 |
|
АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология |
Глава 22«Мой вечный друг! Здравствуй… Будучи вампиром, ты понимаешь меня без слов. Достаточно произнести лишь часть фразы, и ты уже знаешь на какую тему ведется разговор… Позволь лишь сейчас мне вернуться в прошлое. Хочется, знаешь ли, поплыть по волнам воспоминаний…». Франция. Снова Франция, но уже не та, что была при их знакомстве с Элизой. Эта романтическая страна была родиной вампира. Но – к величайшему сожалению! – счастья в любви принести она ему так и не смогла. Одни только горькие воспоминания… Хотя не место их пребывания стоит винить в этом. Дело в них самих. После гибели Лирин в отношениях двух бессмертных образовалась пропасть. Для того, чтобы она хоть немного уменьшилась, требовалось время. Желательно это время было провести вдали друг от друга. Они своим одним видом напоминали о том, что потеряли навсегда. По этой причине Лестер и смог отпустить Элизу. Он знал, что лучшим лекарем для девушки станет одиночество. Чтобы ей было на что отвлечься от горьких мыслей, он подкинул ей и другие темы для размышлений. Рассказал ей о том, как сам стал бессмертным. Конечно, девушку это особо никогда не интересовало, но Лестер почему-то считал, что это ее равнодушие показательно. Возможно, Элизе действительно было безразлично откуда пошли все вампиры вообще, и как Лестер получил такой дар – в частности. В то время девушка еще не разобралась в собственном перевоплощении, чтобы могла разумно думать о вампирах не только в виде их отдельного представителя. Элиза просто всех бессмертных собирала в один образ – его, Лестера. Лишь одно не нужно было тогда делать. Видно после гибели Лирин разум временно оставил вампира. По какой тогда причине Лестер напомнил Элизе о ее брате? И зачем признался в его убийстве? Какая сила заставила вампира совершить столь глупый поступок? Он хотел отвлечь девушку от той трагедии, что произошла с Лирин. Но не принял во внимание тот факт, что смерть Оноре до сих пор жива в памяти Элизы. И его такое признание было для девушки подобно тому самому удару ножа, что когда-то убило ее любимого брата. В конечном итоге Элиза стала испытывать чувство к вампиру, сродни ненависти. Это неудивительно. Поражает то, что после всего этого она еще была способна с ним разговаривать… И вот девушка уехала. Она хотела вернуться в то место, где была счастлива. Где была обычной беззаботной смертной, которая не думала даже о завтрашнем дне. В то время, когда у нее был брат, которого любила она и который любил ее. Элиза хотела сбежать от боли и страданий туда, что давно перестало существовать. Ее желание вновь оказаться в прошлом было слегка наивно. Конечно, это взгляд со стороны. Ведь когда дело касается тебя самого, ты ищешь все пути для успокоения боли, не думая при этом о жестокости или легкомысленности своего желания. Прошлое невозможно вернуть, даже если этого очень сильно хочешь. Элиза почувствовала лишь горькое разочарование, когда оказалась вновь в родных пенатах. Вампира тогда задело ее самозванство, ведь назвалась девушка Лирин Мак-Клелланд. Как она тогда осмелилась сделать Лирин дочерью этого американца? Неужели не подумала о том, что сей поступок может причинить ему – Лестеру – невыносимую боль? Или таким образом хотела отомстить вампиру за смерть своего брата? Эти вопросы тоже останутся без ответа, ведь Элиза тогда действовала неосознанно. Она сама не задумывалась о этих причинах, просто сделала и все. Лестер вздохнул. Он все также держал бокал в руке, но мысли его уже были далеко от воспоминаний, связанных с ним. Сделав небольшой глоток, вампир вновь окунулся в прошлое. Как часто Элиза что-то делала, не утруждая себя при этом анализом своего поступка! Может это и есть настоящая жизнь? Зачем каждый раз обдумывать свое решение, если его можно уже делать реальностью? Ну а последствия все равно же станут явными, тогда на них хоть можно будет посмотреть… Ее дружба с Эстошем де Фуа, потом общение с вампиром Лестером… Став бессмертной, она все же поехала со своим смертным мужем в