АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Часть двенадцатая

Я посадил Сару в такси и смотрел, как задние фары машины исчезали в темноте.

Блядь.

Она проигнорировала звонок за ужином, посмотрев на экран телефона, который лежал на столе, и перевела его на беззвучный вибро – режим, до того, как я увидел, кто ей звонил, и определенно, до того, как я увидел, как она попыталась скрыть свою реакцию.

ЭНДИ.

До сих пор мне никогда не доводилось видеть, как кто - нибудь вот так замыкался в себе; будто щелкнул выключатель, и весь свет медленно сошел с ее лица. Она стала ковырять еду, прекратила общаться, и ушла в себя, отвечая односложными фразами все оставшееся время. Я попытался поднять ей настроение, рассказал несколько шуток, флиртовал с ней безбожно, но… ничего. Через десять минут, она вытащила нас обоих из этого неловкого положения, изобразив головную боль, и, настояла на том, что ей нужно поехать домой на такси. Одной.

Блядь.

Я продолжал вглядываться в уличную пустоту, когда мой лимузин подъехал к ресторану, тихонько ожидая меня за спиной. Я махнул водителю, сам открыл дверь и сел в машину.

“Куда, мистер Стелла?”

“Давай домой, Скотт”,- сказал я, откидываясь на сидении. Мы отъехали, и я смотрел на мутную суету большого города, а мое настроение постепенно ухудшалось с каждым зданием, которое мы проезжали.

Все было так хорошо. Она, наконец – то, стала открываться, впуская меня в хранилище своих потаенных мыслей. Я все еще переваривал ее признание о том, что ее родители владеют самой крупной в стране сетью элитных универмагов, и тут, “Энди”. Долбанный Энди.

Злость вспыхнула в моей груди, и на секунду мне стало интересно, как часто они общались. Шесть лет – довольно продолжительный срок, и так просто его не сотрешь; не знаю, почему я предположил, что он полностью исчез из ее жизни. Это объясняло причину, по которой она не хотела быть вовлеченной в другие отношения, но ее насильно создаваемая дистанция подсказывала - тут было что – то еще.

Возможно, он хотел ее вернуть.

Я нахмурился, как только позволил этой мысли проникнуть в свою голову, ненавидя то, какой она причиняла дискомфорт.

Конечно, он хотел ее вернуть; а как же иначе? В сотый раз я стал гадать, что между ними произошло, и почему она так категорично не хотела меня в это посвящать.

Мы ехали через центр, и были почти у моего дома, когда в моем кармане завибрировал телефон.

Я дома. Спасибо за ужин. Чмок - чмок

Дааа, вечер был окончательно испорчен.

Я перечитал сообщение и подумал о том, чтобы позвонить ей, заранее зная, что это был дохлый номер. Она была чертовски упрямой. Я напечатал как минимум, десять разных ответов, удаляя каждый перед тем, как отправить.

Проблема была в том, что я хотел об этом поговорить, а она нет. Но проблема заключалась еще и в том, что я перепутал свой хребет со своими яйцами.

“Не возражаешь, если мы сделаем небольшой круг, Скотт?”- спросил я и он замотал головой, поворачивая на север, и проезжая мимо парка. Я прошелся по своим контактам в телефоне и набрал Уиллу. Через два гудка, тот ответил.

“Привет. Как дела?”

“Есть минута?”- спросил я, рассматривая мелькающие за окном улицы.

“Конечно, подожди секунду”. Послышалось какое – то шарканье и звук закрывающейся двери, затем он спросил: “Все в порядке?”

Я откинул голову на сидение, не имея понятия с чего начать. Я просто знал, что мне нужно было с кем – нибудь поделиться своим смятением, и, к сожалению, для Уилла, на данный момент, этим человеком в моей жизни был именно он. “Я не знаю”.

“Это загадочно. Я не получал писем, в которых говорилось бы о том, что что – то горит, поэтому, смею предположить, что это не связано с работой”.

“Хотелось бы”.

“Хорошо… Слушай, ты разве не говорил, что на этот вечер у тебя были планы?”

“Вообще – то, это как раз та причина, по которой я тебе звоню”. Я потер подбородок. “Господи, не могу поверить в то, что я это делаю”,- сказал я. “Думаю, мне нужно, чтобы кто – нибудь меня просто… выслушал. Как будто, если я скажу все вслух, это поможет мне разобраться”.

“Ну, было бы неплохо”,- рассмеялся он в трубку. “Дай мне сесть поудобней”.

“Ты знаешь женщину, с которой я встречаюсь”.

“Трахаешь. Женщину, которую ты трахаешь”.

Я закрыл глаза. “Уилл”.

“Да, Макс. Твою восхитительную любовницу. И вашу ситуацию, с тайными встречами ради секса, без журналистов, и которая с треском провалилась”.

Я вздохнул. “Да, это о ней”,- пробормотал я. “В смысле… это только между нами, так?”

