АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Часть одиннадцатая

Сказать, что наш разговор с Максом в парке было странным – значит, ничего не сказать. Я знаю, что я слишком остро прореагировала, но, если честно, то и он тоже. Волновался из – за моей реакции в конференц – зале? Бежал за мной? Что вообще происходит?

В понедельник вечером, я пришла домой, и провела два часа за приготовлением датских оладушек на ужин. Пухлые кружочки теста, жаренные и посыпанные сахарной пудрой, традиционно подавались к завтраку, ну и фиг с ними. Мне нужно было на чем – то сосредоточиться. Это был рецепт моей бабушки из Дании, и пока я старалась сделать их идеальными, у меня была возможность подумать.

В последнее время, я вообще мало думала.

Но готовка была чем – то, что ассоциировалось у меня с моей семьей, и заставила меня заскучать по дому, по своим родителям, по безопасности предсказуемой жизни, неважно, насколько угнетающей и лживой она была.

Я потянулась к телефону, совершенно не заботясь о том, насколько выпачканными были мои руки. Мама ответила на седьмом звонке. Как типично.

“Привет, тыковка!” Я услышала, как у нее на заднем фоне что – то грохнуло, и она выругалась: “Твою ж мать!”

“Ты в порядке?”- спросила я, улыбаясь в трубку. Было так чудесно, что всего от нескольких слов я почувствовала себя лучше.

“Да, просто уронила свой айпад. Милая, у тебя все хорошо?”- когда она задала этот вопрос, я вспомнила, как звонила ей этим утром, по дороге в метро.

“Просто хотела услышать твой голос”.

Она замолчала. “Скучаешь по дому?”

“Немного”.

“Расскажи мне”,- предложила она, и я сразу же вспомнила, как она произносила эти слова сотни раз, побуждая меня выложить ей все начистоту.

“Я познакомилась с мужчиной”.

“Сегодня?”

Я вздрогнула. С тех пор, как я переехала сюда, я несколько раз говорила со своими родителями, но никогда не рассказывала про Макса. Да и о чем я могла рассказать? Они не хотели знать о моей сексуальной жизни больше, чем я готова была поделиться.

“Нет. Несколько недель назад”.

Я практически слышала, как она продумывала как ей получше мне ответить. Как поддержать меня, и в то же время защитить. И то, как она отреагировала на первые отношения ее дочери после ужасного, публичного расставания.

“Кто он?”

“Финансист. Местный. Но не совсем”,- ответила я, мотая головой, и желая начать свой рассказ сначала. “Он британец”.

“Ооо, иностранец, как замечательно!”, - протянула она слова своим сильным южным акцентом, смеясь.

Затем она замолчала. “Ты рассказываешь мне, потому что это серьезно?”

“Я рассказываю тебе, потому что я не имею понятия”.

Я любила смех моей мамы. Я скучала по нему. “Это самая лучшая пора”.

“Правда?”

“Конечно. Даже не думай отказываться от этих отношения. Не позволяй этому придурку – своему бывшему – помешать тебе наслаждаться жизнью”.

Я вздохнула. “Но все это кажется таким неизведанным. Я всегда знала, чего мне ожидать с Энди”. И как только я произнесла эти слова, я пожалела о них, а ответное молчание мамы было просто оглушительным.

“Неужели?”

Она так хорошо меня знала. Я почти видела ее, со сложенными на груди руками и выражением лица сейчас-я-надеру-твою-попу. “Нет. Не знала”.

“А ты чувствуешь, что знаешь этого мужчину?”

“Это очень странно. Но у меня такое чувство, что знаю”.

Не имело значения, как много я об этом думала, или как мало я спала в ту ночь, но скажу честно, я понятия не имела о том, что творилось в голове у Макса после того, что произошло в понедельник. Динамика отношений развивалась в обратном направлении: Это ему полагалось знать, как заниматься сексом. А мне полагалось знать, как быть в отношениях.

И ни одному из нас не полагалось хотеть большего, чем просто секс. Но, каким – то образом, всегда все получалось иначе. Скромное желание узнать друг друга пробивалось с первого дня нашего знакомства, и насколько бы я ни хотела определить наши отношения как Просто Секс, у меня никогда это, в действительности, не получалось.