далекую страну и к чужим людям… Будучи предупрежденной им – Лестером – девушка все же продолжила свое общение с Лирин, хотя знала о том, что ничем хорошим это закончится не может… И знакомство с Француа тоже является импульсивным поступком возлюбленной Лестера. Еще не успев оправиться от смерти смертной девушки из Нового Орлеана, Элиза решилась на новую дружбу с человеком, на сей раз уже у себя на исторической родине. Это ли не глупость? Но она в самом деле подружилась с Француа. Лестер хмыкнул при мысли, внезапно пришедшей в голову: «От Элизы следует ожидать фразу, наподобие этой – только дураки учатся на собственных ошибках. Умные эти ошибки повторяют». Хотя нет. Элиза действительно не понимает, что добрыми намерениями вымощена дорога в ад. Девушка не задумывается о том, любое покровительство вампира для смертного заканчивается трагедией. Но каждый раз хочется поверить в так называемый happy end, прекрасно зная при этом о том, что это невозможно… Какая к черту дружба, если все смертные - как один - влюбляются в вампиров?! О каких приятельских отношениях может идти речь, если люди испытывают по отношению к бессмертным неземную любовь?! Француа тоже не стал исключением. Элиза и сама вскоре заметила, что юноша к ней испытывает не дружескую симпатию, а что-то большее. Но не стала ничего предпринимать, а как всегда положилась на судьбу. Неизвестно, как долго бы продолжалась бы это трагикомедия, где все участники – их, естественно, всего два – пытаются прятать чувства друг от друга. В первую очередь, конечно, от самих себя. Но тут появился он – вампир Лестер! Да, Элиза абсолютно не рада была его столь неожиданному приезду. Лестер для своего вмешательства в жизнь девушки очень неудачное время. Боль девушки от событий в Новом Орлеане успела утихнуть, но вид вампира в ней еще вызывал негативные эмоции. И потом, у нее же появилось новое увлечение, куда интереснее старого знакомого вампира!.. Прежняя обида вновь подняла голову в душе Лестера. Не ревность, а именно чувство неприятного удивления. Тогда он был готов возненавидеть Элизу за ее столь равнодушное отношение к его реакции. Но любовь и ненависть к одному и тому же существу испытывают только в книжках, а потому вампир смирился. И стал ей вновь подыгрывать. Захотелось вновь почувствовать себя смертной? Пожалуйста, я абсолютно не против. Возникло желание опять иметь «дружеское» общение человека? Что ж, мне осталось только за этим понаблюдать… Но то, что начиналось как игра, закончилось весьма печально. Во-первых, будучи незримым участником всех бесед Элизы с Француа, в душе вампира тоже появилась симпатия к этому молодому человеку. Юноша внешне чем-то напоминал Оноре, но при этом своими чувствами был более близок Лирин. Для двух бессмертных это стало убийственным сочетанием. И Лестер сам осознал чем Француа смог так привлечь девушку-вампира, если она полностью забыла об опасности. Лестер не утерпел, и познакомился с юношей. Вампир почему-то решил, что наступил переломный момент, и нужно что-то менять в отношениях Элизы и Француа. Но просто так он выйти на сцену не мог, а потому и сделал то, против чего выступают какие-то мифические законы бессмертных. Лестер признался Француа в том, кем они являются с Элизой на самом деле, хотя этим своим поступком и задел девушку. Она относилась к юноше, как к маленькому ребенку, которого всячески следует оберегать. Особенно от этого страшного и ужасного вампира!.. Элиза не учла лишь одного: бессмертие притягательно. Немногие готовы отказаться от такого соблазнительного подарка. Правда, действиями Лестера руководили совсем другие причины, нежели любовь и симпатия к юноше. Общаясь втроем, вампир начал испытывать доселе незнакомое для него чувство – ревность. Раньше не было достойных соперников, которые могли хоть как-то выдерживать конкуренцию с вампиром. Француа же мог завоевать сердце Элизы. Да, тогда в душе вампира жила еще неуверенность в отношении к нему девушки. И лишь остатки честности и порядочности заставили сделать юношу равным себе соперником. Сделать его