АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

ОБЖОРСТВО (БУЛИМИЯ)

Жить — значит учиться. Учиться — значит обобщать и пропускать в сознание те принципы, которые до сих пор воспри­нимались как существующие вовне. Постоянное приобретение че­го-то нового приводит к расширению сознания. Если духовный го­лод не утолять за счет опыта, он опускается на уровень тела и принимает форму голода физического. И этот голод уже не уто­лить, потому что пищей можно заполнить только желудок, но не внутреннюю пустоту.

В одной из предыдущих глав мы говорили, что любовь — это способность раскрыться и вобрать в себя. Обжора открыва­ет не границы своего «Я», а рот и поглощает им абсолютно все, ощущая «любовь» не на уровне сознания, а на уровне тела. Ре­зультатом этой его «всепоглощающей» любви являются только жировые отложения. Он ищет любви, одобрения, награды, но, к сожалению, не на том уровне.

АЛКОГОЛИЗМ

Алкоголь — это попытка найти цельный, бесконфликт­ный мир, в котором все люди — братья. Эта цель была бы пре­красна, но вся беда в том, что достичь ее алкоголик пытается пу­тем избегания травмирующих ситуаций. Он не готов сознательно отнестись к противоречиям жизни и не может решать возникаю­щие проблемы. Он заглушает свои проблемы и конфликты спирт­ным, любуясь на цельный, чистый, светлый мир, не понимая, что таким он видится ему только через призму алкогольных паров. Чаще всего алкоголик ищет и человеческой близости. Опьянение создает иллюзию такой близости, устраняя все преграды и пре­пятствия, смывая различия в положении. Эта карикатурная бли­зость дает возможность моментально предложить друг другу брат­ство на всю жизнь. Но в подобной «близости» нет необходимой глубины и связанности, она кончается «на дне бутылки».

КУРЕНИЕ

Курение, как и дыхание, связано прежде всего с легки­ми, а те, в свою очередь, — с коммуникабельностью, контактно­стью и свободой. Курение — это попытка стимулировать именно эти участки. Сигарета становится заменой раскованности и свобо­ды. Реклама мастерски использует эту потребность человека: сво­бода ковбоя, преодоление всех препятствий во время полета, пу­тешествие в дальние страны и общество веселых людей — все эти желания вашего «Я» якобы можно реализовать с помощью сигаре­ты. Мы продвигаемся вперед семимильными шагами. Весь вопрос: к кому? К женщине? К другу? А быть может, к свободе? Все эти настоящие желания можно воплотить иллюзорно: дым сигареты способен затуманить истинную цель.

НАРКОТИКИ

Гашиш (марихуана) связан с теми же проблемами, что и алкоголь. Человек бежит от своих конфликтов в особое прекрас­ное состояние. Гашиш создает видимость легкой жизни, лишенной резких контуров. Все становится более мягким, неприятности от­ступают.

Кокаин и другие возбуждающие снадобья дают противо­положный эффект. Они повышают активность и вследствие этого способствуют в какой-то мере успеху. На первый план выходит тема «успех, результативность, признание», потому что наркотик такого типа — всего лишь средство повысить работоспособность. Стремление к успеху — всегда стремление к любви. Именно по­этому кокаин особенно распространен в мире шоу и кино. Любов­ный голод является специфической проблемой этих людей. Актер мечтает о любви и надеется удовлетворить эту потребность через благосклонность публики. (Тот факт, что это невозможно, с одной стороны, делает актера более человечным, а с другой стороны — более несчастным!) С возбуждающими препаратами или без них — мания связана с тем, что успех должен заменить любовь.

Героин дает возможность полного бегства от всяких жизненных проблем.

От всех вышеназванных наркотических средств резко отличаются препараты-галлюциногены (ЛСД, мескалин, грибы, содержащие псилоцин и псилоцибин, и т. д.). Их употребление обусловлено более или менее осознанным желанием обогатить опыт собственного сознания, проникнув в трансцендентность. В узком смысле слова это не мания. И чем дальше продвинулся че­ловек на пути расширения сознания, тем менее опасны для него наркотики, и тем меньше он в них нуждается. Но человеку при­надлежит только то, что он сам наработал. Очень трудно интегри­ровать в свое сознание новое пространство, не оказавшись по­давленным им. Проблема заключается не в самих галлюциноге­нах, а в сознании того, кто их использует. Все, чего можно дос­тичь при помощи наркотиков, доступно и без них, только гораздо медленнее. Ну а спешка всегда очень опасна!

РАК

Чтобы понять, что такое рак, опять-таки необходимо научиться думать по принципу аналогий. Нужно понять тот факт, что любое явление, выделяемое и определяемое нами целое (единство среди единств) является, с одной стороны, частью дру­гого, большего целого; а с другой стороны — состоит из множества более мелких целых единиц. Например, лес (выделяемое чело­веком целое) является частью большего целого (ландшафта) и со­стоит из деревьев (целое более низкого уровня). То же самое от­носится и к самому дереву. Оно является частью леса и состоит из ствола, корней и кроны. Получается, что ствол так относится к дереву, как само дерево относится к лесу или лес к ландшафту.

