Часть первая 3 страница
Усаживаясь, я благодарно улыбнулась ему.
– Как поживает Сьюзан?
– Отлично. Все требует от меня, чтобы я зазвал тебя к нам в гости, – подмигнув, добавил он.
От меня не ускользнуло, что младший из Райанов раздраженно фыркнул.
– Передавайте ей от меня привет.
За спиной раздались шаги, и чья‑то рука шутливо дернула меня за ухо.
– Привет, малышка, – сказал Генри Райан, одарив меня широкой улыбкой.
Затем он обернулся к остальным:
– Извините за опоздание, ребята. Я почему‑то считал, мы встречаемся на вашем этаже.
Я не упустила случая торжествующе покоситься на своего босса. Как раз в этот момент ко мне вернулась стопка распечаток, и я протянула ему один экземпляр.
– Пожалуйста, мистер Райан.
Не удосужившись даже взглянуть на меня, он схватил стопку бумаг и зарылся в них.
Козел.
Когда я наконец‑то собралась занять свое место, по комнате раскатился звонкий голос Генри:
– Кстати, Хлоя, пока я там ждал, я нашел на полу это.
Подойдя к нему, я увидела две антикварные серебряные пуговицы, лежавшие у него на ладони.
– Не можешь поспрашивать у людей, кто это потерял? Похоже, они довольно дорогие.
Я почувствовала, как стремительно краснею. Совершенно забыла о разорванной блузке!
– Э‑э. Да, конечно.
– Генри, можно посмотреть?
Мой босс‑придурок неожиданно встрял в наш разговор и ухватил пуговицы с ладони брата. Обернувшись ко мне, он злорадно ухмыльнулся:
– Разве у вас не было кофточки с такими пуговицами?
Я быстро оглядела комнату. Генри и Эллиотт уже погрузились в разговор, не обращая внимания на то, что происходило между нами.
– Нет, – ответила я, стараясь говорить как можно безучастней. – Не было.
– Вы уверены?
Взяв мою руку в свою, он провел пальцем от запястья вверх, а потом вложил мне в ладонь пуговицы и аккуратно сомкнул вокруг них мои пальцы. Дыхание замерло у меня в груди, а сердце суматошно забилось.
Я выдернула руку так, словно сунула ее в огонь.
– Абсолютно уверена.
– А я мог бы поклясться, что в четверг на вашей кофточке были маленькие серебряные пуговицы. Той, розовой. Я еще заметил, что одна пуговица едва держится, когда вы пришли ко мне наверх.
Если это было в принципе возможно, я покраснела еще больше. Что за дурацкая игра? Неужели он пытался представить все так, будто я заманила его в конференц‑зал?
Наклонившись настолько близко, что его дыхание обожгло мне ухо, он прошептал:
– Вам в самом деле следует быть осторожней.
Сдерживаясь из последних сил, я опустила руку и прошипела сквозь стиснутые зубы:
– Подонок.
Он отшатнулся, словно я отвесила ему пощечину.
Непонятно, зачем он прикидывался изумленным, если первым нарушил правила? Одно дело – вести себя со мной как придурок наедине, и совсем другое – подвергать мою репутацию риску в присутствии других исполнительных директоров. Он еще получит за это позже.
В течение всей встречи мы обменивались взглядами, причем мои были полны ярости, а его – растущей неуверенности. Я изо всех сил старалась глядеть на разложенные на столе распечатки с таблицами, чтобы не встречаться с ним глазами.
Как только все закончилось, я собрала свои вещи и поспешила прочь. Но, как я и предполагала, он тут же припустил за мной к лифту. Кончилось тем, что мы оба очутились у задней стенки кабины, медленно закипая, пока лифт полз вверх на наш этаж.
