АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Основные направления исследований отечественных ученых с начала 70-х гг. по настоящее время

Лекция

ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В ПСИХОГЕНЕТИКЕ

Работы Бюро по евгенике и Медико-биологического института (1921—1937)

2. Работа М.С. Лебединского «Проблемы наследственности в психологии и метод близнецов»

Основные направления исследований отечественных ученых с начала 70-х гг. по настоящее время

1. Как самостоятельная экспериментальная научная дисциплина генетика в России стала развиваться после 1917 г., когда поя­вились первые научные учреждения, специализированные жур­налы, фундаментальные труды российских генетиков. К 1919г. в Петроградском университете была создана первая в России кафедра экспериментальной зоологии и генетики, руководителем которой стал Ю.А. Филипченко (1882—1930) — один из осново­положников отечественной генетики.

Изучение наследственности психологических особенностей человека проводилось в двух исследовательских учреждениях: в созданном в 1921 г. Бюро по евгенике (Петроград) и в Меди­ко-биологическом институте, организованном в Москве в 1924 г. Руководителем Бюро по евгенике также был Ю.А. Филипченко. Представители евгеники, начало которой положил Ф. Гальтон, полагали, что при «правильном» подборе супружеских пар и огра­ничении воспроизводства больных, умственно отсталых и тому подобное, людей можно «улучшить» всю человеческую популя­цию. Евгеника послужила «научной» основой расизма. Но одно­временно в ее рамках развивались и медицинская генетика, и гене­тика человека.

В 1922 г. вышел первый номер «Известий Бюро по евгенике», посвященный 100-летию Ф. Гальтона. В нем Ю.А. Филипченко сформулировал следующие задачи Бюро: изучение вопросов наследственности (специально в приложении к человеку) с по­мощью анкет, обследований, экспедиций; распространение в широких народных массах сведений о законах наследственности у человека и о целях и задачах евгеники; советы евгенического характера желающим вступить в брак и вообще интересующим­ся своей наследственностью. Сотрудники Бюро разработали анкеты для сбора генеалогических сведений у разных групп населения.

Во втором номере журнала (1924 г.) содержатся результаты такого анкетирования ленинградских представителей искусства и студентов.

В 1925 г. в третьем, и последнем, выпуске журнала с этим названием опубликована работа Ю.А. Филипченко «Интел­лигенция и таланты», смысл которой заключается в следу­ющем. Со времени появления работ Ф. Гальтона не может быть сомнения в том, что таланты не «делаются», а родятся, т. е. в процессе их возникновения «наследственность важнее среды...». «Пирамида» классов одаренности Гальтона, к сожа­лению, часто воспринимается как классовая структура обще­ства, что неверно. Причина одаренности — наследственность. Так называемые «однозначные» факторы (наследственные), накапливаясь у одной особи, усиливают эффект каждого из них— так наследуются некоторые признаки, в том числе и одаренность, разные степени которой обусловливаются коли­чеством «скопившихся» в зародыше подобных однозначных факторов. Распределение же последних в популяции подчиня­ется закону Кетле, т. е. нормальному распределению, поэтому «поставщиками» одаренности являются все классы общества, и, следовательно, интеллигенция есть производное всех клас­сов «прежде всего благодаря счастливому сочетанию наслед­ственных зачатков». Но она слабо размножается и потому нуждается в притоке извне, благодаря чему далее возможен и возврат в положение предков, и сохранение существую­щего положения. Вероятность того, что «факторы» совпадут второй раз (у потомков), очень низка, поэтому «выдающиеся таланты ценны для государства сами по себе, а отнюдь не как производители». Соответственно, считал Ю.А. Филипченко, необходимы государственные меры для формирования и под­держания слоя интеллигенции.

В 1928 г. в Медико-биологическом институте была органи­зована Кабинет-лаборатория наследственности и конституции человека, которую возглавил С.Г. Левит В 1935 г. институт был преобразован в Медико-генетический институт им. А.М. Горького, С.Г. Левит стал его директором, но в 1937 г. был арестован, а институт расформирован.

За время существования лаборатории в институте были выпу­щены четыре сборника трудов. Первый из них вышел в виде выпуска «Медико-биологического журнала» в 1930 г. с программ­ной статьей С. Г. Левита «Человек как генетический объект и изучение близнецов как метод антропогенетики». Практически в институте был разработан совершенно новый и впервые истинно научный подход к генетике человека.

Достоинства человека как генетического объекта автор усматри­вал в следующем:

* в почти полном отсутствии естественного отбора, что долж­но привести к «огромному накоплению» менделирующих признаков;

* в возможности относительно точно изучать генетику пси­хических особенностей, главным образом психических ано­малий;

* в гораздо лучшей изученности физиологии и морфологии, поскольку даже «идеальное фенотипическое сходство при­знаков не гарантирует их генетической идентичности», такая изученность позволяет более надежно идентифицировать изучаемые признаки.

