АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 5. Практиканты.

После летних каникул мы взялись за учебу. Нам угрожали производственной практикой, что была не за горами, «засыпав» которую, учащимся грозило отчисление. Никого не устраивали такие радужные перспективы, все стали серьезнее и взрослее. Студентов для прохождения практики набралось немало, всех распределили по разным цехам, мы с девчонками попали туда, где работали на сверлильных, слесарных и токарных станках. В первые минуты моего пребывания на территории завода я подумала, что не справлюсь с такой чисто мужской работай, но постепенно обвыкнувшись, увидела немало женщин, представила: «Даже дети во время Великой Отечественной изготавливали детали, простаивая сутки напролет перед станками! Стыдно быть слабее детей!». Это был все равно, что вызов. После нескольких неудачных или почти неудачных попыток, я поняла, что могу справиться с заданием быстрее и лучше некоторых заводчан. На третий день моей практики я выполняла норму наравне с передовиками производства, затачивала маленькие втулки и складывала их в прямоугольную металлическую коробку, своевременно остужая сверло охлаждающей жидкостью, что стекало по маленьким желобам, подводимым к вытачиваемой детали. Скорость моей работы и качество выполнения не остались незамеченными приставленными ко мне наставниками, к сожалению не все их наставления я слушала, пренебрегая ношением очков, и на пятый день моих стараний в глаз попала мелкая металлическая стружка и осталась на роговице глаза. Еще долгое время я не могла освободиться от болезненных ощущений.

В другом, соседнем цехе работали ребята с отделения «Самолетостроение» и оттуда систематически доносились реплики подобного рода: «Опять лоботрясов наприсылали! Работать спокойно не дадут!». Они слонялись по цеху, путались под ногами, часто курили и не давали расслабиться местным «сачкам». Одному студенту очень наскучило гонять по цеху ветер, он попросил научить его работать с инструментом клепальщиков, ему показали нехитрую технику и оставили развлекаться в одиночестве. Сергей собрал целую кучу металлических обрезков, скрепляя их заклепками, провозился целый день, когда появился мастер, все услышали его громкий голос: «Мать твою! Что ты тут наваял?!». Странное сооружение выкатывали всем цехом, кто-то при этом «ржал, как конь», кто-то матерился, а сам «умелец» остался своей работой очень даже доволен. Статуя неизвестного замысла была размером с ворота, обе створки которых пришлось широко раскрыть для того, чтобы высвободить цех от чрезмерной его заполненности. Круги, дуги, эллипсы, параболы, гиперболы, квадраты, треугольники, прямые, взрывы на Солнце и прочие торчащие выступления были объединены в один объект, содержащий в себе материалы из высшей математики и физики, что на пятерки новоявленный миру конструктор изучал в школе. «Красота неописуемая!». Для того чтобы разобрать неопознанный объект всеобщего внимания, не хватило бы и вечера, экспериментатор затратил ведро заклепок, которыми старательно соединил все части. Практику на Вертолетном заводе Сергей сдал на «отлично». Наставник был повержен, он отказался писать ему характеристику, сдали нервы, только сказал: «Напиши, что - нибудь сам, а я подпишу!». Практикант-отличник труда, где - то раздобыл примерный бланк и принес его на подпись. В бланке было написано: «Студент Авиационного Техникума Сурчаков Сергей работал на практике старательно, к работе относился ответственно, интересовался последними новинками технических достижений. Мастер подписал все не глядя, только вздохнул с облегчением и сказал ему вслед: «Я таких еще не видел!».

Два месяца работы на заводе помогли составить представление о том нелегком труде, в котором «варится» добрая половина человечества, что кормит верхушку: бухгалтеров, начальство, всех их замов и зам замов и прочее руководство, шелестящее бумажной номенклатурой со всеми их семействами вместе взятыми. С получением диплома я должна была стать техником технологом и работать на том заводе, что попадется по распределению по результатам экзаменов. Мастера мне дали положительные отзывы. Мы не заметили, как доучились до Нового года.