Почему бы этой штуке не двигаться быстрее, и с какой стати на каждом этаже оказывался кто‑то, непременно желавший воспользоваться лифтом прямо сейчас? Повсюду вокруг нас люди говорили по телефону, перелистывали документы или обсуждали обеденные планы. Шум перерос в громкое гудение, почти заглушавшее ту словесную порку, которую я мысленно задавала мистеру Райану. К тому времени, когда мы добрались до одиннадцатого этажа, кабина была почти битком. Дверь открылась, и еще трое попытались протиснуться внутрь. Меня прижали спиной к его груди, а задницей к его… ох.
Я почувствовала, как тело мистера Райана чуть напряглось. Он резко втянул воздух. Вместо того чтобы прижаться к нему, я попыталась отстраниться как можно дальше. Однако его рука легла мне на бедро, и он притянул меня обратно.
– Мне понравилось, как ты трешься об меня задницей, – прошептал этот козел мне на ухо. – Куда же ты…
– Еще две секунды, и я кастрирую вас каблуком.
Он придвинулся еще ближе.
– С чего это ты вдруг стала еще большей стервой, чем обычно?
Обернувшись, я прошипела:
– Как это на вас похоже – выставить меня перед вашим отцом шлюхой, делающей карьеру через постель.
Он уронил руку, а заодно и челюсть, и растерянно заморгал.
– Что? Нет!
Сконфуженный мистер Райан выглядел до ужаса сексуально. Подонок.
– Я просто валял дурака.
– А если бы они вас услышали?
– Они не услышали.
– Но могли.
Он смотрел на меня с искренним удивлением, как будто эта мысль никогда не приходила ему в голову. Возможно, так и было. Легко играть, когда находишься на самой вершине. Он был исполнительным директором – трудоголиком. Я – девушкой, едва начавшей карабкаться вверх.
Человек, стоявший слева от нас, оглянулся. Мы оба тут же выпрямились и уставились на дверь. Я сильно пихнула своего босса локтем в бок, а он ущипнул меня за задницу так, что я охнула.
– Я не собираюсь извиняться, – пробормотал он.
Конечно, не собираешься. Козел.
Он снова прижался ко мне, и я почувствовала, как у него в ширинке твердеет. Между ног у меня вновь начало расползаться предательское тепло.
Мы добрались до пятнадцатого этажа, и несколько людей вышли. Протянув руку за спину, я просунула между нами ладонь и погладила его сквозь ткань. Горячее дыхание коснулось моей шеи, и он шепнул:
– О да.
А затем я сжала пальцы.
– Черт. Извини! – прошипел он мне на ухо.
Я опустила руку и, ухмыльнувшись, ответила:
– Да что ты, я же просто валяла дурака.
Шестнадцатый этаж. Все оставшиеся одновременно вышли – видимо, они направлялись на одно совещание.
Как только двери закрылись и кабина тронулась, я услышала за спиной приглушенный рык и краем глаза уловила быстрое и внезапное движение – это мистер Райан ударил по кнопке «стоп». Затем он обернулся ко мне. Его глаза потемнели. Одним слитным движением он надвинулся на меня, прижав своим телом к стенке лифта. Затем отстранился ровно настолько, чтобы смерить меня хмурым взглядом и буркнуть:
– Не шевелись.
И хотя мне очень хотелось послать его куда подальше, тело упрашивало выполнить приказ.
Нагнувшись к выпавшим из моих рук папкам, он содрал с верхней наклейку и прилепил к линзе камеры, вмонтированной в потолок кабины.
Спустя секунду его лицо очутилось всего в паре дюймов от моего, а дыхание обожгло щеку.
– Я никогда бы не стал говорить, что ты карабкаешься по карьерной лестнице через постель, – выдохнул он, наклоняясь к моей шее. – Ты слишком много думаешь.
Откинувшись назад настолько, насколько было возможно, я удивленно уставилась на него.
– Это ты думаешь недостаточно. Мы сейчас говорим о моей карьере. У тебя в руках вся власть. Тебе терять нечего.
– У меня власть? Это ты только что терлась о мой член. Ты делаешь это со мной.
Моя злость чуть унялась. До этого он никогда не показывал слабости.
