АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Ладно тебе, Макс. Может, уже покажешь нам секс - видео, и покончим с этим?

К тому моменту, как я уже десять раз перечитала публикацию, поезд остановился, и, споткнувшись по пути, я пулей выскочила из вагона, после чего в оцепенении вышла на улицу.

Пройдя больше десятка зданий до своей работы, я ни сколько не удивилась, застав Хлои в своем кабинете, в ожидании меня.

Дрожащими руками я протянула ей газету. “Мне нужно, чтобы ты объяснила мне, что это значит. Это же просто сплетни? Кто эта женщина?”

Она шагнула ко мне и протянула свой телефон. В нем была открыта электронная страница еще одной бульварной газеты Celebritini, которая, очевидно эту историю и распространила. Наверху страницы изображался снимок, который я уже видела несколько недель назад, на крыше, с Максом. Это была фотография моего бедра, которое поглаживала рука Макса.

Рядом с фотографией размещался еще один снимок с изображением лица некой женщины. У нее были темные волосы, но цвет глаз понять не представлялось возможным, так как они были закрыты, а голова запрокинута назад. Внизу фотографии едва виднелись темные волосы мужчины, который прижимал свое лицо к ее шее.

Снимок, очевидно, был сделан во время ее оргазма.

“Этот снимок был в его телефоне”. Я просмотрела историю, в которой говорилось о том, что у Макса было много фотографий разных женщин. “По всей видимости, у него были не только мои снимки”.

Хлои схватила ножницы с моего стола. “Я скоро вернусь - кажется, мне нужно кое – что отрезать”.

“Его нет в городе”.

Она остановилась, и сделала глубокий вдох. “Ну, по крайней мере, это спасет меня от тюрьмы”.

“Что сказал Беннетт?”

Хлои плюхнулась на диван. “Сказал, что мы должны быть объективными. Что мы не знаем всей истории. Что в прессе полно всякой херни. Он напомнил мне о том, что до того, как у нас начались отношения, я думала, что он перетрахал весь офис”.

Я указала на фотографию Испанской Старлетки. “В публикации говорится, что это один из последних снимков, которые просочились в прессу, и что в телефоне было полно других. А мой, который другой, был сделан этим летом. Значит, после этого Макс был с ней”.

Хлои не ответила. Я уставилась на стену, думая о том, чтобы стукнуть по ней кулаком, а потом чуть не рассмеялась от воображаемой картины. Пусть Макс бьет кулаками по стенам. Я не собираюсь оставлять себе синяки. Или даже ломать руку.

“Я устала чувствовать себя такой идиоткой”.

“Тогда не чувствуй. Надери ему зад”.

“Вот почему я не хотела ни в кого влюбляться. Потому что я хочу видеть в человеке только хорошее, а когда оказываюсь неправа, это разбивает мне сердце”.

Хлои все еще молчала, и просто смотрела на меня. У Макса не было ни телефона, ни ноут - бука. Я не могла позвонить, чтобы узнать что случилось.

Я даже не была уверена, что хотела выяснять. Я вытащила свой телефон и выключила его.

“Что у нас сегодня в рабочем расписании?” Я стукнула по клавише своего ноут – бука и пробежала по списку запланированных встреч. Я подняла взгляд на свою подругу.

Хлои потянулась и выключила мой монитор. “Ничего сверхсрочного. Джордж! Отмени все встречи, и собирайся сам. Сегодня мы идем пить ”.

К полудню я уже опьянела и обрадовалась, узнав, что в убогом баре в Куинсе, в который мы завалились, стоял автоматический проигрыватель, и еще больше обрадовалась, поняв, что владельцу этого бара, видимо, также как и мне, нравилась музыка восьмидесятых годов – эпохи длинноволосых рокеров. Это мама привила мне любовь к музыке, и из раза в раз звучащие песни группы TWISTED SISTER навеяли мне иллюзию того, что я была дома.

“В постели он был великолепен”,- пробормотала я в свой стакан. “То есть,- поправилась я, жестикулируя своей, теперь уже, тяжелой рукой, - в ту единственную ночь, которую мы провели в постели. В Моей постели. И в постели он был просто великолепен. Кажется, тогда за ночь мы занимались сексом семь тысяч раз”.

“У вас было это в постели всего один раз?”- спросил Джордж, устроившись рядом со столом, и опираясь для поддержки на кий от пула.

Хлои тяжело вздохнула и проигнорировала его, закидывая себе в рот несколько очень подозрительных на вид орешков. “Мне не нравится, что ты чувствуешь, будто должна все это закончить. Ничто так не укрепляет отношения, как восхитительный секс. Ах, да, и честность. Это тоже очень важно”. Она почесала свою щеку, и добавила: “Кроме того, общее веселье. То есть, секс, честность, и веселье. Секрет успеха кроется именно в этом”.

“У нас был секс, и было веселье”.

Хлои выглядела так, как будто своими мыслями находилась где – то очень далеко. “ПП, гаденыш, тоже хорош в постели”,- пробормотала она.

