АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Ведьмовские процессы

Розыски и преследования колдунов, чародеев, волхвов и ведьм в организованом порядке католической церковью стали внедряться в XIII в., с первых дней создания инквизиции, и приняли массовый характер, начиная с XV в. Папа Иннокентий VIII издал в 1484 г. особую буллу, которой предписывал беспощадно истреблять ведьм и чародеев. Инквизицией издавались многочисленные инструкции - наставления для ведения ведьмовских процессов. В 1487 г. председатель инквизиционного суда прирейнских провинций Яков Шпренгер свел эти инструкции в один обширный кодекс под названием «Молот ведьм», который стал пособием для ведения процессов над ведьмами. В нем указывались признаки, по которым следовало узнавать ведьм и чародеев, рассказывалось, как следует вести допросы и пытки, чтобы добиться у обвиняемых признания, подробно описывалась процедура сожжения. «Труд» Шпренгера был очень популярен среди инквизиторов всех христианских стран. В XVI-XVII вв. его наставлениями по допросу «ведьм» обеспечивались все католические государства.

Преследования ведьм и колдунов проводились инквизиционными трибуналами с исключительной жестокостью. Вот как описывает пытки и казни над «ведьмами» в начале XVII в. пастор Мейфарт, хорошо знавший инквизиционную практику того времени:

«Я видел, как палачи ломают стройное человеческое тело, расшатывают его во всех суставах, заставляют глаза вылезти из орбит, выдергивают стопы с голеней, плечи из лопаток, поднимают человека на воздух, дробят кости, колют иглами, жгут серой, поливали маслом»

Католические инквизиторы хвалились своими успехами по искоренению ведьм и чародеев. За свидетельствами церковных источников, только в Испании было сожжено 30 тысяч «ведьм» - жертв инквизиционной жестокости. С не меньшей строгостью расправлялись с колдунами и ведьмами и протестанты во главе с Лютером. Они также преследовали и сжигали на кострах лиц, что «знались с нечистой силой». В конце XIX в. католическая церковь пыталась отвести от себя обвинения в том, что она активно участвовала в организации ведьмовских процессов, считая такое обвинение «ложью истории», но история помнит всё. В 1885 г. по предложению папы Льва III была издана специальная книга, которая реабилитировала церковников. Однако, несмотря на старания католической церкви, ее преступления против человечества бесспорные и не забыты по сей день.

В древней Руси ведьмовские процессы возникли уже в XI в, вскоре после утверждения христианства как официальной религии. Расследованием этих дел занимались церковные власти. В древнем правовом памятнике - «Уставе князя Владимира о церковных судах» ведьмовство, колдовство и волхвования отнесено к делам, которые разбирала и судила православная церковь. В памятнике XII в. «Слово о злых дусех», составленном митрополитом Кириллом, также говорится о необходимости наказания ведьм и колдунов церковным судом. Летопись отмечает, что в 1024 г. в Суздальской земле были схвачены волхвы и «смелые бабы», подвергнутые смерти через сжигание. Их обвинили в том, что они виноваты в неурожае, который постиг Суздальскую землю. В 1071 г. в Новгороде казнили волхвов за публичное порицание христианской религии. Так же поступили и ростовцы в 1091 г. В Новгороде после допросов и пыток сожгли в 1227 г. четырех «волшебников». Как рассказывает летопись, казнь происходила на архиерейском дворе по настоянию новгородского архиепископа Антония. Духовенство, поддерживал в народе веру, будто колдуны и ведьмы способны на поступки враждебные христианству и требовал жестокой расправы над ними. В поучении неизвестного автора «Яко жить христианам» гражданские власти призвали выслеживать чародеев, колдунов и подвергать их «бесконечным мукам», то есть смерти, под угрозой церковного проклятия. Нельзя щадить тех, кто творил зло перед Христом, убеждал автор поучения, доказывая, что видящие казнь, бога убоятся. Киевский митрополит Иоанн также одобрял массовый террор против «колдунов и ведьм», защищал право епископских судов приговаривать их к тяжелым наказаниям с последующей смертью. Митрополит Иоанн считал, что жестокость испугает других не осуществлять волшебных действий и отвратит народ от чародеев и колдунов.