таким же бессмертным… Три вампира. В первый и последний раз они жили с Элизой не парой, а были частью маленького коллектива. Это был печальный опыт, но все же опыт. Француа многое дал им обоим. Лестера он научил на многие вещи смотреть под иным углом. Доказал, что не все в их вечной жизни является наказанием за бессмертие. Позволил старшему своему другу и любимой девушки иначе взглянуть на собственные отношения. Показал им то, что до этого вампиры не ценили, и лишь после Француа это стало для них дорого. Но самое поразительное, бывший смертный юноша действительно стал настоящим другом для Лестера! Малая толика ревности, естественно, присутствовала в их отношениях, но это было скорее отголоском неуверенности, чем полноценным чувством. Лестер сомневался в Элизе, но это никоем образом не мешало ему испытывать искреннюю симпатию к Француа. Возможно, Элиза до сих считает, что причина всех его поступков была ревность. Пусть так, Лестеру ее не переубедить. Но сам он сравнивал их коллективные отношения с подростковой дружбой, где сам пол – женский или мужской – не имел особого значения. Все было так невинно и наивно… Смерть Француа стала потрясением. Это было также неожиданно, как и необъяснимо. Зачем он это сделал? В момент, когда они с Элизой поняли, что их друга больше нет, Лестер испытал священный ужас. Он уже во второй раз видел, как бессмертный добровольно отказывается от жизни. Но разве это возможно?.. Потом, естественно, появилась глухая боль. Снова потеря близкого и родного существа. Француа стал настоящим другом, когда еще был обычным смертным. Будучи уже вампиром, юноша просто получил то, чего не имел раньше. Единомышленником же он был уже во времена своей человеческой жизни. Очередная жертва их с Элизой бессмысленной любви. Попытка вновь стать смертными, имея общение с обычным человеком. Ошибка, которую они совершают уже не в первый раз. Как еще назвать их отношения с Француа? Смелость молодого вампира, не успевшего достаточно получить удовольствия от своего бессмертия, была ошеломительной. Она заставила их – поживших уже несколько смертных жизней – задуматься о вечном. О том, что и вампиры могут умереть… И эти мысли вселяли ужас. Но страшнее было понимание того, что и получившее в дар вечную жизнь иногда имеют причины, чтобы расстаться с ней. «Воистину наивно было думать, что, став вампиром, ты также получаешь и гарантию вечной жизни. Это только красивые обещания. Остальное же все зависит лично от тебя», - с невеселой усмешкой подумал Лестер. С тех пор в душах двух вампиров прочно поселился страх смерти. Точнее, появилась боязнь, что могут найтись причины, которые их заставят совершить самоубийство. «Пресловутое сумасшествие», которое и ведет к этому последнему шагу. Сами они в этом даже себе не хотели признаться, но это чувство стало жить в их сердцах живым существом. Пока что оно было крохотного размера, и особо о себе не напоминало. Когда-нибудь оно вырастит, но до этого очень далеко. Это стало единственным наследием Француа, от которого они оба бы с удовольствием отказались. «Мой милый друг. Вот и настало твое время. Сейчас я готов с тобой поговорить. Извини, что наша беседа будет только в виде моего монолога… Мы с тобой при встрече обсудим еще множество вопросов, ведь так? Помню, какое наслаждение я получал от наших ночных разговоров… Ты был очень хорошим собеседником. Наши отношения были омрачены лишь чувствами к Элизе. Мы оба любили эту прекрасную девушку, она этого достойна. Жаль лишь, что поневоле она стала причиной того, что мы все так и не смогли стать единым целым. Что из-за чувства к ней ты решился на столь отчаянный шаг… В первый раз я не получаю от тебя ответа на свои слова, это так странно… Верю, что когда-нибудь мы с тобой сможем вести диалог, а не так, что я тебя заставляю слушать меня. Прости, за все прости. Ты был нам очень дорог, мы тебя любили. Сейчас ты знаешь это, я уверен. При встречи я задам тебе несколько вопросов, которые мучают меня много лет. Мне важно знать на них ответы. Я с нетерпением буду ждать этого момента…».
