 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Глава 12. «Любовь слепа. Жалеть о том, что я полюбила тебя – глупо и уже бессмысленно«Любовь слепа. Жалеть о том, что я полюбила тебя – глупо и уже бессмысленно. Ты не ценишь любовь той, что будет с тобой вечно. Что значит тогда для тебя я – простая смертная? Верно – просто мимолетный эпизод. Эпизод настолько незначительный, что о нем и не стоит вспоминать… Но в память обо мне, мне – человеку, поставившему любовь к вампиру выше собственной жизни, выпей этот бокал. Это мой жертвенный дар той любви, которую я имела смелость питать к тебе. Прощай. Вечно твоя Лирин»
Лист выпал из моих рук. Это был поистине смертельный удар. Я должна была ненавидеть эту смертную. Она представляла явную угрозу для моей любви к Лестеру. Она была моей соперницей в том сражении, где единственным моим преимуществом было только то, что я уже вампир. Исправить это было очень легко. Сейчас я должна была бы испытывать, по меньшей мере, облегчение… Но я ее любила. Как сестру, подругу… дочь, которой у меня нет и никогда не будет. Лирин было столько же лет, сколько было бы и моему ребенку, имев я возможность родить. Я и видела в ней мою смертную дочь. Оноре, Этьен, Лирин… Брат, муж и та, которую я считала своей дочерью… Боюсь, я никогда не смогу привыкнуть, что в продолжении моей вечной жизни мне приходиться расставаться с близкими мне людьми только потому, что они смертны. Слишком больно. Своим поступком Лирин показала, что не всегда вампиры сильнее людей. Не всегда выигрывают. И именно так мне нужно было поступить, когда я была еще человеком. Вот выход, который я искала многие годы, и который нашла так поздно в лице молоденькой девушки. Бокал стоял рядом. Он был наполнен почти до самых краев. Кровь в нем смотрелась как вино, вино ценною в жизнь. Я с суеверным страхом прикоснулась к тонкому стеклу. Это было так странно. В первый раз смертный добровольно отдал свою кровь вампиру. Отдал из-за любви к этому кровососущему чудовищу. Не в теле, а в этом бокале было олицетворение жизни Лирин. Я решила рассказать все Лестеру и заставить, если он сам не пожелает, придти сюда. Необходимо выполнить последнюю просьбу девушки. Я сейчас должна отойти на задний план. Никакой ревности или обиды. Только любовь, уважение и восхищение. Я поцеловала лоб Лирин и молча с ней попрощалась. Навсегда.
Лестера я нашла в его комнате. Он сидел в кресле перед камином. Услышав мои шаги, вампир повернулся и все слова, что я хотела ему сказать, замерли у меня на губах. Он был бледен. Настолько белый, что даже на взгляд вампира, это было нездорово. А взгляд… - Ты знаешь…, - выдохнула я. Страдание, боль и мука – вот, что было в его взгляде. Я видела переживания смертных, но что читалось сейчас в глазах моего вечного друга было не просто хуже. Глубже. Было физически ощутимо. - Она написала… бокал… Элиза, я не могу, - бессвязность слов выдавала его чувства. На моей памяти это первый раз, когда Лестер в таком глубоком отчаянии и настолько растерян. В другой ситуации я бы посмеялась над беспомощностью вампира. Но не сейчас. - Элиза, этот бокал буквально напугал меня. Я не знаю почему. Я же убийца. На моей совести уже столько смертей, что их уже и не перечесть… Элиза, я не понимаю… - Лирин сама отдала кровь. Вот в чем дело. Лестер, мы же хищники, мы обязаны охотиться. Легко или трудно будет протекать этот процесс – это другой вопрос. Но главное – это смысл охоты. Преследование. Достижение цели, и наслаждение победой. Сопротивление жертвы. Доказательство силы… - я вздохнула. – Лестер, она лишила тебя всех прелестей добывания себе пищи, всего того, что и составляет смысл ночной жизни вампира. И сделала это не просто знакомая смертная, а та, к которой мы слишком сильно привязались. Которую полюбили нашими черными душами. И ты не знаешь, что с этим делать. Я тебя понимаю. В его взгляде появилось облегчение. И удивление. Лестер внимательно посмотрел на меня. - Ты меня не осуждаешь? Мне даже кажется, что ты меня оправдываешь. Я не могу в это поверить. Я села в соседнее кресло и посмотрела на огонь в камине. Вечность. У Лирин сейчас в распоряжении