Далее С.Г. Левит проанализировал преимущества близнецо­вого метода по сравнению с генеалогическим и статистическим. Они заключаются, в частности, в том, что близнецы — своего рода «чистая линия» (в экспериментальной генетике — линии лабораторных животных, получаемые путем скрещивания близ­кородственных особей), и потому исследование их имеет «чрез­вычайно важное» значение при изучении характера реакции орга­низма на внешние воздействия (т. е. намечен метод контрольного близнеца).

Дальнейшие исследования, по мнению автора, могут касать­ся таких кардинальной важности проблем, как воспитание, психогенетика. «В первую очередь надлежит при этом поста­вить вопрос о соотносительной роли в соответствующей реак­ции организма генотипа и среды и о тех воздействиях, которые потребуется применить для получения желательного эффекта». Примером таких задач может служить тестирование в психо­технике: что оно вскрывает — природную одаренность или приобретенный опыт испытуемого? Другой пример. Испыта­ние разных педагогических приемов: если обучать близнецов разными методами, то можно узнать, какой из них эффективнее. Поэтому одну из задач института С. Г. Левит видел во всестороннем развитии близнецового метода, предполагая при этом, что работа с близнецами будет «бессрочной» — от рожде­ния до смерти, и изучаться будут все доступные исследованию признаки,

Близнецовый метод позволяет также экономно изучить кор­реляцию признаков и функций, получить сведения о сравни­тельной эффективности разных типов воздействий (в том числе педагогических) и, что особенно пенно, о длительности эффекта того или иного воздействия.

Однако по мере накопления экспериментальных данных, использования новых генетико-статистических методов росло и понимание ограничений этого метода (и способов обработ­ки получаемых результатов), преодолеть которые можно при­влечением других категорий родственников, каких-либо групп населения, живущих в одних и тех же условиях, и т. д. Эти сум­мировавшие и обозначавшие перспективу работы С. Г. Левита существенно отличны от всего предыдущего. Думается, не будет преувеличением сказать, что именно они вместе с эксперимен­тальными исследованиями этого института положили начало науки психогенетики в России.

2. Одна из значительных работ, посвященных этой теме, — это работа М.С. Лебединского. По существу это, по-видимому, пер­вая отечественная работа с определенным психологическим кон­текстом, содержащая анализ и общей методологии, и конкретных методов психологического исследования. В этой работе проде­монстрированы все ограничения близнецового метода.

Его собственное исследование охватывает довольно большую выборку — 52 пары ОБ и 38 пар ДБ; возрастной диапазон — от 6 до 47 лет. Диагностировался очень широкий спектр психоло­гических признаков — интеллектуальных, характерологических, двигательных, непосредственных и опосредованных. Среди мето­дик есть и стандартизированные тесты, и клиническое наблюде­ние. Не все 90 пар изучались с помощью всех методик — в каждой возрастной подгруппе использовались диагностические приемы, адекватные возрасту.

Общие выводы делятся на две части: одна — о разрешающей способности близнецового метода, другая — о гено- и паратипи-ческой обусловленности психологических признаков. Коротко эти выводы таковы:

· при использовании близнецового метода надо иметь в виду, что внутриутробное развитие может создать различия у ОБ. Впрочем, то же справедливо и для ДЗ близнецов;

· обстоятельства внутриутробной жизни отражаются и на последующем развитии, что осложняет использованиеметода;

· для членов одной пары, особенно ДБ, средовые влияния не настолько одинаковы, как постулируется методом, что осложняет его применение еще больше;

· однако все это не означает, что для психологии исследования близнецов нецелесообразны;

· возникают новые задачи: задача исследования гено- и паратипических влияний остается, только в несколько иной постановке. Эта постановка заключается в переходе к вопро­су «о роли биологического (в более широком смысле сло­ва) вообще в развитии психики и его взаимоотношениях с социальным». Изучение наследственных влияний возможно
«при правильном понимании генотипа». В некоторых слу­чаях полезно объединение с другими методами, прежде все­го — с семейным;

· вместе с тем исследование близнецов дает исключительно благоприятную возможность для изучения других важных психологических проблем.

Относительно же гено- и паратонических влияний на при­знаки исследованных в данной работе, выводы, как пишет автор, лишь «скромные и предварительные»:

· в целом сходство ОБ выше, чем ДБ, но не настолько, как вомногих других исследованиях;

· близнецы (и ОБ, и ДБ) вообще внутрипарно очень похожи, что говорит в основном о решающей роли социальной среды в формировании психики;

· с возрастом по одним функциям близнецы сближаются, по другим их различие увеличивается. Более благоприятные условия способствуют повышению сходства близнецов, осо­бенно по интеллекту, по которому меняется и сравнитель­ное сходство ОБ и ДБ: у маленьких (особенно трехлетних) различия между ними выражены сильнее; по соотношению гено- и паратонических влияний характер и моторика не отличаются от интеллекта. Двигательный тренаж подтвер­дил эффективность даже кратковременного педагогического вмешательства.

Трагические события 1930-х гг. - ликвидация педологии, при­дававшей наследственности немалое значение, разгром генетики — прервали в нашей стране так интересно начинавшиеся психогенетические исследования. Сама постановка вопроса о генетическом контроле высших психических функций стала счи­таться не только неверной, но и «реакционной».

