АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Часть первая 8 страница

– Ну да, я за них подписался.

Она продолжала смотреть на меня, тяжело дыша и сжимая кулаки так сильно, что побелели костяшки.

– И?

– И… я выкинул их.

Стоя перед ней, я понял, что заслужил всю ее злость. Я был несправедлив. Я ничего не предлагал ей, но при этом стоял на пути у того, кто мог сделать ее счастливой.

– Просто не могу поверить, – прорычала она сквозь сжатые зубы.

Похоже, ей приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не броситься на меня и не начать метелить кулаками.

– Объясни, зачем ты это сделал.

Как раз на это я ответить не мог.

– Потому что… – пробормотал я, почесав затылок и ненавидя себя за то, что впутался в эту ситуацию. – Потому что я не хочу, чтобы ты встречалась с Джоэлом.

– Из всех тупых, шовинистических… кем, черт побери, ты себя считаешь? То, что мы занимались сексом, не значит, что ты можешь принимать за меня решения. Мы не пара, мы не встречаемся. Господи, да мы даже не нравимся друг другу! – прокричала она.

– Думаешь, я этого не знаю? Ну да, это было бессмысленно? Но когда я увидел эти цветы… да какая разница, это были долбанные розы!

Она выглядела так, словно собиралась вызвать санитаров.

– Ты что, сидишь на наркотиках? Какое отношение к делу имеет то, что это были розы?

– Ты ненавидишь розы!

Когда я сказал это, краска гнева схлынула с ее лица, а темные глаза стали непроницаемыми. А я продолжал нести чушь:

– Я просто увидел их и отреагировал. Сделал это, не подумав. Просто при мысли о том, что он прикоснется к тебе…

Я сжал кулаки и замолчал, пытаясь взять себя в руки. С каждой секундой я все больше злился: на себя, за то, что проявил слабость и позволил эмоциям снова взять над собой вверх, и на нее, за ту необъяснимую власть, которую она надо мной имела.

– Ладно, – сказала Миллс, переводя дыхание, чтобы успокоиться. – Пускай я не одобряю то, что ты сделал, но понимаю… до определенной степени.

Пораженный, я быстро взглянул на нее.

– Будет враньем, если я скажу, что не испытываю такую же ревность.

Я ушам своим не поверил. Неужели она сейчас призналась, что чувствует то же самое?

– Но это не отменяет того факта, что ты мне солгал. Солгал прямо в лицо. Конечно, я знала, что ты иногда можешь быть заносчивым ублюдком, но всегда верила в твою честность.

Я передернулся. Она была права.

– Мне очень жаль.

Мое извинение повисло в воздухе. Непонятно было даже, кого больше удивили эти слова – ее или меня.

– Докажи это.

Она взглянула на меня так спокойно: ни следа эмоций на лице. Что она имела в виду? А затем до меня дошло. Доказать. Разговором тут не поможешь – слова вечно оборачивались для нас неприятностями. Но был и другой способ. И если она дала мне единственный шанс исправить содеянное, я его не упущу.

О боже, в ту секунду я так ее ненавидел! Ненавидел за то, что она права, а я виноват, и за то, что она заставляла меня делать выбор. А больше всего за то, как сильно я ее хотел.

Я мгновенно пересек разделявшее нас расстояние и положил ладонь ей на затылок. Притянув ее к себе для поцелуя, я взглянул ей в глаза. В них светился безмолвный вызов. Ни один из нас не собирался отступать или признавать, что происходящее между нами – чем бы оно ни было – вне нашей власти. Или, быть может, мы оба только что это признали.

В ту секунду, когда наши губы встретились, я ощутил знакомую, раскатившуюся по телу дрожь. Сжав в кулаках пряди кудрявых волос, я закинул ее голову назад и прижался всем телом. Пускай я делал это для нее, но хотел сохранить полный контроль. Прижимая ее к себе изо всех сил, я застонал – настолько идеально все изгибы ее тела вписывались в мое. Мне хотелось утолить свою жажду, забыть и двигаться дальше, но каждый раз, когда я прикасался к ней, жажда становилась лишь сильнее.

