АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Упражнения и задания

1. Запиши в своей тетради "Узелки".

2. Обсуди эту тему дома с родителями.

3. Заключи со своим другом пари, что если хоть один из вас произнесет нецензурное слово, то сдает штраф (5-10 рублей) в общую копилку, деньги из которой затем отдает нищим.

Домашнее чтение

Из сочинения школьницы

Раньше я тоже ругалась матом. Как-то раз учительница по танцам сводила некоторых девочек в церковь на Мещерку. И она показала нам икону. Там была изображена женщина со стрелами. Светлана Александровна объяснила, что когда кто-нибудь ругается матом, то стрела вознается в эту женщину.

Больше матом я не ругаюсь.

Сон

Самое страшное в наркомании - психоло­гическая сторона. Внутри у человека творится что-то ужасное. Как это передать... Я в днев­никах писала: это чувство, будто человек по­пал в могилу. Вот он очнулся, видит, что он живой, у него есть еще силы, а нет никакой возможности выбраться. Ты живой, но ты уже труп - примерно так. Когда крыша едет, те­бе кажется, что за тобой, пятнадцатилетней девчонкой, КГБ следит, крысы выпрыгивают из-под ног, пауки висят гроздьями - все это в тебе, внутри, но в то же время как бы и внешне. Внутри-то ты все понимаешь... Ну как объяснить... Вот сумасшедшие не знают, что они сумасшедшие. Есть же параноики, шизоф­реники, но они считают себя нормальными людьми. А когда крыша едет - ты все пони­маешь, на себя как бы со стороны смотришь и видишь. Но остановиться не можешь. Пред­ставьте себе, что вы, именно вы, начинаете на площади раздеваться догола, выкрикиваете ка­кие-то глупости, кроете всех матом, хватаете проходящих женщин и пытаетесь их насило­вать... Вы понимаете, что делаете что-то страш­ное, несовместимое со своими понятиями, не­совместимое и невозможное с вами, вы этого не хотите, но вы это делаете.

Вот что такое психоз, вот что такое состо­яние наркомана. Вся психика, мозг, душа, весь человек раздирается на две части, идет на раз­рыв. Можно ли это выдержать?

Все наркоманы, кого я знаю, хотят бро­сить, остановиться. И - не могут. Можно по­мочь, снять ломки, но отвратить от кайфа - не знаю... Человек попадает в страшную, не известную никому зависимость. Тут начинает­ся перетягивание каната: что окажется силь­нее, зависимость от наркотика или желание бросить, избавиться. Если желание свободы, стремление избавиться от рабской зависимо­сти пересилит, тогда человек может поднять­ся. Главное - не обманывать себя, четко ска­зать себе, что зависимость от кайфа - это, прежде всего, зависимость от людей, которые могут тебе дать денег и могут не дать, могут дать тебе дозу, а могут не дать, потребуют от тебя за эту дозу выполнения любых прихотей, то есть могут сделать с тобой все, что им за­хочется. Когда это говоришь себе без обмана, то появляется крепость, у меня лично - про­тест, бешенство, ну характер у меня бешеный, но он меня и спас, а то бы я здесь не сидела с вами, а валялась бы под забором со всеми кому не лень...

Все только и говорят: дворовые компании - это плохо. Наверно. Но у меня как было: в девять лет отец развелся с мамой, потом "винт" наложился на мой психованный харак­тер... Короче говоря, меня не стали трогать, побоялись. А потом появился человек, кото­рый взял меня в постоянные сожительницы, авторитетный такой, вор в законе - и меня больше не трогали. Хотя были случаи...

"Винтовых" девочек можно сразу в "хоро­вод" пускать: это когда одна на десятерых. А с другими - уже другой подход. Это в подъ­езде пацаны пытаются тебя ухватить сразу и завалить на подоконник. А там сначала никто с тобой на эти темы даже и не заговаривает. Тут еще что важно. Наркоманы - не алкаши. К алкашам как-то с детства впитано презре­ние, а здесь же - взрослые, на вид вполне приличные люди, которые разговаривают с то­бой на равных о всяких умных и интересных вещах. Один вечер, другой. Потом уже и до рассуждений о сексе дошли, начинают тебя словесно возбуждать, ты уже сама хочешь. В общем, вербовка - так я это называю. Но не надо прикидываться козочками: если ты уже попала туда - значит, готова на многое, не из детского сада пришла. Я, допустим, уже во дворе курила анашу. А анаша, план - это как бы первая ступень. Не знаю случая, чтобы человек, курящий анашу, не сел потом на иг­лу. Конечно, бывают и чистые анашисты, но это уже не просто курящие, а, как у нас назы­вают, - плановые. А это все равно что сидя­щий на игле, та же зависимость.