“Мое полное отсутствие сексуальной жизни тоже просто потрясающее”,- простонал Джордж. “Спасибо, что спросили. Неужели женщины только и делают, что сидят, и все время болтают о сексе?”

Хлои ответила, “Да”, а я в один голос с ней произнесла, “Не совсем”.

Потом я передумала и промямлила, “Типа того”, когда одновременно со мной Хлои сказала, “Думаю, нет”.

Мы расхохотались, но мой смех тут же оборвался, когда я увидела большую тень от вошедшего в бар посетителя. Я села ровнее, а сердце забилось чаще. Такие же широкие плечи, такие же светло – каштановые волосы…

Но это был не Макс.

Казалось, что моя грудь была слишком мала для всего, что в ней происходило.

“Ой”,- простонала я, потирая свое сердце. “В последний раз я была далека от грусти - я просто злилась. Это очень больно ”.

Хлои приобняла меня за плечи. “Мужики – козлы”.

Ее телефон ожил, и она ответила буквально на втором звонке. “Я в баре”. Она замолчала, слушая, потом сказала: “Да, у нас сегодня пьянка… Она грустит, и я хочу его кастрировать… я знаю. Ладно… обещаю… меня не стошнит на новый ковер, успокойся. Увидимся позже”. Она положила телефон и показала ему средний палец. “Хренов любитель командовать”.

Потом она навалилась на меня. “Ты заслуживаешь такого мужчину, как Беннетт”.

Джордж наклонился, пристально смотря на нас, и качая головой. “Вы обе уже хороши. Завтра мы идем на вечеринку Встряхнем Сару. Голубая Версия”.

Во вторник вечером Джордж привел нас в клуб, битком набитый веселящимися под музыку людьми. Это было именно то место, куда бы я отправилась в свои счастливые дни, но сейчас оно только больше напоминало мне о том, насколько я была несчастной. Но если честно, у меня не было желания идти в клуб и веселиться. Я не хотела находиться в эпицентре оргии на пятнадцать парней. Я просто хотела убить время, и дойти до такого состояния, когда все, что связано с Максом не имело бы для меня больше никакого значения.

Меня пугало, что после расставания с Энди, у меня не было даже времени на то, чтобы его разлюбить - через неделю я познакомилась с Максом. Я подозревала, что на этот раз, все растянется на куда более длительный срок.

В четверг утром я, наконец, включила свой телефон и увидела семнадцать пропущенных звонков от Макса, но ни одного нового сообщения. В понедельник и вторник он прислал мне порядка двадцати смс, которые я уже читала:

Позвони мне.

Сара, я видел статью в Post. Позвони мне.

И много разных вариантов подобных сообщений: позвони, напиши, скажи, что ты получаешь эти сообщения. И когда я уже была готова ему позвонить, я увидела последнее смс, которое стало контрольным выстрелом прямо в сердце.

Сара, я знаю, все выглядит очень плохо, но это не то, о чем ты думаешь.

О, отлично. Как часто именно эту фразу мне доводилось слышать в своей прошлой жизни? Но вся правда в том, что если ты слышишь эти слова, значит все именно так, как ты и думаешь. Мне понадобилась целая вечность, чтобы выучить этот урок, и данную программу в ближайшее время я удалять не собиралась.

Я снова выключила телефон, решив его больше никогда не включать.

Я знаю, что Макс вернулся в пятницу, но он все еще не звонил. Он не пришел ко мне на работу, и когда я снова включила телефон, чтобы проверить его на наличие сообщений, я поняла, что он больше и не звонил.

Что было хуже: Банальные уверения в том, что я неправильно все поняла? Или его молчание?

Справедливо ли я поступала? Я ненавидела это подвешенное состояние, когда злость сталкивалась с сомнением. Все время отношений с Энди я именно так и жила - чувствовала, что за моей спиной что – то происходило, но никогда не знала наверняка. Внутри меня велась тяжелая борьба между муками совести и уверенностью в том, что он поступил со мной плохо.

Но сейчас мое беспокойство было куда хуже. Потому что, в этот раз я, действительно, считала, что Макс стоил моего доверия. Если сравнивать, то я никогда так не доверяла Энди. Может, я просто хотела думать, что Максу можно было доверять.

И что насчет другой женщины? Может, он просто перепихнулся с ней разок до того, как наши отношения стали серьезными? Имела ли я право его в этом винить, хотя мы договаривались о моногамии? Когда были сделаны эти фотографии? Неужели всего лишь за несколько дней до той ночи, которую он провел в моей квартире?

“Сарик - фонарик. Я практически слышу, как ты думаешь”,- сказал Джордж со своего места. “Это просто душераздирающе, и пахнет истерикой. Успокой свои сиськи. Я оставил тебе фляжку в ящике твоего стола. Такая розовая с блестками, но не западай на нее - она моя”.

Я выдвинула ящик. “Что в ней?”

“Скотч”.

С силой закрыв ящик, я застонала. “Не пойдет. Это фишка Макса Стеллы”.