Человек является частью человечества. В то же время он состоит из органов, которые, в свою очередь, являются частью человека и состоят из клеток, представляющих собой части органов. Человечество ожидает от отдельного челове­ка, что он, по мере возможности, будет вести себя так, как наиболее выгодно для сохранения и развития человечества в целом. Человек же ожидает от своих органов, что они бу­дут работать так, как наиболее выгодно для него. Орган ожидает от клеток, что они будут выполнять свою работу так, как нужно для сохранения этого органа.

Как правило, система спокойно реагирует на исчезнове­ние одной маленькой единицы. Но существует определенная гра­ница, за которой существование системы может быть нарушено.

Так, например, государство может спокойно пережить тот факт, что некоторое количество его граждан не работает, ведет себя асоциально или выступает против существующего по­рядка вещей. Однако рост группы асоциальных элементов в ка­кой-то момент становится опасным: под вопрос ставится само су­ществование государства как системы. Какое-то время оно будет пытаться защищаться, но, возможно, из этого ничего не выйдет, и распад государства будет предрешен. Самым перспективным средством защиты является своевременное привлечение к при­вычному порядку «выбивающихся» из системы граждан. Для этого им нужно создать привлекательную возможность работать для общих целей. Но обычно государство насильно подавляет или искореняет инакомыслие, лишь приближая наступление хаоса. С точки зрения государства, хаос порождается не подавлением ина­комыслия, а самим фактом его существования.

Государство требует послушания, группа бунтарей хочет свободы для воплощения в жизнь своих идей. Понять можно пра­воту обеих сторон, но реализовать и те, и другие интересы, не идя на определенные жертвы, невозможно.

Смысл наших рассуждений ни в коей мере не связан с попыткой создания новой социальной теории. Мы просто пытаем­ся объяснить, что происходит при раке: все большее количество клеток организма меняют свое поведение и, активно размножаясь, начинают процесс, который заканчивается не сам по себе, а при полном исчезновении питательной почвы. Раковые клетки не при­ходят извне, как, например, вирусы, бактерии или токсины. Это клетки, которые до определенной поры усердно служили на благо органа и, тем самым, на благо всего организма. Их задачей было поддержание жизни. Внезапно «мировоззрение» клеток меняется, они теряют свои прежние «жизненные ориентиры». У них появля­ются собственные идеи, которые они начинают активно вопло­щать в жизнь, отказавшись от членства в союзе клеток, цель ко­торых — благо органа. Хаотическая деятельность (деление) рас­пространяется очень быстро, при этом нарушаются всяческие морфологические границы (инфильтрация), везде появляются «опорные пункты» этих клеток (метастазы). Остальные клетки они используют для питания. Рост и увеличение раковых клеток происходит так быстро, что снабжение через кровеносные сосуды не способно больше удовлетворить их потребности. Поэтому рако­вые клетки переходят от кислородного дыхания на более прими­тивную форму — брожение. Дыхание зависит от сообщества (об­мен), брожение любая клетка может осуществлять в одиночку.

Быстрое размножение раковых клеток подходит к концу, когда они буквально сгрызают человека, которого использовали для питания. Возникает дефицит питания, и они терпят пораже­ние. Но до этого времени их деятельность весьма успешна.

Почему же эти клетки так себя ведут? На самом деле их мотивы вполне понятны. Раньше раковая клетка была одной из многих, вынужденных выполнять скучную работу «для кого-то другого». Долгое время она так и поступала. Но в один прекрас­ный момент организм вдруг утратил для нее свою привлекатель­ность, потому что стал препятствовать ее индивидуальному разви­тию. Являясь частью многоклеточного существа, клетка была смертной и несвободной. Одноклеточное существо свободно и не­зависимо, оно может делать, что угодно, и может стать бессмерт­ным за счет неограниченного размножения. Разве можно удивляться тому, что клетка вспомнила о своей прежней свободе и возвратилась к существованию одиночки? Она бросает прежнее сообщество в угоду собственным интересам и хочет реализовать собственную свободу.

Раковая клетка использует ошибочную концепцию сво­боды и бессмертия. Ошибка, заключенная в этом, казалось бы, стопроцентно успешном процессе, становится видна слишком поздно, когда не остается сомнений, что использование других клеток в качестве пищи обозначает и собственный конец.

Естественно, человек не рад тому, что должен пожерт­вовать своей жизнью для жизни раковой клетки, но ведь и клетка (не ставшая еще раковой) без особого восторга жертвовала своей жизнью ради жизни человека. Аргументы клетки настолько же правомерны, как и аргументы человека, но у них разный угол зрения. Оба хотят жить, реализовывая свои представления о сво­боде и защищая собственные интересы. Каждый готов пожертво­вать ради этого жизнью другого. Происходит то же самое, что и в нашем примере с государством. Государство хочет жить и реали­зовывать свои представления. Но несколько инакомыслящих тоже хотят жить и реализовывать собственные представления. Государство пытается пожертвовать бунтарями. Если ему это не удается, революционеры приносят в жертву государство. Ни те, ни другие не принимают в расчет интересы соперника. Человек оперирует, облучает и травит раковые клетки до тех пор, пока в состоянии это делать. Но если побеждают они — жертвой стано­вится человек. Это самая древняя дилемма в природе: съешь ты или съедят тебя? Конечно, человек видит и бесперспективность поведения раковой клетки, и ее недальновидность. Но замечает ли он, что, ведя себя так же, пытается обеспечить свое существо­вание с помощью той же самой раковой концепции?