тоже вечность, лишь несколько иного рода, чем у меня и Лестера. - Если это ты бы ее убил, я бы тебя ненавидела. А так… Это решение Лирин и я не вижу смысла винить в этом тебя. Меня удивляет, что и мне не пришла такая же мысль там – во Франции. Это было бы идеальным выходом. – Я говорила без сожаления. Мои слова касались поступка Лирин, а не нашим с Лестером отношениям. - А я каждую ночь благодарю за это Бога, - прошептал вампир. Все же он принял это на свой счет. - Это не имеет никакого значения. Что ты намерен делать? Лестер отвернулся. - Элиза, я не смогу вернуться туда. Это слабость, но я, действительно, не смогу. Это выше моих сил. Я его поняла и искренне пожалела. Не хотела бы я оказаться на его месте. - Я представлял, - продолжил он, - Элиза, ты только не смейся… я представлял, что Лирин наша с тобой дочь. Смертный ребенок. Я бы никогда ее не сделал вампиром. Я бы не смог ей причинить даже малейший вред. Я ее любил. Да, любил…Элиза, я не смогу выполнить ее просьбу. Я не посмею выпить ее кровь. Меня пугает мысль о том, что придется просто вернуться. Я не смогу. Мне было больно это слышать. Мой спутник тоже видел в девушке нашего смертного ребенка. Горько узнать об этом только сейчас. Я почувствовала, что по моей щеке катиться слеза. Стараясь, чтобы мой голос не задрожал, я торопливо произнесла: - Нам нет нужды снова туда идти. Ее письмо у меня с собой. Когда найдут ее тело и этот бокал, наполненный кровью, посчитают, что она покончила с собой. Причину люди сами придумают, ты же знаешь. Лирин это уже безразлично. Не нужно мучить себя. Ты ни в чем не виноват. Не попрощавшись, я вышла из комнаты. Мне необходимо было оказаться на улице – быть подальше от дома и Лестера, находящегося в нем. Мне было невыносимо оставаться рядом с ним. Видеть, как он страдает. Я привыкла видеть Лестера сильным. Пусть и с вечной цинизмом, наплевательским отношением ко всем, и ко мне в том числе, самоуверенным эгоистом. Вампиром без совести, чести и стыда. Я растерялась, увидев его слабость, его неуверенность. Точнее, я была напугана этим. И, хоть это звучит странно, я испугалась того чувства, что он испытывал к Лирин. Что он способен любить. Пусть не той любовью, которую ждала девушка, и которую питала к нему он сама. Но возможность того, что его любовь может быть реальной, а не только в моих мечтах, в первый момент меня привела в ужас. Может, именно из-за этого страха я и не слышала, не хотела слышать, боялась услышать его слова. О том, что Лестер безумно рад стечению обстоятельств, не приведших меня к такому же решению, что выбрала для себя сейчас смертная девушка. А я ведь тоже могла так поступить, в то время, когда еще не была вампиром. за это он благодарит Бога – он, бессмертный убийца! Его отношение к Лирин… Лестер видел в ней нашу дочь… Все это говорило о том, что Лестер совсем не то бессердечное и самовлюбленное чудовище, которое я привыкла в нем видеть. Что ему тоже знакомы такие чувства, как любовь, вина, боль… А я видела лишь свои эмоции. В своем воображении сделала из моего бессмертного друга отрицательного персонажа нашей с ним истории. Заклеймила его бесчувственным негодяем. Надела на него костюм вечного моего мучителя, а вот на кого именно одет этот наряд, я даже не удосужилась посмотреть. Его поступки достойны порицания, но кто мне дал роль судьи? Кто я такая, что берусь его осуждать? Сейчас вампиру очень больно. Но что сделала я? Он, бесконечно гордый, показал свою слабость, не стал скрывать, что ему необходима моральная поддержка, сказал, что сам не справиться… А что сделала я? Я испугалась. Почувствовала отвращение к нормальным проявлением чувств, пусть и вампира, но существа с душой. И лишь потому, что в моем представлении он должен был презрительно расхохотаться и со смешком в голосе прокомментировать: «Ну и что? Одним смертным меньше – какая разница?». А он этого не сделал, и я просто растерялась. Все это я поняла спустя лишь много лет. Поняла и простила. Сейчас же я упивалась своими чувствами и винила во всем – как всегда – Лестера. Вопрос теперь в другом: кто из нас является настоящим самовлюбленным эгоистом?».