Или так: он добрый такой, все они добрые, бесплатно колют, колют, а потом говорят де­вочке: слушай, дорогая, надо платить. А изве­стно, как платить. Ну, спать с ним - это само собой разумеется, девочка к этому дав­но готова или даже с первого дня уже спит. Но это ведь еще не плата, ему этого может показаться мало. А он уже забрал над ней полную власть. Это его товар. Он им распоря­жается, торгует. Девочки - всегда ходовой товар. Вот мою подругу ее сожитель исполь­зует, как ему надо: ну для себя, как дополне­ние к кайфу, друзьям дает напрокат на час-другой, пускает ее по кругу - за деньги, то есть зарабатывает на ней, когда денег нет, про­сто подкладывает под нужных ему людей, рас­плачивается ею при всяких разборках и так далее.

А есть еще просто извращенцы. В нашей же группе был один матерщинник и вор лет тридцати при­мерно, как там говорят, уже две ходки сде­лал, то есть два раза в тюрьме был. Он поса­дил на иглу тринадцатилетнюю девочку, есте­ственно, сам с ней спал, торговал, а потом стал внушать потихоньку, внушать. У него здо­ровый дог был... А под наркотиком, тем бо­лее под "винтом", можно внушить все что угодно. В общем, он подготовил ее, внушил и за­ставил сношаться со своим догом... Потом он, этот вор, и ко мне подкатывался, но у меня, слава Богу, был уже свой сожитель.

О той жизни рассказать все невозможно. Там, в том мире, люди могут сделать все, что и в страшном сне не приснится. Все могут: предать, продать, растоптать. Один из наших родную мать зарезал только за то, что она ему денег не давала. Знаю барыгу, который обманул покупателей, продал большую пар­тию раствора, а он, раствор, оказался чуть ли не просто водой. Так его поймали, привели на хату, включили громкую музыку и "всем хо­ром" изнасиловали, как у них говорят, "опу­стили". Это при мне было, правда, в соседней комнате, я только видела, как он вышел, до­плелся до ванной и там лег... Или знаю квар­тиру одного наркомана-хиппи, уже с ума со­шедшего человека. У него как-то странно кры­ша поехала: он ходит по помойкам и все тащит в дом, все объедки, отбросы. Так у него по квартире, вы не поверите, крысы бегают... Но среди его знакомых за ту квартиру идет бой. Квартира - большая ценность. Все включи­лись, чтобы к тому сумасшедшему хиппи под­селить, прописать своего человека - и тогда уже несчастного хиппаря можно отправлять в психушку...

Вообще, уголовный мир - это дерьмо в красивой обертке. Так я для себя определи­ла. Красивая обертка - это песни блатные, гулянки, деньги, как бы свобода, разговоры типа: да мы за кореша да душу отдадим, да пасть порвем кому хочешь... Все это дерьмо и обман, уж поверьте мне. И предадут, и прода­дут, и все что угодно. Я ж говорила: мать за­резал, хотя мать у уголовников считается по­следней и единственной святыней. А о друж­бе и говорить нечего. Вот я, например, никому там плохого не сделала, последней своей до­зой делилась. А меня мои же друзья два раза подставили, завели на квартиру, продали ме­ня... Потому что я понравилась одному авто­ритету, он высоко стоял и против его слова никто не мог ничего сказать. А я ведь не по­следняя подстилка в том мире, уже был у ме­ня авторитет, положение кое-какое, наконец, был у меня свой "законный" сожитель со сво­ими представлениями о гордости, чести и про­чем.

Но когда я до этого дошла своим опытом, то додумалась до того, что и в нормальной жизни идет то же приукрашивание блатного, уголовного, наркоманского мира. Посмотрите телевизор: если про наркоманов, то обязатель­но про миллионы долларов. Да у наших лю­дей при слове "доллар" сразу слюна начинает течь...

