АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Сопоставительный анализ экономических показателей

Однако, ошибочные выводы в сфере естественных наук, даже если они получали высочайшее одобрение в ЦК КПСС, можно было опровергнуть с помощью экспериментальной проверки, хотя наверстать упущенное было совсем непросто. Примерно так это и происходило с генетикой или кибернетикой. Отсутствие возможности опытной проверки конкретных прикладных положений экономической теории сделало её практически беззащитной от воздействия научно-политической методологии в виде “диалектического материализма”. Что же касается основных положений, в частности, понятия “капитал”, которое, как было выше показано, подвержено опытной проверке, то здесь решающую роль имело нежелание заниматься такой проверкой. Кто был в такой проверке заинтересован? Экономические постулаты, которые К. Маркс частично взял у А. Смита, частично создал сам, образовали экономическую базу для важнейших политических выводов, на которых была основана вся деятельность партий, входивших в первый, а позже – в третий Интернационалы. Поэтому для экономистов, работавших в странах “социалистического лагеря”, любые сомнения в достоверности экономических постулатов были равнозначны покушению на основы социализма. Большинство из них не могли себе этого позволить не только (и даже не столько) потому, что за этим последовали бы неизбежные и очень серьёзные последствия, но и по своим политическим убеждениям. Именно политические убеждения заставляли их самих отвергать любые сомнения в научной доброкачественности “экономических основ”.

Очень много значило также искреннее убеждение в существовании глубочайшей пропасти, разделяющей экономику социализма от экономики капитализма. Это, казалось бы, полностью подтверждалось, хотя бы на примере с собственностью. (Кстати, это единственный пример действительно различного использования одних и тех же понятий. Причём, это различие появилось из-за ошибочной трактовки понятия “собственность”, которое на самом деле не имеет классовой основы”.)

Увидеть серьёзные пробелы в экономических принципах социализма и попытаться их обнародовать, означало лить воду на мельницу капитализма. Примерно такие же взгляды существовали и у учёных, придерживавшихся противоположных политических взглядов. Для них тоже любые сомнения в экономических основах капитализма означало усиление позиций противников капиталистического строя. А таких противников в науке тоже было немало. Выше (раздел 2.2.1.) мы уже рассмотрели вопрос собственности и провели сравнительный анализ понятия “собственность” применительно к “капиталистической” и “социалистической” его трактовке. Проведём такой же сопоставительный анализ и по другим показателям (рис. 2.3.4.).

Как видно из этой таблицы, почти по всем позициям имеет место совпадение роли и трактовок, приведенных в 3-ем и 4-ом столбцах, и их принципиальное отличие от положений обозначенных в 5-ом столбце, соответствующих авторской концепции, в значительно большей степени отражающей объективную экономическую природу реальных процессов и характеризующих их экономических показателей. Мы не поместили в этой таблице отдельно концепцию А. Смита и Д. Рикардо. Но в этом мы не видим необходимости, поскольку не видим и её принципиальных отличий от позиций 4-го столбца.

Одновременно из этой таблицы становится очевидной необоснованность нередко ещё встречающихся утверждений, что современная экономическая теория является результатом ожесточённой борьбы между различными экономическими течениями, которая происходила на протяжении всего XX столетия, когда одни экономические течения сменялись другими, а потом вновь возвращались в сферу экономики уже с приставкой “нео” впереди. Отдадим должное А. Смиту и Д. Рикардо. Ничего принципиально нового за прошедшие полтора века экономическая наука не изобрела.

Экономические различия между двумя формациями существовали лишь по двум позициям. В качестве основных показателей в капиталистической экономике применяются экономические показатели, “ВВП” и “прибыль”, в социалистической экономике - объём валовой продукции, ориентирующий экономику на максимизацию затрат. Второе различие касается права собственности, и оно уже было нами рассмотрено. Этих двух различий, не носящих, на наш взгляд, принципиального характера, оказалось, тем не менее, вполне достаточно, чтобы капиталистическая экономика проявила себя более эффективной в соревновании параллельно существовавших экономик. Не будь этого опыта, призывы “идти по социалистическому пути” звучали бы сегодня значительно громче. Ещё более показательны те десять позиций, по которым не существует различий. По всем из них, кроме роли рынка, положения современной экономической теории ошибочны. Вот почему экономическая полемика между сторонниками капиталистического и социалистического пути в экономике изначально лишена смысла. Стороны в таких дискуссиях фактически придерживались примерно одинаковых взглядов. Но политическая демагогия настолько искажала изложение и понимание экономических вопросов, что участники таких дискуссий воспринимали друг друга как экономических противников. На самом же деле в экономической сфере они были, в основном, единомышленниками, верящими хотя и в ошибочные, но одни и те же догматы, а противниками они были в сфере политики. При этом политизация западной экономической науки хотя и не носила такого тотального характера, как это было в СССР, но всё равно была и остаётся очень высокой. Этому во многом способствовала политизация всей общественной жизни, ощущавшаяся на протяжении всего XX века.