Никита машинально посмотрел на часы. Два часа ночи. Время летит незаметно. - Помнишь, я сказала, что не хотела бы оказаться на месте Лестера? Они оказались пророческими, - с печалью в голосе сказала Элиза. – Или же это мне наказание было свыше за то, что тогда я мысленно отвернулась от Лестера. Отвергла любимого, испугавшись его слабости… Не знаю. Опять послышалась та же боль, что периодически проскальзывала в ее голосе. Закурив, Никита спросил: - А почему у вас с Лестером не может быть детей? Боль читалась в глазах вампира, когда она, усмехнувшись, ответила: - Это было бы слишком… жестоко, что ли. Смертный ребенок у нас бы не родился, а ребенок-вампир… Нет. Вампирами становятся только тем способом, что я тебе уже описала. Вампиры по своей сути эгоисты. Просто некого любить. Родителей и детей нет. Любовь между мужчиной и женщиной… Вечность – не тот срок, в котором любовь могла бы существовать достаточно долго. На какое-то вампиры сходятся и живут вместе, но неизбежно таким отношениям приходит конец. Даже если они друг друга безумно любят. Возможно, это случается из-за того, что эгоистичная сторона вампира берет верх. Видишь, и я не избежала этой участи. - Это характерная сторона не только вампиров, - возразил Никита, - большинство людей тоже по своей натуре эгоисты. - Да, но не с таким размахом, как это выражается у бессмертных. - Просто у человека на это меньше времени - ровно отрезок его смертной жизни. А у вампира в его распоряжении вечность. Если бы ты прожила бы лишь свою смертную жизнь, то вполне возможно, даже и не узнала бы о существовании такой черте в характере. - Наверное, ты прав, - вздохнула девушка. – Но есть некоторые вещи, о которых лучше не знать, и даже не догадываться…
«Домой я в ту ночь вернулась под самое утро, когда уже было нельзя оставаться на улице. Смерть Лирин внесла кардинальные перемены в нашу с Лестером жизнь, и – главное – заставила получше присмотреться друг к другу, и понять, кем, собственно, мы являемся на самом деле. Это было не очень приятное открытие. Лирин ошибалась, когда писала, что она «лишь мимолетный эпизод». Нет, она знаменовала собой целую эпоху взаимоотношений между двумя вампирами. Простая смертная смогла изменить жизнь бессмертных существ. Это лишний раз доказывало, как часто мы недооцениваем рядом находящихся людей, попросту не замечая их достоинства. Это касается и людей, и вампиров. Через минуту после моего возвращения домой, ко мне в комнату зашел Лестер. Выражение страдания исчезло с его лица. Взамен появилась мрачная решимость в его взгляде. - Я хочу принести извинения, - холодно начал он, - за то, что мел наглость навязать тебе мои чувства. Ты права, между нами не может быть взаимопонимания, нас слишком мало что объединяет. Ты ясно показала, что моя персона в тебе вызывает лишь жалость и презрение. Сожалею, но мне этого недостаточно… - Лестер, я… - Не нужно, Элиза. Все это бессмысленно… Черт! - вдруг взорвался он. – Все, что я бы не делал, в конечном итоге не имеет смысла! И ничего, кроме боли и страдания не приносит… Только боль… Лестер замолчал. Некоторое время просто смотрел на меня. Его взгляд ничего не выражал. Серые глаза были пусты и безжизненны. - Мне есть, что тебе рассказать. Обещаю, будет интересно, но мои слова заставят тебя отвернуться от меня навсегда. Я, наверное, дурак, если решил открыть тебе правду, ведь ты ее можешь никогда и не узнать. Но я не хочу, чтобы оставалась хоть капля лжи между нами. Завтра ты услышишь то, что является реальностью, а не глупым и наивным вымыслом. Сейчас же поздно. Желаю тебе приятных сновидений. – Лестер без тени насмешки поклонился и вышел.