Я помню выражение паники на его лице, когда он побежал за мной, и чувство вины, появившееся в моей груди.

Сара, ты полностью провалила проект Секс без Обязательств для Начинающих.

В среду он прислал мне фотографию с нашей встречи в библиотеке. Это был снимок края моего платья, задранного до талии. Простая фотография, но она была стилизованная под черно – белую, а оригинальный снимок был размытым, отчего я поняла, что он был сделан ближе к завершению, когда я растворилась в бессвязном чтении, а он последовал за мной, кончая, и приглушая свой стон, прижимаясь губами к моей шее.

В четверг была фотография, которую, как я помню, мы просматривали в его телефоне на День Независимости. Это был снимок моих рук, расстегивающих его джинсы. Я стянула их вниз по его телу так, что были видны неясные очертания его члена, натягивающие его серые боксеры.

Обе фотографии были присланы мне в обеденное время, и я получила их, когда работала над согласованием двух крупнейших контрактов. Я пыталась уверить себя в том, что моя голова кружилась от завершения контрактов, а не из - за того, что я скоро его увижу.

Я была самой настоящей брехушей.

“Вопрос”,- сказал Джордж, заходя в мой кабинет без стука. “Мы абсолютно уверены в том, что Макс Стелла натурал? Меня не отпускает эта мысль с тех пор, как он побывал здесь в понедельник”.

Я моргнула, пытаясь понять, могла ли я произнести его имя вслух, или Джордж делал то же, что делала Хлои со времен встречи Stella & Sumner: постоянно, как бы, невзначай, ссылалась на их компанию, и затем наблюдала за моей реакцией.

“Абсолютно уверены”.

“Может, он би?”

Я подняла на него глаза, и бросила красную ручку на толстый контракт перед собой. “Честно? Очень сомневаюсь”.

Джордж поднял свои брови в удивлении. “Ты знаешь это лично?”

Я обрушила на него самый пугающий взгляд, который, честно сказать, был не таким уж пугающим. Нет ни единого шанса, что я позволю Джорджу играть сегодня в эти игры. “Ты получил подписи от Миллера и Кортеза на контрактах Agent Provocateur?”

Мой ассистент посмотрел на меня прищуренными глазами. “Ладно. Больше не спрашиваю. Но знай, что я подозреваю, милочка. Еще как подозреваю. Казалось, что твои труселя вспыхнули огнем после того, как ты увидела его в понедельник. И да, я получил подписи”.

“Хорошо”. На этом слове мой телефон завибрировал, и я быстро смахнула его со стола, в миллионный раз напоминая себе изменить настройки видимости, на случай, если Макс решит прислать мне еще фотографию.

Выражение лица Джорджа было бесценным: казалось, что его попытки сдержать себя причиняли ему физическую боль.

“Ты просто душка, но иди”,- сказала я.

“Кто тебе пишет?”

“Пока ты на мне не женишься и не станешь платить по всем моим счетам, тебе не следует задавать мне подобный вопрос. Но даже в этом случае, маловероятно, что ты получишь на него ответ”.

“Ладно”. С поднятым длинным средним пальцем, он выскочил из моего кабинета и направился к своему столу.

Я посмотрела вниз на экран телефона и задержала дыхание. Это было сообщение от Макса, и мой пульс помчался вскачь.

На выходные в офисе будут красить, и менять напольные покрытия. В пятницу, после работы я должен буду собирать свои вещи. Я боюсь, что я застрял.

Я быстро напечатала ответ: Значит, я не увижу тебя до следующей недели? Как только я нажала на кнопку ОТПРАВИТЬ, я поняла, насколько отчаявшимися казались мои слова.

Привет, Сара. Слова отчаявшиеся, потому что ты отчаявшаяся.

Через две минуты он ответил: Я полагаю, ты помнишь, где находится мой офис. Увидимся в 18:00, Лепесточек.

Как и большинство этажей в нашем здании, офис компании Stella & Sumner к 18:00 пятничного вечера был почти пустым. Мамы Макса за столом в приемной не было, а пока я шла через коридор к его кабинету, то увидела всего пару оставшихся сотрудников в открытом офисном пространстве.

Я тихо постучала в его дверь и услышала его низкий голос, приглашающий меня войти.