– Тогда не бей мне в спину.
Последовала долгая пауза, а затем он кивнул.
Шумы окружавшего нас офисного центра проникали в кабину лифта, но мы с мистером Райаном продолжали молча смотреть друг на друга. Желание прикоснуться к нему все росло – оно зарождалось в районе пупка и мягко катилось вниз, пульсируя между ног.
Он наклонился вперед и лизнул меня в подбородок, а затем прижался губами к моим губам. Когда его напряженный член прижался к моему животу, я невольно застонала. Тело начало действовать инстинктивно. Я обвила мистера Райана ногой, прижимаясь крепче, и запустила пальцы ему в волосы. Он отстранился, но лишь для того, чтобы расстегнуть застежку на моем платье. Оно послушно распахнулось перед ним.
– Какая сердитая кошечка, – прошептал он.
Затем заглянул мне в глаза и спустил платье с моих плеч, уронив его на пол. По коже побежали мурашки. Взяв за руки, мистер Райан развернул меня спиной к себе и прижал мои ладони к стенке лифта.
Затем он вытащил из моих волос серебряную гребенку, позволив им свободно рассыпаться по обнаженной спине. Намотав пряди на кулак, грубо потянул мою голову в сторону, добираясь до шеи. Горячие, влажные поцелуи усыпали спину и плечи. Там, где он прикасался, по коже словно бежали электрические искорки. Опустившись на колени, босс сжал мои ягодицы и впился зубами в плоть, после чего снова встал на ноги. Я громко охнула.
Боже правый, откуда он знает, что надо со мной делать?
– Тебе это понравилось? – Его пальцы мяли и теребили мою грудь. – Понравилось, когда тебя кусают за задницу?
– Может быть.
– Ты очень грязная, развратная девчонка.
Я вскрикнула от неожиданности, когда его ладонь громко шлепнула по тому месту, которое он только что укусил, – а затем замычала от наслаждения. И снова охнула, когда его пальцы вцепились в тонкую тесьму моих трусиков и сорвали их прочь.
– Тебя ждет еще один счет, придурок.
Зловеще хмыкнув, он снова прижался ко мне. Прохладная стенка лифта у самой груди заставила меня задрожать и вспомнить об окне в тот, первый раз. Я уже успела забыть, насколько мне понравился этот контраст: холодное с теплым, твердая стена и его тело.
– Оно того стоит, до последнего пенни.
Его рука, скользнув по моей талии, опустилась на живот и ниже, пока пальцы не легли на клитор.
– Думаю, ты носишь эти штучки только затем, чтобы подразнить меня.
Был ли он прав? Заблуждалась ли я, думая, что надеваю их для себя?
От равномерного движения и давления его пальцев тело заныло. Меня пронзило желание. Опустив пальцы ниже, он остановил их прямо напротив входа.
– Ты такая мокрая. Боже, ты, наверное, думала обо мне все утро.
– Пошел к черту, – прорычала я, когда его палец наконец‑то проник внутрь, прижимая меня к нему.
– Скажи это. Произнеси это вслух, и я дам тебе то, что ты хочешь.
Второй палец присоединился к первому. Ощущение было таким острым, что я вскрикнула.
Я мотнула головой, однако тело вновь меня предало. Его голос звучал так жалобно: хотя слова были дерзкие и повелительные, но тон – умоляющий. Я закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями, но это было невозможно. Ощущение его одежды, прижавшейся к моей обнаженной коже, звук его внезапно охрипшего голоса и его пальцы, скользившие во мне, – я была уже почти на краю. Второй рукой он ущипнул сосок сквозь ткань лифчика, и я громко застонала. Уже почти, почти…
– Скажи это, – прорычал он мне в ухо, лаская клитор большим пальцем. – Не хочу, чтобы ты весь день на меня дулась.
Тут я наконец сдалась и прошептала:
– Я хочу, чтобы ты вошел в меня.