“Конечно”,- сказал он, немного обиженно. “Может, я и засранец, но я надежный засранец. И почему бы тебе не подъехать сюда, чтобы мы, ну, не знаю, занялись бы своими ноготочками, пока будем изливать друг другу наши чувства?”

“Это Сара Диллон”.

Тишина. Да уж, это его заткнуло.

“Уилл?”

“Ни хрена себе”.

“Да”,- сказал я, растирая свои виски.

“Сара Диллон. Сара Диллон из Ryan Media Group”.

“Она самая. Это началось до того, как я узнал, что она работает с Беном”.

“Ух ты. То есть, она красотка, не пойми меня неправильно, но, она кажется очень… замкнутой. Кто бы мог подумать, что она такая. Мило”.

И только потому, что мне было так приятно об этом поведать, я продолжил. “Все началось с простого перепиха. Честно признаться, она использовала меня, чтобы немного поэкспериментировать”.

“Поэкспериментировать?”

Я снова потер свой подбородок и сжался, признаваясь: “Она любит заниматься сексом на публике”.

“Ого!”- воскликнул он, смеясь. “Это не похоже на Сару Диллон, с которой я знакомился”.

“И она разрешает мне делать свои фото”.

“Подожди - что?”

“Фото, иногда видео. Наши”.

“Ваши…”

“Во время секса”.

Молчание растянулось на несколько секунд и, клянусь, я мог слышать его частое моргание. Он прочистил горло. “Хорошо, секс на публике звучит весьма впечатляюще, но любой, кого я знаю, делает фото во время секса”.

“Что ты имеешь в виду, мудак?”

“Что ты отстаешь от жизни, тупица ”.

“Уилл, вообще – то, сейчас я, на хрен, совершенно серьезен”.

“Ладно. В чем проблема?”

“Проблема в том, что сегодня – первый вечер, когда я смог уговорить ее пойти со мной в ресторан. Я узнал, что ее родителям принадлежит долбанный Диллонс, Уилл. Сеть универмагов! Это то, о чем я не знал до сегодняшнего вечера”.

Он на секунду замолчал, потом тихо засмеялся. “Понятно”.

“И мы только начали общаться, но тут позвонил ее бывший мудак”.

“Ага”.

“Совершенно очевидно, что он запудрил ей мозги, так как она закрылась и не смогла после этого прийти в себя. Мы трахаемся так, что она еле ходит, но она не может сказать мне, почему потребовался целый месяц, чтобы уговорить ее на ужин в ресторане”.

“Угу”.

“То есть, ее родителям принадлежит сеть универмагов и она выросла в Чикаго. Вот и все. По факту, я ничего о ней не знаю”.

“Так”.

“Уилл, ты меня вообще слушаешь?”

“Конечно, случаю. Ты о ней ничего не знаешь”.

“Именно”.

“Ну… а ты искал информацию о Саре в интернете?”- спросил он.

“Конечно, нет”,- ответил я.

“Почему?”

Я застонал. “Думаю, мы уже с тобой это обсуждали после отъезда Сесили. Нет ничего хорошего в персональном поиске в Google”.

“Но с профессиональной точки зрения, если тебе предстоит работать с новым человеком, ты же просматриваешь о нем информацию в интернете?”

“Конечно”.

“Так вот, когда я узнал, что Сара будет одним из моих контактных лиц в RGM, я погуглил ее. Это было весьма информативно”.

Мое горло сдавило, и я стал безрезультатно оттягивать ворот рубашки. “Скажи мне, что ты там нашел”.

Он рассмеялся. “Ни за что. Найди свои яички и привяжи их на место, пока будешь загружать свой ноут - бук. Наш разговор был очень милым, но на этом спешу откланяться. Я не один”.

Я направил Скотта обратно к дому. Добравшись до квартиры, всего за пять минут я включил ноут - бук и ввел в строку поиска имя “Сара Диллон”.

Твою ж мать.

Это были не единичные упоминания о ней, то тут, то там; это были многие и многие страницы результата поиска, возможно даже больше, чем у меня. Я глубоко вдохнул и сначала открыл картинки, прокручивая ее фото, которые были сделаны, предположительно, за последние десять лет ее жизни. На одних она была такой молоденькой, а ее карамельные волосы то были приглажены в короткой стрижке, то взбиты в пышную шевелюру. Но на всех фотографиях ее улыбка была наивной и открытой.

И это были не обычные домашние любительские фотоснимки; это были фото с высоким разрешением, с дорогими зум – объективами, сделанные папарацци, и проданные журналам и газетам для размещения под громкими заголовками, или были даже видео и архивные видеозаписи выпусков новостей. Это были вечеринки и свадьбы, благотворительные вечера и празднования, и почти всегда с изображением одного и того же мужчины рядом с ней.

Он был выше нее всего на несколько сантиметров, с черными волосами и острыми, романскими чертами лица. Его яркая улыбка во весь рот выглядела так же искренне, как я думал, она и должна была выглядеть – то есть, совершенно неискренне.

Значит, это и есть Энди. Известный миру, как Эндрю Мортон. Конгрессмен от партии демократов, служащий в седьмом округе штата Иллинойс.

