АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Часть V. «Этот жестокий, жестокий мир».

Глава 1.

В нашем доме в соседнем подъезде жила девушка, семья большая - детей четверо. Ее мама подрабатывала шитьем, подгоняла брюки по размеру, вставляла замки «На этом деле много не заработаешь!». Жили они трудно, денег на одежду катастрофически не хватало, и я часто делилась с ней, каким - нибудь нарядом из своего гардероба, так поступали многие. Мне иногда удавалось связать хороший добротный джемпер или кофточку. Гузель собиралась пойти на свидание с интересным на ее взгляд парнем. Она выбрала для себя кое-что и больше я ее не видела. Прошли уже больше двух месяцев как нужные мне вещи находились в зоне недосягаемости. Всякому терпенью наступает предел «Гузель, не могла бы ты вернуть мне кофту?» – обратилась я с просьбой при случайной встрече. «Извини» - сказала Гузель «Она у меня на даче, что находиться рядом с базой отдыха в Займищах. Приезжай, я тебе ее отдам!».

Время было не позднее двух часов дня, тем более что дача находилась рядом с остановочной платформой и направление поезда одно - к дому. Сегодня с завода отпустили раньше обычного, был предпраздничный короткий день, все с нашего отдела пересекли турникет, тепло попрощались и разошлись каждый в свою сторону. Я дождалась электрички на станции в Адмиралтейской Слободе, она была по счету второй от начала следования поезда, проехала несколько остановок и вышла в тамбур. «Смотри, какая хорошенькая!» - услышала я за спиной. Неприятный холодок пробежал по телу. Сзади меня стояли два великовозрастных верзилы с наглыми глазами осматривали вожделенный предмет с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. Я решила не сходить и вернуться в вагон, но не тут - то было, наткнулась на каменное препятствие, двери вагона раскрылись, и меня, жестко схватив под руки, вынесли, как перышко на платформу. «Только попробуй, крикни!» - пригрозили мне, они напоминали двух голодных акул, готовых разорвать добычу в считанные секунды и прямо на месте. Очень крепкие на вид, так же крепко подпитые парни примерно лет двадцати, - двадцати пяти по манере общения и внешнему виду «гопники». Я слышала много плохого о боевых делах группировщиков: убийства, грабежи, изнасилования, угоны транспортных средств, разделы территорий, кровавые разборки с применением огнестрельного оружия, о которых говорил весь город. Названия происходили от территорий и места проживания: «Жиловские» (Жил площадка), «Сухорецкие» (Сухая река), «Северные» (Поселок Северный), «Стандартовские», «Челюга» (улица Челюскина), «Соцгород», «Авиастроительная», «Пьяный двор» «Фины» (Финский двор), «Хади Такташ», «Квартала», «Оргсинтез», «Тяп Ляп» и еще много других, одна группировка опасней другой. Градация внутри группы «шелуха» самый низкий чин, «скорлупа» ненамного выше первой, «супер», «молодой», и самый высокий чин «старик». Войти в группировку было намного проще, чем выйти. Тех, кто сопротивлялся, неоднократно и жестоко избивали, выдерживали не все.