“Я знал об этом”.

Я уставилась на стену, надеясь, что даже через нее он почувствует силу моего испепеляющего взгляда. “Ты - задница”.

“Ты ему не звонила, правда?”

“Нет. А должна была?” Я накрыла свое лицо ладонями. “Не отвечай. На этой неделе у него Испанские Ночи. Конечно, мне не следовало ему звонить”.

Я встала и хлопнула дверью своего кабинета, после чего, с той стороны последовало три стука.

“Можешь входить, Джордж”,- проворчала я, расстроенная. “Но я не собираюсь пить этот скотч”.

Но тут появился Беннетт, заполняя пространство моего кабинета так, как это мог делать только Беннетт Райан. Я выпрямилась, и быстро метнула взгляд на стол, инстинктивно проверяя степень бумажного беспорядка.

“Привет, Беннетт. Это я пошутила про скотч. Я не пью на работе”.

Он улыбнулся. “Я бы не стал тебя винить, даже если бы и не шутила”.

“Ясно…”,- ответила я, пытаясь понять, для чего он сюда пришел. По работе нам редко приходилось общаться с глазу на глаз. Он посмотрел на меня несколько секунд, потом сказал: “В Чикаго, когда я был просто обезумевшим от горя, ты пришла в мой кабинет, и накричала на меня”.

“О”. Вот хрень.

“Ты высказала мнение, намекающее на то, что мои чувства к Хлои не были ни для кого секретом. Ты ясно дала мне понять, что я возлагал на нее весьма ответственные задания, потому что сходил по ней с ума”.

Я улыбнулась, поняв, что он не собирался намылить мне голову. “Я помню. Вы оба были такими бедолажками”.

“Я пришел, чтобы отплатить тебе тем же. Я давно знаю Макса”. Он сел напротив меня. “Он всегда был немного плейбоем. Думаю, просто, он никогда не любил. До тебя”,- добавил он, приподняв бровь.

Не имело значения, как долго я знала Беннетта - я всегда его побаивалась, особенно когда он начинал двигать своими бровями.

“Макс не стал говорить о том, что у вас происходит, даже когда я спросил его, нарушив свое собственное негласное правило, но он сказал, что ты не отвечаешь на его звонки. А от Уилла я слышал, что он очень переживает. Если ты, на самом деле, испытываешь к нему сильные чувства, ты должна дать ему шанс объясниться”.

Я застонала. “Иногда, я так и думаю, а потом вспоминаю, что он придурок”.

“Послушай, Сара. Энди относился к тебе нечестно. Мы все это видели, и я жалею, что не сказал ему пары ласковых слов от твоего имени. Но тебе решать, как именно выходить из этой ситуации. Если ты думаешь, что все мужчины такие как Энди, то ты не заслуживаешь Макса. Он не такой”.

Беннетт смотрел на меня, а я не имела понятия, что ему ответить. Но то, как мое сердце больно сжалось при мысли, что я не заслуживала Макса, подсказывало мне, что он был прав.

Теперь мне оставалось только найти платье на благотворительный вечер.

Хлои и Беннетт подъехали за мной на лимузине, и когда я села в машину, сразу же заценила Беннетта в смокинге. Этот мужчина был и, правда, таким красивым, что это даже немножечко нечестно. Рядом с ним Хлои блистала в переливающимся перламутром платье с лямкой на шее. Она закатила глаза на то, что Беннетт прошептал ей на ухо и ответила: “Ну ты и свинья”.

Он тихо засмеялся, целуя ее в шею. “Поэтому ты меня и любишь”.

Мне нравилось видеть их счастливыми, и я не была настолько циничной, чтобы думать, что у меня нет пары. Только посмотрев вниз на свое платье, я поняла, что к этому вечеру я готовилась больше часа. И я очень хотела, чтобы моей парой был Макс.

Я повернулась, и посмотрела в окно, стараясь не думать о том вечере, который провела в раздевалке в его доме, и о том, в какой безопасности я себя чувствовала, стоя под душем, в его объятиях. Когда мы приехали, к моему ужасу, ровно как и к моему облегчению, охранник узнал меня и улыбнулся.

“Добрый вечер, мисс Диллон”. Он провел нас до лифта и, нажав на кнопку пентхауса, удалился, оставляя нас одних. “Хорошего вечера”.

Я поблагодарила его, и когда двери лифта закрылись, подумала, что упаду в обморок.

“Я не зря переживаю, что где – нибудь грохнусь”,- прошептала я. “Напомни, для чего я сюда приехала?”

“Дыши”,- шепотом ответила Хлои.

Беннетт наклонился и посмотрел на меня. “Ты приехала для того, чтобы показать ему, как ты прекрасно выглядишь, и что он тебя не сломал. Хотя бы только для этого”.

От этих слов у меня так сильно закружилась голова, что я совсем забыла подготовиться к тому, что увижу в гостиной Макса. Когда двери лифта открылись, вид его квартиры ударил меня в грудь, словно толстый деревянный брус, отчего я даже сделала несколько шагов назад.