Внезапно, многие вещи встали на свои места.

Покорно вздохнув, я нажал на одну из последних, как мне показалось, фотографий; ее волосы были почти такими же, как сейчас, а на заднем фоне стояла рождественская елка. В подписи под изображением было указано:

Сара Диллон и Эндрю Мортон на ежегодном Чикагском Солнечном Балу, на котором конгрессмен объявил о своих планах избираться в Сенат Соединенных Штатов следующей осенью.

Я щелкнул на ссылку и прочел всю статью, подтверждая свои догадки, что она была написала прошлой зимой, и это означало, что Энди уже участвовал в избирательной кампании. Я вернулся на страницу с картинками и прокрутил к началу, где кроме нескольких похожих снимков, было фото, на котором Сара пробегала сквозь толпу журналистов, прикрывая свое лицо краем пальто. Я сначала не обратил на него внимания, потому что ее лица на снимке почти не было видно. Я нажал на ссылку с материалом к этой фотографии, которая была датирована несколькими неделями до того, как я ее встретил, и на экране появилась статься из газеты Chicago Tribune.

Конгрессмен от партии демократов Эндрю Мортон вчера был замечен на интимном свидании с женщиной, которая не являлась его невестой, Сарой Диллон. Брюнетка, которую, как выяснилось позже, зовут Мелисса Марино, работает младшим сотрудником в его чикагском офисе.

В середине статьи была размещена фотография мужчины, о котором шла речь – очевидно Энди, страстно целующим какую – то женщину – очевидно не Сару.

Диллон и Мортон начали встречаться в 2007 году, с тех пор став самой популярной парой чикагской элиты, и обручились в прошлом декабре, сразу после объявления Мортоном о своем намерении баллотироваться в Сенат США. Сара Диллон, руководитель финансового отдела коммерческой компании Nieman & Shimazawa, является единственным ребенком Роджера и Саманты Диллон, основателей очень известной сети универмагов, представленной в семнадцати штатах, и крупнейших спонсоров предвыборной кампании Мортона.

От представителя семьи Диллон получить комментариев не удалось, но представитель кампании по переизбранию Мортона обратился в нашу газету лишь со словами: “Частная жизнь мистера Мортона никогда не являлась предметом публичного обсуждения ”.

К сожалению, широко известный плейбой – член законодательного органа, возможно, наконец – то сломал предвыборную стратегию и выдвинул свою внепрограммную активность на первый план.

Широко известный плейбой. Сукин сын.

Я откинулся на спинку стула и просмотрел совместные фотографии Сары и Энди, чувствуя, как в моей груди стала искрами разжигаться злость. Она была той женщиной, которую нужно было неделями уговаривать на ужин, чтобы узнать получше, как – то защитить, сдержать удар или спасти ее от любой возможной опасности. Я просмотрел все фотографии, которые мог только найти. На каждом фото, что были сделаны до апреля, она улыбалась так ярко. Перед камерами она держалась естественно, и яркость ее улыбки с годами изменилась совсем чуть - чуть.

И, если то, что говорится в статье - правда, то этот мудак изменял ей, причем, много раз.

Он был достаточно симпатичным малым, и как я предполагаю, был старше нее. Я нажал на ссылку к другой статье, в которой говорилось о том, что ему тридцать семь – на десять лет старше.

В другом материале, опубликованном двумя месяцами раннее, говорилось по секрету всему свету, что только за прошлый год, Энди изменил Саре несколько раз, и что создавалось впечатление, будто он использовал имя и деньги ее семьи, и эксплуатировал любовь прессы к роману местных знаменитостей, тогда как его собственная репутация остро нуждалась в корректировке.

Я посмотрел еще несколько снимков, после чего отодвинулся от стола, испытывая чувство отвращения. Это идиот использовал ее. Он попросил ее выйти за него замуж, а потом продолжал трахать всех, кто в юбке. Господи, неудивительно, что у нее были проблемы. И также неудивительно, что она не доверяла журналистам.

Моя квартира стала темной, после того, как я выключил ноут – бук и вышел из комнаты. Подойдя к бару, я зажег по пути несколько ламп, и налил себе скотч. Напиток прожигал весь свой путь до желудка, сразу же разнося тепло по моим венам.

Это не помогало, но я все равно его допил.

Я налил себе еще стакан, и подумал о том, что она сейчас делала. Была ли она дома? Перезвонила ли она этому мудаку - изменнику? Просмотрев сотни их совместных фотографий, я мог только представить, какими были их отношения. Что, если он позвонил ей, чтобы извиниться? Может, сейчас она была уже в самолете, и летела назад в Чикаго? Она бы мне сказала? Я посмотрел на время, и представил, как я ее выслеживаю, перекидываю через плечо, и несу обратно сюда. Трахаю ее до беспамятства, чтобы стереть из ее памяти всех, кроме меня.

Мне действительно надо было отвлечься, и алкоголь не был лучшим решением.

Менее, чем за пять минут, я сменил свой костюм на шорты и кроссовки. На лифте я добрался до тренажерного зала и встал на беговую дорожку. Как обычно, в это время суток, зал был совершенно пустым.