- Вот и все. призраки прошлого опять заняли свое почетное место в моей вечной памяти. Теперь нужно обратить свое внимание на тех, кто жив. Вампир не торопясь встал с кресла и подошел к окну. Удивительно, но смертные все еще продолжали свое веселье. Лестер же чувствовал сейчас одну лишь усталость. - Элиза, - беззвучно прошептали его губы. Взгляд серых глаз остановился на рекламном щите, что висел неподалеку. Мысли же при этом снова вернулись в прошлое. Элиза Лешуаль, молодая и беззаботная смертная. Ее можно назвать даже легкомысленной. Живая, теплая… В нее влюбился он с первого взгляда. И сразу понял, что это навсегда. Вампиры испытывают такое чувство только раз в своей долгой жизни… Лестер знал об особенности бессмертного. Его лишь никто не предупредил, что любовь его необязательно будет взаимной. Он тогда был еще молодым вампиром, в котором были живы страсти молодого человека. Начиная осознавать то, что так дешево получил в подарок, Лестер оставался юным человеком. И поступки стал совершать, свойственные молодости с ее пресловутым максимализмом. Это не оправдание его жестокого поступка по отношению к Оноре – к человеку, которого Лестер стал искренне считать своим другом. Просто будь он поопытнее и постарше, вампир нашел бы другой способ уговорить Элизу стать бессмертной. Зрелость взрослых лет обычно приносит и хладнокровие, и терпение. Также он бы не поверил с такой легкостью в лживые слова своей возлюбленной… Вампир глубоко вздохнул. Сейчас он сомневался, что тогда поступил правильно. Конечно, читать мысли любимого человека очень некрасиво. В возвышенных чувствах должно присутствовать доверие… Но если бы Лестер хотя бы чуть-чуть заглянул в душу своей возлюбленной, то ее брат остался бы жив. Нет, об думать нельзя. Прошлое имеет свою собственную особенность – в нем уже никогда и ничто нельзя изменить. На тех ошибках, что совершил ранее, стоит теперь лишь учиться. Не повторять прежних глупостей. Тем более, он повзрослел и получил тот опыт, которого так не доставало в молодости. Единственное, что он потерял, так это способность читать мысли Элизы. Душа девушки перестала быть открытой книгой, хоть вампир и в те далекие времена не слишком часто в нее заглядывал. Через двадцать лет они встретились вновь. Новоявленная вампирша научилась жить без поддержки со стороны, с успехом обманывая при этом окружающих ее смертных. Поддавшись слабости, девушка все же взывала к своему наставнику, но это был жест отчаяния. Она просто устала от одиночества, ведь всегда оставалась чужой среди людей. Даже своему мужу она не смела признаться в том, о чем постоянно были ее мысли. Но крича имя Лестера, не его именно звала Элиза. Ей хотелось общения с такими же существами, какой стала с недавнего времени и она. Наблюдая за ее жизнью со стороны, вампир напряженно ждал того момента, когда его вмешательство будет нужно. Но не дождался. Его ученица оказалась сообразительной и Элиза сама догадалась о невозможности дальнейшего своего пребывание около «мужа». И сделала, то было единственным возможным в данной ситуации – сбежала. Девушка поехала в Новый Орлеан, и Лестер тогда удивился ее выбору. Вампир был уверен, что она первым же кораблем вернется к себе на родину, во Францию. Но нет, она в самом деле решила держала путь в незнакомый для нее город. Лестер удивился, увидев это. Элиза что, настолько поверила в собственные силы, что решила отправиться в самостоятельное плавание без другого вампира? И для вампира было настоящим ударом, когда вампир понял, что его ироническое предположение оказалось действительностью. Но что тогда двигало девушкой? Нежелание смиряться с неизбежностью, или проявление смелости? Она хотела просто плыть по течению, или же это было попыткой взбунтоваться против своей судьбы? Эти вопросы Лестер задавал сам себе, пока не увидел ее на балу в окружении нескольких мужчин. Элиза, как и тогда – во Франции – проявила свойственную ей легкомысленность. Девушка довольно быстро оправилась после долгих лет «семейной жизни», и теперь она снова не утруждала себя мыслями о завтрашнем дне. Тем более, она уже имела своеобразный опыт исчезновения из общества окружающих ее людей. В самом деле, почему бы и не пожить эти самые двадцать лет здесь, в Новом Орлеане? Потом ведь можно будет выбрать себе и другое место обитания… Когда они все же встретились, Элиза полностью