Это была точная копия маленькой комнаты в клубе Джонни, и это место, устроенное в углу, видимо, предназначалось для мероприятий меньшего масштаба. Но для меня оно было словно маяк. Даже в огромном открытом пространстве и, казалось, километрах мраморного пола, отделяющих меня от этого воспоминания, я не могла оторвать от него глаз. На диване сидели двое мужчин, попивая напитки и поглядывая в окно. Каким – то образом этот угол казался поглощающим, как будто они находились по другую сторону окна.

Когда высокий, взрослый мужчина пригласил нас пройти дальше, Хлои схватила мою руку и потянула за собой, чтобы не упускать меня из виду.

“Ты в порядке?”- спросила она.

“Не думаю, что это была хорошая идея”.

Я услышала, как она резко втянула воздух, потом прошептала: “Знаешь, может, ты и права”.

Я подняла глаза и проследила ее взгляд, когда в помещение следом за Уиллом зашел Макс.

На нем был смокинг, похожий на тот, в котором он появился на вечере Stella&Sumner несколько недель назад. Но сегодня под смокингом была белая рубашка, а взгляд Макса был безразличным. Его губы растягивались в приветственной улыбке для каждого, находящегося в комнате. Но эта улыбка ни разу не коснулась его глаз.

На вечере было, наверное, не менее сотни гостей, рассматривающие его предметы искусства, направляющиеся на кухню за бокалом вина, или просто стоящие в центре комнаты, общаясь друг с другом. Но я стояла у стены, как прибитая.

Почему я надела красное? Я чувствовала себя сиреной на фоне приглушенных кремовых и черных пятен. На что я рассчитывала? Думала ли я тем самым привлечь его внимание?

Но хотела я того или нет, он меня не увидел. Во всяком случае, мне так показалось. Макс ходил по комнате, общался с гостями, благодарил их за то, что пришли. Я же пыталась делать вид, что не следила за каждым его движением, но это было бесполезно.

Я скучала по нему.

Я не знала, что он чувствовал - что было правдой, а что ложью. Я не знала, кем, на самом деле, мы были друг для друга.

“Сара”.

Я обернулась на звук своеобразного низкого голоса Уилла.

“Привет, Уилл”. Мне не нравилось, что он выглядел таким серьезным. Я редко видела, чтобы они с Максом не улыбались. Все это казалось таким неправильным.

Он посмотрел на меня с секунду, потом спросил: “Он знает, что ты здесь?”

Я устремила свой взгляд через комнату, где Макс беседовал с двумя женщинами постарше. “Я не знаю”.

“Сказать ему?”

Я замотала головой, и он вздохнул. “Он стал таким бесполезным придурком. Я рад, что ты пришла”.

Тихонечко посмеявшись, я призналась: “Я еще ничего не решила”.

“Мне, правда, очень жаль”,- сказал он тихо.

Я посмотрела ему в глаза. “Тебе не нужно извиняться за ошибки Макса”.

Он сдвинул брови и кивнул. “Он тебе не сказал?”

Мое сердце екнуло и сразу же заколотилось быстрее. “Сказал о чем?”

Но Уилл сделал шаг назад, кажется, не решаясь выдать лишнего. “Или ты с ним вообще еще не разговаривала?”

Я замотала головой, и он посмотрел за мое плечо на Макса. Потом Уилл взял меня под локоть. “Не уходи, пока не поговоришь с ним, хорошо?”

Я кивнула и посмотрела обратно на Макса, который теперь уже стоял рядом с красивой брюнеткой. Она положила руку ему на плечо, и смеялась над его словами. Смеялась слишком громко, стараясь слишком сильно.

Когда я повернулась обратно, Уилла уже не было.

Внезапно, почувствовав нехватку воздуха, я развернулась и направилась в ближайший холл. Там не было ни подносов с едой, ни гуляющих гостей. Это было просто большое помещение с рядами закрытых дверей. Между каждой дверью висели чудесные фотографии деревьев и снега, губ, рук и спины.

Куда я направлялась? Было ли здесь что – то большее, что рассказало бы мне о Максе? Могла ли я наткнуться на комнату, заполненную женской одеждой? А что если он делил свое личное пространство с кем – то еще, что и было причиной, по которой он всегда так охотно держал меня вдали от своей квартиры?

Почему я вообще здесь находилась?

Услышав шаги, я быстро забежала в комнату в конце холла.

Здесь, подальше от людей, было так тихо, что я даже слышала биение своего сердца.

Потом я огляделась.

Это была огромная спальня с гигантской кроватью в центре комнаты. На прикроватном столике, освещаемом единственной лампой, стояла… моя фотография в рамке.

На ней, я смотрела в объектив, мои пальцы застыли на пуговице блузки, а губы были приоткрыты. Я выглядела одновременно и удивленно, и расслабленно.

Я помнила это мгновение. Тогда он признался мне в любви.