Я бежал, пока мои легкие не стали гореть, как в огне, а мои ноги не онемели. Я бежал, пока практически каждая мысль не стерлась из моего сознания, кроме одной: если она вернется к нему, это сломает меня.

Я зашел в раздевалку, снимая свои взмокшие от пота вещи, и плюхнулся на скамейку, роняя голову на руки. Тишину нарушил звонок моего мобильного телефона, доносившийся из шкафчика. Я тут же поднял голову; я удивился, что кто – то мог позвонить мне в такое время. Я пересек раздевалку и застыл, когда увидел мигающую фотографию Сары на экране, на которой ее рука лежала на ее шее, и были видны карамельные волосы на молочной коже.

“Сара?”

“Привет”.

“Ты в порядке?”- спросил я.

Где – то на заднем фоне послышался звук сигнала машины. И она прочистила горло. “Да. Я в порядке. Послушай, ты не занят? Я могла бы…”

“Нет, нет. Я только с пробежки. Где ты?”

“Вообще - то,- сказала она, тихонько засмеявшись, - я у твоего дома”.

Я моргнул. “Ты… где?”

“Да. Я могу подняться?”

“Конечно. Дай мне несколько минут, я тебя встречу…”

“Нет. Мы можем встретиться наверху? Я просто… я боюсь, что если стану тебя дожидаться, то потеряю все свое самообладание”.

Так, это было загадочно. Мой желудок ухнул вниз. “Да, конечно, Лепесточек. Я сейчас позвоню на охрану”.

Через несколько минут, Сара уже проходила через дверь раздевалки, чтобы найти меня тут полностью раздетым, только с полотенцем, обернутым вокруг моей талии.

Она выглядела уставшей, ее глаза были красными от слез, а ее губы - потрескавшимися и опухшими. Это был более мягкий и молодой вариант Сары, который совсем недавно я видел на фотографиях. Она слабо улыбнулась и слегка помахала мне рукой, когда дверь за ней закрылась.

“Привет”,- сказал я, пересекая комнату. Я согнулся в коленях, чтобы ее глазки были на уровне моих. “Ты в порядке? Что случилось?”

Она вздохнула, покачала головой и попыталась восстановить обычное выражение лица. “Я хотела тебя увидеть”.

Я знал, что она избегает моих вопросов, но уголки моих губ поползли вверх до того, как я смог остановиться. Я не мог держать руки при себе и положил их по обеим сторонам от ее лица, проводя своими большими пальцами по ее щечкам. “Это, несомненно, веская причина для посещения мужской раздевалки”.

“Мы тут одни, правда?”

“Абсолютно”.

“Мы кое – что не закончили”,- сказала она, толкая меня в сторону душа.

От ощущения того, что она снова была в моих руках, мое сердце ускорило свой ритм, а в ушах застучал пульс. Она встала на носочки, чтобы поцеловать меня, а ее руки потянулись к полотенцу на моих бедрах.

“Ммммм”,- промычал я у ее рта. Я почувствовал, как она потянулась через меня, открыла вентиль, и как на мою спину полилась теплая вода. “Ты хочешь сделать это здесь?”

Она ответила без слов, сняв свою кофту через голову и стянув с себя джинсы.

Я думаю, что это означает ДА.

“Моя квартира несколькими этажами ниже…”,- сказал я, пытаясь ее успокоить. Я уже представлял, какого это будет трахнуть ее прям здесь, слышать ее крики, как они отдаются эхом от плитки, но на этот раз, больше всего я хотел видеть ее обнаженное тело на моей кровати, свалив на пол покрывало и одеяла в кучу. Или, возможно, привязать ее руки над головой, или пристегнуть их к перекладине у изголовья кровати.

Она проигнорировала меня, обхватывая мой член и нагибаясь, чтобы укусить меня в плечо. Я попытался очистить свою голову, вспоминая выражение ее лица, когда она заходила в раздевалку. Это было на нее не похоже - увиливать от моих ответов - но сегодня она не выглядела сильной или боевой; она выглядела дикой, но по другим причинам. Ее глаза были слишком широко открыты, а лицо - искажено. Она приехала только для того, чтобы отвлечься.

Мое горло внезапно пересохло, и я провел языком по своим губам, пробуя ее вишневый блеск для губ.

Я был немного удивлен тем, как много я собрал о ней наблюдений, даже не осознавая этого. Я знал, как выглядело ее лицо, когда она кончала, как твердели ее соски, и как она старалась держать глаза открытыми до самой последней секунды, как будто она хотела увидеть каждое мгновение, пока этого внезапно не становилось слишком много.

Я знал, как чувствовалась ее рука, обнимающая мою талию, как впивались ее ногти в мою спину, когда она проводила ими по всему моему телу сверху вниз.

Я знал звуки, которые она издавала, и как перехватывало ее дыхание, когда я двигал пальцами именно так, как ей нравилось.

