АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Просто знание

Люди не верят себе и требуют доказательств.

Унижающий, опровергающий наш разум аргумент - пугающее и восхищающее нас Чудо - презрительно швырнула нашей тревоге религия.

Я, движимый, наверное, тем же суеверием, что одного лишь ощущения себя - своего желания и чувства реального -для жизни и поступка недостаточно, захотел обратить внимание и разумно обосновать просто знание.

Оно, по-моему, очевидно, как и всякое знание. И утверждает свободу каждого быть частью и творцом мирозданья.

Вот суть этой очевидности.

Другой человек - наша среда.

Он (другой человек), люди, человечество, Род человеческий и только потом весь мир (живой и неживой) - необходимое условие нашего существования, самой нашей жизни.

Утверждая другого человека - этот залог возможности нашего существования, мы утверждаем себя.

Утверждая себя, мы творим человеческую Вечность.

У меня - совсем другое!..

На утренней группе вечно суетливая женщина сидела в кругу своих пожилых сверстниц с привычно жалостным видом.

- Люда, - так называла себя женщина, - Людмила Леонтьевна, как вы относитесь к жалким, ноющим, страдающим напоказ людям? - спросил я.

- Плохо! - спохватилась Люда. И я решил поспрашивать других участниц группы об отношении Людмилы Леонтьевны к “профессиональным страдальцам”[254].

В Людином кругу, кроме нее, сидело еще восемь женщин. Почти все они были одиноки.

У безропотной голубоглазой Анны Борисовны умерли обе взрослые дочери и муж.

У Натальи Федоровны и Алевтины Павловны мужья спились и тоже рано умерли.

Татьяна Ивановна разошлась через год после замужества и всю жизнь одна.

Исполнительная Полина Львовна и независимая, как подросток, Таиса Егоровна замуж вовсе не выходили. Но Полина Львовна еще собирается.

С мужьями - только Александра Георгиевна и Клавдия Степановна.

Деловитая Александра Георгиевна в этот раз замужем была уже долго, даже дольше, чем во втором браке ее дочь.

У хрупкой, маленькой Клавдии Степановны муж, высокий красавец и богатырь, пьет беспробудно, колотя ее, и допиваясь, время от времени, до белой горячки.

Клавдия Степановна, как всегда страдающая еще более зазубрено и более наглядно, чем Люда, - совсем “горем убитая”, дремала в кругу напротив той.

К ним обеим привыкли. Так что их, всех укоряющая, скорбь никого уж даже и не раздражала. Своим приставанием ко всем они просто изолировали себя, “выкинули” из круга.

- Анна Борисовна, как вы думаете: как Людмила Леонтьевна относится к страдающим людям?

- Никак не относится. Она их не видит!

- Наталья Федоровна?

- Как будто ей одной только плохо! Не интересует никто ее!

- Татьяна Ивановна?

- Ну,... как будто она одна сидит.... Не относится. Она не чувствует других...

- Я, наверно, не сумел спросить. Если Людмила Леонтьевна страдающего заметит... и поверит, что человек страдает?

- Она не поверит, - недовольно удивилась глазами и оттолкнула вопрос губами (будто соску выплюнула) Таиса Егоровна.

- Если придумает,... например, в кино увидит... ей там наглядно покажут страдание человека... - про себя я подумал - “если она спроецирует на героиню свое страдание”. -Как отнесется, когда увидит страдающего, и поверит, что другой страдает?

- Если поверит - хорошо отнесется, - откликнулась, наконец, на мой вопрос Александра Георгиевна.

- Как это - хорошо?

- С вниманием! С уважением. Знаете, Михаил Львович, как она всегда. Заохает, заахает... Запричитает, как будто такой один в кино и есть... Как будто ему все должны... -совсем разогналась Александра Георгиевна.

- Кто должен? Она должна?

- Нет. Вы должны! Мы! Вся группа... Все.

- А она?

- Михаил Львович, можно я скажу? - перебила, включившись теперь, и Полина Львовна.

- Да, конечно!

Полина Львовна подняла и остро вытянула вперед подбородок, будто внимательно рассматривает далеко находящийся предмет, насупила, чтобы лучше рассмотреть, еще и переносье и, пожевывая, стала старательно объяснять:

- Люда, если бы заметила страдающего... вела бы себя... -Полина Львовна размыкала рот, жевала, облизывалась и, казалось, проглатывала проговоренный кусок своей мысли, -...как будто, увидала героя... такого особенно почетного человека... Как будто это особая заслуга!.. На него все должны молиться!.. Я хотела сказать,... она бы вела себя, как будто она одна его понимает! Она бы ему так показывала!.. А все другие люди - черствые, и никто его не понимает!.. И все мы должны их понять и спасать их! А она ничего не должна, потому, что она же одна его понимает! - Полина Львовна проглотила остатки своей речи и поджала челюсть и щеки.

- Что бы она делала?

- Ахала бы! - буркнула обиженно Наталья Федоровна. -Все хуже нее! Она одна хорошая! А ничего никому не делает!

- Людмила Леонтьевна, а как вы относитесь к счастливому человеку?

- К счастливому? - Люда, до сих пор с видом никем не понятой утиравшая сложенным ввосьмеро платочком нос и разглядывавшая потом платочек, будто разговор ее не касался, встрепенулась, как угодливая официанточка. - К счастливому?! - Люда сделала маслянистыми глазки и облизнулась так сладострастно, что мне вспомнились аборигены, которые из любви съели Кука. - К счастливому я хорошо отношусь. Пусть ему!.. Если человеку повезло! Зачем ему мешать? Не надо. - Люда развернула платок и тщательно высморкалась. Было ясно, что она не верит, что повезло, -наверное, украл!