Издав низкий, приглушенный стон, он уперся лбом мне в плечо и начал двигаться быстрее, чередуя поступательные движения с круговыми. Его бедра вжимались в мой зад, и я ощущала, как он трется об меня вставшим членом.
– О боже, – прохрипела я.
Сладкое кольцо внутри меня сжалось, и все мысли сосредоточились на удовольствии, готовом прорваться наружу.
А затем наши ритмичные стоны и вздохи внезапно прорезал пронзительный звонок телефона.
Мы замерли, внезапно осознав, где находимся. Мистер Райан выругался и, отскочив от меня, схватил телефонную трубку системы аварийного оповещения.
Отвернувшись, я подобрала платье и, набросив на плечи, начала застегивать трясущимися руками.
– Да, – он говорил так спокойно, ничуть не задыхаясь. – Понимаю… Нет, с нами все в порядке…
Медленно наклонившись, он поднял мои разорванные трусики, валявшиеся на полу кабины.
– Нет, лифт просто остановился.
Слушая, что говорит человек на другом конце линии, мистер Райан мял в пальцах шелковую ткань.
– Отлично, – договорил он и повесил трубку.
Вздрогнув, кабина снова поползла вверх. Мой босс взглянул на кружево у себя в руке и снова перевел взгляд на меня. Затем, ухмыльнувшись, шагнул вперед. Опершись ладонью о стенку рядом с моей головой, он потерся носом о мою шею и прошептал:
– Ты пахнешь так же хорошо, как трахаешься.
Я тихо охнула.
– А это, – сказал он, кивнув на сжатые в кулаке трусики, – я забираю себе.
Раздался мелодичный звук – кабина остановилась на нашем этаже. Двери открылись. Даже не оглянувшись на меня, он запихнул нежную ткань в карман пиджака и вышел вон.
Паника. Чувство, охватившее меня, когда я чуть ли не бегом ринулся к своему кабинету, можно назвать только паникой. Я не мог поверить, что это происходит на самом деле. Очутившись в этой крохотной стальной клетке лицом к лицу с мисс Миллс – с ее запахом, ее голосом, ее кожей, – я мгновенно утратил самоконтроль. Я растекся, как ком теста. Эта женщина имела надо мной невероятную власть.
Очутившись наконец‑то в относительной безопасности своего кабинета, я рухнул на кожаный диван и крепко сжал волосы в кулаке, приказывая себе успокоиться и эрекции утихнуть.
Положение ухудшалось с каждой минутой.
В ту же секунду, как она напомнила мне об утреннем совещании, я понял, что в этой треклятой комнате даже думать связно не смогу, не то что говорить. И можно было вообще забыть о том, чтобы сидеть за этим столом. Мне достаточно было лишь увидеть ее там, у окна, и член опять встал.
Я выдал какую‑то чушь насчет того, что совещание перенесено на другой этаж, и она немедленно меня на этом подловила. Почему ей всегда надо противоречить мне? Я специально напомнил ей, кто здесь босс. Но, как и в каждом нашем споре, она швырнула мои слова обратно мне в лицо.
В соседней комнате раздался стук, настолько громкий, что я подскочил на месте. И еще раз. И еще. Что, черт возьми, там происходит? Я встал и подошел к двери. Открыв ее, я обнаружил, что мисс Миллс с грохотом складывает свои папки в разные стопки. Скрестив руки на груди и прислонившись к стене, я какое‑то время наблюдал за ней. Вид разъяренной мисс Миллс ничуть не уменьшил проблему у меня в брюках.
– Не скажете, что у вас стряслось?
Она взглянула на меня так, словно я успел отрастить вторую голову.
– Ты что, спятил?
– Отнюдь нет.
– Простите, если я немного раздражена, – прошипела она, хватая стопку папок и яростно запихивая в ящик стола. – Нельзя сказать, что меня привел в восторг…
– Беннетт, – провозгласил мой отец, быстро входя в комнату. – Отличная работа. Мы с Генри только что поговорили с Дороти и Троем, и они…
Замолчав, он уставился на мисс Миллс, вцепившуюся в край стола так, что побелели костяшки пальцев.