подтвердила мысли Лестера о том, что звала она каждую ночь не самого вампира, а любого бессмертного. Доказательством этого было то, что его неожиданному появлению в своей жизни девушка не обрадовалась. Лестера насторожило быстрое согласие на совместное существование. Он ожидал, что будут многочисленные споры, долгие уговаривания, и затяжные разговоры, где вампиру придется расписывать преимущества такого союза. Но нет, эта крепость капитулировала без боя. Вначале Лестер пытался найти подвох в такой странной сговорчивости, и не нашел. Для себя же он решил, что Элиза за прошедшие годы повзрослела – следственно, поумнела. Настороженность пропала, вампир успокоился. Оказалось, что ненадолго, девушка приготовила ему новый сюрприз. Элиза поразительно быстро забыла свое «замужество», потому что опять захотела сблизиться с человеком. Она подружилась со смертной девушкой, и та стала частой гостьей в их доме. Лестер помнил свой печальный опыт в Париже, поэтому попытался образумить свою спутницу в вечной жизни. Но не смог. «Иногда Элиза бывает чертовски упряма» - невесело улыбнулся вампир. Какими настоящими мотивами руководствовалась Элиза в своем стремлении иметь приятельские отношения с человеком – это отдельный вопрос. Лестера тогда больше разозлило, что она не захотела слушать его здравого совета. Злость была настолько сильной, что он сам стал творить глупости, одну за другой. Давая Элизе предостережение от близкого общения со смертным, вампир через некоторое время обручился со смертной девушкой. Он прекрасно знал, что вся эта игра в помолвку с Констанцией Вейрер в первую очередь является попыткой убежать от собственных чувств. Игнорировал саму Элизу он тоже по этой причине. И в это время ненавидел сам себя: поддавшись минутной слабости нельзя делать то, против чего противится все твое естество. Констанцию убили. Хоть в этом убийстве не было замечено их участия. Конечно, будучи вампиром, Лестеру было не привыкать к виду смерти, наоборот, эта старуха с косой была его постоянной спутницей. Но гибель людей, к которым начинаешь испытывать симпатию, всегда вызывает чувство страдания. Еще свежо в душе было воспоминание о смерти Оноре. Оно было вечным ножом в сердце бессмертного убийцы, который периодически поворачивается, вызывая глухую боль. Лестер смирился. Раз Элиза желает общения со смертной девушкой, мешать он ей не будет. Зачем противиться судьбе? Он действительно тогда считал это роком. Появление Лирин в их жизни он больше ничем объяснить не мог. Девушка слишком много стала значить для двух бессмертных, она стала влиять на их жизнь. Ко тому времени, как они стали с Элизой жить в Новом Орлеане, Лестер успел полностью привыкнуть не только к своему темному дару. Он стал настоящим вампиром не только бессмертным телом, мыслить и чувствовать он стал тоже как вечный убийца. Поэтому для него стало настоящим потрясением, когда Лирин раскрыла их тайну. Здесь может быть только два варианта. Или они недостаточно хорошо маскируются под обычных смертных, что вообще недопустимо! Или же два вампира подпустили к себе человека настолько близко, что тот смог их раскусить. Это просто немыслимо! За годы своего пути по вечности Лестер уверовал в человеческую глупость, и в собственные возможности оставаться незамеченным. Лирин же своим проявлением ума нанесла непоправимый удар всему мировоззрению вампира. Началась с тех пор жизнь, где два самых дорогих существа ревновали его – Лестера – друг к другу. Но при этом одна женщина испытывала самые нежные чувства по отношению к другой. Вампир любил Элизу, но она сомневалась в этом, и в смертной девушке видела соперницу. Лирин же для Лестера была мечтой – мечтой, про которую точно знаешь, что она никогда не сбудется. Девушка была в душе бессмертного убийцы вечным смертным ребенком. Лирин же хотела владеть его сердцем не в качестве его дочери, а как настоящая возлюбленная. Она знала, что это невозможно, и смирилась. Девушка жила с ними, довольствуясь просто их обществом и той любовью, что они могли ей дать. В те далекие времена Лестеру причиняло боль сомнение в чувствах Элизы. То, что они были вместе еще ничего не значило, и оба это понимали. Присутствие Лирин позволяло отвлечься от мрачных мыслей. Им было хорошо втроем, каждый играл ту роль, которую сам себе и захотел. Бунтовать можно было лишь в горьком одиночестве. И размышлять над