.

Солдаты, организованные в небольшие отряды, снимали с убитых мундиры, собирали брошенные мушкеты и делали примитивные носилки, на ко­торых относили раненых к мосту. Половина людей работала там, где Шарп и Харпер отбили знамя полка, а остальные — у входа на мост, где тела об­разовали нечто напоминающее веер.

Французы быстро закончили со своими ранены­ми и начали осматривать место, где стоял испан­ский батальон. Конечно же, ими двигало не мило­сердие, а желание обобрать убитых и раненых. Британцы делали то же самое — и тут никто не мог помешать солдатам, таков закон войны: выжившие получают то, что уже никогда не понадо­бится погибшим.

Стрелки по приказу Шарпа собрали несколько дюжин мушкетов и запас патронов у погибших. На случай, если французы пойдут в наступление, Шарп планировал вооружить каждого стрелка тре­мя или четырьмя заряженными мушкетами и встретить кавалерию серией мощных залпов, кото­рые уничтожат врага. Конечно, это не вернет ко­ролевское знамя. Оно потеряно навсегда, если только в отдаленном будущем английская армия не войдет в Париж и не получит назад военные трофеи французов.

Шарп шел по залитому кровью полю и думал о том, что французы вряд ли решатся продолжать сражение. Слишком уж большие потери они могут понести; возможно, гусары рассчитывают, что ан­гличане сдадутся.

Шарп помог Лерою добраться до моста, усадил его так, чтобы капитан мог опереться спиной о пе­рила, и разрезал белые бриджи. Бедро американца было прострелено, кровь все еще сочилась, но пуля прошла насквозь, и Шарп позвал Харпера, кото­рый, несмотря на очевидное отвращение Лероя, посадил своих червяков в рану, прежде чем забин­товать ее куском ткани, оторванной от рубашки погибшего солдата. Форрест остался жив; оглушен­ного, залитого кровью майора с зажатой в руке саблей нашли среди груды тел там, где шла самое ожесточенное сражение за знамена. Шарп усадил его рядом с Лероем. Пройдет еще некоторое время, прежде чем Форрест придет в себя, и Шарп сомне­вался, что майор, которому следовало быть свя­щенником, а не военным, сможет сегодня сражать­ся. Он поставил знамя рядом с ранеными офицерами так, чтобы огромное желтое полотнище было хорошо видно французам.

А что собираются делать его соотечественники, англичане? Дважды Шарп подходил к самому краю пролета моста и пытался докричаться до противоположного берега. Но люди там вели себя так, словно находились на другом конце света, и занимались своими делами, не обращая внимания на недавних товарищей.

Шарп в третий раз поднялся на мост.

— Эй! — До конца перемирия оставалось не бо­лее тридцати минут. Он снова закричал: — Эй!

Появился Хоган, помахал рукой и поднялся на мост со своей стороны. Шарп был рад снова уви­деть инженера, только вот с формой капитана бы­ло что-то не так. Шарп не мог сообразить, в чем дело. Он показал на пролом между ними.

— Что произошло?

— Я тут ни при чем. —Хоган развел руки в стороны.— Симмерсон поджег запал.

— Господи, зачем?!

— А вы не догадываетесь? Испугался. Думал, что французы перейдут на нашу сторону. Мне очень жаль. Я пытался остановить его, но он велел меня арестовать.

— Так вот в чем дело!..

Ирландец весело ухмыльнулся Шарпу.

— Как и вас, кстати.

Шарп длинно и замысловато выругался. Хоган терпеливо ждал, пока он закончит.

__Я знаю, Шарп, знаю. Это самая натуральная глупость. Все из-за того, что мы отказались вы­полнить его приказ выдвинуть вперед стрелков, помните?

— Он думает, что его это спасло бы?

— Ему надо свалить на кого-то вину. Себя он виновным признавать не собирается, значит, необ­ходимо найти козла отпущения.— Хоган снял шляпу и почесал седеющую макушку.— Придется потерпеть, пока мы не соединимся с армией. Тогда можно будет забыть об этой глупости. Генерал ра­зорвет его на части! Ни о чем не беспокойтесь!

Ситуация получилась довольно глупой — они обсуждали детали своего ареста, находясь по разные стороны реки, а под ними с ревом неслась вода.

Шарп показал рукой на раненых.

— А что делать с ними? У нас несколько дю­жин раненых, французы собираются снова пойти в атаку. Нам необходима помощь. Что планирует полковник?

— Планирует? — Хоган покачал головой.— Сэр Генри — словно петух с отрубленной головой. Муштрует солдат, вот чем он занят. Каждый, кто потерял мушкет, может считать, что ему повезло, если он получит лишь три дюжины горячих. Этот ублюдок сам не знает, что делает!