Опустившись на колени, я сжал бедра Хлои и придвинул ее ближе. Мои губы скользнули по поясу ее штанов. Задрав майку, я покрыл поцелуями каждый дюйм обнажившейся кожи, наслаждаясь тем, как от моего прикосновения напрягаются мышцы. Подняв голову, я запустил пальцы под резинку штанов. Закрыв глаза, Хлоя прикусила нижнюю губу. Я ощутил, как в предчувствии того, что я собираюсь сделать, твердеет мой член.

Затем я стянул с нее штаны. Кончиками пальцев я провел по ее ногам сверху вниз, и кожа Хлои покрылась мурашками. Зарыв руки в мои волосы, она сильно дернула. Зарычав, я откинул голову и взглянул на нее снизу вверх. Я нащупал край ее тонких трусиков, остановившись на узких тесемках на бедрах.

– Они почти слишком хороши, чтобы рвать их, – сказал я, закручивая одну тесемку вокруг другой. – Почти.

Я быстро дернул, и трусики легко разорвались. Смяв розовую ткань, я засунул ее в карман. Меня снова охватило нетерпение, и, быстро освободив одну ее ногу, я закинул ее себе на плечо и принялся целовать гладкую кожу с внутренней стороны бедра.

– О черт, – выдохнула она, зарывая пальцы в мои волосы. – Пожалуйста.

Сначала я потерся носом, а потом начал медленно облизывать ее клитор. Миллс, крепко схватив меня за волосы, задвигала бедрами. При этом она хрипло шептала что‑то неразборчивое. Увидев, насколько она не может себя контролировать, я осознал – Хлоя столь же бессильна против этого, как и я сам.

Она злилась на меня так сильно, что отчасти не прочь была бы обвить ногой мою шею и придушить меня – но, по крайней мере, она позволяла мне сделать для нее кое‑что на порядок более интимное, чем простой перепихон. На коленях стоял я, но именно она была беззащитна и уязвима. А еще она была теплой, влажной и такой же сладкой на вкус, как и с виду.

– Я мог бы съесть тебя целиком, – прошептал я, отстранившись, чтобы взглянуть ей в лицо.

Затем, поцеловав ее в бедро, пробормотал:

– Было бы намного лучше, если я мог бы разложить тебя где‑то – к примеру, на столе в конференц‑зале.

Улыбнувшись, она дернула меня за волосы, вновь прижимая к себе.

– Мне и так хорошо. Не смей останавливаться.

Я почти признался вслух, что не могу и не собираюсь даже пытаться, но уже вновь потерялся в аромате ее кожи. Мне хотелось запомнить все ее мольбы и проклятья, зная, что я послужил их причиной. Я застонал, вжавшись губами в ее тело – и она вскрикнула и изогнулась, подавшись ближе. Введя в нее два пальца, я надавил ей на бедра, заставляя войти в общий со мной ритм. Она начала двигаться, сначала медленней, прижимаясь ко мне, а затем все быстрее. Я почувствовал, как напрягается ее тело: ноги, живот, пальцы, в моих волосах.

– Уже почти, – пропыхтела она.

Ее движения стали более резкими, хаотичными и несдержанными, да и сам я начал терять контроль. Мне хотелось кусать ее и сосать, погрузить пальцы поглубже и совершенно свести ее с ума. Меня беспокоило, не становлюсь ли я слишком груб, но тут ее дыхание стало отрывистым, а затем перешло в неразборчивые стенания. Когда, выкрутив запястье, я вошел в нее глубже, она закричала и замерла на трясущихся ногах, охваченная оргазмом. Поглаживая ее бедро, я медленно опустил ее ногу – осторожно, на случай, если ей захочется меня пнуть. Поводя пальцами по губам, я наблюдал за тем, как ее взгляд вновь обретает осмысленность. Хлоя оттолкнула меня и быстро поправила одежду. При этом она не сводила глаз с меня, а я по‑прежнему стоял перед ней на коленях. Реальность возвращалась вместе с голосами людей, обедавших за стеной. Эти голоса мешались с шумом нашего тяжелого дыхания.