3.Восстановление систематических исследований по психогене­тике можно датировать концом 1972 г. Тогда в Институте общей и педагогической психологии Академии педагогических наук СССР на базе лаборатории дифференциальной психофизиоло­гии, которой многие годы руководил выдающийся отечествен­ный ученый Б.М. Теплов, я после его смерти — его талантливый ученик В.Д. Небылицын, была создана первая лаборатория, спе­циальной задачей которой стало изучение наследственных основ индивидуально-психологических и психофизиологических раз­личий. В первые годы в центре внимания лаборатории находилась проблема этиологии свойств нервной системы, в дальнейшем основными объектами исследования стали психофизиологиче­ские признаки (ЭЭГ, ВП разных модальностей) и психогенетика индивидуального развития.

Ассимилируя содержательные подходы, которые сложились в отечественной науке в 1930-х гг., эта группа исследователей пытается вскрыть те общие закономерности, которым подчиня­ется динамика генотип-средовьгх отношений. Выясняется это и в лабораторном эксперименте (регистрируются главным обра­зом психофизиологические характеристики), и в лонгитюдном исследовании когнитивных и динамических характеристик. Ока­залось, что межиндивидуальная вариативность фенотипически одного и того же признака (например, одного и того же движе­ния) может, как и предполагал А.Р. Лурия, иметь разные детер­минанты при разных психологических механизмах реализации признака.

Все это ставит очень существенный для психогенетики вопрос: Что же представляет собой психологический «признак» как объ­ект генетического изучения? Очевидно, психолог не может огра­ничиться регистрацией только его фенотипического значения (например, скорости реакции), но должен включить в это поня­тие и те механизмы, при помощи которых данный «признак» реализуется. Иными словами, психологический признак— это «событие, а не структура», «операция, а не свойство». Понимание данной стороны дела необходимо, прежде всего, в исследованиях по возрастной психогенетике, поскольку именно с возрастом связано естественное изменение психологических механизмов фенотипически неизменной функции. Вероятно, многое помог­ли бы понять психогенетические исследования, выполненные в русле определенной психологической концепции, которая позво­ляет содержательно интерпретировать изучаемый признак. Одна из очень немногих работ такого рода принадлежит Н.Ф. Талызи­ной с сотрудниками. Объектом их исследования стал внутренний план мыслительной деятельности по П.Я. Гальперину. Наиболее отчетливо генетические детерминанты выявились в наглядно-действенном плане, преобладание средовых факторов — в сло­весно-логическом. Хотя из-за малого количества близнецовых пар эти результаты могут приниматься только как «разведка», она показала перспективность такого пути, поскольку опирается на определенное понимание содержания признака, его возраст­ных качественных преобразований и т. д.

Единственные в отечественной психогенетике популяци-онные исследования (на изолятах Дагестана и в аулах Туркме­нии) проведены под руководством академика Н.ГТ. Дубинина. К.Б. Булаева исследовала широкий спектр признаков (соматиче­ских, психофизиологических и т. д.) в девяти селениях Дагестана, принадлежащих к пяти этническим группам с разной степенью изолированности, разной этнокультурой и эколого-географиче-ской средой. Наиболее существенны, очевидно, два полученных ею факта:

· повышение и фенотипической, и генетической изменчиво­сти в наиболее изолированных и аутбредных (т. е. в которыхотсутствуют браки между родственниками) популяциях и снижение того и другого в умеренно изолированных;

· в общей дисперсии всех исследованных признаков доля внутрипопуляционной изменчивости существенно выше, чем в межпопуляционной.

Популяционный метод был использован и А.П. Анохиным для исследования электроэнцефалограммы.

В необычайно интересных работах Ю.Г. Рычкова показано, как в генофонде популяции отражается ее история, т. е. фактиче­ски сформулирована оригинальная генетико-историческая кон­цепция формирования генетического полиморфизма населения. Единство биологического и социального реализуется в этом под­ходе на уровне популяций, а не индивидуумов. «В интердисци­плинарной проблеме человека, — резюмировал автор, — обозна­чился, таким образом, новый, до сего времени скрытый аспект генетических последствий для человека общественно-историче­ского процесса».

Совсем недавно (1995), к сожалению, уже после смерти авто­ра, вышла книга В.П. Эфроимсона «Генетика этики и эстетики», написанная в конце 1970-х гг. и явившаяся своеобразным про­должением его статьи «Родословная альтруизма», которая была опубликована в «Новом мире» еще в 1971 г: (№ 2) и вызвала тогда бурный интерес. Он был оправдан, поскольку автор доказывал, что в генофонде человечества кодируются не только «биологиче­ские», но и такие «социальные» признаки, как доброта, альтру­изм, нравственное чувство. В том же номере журнала позицию В.П. Эфроимсона поддержал один из ведущих отечественных биологов Б.Л. Астауров, а ее критический разбор, «размышления по поводу», дан в статье другого яркого биолога А.А. Любищева «Генетика и этика», включенной в упомянутую книгу В.П. Эфро­имсона.

Лекция

Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 1019 | Нарушение авторских прав