«Господи! - кричать было бессмысленно и бесполезно, на малолюдных станциях поезд не задерживался долго и как назло никто с него не сошел. Даже если ты будешь орать во все горло, никто не спасет и не услышит тебя, а если и услышит, то уж точно не подойдет. «Среди бела дня, так глупо!» думать о том, что случилось, было поздно. «Сейчас мы идем на проводы к парню, ты пойдешь с нами, а потом ты поедешь с нами в Казань на квартиру» – так расписали мне мои ближайшие перспективы. Молча сжимая зубы, я молилась про себя, не подавая вида, что боюсь их, и всячески старалась успокоить предательскую тряску в теле. Как только они почувствовали, что нет ни одного человека, кто мог бы им помешать осуществить задуманное, меня отпустили. Сильные грубые пальцы-клещи разомкнулись, высвободив мне руки, но боль от них осталась, они словно продолжали давить с той же силой. В голове мелькали тысячи комбинаций, как остаться в живых, ни одна из них не подходила «Должен быть выход! Что же делать?!». Вариантов осталось три: первый - заручиться чьей-то поддержкой в той толпе, что мне еще предстояло увидеть. Вариант второй - если поведут обратно на поезд, звать на помощь, но мало шансов что тебя выведут с этих дач живой. Вариант третий и он самый надежный – притвориться, что смирилась и тоже хочу есть, добраться до ножа, всадить его как можно глубже себе в живот, вряд ли кто захочет иметь дело с трупом. «Как еще хочется жить! Лучше такой исход, все легче, чем отдать свое тело собакам, мучиться придется гораздо дольше!» - нелегкие решения, подкреплённые молитвами, стали главными мыслями в течение пятнадцати минут. Мне казалось, что прошло больше двух часов.

Шли до дачных домиков молча, так ведут жертву на расстрел, только расстрел был бы в этом случае лучшим исходом событий. «Никогда не думала, что буду мечтать, о том, чтобы пристрелили». Мы вышли на открытую площадку. В центре поляны, прямо на земле, на грязной скатерти был разложен стол, повсюду валялось битое стекло «ребятки развлекались». Я насчитала двадцать три человека членов группировки возраст от восемнадцати и старше, в центре у «стола» находились взрослые мужчины и одна женщина. «Вот те, у кого еще может быть, сохранился разум!» и тут же «Нет!» - мужчины слишком пьяны, а женщина сидела на корточках так, что можно было разглядеть все ее внутренние органы «Эта и пальцем не ударит, чтобы помочь! Сама жила в дерьме всю жизнь для чего ей помогать кому-то!» вариантов кроме третьего не осталось. «Господи!!! Дай мне силы сделать это с собой! Прошу тебя только силы в руках, духом я не боюсь! Я готова! Не страшно, обидно только что я не мужчина, хоть одного из этих подонков забрать бы с собой!». Я не заплакала ни разу, опасность, в которой я находилась, высушила влагу с глаз и губ «Я не заплачу! Вы не увидите моих слез! Ни одной! Ничтожные душонки, что совершают над людьми, что слабее их насилие разного рода! Таким, как вы не место на Земле! Когда- нибудь каждый ответит за все, что он сделал!» - мне эти мысли грели душу.