– Хлоя, дорогая, с вами все в порядке?
Выпрямившись, она разжала пальцы и кивнула. Ее личико соблазнительно раскраснелось, а волосы были слегка растрепаны. После того, как мы… Сглотнув, я отвернулся к окну.
– Ты неважно выглядишь, – сказал папа, подходя к ней и прикладывая ладонь к ее лбу. – У тебя жар.
Глядя на их отражение в оконном стекле, я сжал зубы. Изнутри поднималось странное чувство. Что это?
– Так и есть, – отозвалась она, – я слегка не в форме.
– Тогда тебе надо идти домой. Учитывая твое загруженное расписание и то, что ты недавно закончила семестр, неудивительно…
– Боюсь, у нас сегодня полный рабочий день, – перебил я, обернувшись к ним, и добавил сквозь сжатые зубы: – Я ожидал, что мы закончим с Бомонт, мисс Миллс.
Отец перевел на меня взгляд стальных глаз.
– Я уверен, что ты отлично справишься со всем один, Беннетт.
Затем он снова взглянул на нее.
– А ты ступай домой.
– Спасибо, Эллиотт, – ответила мисс Миллс и посмотрела на меня, выгнув идеально очерченную бровь. – До завтра, мистер Райан.
Когда она вышла, отец предупредительно закрыл за ней дверь и обернулся ко мне. Вид у него был сердитый.
– Что?
– Тебе не помешало бы быть повежливей, Беннетт.
Он пересек комнату и уселся на край стола.
– Ты знаешь, как тебе с ней повезло.
Я закатил глаза и покачал головой.
– Если бы с характером у нее все было бы так же прекрасно, как с подготовкой слайдов, у нас бы не было проблем.
Отец оборвал меня негодующим взглядом.
– Твоя мать звонила и просила напомнить тебе насчет сегодняшнего ужина у нас дома. Генри и Мина придут с малышкой.
– Я буду.
Он направился к двери, но на полдороги остановился и оглянулся на меня:
– Не опаздывай.
– Не опоздаю. Боже!
Отец лучше других знал, что я никогда и никуда не опаздываю, даже на обычный семейный ужин. Что касается Генри, то он наверняка ухитрится опоздать и на собственные похороны.
Наконец‑то оставшись в одиночестве, я прошел обратно в свой кабинет и плюхнулся в кресло. Ладно, допустим, я вел себя малость несдержанно. Сунув руку в карман, я вытащил то, что осталось от ее трусиков, и уже собирался присоединить их к остальной коллекции, когда заметил этикетку. «Агент Провокатор». Она немало за них выложила. Открыв ящик, я осмотрел две других пары. «Ла Перла». Черт, эта женщина серьезно относится к белью. Может, мне следовало заглянуть в магазин «Ла Перлы» в центре и по крайней мере выяснить, во что обошлась ей моя маленькая коллекция? Проведя свободной рукой по волосам, я швырнул все три пары обратно в ящик и захлопнул его. Можно ставить официальный диагноз – я спятил.
Как бы я ни старался, весь день ни на чем не мог сосредоточиться. Даже после энергичной полуденной пробежки мне не удалось отвлечься от событий сегодняшнего утра. К трем часам стало ясно, что мне пора отсюда. Я подошел к лифту и, мрачно вздохнув, решил выбрать лестницу. Но, оказавшись на ступеньках, осознал, что это еще большая ошибка, и кубарем скатился с восемнадцатого этажа.
Когда вечером я подъехал к дому родителей, напряжение отчасти спало. Стоило войти на кухню, как меня немедленно окутал знакомый запах маминой стряпни, а из столовой послышалась непринужденная болтовня родителей.
– Беннетт! – радостно пропела моя матушка, едва я вступил в комнату.