Я втрескалась в этого мужчину, подумала я, когда увидела его, сидящего за столом, с закатанными рукавами и в очках в толстой оправе. На его лице было выражение такой сильной сосредоточенности, что у меня перехватило дыхание.

Оказалось, что выражение лица Макса я-очень-сосредоточен, очень сильно похоже на его выражение лица подарим-Саре-оргазм.

“Будь добра, запри за собой дверь”,- пробормотал он, не отрывая своих глаз от монитора.

Я повернулась, щелкнула замком, и снова оглядела его кабинет. Как долго мы собираемся здесь пробыть? И когда он посмотрит на меня и скажет, что я прекрасно выгляжу? Наши привычки уже успели прочно закрепиться.

Его кабинет совсем не создавал впечатления кабинета перед покраской. Сам он только начал убирать свои вещи: книги и стопки бумаг лежали рядами у стены, а в углу было сложено, по меньшей мере, двадцать коробок, ожидавшие пока их заполнят.

“Я уверен, что тебе со мной здесь будет скучно, но будучи эгоистичным придурком, предлагаю тебе не стесняться и снимать свою одежду”.

Я почувствовала, как у меня отвалилась челюсть, а глаза полезли на лоб. “Что?”

“Снимай. Одежду”,- сказал он, и, опустив свои очки ниже на нос, наконец – то посмотрел на меня. “Ты собираешься оставаться одетой?” Мотая головой, он поднял очки и снова устремил свое внимание в компьютер. “Блядь, я просто ненавижу упаковывать вещи. Видеть тебя обнаженной будет единственным приятным событием этого вечера”.

“Эм...”,- сказала я, пытаясь сформулировать ответ. Правда заключалась в том, что прежняя Сара никогда бы не приняла идею о том, чтобы сидеть перед кем – то абсолютно обнаженной. И вот поэтому я захотела это сделать. Я подошла к дивану и стянула через голову кашемировую кофточку с короткими рукавами. Я выступила из своих синих балеток с вышивкой в виде британского флага, и стащила с себя узкие джинсы, бормоча: “Ты даже не заметил мою обувь”.

“Еще как заметил. Боже, храни королеву”,- сказал он иронично, подмигнув мне. “Я замечаю в тебе каждую деталь, Сара”.

“Правда?”

“Проверь”.

“Где находится мое родимое пятно?”

“На правой стороне, прямо под нижним ребром”.

“У тебя есть любимая родинка?”

Трудный вопрос, подумала я. У меня не так много родинок.

“Та, что на запястье”. Я вопросительно посмотрела вниз на свою руку, впечатлившись.

“Что я говорю, когда я близка к оргазму?”

“Когда ты кончаешь, ты издаешь нечленораздельные звуки. Но когда ты уже близка, ты только шепчешь ‘пожалуйста’ снова и снова, как будто я когда – нибудь тебе отказывал”.

“Какова моя принцесса на вкус?”- спросила я, и его взгляд тут же стрельнул в меня, оторвавшись от монитора. Я сдержала улыбку, стягивая свои трусики вниз по ногам, и выступая из них.

“Некоторые киски на вкус как обычные киски. Но твоя принцесса - вкусная”. Он встал и подошел ко мне. “Ложись на диван, голову - сюда”. Он положил меня головой на подлокотник кожаного дивана. Для такой твердой кожи, он был на удивление удобным. “Подними колени и расставь ноги”.

Мои глаза немного расширились, но я сделала так, как он мне сказал, и улыбнулась, когда он убрал мои волосы со лба, и поправил мою позу, так как будто я была бесценным предметом искусства, висящим на стене.

“Нарисуй меня, как одну из твоих французских девочек, Джек”,- сказала я, поднимая на него глаза.

Он нагнулся и ущипнул меня за попу. “Дерзкая”.

Чтобы проверить его, я чуть сдвинула ноги, когда он стал от меня отходить.

“Шире”,- кинул он через плечо.

Я рассмеялась, и снова расставила их так, как он мне показал.

Макс вернулся с книгой и дал ее мне. “Она развлечет тебя, пока я буду работать”.

“А ты не собираешься раздеваться?”

“Ты с ума сошла?”- спросил он, широко улыбаясь. “Мне нужно собираться”.