Я снова принялся расспрашивать.

Теперь мой вопрос был всем понятен сразу.

- Счастливому она завидует. Он ей подозрителен, - снова, но теперь утвердительно, сделала обиженными губами Таиса Егоровна. - Он для нее какой-то не настоящий - показала она, поперебирав всеми пальцами обеих рук, и открыв пустые ладони.

- Она не верит счастливым людям... Видит снаружи, а не чувствует человека... Не понимает, откуда взялось! Она не учится у них... не может... Только злится на них и завидует... Простите! Может быть, я не так чего сказала?! -испугалась и застеснялась того, что так много произнесла, Анна Борисовна.

- Счастливый человек для Люды - нехороший. - Снова вмешалась и стала раскладывать все по своим полкам дисциплинированная Полина Львовна. - Если это не положено ему, как вам, “по должности”. Вам она прощает, вы поставлены, ее учить, и должны уметь. Но если она поверила бы, что вы обычный человек и счастливы, то и вы плохой, и должны с ней делиться. Раз вы счастливы, значит, это вы у нее забрали, ее ограбили. Вы должны ей все отдать. - Полина Львовна, вытянув вперед подбородок, прожевала и проглотила этот кусок мысли и продолжила. - Ей нельзя быть похожей на счастливого человека. Быть счастливой, значит быть плохой. Даже вникать в это нельзя. Только завидовать, не зная чему, злиться, обижаться и ждать, когда ей вернут, чего у нее не брали!

— Это она так думает?

- Нет, она этого не знает. Думает, как говорит. Она так... впитывает и так отталкивает.

- Так неосознанно выбирает?

- Михаил Львович! Она, как вы говорите, так “за-про-грам-мирована”!

- Что вы хотели сказать, Александра Георгиевна? -я увидел, что та хочет и не решается вмешаться.

- Она как нищий сосед к богатому относится. Она не знает, что богатый сначала голодный ходил. Не клянчил, как она, не злился, а все своим трудом заработал. Голод заставил. Богатство по копеечке складывал. А она готового хочет. Смотреть досадно. Я так своего второго мужа потеряла. Я же его любила. А все ждала, что он мне чего-то должен. Надо было мне тогда к вам раньше попасть. Ни за что бы не разошлась!

- Людмила Леонтьевна ко мне раньше вас всех пришла. Сколько существует кабинет, столько она сюда ходит. Она тогда еще действительно была Людой.

- Она просто работать не хочет! Над собой. Готового ждет. Никому - ничего. А ее пожалей! И пожалеешь - не воспользуется. Говорить не хочется!

- Почему не воспользуется, Татьяна Ивановна?

- Посмотрите, она со своим платочком сидит, как пятилетка обиженная. Ее не поняли, не вникли, не пожалели, не так подошли. Как будто ей ты чего должна. Ничего не делает. Как дитя малое! Ей не стыдно. Она, как не клянчит, а своего требует! Ей положен уход, что ли?!

- Полина Львовна правильно сказала, - снова утвердила укоряющими губами Тайса Егоровна. - Для Людмилы Леонтьевны нормальный, берущий что-то человек - грабитель.... Ей нельзя ничего нужного, за чем она пришла, нельзя ничего брать.... Признаться, что она взяла... заметить нельзя. Если воспользуется открыто, значит у нее есть.... И значит она, как все, тоже - грабитель... Значит - плохая, и ей никто не должен. А то, что взяла, отнять имеют право. Раз она, как все, то и ждать, получается, не от кого. И ей кажется - лучше не брать или не признаваться, что берет. И тогда она в ее глазах хорошая и ей положено и все еще - впереди, как у ребенка. Она же - Люда.

- Алевтина Павловна, что вы думаете, как к счастливому человеку относится Людмила Леонтьевна.

- Все уже сказали. Плохо относится. Завидует. Не знает про него ничего. Хорошее, считает, надо скрывать, как ворованное, или чтоб не сглазили. Как нечаянное счастье с не своим мужем, - ответила бледная Алевтина Павловна.

- Людмила Леонтьевна, как, по-вашему, к счастью относится такая же “несчастная”, как вы, Клавдия Степановна?

- Кто это? - с готовностью встрепенулась Люда.

- Люда, вы, сколько лет в одном кругу?.. Напротив вас женщина проснулась!

- Она? К счастью?.. Как будто ее громом поразило!.. Как будто вдруг много выиграла и теперь должно уравновеситься такой же, еще больше, потерей! Как к сглазу! И люди завидовать станут! Гадость какую-нибудь сделают! Не дай бог, словом!

- Вы гений, Люда. А как она относится к несчастливым людям?

- С жалостью, с уважением. Хорошо относится. Все святые были великими мучениками. Она себя такой считает. Самой несчастной.

- Она права?

- Головы ни разу ни на кого не подняла.

- А каково ее мужу?

- От такого стона без отпусков - кто не сопьется?!

- Спасибо. Правильно я понял, Люда, что, то, что Клавдия Степановна уважает, то и имеет?

- Конечно!

- Что для нее - идеал, тем становится и она? Как в той комнате, про которую я рассказывал, куда приводил Сталкер: жизнь осуществляет те желания, которые у тебя действительно есть?

- Конечно!

- На великих мучеников равняется, мученицей и живет?

- И всех мучит! Смотреть тошно.

- Как и вы?

- Нет. Ну, зачем вы, Михаил Львович?! У меня - совсем другое! Вы же знаете!..

Дата добавления: 2015-09-18 | Просмотры: 520 | Нарушение авторских прав