Здесь лежит ключ к пониманию характера раковых за­болеваний. Не случайно в наше время рак получил такое широкое распространение. Мы самозабвенно боремся с ним, но до сих пор безуспешно. В форме рака мы переживаем только то, что сущест­вует в нас самих. Раковые заболевания — это характерная приме­та нынешнего времени и мировоззрения. Мы делаем все возмож­ное, чтобы реализовать потребность в безудержном расширении собственных интересов. В политической, экономической, религи­озной и частной жизни люди пытаются преследовать только соб­ственные интересы, не обращая внимания на «морфологические» границы, расставляя, где только возможно, опорные пункты своих интересов (метастазы). Для людей существуют лишь собственные представления и цели, всех остальных они пытаются поставить на службу себе (принцип паразитов).

Мы используем в общественной жизни те же са­мые аргументы, что и раковые клетки! Наш рост происходит так быстро, что снабжение питанием серьезно отстает. С помощью коммуникативных систем мы можем охватить весь мир, но никак не найдем времени пообщаться с соседом или супругом. В течение многих десятилетий мы используем окружающий мир как пита­тельную среду, а потом с удивлением замечаем, что смерть источ­ника питания — это и наша собственная смерть. Слепота и не­дальновидность современного человека не отстают от слепоты и недальновидности раковых клеток.

Имеют ли люди право жаловаться на рак? Ведь это от­ражение нас самих — оно демонстрирует нам наше поведение, наши аргументы, и... конец пути. У людей образуется рак, потому что они сами и есть рак. Его нужно не побеждать, а понять, что­бы научиться понимать самих себя. Это наш великий шанс обна­ружить слабые звенья в той концепции, которую и люди, и рак используют в качестве общей картины мира. Рак терпит фиаско от противопоставления себя сообществу. Он следует только принци­пу «или — или» и защищает свою, независимую от окружающих жизнь. Ему не хватает осознания великого всеохватывающего единства. Это непонимание характерно и для человека, и для ра­ковых заболеваний: чем больше отграничивает себя Эго, тем бы­стрее оно теряет ощущение цельности, частью которой является. У Эго возникает иллюзия, что оно способно сделать что-нибудь «в одиночку». Но один — в той же степени означает «единый со все­ми», в какой и «отъединенный от остальных».

Человек теряет связь с истоками бытия в той степени, в которой отграничивает себя «Я». Эго пытается удовлетворить свои потребности и диктует человеку путь, считая правильным и полезным только то, что способствует его дальнейшему отграни­чению и проявлению. Оно боится возможности «стать единым со всем сущим», потому что это предопределяет его смерть. Вежли­во, интеллигентно и аргументировано Эго защищает свое сущест­вование, используя самые благородные теории и самые чистые намерения, за которыми скрывается Закон джунглей: главное — выжить.

Вот так и возникают в нашей жизни цели без цели. Счи­тать целью прогресс нелепо, потому что он бесконечен. Цель мо­жет заключаться только в преобразовании чего-либо, а не в про­должении того, что и так есть. Заключенный вряд ли будет счи­тать своей целью переход в более комфортабельную тюрьму, ибо его цель — свобода, ибо свобода — качественно иное состоя­ние.

Если же целью является единство со всем сущим, то это тоже переход на качественно новый уровень бытия. Единство не­достижимо постольку, поскольку ему в жертву нужно принести собственное «Я». Покуда оно существует и существует полярное ему «все остальное», «возрождению в духе» будет предшество­вать смерть этого самого ничтожного «Я».

Исламский суфий Руми великолепным образом раскры­вает это в следующей притче:

«Некий человек подошел к двери любимой девушки и постучал.

Кто там? — раздался голос.

Это я, — ответил юноша.

— Здесь не хватит места для меня и тебя. — Дверь оста­лась закрытой.

Через год одиночества и лишений человек вернулся и постучал снова. И снова голос спросил:

Кто там?

Это ты, — ответил человек, и его впустили».

Пока наше «Я» стремится к вечной жизни, мы будем терпеть поражение так же, как раковые клетки. Раковая клетка отличается от обычной завышенной оценкой своего Эго. Ядро клетки соответствует мозгу. В раковой клетке возрастает значение ядра, и оно начинает увеличиваться в размерах. Изменения ядра соответствуют преобладанию эгоцентрического мышления. Раковая клетка жаждет бессмертия и находит его в делении и экспансии. Ни рак, ни человек не понимают, что, путая форму и содержание, ищут жизнь там, где ее нет и быть не может, — в ма­терии.

Иисус говорил: «Пытаясь сохранить жизнь, человек ее теряет». Чтобы получить содержание, необходимо принести в жертву форму. Другими словами: «Я» должно умереть, чтобы мы могли возродиться в Сущем, у которого нет обособленного бытия, потому что оно охватывает все. Здесь, наконец, теряет смысл во­прос: «Я или кто-то другой?»

Большинство людей терпят неудачу, как на эзотериче­ском, так и на религиозном пути, пытаясь впихнуть свое «Я» в цель освобождения и просветления. Мало кто вообще отдает себе отчет в том, что «Я», с которым они себя отождествляют, не может быть ни светлым, ни спасенным.