Я посмотрела на книгу в своих руках. На ней был изображен мужчина с голой грудью, а у его ног сидела полуголая женщина с кошкой. Кошачьи когти.

“Очень... интересная книжка”,- сказала я, переворачивая ее, чтобы прочитать аннотацию. “У парня две любовницы. Одна из них – девушка по имени Кошка, и у нее есть Полукошка ”. Я посмотрела на него. “В качестве домашней любимицы. Любимицы, с которой они оба занимаются сексом”.

“Звучит весьма интеллектуально”.

“Ты за нее отвалил кучу денег, так?”

“Так. Она мне показалась очень грубой, поэтому я знал, что она тебе понравится”. Он отвернулся и начал передвигать вещи на своем столе. “А теперь, тихо, Лепесточек. Я очень занят”.

Поначалу, мне казалось совершенно невозможным сконцентрироваться на книге, но с каждой минутой, когда Макса, очевидно, поглотил процесс сбора своих вещей на столе, я стала забывать, что сидела у него на диване. Одна.

Абсолютно обнаженная.

Книга была ужасно пошлой, не говоря уже о жуткой многословности; изложение было отвратительным, но я так подозревала, что суть была не в этом. В ней было много мужчин, много женщин; слишком много дополнений, что отвлекало от главной мысли, но снова – суть в другом. Весь смысл был в том, как происходил секс, каким описательным он был. У каждого героя была часть тела, которая была либо твердой, либо мокрой. Или и то, и другое. Они все время кричали, а иногда, в буквальном смысле, впивались друг в друга когтями.

А в углу, сидел мой герой, попросту за мной наблюдая.

“Ты покраснела”. Он положил стопку книг вниз и облокотился на стол, смотря на меня. “Ты читаешь ее пятнадцать минут, но то, что ты прочла только что, заставило твои щечки вспыхнуть ярко – красным”.

Я посмотрела на него и поежилась. “Это слово на букву В. Оно меня просто удивило, только и всего”.

“Влагалище?”

Я кивнула, на удивление, возбудившись резкостью этого слова, произнесенного с его акцентом. Он протянул звук щ. Что каким – то образом, смягчило его. Сделало его гораздо более сексуальным.

“Я чертовски люблю это слово. Такое грязное. Влагалище. Звучит так развратно, правда?” Он потер подбородок, рассматривая меня. “Прочти мне ту строчку”.

“Нет...”

“Сара”.

Если это только было возможным, я почувствовала, как мое лицо вспыхнуло еще сильнее. “Он схватил ее бедра, с силой развел их и посмотрел на ее влажное, возбужденное... влагалище”.

“Ух ты”,- сказал он, смеясь. “Хорошая строчка”. Он снова повернулся к своему столу и начал сортировать стопку бумаг. “Сможешь рассказать мне о полюбившихся частях книги во время ужина”. Я стала было протестовать, но он поднял палец к своим губам, заставляя меня замолчать. “Читай”.

Я посмотрела на страницу, а слова поплыли перед глазами. Какая женщина раздувает из мухи слона из – за ужина?

Та женщина, Сара, которая понимает, что ужин ведет к совместной ночевке, что потом происходит каждую ночь. Что, в свою очередь, ведет к обмену ключами, затем переезду. Потом наступает очередь отговорок, тихого секса, далее, полному отсутствию секса и общения, и надеждам, что будет какое – нибудь публичное событие, куда вас пригласят как пару, где у тебя будет возможность побыть с ним рядом.

Потом я снова пожалела, что не осталась ночевать с Максом на праздники. И я начинала скучать по нему в течение недели.

Черт.

Я закашляла, крепко закрыв глаза.

“Ты в порядке?”- пробормотал Макс через кабинет.

“Да”.

Двадцать минут, и еще семнадцать постельных сцен спустя, подошел Макс и провел рукой от моей ключицы к колену, шепча: “Закрой глаза. Не открывай их, пока я тебе не скажу”.

“Ты сегодня на редкость властный”,- сказала я, роняя книгу на пол, и сделала так, как он меня просил. Почти мгновенно, мое слуховое восприятие стало особенно острым, а комната почти задрожала. Я услышала звук его ремня, его молнии и его тихий вздох.

Неужели он...

