АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Часть третья. Глава 29. Lentamente con un senso.

Первые солнечные лучи неприятно проходятся по сомкнутым ресницам, и мужчина морщится, просыпаясь. Тело сладко тянет, и ещё не открыв глаза, он вдыхает полные лёгкие запаха лежащего к нему спиной человека. Фрэнк мускусно пахнет потом, сонной усталостью и сексом.

Джерард щурится, свет прицельно слепит его глаза. Они вчера так торопились, что не задёрнули портьеры, да что уж там… Дикий, оголодавший парень почти всю душу из него вытряс. Но мужчина только улыбается, прячась от утренних лучей за спиной лежащего на боку Фрэнка. Он плохо помнит, что же вчера было и как. И только ноющая задница подсказывает, что он был снизу.

Кожа Айеро с хитрым глазом набитого на лопатке единорога чуть лоснится, и Джерард, почти уткнувшийся в неё носом, тихо сходит с ума. Пальцы поднимаются выше, чутко касаясь ягодиц, ямочек поясницы и гладкой спины. Мужчина сглатывает слюну, которой отчего-то становится слишком много. Кожа Фрэнка такая мягкая и тёплая, что пальцы буквально вылепливают каждый контур, как из глины, касаются каждой родинки, пока не достигают самой шеи. Сбоку алеет засос, видимо, оставленный Джерардом ночью. Мужчина ничего не помнит, но улыбается, поглаживая это место, и внутри сладко ноет.

Внизу живота настойчиво разливается тугое ощущение желания, и он очень хочет снова повторить всё. Только теперь – медленно и неторопливо. Так, чтобы пришлось сдерживать себя и его, чтобы балансировать на грани. Он сам уже чувствует себя вполне готовым, в то время как Фрэнк до сих пор спит, никак не реагируя на прикосновения. Джерард мягко обхватывает спящее тело, стремясь к паху, и с удивлением натыкается на твёрдую, горячую плоть парня.

– Фрэнки? – шепчет он в шею, начиная уверенно поглаживать его член, отчего тот бодро дёргается в его руке. Что ему снится, интересно? – Фрэнки… – нетерпеливо повторяет он, перекатываясь своей эрекцией между ягодицами, стараясь прижаться как можно теснее. Его глаза закрываются, а дыхание становится рваным и сухим от накатившего всепоглощающего желания. Мужчина удивляется сам себе. Неужели всего месяц сделал из них помешанных друг на друге?

– М-м? – Фрэнк сонно мычит и дышит так глубоко, но, видимо, его тело живёт отдельной жизнью – Джерард с удовлетворением размазывает ладонью выступающую вязкую жидкость по увеличившейся головке. Парень вздрагивает и быстро, но невозможно горячо стонет.

– Я хочу тебя, – шепчет Джерард, неторопливо, но очень настойчиво толкая бёдра вперёд и вверх. Трение позволяет чувствовать себя очень хорошо и ощущать действие того, насколько кожа Фрэнка тёплая и мягкая на самом деле. Единорог хитро подмигивает ему, когда он опускает глаза вниз.

– М-м… Хорошо, только можно, я пока не буду просыпаться? – шепчет парень, но поверхность его спины уже покрывается мурашками, когда Джерард жадно проводит по ней языком и прикусывает шею. Солёный... Фрэнк податливо твердеет и пульсирует в руке мужчины, и тот лишь улыбается, закрывая глаза: – Как скажешь.

Он отрывается всего на несколько секунд, чтобы дотянуться до тумбочки, но то, как обиженно в это время «спящий» парень толкается в пустоту, заводит его неимоверно. Пальцы зачерпывают достаточно вязкой тёплой смазки и замирают между ягодиц.

– Чёрт, я не ожидал, что так соскучусь по тебе, – шепчет Джерард и мягко, невесомо касается сухими губами шеи и плеч. Фрэнк вздрагивает и напрягается, когда палец неожиданно проскальзывает внутрь. Мужчина чуть прикусывает его холку в знак утешения, устремляясь глубже. Ему некуда спешить, и мягкие движения по члену парня доставляют ему даже большее удовольствие, чем если бы он трогал сам себя. Наверное, это – эффект замещения, когда представляешь чужие эмоции так ярко и сильно, что они перебивают твои собственные.