Горячим сторонником кровавых преследований колдунов и ведьм был известный проповедник, живший в XIII в., владимирский епископ Серапион, современник первых инквизиторских процессов против ведьм на западе (одним из первых процессов был в Тулузе когда сожгли Анжелу Лабарет по обвинению в плотских отношениях с дьяволом). «И когда вы хотите очистить город от беззаконных людей, - писал Серапион в своей проповеди, обращаясь к князю, - я радуюсь этому. Очищайте по примеру пророка и царя Давида в Иерусалиме, который искоренял всех людей, творящих беззакония, - иных убийством, иных заточением, а других, сажая в тюрьму».

Епископы разыскивали «колдунов» и «ведьм», их доставляли на епископский двор для следствия, а затем передавали в руки светской власти для наказания смертью. По примеру своих католических соратников православная инквизиция разработала в XIII в. методы распознавания ведьм и чародеев огнем, холодной водой, путем взвешивания, протыкания бородавок и т.п. Сначала церковники считали колдунами или чародеям тех, кто не тонул в воде и оставался на ее поверхности, но затем, убедившись, что большинство обвиняемых не умели плавать и быстро тонули, изменили тактику и виновными стали признавать тех, кто не мог держаться на воде. Для распознавания «истины» широко применяли также, испытание холодной водой, которую капали на головы обвиняемых, пока вода не пробивала череп.

Поддерживая веру в дьявола и его могущество, представители православной церкви объявляли еретичеством всякое сомнение в реальности дьявола. Они преследовали не только лиц, обвиненных в отношениях с нечистой силой, но также и тех, кто высказывал сомнение в ее существовании, в существовании ведьм и чародеев, действовавших при помощи дьявольской силы.

Жертвами православных инквизиторов были главным образом женщины. По церковным представлениям, женщины легче входили в сношения с дьяволом. Женщин обвиняли в том, что они портят погоду, посевы, что они виновницы неурожая и голода. Киевский митрополит Фотий разработал в 1411 г. систему мероприятий по борьбе с ведьмами. В своем послании к духовенству этот инквизитор предлагал отлучить от церкви всех, кто прибегать к помощи «ведьм» и «волшебников», с последними ассоциировали и знахарей. В том же году по доносу духовенства в Пскове сожгли 12 «вещих женщин», их обвинили в колдовстве. В 1444 г. по обвинению в колдовстве в Можайске всенародно был сожжен боярин Андрей Дмитриевич с женой.

В XVI в. преследование волхвов и колдуний усилилось. Стоглавый собор 1551 г. принял против них ряд суровых постановлений. Вместе с запретом держать у себя и читать «богомерзкие еретические книги», собор осудил волхвов, чародеев и волшебников, которые, как отметили отцы собора, «мир прельщают и от Бога отлучают». При Иване IV возникло много процессов против волхвов и колдуний. Даже первых советников царя, Сильвестра и Адашева, обвинили в том, что будто они «извели» царицу Анастасию Романовну, и сослали их в монастырь. Церковные власти издавали постановления о борьбе с ведьмовством и натравливали на мнимых ведьм и колдуний народные массы. В 1555 г. власти Троице-Сергиевского монастыря специальным указом запрещали держать в монастырской вотчине «волхвов» и «баб - ворожей». Раскрытых волхвов и ворожей власти предлагали «избивая и ограбив и выбить из волости вон». С крестьян, допустивших общения с гадалками, брали штраф стоимости десять рублей из каждых ста человек.