Я слышала мягкие звуки его двигающейся руки, как в начале, его ритм был медленным, затем становился быстрее и жестче. Я слышала, как его дыхание превращалось в короткие, тугие вздохи.

“Позволь мне посмотреть”,- прошептала я.

“Нет”. Его голос был натянут. “ Я смотрю на тебя ”.

Я никогда раньше не слышала, как кто – нибудь мастурбирует, и было настоящей пыткой держать глаза закрытыми. Эти звуки были дразнящими - его тихие стоны и указания раздвинуть ноги шире, потрогать свою грудь.

“Книга сделала тебя мокрой”,- заметил он, и я услышала, как ритм его руки вокруг члена ускорился. “Насколько мокрой?”

Я опустила руку вниз, со все еще закрытыми глазами, и тронула себя, чтобы узнать. Мне не нужно было ничего говорить; он просто застонал, затем выругался знакомым низким голосом, кончая.

Я хотела смотреть на его лицо, но держала глаза закрытыми, с колотящимся в груди сердцем.

Кабинет внезапно погрузился в тишину, за исключением его и моего тяжелого дыхания. И только сейчас я заметила, что надо мной работал кондиционер, обдавая мое слишком разгоряченное тело потоком прохладного воздуха.

Наконец, он поднял молнию и застегнул ремень. “Сейчас вернусь. Приведу себя в порядок”.

Послышался звук удаляющихся шагов и открывающейся двери, затем он тихонечко засмеялся. “Теперь можешь открыть свои глаза”,- сказал он и вышел из кабинета.

Казалось, что за эти десять минут комната стала темнее. Моя рука все еще была у меня между ног, а в моих ушах до сих пор стояли отзвуки его оргазма. Я пробно разок погладила себя, и поняла, насколько быстро я могла бы кончить. Возможно, меньше, чем за минуту. Разумеется, до того, как он вернется обратно.

Без колебаний, я стала ласкать себя ладонью, вспоминая звуки от его руки, скорость его движений, его тихие стоны и его указания, и насколько легко он говорил мне о том, что ему было нужно.

Мы так легко друг друга понимали, это был некий совершенный баланс.

Это было так легко.

С такими мыслями, по моим бедрам стал пробираться оргазм, прорываясь наружу, взрываясь во мне вспышками света и оставляя меня задыхаться.

Дверь открылась, и моя рука быстро переместилась на мою шею, где дико стучал мой пульс. Я проглотила свой вздох и постаралась выровнять свое дыхание. Не знаю почему, особенно после того, что мы только что сделали, но я чувствовала себя так, как будто запустила руку в вазу с печеньем, и меня поймали.

Макс улыбнулся, подошел ко мне, и сел на диван рядом с моей талией. Я подвинулась, чтобы ему было больше места, а он положил свою руку на спинку дивана, нагнулся и потянул мои пальчики себе в рот. “Хорошо поиграла, Лепесточек?”

“Думаю, если бы ты оставался поблизости, тебе бы не пришлось спрашивать”,- сказала я, пытаясь подавить жар, что стал приливать к моему лицу.

“Неважно”,- пробормотал он в мою шею, нежно ее посасывая. “Я просто потом посмотрю видео”. Он встал, прошел к своему открытому шкафу и нажал на кнопку камеры, которая стояла на верхней полке, и которую я даже не заметила.

“Ты... что?”

Он повернулся ко мне, а его губы растянулись в порочной улыбке.

“Ты снял это на видео?”- спросила я. Я никогда не чувствовала себя настолько противоречиво. Напуганной, оттого, что он это сделал, и возбужденной, оттого, что он будет это смотреть.

“Да”.

“Макс, мое лицо...”

Он нахмурил брови. “Я установил камеру ниже и положил тебя именно туда, куда нужно. Я бы не стал снимать твое лицо”. Он подошел ко мне и встал перед диваном на колени. “Что, вообще – то, очень жаль, потому что я обожаю смотреть на тебя, когда ты кончаешь”.

Он провел пальцем по моей щеке, всматриваясь в мое лицо, а затем, моргнул, казалось, возвращаясь в реальность происходящего. “На ужин я думал о тайской кухне, но у тебя аллергия на арахис, а в моем любимом тайском ресторане арахис кладут во все. Как насчет эфиопской кухни? Ты не будешь против поесть руками?” Он улыбнулся. “Клянусь, там никто не знает, кто, черт побери, я такой”.