«Пираньи!» - целая стая, таскала разбросанные по покрывалу жалкое подобие продуктов, водка лилась рекой поверх пластиковых стаканов. Пару раз ко мне пытались подойти то один, то другой из тех, что были на поляне, я пробовала обратиться к ним за помощью «Мы ничего, к сожалению, сделать не можем!» - слышала я один и тот же ответ. «Мальки! Вы здесь никто, вы здесь в еще более унизительном положении, чем я! Вы даже не пытаетесь за себя бороться! Парни на побегушках! Мне вас даже не жаль! Трусы!». Водка кончилась, с меня сняли часы, их подарила мне тетя Аня: японские часики розового цвета, сумку вывернули наизнанку, в ход пошло все, на что можно было обменять на выпивку: блокнот, кошелек, деньги, все это было пустое, ерунда, в сравнении с жизнью. Пока рылись в вещах, я смогла приблизиться к месту, где лежал нож, он находился у ног мужчины, спина, руки, пальцы, грудь которого были практически залиты наколками. «Вот, кто здесь главный!» - решила я, и присела с ним рядом на колени к столу. Нож приковал все мое внимание, теперь он находился на расстоянии вытянутой руки от меня, этот предмет мог помочь уйти от позора. «Тебя здесь обижают?»- услышала я от опасного собеседника, его голос был мягким, а лицо, его лицо было добрым. «Да! Очень!» не тот случай, чтоб говорить неправду. «Я думал, что ты с пацанами по доброй воле сюда пришла, только вот глаза твои говорят об обратном». «Так и есть. Помоги мне, если можешь! У меня парень в Армии я его очень люблю и жду! Прошу, помоги!» - я не выпускала из виду нож, говорила с незнакомым мужчиной, не надеясь на то, что поможет, это была лишь уловка, когда услышала слова: «Говори всем, что ты со мной!» появилась хоть слабая, но надежда. Время близилось к закату. Битый час я слышала угрозы в свой адрес, если нарушу инструкции, что были созданы только для меня одной. Молитвы, я прочитала их за весь этот кошмарно-бесконечный отрезок времени с обеда до позднего вечера уже тысячи раз. Те двое, кто привел меня, подошли с угрозами, что если я не поеду с ними, то они отдадут меня всей толпе на съеденье, так, что живого места не останется. «Вряд ли я дойду с вам до поезда! Вы сожрете еще быстрее» здесь два варианта первый – изнасилуют и оставят в живых, тогда я стану разыскивать вас до самой смерти, пока не найду, память на лица у меня хорошая, второй – изнасилуют и изуродуют что скорее всего, потому, что я буду стараться травмировать глаза, за что прибьют уж наверняка. Ни тот ни другой вариант меня не устраивал и я ответила: «Я с ним!» и указала на мужчину в наколках. Брызги, брызги ядовитых слюней и спеси, мои похитители были в бешенстве, до них вдруг дошло, что эту «беспроигрышную» партию они все же проиграли, так близка и досягаема, но нельзя взять и попользоваться. Через полчаса мне вернули часы и сумку «Прости, деньги я вернуть не смогу, их уже пропили!» - сказал мне татуированный мужчина, он был здесь старший, звали его Андрей, я узнала от него самого, что он в бегах от милиции, что прячется здесь на дачах. «Пожалуйста, не рассказывай мне своих тайн! Иначе я стану думать, что мне следует бояться еще больше!» - попросила я. «Не бойся, тебя никто не тронет! Если, конечно, ты сама не захочешь остаться, ты мне очень понравилась!» «Если я не приеду на девятичасовой электричке, мои родители сойдут с ума!»

«Я провожу тебя до поезда». Поезд в другом направлении до Казани, куда устремилась пьяная толпа, должен был прийти раньше на одну минуту. Мы шли все вместе. Мы с моим спасителем впереди остальные плелись сзади. В спину доносились выкрики: «Что ты делаешь! Она тебя бросит! Не себе, не людям! Очнись!». Меня спасали молитвы, я шла и старалась заглушить все, что кричали нам вслед. На разных платформах мы стояли друг против друга «стенка на стенку» ненавидящих и презирающих друг друга людей. Моих мучителей просто распирало от злости, что не смогли справиться с девчонкой, что их старший не разделял с ними общих мнений, что сорвался развлекательный вечер, и они уезжают не «солоно хлебавши».

Опасность оставалась до последней минуты, до того самого момента, пока двери электрички не поглотили нечистоты общества в своей утробе. Я бы хотела отправить этот уходящий поезд прямиком в преисподнюю, если б там не было других не похожих на них людей. Оставалась одна минута длиной в целую жизнь, не знаю ни одной другой такой длительной минуты, как та, что была. Страх все еще присутствовал - одинокие платформы, без единого человека, темное время суток, мой провожатый, он мог передумать, ведь я не знала его вовсе, но я нашла такие слова, что ему не захотелось изменить своих намерений, я сказала: «Никогда не забуду Андрея, что спас мне жизнь, есть еще настоящие мужики!» «Больше не попадайся! Будь осторожней! Береги себя и прощай!» услышала вслед. Когда двери моей электрички закрылись, по телу пошла неконтролируемая дрожь, тело трясло сильно, что если бы кто – то меня увидел, сразу бы понял, что у человека стряслась большая беда, мне было все равно, что обо мне могли подумать, главное я осталась жива и невредима после этой страшной войны. Слезы брызнули, выталкивая наружу скопившуюся отрицательную энергию, плакала пока не дошла до самого дома. «Я жива! Страшно подумать, что было бы, если бы меня не пожалел Бог!» Я прошла по острому лезвию, глубоко порезав сердце, но, не уничтожив его до конца. В тот вечер мы с мамой молились за всех Андреев, спасших, чью-то честь и жизнь. Злосчастная кофта несла в себе смертоносно опасную информацию, она так и не вернулась к своей хозяйке, а хозяйка больше не интересовалась ею.