Но были и новые наблюдения, те, которые я замечал, и которые хотел увидеть снова и снова. Ее легкая улыбка, которая появлялась, когда она говорила что – нибудь смешное, и ждала, пока до меня дойдет. Это были трудно улавливаемые вещи, такие как еле заметный изгиб ее губ и бровей. Вызов.

То, как она аккуратно дергала себя за губу, когда читала.

То, как она целовала меня тогда, на крыше, медленно и лениво, как будто никого больше не было, ни на крыше, ни на планете.

Но эту Сару я не знал. Я всегда подозревал, что та дерзость, которой я так наслаждался, была некой формой ее самозащиты. Я никогда не предполагал, что буду чувствовать себя подобным образом, когда увижу ее в таком состоянии - это был словно удар в грудь, который выбил весь воздух из моих легких.

Я взял ее руки в свои ладони, и сделал шаг назад. “Что происходит?”- спросил я, внимательно смотря на выражение ее лица. “Поговори со мной”.

Она снова подалась ко мне. “Не хочу говорить”.

“Сара, я совсем не против быть твоим отвлечением, но, по крайней мере, будь в этом со мной честна. Что – то не так”.

“Я в порядке”. Но она не была в порядке. Она не приехала бы сюда, если бы это было так.

“Чушь собачья. Ты ломаешь свои же собственные правила хотя бы только тем, что приезжаешь сюда. Это хорошо, это по - настоящему, но что - то здесь не так, и я хочу знать что”.

Она отклонилась назад, и посмотрела на меня. “Энди звонил”.

“Я знаю”,- ответил я, и сильно сжал челюсть.

Она улыбнулась так, словно извинялась. “Он сказал, что хочет, чтобы я вернулась. Сказал то, что я так хотела когда - то от него услышать, сказал о том, как сильно он изменился, как много он ошибался, и что он никогда больше не сделает мне больно”.

Я смотрел на нее с ожиданием. Она прижала свое лицо к моей шее, собираясь с силами. “Он просто волнуется из – за своей предвыборной кампании. Все наши отношения были абсолютной ложью”.

“Мне очень жаль, Сара”.

“Я искала информацию о Сесили”.

Я моргнул, смутившись. “Так?”

“Что – то в ее имени отложилось в моей голове, и после того, как ты мне о ней рассказал, мне захотелось узнать, как она выглядела”. Она отодвинулась назад, смотря на меня. “Ее лицо казалось знакомым, но до сегодняшнего вечера, я не могла вспомнить, откуда я ее знаю. С Энди я познакомилась со множеством людей, но их лица забывались уже через две секунды после того, как я пожимала их руку... но ее я запомнила”.

Я кивнул, в моем желудке стало теплеть, но я позволил ей продолжать.

“Поэтому, я поехала домой и еще раз посмотрела на ее фото, прежде чем перезвонить Энди”. Она остановилась, ее голос слегка дрожал. “В течение получаса он снова и снова говорил мне о том, как он сожалеет, что он изменил мне всего один раз, и что он никогда себя за это не простит. Потом я спросила его про Сесили. И знаешь, что он мне на это ответил?”

“Сесили... что?”

“Он сказал: ‘Твою мать, Сара. Неужели мы должны обсуждать это сейчас? Это дела давно минувших дней’. Он спал с ней, Макс. Энди и есть тот политик, о котором она писала в своем письме. Эндрю Мортон – развратный политик, который прокладывает себе карьерный путь через постель всего седьмого округа. Они переспали в тот вечер, когда я познакомилась с ней на мероприятии, посвященном компании Schumer”.

Я застонал. Я был на том благотворительном вечере, но не в качестве ее спутника. Сесили весь вечер была расстроена из – за меня, и ушла с мероприятия злой, но я никогда не знал, по какой причине.

Она вздрогнула в моих руках. “Я помню, как я поймала его, выходящим из туалета, и мы начали разговаривать, и он все время пытался меня оттуда увести, но я попросила его подождать, так как мне тоже нужно было в туалет. А потом, она вышла из мужского туалета, посмотрела сначала на него, потом на меня, и это было очень неловко, и я не могла понять, почему она умчалась в бешенстве. Но она была там с ним ”.

Я обнимал ее своими руками, пока вода падала на нас, пряча в своем звуконепроницаемом пузыре. Это был наш маленький мир; меньше, чем даже тот, в котором я пребывал, когда увидел ее, играющую в пинбол, или когда она побудила меня к интиму в такси средь бела дня. Это был тот мир, где несколько лет назад Сесили переспала с парнем Сары, потому что была расстроена из – за меня. Я ни капли не жалел, о том, что Сара была в моих руках; и я не жалел о том, что отказался от отношений с Сесили. Но я не мог не чувствовать некоторой вины.

“Мне очень жаль”,- снова прошептал я.

“Нет, ты не понимаешь”. Она посмотрела в мои глаза, по ее лицу стекали капли воды, но ей было все равно. “На тот момент мы были вместе всего лишь несколько месяцев. Все это время, почти до самого конца, я надеялась, что раньше он мне не изменял. Я думала, что это началось совсем недавно. Но Энди никогда не был мне верен, никогда”.