Я уставилась на него, совершенно забыв о том, что собиралась спорить с ним по поводу ужина. “Откуда ты знаешь, что я меня аллергия на арахис?”

“Ты носишь аллергический браслет”.

“Ты прочитал его?”

Он выглядел совершенно обескураженным. “Ты носишь его, чтобы люди не смогли его прочитать?”

Мотая головой, я села, и провела руками по своим волосам. Мужчина, которого я любила, почти не замечал меня. Мужчина, с которым не хотела ничего, кроме секса, замечал во мне любую деталь.

К своему удивлению, я прошептала: “Эфиопская звучит превосходно”.

Макс провел нас к заднему выходу из здания по направлению к машине, что ждала нас у аллеи.

“Да ладно?”,- удивилась я, когда он открыл дверь. “Папарацци преследуют тебя даже до дома?”

Он рассмеялся, и аккуратно помог мне сесть на заднее сидение. “Нет, Лепесточек. Я и близко не такой знаменитый – они только ловят меня на мероприятиях, и иногда на улицах. Эта секретность из – за твоей паранойи, не из – за моей”.

“Царица Савская. Адская Кухня”,- сказал он водителю и повернулся ко мне. “Спасибо, что составила мне компанию, пока я собирался. Ты сделала этот жутко нудный процесс весьма приятным”.

“Да ты много и не сделал. Это был не самый плодотворный вечер в твоей жизни, так ведь?” Я подалась вперед, поднимая бровь с самым скептическим выражением своего лица.

Он улыбнулся, посмотрев на мои губы. “Ты раскусила меня. Я хотел, чтобы ты пришла вечером ко мне, чтобы я смог запомнить, как ты выглядела обнаженной на моем диване. Я нанял людей, которые завтра утром соберут мои вещи до того, как прибудут маляры”. Он сократил расстояние между нами и очень сладко поцеловал меня один раз. “Иногда на работе, я думаю о том, что хотел бы видеть тебя чаще. Мне понравилось видеть тебя там”.

Я поерзала на сидении, чувствуя, как мир начал близиться к концу. “Я не думала, что есть такие мужчины, как ты”,- сказала я, не подумав. “Ты честный. С тобой так легко”. Я посмотрела на него.

“Я уже говорил тебе. Ты мне нравишься ”.

Он потянулся ко мне, прижал меня ближе, и целовал меня весь остаток дороги. Быть может, это длилось минуту, час или неделю. Я не имела понятия. Но когда мы приехали в Адскую Кухню, я не хотела выходить из машины, и мне было совершенно наплевать на то, что я почти надеялась, что этой ночью Макс попросить меня остаться с ним.

Официантка поставила перед нами большое блюдо, на котором были разложены нарезанные овощи.

“Берешь национальный хлеб и собираешь им еду”,- сказал Макс, отрывая кусочек и демонстрируя.

Я смотрела, как он облизнул свои пальцы, прожевал, затем улыбнулся мне.

“Что?”- спросил он.

“Ммммммм...”,- протянула я, надувая губки. “Твой рот”.

“Тебе нравится мой рот?” Он снова высунул язык, собирая остатки еды в уголках губ, затем поднял свой бокал и сделал большой глоток вина.

Из – за него я чувствовала себя не просто пьяной. Он сбивал меня с толку, делал меня безрассудной. Я сжала руки в кулаках под столом, проигрывая фантазию, в которой я прошу его покинуть ресторан, отвезти меня домой, и потрогать меня.

Кроме поцелуев в машине, он едва прикасался ко мне весь вечер. Это было умышленно? Он пытался свести меня с ума? Потому как, если честно, миссия выполнена.

Я моргнула, смотря на свою тарелку, затем сделала то же, что и он: оторвала кусочек хлеба, зачерпнула им немного чечевицы и откусила. Еда была перченной, теплой и очень вкусной. Я закрыла свои глаза и замычала. “Как же вкусно”.

Я чувствовала, что он на меня смотрел, и когда я подняла на него свой взгляд, он улыбнулся.

“Что?”- спросила я.