В «Повести о волхвовании» предлагаются методы, которыми нужно бороться с ведьмами и чародеями - «огнем жечь». Вместе с этим церковь воспитывала народ в духе непримиримой вражды к медицине. Проповедуя, что болезни ссылающиеся Христом за грехи людей, церковь требовала, чтобы народ искал исцеления в молитвах, хлопоча «божьей милости» в «чудотворных» местах. На врачей и знахарей церковь смотрела как на посредников дьявола, пособников сатаны. Этот взгляд нашел отражение в памятнике XVI в. - «Домострое». Согласно Домострою, грешники, оставившие Бога и призвавшие к себе чародеев, кудесников и волхвов, отдают себя дьяволу и будут мучиться вечно.

После подавления крестьянского восстания 1667-1671 гг. во главе со Степаном Разиным по розыску новгородского митрополита Филарета была схвачена в городе Темников девушка Елена. Митрополичий духовный приказ обвинил Елену в колдовстве и подверг пыткам. По окончании церковного суда Елену по приказу царского палача была сожжена в срубе как колдунья и чародейка. В 1672 г. в Астрахани при большом стечении народа сожгли Корнила Семенова, у которого были найдены какие-то заговоры. В 1676 г. в Сокольском сожгли в срубе Пушкаря Панко Ломоносова и его жену Аноску вместе с корнями и травами, которые те применяли для лечения.

Инквизиционная практика православной церкви отразилась и в уставе Славяно-греко-латинской академии, основанной в Москве в 1687 году. Академии предлагалось не держать волшебных, волшебствующих, гадательных и других запрещенных церковью кощунственных и богоненависных книг. Виновные подлежали сожжению «без всякого милосердия». Реакционное учение церкви о существовании дьявола и прочей нечистой силы и о возможности сношения с нею проповедовали и на академических лекциях. Из воспитанников академии церковные власти готовили инквизиторов.

Ведьмовские процессы продолжались и при Петре I, причем для борьбы с колдовством привлекался весь административно-полицейский аппарат феодально-крепостнического государства. В 1699 г. в Преображенском приказе велось следствие по обвинению в колдовстве аптекарского ученика Маркова. Здесь же пытали крестьянина Бложонка за его сношения с нечистой силой.

В 1714 г. в городе Лубны собирались сжечь за колдовство одну женщину. Об этом узнал В.Н. Татищев, находившийся в этом городе проездом из Германии, автор «Истории российской». Он критиковал бесчеловечную политику церкви и стремился освободить «вольные науки» от религиозных притеснений. Поговорив с обвиняемой, Татищев убедился в ее невиновности и добился отмены приговора. Женщину все же отправили на «смирение» в монастырь.

Между тем пытки применяемые православными инквизиторами во времена Петра I продолжались. Первым из заключенных не выдержал Фома Иванов. Когда его вели из тюрьмы в церковь, чтобы придать церковному проклятию, он схватил косарь (топор) и на глазах духовенства и народа изрубил икону Алексия. Его немедленно подвергли церковному проклятию, после чего по распоряжению Стефана вновь пытали.

24 октября 1714 в патриаршей крестовой палате собрались архиереи, архимандриты и попы для соборного суда над Тверитиновым и его учениками. Собор перечислил их «богомерзкие и богохульные ереси», трижды пропел им анафему, а затем передал обвиняемых светскому суду. Заклиная «страшным судом божиим», собор требовал от светской власти «сии богоненавистные еретические плевелы, конечно, истребить не только духовным судом, но и судом гражданским». 30 декабря 1714 Фому Иванова подвергли жестокой казни. В Москве, на Красной площади, построили сруб, куда поместили Иванова, и зажгли его. Перед казнью был прочитан приговор. Иванова осудили за то, что он положил хулу на иконы и мощи угодников, был противником церкви, врагом и богоотступником. Сначала сожгли его руку с косарем, которым он разрубил икону, затем в срубе сожгли его самого. При осуществлении казни Иванов держался с величайшей твердостью и не принес, как от него требовали, покаяния. Суровость наказания Стефан Яворский оправдывал необходимостью «погасить всенародный мятеж», вызванный, по его словам, учением Тверитинова.

Митрополит Стефан Яворский и другие церковные иерархи настаивали на строгом наказании и Тверитинова как еретика и великого злодея не только церкви, но и государства. Однако вопреки их требованиям Петр освободил Тверитинова от наказания. Его ученика Михаила Косого сослали в Тобольск, а оттуда в Обдорск в заточение «на хлеб и на воду».