– Ты не прощен, – заявила она и нагнулась за сумочкой.

Затем отперла дверь и вышла, не сказав больше ни слова.

Глядя, как дверь закрывается за ней, я медленно встал на ноги и попытался понять, что тут произошло. По идее, мне следовало прийти в ярость, но вместо этого уголок рта вздернулся в улыбке. Все это было настолько нелепо, что я почти расхохотался.

Проклятье, она снова это сделала. Обыграла меня на моем же поле.

У меня была адская ночь. Я практически не ел и не спал, а член упорно стоял с того момента, как я вышел из ресторана. Направляясь на работу, я уже предчувствовал, что попал. Она наверняка сделает все возможное, чтобы помучить меня и наказать за вранье. Но самое безумное заключалось в том, что… я предвкушал это почти с нетерпением.

Однако меня ждал сюрприз. Когда я вошел в офис, ее не было. Странно, она очень редко опаздывала. Пройдя в свой кабинет, я начал готовить все к предстоящему дню. Спустя пятнадцать минут меня отвлек от телефонного звонка хлопок наружной двери. Что ж, ожидания начинали оправдываться: я слышал, как мисс Миллс с грохотом выдвигает ящики и роняет папки, так что день обещал быть интересным.

В десять пятнадцать меня потревожил звонок интеркома.

– Мистер Райан.

Сухой голос Хлои наполнил комнату, и, несмотря на звучавшее в нем нескрываемое раздражение, я нажал кнопку для ответа с ухмылкой.

– Да, мисс Миллс? – отозвался я, не скрывая насмешки в голосе.

– Через пятнадцать минут нам надо быть в конференц‑зале. В полдень вам предстоит отправиться на обед с президентом «Келли Индастриз». Вы должны оказаться на месте в половине первого. Стюарт будет ждать вас в гараже.

– Вы со мной не поедете?

Отчасти я подозревал, что она просто не хочет оставаться со мной наедине, – и не понимал, как на это реагировать.

– Нет, сэр. Это встреча только для руководителей, – продолжала она, шелестя страницами. – К тому же сегодня мне надо заняться подготовкой к конференции в Сан‑Диего.

– Я выйду через минуту.

Убрав палец с кнопки, я встал и оправил пиджак и галстук.

Ступив за порог кабинета, я немедленно увидел мисс Миллс. Если у меня и были какие‑то сомнения насчет ее планов жестокой мести, они в ту же секунду испарились. Моя прекрасная мучительница нагнулась над столом. На ней было синее шелковое платье, идеально подчеркивающее длинные ноги. Волосы свободно рассыпались по плечам, а когда Хлоя развернулась ко мне, я заметил, что сегодня она пришла в очках. И как же я смогу говорить внятно, сидя рядом с ней?

– Вы готовы, мистер Райан?

Не дожидаясь ответа, она собрала свои вещи и направилась к двери. Сегодня она особенно аппетитно покачивала бедрами. Эта наглая стервочка меня дразнила.

Пока мы ехали в битком набитом лифте, наши тела невольно прижимались друг к другу, и я едва подавлял рычание. Возможно, это только мое воображение, но я уловил тень ухмылки, когда Хлоя «случайно» задела мой полуэрегированный член. Дважды.

Следующие два часа я провел в своем персональном аду. Каждый раз, когда я косился на нее, она делала что‑то такое, отчего у меня слабели колени: лукаво поглядывала, облизывала нижнюю губу, скрещивала ноги или рассеянно накручивала локон на палец. В какой‑то момент она уронила ручку и, доставая ее из‑под стола, непринужденно положила руку мне на бедро.