“Ты знаешь, чем я занимаюсь на работе, что моя мама работает на меня, и что у меня есть, как минимум, еще одна сестра. Ты знаешь о Сесили. Фактически все, что я о тебе знаю, кроме того, что ты восхитительная любовница – это то, что ты прилетела сюда из Чикаго чуть больше месяца назад, оставив там реального мудака, и что ты работаешь с Беном и его невестой”.

Чувство смятения сдавило мой желудок, и я заставила себя проглотить еду. “Не знаю, с тех пор, ты, кажется, узнал обо мне намного больше”.

“О, у меня масса наблюдений. Я говорю о том, что я не знаю тебя”.

“Ты знаешь, где я живу. Где работаю, и что у меня аллергия на арахис”.

“Сара, уже прошло несколько недель. Странно, что ты до сих пор держишь меня на расстоянии”. Он отвел свой взгляд. “Я не уверен, что я всегда смогу быть твоим незнакомцем”.

“Но мне так нравится, что ты Мой Незнакомец”,- пошутила я, и когда его лицо поникло, я смягчилась: “Что бы ты хотел узнать?”

Он снова посмотрел на меня, опустив свои густые длинные ресницы на щеки, пока он думал, закрыв глаза. Он был таким шикарным; мой пульс подскочил так, что бил мне уже в голову, начав стучать в моей черепушке, как молоток.

Открыв свои глаза, он спросил: “У тебя когда – нибудь была собака?”

С моих губ сорвался смех. “Да. У моего папы всегда были далматинцы, но моя мама сейчас просто помешана на лабрадуделях”.

“Ты, наверное, ошиблась?”

“Это смесь лабрадора ретривера и пуделя”.

Он покачал головой, улыбаясь. “Вы, американцы, всегда смешиваете классические породы”. Я поднесла бокал вина к губам, и делала глоток как раз тогда, когда он спросил: “Почему ты так боишься быть с кем - то?”

Я издала несколько неразборчивых звуков, а он засмеялся, отмахиваясь от меня. “Просто проверял, как далеко я могу зайти. У тебя есть родные браться или сестры?”

Я замотала головой, с облегчением. “Я - единственный ребенок. У меня сумасшедшие родители, поэтому, спасибо тебе, Боже, что у них есть только я. Еще один ребенок их просто убил бы”.

“Почему?”

“Мои родители... эксцентричны”,- объяснила я, улыбаясь при воспоминании о них.

Эксцентричные – слишком мягкое описание. Я представила маму в ее париках из перьев, всю увешанную драгоценностями. Папу, в очках с толстыми стеклами, рубашке с коротким рукавом и галстуком – бабочкой. Они пришли к нам из другой эпохи, возможно даже, с другой планеты, но их эксцентричность только помогала любить их еще сильнее.

“Мой папа всегда много работал, а когда он не на работе, он становится одержимым то одним, то другим. Мама обожает себя чем – нибудь занимать, но папа никогда не хотел, чтобы она работала вне дома. Она выросла в Техасе и познакомилась с папой в колледже. Она была математическим гением, но когда они поженились, она сначала стала продавать домашнюю косметику, потом какую – то чудную немнущуюся хлопковую одежду. С недавних пор она занимается средствами по уходу за кожей”.

“А чем именно занимается твой папа?”

Я стала колебаться, задаваясь вопросом, Как он может меня об этом спрашивать? Неужели он обо мне ничего не знает?

“Ну, моя фамилия Диллон, так?”

Он кивнул, заинтересованно.

Макс - британец. Возможно, он никогда не слышал о Диллонс.

Когда я ему это рассказывала, мне казалось, что я поднимала тяжелую железную цепь. Было приятно думать о том, что тем самым я снимала с себя некое бремя, но было бы легче не трогать ее вовсе. Всю мою жизнь, люди начинали смотреть на меня по – другому, когда узнавали, кем были мои родители; мне стало интересно, окажется ли Макс другим.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на него. “Моя семья владеет сетью универмагов. На региональном уровне, особенно, на Среднем Западе. Но они крупные”.

Он застыл, глаза прищурены. “Подожди. Диллонс? Как в рекламе ‘Любите Жизнь’, Диллонс?”

Я кивнула.