Нагнувшись, я поцеловал ее в щеку и терпеливо позволил какое‑то время приглаживать мои волосы. Затем, отстранив мамину руку, я забрал у нее большую миску и поставил на стол, стянув морковку в качестве платы за труды.
– Где Генри? – спросил я, выглянув в гостиную.
– Они еще не приехали, – ответил отец, входя в комнату.
Генри и сам по себе был тот еще фрукт, но в компании с женой и дочкой можно было считать везением, если они вообще сумеют выйти из дома. Я подошел к бару, чтобы приготовить маме сухой мартини.
Спустя двадцать минут в фойе началась неразбериха, и я вышел поприветствовать родню. Нечто маленькое, нетвердо держащееся на ногах и ухмыляющееся во все четыре зуба обняло меня за колени.
– Бенни! – провизжала малышка.
Я подхватил Софию на руки и усыпал ее щечки поцелуями.
– Боже, что за жалкое зрелище, – проворчал Генри, проходя мимо меня.
– На себя посмотри.
– Вам обоим следовало бы заткнуться, если кого‑то интересует мое мнение, – добавила Мина, следуя за супругом в столовую.
София была первой внучкой и принцессой нашего семейства. Как и всегда, во время ужина она пожелала сидеть у меня на коленях, а я пытался есть, ничего на нее не уронив и старательно избегая ее «помощи». Вот уж кто точно вертел мной, как хотел.
– Беннетт, я собиралась тебе сказать, – начала мать, передавая мне бутылку вина. – Не мог бы ты пригласить Хлою на ужин на следующей неделе и постараться, чтобы она пришла?
В ответ я застонал, за что немедленно получил пинок под столом от отца.
– Боже! Почему всем так хочется, чтобы она сюда заявилась? – поинтересовался я.
Мама выпрямилась, нацепив лучшее из своих выражений в стиле «строгая мамочка».
– Она одна в чужом городе, и…
– Мама, – перебил я. – Она живет тут еще с колледжа. Ей двадцать шесть. И для нее это давно не чужой город.
– Вообще‑то, Беннетт, ты прав, – ответила она с редкой для нее ноткой раздражения в голосе. – Она приехала сюда для учебы в колледже, закончила с отличием, несколько лет проработала на твоего отца, прежде чем перейти в твое отделение и стать лучшим твоим работником – и при этом она еще посещает вечерние занятия, чтобы получить степень. Я считаю, что Хлоя поразительная девушка, и у меня есть на примете кое‑кто, кого я хочу с ней познакомить.
Когда значение маминых слов дошло до меня, я застыл с вилкой в руке. Мать хочет кому‑то сосватать Хлою? Мысленно я перебрал всех знакомых холостяков, но тут же отбросил каждого из кандидатов. Брэд: коротышка. Дэмиан: трахает все, что движется. Кайл: гей. Скотт: тупица. В любом случае я чувствовал себя странно. Как будто у меня в груди что‑то сжалось, но отчего? Если мне пришлось бы определить это чувство, я бы назвал его… гневом?
Но с какой стати мне сердиться на то, что мать хочет ее с кем‑то познакомить? «Возможно, потому, что ты спишь с ней, осел», – шепнул внутренний голос.
Ну, не столько сплю, сколько трахаю. Ладно, трахнул ее… дважды. «Трахаю» предполагает, что я намерен продолжать. Ах да, еще я лапал ее в лифте и храню ее разорванные трусики в ящике стола. Как конченый псих.
Я прижал ладони к лицу.
– Хорошо, я поговорю с ней. Но не питай слишком больших надежд на это сватовство. Если оценивать обаятельность мисс Миллс, то она близка к нулю по абсолютной шкале, так что найти желающих будет непросто.
– Знаешь, Бен, – вмешался мой брат, – думаю, все здесь согласятся, что ты в буквальном смысле единственный, кто не может найти с ней общий язык.
Я окинул взглядом стол и нахмурился. Все кивали головами, как болванчики, соглашаясь с моим идиотом‑братцем.