Великое дело всегда связано со смертью Эго. Мы не мо­жем освободить «Я», но можем освободиться от него, тогда и сами получим свободу. Чаще всего с этим связан страх, что прекратит­ся само существование. Но он говорит только о том, как мало мы о себе знаем.

А ведь именно здесь и кроется возможность решить про­блему рака! Только обуздав свое стремление к отграничению и научившись раскрываться и впускать, мы сможем стать частью целого и брать на себя ответственность за него. Тогда мы поймем, что общее благо — это и наше благо, потому что мы — его часть, единая со всем сущим. Каждая клетка содержит в себе генетиче­ский код всего организма — ей нужно только понять, что она — во всем! Вспомните: «Микрокосм подобен макрокосму»...

Раковые клетки считают, что существует внешний мир, отделенный от них и, зачастую, враждебный им. Мы тоже в это верим, и эта вера несет в себе смерть. Противоядием может быть только любовь. Любовь способна вылечить, потому что учит от­крывать границы и впускать в себя другого, чтобы стать с ним единым целым. Если один человек любит другого, он относится к нему, как к себе самому. Если человек любит животное, он не бу­дет рассматривать его как источник питания. Речь здесь идет не о «добрых делах» и не о «любви к животным», а о состоянии созна­ния, когда человек ощущает общность всего сущего.

· Любовь преодолевает все границы и барьеры.

· В любви объединяются и переплетаются противопо­ложности.

· Любовь — это единение со всем сущим, она распро­страняется на все и не останавливается ни перед чем.

· Любовь не боится смерти, потому что любовь — это сама жизнь.

· Тот, кто не ощущает такой любви, подвергается опасно­сти, потому что его любовь может опуститься на соматический уровень и попытаться реализовать свои законы в виде рака.

· Раковые клетки тоже преодолевают все границы и барьеры, отрицают индивидуальность органов и распространяют­ся, не останавливаясь ни перед чем (метастазы).

· Раковые клетки тоже не боятся смерти.

Рак демонстрирует искаженную любовь, низводя ее на материальный уровень. Совершенство и единение могут быть реализованы только в сознании, но не на уровне мате­рии, потому что материя является тенью сознания.

СПИД

Сегодня в центр общественного интереса попал сим­птом, который — и не без причин — еще долгое время будет бу­доражить умы. Эпидемию символизируют четыре буквы — СПИД. Расшифровываются они как «синдром приобретенного иммуноде­фицита», проще: «приобретенная недостаточность защитной сис­темы». Материальной причиной этого симптома является вирус СПИДа — крошечный, высокочувствительный возбудитель, кото­рый может выжить только в очень специфической среде. Поэтому при переносе этого вируса необходимо, чтобы в кровообращение человека попали свежие клетки крови или спермы. Вне человече­ского организма возбудитель погибает.

Источником вируса считаются некоторые виды обезьян Центральной Африки (прежде всего, зеленые «морские кошки»). Обнаружен он был в конце 70-х годов у одного наркозависимого жителя Нью-Йорка. Из-за использования общего шприца вирус распространился сначала в кругу наркоманов, затем попал в го­мосексуальные круги, где передавался половым путем. До сих пор гомосексуалисты находятся на первом месте в группе риска, ви­димо, потому что практикуемый ими анальный секс связан с по­вреждениями чувствительной слизистой оболочки прямой кишки. Отсюда сперма с вирусом попадает в кровообращение (вагинальная слизистая оболочка намного меньше подвержена поврежде­ниям).

СПИД появился в тот самый момент, когда американские гомосексуалисты добились законного признания своих взаимоот­ношений. Известно, что в Центральной Африке СПИД тоже рас­пространен среди гомосексуалистов, но именно гомосексуальные круги Америки и Европы создали почву для распространения этой эпидемии. Сейчас всем кажется, что в наше время сексуальная свобода из-за СПИДа находится под угрозой. Одни сожалеют, дру­гие видят в этом божью кару. С уверенностью можно сказать од­но: СПИД превратился в проблему, которая касается нас всех. Мы попытаемся осветить это заболевание с точки зрения его сути.

Если говорить о симптоматике СПИДа, то особенно важ­ным представляется следующее.

1. СПИД приводит к разрушению иммунной системы орга­низма. Исчезает способность бороться с поступающими извне воз­будителями. Слабость иммунной защиты, которую уже невозможно восстановить, делает человека, зараженного СПИДом, беззащит­ным перед любой инфекцией, даже такой, которая не опасна для остальных людей.

2. Так как вирус СПИДа имеет длительный инкубацион­ный период (между моментом занесения инфекции и непосредст­венным заболеванием может пройти несколько лет), в нем есть нечто зловещее. Если не использовать специальный тест на СПИД, невозможно определить наличие инфекции. Невозможно устано­вить и общее количество зараженных. Поэтому СПИД можно на­ звать «незримым противником», бороться с которым очень труд­но.

3. Так как СПИДом можно заразиться через кровь и спер­му, эта болезнь не является личной проблемой. Он заставляет нас с особой четкостью ощутить свою зависимость от других людей.

4. Основной темой при разговоре о СПИДе можно назвать секс, которым практически и ограничивается возможность полу­чить инфекцию.

Следовательно, СПИД получил статус «полового заболе­вания», а на секс опустилась зловещая тень страха.