неудачными попытками добиться сердца Элизы можно тоже только наедине с самим собой. Такое существование стало привычным. Задумываться же о будущем не хотелось, и все мысли о нем вампир отгонял от себя как можно дальше. Он прекрасно осознавал, что такие отношения долго продолжаться не могут, но что-то менять и делать у него не было никакого желания. Это не оправдание тому, что Лирин сама решила изменить сложившуюся ситуацию. Девушка обладала не только разумом, у нее еще было особое чутье. Возможно, и она понимала странность их союза, в котором были два вампира и человек. Да, она всячески провоцировала Лестера, но становиться бессмертной на самом деле она и не думала. Ее душа протестовала простив этого. Но то, что в итоге выбрала девушка оказалось куда более жестоко. Вампир не вправе осуждать отчаянный поступок Лирин, ведь ее к этому шагу привело несколько причин. Человек все равно не может жить также, как бессмертные. Когда-нибудь все равно бы наступило время их расставания, Лирин же ускорила этот момент. И девушка питала к вампиру настоящее чувство, хотя прекрасно осознавала, что ее любимый никогда не ответит ей взаимностью. Она с нежностью относилась к своей старшей подруге, зная при этом, что именно ее и любит Лестер. Все это сложилось в такой клубок, что Лирин и выбрала на ее взгляд правильный способ, дабы его развязать. Она просто решила уйти. Возможно, поступая именно так, девушка думала о том, что это наилучший выход из сложившейся ситуации. К сожалению, это было далеко от реальности. Смерть Лирин возродила в душах вампиров чувства, близкие к ненависти. Они стали друг друга обвинять в ее гибели. Конечно, у Элизы на это были причины. Лестер же стало бесить то, что когда-то он предупреждал свою вечную спутницу о таком финале этих ненормальных отношений со смертной. Элиза его не послушала, и что в итоге оказалось? Он же сам и стал везде виноватым! После этого вампир зарекся давать своей любимой какие-либо советы. Пусть она сама думает о последствиях своих поступков. У нее есть интуиция бессмертного существа, а теперь она приобрела еще и собственный опыт относительно близкой дружбы с человеком. Этого – по мнению Лестера – было достаточно, чтобы в будущем уже не повторять такого рода ошибки. Но нет, Элиза проявляет поразительное упорство в том, чтобы самой себе сделать как можно больнее… Единственное, что два вампира могли предпринять после гибели ставшего родным человека – это расстаться. Как можно жить рядом, если оба в душе питают такие чувства друг к другу? Им необходима была передышка в их совместном существовании. Но надолго Лестер свою вечную спутницу отпустить не мог. Несомненно, так называемое «замужество» Элизы вполне доказало то, что она в состоянии выжить и без покровительства другого вампира. Естественно, она не утруждает себя особыми размышлениями, но при этом строго следует своему чутью. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка смогла избежать нависшую над ней опасность. В этом плане Лестер был спокоен за свою бессмертную подругу. Она просто делала другую глупость: искала сближения со смертными. Ну никак Элиза не могла привыкнуть к гордому вампирскому одиночеству! И то, что произошло с Лирин – Лестер был почти уверен – мало чему научило ее. И неудивительно, что он оказался прав. Уже на следующую ночь после приезда, Элиза его огорошила своим признанием. Она буквально сразу по прибытии во Францию подружилась с человеком. Это известие хоть объяснило ее холодность при встрече…
Чуть дрогнули уголки губ ночного убийцы. Вампир слегка прикрыл свои серые глаза. Лишь эти почти неуловимые движения раскрывали истинные чувства Лестера. Сейчас его захлестнула прежняя обида и бессильная злость. - Элиза, Элиза… - беззвучно прошептал он. И тяжело вздохнул. Теперь Лестер отчасти понимал, что именно руководило тогда поступками его любимой. Когда вечная жизнь причиняет только одни страдания, поневоле появляется желание хотя бы притвориться человеком. Элиза даже перестала убивать смертных, чтобы утолить свой голод. Стала питаться мелкими животными… И назвалась она Лирин Мак-Клелланд все по той же причине. Хотела как можно больше приблизиться к существованию обычного человека. Но несмотря на эти оправдания, все же ее поступки доставляли ему невыносимую боль. Дальнейшие события же вообще не хочется вспоминать. Естественно, никто не давал