Я сильнее прижал ее, шепча ей на ухо: “Ты же знаешь, что это никак не связано с тобой, понимаешь? Это только говорит о том, насколько жалкий он человек. Не все мужчины такие ужасные”.

Она выпрямилась, смотря на меня, и я видел, как она пытается сдержать улыбку. В ее глазках все еще стояли слезы, но признательность в них была очевидна. Что – то в моей груди сжалось от ее взгляда, потому что секс без обязательств, который у нас был, был просто великолепным, даже чудесным, но это - это было чем - то совершенно новым.

“Я была с ним долгое время. Часть меня задавалась вопросом, что, возможно, это я все испортила и была к нему несправедлива. Но я рада, что я сделала правильный выбор и ушла от него. Просто… на этот раз я готова к лучшему”,- сказала она.

Я проглотил это новое душевное волнение и попытался разобраться в себе, вспоминая, что эти чувства и эмоции не входили в наше соглашение, и вместо этого, попытался сфокусироваться на том, что ее абсолютно голое тело все еще прижималось ко мне.

“Миллионы мужчин готовы убить за такую женщину, как ты”,- сказал я, стараясь не дрожать голосом, и совершенно не готовый к чувству, возникшему при одной мысли о ней с другим мужчиной, как будто из меня вынимали нутро и заливали все ледяной водой. С этим отрезвляющим осознанием, я потянулся, закрыл вентиль, и взял неподалеку висящее полотенце. “Давай – ка, высушим тебя; здесь уже стало холодать”.

“Но... ты не хочешь...”

“У тебя был трудный день”,- сказал я, приглаживая ее волосы. “Позволь мне сегодня быть джентльменом, но в следующий раз я возьму причитающееся мне в двойном размере”. Я хотел попросить ее остаться, но я не был уверен, что смогу справиться, если и в этот раз она откажет мне. “Ты в порядке?”

Она кивнула, прижимая свое личико в моей груди. “Думаю, мне просто нужно немного поспать”.

“Я попрошу Скотта отвезти тебя домой”.

Мы одевались молча, открыто наблюдая друг за другом. Это была обратная сторона соблазна - смотреть, как она надевала джинсы, застегивала лифчик, накрывала грудь свитером. Не думаю, что когда – нибудь я хотел ее больше, чем тогда, когда был свидетелем того, как она собиралась.

Я влюблялся в нее. И я был в самой настоящей жопе.

В субботу утром я звонил Саре как минимум двадцать раз, но сразу же прекращал вызов, не давая гудку прозвонить. Мой разум твердил мне, что я должен дать ей немного личного пространства. Но блядь, я так хотел ее увидеть. Я вел себя как долбанный подросток.

Позвони ей, ты, идиот. Попроси ее сегодня куда – нибудь с тобой сходить. Не принимай НЕТ в качестве ответа.

В этот раз я почти отказался от мысли, потому что мужчина, который несет такую банальную херню, вообще не достоин звонка ни к одной женщине.

Все утро я придумывал отговорки, твердя себе о том, что, возможно, она занята. Черт, я даже не знал, были ли у Сары в этом городе друзья, кроме Хлои и Беннетта. Я же не мог задавать ей таких вопросов, или мог? Блядь, нет. Она выколет мне глаза своим каблуком. Но чем именно она занималась во внерабочее время? Я играл в регби, пил пиво, бегал, ходил на выставки предметов искусства. Все, что я о ней знал, сводилось либо к тому, как она занималась сексом, либо к той жизни, которую она оставила позади. Я так мало знал об этой ее жизни, которую она начала строить, переехав в Нью – Йорк. Может быть, она захочет провести со мной время после дерьмового дня, который был у нее вчера.

Время стать мужчиной, Стелла.

Наконец – то, я затолкал свой хребет обратно в спину, и позволил гудку прозвонить.

“Алле?”- ответила она, прозвучав несколько смущенно.

Конечно, она смущена, ты, задница. Ты ей, вообще – то, никогда не звонил.

Я сделал глубокий вдох и стал нести самый нелепый в своей жизни бред: “Так, послушай, до того, как ты что – нибудь ответишь, я знаю, что мы не встречаемся с тобой как обычные мальчик и девочка, и я прекрасно понимаю твою неприязнь к отношениям после блуждающего пениса конгрессмена Мортона, но когда ты приехала ко мне прошлым вечером, ты была в очень подавленном состоянии, и если бы ты хотела чем – нибудь заняться сегодня – я не имею в виду, что тебе надо чем – то заняться (но даже если и надо, это не подразумевает, что у тебя не может быть других вариантов на выбор), и все же, если хочешь, ты можешь прийти на мою игру в регби”. Я замолчал, пытаясь услышать хоть какие – нибудь признаки жизни на том конце телефона. “Ничто не прочищает мозги лучше, чем толпа грязных, потных британцев, пытающихся переломать друг другу кости”.

Она рассмеялась. “Что?”