В течение всей встречи за обедом я одновременно радовался тому, что сбежал из ее пыточной камеры, и отчаянно стремился вернуться туда. Я кивал и подавал реплики в нужных местах, но разумом был не здесь. И, конечно же, отец заметил, что я веду себя необычно угрюмо и отстраненно. Во время обратной поездки в офис он насел на меня.

– В Сан‑Диего вам с Хлоей в течение трех дней придется обходиться без защитных мер в виде офисных дверей, и никто не станет вмешиваться в ваши свары. Я ожидаю, что ты будешь обращаться с ней со всем уважением, – добавил он и быстро поднял руки, чтобы пресечь мои возражения. – Я уже поговорил об этом с Хлоей.

Расширив глаза, я уставился на него. Он обсуждал мое профессиональное поведение с мисс Миллс?

– Да, я в курсе, что дело не только в тебе, – сказал он, направляясь к свободному лифту. – Она уверила меня, что тебе тоже достается сполна. Как ты думаешь, почему я выбрал именно тебя на роль ее руководителя? Я ни минуту не сомневался, что она способна за себя постоять.

Генри молча стоял рядом с ним, не скрывая самодовольной ухмылки. Вот ведь засранец.

Я слегка нахмурился, когда до меня наконец дошло: мисс Миллс заступилась за меня. Она легко могла представить все так, будто я страшный тиран, а она невинная жертва, но вместо этого взяла на себя часть вины.

– Папа, я признаю, что у нас несколько необычные отношения, – начал я, внутренне уповая на то, что никто из присутствующих не понимает, насколько точно я выразился. – Но, уверяю тебя, это ни в коей мере не сказывается на моих деловых качествах. Тебе не о чем волноваться.

– Хорошо, – кратко ответил отец.

Лифт прибыл на мой этаж. Войдя в офис, мы застали мисс Миллс за телефонным разговором. Она говорила очень тихо и мягко:

– Да, мне пора идти, папа. Мне осталось кое‑что доделать, и, как только все будет готово, я дам тебе знать. Тебе нужно отоспаться, хорошо?

Ненадолго замолчав, она рассмеялась, а потом снова затихла. Ни я, ни двое мужчин рядом со мной не решались прервать ее разговор.

– Я тебя тоже люблю, папа.

Я ощутил, как от этих слов, от звука ее дрогнувшего голоса внутри у меня что‑то сжалось.

Развернувшись на кресле и увидев нас, Хлоя чуть не подпрыгнула от неожиданности и принялась быстро собирать рассыпавшиеся по столу бумаги.

– Как прошла встреча?

– Гладко, как всегда, – ответил отец. – Вы с Сарой отлично все организуете. Не знаю, что бы мои сыновья без вас делали.

Она чуть подняла брови, явно борясь с желанием окинуть меня высокомерным взглядом. Но затем в ее глазах отразилось удивление, и я сообразил, что пялюсь на нее с глупейшей ухмылкой в ожидании ее обычных дерзких острот. Свирепо нахмурившись, я прошествовал в свой кабинет. И, только закрыв дверь, осознал: она ни разу не улыбнулась с тех пор, как мы вошли и застали ее за телефонным разговором.

Голова у меня не работала. Мне нужно было показать пару вещей мистеру Райану, прежде чем он уйдет, отправить в юридический отдел несколько документов на подпись – но я чувствовала себя так, словно бреду по мокрому песку. Телефонный разговор с отцом все еще крутился у меня в мозгу. Войдя в кабинет мистера Райана, я уставилась на кипу бумаг у себя в руках и поняла, сколько еще мне надо сегодня сделать. Заказать билеты на самолет, поручить кому‑то забирать мою почту, может, даже найти замену на время своей отлучки. Как долго меня не будет?

Я устало отметила, что мистер Райан что‑то говорит мне. И довольно громко. Что он сказал? Мир медленно вернулся в фокус, и я услышала конец тирады:

– …едва слушаете. Боже, мисс Миллс, неужели я должен записывать все для вас на бумажке?