Обернувшись, я посмотрела на стену позади себя. Там были другие фотографии: моя спина, в тот момент, когда я завела руки назад, чтобы расстегнуть свой лифчик. Мое улыбающееся лицо, когда я смотрела вниз, расстегивая свою юбку. И мое лицо в приближении, смотрящее на него в свете утреннего солнца.

Я бросилась вперед, желая убежать от осознания того, насколько сильно я все испортила. То, что находилось в этой спальне - было за гранью моего понимания. Но, пройдя через широкую дверь гардеробной, все стало еще хуже.

Комнату заполнял интим. Здесь было, наверное, не меньше тридцати наших совместных фотографий, все черно – белые, все разного размера, со вкусом распределенные и развешанные на однотонной кремовой стене.

Некоторые были скромные, и просто восхитительные. Вот сделанная мною фотография, где он целовал подъем моей стопы. Еще его палец, проводящий по небольшому оголившемуся кусочку моего живота, пока он задирал мою блузку наверх.

Некоторые были эротичными, но сдержанными, подразумевая момент, когда мы терялись друг в друге, но не показывали как именно. Мои зубы, покусывающие мочку его уха, крупный план моих губ и подбородка на фоне его тела, где я, очевидно, задыхалась, приближаясь к оргазму. Мое тело под ним. Мои ногти, впивающиеся в его плечи, и мои бедра, поднятые выше к моим плечам.

Некоторые были откровенно непристойными. Моя рука, сжимающая его член. Размытая фотография, сделанная на складе, когда он двигался во мне сзади.

Но один снимок заставил меня просто замереть – он был сделан с бокового ракурса, в ту ночь, которую мы провели в моей квартире. Я даже не знала, что Макс установил таймер на фотокамере, которая стояла на прикроватной тумбочке, отчего снимок получился под странным углом. На ней он нависал надо мной, и, согнув бедра, входил в меня. Одна моя нога была обернута вокруг его талии. Макс упирался на локти и нагнулся ко мне для поцелуя. Наши глаза были закрыты, а лица лишены какого – либо напряжения.

Это были мы, занимающиеся любовью, и запечатленные в одном совершенном мгновении.

За ним висел снимок, на котором губы Макса сомкнуты на моей груди, а его глаза устремлены на меня и смотрят с неприкрытым обожанием.

“О, Боже мой”,- прошептала я.

“Здесь никто не должен находиться”.

Я подпрыгнула, услышав звуки его голоса, и прижала ладошку к груди. Закрыв глаза, я спросила: “Даже я?”

“ Особенно, ты”.

Я обернулась, чтобы посмотреть на него, но это была ошибка. Я должна была бы сделать вдох поглубже, чтобы подготовится к тому, что увижу вблизи: лощенный, собранный и невероятно прекрасный.

Но при все при этом - сломленный. Под его неулыбающимися глазами виднелись темные круги. Губы были бледными и поджатыми.

“Там мне пришлось нелегко”,- призналась я. “Комната, диван…”

Он посмотрел на меня твердым взглядом. “Знаешь, то же самое чувствовал и я, когда вернулся из Сан – Франциско. Я даже хотел купить новую мебель”.

Мы погрузились в тяжелое молчание, после чего он, наконец, отвел взгляд. Я не знала с чего начать. Мне нельзя было забывать о том, что в его телефоне были фотографии других женщин, сделанные после моих снимков. Но здесь, по этой комнате было видно, что он страдал больше, чем я.

“Я не знаю, что сейчас происходит”,- призналась я.

“Мне не было нужно, чтобы кто – то еще стал свидетелем моего унижения”,- сказал он, показывая на фотографии, развешанные на стене. “Поверь мне, Сара, и без твоего непрошенного визита я и так чувствую себя достаточно униженным”. Он посмотрел на фотографию, на которой мои губы целовали его бедро. “Для себя я решил оставить их еще на две недели, а потом убрать”.

“Макс…”

“Ты говорила мне, что любишь меня”. Его спокойный внешний вид дал трещину; я никогда не видела его злым.

Я не имела понятия что ответить. Он повторил мои слова в прошедшем времени. Но сейчас ничего не казалось важнее моих чувств к нему, особенно в этой комнате, где нас окружали доказательства того, кем той ночью мы стали друг для друга. “У тебя были снимки других же…”

“Но если бы ты любила меня так, как люблю тебя я,- оборвал он меня,- ты бы дала мне возможность объяснить то, что увидела в Post. ”

“Когда нужны объяснения, обычно бывает слишком поздно”.

“Ты очень четко мне это показала. Но почему ты допустила, что я сделал что – то неправильное? Я когда – нибудь лгал тебе, или что – нибудь скрывал от тебя? Я верил тебе. Ты считаешь, что мне раньше никогда не причиняли боль, и что я с легкостью доверяю людям. Ты была так озабоченна тем, чтобы защитить свое собственное сердце, что не подумала о том, что я, может быть, вовсе и не такой придурок, каким меня ожидают увидеть люди”.

После этих слов любой мой ответ испарился. Он был прав. После того, как он рассказал мне о Сесили, и его личной жизни после нее, я предположила, что для него все было очень просто, и что ему никогда не разбивали сердце.