А фильм о проститутках? Да на такую жизнь разве что последняя дебилка не клюнет! Это ж реклама, та же красивая обертка.

Помню фильм про вора, в главной роли был Валентин Гафт. Ну куда там, и красивый, и благородный, и вообще - Гафт... И даже без мата.

Конечно, стараются сказать и про другое. Но вот это приукрашивание, оно перевешива­ет. Возьмите ту же эстраду. Я не хочу сказать, что на Западе все хорошо, но там есть пре­стиж здорового образа жизни, я читала об этом. А у нас что в престиже? Рэкетиры, про­ститутки и вообще - крутые. Послушайте рок-группы, там ведь сплошная лажа про то, как хорошо и надо быть крутым чуваком, и каж­дый певец изо всех сил изображает из себя крутого. У нас даже фильмов нет вроде ин­дийских, где если не герой, то счастливый слу­чай спасал бы бедных, несчастных. Короче, даже сказок для утешения нет.

Конечно, скажут: не тебе, мол, об этом го­ворить, с твоей-то жизнью. Но я тоже чело­век, тоже думаю.

Я два раза пыталась бросить. И ничего не получалось. Рано или поздно срывалась. Один раз совсем глупо получилось. Я и уколоться хотела, и в то же время не хотела возвра­щаться в свою компанию, снова попадать в это дерьмо. А где взять кайф, где взять день­ги? Прямо сейчас. Идти на рынок и продавать себя в палатке. Или своровать что-нибудь. Я, конечно, выбрала воровство. Зашла в один дом, взяла вещи - и попалась. Хорошо, что не посадили, дали условно. Но это отец меня отмазал, все положил, лишь бы я в зону не попала. Спасибо ему, жалко только, что он поздно появился в моей жизни.

Есть отчаяние от того, что не можешь ни­чего сделать. Наверно, от него-то я и три ра­за пыталась покончить с собой. Не так, как многие наркоманы, которые режутся для то­го, чтобы кровь увидеть и успокоиться. Я - по-настоящему. И вены резала, и из пет­ли меня вынимали, и таблетками травилась. А не получалось потому, что наркоман ни­когда не бывает один, все время в окруже­нии многих, даже в туалете не закроешься, чтобы повеситься...

Выгляжу я ничего на свои семнадцать лет, правда? Может, чуть постарше. Но здоровья нет никакого. Это только так, снаружи. Ну во-первых, мне чуть ногу не ампутировали. Вооб­ще-то у меня всегда была своя "машина", так шприц называется. Но когда на квартире на­долго зависнешь, когда все подряд колются, то уже не до этого. От грязного шприца нача­лось нагноение, абсцесс - еле спасли, на гра­ни была. А во-вторых, врачи говорят, что у меня сердце ни к черту, желудок. А когда дождь начинается, у меня, как у стариков, все суставы ломит, в общем, навидалась девочка веселой жизни. Но вы знаете, иногда я считаю, что это мне помогло. У меня до этого были совсем другие представления о жизни. А сейчас я знаю людей, я знаю, на что они способны. Меня не обманешь. Конечно, хоро­шо бы такую школу пройти заочно, на чужом опыте, но ведь дураков чужой опыт не учит, только свой.

Да, меня теперь трудно обмануть. Вот все говорят: бороться надо, бороться с наркома­нией. По телевизору показывают. Для кого? Для олухов, которые ничего не знают. Вся борьба заключалась в том, что ловили несча­стных наркош и сажали в тюрьму. Теперь этот закон отменили, признали наркоманию болез­нью, сажать стало некого. Так я слышала, что менты злятся. Теперь-то им надо ловить тех, кто торгует, кто распространяет наркотики, а это... Не знаю, за всех не буду говорить. Ко­нечно, милиция ловит, ищет, но все же начи­нать надо с нее. Я видела, как милиционеры в отделении насилуют проституток, выловленных в ресторане. Это что, так и должно быть? Ну, допустим, это просто скоты, быдло. Но ведь у нас есть такое выражение: "свои менты". Я, например, знаю следователя, который дает нашим ворам наводки на богатые квартиры. Я знаю, слышала и видела двух милиционе­ров, которые сидели в притоне и обсуждали какие-то дела с документами на чью-то маши­ну. То есть они пришли к хозяину квартиры по какому-то служебному делу. Но неужели они не понимали, что попали в притон наркома­нов? Не видели меня, не распознали? Запаха не учуяли? Ушли как ни в чем не бывало. Вот и задумаешься.