Прошло, полгода я встретила в поезде одного из тех группировщиков, что был свидетелем моих душевных мучений. Мы сразу друг друга узнали «Почему ты не обратилась ко мне за помощью, я бы помог!» «Нет, ты не из тех, кто смог бы тогда мне помочь! Нам бы досталось обоим». «А ты знаешь, ведь эту парочку взяли на месте преступления в тот же самый вечер!» он поведал мне о том, что мои мучители сели в тюрьму один на три, другой на шесть лет. Им все- таки удалось в тот день изнасиловать и избить девушку прямо в городе, никто не заступился, ни одна душа, ни один человек, мне повезло больше. Те, кто сотворил с ней такое, ненамного хуже тех, кто не заступился за нее. «Тебе стало легче?» заглядывая в глаза, спросил меня мой собеседник «Нет, в нашей стране слишком мягкие законы» «А что бы ты сделала, если б была Судьей?» «Изнасиловал один раз – кастрировать, убил – расстрелять, украл – отрубить руку, убил ребенка – электрический стул. Для всех один закон и для чиновников - без исключения!» «Круто ты!» - присвистнул он. «Иначе не дойдет!» мы расстались, а я не переставала думать о той бедной девушке, которой не повезло так, как мне.

Глава 2.

На просторном столе размером во весь плазменный цех можно было увидеть все, что только угодно: чертежи деталей крыла самолета, лекала и шаблоны разных размеров, чертежные приспособления, бутерброды с колбасой, чай, кофе, баночки с супом: все было рядом под руками, чтоб не отрываться от работы надолго. Вокруг стола кропатели конструкторы, здесь нужны были хорошие знания сопромата и навыки качественно точного черчения с допусками, посадками в сотые доли миллиметров. Начальника цеха Шишкина, человек преклонного возраста, часто можно было заметить дремлющим в своем рабочем кабинете, где проводились планерки. Но, несмотря на это, все присутствующие уважали его и старались не беспокоить шефа без надобности. Никто не нарушал рабочего процесса, все хорошо знали свои обязанности и выполняли их. «Контрольный пакет управления» находился в руках его зама, человека шустрого и проворного с фамилией Имшинецкий. Кроме своих рабочих функций зам начальника крутил шашни с дамой из отдела, наблюдать за хитрыми выкрутасами этой парочки всем очень быстро наскучило, любая залетевшая в отдел муха становилась разнообразием во всеобщей рутине повседневных дел. Скучающие лица можно было наблюдать повсюду «Неужели это все то, к чему человек стремиться всю свою жизнь!? Тихая не пыльная работа от звонка до звонка!? Скука страшная! Негде развернуться мыслям, просто выполняй одно и то же и все будут довольны!!!».