“Ты могла бы дать мне шанс объясниться”,- сказал он.

“Я здесь. Объясни сейчас”.

Он еще сильнее нахмурился, но отвел взгляд, кивая. “Те, что украли мою сумку, продали фотографии. Добрые люди из Celebritini нашли сто девяносто восемь твоих снимков на моей SD карте, телефоне и флешке. Если бы они смогли взломать пароль от моего ноут – бука, они бы нашли еще пару сотен. И все же, они предпочли опубликовать фотографию твоего бедра и лицо женщины, с которой я никогда раньше не встречался”.

Я сдвинула брови с растерянности; под ребрами громко застучало сердце. “Ты хочешь сказать, ее лицо просто поместили в газету? Это не твой снимок?”

“Он был в моем телефоне”,- ответил Макс, снова переводя взгляд на меня. “Но я не знаю ее. Эта была фотография, которую отправил мне Уилл в то утро за минуту до того, как мою сумку стащили. С этой женщиной у него были непродолжительные отношения пару лет назад”.

Я замотала головой, не понимая. “Почему он отправил тебе ее снимок?”

“Я рассказывал ему о том, что делаю твои фотографии, и насколько все это было новым для меня. И из – за того, каким образом мы с ним всегда дурачились, Уилл решил показать мне, что, конечно же, ужеделал откровенные фотографии с любовницами задолго до меня. Все это была игра, старые состязания, мол, мы это уже проходили. Он просто придуривался. Он знал, что я был искренен и влюбился в тебя”. Он сделал шаг назад и прислонился к стене. “Но мы шутили об этом за день до моего отъезда. Он спрашивал, храню ли я в своем телефоне наши с тобой порно - видео. Он отправил тот снимок, потому что он мудак и потому что он шутил. Но момент был выбран очень и очень неудачно”.

“Но в статье говорится, что у тебя были фотографии многих женщин”.

“Ложь”.

“Почему же ты не сказал мне об этом? Не оставил голосовое сообщение или не написал правду?”

“Ну, во – первых, потому что хотел поговорить как взрослые люди с глазу на глаз. Все, что мы делали предполагало наличие большого доверия, Сара. Я думал, что заслуживал хотя бы возможности высказаться. Но, в добавок…,- он провел пальцами по волосам, ругаясь,- это означало, что мне пришлось бы признать, что я рассказал Уиллу о наших фотографиях. Что в свою очередь, предавало наш секрет. Ведь он тоже отправил мне интимный снимок женщины, которая ему доверяла. Я подключил своих адвокатов, чтобы они воспрепятствовали распространению материала, но, если честно, из - за этого мы с ним выглядим как пара засранцев”.

“Ну, это не настолько плохо, как увидеть ее фотографию в газете”.

“Неужели ты не видишь, что такую историю они и хотели? Где есть я и много женщин? Они нашли сотни наших фотографий, но разместили только одну? Только один снимок другой женщины – и БУМ – в самый раз для их сплетен. Я говорил тебе, что больше ни с кем не был, почему же тебе этого было недостаточно?”

“Потому что я привыкла к тем мужчинам, которые говорят одно, а делают другое”.

“Но ты ожидала, что я буду лучше, чем они”,- сказал он, смотря мне прямо в глаза. “Иначе, почему ты призналась, что любишь меня? Почему подарила мне ночь, подобную той?”

“Когда я увидела фотографии… я не думала, что эта ночь имела для тебя значение”.

“Это – полная чушь. Ты тоже там была. Сейчас ты видишь эти снимки. Ты точно знаешь, что именно она для меня значила”.

Я потянулась было к нему, но остановилась. Он выглядел, действительно, раздраженным, и из – за моей досады на себя, на него… в моей голове произошел взрыв. Я все еще помнила сильную боль в груди, когда увидела фотографию другой женщины.

“ Что я должна была подумать? Мне казалось вполне обоснованным, что ты со мной просто играл. Все, что происходило между нами, для тебя, казалось, было слишком простым”.

“Оно и было простым. Влюбиться в тебя без памяти было проще простого. Разве не так все происходит? Только потому, что в последние годы мне не разбивали сердце, не значит, что со мной этого никогда не было. Блядь, Сара. Последние две недели я был просто сломлен. Совершенно раздавлен”.

Я прижала свою руку к животу, боясь буквально рассыпаться на кусочки. “Я тоже”.

Он вздохнул, посмотрел вниз на свою обувь и больше ничего не сказал. Мое сердце в груди больно сжалось.

“Я хочу быть с тобой”,- сказала я.

Он кивнул один раз, но не поднял на меня своего взгляда, и не произнес ни слова.

Я встала ближе, чтобы поцеловать его в щеку, но достала только до подбородка, потому как он не нагнулся, чтобы встретить мой поцелуй.

“Макс, я скучаю по тебе”,- сказала я ему. “Я знаю, что поторопилась с выводами. Я просто думала… ” Я замолчала, не имея больше сил выносить его холодное отношение.