Прошло несколько лет, и в 1722 г. вновь запылал в Москве костер. Отставного капитана Василия Левина обвинили в том что он произносил против церкви «злые и возмутительные слова». Левина подвергли пыткам - подняли на дыбу и дали одиннадцать ударов. Как богохульника и противника власти Левина казнили в Москве, на Болоте: ему отсекли голову, а потом сожгли тело. Голова Левина была отправлена в Пензу, где ее выставили для всеобщего обозрения, на страх другим. Вместе с Левиным казнили еще четырех его сторонников. Их обвинили в том, что они знали о еретичестве Левина, но не донесли на него. Их головы были выставлены в Пензе рядом с головой Левина. После казни Синод хотел уничтожить монастырь, где жил Левин, но потом передумал. Однако всех монахов монастыря долго держали под арестом в «земельном хладе».

В 1721 г. в Новгороде судили новгородского дьячка Василия Ефимова за то, что он, рассказывая о виденном им якобы чуде, «вместо славы нанес хулу имени божьему». Несчастного дьячка сожгли публично в Новгороде, о чем сообщил Синоду новгородский архиерей. Но и после смерти дьячок казался церковникам опасным, его останки - голова и кости, способные якобы вызвать в народе «соблазн», по распоряжению Синода были отобраны у родственников и сожжены вторично, а прах был развеян.

Духовное ведомство всюду видело мятеж против церкви и настаивало на суровых мерах для искоренения «злых плевел». По поручению Синода петербургский митрополит Гавриил представил в Уложенную комиссии 1767 г. свои соображения о том, как бороться с церковными противниками. Гавриил предложил виновных смирять, прежде всего, публично - одевать в позорный одежду и выставлять как преступников на всеобщее осмеяние. Затем им следовало дать 30 ударов струнными «кошками», выжечь каленым железом клеймо - буквы «ЗБХ» (злобный богохульник) и сослать навечно в каторгу, где использовать на самых тяжелых работах «вместо скотов». Жестокость этого наказания Митрополит Гавриил объяснил тем, что отступление от православной церкви, безверие и богоотступничество есть заразой для государства. Предложения митрополита-изверга, одобренные заранее Синодом, нашли широкое распространение. Еще в 1785 г. в местечке Крупца на Волыни крестьянина Генриха Немирича обвиняли в том, что он «безбожный унизитель тела и крови Христовой». По настоянию церковников его придали суду, и суд вынес постановление: «Отдать его под меч палача… отдать его тело четвертованию, а перед тем живьем вырвать язык... и драть пасы (полосы) из тела, затем все тело порубить на мелкие куски и разбросать по дорогам в пищу диким зверям». Этот зверский приговор был одобрен представителями церкви.

Духовные власти пытались канонически и юридически обосновать инквизиционные методы расправы с церковными противниками. Положение, выдвинутое еще Иосифом Волоцким, будто царский суд обязан своим мечом «искоренять еретический злой плевел в конец», на долгие годы вошло в практику светской власти, защищавшей всем своим карательным аппаратом неприкосновенность и исключительность положения казенной церкви.

По причине Никоновской реформы, которая по своей сути убирала разницу между русской и греческой православными церквями, что образовалась благодаря разнице славянской языческой культуры с греческой языческой культурой, что впитывало христианство, будучи неспособно следовать нравственному юродству своего учения, возникли так называемые «старообрядцы» - православные христиане, следовавшие принципам сочетания православия с славянской, а не греческой культурой. Борьба официальной православной церкви с новыми-старыми «еретиками» привела к массовым самосожжениям и к имитации этих самосожжений, совершая массовые убийства непокорных церкви.