– Может, обойдемся сейчас без этой игры? – устало спросила я.

– Без… чего?

– Без сценария «босс‑придурок».

Он распахнул глаза и нахмурился.

– Прошу прощения?

– Я понимаю, что помыкать мной – это ваш способ завестись. Я даже готова признать, что порой это довольно сексуально. Но сегодня у меня ужасный, просто отвратительный день, и я буду очень благодарна, если вы просто помолчите. – Я почти плакала, грудь болезненно сжималась. – Пожалуйста.

Мистер Райан выглядел так, словно его огрели по затылку. Некоторое время он, быстро моргая, таращился на меня и наконец выпалил:

– Что это было?

Я сглотнула, уже сожалея о своей вспышке. Когда я сохраняла хладнокровие, управляться с боссом у меня получалось лучше.

– Прошу прощения. Я слишком резко среагировала на ваш повышенный тон.

Он встал и направился ко мне, но в последний момент опустился на край стола и начал неловко поигрывать хрустальным пресс‑папье.

– Нет, я имел в виду – отчего у вас такой ужасный день? Что случилось?

Мистер Райан никогда не говорил со мной таким мягким тоном, не считая тех раз, когда мы занимались сексом. Но сейчас он понизил голос не для того, чтобы сохранить наш секрет, и казался искренне озабоченным.

Я не хотела ничего ему рассказывать, потому что какая‑то часть меня ожидала услышать в ответ насмешку. Но еще большая часть начала подозревать, что этого не случится.

– Моему отцу надо сдать анализы. У него проблемы с едой.

По лицу мистера Райана я поняла, что он расстроился.

– С едой? У него язва?

Я сообщила то, что знала: это началось неожиданно, и предварительный скан показал небольшое уплотнение в пищеводе.

– Вы можете поехать домой?

Я уставилась на него.

– Не знаю. А я могу?

Передернувшись, он снова моргнул.

– Я что, действительно такой невероятный мерзавец?

– Иногда, – ответила я и тут же пожалела о своих словах – ведь на самом деле Беннетт Райан не давал никакого повода думать, что помешает мне повидаться с заболевшим отцом.

Тяжело сглотнув, он кивнул и отвернулся к окну.

– Берите столько дней отпуска, сколько вам нужно, конечно же.

– Спасибо.

Я глядела в пол, ожидая, что босс продолжит перечислять мои задачи на день. Но вместо этого в комнате воцарилась тишина. Краем глаза я видела, что он снова развернулся и наблюдает за мной.

– Вы в порядке? – спросил Беннетт так тихо, что я даже не была уверена, правильно ли его расслышала.

Я подумала, что надо бы соврать и на этом свернуть неудобную тему. Вместо этого я сказала:

– Нет.

Он поднял руку и зарылся пальцами в волосы.

– Закройте дверь кабинета.

Я кивнула, странно огорченная тем, что он так быстро меня отпускает.

– Сейчас принесу заметки из юридического…

– Я имею в виду, закройте дверь и останьтесь.

Ох.

Ох.

Развернувшись, я молча прошла по ворсистому ковру. Дверь закрылась с резким стуком.

– Запри ее.

Щелкнул замок. Мистер Райан подошел ближе – настолько близко, что его теплое дыхание коснулось затылка.

– Позволь мне прикоснуться к тебе. Позволь мне сделать что‑нибудь.

Он понял. Он знал, что может мне дать: облегчение, удовольствие, возможность отвлечься перед лицом надвигавшейся боли. Я не ответила, так как понимала – ему не нужен ответ. Ведь я уже закрыла и заперла дверь.

А затем я ощутила, как его мягкие губы прижимаются к моему плечу и скользят вверх по шее.

– Ты пахнешь… чудесно, – шепнул он, развязывая платье наверху, у шеи. – После этого я много часов пахну тобой.

Мистер Райан не добавил, хорошо это или плохо, а мне и не хотелось выяснять. Мне приятно было думать, что он пахнет мной и после моего ухода.