“О. Ух ты. Диллонс принадлежит твоей семье. Так, ладно”. Макс провел рукой по своему лицу и засмеялся сам над собой, тряся головой. “Черт, Сара. Я и понятия не имел. Я чувствую себя таким придурком”.

“А мне нравится, что ты не знал, кто я такая”. Я почувствовала, как мой желудок ухнул вниз, поняв, что теперь, когда он знал, что я из себя представляла, он, возможно, станет искать обо мне информацию в Интернете. Он узнает про Энди, и поймет, какой же я была дурой, не зная того, о чем знал весь город.

Макс узнает, что я была чьей – то половой тряпкой до того, как стать его загадкой.

Я отвела взгляд, чувствуя себя немного понурой. Я не хотела говорить о нашей жизни, и об историях наших семей. Я отчаянно искала новую тему для разговора.

Но он заговорил до того, как я что – то придумала. “Знаешь, что меня в тебе так очаровывает?”- спросил он, наливая мне еще один бокал медового вина.

“Что?”

“В первый раз, когда мы познакомились в баре, и в тот вечер, на складе в Бруклине – все те вещи, что ты позволяла мне с собой проделывать. А затем, сегодня, ты краснеешь от слова влагалище ”.

“Я знаю!”- рассмеялась я, и сделала еще глоток вина.

“Мне в тебе это нравится. Ты внутри такая противоречивая, такая милая. Мне нравится, что у тебя такая сумасшедше богатая семья, но я видел тебя в одном и том же платье несколько раз”. Он облизал свои губы и одарил меня хищной улыбкой. “Но что самое интересное, являясь такой хорошей и чистой, ты разрешала делать с собой такие плохие вещи”.

“Я не думаю, что они плохие”.

“Ах, но в этом – то и суть. Большинство людей подумало бы, что ты не в себе, раз собралась встретиться со мной на том складе. Ты – американская наследница, которая позволила какому – то британцу – блядуну сделать твои обнаженные фото. Снять на видео, как ты мастурбировала в моем кабинете, возбуждаясь от понимания того, что потом я буду это смотреть. Но это то, о чем ты просила меня сама”.

Он откинулся на спинку своего стула, смотря на меня. Он выглядел серьезно, почти озадаченно. “И я хренов мудак; я не собираюсь от этого отказываться. Но я не думал, что есть такие женщины, как ты. Ты такая наивная во всех возможно очевидных проявлениях, к тому же, такая сексуальная, что с тобой скромного и нежного секса в кроватке всегда будет недостаточно”.

Я подняла свой бокал, и сделала глоток вина, пока он смотрел на мои губы. Облизнув их, я улыбнулась ему. “Я думаю, что большинство женщин не всегда удовлетворяет скромный, тихий, нежный секс в кроватке”.

Макс рассмеялся, бормоча: “В точку”.

“И вот почему и папарацци, и женщины преследуют тебя ”,- сказала я, глядя на него поверх своего бокала. “Это не только история с Сесили. Если бы дело было только в ней, к тебе бы потеряли интерес уже через несколько недель. Но ты – мужчина со страниц бульварной прессы, каждый раз появляешься с новой подругой. Ты тот, кого никто не может приручить. Мужчина, который, несомненно, знает толк в кисках”.

Глаза Макса слегка расширились, а зрачки увеличились, словно капля чернил в сумерках его глаз. “С недавних пор я не сплю каждую ночь с новой женщиной”.

Проигнорировав его, я продолжила свою мысль. “Женщины не всегда хотят, чтобы к ним относились так, как будто они нежнейшие, редчайшие, либо дорогущие создания. Мы хотим быть желанными. Мы хотим такого же жесткого секса, как и вы. И ты именно тот мужчина, который все об этом знает”.

Он подался вперед на своих локтях, внимательно смотря на меня. “Тогда почему у меня такое чувство, как будто ты единственная, которая дарит мне что – то особенное? Что – то, чего ты раньше никогда и никому другому не дарила?”

“Потому что, так оно и есть”.

Он открыл рот, чтобы ответить, но затем зазвонил мой телефон, который я положила на стол. И как только мы с Максом посмотрели на него, я поняла, что мы одновременно увидели, имя вызывающего абонента.

ЭНДИ.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 871 | Нарушение авторских прав