Одно из первых массовых «самосожжений» раскольников произошло в 1676 г. в Пошехоновской волости Белосельского уезда. Здесь сгорели «очарованные колдовством от раскольнических учителей» 1920 человек. В 1679 г. на реке Березовке в крае Тобольска по инициативе раскольнического монаха Иванища и попа Домициана сгорело около 1700 раскольников. Жалуясь на притеснения духовных властей и приказных людей, крестьяне писали, что священники держат их без одежды на морозе и что если их не избавят от разорения, то они готовы «в огне сгореть».

Раскольники, не желающие принимать обряды греческого христианства с греческими положениями, считались неполноценными гражданами. Им запрещалось в некоторых губерниях владеть землей, не разрешалось открывать школы и учить детей грамоте, они не принимались на государственную службу, им ставились ограничения при прохождении военной службы, у них отбирали детей и, под предлогом воспитания в истинной религии, ссылали в монастыри, т.е. с ними делали тоже самое, что раньше христиане делали с язычниками. Тех, которые противостояли, преследовали и в административном порядке отправляли в ссылку. Браки раскольников, рождения и смерти долгое время не регистрировались. Одной из мер борьбы с расколом было уничтожение раскольнических молитвенных домов и монастырей. Так, в 1835 г. в Средньоникольський монастырь прибыл архимандрит православного монастыря с военным отрядом и разгромил его. Раскольники пытались оказать сопротивление, но оно было подавлено военными.

Разгрому поддалось немало старообрядческих церквей. В период 1842-1852 гг. было уничтожено и закрыто 494 молитвенных дома, в 1856 г. были запечатаны алтари старообрядческого центра - московского Рогожского кладбища.

Раскольников обвиняли в том, что, не признавая официальной церкви, они выступают против власти и являются носителями враждебных идей. Московский митрополит Филарет обвинял раскольников в желании отделиться от государства, а точнее от «истинной православной церкви греческого закона».

Православные христиане не только безжалостно уничтожали своих братьев по крови, но с не меньшим рвением боролись против других народностей Российской империи, их верованиями и обычаями.

Еще в XIII-XIV вв. новгородские выходцы, укрепляя свою власть в крае Вятском, насаждали христианство мечом и огнем, не останавливаясь перед уничтожением местных народов, не желавших креститься. Делалось это с помощью духовенства, следовавшее за войсками на новые земли, по факту выполняя функции жандармерии-гестапо. Грамота 1452 г. митрополита Ионы Вятскому духовенству красноречиво рассказывает, как насаждалось христианство. Священники, по признанию митрополита, перемучили много людей, переморили, в воду побросали, сжигали в избах мужчин, старцам и малым детям выжигали глаза, младенцев сажали на кол. Расправляясь с такой жестокостью с неславянскими народами, не желавшие креститься, инквизиторы угрожали им еще «великой опалой» от государя и «конечным извержением без милости». Митрополит не осуждал духовенство за зверскую расправу, он предостерегал лишь, что кровавый террор по отношению к народам, не желавшим принять православие, может вызвать ненависть их к духовенству и нанести ущерб церкви.

В Казанском крае христианизации началась со второй половины XVI в., вскоре после завоевания Казани здесь были основаны монастыри. Над татарами, сопротивлявшихся крещению, применялось дикое насилие: их сажали в тюрьмы, у них отбирали земли, их выселяли из деревень, заставляли жениться на православных женщинах, держали в цепях. При этом церковники не скрывали, что их цель - «народ от татарской веры отучить и остращать».

Насильственное крещение проводилось при колонизации Поволжья и Сибири в XVII в. Правительство вместе с духовными властями стремилось привлечь на свою сторону феодальную верхушку, обещая ей в случае крещения различные льготы. У мурз, не желавших креститься, отбирались поместья с крестьянами, они лишались права распоряжаться ими. Крестьянам при переходе в православие предоставлялись льготы на шесть лет. Тех, кто сопротивлялся, превращали в крепостных. Но и крещение не освобождало простой люд от крепостничества и гнета. Пленили одинаково и русские помещики, и татарские мурзы, принявшие православие. Крестьяне пытались жаловаться на притеснения со стороны помещиков и духовенства, но за «челобитье» их заключали в тюрьмы, били кнутом, убивали. В свою очередь и крестьяне, борясь с насильственной христианизацией, разрушали монастыри и церкви, били наиболее ненавистных им священников, некоторых убивали, поднимали массовые восстания.