Состояние дел омрачало еще одно обстоятельство, из моей жизни выпало одно очень главное звено – Сережа: c его отъездом исчезли краски, мир вокруг меня потускнел. Он прислал приглашение приехать к нему в часть на день рождения в Калугу, туда отправили всех наших ребят из Казани на службу связистами. Решение: «Непременно поехать!» пришло само собой, мысленно упаковывая дорожные сумки, мы с сестрой Леной решили съездить к Сергею вдвоем. Добравшись до Москвы, зашли в ГУМ, нашли отдел с тортами и встали в огромную очередь, напоминающую длинную змею анаконду, хвост которой находился в конце другого отдела. На прилавке были выставлены настоящие произведения искусства. Создатель идей так же, как и Зураб Церетели, страдал одержимостью размерами, все кулинарные экспонаты были невероятно большие по своей конструкции: в шоколадном ведре находилась бутылка шампанского в натуральную величину, обложенная льдом из мармеладных кусочков, вокруг ведра на высоком постаменте расположились разноцветные осколки кондитерских изысканностей. Много слоеный торт во всю свою величину вместе с коробкой достигал пятьдесят сантиметров в высоту и выглядел довольно подозрительно со стороны. Стоимость такой покупки была тридцать пять рублей, моя зарплата составляла восемьдесят пять рублей и считалась хорошей. Размером чуть меньше был торт с шоколадной пустотелой, но очень мощной книгой. Она лежала на широкой поверхности из бисквитных коржей и упиралась на съедобную подставку, все свободное пространство так же заполнили осколки с ароматическими добавками. Этот торт казался вовсе необъятным, как только его поместили в коробку, стоил он двадцать семь рублей. Самый маленький тортик, двухрублевый, вафельный струился ароматом ванили и вызывал не меньший аппетит по сравнению с тортами гигантами. Нам достались два последних торт книга и вафельный, пока донесли до пригородной электрички Москва-Калуга, вызвали к себе массу вопросов: «Почему он такой большой!» «Это точно торт?» «Где вы его купили?».

В городе сняли на сутки квартиру, сбегали на местный рынок за картошкой и фруктами и принялись за готовку. Самый большой торт унесли в часть, отдали ребятам, у Сергея попросили маленький кусочек на пробу. Вечером отпустили нашего солдата, он принес нам «немножко» - саму книгу «Как мы ее съедим?!» - почти закричали мы. «Я сказал ребятам, что моя девушка тоже хочет тортик и забрал книгу. Не волнуйтесь там одного бисквита на целый полк, все досыта наелись и благодарят вас за угощение!». Я его поругала за такой поступок и просила отнести книгу обратно, ничего не вышло. У нас с Леной получилось только слегка надкусить пятитомник, как надкусывают продукты мыши, что очень рассмешило нас самих. Всю обратную дорогу мы предпринимали попытки хоть чуть-чуть съесть свой подарок, вопросов возникло не меньше: «Что за странный предмет мы едим!». Мы то начинали плакать, то снова смеялись, такие перепады настроения вызвали ещё пару тройку вопросов у окружающих. Нас так никто и не раскрыл, то ли мы ехали с праздника, то ли с поминок, очень тяжело было расставаться с любимым человеком. Сережа стоял у меня перед глазами встревоженный, грустный, с тяжелыми мыслями на перекрёстке, где мы расстались «Я обязательно дождусь тебя!» - сказала я ему напоследок.

В дороге я вспоминала нашу первую поездку в часть, которая была через полтора месяца, как его забрали, это была Присяга, ездили к Сергею с его мамой. «Светланка!!!» - услышали мы, как только за нами закрылись ворота части на КПП. Из окна второго этажа высунулось с десяток раздетых по пояс любопытных лиц. Я думала, провалюсь сквозь землю, так смутила меня эта картина Репина «Солдаты умываются!». «Светланка!!!» - повторилось в окне, любопытных лиц прибавилось вдвое. «Пожалуйста, не надо так кричать?!» - я хотела, чтоб он услышал мои мысли. В считанные доли секунды Сережа стоял рядом, он крепко нас обнял, так что мы «чуть не отдали Богу душу». На груди и частично на животе красовался сильный ожег в форме утюга. «Что это?!» - синхронно в два голоса поинтересовались мы. «Ерунда!» - ответил он «Просто сержант решил отобрать у меня наш личный утюг, когда я гладил брюки, мы с пацанами купили его сами. Я не отдал, сержант решил запугать меня таким образом. Я просто стоял и смотрел, как он прижигает мне тело, испугался сам сержант и теперь я даже не отдаю ему честь». «Ну, ты упрямец!» «Пусть знают все, что парни из Казани не робкого десятка. Больше наши вещи никто не отбирает!». Я представила себя на его месте «Думаю, я поступила бы так же, стоит только однажды показать свою слабость!» я была бойцом по своей натуре и в душе испытывала чувство гордости за то, что Сережка не трус. В тот день нас угощали солдатской праздничной едой, приготовили и показали концерт, на котором все без исключения плакали. Расставались так же тяжело. Все те же слова напоследок: «Светочка, я очень сильно тебя люблю! Пожалуйста, дождись меня!». Вот уж четыре месяца ожиданий были позади «Ничего, мы, как-нибудь, справимся!». Еще целый месяц его образ не отпускал меня ни на минуту во сне, на работе и в транспорте.