Ясно, что ловить и брать надо не больных наркош, а тех, кто торгует, барыг. Притоны накрывать. А как их найти? Не надо меня сме­шить. Все притоны, все квартиры, где варят, всем, абсолютно всем известны. А уж мили­ции - подавно. Да от квартиры, в которой варят наркотики, за версту несет - такой за­пах, что в подъезде на первом этаже чувству­ешь. Все соседи знают, где притон, где соби­раются наркоманы. И как можно не знать, ес­ли там по пять, десять, пятнадцать дней, месяцами живут десять или больше человек, оттуда крики разносятся, хрипы, бред, мат. Да подойди к этой квартире, по одному виду двери она уже отличается от других, ясно, кто там живет, Я знаю квартиру, в которой пол в нескольких местах прострелен из пистолета и в которой за один только год четыре раза вы­ламывали дверь. Это можно утаить от сосе­дей? Ясно, что нельзя. А вот милиция ухитря­ется не знать об этом и не слышать.

Вот и начинаешь думать: почему не берут? Значит, что-то имеют с этого? Там ведь громадные деньги крутятся, и любому барыге или боссу ничего не стоит отстегивать двум-трем ментам... Поймите меня правильно: я не видела, что дают деньги, не могу назвать фамилий и сказать: вот такие-то сидят на откупе. Но не знать о притонах в Москве - это значит нарочно закрывать глаза. Я в этом уверена.

И с этим связано еще самое главное, са­мое страшное. По моим прикидкам, сейчас у нас наступает власть силы. Раньше у меня то­же иллюзий не было, но я все же считала, что в мире есть какой-то коэффициент справед­ливости, который свое все равно возьмет. Но сейчас я точно знаю, что любой человек - никто. Со мной, с вами, с ним могут сделать все что угодно, все, что захочет какой-нибудь босс из той жизни. Если захочет - сделает. Будь ты крутой, супермен, качок, не говоря уже о том, что ты просто человек со своими правами. А ему глубоко плевать. Он сделает то, что захочет. И никто: ни армия, ни мили­ция, ни вся страна, никто вас не сможет защи­тить.

Это ведь все не просто так. Вы, обыкно­венные люди, думаете, что вот есть мы - про­ститутки, наркоманы, шпана, подстилки, грязь и мразь. Ну, нами правят крутые, рэкетиры, а ими - воры просто и воры в законе. И этим вроде бы ограничивается наш мир - так вам кажется. Но я-то знаю, что там, выше, есть еще три-четыре ступени, на которых сидят не известные никому боссы. Я, допустим, имела дело с ворами на четвертой ступени той лест­ницы. А выше - еще три. Я это просто знаю. А мы - проститутки, наркоманы, шпана и грязь, - мы основа, армия. А если есть ар­мия, то в ней есть офицеры, генералы, мар­шалы, главнокомандующие. Если мы платим деньги барыге, если воры платят барыге, то кому платит барыга? Он что, сам по себе? Мо­жет, и воры, и барыги имеют одного босса? А над тем боссом еще босс? Я-то точно знаю, поверьте, что это так.

И от этого мне страшно. От того, что на­ступает власть силы. Силы этих боссов, про­тив которых никто из вас ничего сделать не сможет.

Ира Шулимова, 17 лет

Литература:

Об условном языке прежних волжских разбойников. // Моск. Теле­граф. – 1828. - № 23.

Объяснение нескольких слов условного языка волжских разбойников. // Моск. Телеграф. – 1829. - VII.

Денежный щет, сверх обыкновенного, употребляемый в г. Нерехте. Сообщ. И. М. Снегирев. Русск. Истор. Сборн. - 1837, т. 1, кн. 1.

Срезнев И. [И. И. Срезневский]. Афинский язык в России. // Отеч. Записки. – 1839. - V. Отд. смеси.

Диев М. Изъяснение некоторых выражений Правды Русской. // Журн., Мин. Народн. Просв. – 1839. - № 5.