Опустив руки мне на бедра, Беннетт одним движением развернул меня лицом к себе и наклонился для поцелуя. На этот раз все было иначе. Его поцелуй оказался нежным, почти просительным. Нет, нерешительности в нем не было – он никогда не был нерешительным, – но сейчас в прикосновении его губ чувствовалось куда больше обожания, чем ярости проигранной битвы.

Он стянул с моих плеч платье. Ткань соскользнула на пол, а он шагнул назад ровно настолько, чтобы прохладный воздух кабинета смыл его тепло с моей кожи.

– Ты прекрасна.

Прежде чем я успела прочувствовать всю мягкость и новизну этих слов, он ухмыльнулся – и, быстро поцеловав меня, сорвал трусики.

Тут мы уже ступили на знакомую территорию.

Я потянулась к его брюкам, но он посторонился, покачав головой. Затем просунул руку мне между ног, нащупав нежную и влажную кожу. Его дыхание на моей щеке стало чаще, пальцы двигались одновременно осторожно и уверенно, а с губ слетали слова – грязные, но искренние. Он говорил мне, что я очень хороша и крайне испорчена. Что я чертова плутовка и что ему со мной очень хорошо.

Он сказал, как сильно хочет услышать мой финальный крик.

И когда я кончила, задыхаясь и вцепившись в его плечи, то могла думать лишь о том, что тоже хочу ласкать его. Хочу, чтобы он так же потерялся во мне. И это привело меня в ужас.

Он вытащил пальцы, задев по дороге особенно чувствительный сейчас клитор и вызвав у меня невольную дрожь.

– Прости, прости, – прошептал он, целуя меня в шею, в подбородок, в…

– Не надо, – сказала я, отводя губы от его ищущего рта.

Эта неожиданная близость, вдобавок ко всему произошедшему сегодня, совсем ошеломила меня. Это было слишком.

Он прижался лбом к моему лбу на несколько мгновений, а потом кивнул. И внезапно меня пронзило осознание того, что я ошибалась. Я всегда думала, что вся власть у него, а я абсолютно бессильна, но сейчас поняла, что могу обрести над ним столько власти, сколько пожелаю. Просто надо набраться смелости и взять то, что по праву мое.

– Я уеду в эти выходные. Не знаю, когда вернусь.

– Ну что ж, тогда, мисс Миллс, приступайте к работе, пока вы еще здесь.

Когда настало утро четверга, я понял, что нам необходимо объясниться. В пятницу я не планировал появляться в офисе, так что сегодня нам предстоял последний день вместе до ее отъезда. Утром у нее была назначена встреча с научным руководителем, и с каждым часом я все больше и больше беспокоился обо… всем. Я был совершенно уверен: случившееся в моем кабинете показало нам обоим, что она все больше и больше для меня значит. Я хотел встречаться с ней, проводить время, а не только сдирать с нее и с себя одежду и орудовать членом. Я просто хотел быть рядом с ней, однако всю неделю до меня пытался докричаться инстинкт самосохранения.

Что она сказала? «Я не хочу желать этого. Это для меня добром не кончится». Только когда Мина застала нас, я по‑настоящему понял, что Хлоя имела в виду. Мне ненавистна была эта нелепая страсть, так как впервые в жизни я был не способен выбросить что‑то из головы и полностью сосредоточиться на работе. Однако никто – даже моя семья – не обвинил бы меня за связь с ней. Она, напротив, рисковала навеки запятнать свою репутацию и прослыть женщиной, вскарабкавшейся по карьерной лестнице через постель. Для человека столь умного и мотивированного, как она, такая нелестная слава сделалась бы вечной – и мучительной – занозой.

Она была права, пытаясь отдалиться от меня. Притяжение, которое мы чувствовали, оставаясь наедине, было совершенно нездоровым. Ничем хорошим это кончиться не могло, и я – в очередной раз – решил использовать то время, что мы проведем вдали друг от друга, чтобы прийти в себя.