Мы убеждены, что СПИД — это последовательное разви­тие тех проблем, которые проявляются при раке. В сути рака и СПИДа очень много общего, их можно объединить в одну болезнь, которую мы условно назовем «больная любовь». У любви есть функция преодоления границ, потому что — как уже неоднократ­но говорилось — только она способна открыться, впустить в себя другого человека, принося в жертву собственное «Я».

Жертвы, которые приносят на алтарь любви, традици­онно являются источником поэтических, мифологических и рели­гиозных представлений: в нашей культуре существует пример Ии­суса Христа, который ради любви к людям пошел на жертвенную смерть. Говоря о любви, мы всегда имеем в виду душевный про­цесс, а говоря о «физическом акте», подразумеваем секс.

В нашей сегодняшней культуре с разделением поня­тий любви и секса сопряжены огромные трудности. Любовь обращена к душе другого человека, а не к его телу, сексуальность же — как раз стремление обладать телом. И то, и другое имеет право на существование, но односторонность всегда опасна. Лю­бовь — это баланс, равновесие между инь и ян, верхом и низом, между левой и правой сторонами.

Сексуальность должна быть сбалансирована любовью, иначе мы скатимся к односторонности, а любая односторонность зла и нездорова.

Тенденция к отграничению человека от всего, лежащего вовне, о которой мы так много говорили, проявляется в разных областях жизни. Исчезли большие семьи, люди живут в маленьких «родственных коллективах» или даже предпочитают жить одни. Роскошные отдельные квартиры — самый современный вид жи­лья — тоже символ нашего одиночества и изолированности.

Человек пытается противопоставить одиночеству обще­ние и секс. Наступила эра средств массовой коммуникации: газе­ты, радио, телевидение, телефон, компьютер и т. д. Мы связаны друг с другом электронными кабелями и сетями. Но электронная коммуникация не решает проблемы одиночества, потому что лишь создает иллюзию контакта и никого ни к чему не обязывает. Кро­ме того, развитие современных электронных систем показывает человеку бессмысленность и невозможность отграничить самого себя, сохранить что-либо в тайне или предъявлять свои эгоцен­трические претензии (сохранить тайну, защитить информацию, осуществить права производителя становится все сложнее, так как развитие электроники идет вперед семимильными шагами!).

Так же эгоистична и сексуальная свобода: любой имеет полное право «вступить в половой контакт», не затрагивающий душу. Стоит ли удивляться, что новые коммуникационные системы поставлены на службу сексу, начиная с объявлений «о знакомст­ве» в газетах и заканчивая сексом по телефону и Интернету! Секс служит для удовлетворения желания, прежде всего, своего собст­венного, «партнер» же — только вспомогательное средство. Вто­рой человек стал необязательным — желание можно удовлетво­рить по телефону или даже в гордом одиночестве (мастурбация).

Любовь предполагает реальную встречу с другим чело­веком, но такая встреча — это процесс, вызывающий страх, пото­му что он ставит под сомнение нашу самодостаточность. Встреча с другим человеком — это всегда встреча с собственной тенью. Именно поэтому партнерство дается так нелегко. В любви гораздо больше трудоемкой душевной работы, чем удовлетворения жела­ния. Любовь разрушает границы Эго и хочет, чтобы мы раскрывались. Секс — большое подспорье для любви. Он помогает преодо­леть границы на физическом уровне и ощутить единение.

Если человек отказывается от любви и ощущает только сексуальное желание, половой контакт не в состоянии выполнить стоящих перед ним задач.

Мы судорожно пытаемся, вооружившись сексуально­стью, найти замену отсутствующей у нас готовности любить. Секс выходит на первый план, и, следовательно, любовь попадает в тень. Это общая проблема для всей западной культуры.

Особенно остро она проявилась в гомосексуализме. Речь сейчас идет не о различии между гомо- и гетеросексуальными от­ношениями. Мы говорим о том, что длительная связь с постоянным партнером уходит в прошлое, а сексуальный контакт с 10—20 партнерами за один уик-энд перестает быть исключением. Свя­занные с этим проблемы одинаковы у всех, но гомосексуалисты оказались большими экстремистами, чем сторонники гетеросексу­альных отношений.

Чем в большей степени секс заменяет любовь, тем быст­рее угасают сексуальные раздражители. Это приводит к нескон­чаемому поиску новых: они должны быть все более оригинальны­ми и изощренными, иначе не возникает возбуждения. Именно по­этому столь популярны сегодня экстравагантные сексуальные эксперименты, ясно дающие понять, насколько мала роль партне­ра, который низведен до роли простейшего стимулятора.

Мы надеемся, что описанной картины вполне достаточно для того, чтобы стало понятно, что представляет собой СПИД.

Если любовь как встреча двух душ и слияние двух лю­дей не проходит через сознание, то она попадает в тень и — в ка­честве последнего аргумента — в организм. Любовь — это сомне­ние в необходимости собственных границ, готовность рас­крыть себя тому, что приходит извне, и слиться с ним в единое целое. Распад иммунной системы, имеющий место при СПИДе, полностью соответствует этому принципу. Ведь иммунная сис­тема защищает именно границы, которые, безусловно, необ­ходимы для физического существования, потому что любая форма обусловливает отграничение, а следовательно, и Эго. Больной СПИДом осуществляет на телесном уровне любовь, открытость и связанную с ними ранимость — все то, чего на уровне души он лишил себя из чувства страха.