На следующую ночь я Лестера ждала с нетерпением. Я даже не догадывалась, о чем он мне хочет рассказать, но понимала – ничего приятного я не услышу. Вампир не заставил себя долго ждать. Когда он зашел в комнату и увидел выражение моего лица, он расхохотался. Смеялся он долго. - Какое нетерпение, - резко оборвал он свой непонятный приступ веселья. – Меня пугает такое отношение к столь серьезному разговору. Сев в кресло вампир стал разглядывать свои ладони, будто надеясь увидеть в них что-то новое. Меня это стало раздражать. - Начнем, - вдохнув, проговорил он. – Это касается Оноре. - Оноре? - переспросила я. Мое удивление было искренним. Мой брат – это давнее прошлое. Более того: личное прошлое. Я никогда о нем не забывала, воспоминания бережно хранятся в моей душе. С Лестером мы никогда не затрагивали эту тему, так как не о чем было и говорить. - Да, Оноре. Твой любимый брат. Хочешь узнать настоящую причину его гибели? - Нет, - с шумом выдохнула я, уже догадываясь обо всем по отрешенному лицу Лестера. Я не хотела, чтобы он подтверждал мои мысли. - Не хочешь? Странно… Но я все же расскажу. Это я его убил. Как человек убивает человека. То есть я не пил его кровь, и он так и не узнал, кем же я являюсь на самом деле. Просто напал на Оноре как обычный разбойник. Как смертный лишает жизни себе подобного. Конечно, мотивы у меня были несколько иные, чем у грабителя, но от этого суть ведь не меняется? Вот так, Элиза. Это я убийца твоего брата. Его слова были как удары ножа. Я чувствовала, как сковывается холодом мое сердце. Как умирает то, что было мне поистине дорого. Лестер убил когда-то моего брата, а сейчас своим признанием убивает мою душу. Я отошла к окну. Мне было физически больно. Перед глазами все померкло и, казалось, сердце в эту минуту разорвется на куски. Мой брат убит и преступник, сделавший это злодеяние сидит передо мной. Это Лестер. - Почему? – мои пальцы судорожно вцепились в подоконник. Мне важна была причина этого поступка. Это было болезненное любопытство. - Почему? – донеся до меня голос Лестера. Казалось, вампир искренне удивлен тем, что мне не видна столь очевидная причина. – Элиза, я видел в нем препятствие. Ты сама говорила, что только из-за него не хочешь стать вампиром. что это единственное, что держит тебя в твоей смертной жизни. - Он же был твоим другом, - прошептала я. - Да, другом, - согласился он со мной. – И при этом брат любимой женщины. Элиза… Я сам не могу себя простить, что тогда подался порыву. Сейчас я вижу, что не он был угрозой моему счастью с тобой, но… В то время я его ненавидел. И я не прошу о прощении. Постарайся меня просто понять… - Понять, значит простить, - перебила я его. – Нет, ты не можешь от меня это требовать. - Ты права. Извини. Вот почему Лестер в своих многочисленных насмешках никогда не упоминал имени моего брата. Он чувствовал себя виноватым. Но сейчас мне это было безразлично. - Черт возьми, Элиза! - вдруг с гневом сказал мой собеседник, - тогда мне казалось, что это единственное верное решение. Моя любовь к тебе была настолько сильной, что убийство друга было незначительной жертвой по сравнению с ней. Жестокой жертвой, согласен. Но тогда ради тебя я бы пошел и на большие преступления. И сейчас в этом плане ничего не изменилось. И лишь из-за моей любви к тебе я говорю тебе эту правду о давно минувших днях. Эта самая правда давно похоронена и тысячу раз забыта… Я любил, люблю и буду любить тебя – вечно. Вот мое проклятие: питать такие чувства к женщине, которая отвечает лишь ненавистью и отвращением ко мне. Мной овладело оцепенение. Слова вампира я воспринимала как попытку переложить ответственность за смерть Оноре со своей совести на мою. В его любовь я тем более не верила. Мне казалось, что знаю я его достаточно хорошо, и такое чувство ему просто не знакомо. - Так как у нас сегодня ночь откровенности, то я хочу продолжить. Понимаю, сейчас это уже бессмысленно, но все же… Эстош де Фуа - это мое настоящее имя. Я второй сын графа Филиппа де Фуа. У меня был брат Арманд. Я был красивее, умнее и сильнее его, но все считали лучше Арманда, и лишь потому, что он наследовал титул. Меня не игнорировали, нет, но предпочтение явно отдавали моему брату. Меня это обижало, злило, и я не понимал, с какой стати я должен был испытывать к Арманду теплые чувства. Я его ненавидел и отчаянно завидовал ему. Не проходило и дня, чтобы в моих мыслях не возникала мысль о его смерти. Наша семья жила почти в таком же замке, что и Лешуаль. То есть в провинции. Но и когда мы приезжали в Париж, ничего не менялось. Я был всегда на втором месте. Девушки выбирали толстенького коротышку из-за будущего титула. Какое им было дело до меня? Моя красота и безупречное образование ровным счетом ничего не значило. Титула от этого у меня все равно никогда не будет. Конечно, если не умрет Арманд… Мысли о возможной смерти брата не давали мне покоя, но в то же время я высоко чтил человеческую жизнь. Считал ее даром Божьим. Поэтому в моем лице для Арманда не было никакой угрозы. Я уже упоминал, что в Париже девушки отдавали предпочтение титулу, а не красоте и мужественности. Другое дело в провинции. Конечно, и здесь Арманд был общим кумиром, но местные девушки понимали, что он не жениться ни на одной из них. А я вполне могу сделать такой жест. Да, я не граф, но и не простолюдин все же. Но меня оскорбляло такое отношение к моей персоне – я опять нахожусь в тени – и я не обращал внимания на здешних красавиц. Все время я проводил на охоте, и вскоре получил славу отшельника и дикаря. Как ни странно, но меня это полностью устраивало. Как-то раз на охоте я проник в чужое владение. Про этих наших соседей рассказывали всяческие легенды, и боялись даже подходить к их границе. Мне же страх был чужд, и хоть солнце почти скрылось, я решил остаться. Еще мне было очень любопытно, за что наши соседи получили такую дурную славу. Впервые за долгие годы мною овладело желание докопаться до истины, хотя меня она никоем образом не касалось. Но словно злой рок руководил тогда всеми событиями. Я решил зайти к ним в гости. Пока я доехал до дома, окончательно стемнело. Оставив лошадь у дома, я постучался. Дверь открыла девушка такой красоты, что у меня перехватило дыхание. Это была вампирша. Естественно, тогда я этого не знал, и просто любовался ее очарованием. - Кто ты и что тебе нужно? – от ее голоса повеяло холодом. Я до того был растерян и восхищен, что не нашел, что ответить. - Ну что же, входи, - велело это неземное видение. Я покорно пошел за ней. Дом был в полнейшем запустении, что не соответствовало его обитательнице. Мы прошли в комнату, но в ней было столько грязи и ненужной мебели, что я затруднюсь дать ей название. Девушка вопросительно посмотрела на меня и требовательно произнесла: - Говори. Скорее всего эта абсурдность ситуации так повлияла на меня, но я стал ей все рассказывать. О моей