Свиньин, П. П. Картины России и быт разноплеменных ее народов. – СПб., 1839.

Тихонравов. Офени. // Влад. губ. ведом. – 1847. - № 6.

Пискарев, А. И. Офенские слова, употребляемые в разговорах рязанского простонародья. // Ряз. Губ. ведом. – 1847. - № 51.

Макаров М. Опыт русского простонародного словотолковника. Буквы А-Н. Чтения имп. Моск. общ. ист. и др. росс. 1846-7, кн. III, VI, VII, IX; 1847-8, кн. I, II, III, IV, V, IX [есть отд. оттиски].

Маюров А.Н., Маюров Я.А. К вопросу еще одной отвратительной зависимости. / Основы собриологии, валеологии, социальной педагогики и алкологии. Вып 12./ Под общей редакцией профессора А.Н.Маюрова – Н.Новгород: МАФР, 2003, с.33-37

Искусственный офенский язык. ЖМНП. – 1850., ч. LXV.

Офени Владимирской губернии. // ЖМВД. – 1854. – ноябрь, ч. 9.

Григорович Д. Переселенцы. // Отеч. Зап. – 1855. - №№ 11-12, и 1856, №№ 4-8 [см. послед. издания в пол. собр. соч. и отд. 1889 г.]

Извлечение из протокола Второго отделения Акад. Наук за январь месяц 1856 г. 8-й отчет. С. Микуцкого, А. Н. - 1856, т. 5.

Гарелин Я. П. Суздала, офени, или ходебщики. // Вестник имп. Русск. геогр. общ. – 1857. – экономическ II, ч. XIX, отд. II. Исследования и материалы.

Шульгин И. Опыт системы энциклопедии словесности. - Вильна, 1859.

Собрание выражений., фраз, употребляемых в разговоре С.-Петер­бургскими мошенниками. // Северная Пчела. – 1859. - № 282.

Достоевский Ф. Записки из мертвого дома. // "Время". – 1861. - №№ 4, 9, 10, 11 и 1862 1-3, 6, 12.

Крестовский В. Петербургские трущобы. Книга о сытых и голодных. Т. I-IV. – СПб., 1867.

Слобода Мстера и офени (Из путешествия по России кн. В. Ме­щерского). Русский Инвалид, 1867, № 204.

Липинский и Скрябин. Материалы для географии и статистики России. Симбирская губерния. Язык швецов Симбирской Губернии. - Спб., 1868.

Добр-ов А. Офени Вязниковского уезда. // Сын Отечества. – 1868. - № 32 и 52.

Ставровский. Лабори. Исторический очерк. // Виленский сборник. – 1869. – т. I./

Мартынов, П. Одоевские прасолы и их особенный разговорный язык. // Тульские губ. ведом., - 1870. - № 44.

Смирнов Н. Слова и выражения воровского языка, выбранные из романа Вс. Крестовского "Петербургские трущобы". Изв. Отд. русск. яз. и слов. имп. Акад. Наук, IV. – 1871.

Максимов С. В. Сибирь и каторга. – СПб., 1871.

Ядринцев Н. Русская община в тюрьме и ссылке. - СПб., 1872.

Голышев И. А. Офени, торгаши Владимирской губернии и их искусственный язык. Тр. Влад. губ. стат. ком., вып. Х. - 1874.

Григорович В. И. Записка антиквара о поездке его на Кам-ку и Калмиус, в Корсунскую землю и на южные побережья Днепра и Днестра. - Одесса, 1874 [о происхождении слова "офеня").

Бодуэн-де-Куртенэ. Резья и разьяны. // Слпавянский сборник. – 1876.

Кайдалов Анем. О предках прасолов и офеней. - СПб., 1876.

Максимов С. В. Бродячая Русь. - СПб., 1877.

Наши офени. // Санктпетербург. ведом. - 1878. - № 99.

Кайдалов Анем. О родстве славян, шалов и сколотов по языку. – СПб., 1880.

Голышев И. А. Проводы офеней в дорогу из дома для торговли и разговор их на своем искусственном языке. // Ежег. Влад. губ. стат. ком. – 1880. – т. 3.