Неслучайно мы уже говорили о том, что СПИД, как и рак, — это «больная любовь». Различие между ними состоит толь­ко в том, что рак является более «частным», чем СПИД. Действи­тельно, рак касается в основном самого пациента, поскольку, в отличие от СПИДа, не распространяется как инфекция. СПИД же дает понять, что мы в этом мире не одни, что индивидуализация — это иллюзия, а Эго — просто безумие. При СПИДе человек ощущает себя частью сообщества, частью единого целого, разде­ляя и часть ответственности за всех. Неожиданно для себя паци­ент, заболевший СПИДом, ощущает на себе груз этой ответствен­ности и должен принять решение, что же с ней делать. СПИД учит откликаться, обращать внимание и заботиться. Это те темы, на ко­торые больные СПИДом до сих пор обращали слишком мало вни­мания.

Кроме того, СПИД вынуждает полностью отказаться от агрессии в сексе, ведь появление крови неминуемо ведет к зара­жению. Использование презервативов и резиновых перчаток ис­кусственно восстанавливает границу, которую разрушил СПИД. Отказавшись от агрессивного секса, пациент получает шанс нау­читься мягкости и нежности, познать слабость, бессилие, пассив­ность, короче говоря, вступить в мир чувств.

Бросается в глаза, что все подавляемые СПИДом облас­ти: агрессия, кровь, невнимание — представлены в мужском полюсе, а все, что СПИД заставляет реализовать, — в женском. По­этому не стоит удивляться, что СПИД проявляется, прежде всего, среди мужчин-гомосексуалистов, старающихся избегать контактов с женским полюсом (то, что у гомосексуального мужчины сильно развито женское начало, не противоречит нашей логике, посколь­ку уже само по себе является симптомом!).

Первое место в группе риска занимают гомосексуалисты и наркоманы. Это довольно обособленная часть общества, отно­шение к которой резко отрицательно. В немалой степени они спо­собствуют этому сами. При СПИДе организм учится осуществлять противоположность ненависти: отказ от самозащиты и любовь ко всему без исключения.

СПИД противопоставляет человека глубоко лежащим частям тени. И сам возбудитель довольно долго остается «во тьме», незамеченным и неопознанным до тех пор, пока не прони­кает в сознание человека, нападая на него и вызывая распад. СПИД требует изменений, метаморфоз. В СПИДе мы чувствуем не­что зловещее, потому что он действует из тьмы неизвестного, не­осознанного, как «невидимый противник», поразивший некогда короля Амфортаса.

СПИД находится в символической связи с угрозой ра­диоактивности. После того как современный человек отвернулся от всего «невидимого, не воспринимаемого, неосознанного», ми­ры, объявленные несуществующими, вернулись. Они напомнили человеку, что такое древний исконный ужас (когда-то наводить такой ужас являлось задачей демонов, привидений, чудовищ и злых богов).

Сексуальная энергия — это огромная, «чудовищная» сила, притаившаяся в человеке. Она способна и освободить, и привязать, в зависимости оттого, на каком уровне осуществляет­ся. Естественно, мы совсем не собираемся проклинать и подавлять сексуальную жизнь (как это когда-то было принято). Однако хо­телось бы, чтобы каждый из нас понял: чисто физическую по­требность в сексе необходимо привести в равновесие с теми каче­ствами души, которые мы коротко называем «любовью». Подведем итоги.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

После размышлений и попыток научиться понимать сим­птомы перед больным во весь рост встает вопрос: «Как все эти знания могут мне помочь? Что с ними делать?»

Ответ состоит всего из одного слова: «Наблюдать!» Сначала этот призыв воспринимается как банальность, он кажется слишком простым и бесполезным. Ведь хочется как-то бороться, измениться, начать «новую жизнь», поступать не так, как раньше, — чем же тут может помочь «наблюдение»? Стремление «изме­ниться, изменить, обновить» — одна из самых больших опасно­стей, подстерегающих нас на пути. На самом деле менять абсо­лютно нечего — за исключением собственной точки зрения. Поэтому наш ответ и звучит так просто: «Наблюдайте!»

В Универсуме человек не способен сделать ничего большего, но это самое трудное. Все развитие основано на изме­нении точки зрения, все внешние функции — это только проявле­ния нового угла обзора. Попробуем для примера сравнить уровень развития нашего технического века с уровнем средневековья. Все различие заключается в том, что мы научились видеть некоторые закономерности и возможности. Сами эти законы и возможности существовали уже десятки тысяч лет независимо от наших знаний о них. Человек с удовольствием воображает себе, что постоянно создает что-то новое. Мы очень любим говорить о своих изобре­тениях, не обращая внимания на то, что все изобретения сво­дятся к открытиям. В потенциале все наши мысли и идеи суще­ствовали всегда — нужно только время для их осознания и вос­приятия.

Самые сложные проблемы можно свести к старинной формуле: познай самого себя! А это и есть самое сложное.