— Господи, нам нужна помощь! Хоган поднял руку.

— Я сказал ему, что необходимо найти древеси­ну и веревки.— Капитан показал на сорокафуто­вый пролом.— Вряд ли нам удастся перекрыть мост, но мы можем сделать плоты. Однако здесь нет деревьев. Нужно послать людей!

— Он послал?

— Нет. — Больше Хоган ничего не добавил. Шарп хорошо представлял себе, какая стычка произошла между Хоганом и Симмерсоном, он по­нимал: инженер сделал все, что мог.

Они еще немного поговорили о других офице­рах, обменялись сведениями о погибших и раненых. Хоган спросил о Ленноксе, но Шарп ничего о нем не знал — может быть, шотландец остался лежать в поле среди других погибших.

Послышался стук копыт, к мосту подскакал лейтенант Кристиан Гиббонс и остановился за спи­ной у Хогана. Светловолосый лейтенант посмотрел на инженера сверху вниз.

— А я думал, вы под арестом, капитан. Хоган прищурился на заносчивого лейтенанта.

— Мне нужно было помочиться.

Шарп улыбнулся. Хоган помахал ему рукой, по­желал удачи и направился к лагерю, оставив Шарпа и Гиббонса на противоположных концах разрушен­ного моста. Форма лейтенанта была идеально чистой.

— Вы под арестом, Шарп, я получил приказ со­общить вам, что сэр Генри требует отдать вас под трибунал.

Шарп расхохотался. Что еще он мог сказать в ответ?

Лейтенант пришел в ярость.

— Тут не над чем смеяться! Вы должны отдать мне саблю.

Шарп посмотрел на разделяющую их воду.

— Вы сами придете за ней, Гиббонс? Или же­лаете, чтобы я ее вам принес?

Гиббонс, казалось, не слышал вопроса. Он полу­чил приказ и собирался довести дело до конца, че­го бы это ни стоило.

— А еще вам приказано вернуть знамя полка. В это было просто невозможно поверить. Шарп даже засомневался, правильно ли понял лейтенан­та. Он стоял перед пролетом взорванного моста под палящим солнцем, из-за спины доносились стоны раненых солдат, а Симмерсон прислал своего пле­мянника с приказом для Шарпа — сдать оружие и вернуть знамя.

— А почему был взорван мост?

— Это не ваше дело, Шарп.

— Нет, черт возьми, Гиббонс, это мое дело, по­тому что я нахожусь на этой стороне.— Он взгля­нул на элегантного лейтенанта, на форме которого не было ни пятнышка — ни земли, ни крови. Шарп не сомневался, что Симмерсон выглядит точно так же.— Вы что, собираетесь бросить ране­ных, Гиббонс? Я вас правильно понял?

— Будьте любезны, Шарп, возьмите знамя и перебросьте его через мост.— Лейтенант с отвраще­нием взглянул на Шарпа.

— Уходите, Гиббонс.— Шарп посмотрел на него с не меньшим презрением.— Пусть ваш драго­ценный дядюшка придет поговорить со мной, я не намерен иметь дело с его комнатной собачкой. Вас интересует, что будет со знаменем? Оно оста­нется здесь. Вы его бросили, а я защищал. Мои люди отбили знамя, и оно будет с нами до тех пор, пока вы не поможете нам перебраться через реку. Вы меня поняли? — Голос Шарпа зазвенел от гнева.— Так что отправляйтесь обратно к свое­му жирному пустомеле и передайте ему мой ответ! Он получит знамя только вместе с нами. И скажи­те ему, что французы снова собираются нас атако­вать. Они хотят получить и это знамя тоже, поэто­му я оставляю оружие себе, Гиббонс, чтобы мне не пришлось сражаться голыми руками! — Шарп об­нажил свой тридцатидюймовый клинок. У него не было времени его почистить, и Гиббонс не мог от­вести глаз от запекшейся на нем крови.— И еще, Гиббонс. Если хочешь получить мой палаш, давай, черт возьми, иди сюда и попробуй его у меня ото­брать. Он повернулся спиной к лейтенанту и зашагал назад к раненым и мертвым, туда, где его ждал обеспокоенный Харпер.

— Сержант?

— Мы нашли капитана Леннокса, сэр. Он со­всем плох.

Шарп последовал за Харпером. Они пробира­лись между рядами раненых, которые молча про­вожали их глазами. Шарп практически ничего не мог для них сделать! Перевязать раны — да, но никакой возможности облегчить страдания. Необ­ходимы бренди, врач, помощь.