ему права принуждать Элизу делать выбор между ним самим и Француа. Он поступил как обычный ревнивый мальчишка, который с упрямством закрывает глаза на очевидное. Девушка обоим мужчинам отдавала предпочтение, но оно было из абсолютно разных сфер. В том французском парне она искала то, что сама навеки потеряла – смертную сущность. Ей достаточно было просто с ним общаться, и подпитываться его человеческой силой. Лестер же – из-за обуревавших его эмоций, никак иначе! – начал творить глупости, одну за другой. Вначале приблизился к мальчишке, хотя и понимал ненужность этого поступка. Дружбы втроем, где два вампира и один смертный, не может закончиться счастливым концом. Ему ли этого не знать! Когда же эти отношения стали нормой, в душе Лестера поселилось тихое бешенство. Почему эти двое ведут себя, как лучшие друзья? Неужели не понимают странность сложившейся ситуации? Или же им настолько хорошо вместе, что на остальное они готовы закрыть глаза? Выходило именно так, и Лестера это раздражало. И вампир решил вмешаться в уже устоявшиеся отношения их всех троих. Он возжелал сделать что-то, что заставило бы его любимую вновь обратить на него свое бесценное внимание. Захотел напомнить о себе. К сожалению, способ для этого он выбрал неудачный, и теперь всю жизнь будет себя казнить. Но то, что он под влиянием обуревавших его тогда чувств сотворил, никакие силы не могут сейчас исправить. Лестер просто сделал Француа таким же бессмертным, подарил ему эту ночную власть хищника, призрачное счастье вечно живущего… Конечно, мальчишка и сам был не против стать вампиром. На то у него были свои – более высокие – причины. Жаль, что даже сейчас Лестеру это не служит оправданием. Все равно ему не стоило вмешиваться не в свое дело. Не нужно было и приближаться к Француа, а не то что делать его своим компаньоном в ночи. Кто стал счастливее от того, что этот французский парень перестал быть человеком? С самого начала он был лишним, полученное же бессмертие только накалило обстановку. Да, первое время шло все хорошо. Три актера показывали друг другу каждую ночь спектакль мнимого благополучия, и все от этого притворства казались успокоенными. Но это же было не так! Время имеет свойство приближать неминуемый конец, вопрос лишь в том, насколько ужасен он будет… - Элиза, - вновь вздохнул вампир. Проведенные вместе годы привязали Лестера к Француа. У них даже зародилось подобие настоящей мужской дружбы. Если бы в их отношениях не присутствовала любовь к одной и той же женщине, то вполне возможно, что они стали бы близки, как братья. Элиза же сдерживала такой душевный порыв. Естественно, не умышленно, но девушка всегда стояла незримой преградой между ним и Француа. Ревность не допускает доверия, а без него не возможны дружеские отношения. Лишь приятельские. Или – как любит выражаться Элиза – становятся ночными компаньонами. Такого рода альянс не требует взаимного откровения, достаточно хотя бы не питать ненависти к своему спутнику. Вот они и были друг другу компаньонами в течении многих ночей. Как смертные по вечерам собираются попить пива в компании приятных им людей, так и они собирались по ночам утолить собственную жажду. И делали они это на протяжении многих лет. Лестер верил, что совместные ночи всем троим доставляют удовольствие. Без сомнений, каждый из них знал о том, что это не навсегда. Но каждый притворялся, каждый выбрал себе определенную роль. Они же с Элизой настолько увлеклись этим спектаклем, что не заметили, как он стал трагедией. Один актер взбунтовался, остальные же вынуждены были наблюдать теперь его уже сольную партию… Лестер поджал губы. Сейчас, находясь наедине с самим с собой, можно быть честным. Если бы он был на месте Француа, то скорее всего бы поступил точно также. Здесь не в смелости дело, а в отчаянии. Что, собственно, значит смерть по сравнению с вечной мукой? Не проще ли выбрать краткий миг боли перед неизвестностью, или же наслаждаться бесконечным страданием, которое и так предрешено? Как говорят смертные – из двух зол выбирать меньшее? Все равно смерть юноши стала неожиданностью. Перемен в душе Француа они не заметили оба. Возможно, в нем еще были живы человеческие эмоции, те самые, что заставили принять смерть и Лирин. Две души, живущие в разное время, но безумно схожие. Две жизни, которые он и Элиза поломали за свое бессмертное существование.