«Необходимых изменений в мире и человечестве ни за что не достичь попытками усовершенствований. Лю­ди, пытающиеся это сделать, просто тратят время, чтобы неоказаться перед необходимостью менять самих себя. Они играют в привычные, по-человечески понятные, но все-таки лживые игры, требуя от других того, чем заниматься самим очень лень. Псевдоуспехи, которых они добиваются, не оправдывают того предательства, которое они соверша­ют не только по отношению к миру, но и по отношению к самим себе» (Жан Гебсер. Распад и участие).

Усовершенствовать самих себя — значит научиться ви­деть себя такими, какие мы есть. Это не то же самое, что познать свое «Я». «Я» так относится к Сущности, как стакан воды — к океану. «Я» способствует нашей болезни, Сущность — выздоров­лению. Путь выздоровления — это путь от «Я» к Сущности, из тюрьмы на свободу, из полярности в единство. С помощью сим­птома «Я» должно научиться видеть недостающее и, осмыслив, принимать его в себя. Наша интерпретация имела своей целью направить взгляд читателя на то, что обычно ускользает от вни­мания. Если это удалось, в дальнейшем вам достаточно просто не терять увиденное из поля зрения и рассматривать его все более внимательно. Только постоянное и внимательное наблюдение спо­собно растворить сопротивление и пробудить ту любовь, которая необходима для принятия в себя обнаруженного. Обратить внима­ние на тень — значит, высветить ее.

Абсолютно неправильно стараться как можно быстрее освободиться от обнаруженного в симптоме отрицательного явле­ния. Но эта реакция, к сожалению, оказывается наиболее распро­страненной. Тот, кто обнаруживает в себе агрессию, обычно спрашивает с ужасом в голосе: «Как мне от нее избавиться?» Не нужно ни от чего избавляться, постарайтесь получить удовольст­вие от ее наличия, ведь нежелание иметь какое-то качество и приводит к образованию тени, лишающей человека здоровья и цельности. Если ваша агрессия кажется вам опасной, знайте, что она никуда не исчезнет от того, что вы долго будете смотреть в ее сторону недовольным взглядом.

Не существует опасных явлений и черт характера: вся­кое явление нейтрализуется за счет противоположного. В изоли­рованном же виде любое проявление опасно. Жара сама по себе так же враждебна жизни, как и холод. Изолированная мягкость не более благородна, чем изолированная строгость. Покой царит только при равновесии сил. Огромное различие между «миряна­ми» и «мудрецами» связано с тем, что «миряне» пытаются реали­зовать какой-то один полюс, а мудрецы предпочитают золотую середину. Человек, осознавший, что является микрокосмом, не будет бояться присутствия в самом себе «положительных» и «от­рицательных» черт.

Если за каким-то симптомом мы не можем обнаружить того, что вызывает его к жизни, достаточно научиться любить этот симптом, потому что он реализует то, что в нас отсутствует. Если человек с нетерпением ждет, когда неприятный ему симптом ис­чезнет, значит, он не понимает предложенную нами концепцию. Адекватное отношение к симптому делает ненужной всякую борь­бу с ним. Симптом исчезает только тогда, когда становится для пациента безразличным. Безразличие показывает, что человек осознал и принял во внимание актуальность выраженного в сим­птоме явления или чувства. Всего этого можно добиться с помо­щью наблюдения.

Чтобы избежать недоразумений, повторимся еще раз: мы говорим о содержательном уровне болезни и ни в коем слу­чае не даем рецептов относительно уровня ее проявления. Изучение содержательного уровня болезни не мешает традицион­ному лечению. Все, что мы говорили о полярности, показывает, что мы отказываемся от принципа «или одно — или другое» и за­меняем его принципом «как одно — так и другое». Если у человека прободение язвы желудка, не стоит размышлять, что делать: истолковывать симптом или немедленно оперировать. Одно не ис­ключат другого, а, наоборот, придает смысл. Положительный ре­зультат операции скоро сойдет на нет, если больной не осознает значения этого симптома. Но и интерпретация сама по себе тоже окажется бессмысленной, если пациент умрет, пока мы ею зани­маемся. С другой стороны, следует иметь в виду, что существует великое множество симптомов, не связанных с угрозой для жизни, поэтому вопрос о лечебных мероприятиях обычно стоит менее остро.

Лечение, вне зависимости от того, оказывается оно дей­ственным или нет, никоим образом не связано с темой «выздоров­ления». Выздоровление происходит только в нашем сознании. В каждом конкретном случае вопрос, сможет ли пациент научить­ся честности по отношению к самому себе, остается открытым.

Опыт заставляет нас быть скептиками. Даже те люди, которые всю свою жизнь боролись за самопознание и развитие своего сознания, часто оказываются незрячими в некоторых во­просах. В конкретном случае это может быть связано с ограни­ченными возможностями данной книги, которая воспринимается далеко не всеми. Часто оказывается необходимым подчиниться некоторым глубоким процессам, чтобы наткнуться на то, чего раньше просто не хотелось замечать. Те процессы, которые на­правлены на преодоление человеческой слепоты, называются в наше время психотерапией.

Нам кажется принципиально важным избавить людей от стойкого предубеждения, что психотерапия — это метод лечения людей с психическими расстройствами или психическими симпто­мами. Такое отношение может быть, в известной степени, оправ­данным, если речь идет о методиках поведенческой терапии, но абсолютно не годится для любого из направлений психоанализа и психологии межличностных отношений. С момента появления пси­хоанализа психотерапия направлена на самопознание и воспри­ятие содержания бессознательного. С точки зрения психотерапии, не существует человека, здорового настолько, чтобы он не нуж­дался в ее услугах. Человек болен сам по себе.