Лицо Леннокса побелело и было перекошено су­дорогой боли. Но шотландец кивнул и ухмыльнул­ся, приветствуя Шарпа, который сел рядом с ним на корточки. Шарп вдруг почувствовал укол сове­сти, когда вспомнил свои последние слова, сказан­ные капитану легкой пехоты всего в нескольких футах от этого самого места. «Желаю хорошо раз­влечься!»

Леннокс поморщился от боли и еще раз ух­мыльнулся.

— Я же говорил, что он безумец, Ричард. А те­перь еще и это. Я умираю.

— Вовсе нет.— Шарп покачал головой.— С ва­ми все будет в порядке. Они сделают плоты. Мы отвезем вас домой, к врачу, и с вами все будет в порядке.

Теперь пришел черед Леннокса покачать голо­вой. От резкого движения на него, видимо, нака­тила новая волна боли, капитан прикусил губу. Нижняя часть его тела была в крови. Опасаясь на­вредить, Шарп не стал трогать разорванную фор­му. Леннокс тяжело вздохнул.

— Не надо меня обманывать, Шарп, я умираю, это точно.— Шотландский акцент стал еще силь­нее. Леннокс взглянул Шарпу в глаза.— Болван пытался заставить меня выдвинуться вперед, что­бы заманить французов.

— И меня тоже.

Леннокс медленно кивнул, а потом нахмурился.

— Я быстро вышел из строя. Какой-то ублюдок нанес мне удар саблей прямо в живот, а я ничего не смог сделать в ответ.— Леннокс снова поднял глаза на Шарпа.— Что произошло дальше?

Лейтенант рассказал. Рассказал, как испанцы расстроили английское каре, пытаясь спастись за его штыками, как оставшиеся в живых были сме­тены атакой французов, о залпе из карабинов и потере одного из штандартов. Когда он рассказы­вал о королевском знамени, Леннокс сморщился от боли. Позор ужалил его в сердце гораздо сильнее, чем страшная сабельная рана, которая должна бы­ла привести к скорой смерти.

— Сэр! Сэр! — Какой-то солдат звал Шарпа, но тот от него отмахнулся. Леннокс попытался что-то сказать, но солдат настаивал на своем: — Сэр!

Шарп повернулся и увидел, что к нему на ры­сях приближаются трое гусаров. Должно быть, час прошел.

— Новые неприятности? — Леннокс слабо ух­мыльнулся.

— Да. Но они могут подождать. Рука Леннокса сжала плечо Шарпа.

— Нет. Это я могу подождать. Послушайте. Я хочу кое о чем вас попросить. Вас и вашего вели­кана-ирландца. Вы вернетесь? Обещаете?

— Обещаю.— Шарп встал, удивленный тем, что ему пришлось вытереть глаза, и зашагал между ранеными туда, где его поджидали гусары.

Это был тот же самый капитан, что приезжал раньше; вместе с ним прискакали двое других — они с любопытством разглядывали поле битвы. Шарп отсалютовал, только сейчас сообразив, что продолжает держать в руке обнаженный палаш с запекшейся на нем кровью. Французского капита­на передернуло, когда он взглянул на грязный клинок.

— Мсье.

— Сэр.

— Час прошел.

— Мы не успели собрать раненых.

Француз мрачно кивнул. Он бросил взгляд на поде битвы. Работы оставалось еще по меньшей мере на час, только после этого Шарп сможет за­няться мертвыми. Капитан повернулся к Шарпу и негромко заговорил:

— Я думаю, мсье, вам следует считать себя на­шими пленниками.— Он взмахом руки остановил запротестовавшего Шарпа.— Нет, мсье, я все по­нимаю, вы можете перебросить знамя своим това­рищам, мы не будем пытаться мешать, но ваше положение безнадежно. У вас гораздо больше ране­ных, чем солдат, оставшихся в строю. Вы не спо­собны вести бой.

Шарп подумал о собранных мушкетах, каждый из которых был тщательно проверен и заряжен; с их помощью стрелки легко уничтожат французов, если те будут настолько глупы, что решатся пойти в атаку. Он слегка поклонился капитану гусар.

— Я ценю ваше великодушие, сэр, но вы очень скоро поймете, что я совсем не из того полка, чей штандарт вам удалось захватить. Я стрелок, и ни­когда не сдаюсь.— Немного бравады, решил он, не помешает.

В конце концов французский капитан блефо­вал; он был достаточно опытным воином и пре­красно понимал, что его люди не смогут разбить пехотное подразделение, если им будут грамотно командовать. Кроме того, он не сомневался: этот высокий стрелок с окровавленным клинком в ру­ках сумеет повести в бой своих людей. Капитан кивнул, словно и не ожидал другого ответа.

— Мсье, вы должны были родиться французом. И иметь чин не меньше полковника!

— Сэр, я начинал рядовым.