Фрэнк неимоверно узкий и горячий. Он уже приноровился и расслабился, но ещё слишком насторожен. Уловив момент и отвлекая его сладкими поглаживающими движениями по нижней стороне головки, застает его врасплох. Двум пальцам ещё тесно, и мышцы слишком тугие, и то, что Джерард представляет, что было бы, если бы на их месте был его член, заставляет мозги вытекать на подушку. Его дыхание такое рваное и возбуждённое, оно почти сравнимо по температуре с телом Фрэнка. Рука отпускает член парня, чтобы мягко и чувственно приласкать подтянутую мошонку и огладить низ живота, ненадолго забраться в раковинку пупка. Пальцы Джерарда тонкие и очень чувствительные. Он ощущает каждый волосок, каждую неровность на этом теле и, кажется, сходит с ума от любого достоинства и изъяна. Всё, что он чувствует – это жгучую пульсацию внизу живота, отдающуюся битом в груди и ушах, узкость обжигающего нутра и мягкую теплоту влажноватой кожи под пальцами.

– М-может, ты уже вставишь мне? - нервно интересуется Фрэнк, на что мужчина только усмехается. Нет. Сегодня план другой. Он, конечно, сделает это, но при совсем иных обстоятельствах и тоне.

– Кажется, ты хотел спать? – поддевает его Джерард, снова лаская спину парня языком и зубами.

– Поспишь с тобой, – бурчит парень, вдруг настигая руку, неторопливо стремящуюся от живота к груди и переплетая их пальцы. Джерард широко распахивает глаза от удивления, когда Фрэнк вдруг резко стонет и сильнее насаживается на пальцы. Вот оно… – М-мать твою… – шокировано выдыхает парень, в экстазе запрокидывая голову и непроизвольно сжимаясь вокруг пальцев.

Не дожидаясь другого сигнала, Джерард снова устремляется глубже и утыкается пальцами в еле ощутимый бугорок. Фрэнка буквально подкидывает на месте, и Джерард сам содрогается, прекрасно осознавая, насколько это может быть приятно.

– Знаешь, если бы мой член был чуть короче или тоньше, я бы не смог доставлять тебе столько удовольствия, – шепчет он во влажно-вылизанное место на шее парня, давая тому немного отдышаться. Между его пальцами перекатывается небольшой твёрдый сосок Айеро, и Джерард жадно сглатывает, вспоминая, насколько сморщенные и тёмные они у парня бывают. – Зато теперь, когда я точно знаю, где она… – но вместо слов он снова с усилием продвигает пальцы вперёд и мягко, с оттяжкой проходится ими внутри…

– Господи! Блять! – кричит Фрэнк, переживая одну из самых сильных судорог удовольствия. Его тон теряет всю язвительность, и больше всего напоминает теперь плаксивые мольбы. Джерард не видит, но по щеке парня и правда скатывается слезинка. Он пребывает в шоке. До сих пор он ни разу не испытывал ничего настолько острого и яркого. Кажется, он будет не раз умолять Джерарда повторить с ним это.

Рука мужчины снова начинает двигаться вверх, по ключицам, нежно порхая по косточкам, кадыку и нерешительно замирая на губах. Фрэнк послушно открывает рот и с каким-то исступлением впускает внутрь сразу три пальца. Его язык слишком горячий и влажный, и Джерард похотливо, сдавленно стонет, когда парень вылизывает собственную смазку между пальцев мужчины. Он содрогается и давится своим же стоном, когда Уэй снова толкается вглубь его тела, его уже трясёт от перевозбуждения и слишком острого удовольствия. Но вдруг пальцы выскальзывают, оставляя после себя невероятно обидное, чужеродное, совершенно дикое ощущение пустоты.

– Нет... – расстроенно-сипло стонет он, пока его губы нежно оглаживает ладонь мужчины, – пожалуйста... Джи!

– Потерпи немного, малыш, – успевает выдохнуть тот ему в ухо, прежде чем переместить подушку из-под своей головы под член парню. Джерард мягко, но настойчиво наваливается на Фрэнка, заставляя лечь на живот, прямо на подушку, и парень счастливо напрягает ягодицы, проезжаясь по ней.

