АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология
|
Внушение
Внушение (suggestio) — подача информации, воспринимаемой без критической оценки и оказывающей влияние на течение нервно-психических процессов [СвядощА. М., 1971]. Путем внушения могут вызываться ощущения, представления, эмоциональные состояния и волевые побуждения, а также оказываться воздействия на вегетативные функции без активного участия личности, без логической переработки воспринимаемого.
Внушение невозможно при отсутствии семантического (смыслового) содержания в сообщении. Так, например, человеку нельзя что-либо внушить на незнакомом ему языке. Однако далеко не всякая информация оказывает внушающее воздействие. В зависимости от формы подачи, источника поступления и индивидуальных особенностей личности одна и та же информация может либо оказывать, либо не оказывать его. В чем же специфика внушения?
Для ответа на этот вопрос рассмотрим выдвинутую нами верификационную концепцию внушения.
Согласно этой концепции, в мозге человека протекают процессы верификации информации, то есть определения ее достоверности. На живой организм падает огромное количество различных, иногда противоречивых сигналов, несущих информацию о происходящем как во внешней, так и внутренней среде. Более сложные из них подвергаются логической переработке и оценке, осуществляемой путем сознательного целенаправленного мышления. Однако большая часть поступающей информации подвергается в соответствии с имеющимися алгоритмами автоматической неосознаваемой оценке с точки зрения ее достоверности, а также значимости. Благодаря этому организм, не загружая сознания, ограждается от неадекватного реагирования на сигналы, которые к нему не имеют отношения либо несут ложную или несущественную информацию. Так, оборонительная реакция не возникнет, если ребенок, направив игрушечное ружье, будет выкрикивать слова угрозы; не возникнет и ощущение запаха, если, подав палочку, ребенок скажет, что это букет цветов.
Особенность внушения кроется в том, что при нем, помимо основной (семантической) информации, определяющей содержание внушения, вводится еще добавочная, верифицирующая информация, повышающая достоверность основной. Так, например, я просто говорю больной: «Руке не больно». Я внушаю ей же: «Руке не больно!». Во втором случае добавочную информацию несет мой голос — интонация моей речи, моя мимика, мой авторитет врача. Если этой добавочной информации не будет или окажется недостаточно, то эффекта внушения не наступит.
Для исследования добавочной информации мы записали на студийном магнитофоне одни и те же фразы, произнесенные обычным тоном и тоном внушения, и подвергли их спектральному анализу с помощью интонографа. Таким путем удалось получить после соответствующей математической обработки цифровые физические характеристики, отличающие повествовательную речь от внушающей, и выявить некоторые особенности верифицирующей информации.
Чем более уверенным тоном говорит человек, тем более верифицирующее действие оказывает его речь. Так, в наших опытах явления конформизма (навязывания ложного мнения малой группой лиц одному из ее членов) исчезали, если хотя 2—3 члена этой группы высказывали это мнение неуверенным тоном. Нередко верифицирующий эффект дает повтор-ность поступления информации. Ложная верификация информации лежит в основе плацебо-эффекта, а также играет большую роль в косвенном внушении, благодаря чему больной приписывает терапевтическую активность веществу, которое в действительности ею не обладает.
Восприятие информации без ее критической переработки свойственно маленьким детям и в этом возрасте биологически целесообразно. Лишь в дальнейшем по мере накопления ими жизненного опыта и развития логических способностей воспринимаемое начинает подвергаться ими критической переработке. В той или иной степени внушаемы и взрослые люди. Верификация информации затруднена, в связи с чем внушаемость повышена при неожиданности сообщения, а также в тех случаях, когда недостаточно развиты или ослаблены критические способности: при астении, суженном сознании, гипнотических состояниях. Отсюда понятно, почему внушаемость часто повышена у лиц суеверных, отсталых, дебилов, истощенных, наркоманов, у страдающих импотенцией, у лиц, ас-
тенизированных соматогенными заболеваниями или психогенными воздействиями, некоторых психопатов, находящихся в состоянии аффекта.
Внушающее влияние раздражителя будет сильнее, если вызываемое им действие усилится уже имеющимися представлениями. Так, например, человеку, постоянно опасающемуся за свое здоровье, легче могут быть внушены ипохондрические идеи, чем не опасающемуся за него. Как указывалось при рассмотрении истерии, представления, обладающие «условной приятностью или желательностью», могут быть легче внушены, чем не обладающие таковой. Таким образом, внушаемость может оказаться избирательно повышенной лишь в отношении определенного круга представлений.
Различают внушение прямое и косвенное. Прямое внушение может реализоваться либо непосредственно вслед за действием вызвавшего его слова (например, больному внушают: «Теперь голова у вас перестанет болеть, голова не болит!»), либо спустя некоторое время («Через 15 мин голова перестанет болеть»), либо при условии действия добавочного раздражителя, ставшего условнорефлекторным благодаря произведенному внушению («Когда вы почувствуете запах водки, вам станет противно, появится тошнота»).