“Регби. Приходи сегодня посмотреть на мою игру. Или, если хочешь, можешь встретить нас всех после игры в пабе у Мэдди, что находится в Гарлеме”.

В течение, как мне показалось, недели, она не произносила ни звука.

“Сара?”

“Я думаю”.

Я пересек комнату и стал беспокойно дергать шторы на окнах, что выходили в парк. “Думай громче”.

“После обеда я иду с подругой в кино”,- начала было она, и я почувствовал, как в моей груди несколько ослабло напряжение при слове подруга. “Но, думаю, что после этого я смогу появиться в баре. В какое время, ты думаешь, вы закончите?”

Став еще большим придурком, чем минуту назад, я сжал кулаки в ликующем победном жесте и тут же захотел себя за это прибить. “Игра продлиться, примерно, до 15:00. Будь в баре к 16:00”.

“Буду”,- сказала она. “Но Макс?”

“Хмм?”

“Ты думаешь, твоя команда победит? Потому что у меня нет желания сидеть в баре в окружении грязных, унылых британцев”.

Рассмеявшись, я заверил ее в том, что мы всех разгромим.

Мы надрали им задницы. Я редко испытывал жалость к другой команде, а большинство команд, с которыми мы играли - американские, и, несмотря на то, что это не их вина, и у них не было регби в крови - порой бывало так приятно их потоптать. Но эта игра, должно быть, стала исключением. Мы перестали следить за счетом уже на половине игры. Отчасти, я приписывал себе это сочувствие потому, что после нас должна была встретить Сара. Но только отчасти. К концу игры казалось, что мы лупили их, словно десятилетних сопляков, и я стал испытывать угрызения совести.

Мы с шумом ворвались в бар, занося Робби на наших плечах, и выкрикивая слова из гораздо более пошлой версии “Жаворонка”. Бармен, и по совместительству хозяйка - Маделин, помахала нам, как только увидела нас, и тут же выставив двенадцать кружек пива, стала их наполнять.

“Эй!” Крикнул Роби своей жене. “Любимая, виски!”

Мэдди показала ему знак победы, но убрала маленькие стопочки со стойки бара, бормоча что – то о том, что Робби пьян и что его грязная задница сегодня будет спать без нее.

Я осмотрел бар на присутствие Сары и понял, что ее не было. Проглатывая свое разочарование, я повернулся к бару и сделал большой глоток пива. Наша игра началась позже; было уже около 17:00 и ее здесь не было. Был ли я удивлен? Затем меня посетила ужасная мысль: может, она пришла, не дождалась меня, и ушла?

“Блядь”,- выругался я.

Мэдди налила мне стопку виски, и залпом проглотив его, я поежился, и снова выругался.

“В чем дело?”- спросил знакомый хрипловатый голосок за моей спиной. “Сдается мне, что вы - грязнющие подонки, все – таки победили”.

Я повернулся на барном стуле и расплылся в широкой улыбке при виде Сары. Она выглядела, словно вишенка на торте, одетая в бледно – желтое платье с маленькой зеленой заколкой в волосах. “Ты прекрасно выглядишь”. Она закрыла глаза на секунду, и я пробормотал: “Прости, мы припозднились”.

Она немного покачнулась на месте, и ответила: “И дали мне время на то, чтобы немного выпить”.

С той ночи в клубе мне не приходилось видеть ее пьяной, но я узнал этот знакомый блеск в ее глазах: озорство. Мысль о возвращении той Сары, была охренеть какой фантастической.

“Ты бухая?”

Ее бровки на мгновение сдвинулись, а потом разгладились после того, как она улыбнулась. “Так британцы говорят про выпивших? Да, я пьяная”. Он встала на носочки и... поцеловала меня.

Твою ж мать.

Тут вмешался Риччи, который сидел позади меня. “Что за... Макс. У тебя девушка на лице”.

Сара отступила, а ее глаза расширились в осознании. “Вот дерьмо”.

“Успокойся”,- сказал я ей тихо. “Всем здесь начихать на то, кто я такой. Каждую неделю они с трудом вспоминают мое имя”.

“Заведомая ложь”,- сказал Риччи. “Твое имя - Звездюк”.

Я покачал головой, улыбаясь Саре. “Я же говорил”.

Она протянула Риччи руку и одарила его своей улыбкой с широко открытыми глазами. “Я - Сара”.

Он взял ее руку и сжал. Я видел, как он осматривал ее, сразу же отметив, насколько красивой она была. Он тут же же заценил ее сисечки. “Я - Риччи”,- промямлил он.

“Приятно познакомиться, Риччи”.

Он посмотрел на меня, сузив глаза. “Каким образом, тебе, на хрен, удалось поймать эту птичку?”

“Понятия не имею”. Я притянул ее ближе к себе, игнорируя ее тихие протесты о том, что я могу попачкать ее платье. Но потом она высвободилась и повернулась к Дереку, что сидел по другую сторону от меня.

“Я - Сара”.

Дерек поставил свое пиво на стойку и вытер свой рот огромной грязной ручищей. “Ни хрена себе”.