В Сибири среди остяков и вогулов огнем и мечом действовал сибирский митрополит Филофей Лещинский. Этот инквизитор разрушал нехристианские кладбища, рубил и сжигал капища, возводя вместо них часовни, силой обращал сибирские народы в православие, угрожая в случае отказа смертью. Вогулы и остяки отвергали попытки церковников задобрить их льготами по уплате ясака и подарками - «Лестью хотите отвратить нас от древней нашей веры, разорить и уничтожить нас, - говорили они - головы свои положим, но этого не допустим». Как одна из приманок для крещения применялось освобождение новокрещенных от наказания за совершенное ранее преступление. Например, в 1723 г. за нежелание принять участие в переписи марийцы были приговорены к беспощадному наказанию. Чтобы избежать наказания, 545 крестьян-марийцев согласились креститься. Однако крестьяне-неофиты не хотели посещать церкви, выполнять церковные обряды. В ответ на жестокие наказания крестьяне сжигали церкви и имения священников, поднимали восстания. Такими были, например, восстание башкир 1704-1708 гг., что слилось с Булавинским восстанием 1707-1708 гг., восстание березовских вогулов и остяков 1707 и др. восстания многих как славянских, так и других народов жестоко подавлялось «властью от христианского Бога». Те, кто ценил свою жизнь больше веры предков, под страхом смерти соглашались перейти в православие. За обратный же переход их сжигали на кострах как отступников.

В 1735 г. в районе Екатеринбурга на Урале вспыхнуло восстание башкир, вызванное социальным гнетом и насильственным крещением. После разгрома восстания многие участники были казнены, многие сосланы в каторжные работы, башкирские деревни были разорены дотла. Расправляясь так жестоко с восставшими, правительство и церковь обещали пощадить жизнь тем из них, кто примет православие других убивали в страшных мучениях.

В 1751 г. татары подали жалобу на «несносные обиды», что оказывает им митрополит Сильвестр. Они писали, что Сильвестр крестил их насильно, держал их в оковах на монастырском дворе, вместе с женами и детьми, морил голодом, пока они не согласятся креститься. В Царевококшайском уезде крестьяне деревни Кошки обложили соломой дом, где находился поп Георгий Давыдов, и подожгли его. Миссионера спас подошедший военный отряд.

1773-1775 гг. во главе Емельяна Пугачева крестьяне уничтожали церкви, убивали особенно ненавистных им священников. Они оставляли навязанное им силой православие и возвращались к вере отцов. По официальным, далеко не полным, данным во время восстания Пугачева было убито 237 церковников и членов их семей, сожжено более 60 церквей. Удмурты, чуваши, башкиры, татары просили Пугачева и казаков избавить их от гнета священников. Пугачевский атаман Герасим Иванов по просьбе крестьян сжег дом сунгулеевского священника на Урале; в селе Нохмачи священника повесили, а его дом сожгли, эта ненависть к христианству была вызвана дикой его нетерпимостью и отношением к людям, к их памяти. После взятия восставшими Ижевского завода в селе Сретенского удмурты повесили священников. Мордвины села Кангуш Краснослободского уезда Тамбовской губернии избили священника Алексея Васильева, говоря при этом: «Не мешай нам, поп, молится по-нашему». Удмурты также отказывались выполнять церковные обряды, платить поборы за требы и за притеснения церкви расправлялись с церковными угнетателями. Видя истинное лицо христианства, удмурты возвращались к прежней вере своих отцов. В феврале 1774 новокрещенные удмурты, собравшись в селе Сретенск, решили послать к Пугачеву делегацию и просить его разрешить им быть по-прежнему язычниками.