После обеда я зашел в офис и удивился, обнаружив Хлою, сидящей за своим столом и деловито печатающей на компьютере.

– Я не знал, что сегодня вы работаете полный день, – сказал я, стараясь не выдать голосом своих чувств.

– Да, мне надо было отдать последние распоряжения относительно Сан‑Диего, и потом, мы еще не обсудили мой отъезд, – сказала она, не отрываясь от монитора.

– Пройдем тогда ко мне в кабинет?

– Нет, – поспешно ответила Хлоя. – Думаю, мы и здесь вполне разберемся.

Бросив на меня лукавый и быстрый взгляд, она указала на стул, стоящий по другую сторону от ее стола.

– Не хотите присесть, мистер Райан?

Ах, так она решила дать бой на своей территории. Я уселся напротив нее.

– Вас завтра в офисе не будет, так что и мне приходить незачем. Я понимаю, что вы предпочитаете обходиться без ассистентов, но я нашла замену на две недели, пока меня не будет. Я уже передала Саре ваше расписание и список того, что вам нужно сделать. Не думаю, что возникнут какие‑то затруднения, но на всякий случай я взяла с нее обещание приглядывать за вами.

Мисс Миллс вызывающе заломила бровь. Я в ответ закатил глаза. Она продолжила:

– На тот случай, если вам что‑то понадобится, у вас есть мои телефоны, в том числе и домашний номер отца в Бисмарке.

Хлоя начала двигаться по списку, забитому в компьютер, и я отметил, насколько она собрана и профессиональна. Не то чтобы я прежде не замечал, но сейчас отчего‑то это бросилось мне в глаза. Взглянув на меня, она сказала:

– Я приеду в Калифорнию на несколько часов раньше вас, так что просто подберу вас в аэропорту.

Еще несколько секунд мы смотрели друг на друга и, готов поклясться, думали об одном и том же: Сан‑Диего станет для нас огромным испытанием.

Атмосфера в комнате постепенно накалялась, и тишина значила уже больше, чем любые слова. Заметив, что дыхание Хлои участилось, я сжал зубы. Мне пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не обогнуть стол и не поцеловать ее.

– Удачной поездки, мисс Миллс, – сказал я, радуясь тому, что голосом никак не выдал своего смятения.

Встав и помедлив с минуту, я добавил:

– Значит, встретимся в Сан‑Диего.

– Да.

Кивнув, я прошел в свой кабинет и закрыл дверь. До конца дня я ее не видел, и наше немногословное прощание на сей раз показалось мне совершенно неправильным.

Все выходные я думал, каково будет провести две недели без нее. С одной стороны, наконец‑то появится возможность посвящать работе целые дни, ни на что не отвлекаясь. С другой, мне казалось, что без Хлои будет как‑то непривычно. Она почти постоянно присутствовала в моей жизни в течение года, и, несмотря на наши разногласия, ее поддержка меня успокаивала.

В понедельник Сара вошла в мой кабинет ровно в девять утра и одарила меня лучезарной улыбкой. За ней следовала привлекательная брюнетка лет двадцати с небольшим. Мою временную ассистентку звали Келси. Девушка взглянула на меня снизу вверх с робкой улыбкой, и Сара успокаивающе положила руку ей на плечо.

Я тут же решил воспользоваться этой возможностью и доказать всем, что своей мрачной репутацией в первую очередь обязан работе с такой упрямой особой, как мисс Миллс.

– Очень приятно, Келси, – сказал я, широко улыбаясь и протягивая руку.

Она смотрела на меня со странным, чуть застывшим выражением.

– Мне тоже очень приятно, сэр, – ответила она, оглянувшись на Сару.

Сара озадаченно покосилась на мою руку, а потом взглянула мне в лицо, прежде чем обратиться к Келси.

– Ладно. Мы уже обсудили все, что оставила Хлоя. Вот ваш стол.

Она подвела девушку к креслу мисс Миллс.