“Сара со мной”,- проворчал я.

И вот таким вот образом, Пьяная Сара стала ходить по всему бару, представляясь каждому моему другу. В ней я видел жену политика, которой она почти была, но, еще больше, я видел Сару, которая была чертовски милой девочкой.

Когда она вернулась ко мне, она поцеловала меня в щеку и прошептала: “У тебя такие милые друзья. Спасибо, что пригласил меня”.

“Ага, конечно”. Я потерял свою способность формулировать связные предложения. Она – единственный человек в моей жизни, которая заставляла меня чувствовать себя так чертовски хорошо. Я никогда не испытывал к себе ненависти, но я был немного шлюшкой, и работал с инвестициями, что, давайте будем откровенны, зависело от того, насколько одни зарабатывают, а другие тратят, и с тех пор, как я переехал в Штаты, у меня было несколько продолжительных отношений. Моим самым близким другом был Уилл и большую часть времени мы называли друг друга всеми вариантами слова вагина.

Скажи ей, ты придурок. Отведи ее в другой конец бара, хорошенько ее оттарабань и скажи ей, что ты любишь ее.

“Убери этот дерьмовый блюз с колонок, Мэдди”,- крикнул Дерек через весь бар.

И когда я было почти взял Сару за локоть, чтобы попросить ее поговорить со мной, она выпрямилась. “Это не блюз”,- сказала она.

Дерек развернулся, подняв брови.

“Нет. Это Эдди Кокран. Это кантри - рок”,- сказала она, но под его пристальным взглядом, казалось, немного сжалась. “Это совсем не одно и то же”.

“Хочешь сказать, что ты знаешь, как танцевать под эту фигню?”- спросил он, снова оглядывая ее с головы до ног.

К моему удивлению, Сара рассмеялась. “Ты спрашиваешь?”

“Черт, нет, я...”

Но до того как он смог закончить свое предложение, она дернула его, заставляя его встать на ноги и все ее чуть больше пятидесяти килограмм потащили его огромную тушу на танцпол.

“Моя мама из Техаса”,- сказала она, с искрящимися глазками. “Постарайся не отставать”.

“Ты шутишь”,- сказал он, оглядываясь на нас. Весь бар, полный британцев перестал разговаривать, и стал наблюдать за ними с интересом.

“Не останавливайся!”- крикнул я.

“Не будь трусом, Дер”,- крикнула Мэдди, и все начали хлопать. Она сделала музыку громче. “Покажи нам класс”.

Улыбка Сары стала еще шире, и она положила одну его руку на свое плечо, замотав головой, когда он начал протестовать. “Это традиционная поза. Ты кладешь одну руку мне на спину, а вторую на плечо”.

И пока мы смотрели, Сара показывала Большому Дереку, как танцуют под эту музыку: два быстрых шага, два медленных шага. Она демонстрировала ему, как он должен кружить ее против часовой стрелки по всему бару. За одну песню они стали танцевать гораздо лучше, но к середине второй, они танцевали и трепались друг с другом так, как будто были знакомы уже не первый год.

Возможно, в этом и была вся Сара. Все, кто знакомился с ней, хотели узнать ее. Не только для меня она была трогательной и милой, с ее невинностью, пробирающейся сквозь даже существующие низменные фантазии. Она была непреодолимо привлекательной для каждого.

И в это мгновение, больше всего на свете мне захотелось разбить самодовольную рожу этого долбанного Энди. Он не ценил ее время. Он не ценил ее.

Я встал, подошел к танцполу, и вклинился. “Моя очередь”.

Ее темные карие глаза стали еще темнее, и вместо того, чтобы расположить мои руки так же, как она это делала с Дереком, она завела свои ручки за мою шею, потянулась, поцеловала меня в щеку и прошептала: “Я абсолютно уверена, что всегда твоя очередь”.

“Я думал, что в таком танце между нами должно быть больше расстояния”,- сказал я, улыбаясь, и нагнулся, чтобы поцеловать ее.

“Но не с тобой”.

“Вот и хорошо”.

На ее лице расплылась пьяная, игривая улыбка. “Я такая голодная, что умяла бы бургер, размером с мою голову”.

Из моей груди вырвался смех и я нагнулся, чтобы поцеловать ее в лоб. “Неподалеку от тебя есть местечко, в котором можно найти все, что нужно. Я напишу адрес. Могу я принять душ и встретиться с тобой там через час?”

“Ужин два вечера подряд?”- спросила она, выглядя скорее, осторожной, но нетерпеливой. Куда подевалась осмотрительная, держащая меня на расстоянии женщина, которую я знал? Она испарилась. Я подозревал, что Чуждающаяся Сара всегда была некой фантазией.

Ее, не моей.

Я кивнул, почувствовав, как моя улыбка стерлась с лица. Я устал притворяться, что у нас оставались какие – либо границы. Единственное ожидаемое слово прозвучало хриплым голосом: “Да”.

Она прикусила свою губу, чтобы не расплыться в улыбке, но ее невозможно было не заметить.

Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 876 | Нарушение авторских прав