Гнев народна обращался также против монастырских властей и монастырей, основанных на территории Мордовии для закрепощения мордовского народа и усиления феодально-крепостнического гнета помещиков и священников, которые как и в феодальной Европе, кормились за счет простых людей. Особую ненависть мордвы вызвали власти Пудожского монастыря, захватившие крестьянские земли. Этому монастырю принадлежали более двух тысяч крепостных крестьян, которые были вынуждены работать на выгоду церкви еще в более жестоких условиях чем на светские власти.

Возмущение людей к чуждой религии, которая убивала народную культуру и традиции, обусловила на территории Руси тысячелетия кровавой борьбы, что унесла жизни неисчислимого числа людей и культурного достояния тысячелетий. Такого удара ни одна страна Европы не переносила ни в одной войне. Тысячелетие непрестанной войны нелюдей против человечности обусловило остановку человеческого общества как минимум на 600-700 лет, формирование у людей неприятие окружающего мира, таким как он, есть, а уничтожение и разрушение его с иллюзией в голове что «рабы божьи» владеют им, но по факту раб не владеет даже собой.

Кульминацией заболевания на христианскую чуму является период времени, который историки называют «Темные века» («Царство Небесное»). Чтобы обозначить всю человеконенавистническую суть данного периода не хватит и десятка книг на эту тему. К большому счастью данный период истории апогея болезни умов прошел, но, как и все формы власти, духовенство также пыталось быстро восстановить свое положение абсолютной божественной власти, которой всегда принадлежит решающее слово. Период попытки вернуть «Темные века» на Руси пришелся на время нахождения на престоле Российской империи первого ее императора Петра I (Великого). Несмотря на его содействие православной церкви, он не допускал, чтобы ее слово было решающим, отводя ей второе по значению место. Поэтому церковь начинает постепенно сеять смуту среди простых людей, особенно учитывая ряд значительных реформ Петра практически во всех сферах жизни начиная от крепостных и заканчивая указами отношений высших чинов империи. Но для начала борьбы чтобы скинуть «императора-антихриста» нужна была очень веская причина, которую можно было бы поднять на знамена и повести народ против правителя. После 1700 года эта причина была найдена.

30 ноября 1700 года состоялась битва, что ознаменовала начало Северной войны, в которой Российская империя начала войну против Швеции. Во время битвы при Нарве русская армия потерпела поражение и потеряла практически всю свою артиллерию (179 из 284 орудий). В условиях ведения тогдашних войн потеря артиллерии была равна поражению в войне, потому Петр I немедленно, начинает закупать пушки у всех своих союзников и собирает все запасы бронзы и меди, что были в пределах империи. В условиях угрозы уничтожения Родины отдается приказ переплавлять церковные колокола и из них производить орудия. Духовенство, которое должно было прекрасно понимать необходимость защиты своей земли, начинает сеять смуту среди людей для того чтобы пока армии на фронте сделать мятеж и поставить на престол свою марионетку. Но конечно это должно было произойти только с «божественной воли» и в это время на территории всей империи иконы в монастырях начинают мироточить. Одно из православных «чудес» монахи сразу начинают трактовать как грусть Иудейского бога над поруганием его святынь. Духовенство призывает не подчиняться императору, которого уже лишили библейского закона «вся власть от Бога». В условиях поражения на фронте и зреющего мятежа Петр I, на мой личный взгляд, сделал самый правильный поступок, что мог сделать правитель в данной обстановке - пока еще имея поддержку армии и части народа, он издает указ, за который его вполне справедливо можно назвать Чудотворцем наоборот.

«Если впредь где иконы заплачут маслом, там зады в монахов заплачут кровью...»

Мироточение икон прекратилось! Северная война длилась 21 год и только благодаря усилиям различных народов Российской империи, которые были объединены под одним руководством, была одержана победа имевшая чрезвычайно важное значение для дальнейшего развития империи и всех ее народов. После Петра I за православной церковью закрепляется второстепенный статус, после светской власти. Несмотря на содействие распространению христианства первый император Российской империи не допустил повторения кровавого деспотизма, к которому всегда вела христианская церковь.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 590 | Нарушение авторских прав