Как успокоительный эликсир, на завод пришла разнарядка на бесплатные путевки в Сочи на десять дней для лучших комсомольцев завода, я оказалась в их числе. Очень надеялась, что поездка хоть как-то взбодрит, к тому же всегда интересно побывать на экскурсии в другом незнакомом тебе городе. Нас набралось шесть человек. Два с половиной часа перелета и мы в Сочи. Однако обстоятельства трагедии мирового масштаба не позволили насладиться поездкой. Город Сочи наполнился пострадавшими: 7 декабря 1988 года, в 11 часов 41 минуту по местному времени в Армении произошло катастрофическое землетрясение. Серия подземных толчков за 30 секунд практически уничтожила город Спитак и нанесла сильнейшие разрушения городам Ленинакан, Кировакан и Степанаван. Всего от стихии пострадал 21 город и 350 сел. Эпицентром землетрясения был город Спитак ‑ его сила достигла 10 баллов по 12-балльной шкале. В зоне разрыва земной коры была высвобождена энергия, эквивалентная взрыву десяти атомных бомб, каждая из которых была подобна сброшенной в 1945 году на Хиросиму. Волна, вызванная землетрясением, обошла Землю и была зарегистрирована научными лабораториями в Европе, Азии, Америке и Австралии. В результате землетрясения, по официальным данным, погибло 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова. Рассказы после пережитого кошмара приезжих вызывали восхищение их стойкостью и мужеством некоторые семьи насчитывали погибшими от 10 до 12 ее членов.

Несмотря на трагедию, ментальность нации находилась на очень высоком уровне. В шестнадцать лет мальчик в семье уже состоявшийся бизнесмен со своим отработанным и отлаженным делом, был способен кормить всю семью. Ребята, жившие с нами по соседству, употребляли в пущу балтийские шпроты, пили дорогие спиртные вина, были со вкусом стильно одеты, свободно разговаривали на английском. Складывалось впечатление, что в этих семьях к молодым людям предъявлялись усиленные требования, результат которых был очевиден. По рассказам одного парня мы узнали, что ему пришлось самому отрубить руку одной девушке студентке, чтобы не вызвать гангрену и смертельный исход в дальнейшем. На момент землетрясения здание их Университета было спрессовано, как карточный домик, кто успел, выпрыгнул в окно. Девушке не повезло, ее рука была зажата плитами, безнадежно раздавлена прессом и по-прежнему не давала возможности покинуть место страшной трагедии, при таких масштабах дождаться спасателей не представлялось возможным, раненая сильно кричала. Миссию по ее освобождению взял на себя один студент, бедняжка осталась жива, ее смогли доставить в больницу. За десять дней своего «отдыха» нас просветили в масштабы беды так, что мы словно сами являлись участниками событий и стали своего рода волонтерами, давая возможность высказаться людям, оказывая психологическую поддержку тем, кто в этом нуждался.

Сочи со всеми своими прелестями: мандаринами под снегом, необъятными густо-зелеными чайными плантациями, восхождением на вершины гор, свежим воздухом и декоративной растительностью еще раз закрепил понятие о ничтожности человека перед силами природы. «За что страдает человек?! Наверное, сам за себя! За свои поступки, за грубое отношение к ней!»

Дата добавления: 2016-03-26 | Просмотры: 397 | Нарушение авторских прав