Мужчина уже сидит между его чуть разведённых ног, просто несыто рассматривая поблёскивающее в лучах раннего солнца потное тело, татуировки и доверчиво-открытую позу. Его ноздри хищно трепещут от этого потрясающе-развратного вида, а руки нежно начинают скользить по внутренней чувствительной коже бедер. И когда Фрэнк, сходя с ума от происходящего, прогибается в спине, точно гуттаперчевый, отставляя свой зад как можно выше, мужчина всё-таки срывается.

– Господи боже, – выдыхает Фрэнк в подушку под своим лбом, сжимая переплетённые с руками Джерарда пальцы. – Ты издеваешься надо мной? Я сейчас сдохну…

– Это медленный утренний секс, Фрэнки. Я люблю иногда делать всё именно так, – шепчет мужчина, неторопливо войдя до самого конца с тем расчётом, чтобы сразу попасть в нужную точку. Кажется, ему удаётся.

– А я хочу, чтобы ты просто отодрал меня, – скулит Айеро, несдержанно подаваясь назад.

– Будешь командовать, когда будешь сверху, – припечатывает мастер, выпутывая правую руку и впиваясь пальцами в волосы на затылке, заставляя заткнуться и подчиниться одним движением. Его толчки размашисто-затянутые, но при этом каждый достигает цели. Джерард – очень опытный любовник.

Фрэнк извивается под ним ужом, содрогается и хнычет, выпрашивая быстрого темпа, но Джерард неумолим. Он просто не может лишить себя удовольствия в конце каждого толчка ощущать, как замирает, а потом вздрагивает парень, сильнее сжимая сплетённые пальцы почти до боли, и шепчет десятки и десятки новых ругательств, отчего у мужчины смешанное чувство: то ли насыпать на язык Айеро перца за каждое, то ли завести небольшой блокнот и записывать их туда – в качестве общего развития.

Он остро чувствует, как лениво и медленно затягивается петля внизу его живота, как приторно-нервно выкручивается она, становясь туже после каждого движения. Он улыбается, почти ложась на Фрэнка сверху, липко прижимаясь своей потной грудью к напряжённым мышцам спины.

– Ну хотя бы немного быстрее… Я почти кончаю… – скулит парень, самостоятельно инициируя темп, и Джерарду хочется надрать его самодовольную наглую задницу, хотя он и правда считает, что уже можно и поторопиться.

У Фрэнка перехватывает всё дыхание, он буквально уносится в глубины своего возбуждённого тела, когда мужчина ускоряется и становится более жестоким. Это настолько приятно, что, пожалуй, он не прочь зависнуть в этих ощущениях на пару вечностей. Точные касания изнутри теряют свою взрывающую остроту, приобретая тягучую сладостную размеренность, и Фрэнк так отчётливо видит, как его сосуд всё быстрее заполняется доверху, как никогда раньше. Он стонет и напрягает ноги, удерживая поясницу приподнятой, когда вдруг толчки Джерарда сталкивают его, наконец, в пропасть, и он содрогается раз за разом, изо всех сил крича в мокрую от слюны подушку, и это похоже на то, когда вышибают мозги одной увесистой пулей. Он почти отключается, чувствуя, как его член продолжает извергать горячее семя куда-то между животом и тканью наволочки. Всё закручивается в гигантскую разноцветную спираль, и он на неопределённое время теряет связь с реальностью, оказываясь слишком уставшим и вымотанным после произошедшего.

Джерард кончает так сильно и неторопливо, как и хотел с самого начала, оттягивая момент своего блаженства до последнего, фактически, трахая уже бессознательное тело Фрэнка. Обрушиваясь сверху, некоторое время просто лежит и вновь учится дышать, не решаясь ни на что больше. Парень настолько тугой до сих пор, что даже не двигаться в нём – всё равно до безумия приятно. Отдышавшись, благодарно целует Фрэнка в ухо и шею, проходясь языком по скорпиону, и, высвободившись, неторопливо перекатывается, чтобы лечь рядом. Парень дышит глубоко и размеренно, не открывая глаз на своём красивом лице. Джерард придвигается ближе и касается обкусанных губ губами.