При прямом внушении в состоянии бодрствования или неглубокого гипнотического сна больной обычно может установить связь между произведенным прямым внушением и вызванным им действием, то есть источник поступления информации им осознается. При прямом внушении во время глубокого гипнотического сна или естественного сна, когда при пробуждении наступает амнезия самого акта восприятия речи, больной может не знать, что наступившее действие вызвано внушением, и будет расценивать его как спонтанно возникшее или как произвольное действие, мотивы которого ему неясны.
При косвенном внушении всегда прибегают к помощи добавочного раздражителя, наделяемого новым информационным значением, благодаря произведенному прямому внушению. Так, например, для устранения головной боли при косвенном внушении говорят: «Вы сейчас примете вот этот порошок. Он обладает обезболивающими свойствами. Он на вас подействует через 10 мин и вызовет прекращение головной боли!». Для устранения бессонницы косвенным внушением указывают: «Сегодня вы примете порошок за 15 мин до
сна. Запьете его половиной стакана горячей воды (горячая вода лучше растворяет лекарство, и оно скорее действует), и через 30 мин после приема у вас наступит сон!». При этом в обоих случаях дается индифферентный порошок, не обладающий ни аналгезирующим, ни снотворным свойством.
Таким образом, при косвенном внушении (в отличие от прямого) больной всегда ошибочно приписывает наступившее лечебное действие какому-то раздражителю, который сам по себе, без участия внушения, не способен его вызывать. Им может стать любой раздражитель — гомеопатические пилюли, физиотерапевтическая процедура, инъекция пенициллина—в зависимости от характера произведенного внушения.
В связи с тем что каждое лекарство, помимо фармакологического действия, оказывает и суггестивное влияние, давно подмечено, что в первые 2 — 3 дня приема наблюдается наиболее выраженный эффект. Нежелательно начинать лечение с назначения лекарств, которые больной ранее получал и которые, по его мнению, ему не помогли. Эффективно назначение курса лечения, записанного на бумаге, с указанием последовательности приема лекарств и перерывов между повторными курсами.
Как известно, условнорефлекторный раздражитель первого, порядка является более сильным, чем условнорефлекторный раздражитель второго порядка. Непосредственный раздражитель обычно сильнее следового, поэтому человеку легче внушить, что он видит, например, букет цветов в данный момент, чем внушить, что он увидит завтра утром, когда часы пробьют 9. Почему же человеку в бодрствующем состоянии часто легче внушить, что боль у него пройдет через 15 мин после приема порошка, обладающего якобы обезболивающим действием, чем внушить, что она немедленно (например, по счету «три») или просто прекратится через 15 мин? Почему часто косвенное внушение, сделанное человеку в бодрствующем состоянии, бывает эффективнее, действует сильнее, чем прямое внушение, хотя, казалось бы, должно быть наоборот? Объясняется это тем, что при косвенном внушении внушенные представления обычно встречают меньшее противодействие со стороны имеющихся, а иногда даже поддерживаются и усиливаются ими. Так, у человека, у которого имеются представления о том, что головная боль может быть устранена только действием обезболивающего лекарства (порошка), внушение того, что она прекратится после приема порошка,
не встретит противодействия со стороны имеющихся представлений, а, наоборот, усилится ими, в то время, как прямое внушение, что боль прекратится по счету «три», вызовет противодействие. Таким образом, при лечении внушением, как прямым, так и косвенным, важно учитывать опыт больного, имеющиеся у него представления и стараться строить внушение так, чтобы оно встречало с его стороны как можно меньше противодействия и как можно больше поддержки, то есть делать его рациональным, мотивированным. Этого нередко можно достигнуть и путем предварительной разъяснительной беседы, ослабляющей или устраняющей действие представлений, которые могли бы противодействовать внушению. В качестве средств косвенного внушения с успехом могут быть применены те, в действие которых больной верит, например, электропроцедуры, медикаменты, принимаемые внутрь или вводимые подкожно, и т. д. Использование с этой целью приемов или вещей, которые могут укрепить или вызвать суеверные представления, абсолютно недопустимо.
Внушение может проводиться субъекту, находящемуся в бодрствующем состоянии (внушение наяву), а также и в состоянии сна — естественного, гипнотического или неглубокого — наркотического.
Я не раз замечал, что у некоторых больных неврозами возникает состояние резко повышенной внушаемости, напоминающее сомнамбулическое, при одной подготовке к проведению сеансов гипнотерапии. Так, например, при исследовании реакции зрачков на свет, когда больному предлагалось смотреть прямо перед собой, ему тут же можно было внушить наяву паралич руки и т. д. Это состояние можно назвать гиперсугтестивностыо (самовнушаемостью). Возникновению его способствует настроенность, связанная с ожиданием сеанса гипноза. Однако оно может возникать и у здоровых людей вне связи с сеансом гипноза. Способствует этому неожиданность воздействия.