жизни в семье, о ненависти и зависти родному брату, о том как я желал ему смерти. Все, что годами накапливалось в моей душе, все это было передано странной незнакомке. Я говорил долго, часто сбиваясь и не находя нужных слов. Девушка внимательно меня слушала и лишь загадочный огонек горел в ее глазах. - Скажи, - произнесла она, когда я наконец закончил свою исповедь, - ты бы хотел получить бессмертие? Жить вечно? Стать хозяином своей судьбы? Обрести свободу – настоящую, не знающую никаких границ? - Да, конечно, - не задумываясь, ответил я. - Но для этого нужно стать вампиром. – Без улыбки проговорила девушка. Мне стало обидно. Я подумал, что эта прелестная незнакомка просто надо мной издевается. Ведь вампиры – это мифы и не более… Она сдержала свое обещание и в ту же ночь исчезла. Первую мою жертву мне помог найти обретенный инстинкт хищника. Вампиршу я больше никогда не видел, и что-то мне подсказывает, что ее нет в живых. Причин, побудивших ее сделать меня вампиром, я не знаю. Думаю, это была месть, но кому и за что – ведомо было только ей. А может, это была банальная жалость к такому несчастному юноше, которым в то время был я. В-общем, это загадка, ответ на которую мне и не важен. Домой я вернулся на следующую ночь. Первой новостью, встретившей меня буквально на пороге в лице старого слуги было то, что этим утром мой брат погиб. Упал с лошади и сломал позвоночник. Вот так, сбылась моя мечта, теперь я наследник титула. Но уже поздно, и права наследования для меня теперь ничего не значат. Это наказание свыше за мои дурные мысли в сторону брата. Я до сих пор чувствую вину за его гибель. Став бессмертным, я получил возможность читать мысли людей. Я узнал, что сердце окружающих меня людей принадлежало мне, а не Арманду. Что мой отец однажды проклял Бога за то, что тот сыграл с ним такую злую шутку, сделав наследника безмозглым тупицей. А меня – всего лишь вторым сыном. Но меня это уже не волновало. В ту же ночь я уехал в Париж. Я решил реализовать те возможности, которые получил, сделавшись вампиром. Элиза, будучи смертным человеком, я был очень несчастлив. Да, я многое не понимал… Но перестав быть человеком, я захотел стать настоящим вампиром – жестоким и безжалостным. Возможно, это было своеобразной местью… самому себе. В Париже я прожил пять лет, а потом познакомился с Оноре… Такого брата я всегда хотел иметь. Но а когда я увидел тебя… Элиза, вся моя жизнь – это сплошное непонимание и череда случайностей. Ты была не права: я не хотел быть вампиром. Та девушка все решила за меня. Но став бессмертным, мне не было смысла страдать из-за того, что уже нельзя изменить. Мне осталось лишь сказать, Элиза, если можно было бы повернуть время вспять, многие поступки я не стал бы делать. Ты прожила бы свою счастливую смертную жизнь, будучи замужем за Этьеном и родив ему пару-тройку хорошеньких детишек. Оноре тоже бы дожил бы до своей старости… Это все. Сейчас я уйду. Теперь осталось нам обоим подумать. Столько событий за последнее время, не так ли? Элиза, решение за тобой. Я полностью полагаюсь на твое милосердие. И он вышел.
Несмотря ни на что, Лестер – это все, что у меня есть. Любовь к нему – это мое вечное проклятие. Я могу его любить и ненавидеть. Презирать и восхищаться. Жалеть и бояться. Но он является главным составляющим моего бессмертия. Вампир всегда будет рядом со мной.
Дата добавления: 2015-01-18 | Просмотры: 486 | Нарушение авторских прав |