– Всё в порядке? Тебе хорошо? – тихо спрашивает он.

– Более чем, – после некоторого молчания неразборчиво выдаёт Айеро, чуть кривя в улыбке половинку рта. – Я посплю ещё немного?

Джерард только усмехается в ответ. Пусть спит хоть весь день, он не против. Тем более – суббота. Но ему надо поработать.

– В рюкзаке пончики к кофе, – сонно мямлит Фрэнк, переворачиваясь на бок и натягивая на себя простынь, скрываясь под ней с головой. Весь его вид буквально кричит о том, насколько он разомлел и вымотался.

Джерард медленно перекатывается к краю кровати и для начала садится, касаясь босыми ступнями паркетных досок. На полу валяется их одежда, скинутая ещё ночью, и если вид своих шмоток не вызывает у мужчины абсолютно никаких чувств, то растерзанные джинсы, футболка и худи Фрэнка заставляют улыбнуться. Венчающие эту горку малиновые носки словно вишенки на шоколадном кексе.

Парень уже снова размеренно сопит, и Джерард удивляется, насколько быстро он может переключаться, переходя из одного состояния в другое. Найдя в себе достаточно сил, он встаёт и, еле слышно охая, нагибается за вещами Фрэнка, чтобы повесить их на стул. Что-то небольшое падает к его ногам и отлетает под кровать.

Непонимание, удивление, злость начинают клокотать внутри, как кипящая в чайнике вода, когда он рассматривает на свету свою добычу. Он в секунде от того, чтобы просто взорваться гневом и криками. Но в итоге первый порыв – разбудить и линчевать этого сладко-затраханного идиота на месте – отметается серьёзным усилием воли. Выровняв дыхание, Джерард берёт себя в руки. Сейчас он вряд ли добьётся чего-то вразумительного, в истериках нет смысла. В конце концов, всё вообще может оказаться не так, как он навоображал себе.

Зло сжав пакетик в кулаке, до боли стискивает челюсти. В его жизни столько говна связано было с подобными «пакетиками счастья», что он почти готов расплакаться от нахлынувших неприятных воспоминаний. Как сильно Фрэнк сидит на этом, если всё так, как представил Джерард? И чем этот мальчишка вообще думает, притаскивая подобную дрянь к нему в квартиру?

В душе мужчина первым делом смывает находку в унитаз. Размышлений нет и быть не может, хотя он не может не отметить с ненавистью вяло трепыхнувшееся внутри «дунь, это же так мало, всего разочек». Он стоит под струями не меньше получаса, с сожалением смывая приятную усталость, пот и сперму и с радостью – упавшее до отметки «мерзостное, подходить опасно» плохое настроение. Ему вдруг становится очень пусто и даже всё равно. Прошлое уже не исправить, и если у придурка Айеро хватило ума влезть в это – уже ничего не поделаешь. Остаётся только ждать и думать, что же он расскажет интересного по этому поводу.

С удовольствием гладит и кормит как обычно ласковую и бодрую Софи, с не меньшим удовольствием достаёт из рюкзака Фрэнка пакет с ночными, ещё довольно свежими, пончиками. Кофе варит быстро, «по-варварски», как называет этот способ Майки. Удивительно, но времени уже очень много, и пора открывать салон.

Работается быстро и очень нервно, несмотря на все внутренние уговоры «держать себя в руках». Его мысли то и дело возвращаются то к собственному тщательно забытому прошлому, то к ярким картинам, как Фрэнк, нагибаясь над двумя белыми дорожками, втягивает их носом, и Джерард вздрагивает, чуть не запарывая татуировку, от того, насколько ярко может представить силу опустившегося на Айеро кайфа.

Фрэнк объявляется около четырёх дня, когда мужчина набивает несколько слов на латыни одной эксцентричной особе в возрасте. Слова находятся на запястье. Кожа уже чуть дрябловатая, и это вносит некоторые трудности в совершенно несложную работу. Он чувствует его взгляд и бурю сомнений, даже не поднимая головы.