Лестер сел в кресло, и взял в руки небольшой фотоальбом. Недавно они с Элизой посвятили целый вечер тому, что развлекались с этим маленьким чудом, как цифровой фотоаппарат. На следующую ночь они с притворной торжественностью сходили в ближайший магазин и распечатали фотографии. А потом с интересом разглядывали, что же у них получилось. Вампир улыбнулся при этом воспоминании. Наверное, смешно они тогда выглядели! Как маленькие дети, ей-богу… Их лица смотрелись неестественно, будто сильно накрашены. Даже столь сильная техника не могла передать их живой блеск глаз, запечатлела лишь вечную мертвенность кожи. Наверняка, если эти фотографии окажутся в руках обычного человека, то ничего не смогут ему сказать. Смертный подумает, что сфотографированы куклы со странным выражением лица. Вампир с нежностью провел пальцем по изображению Элизу. Здесь она была изображена с открытой улыбкой, ее заинтересовало это их новое увлечение. Будто ребенок, она с радостью отдалась этому занятию, позабыв все на свете. Поведение маленького смертного, которое полностью взяло контроль над бессмертным телом… В самом деле, неживая кукла… Лестер почувствовал, как по щеке бежит слеза. Вскоре эта прозрачная капля упала на фотографию. Этот альбом значил для него очень много. Вампир мог каждый раз открыть его, и уносится назад в прошлое – в тот счастливый для них с Элизой вечер. Пусть они похожи на манекенов, не важно. Суть же в этом. Главное, они живы друг для друга. Здесь, в этой вечно холодной стране они нашли свое счастье. Они обрели свое душевное спокойствие – то самое, какое только возможно для ночных убийц. Он любит Элизу. Он готов выполнить любой ее каприз, любую прихоть. Девушка еще слишком сильно тоскует по своей смертной сущности. Что же, это означает, что и ему придется налаживать отношения с ее новыми знакомыми из мира людей. Или же наблюдать со стороны, как сейчас происходит. Это нетрудно. Куда сложнее видеть переживания своей любимой, знать о ее страданиях. Элиза же относится ко всему слишком серьезно, но за это он ее и любит. После убийства Оноре – брата девушки – Лестер зарекся вмешиваться в ее жизнь. Как же ему было нелегко выполнить обещание, данное самому себе! Вампир сдерживал себя на протяжении тех лет, что Элиза провела рядом с Этьеном Мак-Клелландом. Потом пришлось напомнить о себе, когда она стала жить в Новом Орлеане. Вновь разлука, и снова его вмешательство в ее жизнь. Тогда Лестер и задумался. Оноре, Лирин и Француа погибли в то время, когда он сам пытался навязать свою волю Элизе. Те трагичные событие произошли не без его непосредственного участия. И лишь вдали от него Элиза жила относительно спокойно. Нет, он вовсе не думал, что именно его присутствие так пагубно действует на окружающих девушку людей. К нему в голову пришла несколько иная мысль. Действительно, может не стоит мешать Элизе жить в мире собственных иллюзий. В конечном итоге она сама удостоверится в тщетности попыток вернуться к своему смертному существованию. Но когда это произойдет, винить девушка будет только его, и это будет справедливо. Ей необходимо дать определенную свободу – ту свободу, которая допускает признание собственной ошибки. Еще одна слеза упала на изображение вечной любимой Лестера. Заметив это, вампир закрыл альбом и встал. Прошло уже много времени, и Элиза должна была проснуться. Нужно идти к ней, а не оплакивать самого себя. Какая разница, что принятое решение причиняет боль? Он может лишь на расстоянии наблюдать, как девушка придет к пониманию непреложных истин. Конечно, вампира утешает мысль, что в то время Элиза будет искать поддержку у него. Но он многое бы отдал, чтобы в этом вообще не было необходимости. Лестер хмуро взглянул на свое отражение в зеркале. Постарался придать своему лицу привычное равнодушное выражение. Незачем Элизе знать о том, что он лил слезы над такими болезненными размышлениями. Для нее он должен быть всегда сильным, даже циничным. Ему необходимо быть опорой для нее в любое время. Страдать мужчине-вампиру не пристало, убийце не знакомы душевные муки. Если же это вдруг произойдет, то может разрушиться весь его мир…
Дата добавления: 2015-01-18 | Просмотры: 520 | Нарушение авторских прав |