Если попытаться проследить за развитием экономических учений в XX веке, обратившись к соответствующей обзорной литературе (биб. № 12), то можно увидеть, что за внешне экономической полемикой скрываются обычные политические дискуссии, которые никогда не кончаются. Как и споры о существовании Бога. И тут, и там присутствует вера, для которой доводы разума бесполезны. Многие западные уважаемые учёные, например, лауреат нобелевской премии Ф. Хайек, которого трудно упрекнуть в ангажированности, большое внимания уделили доказательству преимуществ именно рыночной экономики по сравнению с экономикой “тоталитарных” государств, не признаваемых ими государствами с рыночной экономикой. Причём, это оказался совсем не беспристрастный научный анализ рыночного механизма, со всеми отклонениями его от идеала, имевшими место как при социализме, так и при капитализме. Это было утверждение преимуществ системы стихийного рыночного ценообразования и стихийного достижения баланса спроса и предложения перед системой централизованного планирования и ценообразования. На практике выводы из научных дискуссий об “отсутствии рынка” в социалистических государствах использовались в конкурентной борьбе, часто лишённой рыночной основы и с той, и с другой стороны. А уважаемые учёные, сами того не желая, выступали в качестве научного “лобби” интересов определённых социальных группировок.

А если бы дискуссии о рыночных методах носили не политический, а экономический характер, то и выводы из этих дискуссий могли быть совершенно другими. В частности, давно пора было бы заметить, что почти вся инвестиционная деятельность основана на игнорировании принципов рыночной экономики.

Наша задача облегчается тем, что за окном XXI век, когда многое стало виднее. По крайней мере, для тех, кто к этому стремится. Поскольку нам ещё не раз придётся обращаться к принципам рыночной экономики, отметим несколько важных моментов, характеризующих рыночный подход в современных условиях.

Во-первых, в эпоху товарно-денежных отношений никакой экономики, кроме рыночной, существовать не может в принципе.

Во-вторых, использование или неиспользование только рыночного механизма, как способа ценообразования и планирования не является результатом экономического выбора государства и общества. Это - следствие сделанного ими политического выбора, при котором отвергается вариант использования частной собственности на орудия и средства производства (социалистический выбор) или, наоборот, всё связывается только с использованием коммерческих отношений во всех сферах деятельности. Оптимальный вариант, основанный на экономическом подходе (социальное государство), предполагает сочетание коммерческих методов в сфере материального производства и некоммерческих в сфере социальных и государственных услуг.

В-третьих, выводы о преимуществах рыночного механизма относятся только к сфере материального производства различных благ, в которой создаётся национальный доход. Именно эта сфера, включая “оборонку” и космос, должна быть полностью рыночной. Государство воздействует на неё с помощью системы заказов, лицензирования и налогообложения.

В-четвёртых, вся область услуг в сферах образования, медицины, охраны правопорядка, армии и управления, осуществляемых через систему учреждённых государством некоммерческих юридических лиц, не должна быть рыночной. Представьте себе ООО “Институт им. Склифасофского”, в уставе которого одним из первых пунктов будет записано, что главной задачей его деятельности является получение максимальной прибыли.

Кстати, на основании “научных” дискуссий о системе рыночных отношений в XX веке, делались выводы о том, что СССР и иже с ним - нерыночные государства, и любые дискриминационные акты по отношению к ним оправданы. Конгрессмены в СЩА, принимая дискриминационные законы в отношении СССР (многие из которых не отменёны и поныне), поступали честнее участников “учёных собраний”: «СССР - это империя зла, носитель коммунистической идеологии», а потому любые дискриминационные меры в отношении СССР оправданы и не нуждаются в каком-либо правовом обосновании.

Политизация науки была, и пока ещё остаётся очень весомым аргументом, направленным против любых отказов от “основополагающих принципов”, лежащих в основе действующей теории, что на деле означает преграду на пути любого совершенствования действующей теории. Что означает, например, для американских экономистов признать, что традиционный курс на получение максимальной прибыли является экономической ошибкой? Это автоматически означает признание правоты любой критики капитализма, в том числе и со стороны “левых”, исповедующих такие же экономические принципы. В данном случае, экономисты США давно уже нашли “блестящий” выход из этой, казалось бы, тупиковой ситуации: как что-то изменить по существу, формально ничего не меняя? Они ввели очень высокий МРОТ (минимальный размер оплаты труда, $/час), ниже которого наёмному работнику платить нельзя. При этом они “убили” трёх зайцев сразу:

Во-первых, вместо максимизации прибыли экономика США оказалась ориентированной на максимизацию дохода, так как получить высокую прибыль при высоком установленном МРОТ стало возможно лишь при получении высокого дохода.

Во-вторых, появился критерий распределения полученного дохода на зарплату и прибыль. Именно его, кстати, очень не хватает российской экономике, для которой характерна высокая рентабельность, получаемая за счёт сохранения нищенской зарплаты.

В-третьих, в экономике непрерывно происходит естественный экономический отбор, в результате которого все юридические лица, не способные обеспечить высокий уровень эффективности, вынуждены прекратить свою деятельность. В российской экономике существование нерентабельных предприятий поддерживается за счёт искусственного занижения самого норматива рентабельности, основанного на занижении уровня зарплаты. А на чём еще можно достигнуть высокой рентабельности при действующей в России системе производственных отношений?

Таким образом, политизация экономической науки в условиях высокой политизации всего общества была и остаётся очень серьёзным препятствием, воздействующим на учёных, если так можно сказать, “изнутри”. Навязывание определённых взглядов извне вызывает, как правило, естественную реакцию их отторжения, будь они трижды правильными и справедливыми. Но как бороться с собственными взглядами, тем более, если они сформировались не на научной основе, и потому мало подвержены воздействию теоретических доводов?

Политизация по своему воздействию равнозначна экономической неграмотности. Но неграмотный человек в какой-то степени открыт доводам разума, в то время как грамотный, но ангажированный политик закрыт для восприятия всего, что идёт вразрез с его политическими взглядами.

Дата добавления: 2015-01-18 | Просмотры: 577 | Нарушение авторских прав