– Джерард? – звучит от кухни, но мужчина, внутренне успев вскочить и врезать парню промеж ног, никак не реагирует. – Когда ты закончишь? Нам нужно поговорить.

Уэй зло скрипит зубами, но внешне ни один мускул на его лице не вздрагивает. Он молчит, усердно делая вид, что увлечён работой.

– Джерард…

– Ещё двадцать минут, – грубо обрывает мужчина, и Фрэнк, зябко передёрнув плечами, скрывается в кухонном закутке, начиная греметь посудой и хлопая дверцей холодильника.

Когда дама рассыпается в трогательно-неуклюжих комплиментах его «сексуальным» волосам, Джерард хочет лишь, чтобы она поскорее расплатилась и ушла. Наконец, колокольчик на двери прощально звякает, и мужчина с обречённым вздохом переворачивает табличку. Теперь она вещает: «Закрыто».

На кухне его ждёт тарелка с какой-то дымящейся едой и кружка убойно пахнущего кофе. И Фрэнк, прячущий глаза за косой чёлкой и старающийся не встречаться с ним взглядом, с другой стороны стола. Джерард садится, нагибается вперёд и ставит согнутые локти на столешницу. Кисти подпирают подбородок, а сам мужчина сверлит взглядом середину переносицы Фрэнка. Они молчат слишком долго, но ни один из них не двигается, словно застыв во времени.

– Чёрт… Не смотри на меня так, а то я себя чувствую, как у мамочки в гостях, – наконец, ухмыляется Айеро, с вызовом поднимая свои сладкие шоколадные глаза.

И Джерард вдруг как-то дёргается, его правая рука резко взлетает вперёд и в сторону и с хлёстким шлепком врезается расправленной кистью в скулу парня. Тот пошатывается и накреняется от инерции удара, и если бы не руки, ухватившиеся за край стола, он бы упал на пол. От этого кошачьего выпада кисть саднит, и Джерард, морщась, трясёт ею в воздухе, пытаясь унять неприятное покалывание.

– Ау! – взвывает Фрэнк, пытаясь прикоснуться к горящей после оплеухи щеке. – Это больно! Чертовски больно, фак… – даже невооружённым глазом видно, как на скуле расплывчато проявляется пятерня Джерарда, и как щека опухает.

– Прости, – невозмутимо отвечает Джерард без доли какого-либо сожаления в голосе. – Зато мне полегчало. С утра мечтал о чём-нибудь подобном, – он как ни в чём не бывало начинает есть, не зацикливаясь на вкусе, в то время как Фрэнк продолжает ошарашенно смотреть на него. Затем парень встаёт, мочит кухонное полотенце и садится обратно, прижимая компресс к пульсирующей щеке. – Так о чём ты хотел со мной поговорить? – жуя, спрашивает Уэй, взрезая глаза парня своими.

Снова молчание и потупленный взгляд. Джерарда тошнит. То ли от быстрого поглощения еды, то ли от того, что Фрэнк и правда делает из него «мамочку».

– Я знаю, что ты уже знаешь, – тихо возит слова парень, не поднимая головы.

– Не слышу, – парирует Джерард.

– Я… принимал кокаин в Нью-Йорке, – наконец, произносит Фрэнк и замирает в нерешительности, медленно поднимая взгляд на Джерарда.

И мужчина с удивлением уже не чувствует минуту назад переполнявшей его злости. Какую-то печаль и тоску до дна души, но не злость. Он смотрит в эти напуганно-взволнованные, цвета горячего шоколада глаза и размышляет над тем, почему некоторые истории призваны повторяться из раза в раз, из поколения в поколение? Будто он ещё не завершил свою партию. Будто ему предлагают сыграть по-новой, чуть иначе расставив фигуры на доске и изменив призовой фонд. Это бесит, но это однозначно лучше, чем хоронить своих любимых.

И он думает, что готов снова сыграть.

__________________________
* медленно, с чувством (ит.) - относится к характеру и темпу произведения.

и ещё небольшой бонус в виде трека тут: http://vk.com/unesennaya_sleshem?w=wall242855751_442%2Fall

Дата добавления: 2015-10-11 | Просмотры: 378 | Нарушение авторских прав