Не оглядываясь назад, я вышла из его гардеробной, прошла через спальню и вернулась на вечеринку.

“Я хочу поехать домой”,- сказала я Хлои, осторожно, или не очень осторожно вытаскивая ее из разговора с Беннеттом и Уиллом.

Они оба смотрели на нас так внимательно, при этом совершенно не утруждая себя хоть как – то замаскировать то, чем они занимались. Мы все стояли в неком углублении гостиной комнаты, что делало ее похожей на помещение того ночного клуба. Эти воспоминания пробудили во мне новую порцию боли. Я хотела снять это платье, умыть лицо и свернуться клубочком в огромном ушате с песочным печеньем.

“Дашь нам двадцать минут?”- спросила она, посмотрев мне прямо в глаза. “Или ты хочешь уйти прямо сейчас?”

Я простонала, оглядывая комнату. Макс все еще не вышел из своей спальни, и я хотела уйти до того, как он оттуда появится. Я точно не хотела стоять там, где стояла, вспоминая каждое мгновение того, каким милым он был со мной в клубе Джонни, и каждую секунду после. Я была унижена, и растеряна, но больше всего я была… безумно в него влюблена. Воспоминания о том, каким образом он показал всю красоту наших фотографий, все еще отзывались живым эхом в моем сознании.

“У меня только что был очень неловкий разговор с Максом. Я чувствую себя идиоткой, а он упрямится, на что имеет полной право, потому что я идиотка, и я просто хочу уйти отсюда. Я поймаю такси на улице”.

Но тут Уилл взял меня за руку. “Не уходи так рано”.

Я не сдержалась и посмотрела на него с укором. “Уилл, ты самая настоящая свинья. Не могу поверить, что ты это сделал. Я бы убила Макса, если бы он отправил тебе хоть одну мою фотографию”.

Он кивнул, пристыжено. “Я знаю”.

Мое внимание устремилось в холл, ведущий к спальне Макса. Он вышел оттуда, и встал, облокачиваясь на стенку и попивая скотч. Сейчас он уже смотрел прямо на меня. Это было то самое напряженное выражение лица, которое было у него в ту ночь, когда мы с ним познакомились и когда он смотрел, как я для него танцевала.

“Прости меня”,- прошептала я одними губами, с глазами, полными слез. “Я все испортила”.

Уилл о чем – то говорил, но я не имела понятия, о чем. Я была поглощена тем, как Макс облизывал свои губы. Потом его глаза зажглись знакомой улыбкой, и он прошептал: “Ты прекрасно выглядишь”.

Уилл задал мне вопрос. Что он сейчас сказал?

Кивнув, я пробормотала: “Да…”

Но Уилл засмеялся, качая головой. “Это не тот вопрос, на который надо было отвечать да или нет, милая Сара”.

“Я…” Я пыталась сконцентрироваться. Но Макс, поставив свой напиток на стол за его спиной, направился прямиком ко мне. Поправив свое платье, я встала ровнее, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. “Ты не мог бы повторить вопрос?”

“Сюда идет Макс, так?”- спросил Уилл, смотря на меня с неприкрытым изумлением.

Я снова кивнула. “Эм…”

Я не знала, насколько близко я стояла к стене, пока не прижалась к ней, а теплые губы Макса стали скользить по моим губам, шепча мое имя снова и снова. Я хотела что – то сказать, хотела поддразнить его за то, что он целовал меня посреди своей собственной вечеринки, но я настолько глубоко потонула в своем собственном облегчении, что просто закрыла глаза, раскрыла губы и позволила его языку скользить вдоль моего.

Он провел своими зубами по моему подбородку и пососал мою шею. Через его плечо я увидела, как все присутствующие этого огромного помещения перестали разговаривать и смотрели на нас широко открытыми глазами. Некоторые из них наклонились друг к другу, уже обсуждая увиденное.

“Макс”,- прошептала я, слегка притягивая его за волосы, чтобы посмотреть в его глаза. Я не могла перестать улыбаться; я думала, что мое лицо треснет пополам. Он посмотрел на мои губы своими полуприкрытыми глазами, как будто он был мною опьянен. “У нас зрители”.

“Разве тебе это не нравится?” Он поцеловал меня еще раз.

“Я бы хотела чуть больше анонимности”.

“Как жаль. Я думал, что этот вечер станет нашим первым официальным выходом в свет в качестве пары”.

Я отклонилась, смотря как его глаза стали трезветь. “Мне правда, очень жаль”.

“Я так полагаю, что это совершенно очевидно, что я тоже хочу быть с тобой. Мне просто… мне нужна была минутка, чтобы собраться”,- сказал он тихо.

Я кивнула. “Совершенно понятно”.

Макс расплылся в улыбке и поцеловал кончик моего носа. “По крайней мере, мы убрали это препятствие с нашего пути. Но я заслужил право справедливого суда. Больше никакой недоверчивой Сары”.

“Обещаю”.