На лице француза появилось удивление. Во французской армии подобное случалось, но гусар­ский капитан думал, что у англичан такое невоз­можно. Он приподнял свой кивер.

— Поздравляю. Вы достойный противник.

Шарп снова решил, что разговор становится слиш­ком вежливым. Он со значением посмотрел на ря­ды раненых.

- Я должен продолжать свое дело, а если вы намерены нас атаковать...— Он отвернулся, но француз еще не закончил.

— Вы меня не поняли, лейтенант.

— Я все понимаю, сэр. Если не возражаете, я продолжу?

Капитан покачал головой.

— Мсье. Сейчас я говорю не о гусарах. Мы все­го лишь... — Он немного помолчал, подыскивая подходящее слово.—Авангард? Ваше положение, лейтенант, совершенно безнадежно. Поверьте, из меня плохой актер.

— Мне очень жаль, сэр, но я вас не понимаю.

Однако он очень быстро все понял. Краем глаза Шарп заметил движение на гребне холма, и не требовалась подзорная труба, чтобы сообразить, что происходит. Лошади, лошади без всадников, дю­жина — но Шарп прекрасно знал, что это означа­ет. Пушка, французы привезли пушку, полевое орудие, которое легко сметет его маленький отряд. Он перевел взгляд на капитана, тот пожал плечами.

— Теперь вам ясно, лейтенант?

Шарп продолжал смотреть на линию горизонта. Одна пушка? Скорее всего небольшая, так почему же только одна? Откуда она взялась? Неужели французы потратили столько сил, чтобы доставить сюда всего лишь одну пушку? Если у них не хва­тает лошадей, значит, остальные орудия растяну­лись на многие мили. Вероятно, гусары сообщили своим, что натолкнулись на два полка пехоты, и им в подкрепление послали пушку.

У Шарпа мелькнула новая идея. Он взглянул на капитана.

— Это не меняет дела, мсье. Вы второй человек за сегодняшний день, пожелавший забрать мое оружие. Вам я отвечу так же, как и тому, перво­му. Попытайтесь отобрать его у меня.

Француз улыбнулся, поднял саблю и поклонился.

— С удовольствием, мсье. Я надеюсь, вы остане­тесь в живых и позднее окажете мне честь отобе­дать со мной. Хотя кормят здесь паршиво.

— В таком случае я рад, что не смогу восполь­зоваться вашим приглашением.

Шарп мысленно ухмыльнулся, глядя на гусар­ского капитана, а тот отдал какой-то приказ, и французы, развернув лошадей, поскакали вверх по склону. Для уличного ублюдка, сумевшего получить офицерский чин, он провел дипломатические переговоры просто мастерски!

Потом лейтенант вспомнил про Леннокса и то­ропливо зашагал обратно, пытаясь поймать ус­кользающую мысль. Еще столько всего нужно сде­лать, времени совсем не осталось, но он дал Лен-ноксу слово. Шарп оглянулся назад: по склону холма медленно съезжала пушка. У них есть еще полчаса.

Леннокс был жив. Он говорил тихо и очень бы­стро. Шарп и Харпер переглянулись, потом по­смотрели на шотландца и обещали выполнить его последнюю просьбу. Шарп вспомнил мгновение на поле боя, когда французы увозили королевское знамя, и свою мысль, показавшуюся тогда бредо­вой.

— Я это уже обещал самому себе,— произнес он и сжал руку Леннокса.

— Я знаю, что могу на вас рассчитывать,— улыбнувшись, прошептал Леннокс.— Вы с Харпером справитесь, уверен.

Они оставили его умирать в одиночестве, не бы­ло выбора. Шотландец попросил еще только об од­ном — он хотел умереть с саблей в руке. Когда они, отошли, сержант посмотрел на Шарпа.

— А мы сможем, сэр?

— Мы же обещали, верно?

— Да, только до сих пор никто ничего подобно­го не делал.

— В таком случае мы будем первыми! — В го­лосе Шарпа зазвучала ярость.— Давай, у нас куча дел!

Шарп не сводил глаз с приближающейся пуш­ки, он не сомневался, что его идея сработает. За­мысел вряд ли можно было назвать безупречным возникала масса вопросов, на которые не было ответов, и Шарп ставил себя на место врага, пытаясь эти ответы отыскать. Харпер видел, что лейтенант что-то задумал, заметил, как пальцы Шарпа сжи­маются на рукояти сабли, и терпеливо ждал при­каза.

Шарп в это время пытался оценить расстояние, углы, линии oгня. Он был возбужден, потому что, несмотря на вражескую пушку, у них появилась надежда.

Шарп созвал лейтенантов и сержантов и, стук­нув кулаком по открытой ладони, сказал:

— Слушайте...

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 553 | Нарушение авторских прав