Так, на улице, вблизи входа в институт, мною (тогда еще молодым человеком) 4 раза был произведен следующий эксперимент: я неожиданно останавливал проходящего незнакомого мужчину и обращался к нему со словами: «У меня к вам большая просьба (говорилось напряженным тоном): возьмите эту записку, войдите в институт в эти ворота, пройдите мимо проходной совершенно спокойно, подымитесь по лестнице на пятый этаж. Там увидите на двери надпись: "Лаборатория акустики". Войдите, спросите Марию Ми-
хайловну и передайте ей эту записку. После этого сразу вернитесь. Идите!»
Трое мужчин, ни о чем не спрашивая, выполнили задание и лишь один отказался, с недоумением сказав, что он не может этого сделать, так как торопится. По словам получавшей записки и присутствовавших при этом, лица, передававшие ее, производили впечатление автоматически действовавших.
К нам в клинику обратилась однажды молодая женщина 32 лет, у которой реактивное состояние наступило после того, как она отдала зашедшей к ней в дом цыганке-гадалке свои шелковые платья и кольцо, а потом недоумевала, как она могла это сделать, так как не считала себя суеверной. Выраженных психопатических черт характера, снижения интеллекта или патологической внушаемости она не обнаруживала. В другом случае молодая женщина, работник магазина, находившаяся на V месяце беременности, отдала цыганке-гадалке 140 рублей, завернув по указанию гадалки деньги в бумагу. Психических нарушений она не обнаруживала (находилась на психиатрической экспертизе в связи с ее заявлением в милицию о происшедшем).
Привожу характерное самонаблюдение, записанное одной женщиной по моей просьбе.
«Мне 47 лет. Я не суеверна. 30.09.75 г., находясь в командировке в Москве, я вошла в парк, села на уединенную скамейку и занялась чтением своей рукописи. Ко мне подошла цыганка; на ее голос я подняла голову; поодаль стояло еще несколько цыганок.
Цыганка начала говорить, а я — послушно выполнять ее указания. „Я не цыганка, а сербиянка,— повторила она 2 раза, — я родилась с рыбьим зубом (повторила 2 раза). Достань монету, заверил ее в бумажные деньги. Повторяй за мной: „Деньги мои, деньги!". Зажми деньги в руке". Далее следует провал памяти. Денег у меня она не отнимала, но показала мне свою руку, в которой денег не оказалось; в моей, разумеется, их тоже не стало. Тогда я встала, а она мне сказала: „Денег не жалей, они вернутся". Я отлично понимала, что этого не будет; другая цыганка стала просить у меня денег, я сказала: „У меня только мелкие монеты, я не могу их дать, а то мне не доехать до дома". Третья попросила у меня конфету „для ребенка", и я дала ей (у меня в сумке был виден кулек с конфетами). Я направилась к более людному месту, и одна из цыганок пошла за мной. Она мне сказала: „Сними кольцо, чтобы ты хорошо жила".
В ответ я сказала что-то вроде: "Я не верю". "Сними кольцо! — повторила она.— А то не доедешь до дому, ты вся почернеешь!". Я ответила, что не боюсь, но сняла кольцо, не золотое (обручальное), а серебряный перстень, бывший на левой руке. "Нет, другое кольцо, а то жизнь будет белая". Я надела кольцо снова. "Сними другое кольцо, чтобы я хорошо гадала". Я сказала: "Девушки, вы неплохо заработали, но денег мне не жаль, а кольцо обручальное", — однако сняла и его, но держала руку в кармане и сказала: "Ну, я сняла, сняла!". Тут мы вышли на солнечное и людное место и я прогнала ее. Видимо, на моем лице был страх, потому что она говорила: "Ты меня не бойся!".
Все время я была в полном сознании, видела окружающие предметы, деревья, людей, глаза первой цыганки, ее ладонь (обратила внимание на то, что она была небольшая и темная), янтарные серьги в ушах второй цыганки (ее я бы, пожалуй, узнала).
Вернувшись домой, я рассказала (с целью назидания) эту историю моей 22-летней дочери и узнала, что такая же история произошла с ней на людной улице в Ленинграде. Текста "заговора" она не помнит. Золотое кольцо, которое она пыталась сиять, не слезло с пальца, и тут она пришла в себя. Считаю, что если со мной могла случиться такая история, она может случиться и с другими.
Я рассказала ее своим коллегам. Одна из них сказала, что с ней было аналогичное происшествие, стоившее ей 10 р., но что она постеснялась об этом рассказывать».
Ю. по характеру общительная, стеничная, властная, повышенно эмотивная, умеет быть сдержанной. При экспериментально-психологических пробах повышенной внушаемости не обнаруживает. Не-гипнабельна.
Во всех приведенных случаях, очевидно, имелось временное гиперсуттестивное состояние, сопровождающееся сужением сознания, в котором и были выполнены приведенные выше действия. Наличие стойко повышенной внушаемости для его возникновения не обязательно.
В возникновении автоматической подчиняемости, вероятно, играет роль расторможение программы поведения, заложенной генетическим кодом (инстинкт слепого подчинения вожаку). У животных (обезьян, волков и др.) этот инстинкт биологически выгоден, так как способствует быстрому выбору поведения, наиболее правильного с точки зрения сохранения вида.
Дата добавления: 2015-09-27 | Просмотры: 543 | Нарушение авторских прав
|