Удивительно, насколько мало большинство из нас забо­тится о том, что является смыслом бытия. Невозможно удержаться от иронии, наблюдая за тем, сколько внимания люди уделяют сво­ему телу, хотя всем понятно, что когда-нибудь оно будет годиться только на пищу червям. Нельзя не помнить и о том, что в один прекрасный день придется оставить все (семью, деньги, славу, дом). Единственное, что избежит тлена, — это сознание, но ему-то как раз и уделяется минимум внимания. Развитие сознания — единственная цель нашего бытия, именно этой цели служит Уни­версум.

Во все времена люди пытались изобрести средства, об­легчающие тяжкий путь познания и поисков самого себя. Вспом­ните йогу, дзен, суфизм, каббалу, магию и другие эзотерические системы и их тренинги. У них разные методы, но цель одна: со­вершенствование и освобождение человека. Младшие дети этих систем — психология и психотерапия — ориентированы на совре­менного человека с западным образом мышления. Сначала, осле­пленная дерзостью и самоуверенностью молодости, психология не обратила внимания на то, что занимается исследованием вещей, давным-давно известных под другими именами и изученных эзо­терическими системами более полно и точно. Но каждый младенец должен самостоятельно пройти путь развития, поэтому психологии было необходимо самостоятельно набраться опыта, прежде чем она смогла найти свой путь к общему потоку великих учений о человеческой душе.

В практической психотерапии сейчас можно наблюдать соединение идей и методов разных культур, направлений и имен, она стремится к синтезу многочисленных древних знаний, изу­чающих человеческое сознание.

Психотерапия не создает просветленных — для этого не существует ни методов, ни технических приемов. Путь, который может привести к этой цели, долог и тяжел, поэтому он доступен далеко не всем. Но любой шажок, который приближает к цели, служит закону развития, делает нас честнее и сознательнее.

Говоря о психотерапии, мы исходим из той методики, которую применяем сами уже много лет. Это реинкарнационная терапия. Термин впервые появился в 1976 году. Нам хотелось бы сказать несколько слов, объясняющих в общих чертах, что это та­кое.

Реинкарнационная терапия получила свое название от того факта, что значительное место в ней отводится осознанию и пропусканию через себя прошлых жизней (инкарнаций). Осозна­ние их — это технически-формальный уровень нашей терапии, но ни в коем случае не самоцель. Мы помогаем осознать инкарнации совсем не потому, что считаем важным узнать, кем был человек в предыдущей жизни. Просто мы не знаем лучшего способа достичь поставленных перед собой терапевтических целей.

В этой книге мы подробно говорили о том, что проблемы человека всегда связаны с его тенью. Центральная идея реинкарнационной терапии та же: встреча с собственной тенью и ее по­шаговое принятие в себя. Это дает возможность встречи с боль­шой кармической тенью, которая во много раз превышает био­графическую тень этой жизни. Выработать отношение к собствен­ной тени нелегко, но это единственный путь к выздоровлению в прямом смысле этого слова.

Мы работаем не с воспоминаниями. Осознанные инкар­нации превращаются из прошлого в настоящее. Это возможно по той причине, что время существует только в сознании и является одним из способов наблюдать процессы.

Если преобразование времени в пространство, о кото­ром говорит физика малых частиц, перенести на цепочку инкар­наций, их последовательность превратится в сосуществова­ние. Другими словами: из вереницы идущих одна за другой жиз­ней мы получаем одновременные, пространственно-параллельные жизни. Следует отметить, что пространственная интерпретация инкарнаций не лучше и не хуже временной модели — оба способа рассмотрения проблемы являются в равной степени допустимыми, субъективными точками обзора для человеческого сознания (ср. волновая и корпускулярная теории света). Любая попытка ощу­тить пространственную одновременность снова превращает про­странство во время. Например, один радиоприемник одновремен­но транслирует многие радиопрограммы. Но если мы хотим по­слушать, что передают (одновременно) разные каналы, мы будем вынуждены слушать их поочередно, настраиваясь то на одну час­тоту, то на другую. Заменив в этом примере радиоприемник соз­нанием, мы будем иметь дело не с частотами, а с инкарнациями.

В реинкарнационной терапии мы помогаем клиенту на время освободиться от актуальной для него частоты, чтобы вы­свободить место для других резонансов. Поскольку «другие жиз­ни» или идентификации существуют параллельно и одновремен­но, то их можно воспринимать всеми органами чувств. «Третья программа» находится ничуть не дальше, чем «первая» или «вто­рая». Конечно, воспринимаем в определенный момент мы только одну из них, но при желании можно переключиться с одной на другую. Точно так же мы переключаем «частоты нашего созна­ния», меняя при этом угол падения и резонанс.

В конце книги мы уделили довольно большое внимание психотерапии, так как широкое распространение получила точка зрения, согласно которой психотерапия устраняет психические нарушения и симптомы. До сих пор люди очень редко при чисто соматических симптомах вспоминают про психотерапию. Но с на­шей точки зрения, основанной на довольно богатом опыте, имен­но психотерапия является единственной перспективной ме­тодикой устранения физических симптомов.