Когда я увидел, как кто‑то другой садится на место Хлои, у меня возникло очень странное чувство. Перестав улыбаться, я повернулся к Саре:

– Если ей что‑то понадобится, она знает, где вас найти. Я буду у себя в кабинете.

Келси уволилась еще до обеда. Очевидно, я «резковато» отреагировал, когда она чуть не спалила микроволновку в комнате для отдыха. Последнее, что я видел – как она в слезах выбегает из моей двери, вопя что‑то о «враждебном рабочем окружении».

Второй временный заместитель, молодой человек по имени Айзек, явился в два пополудни. Айзек показался мне исключительно умным юношей, и меня обрадовала возможность поработать с тем, кого уж точно нельзя было назвать взбалмошной бабенкой. Такой поворот событий даже заставил меня улыбнуться. Как выяснилось, преждевременно.

Каждый раз, когда я проходил мимо, Айзек торчал в сети, любуясь фотографиями котят или музыкальными клипами. Конечно, он быстро сворачивал окно, но, к несчастью для Айзека, я не был полным идиотом. Я вежливо известил его о том, что завтра он может не возвращаться.

Третья оказалась не лучше. Ее звали Джилл. Она слишком много болтала, ее наряд был слишком облегающим, а то, как она грызла колпачок ручки, придавало ей сходство с диким зверем, пытающимся вырваться из клетки. Ничего общего с изящной манерой мисс Миллс задумчиво прикусывать кончик ручки, когда она была поглощена какими‑то мыслями. Мисс Миллс при этом выглядела изысканно и сексуально, а Джилл просто непристойно. Неприемлемо. Я уволил ее во вторник после обеда.

Неделя продолжалась в том же духе. Я перебрал пять ассистентов. И не раз слышал, как из коридора рядом с моим кабинетом раздается громовой смех Генри. Козел. Он даже не работал на этом этаже. Мне начало казаться, что люди слишком откровенно радуются моей беде и что им даже видится в этом нечто вроде справедливого воздаяния.

Хотя я ничуть не сомневался, что Сара в красках пересказала подруге все мои незадачи с временными заменами, Хлоя прислала несколько текстовых сообщений, в которых спрашивала, как у меня дела. Я уже начал ждать их и даже периодически проверял мобильник на случай, если пропустил сигнал. Не хочется признавать, но к тому моменту я готов был отдать машину только за то, чтобы Хлоя вернулась ко мне со всей своей стервозностью.

Мне не хватало не только ее тела – а его мне отчаянно не хватало, – но и вспыхивающего между нами огня. Она знала, что я тот еще подарочек, и мирилась с этим. Не знаю почему, но мирилась. На протяжении всей первой недели разлуки я чувствовал, как мое уважение к ее профессионализму растет.

Когда пошла вторая неделя, а сообщения от Хлои перестали приходить, я начал гадать, что она делает и с кем. Вплоть до того, что задумался, а не звонил ли ей снова Джоэл. Я был практически уверен, что они больше не встречались. Кроме того, мы с ней достигли шаткого мирного соглашения по поводу инцидента с цветами. И все же я гадал, не позвонил ли он ей еще раз, чтобы разузнать детали, и не попытается ли завязать отношения, пока она дома.

Дома. Дома ли Хлоя сейчас, со своим отцом? Или она считает домом Чикаго? В первый раз за все время я осознал, что, если ее отец очень болен, она может принять решение вернуться к нему в Северную Дакоту.

Черт.

Когда вечером в воскресенье я начал паковать вещи, раздался сигнал текстового сообщения. Я подхватил телефон, валявшийся на кровати рядом с чемоданом, и радостно встрепенулся, увидев на экране ее имя.

«Я подберу вас завтра в 11:30. Терминал В, рядом с табло прибытия. Пошлите смс, когда приземлитесь».

На секунду я замер, как будто впервые осознав то, что уже завтра мы будем вместе.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 958 | Нарушение авторских прав