Остаток вечера прошел под разговоры о том, что мне надо быть полюбезней с мисс Миллс, о том, какая, по их мнению, она великолепная девушка и как ей понравится сын лучшей подруги моей матери, Джоэл. Я совершенно забыл про Джоэла. Вроде бы он был вполне ничего. Не считая того, что до четырнадцати лет играл в куклы со своей младшей сестренкой и вопил, как младенец, когда в десятом классе ему угодили бейсбольным мячом по голени.
Миллс живьем его съест.
Эта мысль меня изрядно развеселила.
Еще мы говорили о совещаниях, предстоящих на этой неделе. Самая важная встреча должна была состояться в четверг после обеда. Я участвовал в ней вместе с отцом и братом. Я знал, что мисс Миллс уже все спланировала и подготовила. Не хотелось этого признавать, но она постоянно была на два шага впереди и всегда знала, что мне может понадобиться.
Уходя, я пообещал приложить все усилия, чтобы убедить мисс Миллс прийти – хотя, если честно, понятия не имел, увижу ли ее в следующие несколько дней. У меня были встречи и совещания по всему городу, и я искренне сомневался, что за время своих кратких появлений в офисе соберусь с ней поговорить.
На следующий день пополудни моя машина лениво ползла по Саут‑Мичиган‑авеню. Я угрюмо глядел в окно и размышлял о том, когда же это кончится. Я ненавидел пробки. Офис был всего в нескольких кварталах, и я уже серьезно подумывал о том, чтобы отослать водителя с машиной и прогуляться туда пешком. Шел пятый час, и за двадцать минут мы одолели всего три квартала. Лучше не бывает. Закрыв глаза, я опустил голову на спинку сиденья и принялся вспоминать недавнее совещание.
Никаких проблем как будто не возникло – как раз наоборот. Клиенты были в восторге от наших предложений, и все прошло без сучка без задоринки. Но отвратительное настроение никуда не девалось.
Генри каждые пятнадцать минут сообщал мне, что, по его мнению, я похож на неуравновешенного подростка. В результате к тому времени, когда контракты были подписаны, мне хотелось заехать ему в челюсть. При каждой возможности он спрашивал, что со мной не так, – и, если честно, я не мог его за это упрекнуть. Даже я готов был признать, что веду себя последние несколько дней как полный придурок. А учитывая, что речь идет обо мне, это значит немало.
Конечно, направляясь домой, Генри заявил, что мне необходимо с кем‑нибудь переспать.
Если бы он только знал.
Прошел всего один день. Всего один день с того случая в лифте, когда я остался с грандиозным стояком и ненасытным желанием прикасаться к каждому дюйму ее кожи. Судя по моему поведению, можно было решить, что у меня не было секса месяцев шесть. Но нет, всего два дня без нее – и у меня уже ехала крыша.
Машина снова остановилась, и я подумал, что сейчас закричу. Водитель опустил перегородку между передним и задним сиденьями и одарил меня виноватой улыбкой.
– Простите, мистер Райан. Уверен, вы там с ума сходите. Нам осталось всего четыре квартала – может, вы пойдете пешком?
Взглянув в затемненное окно, я заметил, что мы остановились как раз напротив «Ла Перлы».
– Могу припарковаться…
Я выскочил из машины, прежде чем он успел договорить.
Уже стоя на тротуаре у перехода, я осознал, что понятия не имею, зачем мне туда идти. Что я собирался сделать? Купить какую‑нибудь безделушку или просто себя помучить?
Войдя в магазин, я остановился перед длинным столом, усыпанным кружевными трусиками. Полы были отделаны деревом теплого медового оттенка, а на потолке группами располагались длинные цилиндрические светильники. Свет в зале был приглушенным, интимным. Он мягко освещал столы и полки с дорогим нижним бельем. Что‑то в этих кружевах и сатине пробудило во мне уже знакомое желание. Я снова хотел ее.