Потом он сплел наши пальцы и, повернувшись к своим ошеломленным гостям, произнес: “Прошу всех меня извинить за небольшую заминку. Просто две недели не видел свою девушку”.

Все присутствующие начали кивать и улыбаться, как будто мы были самыми очаровательными существами, которых они когда – либо видели. Это было знакомое внимание, которое оказывалось мне годами. Но в этот раз, оно было настоящим. С Максом это было не для населения или общественного мнения. И впервые за всю свою жизнь, то, что происходило у меня за закрытыми дверями было в сто раз лучше того, как это выглядело со стороны.

И он был моим.

Пока Макс прощался с оставшимися гостями, я снова проскользнула в его спальню, чтобы посмотреть на фотографии. Они так точно отражали все наши эмоции, что на каждой из них я чувствовала себя обнаженной.

Я услышала, как позади меня Макс зашел в комнату и закрыл дверь.

“Как ты с этим справлялся?”

“Справлялся с чем?” Он подошел ближе и нагнулся, чтобы поцеловать меня в шею.

“Как ты мог каждый день видеть эти снимки?” Я указала на стену. “Если бы во время нашей размолвки они висели у меня на стене, то я бы начинала и заканчивала свой день с поедания овсяных хлопьев и самобичевания ”.

Он рассмеялся и развернул меня лицом к себе. “Я не был готов с тобой расстаться. Я был несчастен, но стал бы еще несчастнее, ели бы признал, что все кончено”.

И этими словами он напомнил мне, что стакан не был наполовину пустым – он был наполовину полным.

“Иногда ты будешь уставать,- сказала я,- быть оптимистом за нас двоих”.

“Ооо, но когда – нибудь, я выведу тебя к свету”. Он завел свои руки мне за спину, расстегнул молнию платья и стянул лямки с моих плеч. Оно растеклось лужицей у моих ног, и я выступила из него, наслаждаясь ощущением его глаз на моем теле.

Когда я посмотрела на него, он выглядел таким серьезным, что у меня внутри все перевернулось. “В чем дело?”

“Ты могла разбить мне сердце. Просто знай это, ладно?”

Я кивнула, проглатывая большой ком в горле. “Я знаю”.

“Когда я говорю ‘Я люблю тебя’ это не значит, что я люблю то, что наши отношения делают для моей карьеры, или люблю то, как часто ты готова заниматься со мной сексом. Это значит, что я люблю тебя. Я люблю слышать твой смех, видеть, как ты реагируешь на некоторые вещи, я люблю узнавать о тебе что – то новое. Я люблю то, кем я становлюсь с тобой, и я верю, что ты не сделаешь мне больно”.

Может, из – за того что Макс был таким высоким и сильным, всегда улыбался и почти никогда не обижался - он казался таким крепким, как - будто его ничто не могло сломать. Но он был таким же человеком, как и я.

“Я понимаю”,- прошептала я. Так странно быть именно тем, кто все испортил, и тем, кому давали шанс.

Он поцеловал меня и сделал шаг назад, вешая пиджак своего смокинга на угловую настенную вешалку. На той стороне комнаты я увидела лежащую на полке фотокамеру и пошла за ней. Я покрутила ее, нашла кнопку ON, подняла, и стала настраивать объектив.

Я направила фотоаппарат туда, где стоял Макс, смотря на меня и развязывая свой галстук - бабочку.

“Я тоже люблю тебя”,- сказала я, приближая изображение его лица. Я сделала несколько снимков в режиме быстрой съемки, наблюдая, как он с жадностью смотрел на меня. “Разденься”.

Он стянул бабочку с шеи и отбросил ее, и с постепенно темнеющими глазами начал расстегивать свою рубашку.

Щелк.

“Предупреждение”,- пробормотала я из – за фотоаппарата, увидев, как он распахивал рубашку. “Возможно, этой ночью мне понадобится вылизать каждый сантиметр твоей груди”.

Он улыбнулся. Щелк. “Согласен. Может, я стану настаивать, чтобы ты спустилась чуточку ниже”.

Я сфотографировала его руки на ремне, его ноги, выступившие из брюк и теперь уже приблизившиеся ко мне вплотную.

“Что ты делаешь?”- спросил он, забирая у меня фотокамеру.

“Делаю снимки для моей спальни”.

Он рассмеялся. “Ложись в кровать, Лепесточек. По – видимому, тебе нужно напомнить, как это делается”.

Я забралась на кровать, чувствуя, прохладу простыней и то, как подо мной прогибался матрас. Он нагнулся, поправил мою ножку и посмотрел на меня.

Щелк.

“Подними на меня глаза”,- прошептал Макс.

Свет линии горизонта скользнул по моему телу, освещая полоску обнаженной кожи на моих ребрах. Его палец пробежал по внутренней стороне моего бедра, пока он смотрел на меня, частично прячась за фотокамерой.

Щелк.

Я вздохнула, закрывая свои глаза и улыбаясь.

Новая жизнь. Новая любовь. Новая Сара.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 797 | Нарушение авторских прав