Сцепура Ф. Русско-нищенский словарь, составленный из разговора нищих Слуцкого уезда, Минской губернии, местечко Семежова. Отзыв о нем акад. А. Бычкова. Сборник Отд. русск. яз. и слов. Акад. Наук. – 1881. – т. XXI.

Артемьев А. Описание рукописей, хранящихся в библиотеке имп. Казанского университета [см. Описание Кричевского графства или бывшего староства, Андрея Мейера, XVIII в.] Летоп. занят Археогр. ком., 1876-1877, вып. 7, СПб., 1884.

Шерцель В. И. О словах с противоположными значениями. - Воро­неж, 1884.

Путеводитель по Одессе и ее окрестностям, изд. В. Скидан. - Одесса, 1889.

Николайчик Ф. Отголосок лирницкого языка. - Киевская старина. - 1890. - XXIX, апрель.

Романов Е. Катрушницкий лемезень (условный язык шерстобитов м. Дрибина). Живая старина. - СПб. - 1890, Вып. I.

Романов Е. Очерк быта нищих Могилевской губернии и их услов­ный язык (любецкий лемент). // Этногр. обозр. – 1890. - № 4.

[Тиханов П. Н] Криптоглоссарий. Отрывок. (Представление гла­гола "выпить"). - СПб. [Цензурн разреш. 15.04.1891].

Шилков. Из быта срочных арестантов. // Этногр. обозр. – 1891. - № 4.

Семенов В. Ладвинский или масовский язык. // Живая старина. – 1891. – в. IV.

Мельшин Л. [П. Ф. Якубович]. В мире отверженных. Записки быв­шего каторжника. - СПб., 1896.

Н. Я. Материалы для словаря условного языка. // Этногр. обозр. – 1897. - № 2.

Добровольский В. Н. О дорогобужских мещанах и их кубрацком языке. Изв. Отд. русск. яз. и слов. АН, II, 1897.

Будде И. Ф. О некоторых калужских говорах в Тульской и Калужской губерниях. Изв. Отд. русск. яз. и слов. АН, III, 1898.

Чернышев. Список слов портновского языка Изв. Отд. русск яз. и слов. АН. III, 1898.

Добровольский В. И. Некоторые данные условного языка калуж­ских рабочих. Изв. Отд. русск. яз. и слов. АН, IV, 1899.

Смирнов Н. Слова и выражения воровского языка, выбранные из романа Вс. Крестовского "Петербургские трущобы". Изв. Отд. русск. яз. и слов. Акад. Наук, IV, 1899.

Шейн П. В. К вопросу об условных языках. Изв. Отд. русск. яз. и слов. АН, т. IV, 1899.

Мельшин Л. [П. Ф. Якубович]. В мире отверженных. Записки бывшего каторжника. Т. II. - СПб., 1899.

Тиханов П. Черниговские старцы (псалки и криптоглоссон). Тр. черниг. арх. ком. за 1899-1900 г. Чернигов.

Максимов С. В. Происхождение нищенства и меры борьбы с ним. – 1901.

Кармен [Л. О. Корнман]. "Дикари". Из жизни обитателей одесского порта. – Одесса, 1901.

Куприн А. И. "Вор". Киевские типы. Полн. Собр. соч., СПб., 1912, т. VIII.

Зарин А. В каменном мешке (день в "Крестах"). Аргус, 1913, № 10.

Виноградов Н. Н. Условный язык галичан (Костромская губ.). ОРЯС. 1915.

Чуканова. Жаргон преступников. // Вестник права. – 1916. - № 33.

Виноградов Н. Н. Жгонский язык. Условный язык при-Ветлужья, Костромской губ. Изв. Отд. русск. яз. и слов. АН, 1918, XXIII, кн. I.

Краткий словарь сибирского воровского жаргона. Пособник аген­там уголовного розыска. 1921.

Фабричный П. Язык каторги. // Каторга и ссылка. – 1923. - № 6.

Лихачев Д. С. Черты первобытного примитивизма воровской речи. / Словарь.Речевой и графический портрет советской тюрьиы. – М.: Храм Москвы, 1992, с. 354-398.

Ушинский К. Д. Избр. пед. соч. – М., 1954. Т. 2. С. 541-542.

Дата добавления: 2015-08-26 | Просмотры: 610 | Нарушение авторских прав