Перебирая пальцами белье, я заметил, что уже привлек внимание продавцов. Ко мне направилась высокая блондинка.
– Добро пожаловать в «Ла Перлу», – сказала она, пожирая меня взглядом, словно лев – кусок говяжьей вырезки.
Мне пришло в голову, что женщина, работающая в этом бизнесе, должна сразу понять, сколько я заплатил за костюм и что в моих запонках настоящие бриллианты. В ее глазах практически вспыхнули долларовые значки.
– Я могу помочь вам подыскать что‑то? Возможно, подарок для вашей супруги? Или для вашей девушки? – добавила она с легкой ноткой игривости.
– Нет, благодарю вас, – ответил я, внезапно поняв, как смешно выгляжу. – Я просто смотрю.
– Что ж, если передумаете, дайте мне знать, – подмигнув, сказала она и направилась обратно к прилавку.
Я смотрел ей вслед и корил себя за то, что даже не подумал взять у нее номер телефона. Черт. Я не был отпетым ловеласом, но красивая женщина только что решила пофлиртовать со мной, причем в магазине нижнего белья, а мне и в голову не пришло ответить ей тем же. Боже. Да что со мной не так?
Я уже собирался развернуться и уйти, когда взгляд за что‑то зацепился. Я провел пальцами по черному кружевному поясу для чулок, свисавшему с полки. Понятия не имел, что такое можно увидеть не только на картинках из «Плейбоя» – до тех пор, пока не начал работать с мисс Миллс. Однажды, когда она только начала на меня работать, во время деловой встречи она скрестила ноги под столом и сдвинулась на стуле ровно настолько, чтобы из‑под юбки выступила тонкая белая полоска, пристегнутая к чулку. Тогда я в первый раз узнал о ее пристрастии к нижнему белью, но провел отнюдь не первый обеденный перерыв в своем кабинете, мастурбируя и мечтая о ней.
– Вам что‑то понравилось?
Звук знакомого голоса за спиной заставил меня резко обернуться.
Вот дерьмо.
Мисс Миллс.
Однако такой я ее еще не видел. Она была одета по‑прежнему стильно, но абсолютно буднично. На ней были темные узкие джинсы и красная майка. Сейчас, с собранными в хвост волосами, без макияжа и без очков, которые она иногда носила в офисе, мисс Миллс выглядела не старше двадцати.
– Какого черта вы здесь забыли? – спросила она, перестав фальшиво улыбаться.
– А какое вам до этого дело?
– Просто любопытно. Разве у вас недостаточно моего нижнего белья? Решили начать собирать собственную коллекцию?
Злобно глядя на меня, она кивнула на поясок в моих руках.
Я поспешно его выпустил.
– Нет, нет. Я…
– В любом случае интересно, что вы с ними делаете? Храните, как маленькие напоминания о своих победах?
Она скрестила руки, отчего ложбинка между грудями немедленно углубилась. Я уставился прямиком в ее вырез, и член у меня в штанах зашевелился.
– Боже, и почему вам обязательно все время надо быть такой стервой?
Я чувствовал, как адреналин течет по венам, как напрягаются мышцы и как меня в буквальном смысле трясет от ярости и желания.
– Похоже, вы заставляете меня проявлять лучшие стороны моей натуры, – парировала она и наклонилась вперед, почти касаясь меня грудью.
Оглянувшись, я заметил, что другие покупатели на нас смотрят.
– Послушайте, – сказал я, стараясь сдерживаться. – Как насчет того, чтобы успокоиться и говорить потише?
Я понимал, что должен как можно скорей убраться отсюда, пока что‑нибудь не произошло. Согласно какой‑то извращенной логике, мои ссоры с этой женщиной всегда приводили к тому, что ее трусики оказывались у меня в кармане.
– И вообще, что вы здесь делаете? Почему вы не на работе?
Дата добавления: 2014-12-11 | Просмотры: 850 | Нарушение авторских прав
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 |
|