«Тетя Аля, отпустите, пожалуйста, Светлану с нами на праздник, мы хотим встретить его на даче у друга Жени, нас будет только две пары! И, пожалуйста, не бойтесь за нее я ее не трону, и никогда не посмею обидеть!» - обратился к моей матери с просьбой Рустем. Женек - славный малый всегда пребывал в хорошем расположении духа, деньгами был избалован, сорил ими направо и налево, и не знал в них нужды, он уже в то время имел свою машину - жигули «шестерка» в хорошем состоянии, такое транспортное средство было не у каждого взрослого. Кстати о взрослых, отец Женька был рубщиком мяса на рынке, в их доме было все: хрусталь, дорогие люстры, шерстяные ковры и прочая роскошь. Девушка Жени привыкла к его причудам, у нее на этого парня были свои виды и своя продуманная программа «Я хочу быть богатой!» - говорила Оксана, она не обращала внимания на походы на сторону ее бойфренда «Видимо тебе все это очень нужно, если ты готова терпеть!» - говорила ей я. «А разве ты не стремишься к этому?» - вопрос в ошарашенных глазах Оксаны, словно такой образ жизни был нормой. «Я нет! Никогда и ни за что не стану держать возле себя предателя! Уж лучше быть одной, чем вместе с кем попало! Мне это важно, и я еще не потеряла уважения к себе». Поведение Рустема не ставилось под сомнение и не обсуждалось в нашей семье, он был хорошо воспитан и серьезен не по возрасту, в свои девятнадцать выглядел состоявшимся в своих убеждениях и поступках парнем лет двадцати пяти, наша разница в возрасте была в два года. Они на двоих с отцом в то время строили большой двухэтажный дом двести квадратных метров, гараж был запланирован сразу на две машины. Его семья очень хорошо относилась ко мне, все же было одно большое «НО!» в наших отношениях. Видимо Рустем для себя все уже решил, он часто говорил мне: «Ты обязательно будешь моей женой, на трамваях с работы ездить не будешь, я буду сам увозить и встречать, чтоб никто не смотрел на тебя!». Он не скрывал, что сердился на тех, кто просто бросал встречный взгляд, особенно если это были парни. Плохо прикрытая агрессия, которая просачивалась сквозь улыбку презрения к людям «На тебя смотрит даже фонарный столб!» - я думала, что в такие минуты он легко мог ударить любого. Все, что принадлежало ему, как он считал, никто не смел тронуть даже взглядом. А я все чаще чувствовала, находясь рядом со своим парнем, что задыхаюсь в приступах удушья несвободы. Он, как и обещал, не обижал и не позволял себе лишнего, не считая безобидных поцелуев вперемежку с его эгоистичным обожанием. «Нет, это не тот человек, кого бы я хотела видеть рядом и вряд ли я когда-нибудь стану его женой! Клетка, выполненная золотом, все равно остается клеткой! Как скучно! Вся программа твоей жизни расписана в перспективах: дом, работа, семья, - семья, работа, дом, шаг вправо, шаг влево – расстрел! Как рано! Как много еще неизведанного интересного в жизни!».

С каждым новым днем эти убеждения крепли, последний штрих в картине первобытности был нанесен с еще большей убедительностью. Я услышала слова: «Если ты в семейной жизни так поступишь! Я этого не прощу!» «Да, что с тобой, парень! Это всего лишь свитер, не успевший высохнуть, но как много он помог мне узнать о человеке, которому очень хотелось доверять!». После встречи Нового года, на который мы едва успели добраться, потерявшись, плутая по лесу в сугробах по пояс, как нашли нужное место, два часа пытались разжечь печку на даче Жени и его родителей, и изрядно продрогнув, выпили, кто мог себе это позволить по фужеру шампанского под бой курантов. Я не притронулась к спиртному, у меня на этот счет были свои взгляды. Мы почти тут же отправились в обратный путь, чтобы не замерзнуть, долго искали машину, Рустем предложил свой свитер. По приезду домой я хорошенько выстирала его, а на другой день решила вернуть вещь хозяину, в нашей квартире было плохое отопление, он не успел до конца просушиться, на что и услышала такие суровые слова. Всем было весело и смешно, мы были уверены, что далеко не все встречают праздник, так как мы, бочку меда портила маленькая ложечка дегтя «Слова, брошенные в упрек - родственники Злости, как много они значат!»

«Нет, это еще не тот человек, с кем бы хотелось провести свою жизнь. Красивая внешность, обеспеченность - все пустое, не стоящее ломаного гроша! Главное – душа, сущность, что внутри, умеет ли человек прощать!» на что я ответила: «Мы расстаемся! Мы можем быть только друзьями!». Мой ответ сильно задел парня за живое и сильно разозлил его, в семье татар решение принимает мужчина, а тут какая – то мелкая девчонка задает разговору тон. «Да ты что! Ты думаешь, что говоришь? Будешь со мной как сыр в масле кататься! Вы ведь трудно живете!» «Спасибо! Я справлюсь! Я постараюсь построить свою жизнь сама!». Интонация нашего с ним разговора менялась несколько раз, от уверенно-подавляющей до безнадежно–подавленной. Сошлись на том, что расстаемся друзьями, и что он очень хочет видеть меня на своих проводах в Армию, что должны были быть весной, я согласилась.

«Какая все-таки шустрая и ловкая наша будущая невестка!» - говорила обо мне мама Рустема гостям «А вот это вряд ли!» - думала я. Я помогала по дому: перемыла гору посуды, готовила еду, убиралась. Все это время Рустик молчал, его глаза наполнялись тоской «Вот, те самые настоящие чувства, которых не должен стесняться человек! Гордыня – самое тяжелое заблуждение человека, самый тяжкий грех, если следовать Библии! Как поздно!» мы что-то утратили, не сберегли, от чего обоим было больно. Еще целый год я продолжала ему писать, как «парень - парню» о разного рода новостях в стране, об учебе, о событиях из дома, все намеки о совместной жизни я прерывала словами: «Мы только друзья!».

Дата добавления: 2016-03-26 | Просмотры: 306 | Нарушение авторских прав