АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 9. Дом казался ужасно тихим и почти пустым, думала Вирджиния, остановившись в грандиозном холле

Дом казался ужасно тихим и почти пустым, думала Вирджиния, остановившись в грандиозном холле. Вторую половину дня она провела, обследуя земли и посещая конюшню, где Девлин держал несколько превосходных лошадей, в том числе очень симпатичную гнедую кобылу. Сумерки быстро приближались. Вирджиния искупалась в душистой воде – Коннор наполнил для нее ванну – и переоделась в одно из нечерных платьев ее матери, наспех переделанное Тилли перед отъездом из Суит‑Брайар. Платье было из ярко‑розового шелка, с широкими рукавами и низким вырезом. Вирджиния немало потрудилась, закалывая густую массу своих волос. Если повезет, шпильки удержатся на месте до ночи.

Ее интересовало, где Девлин.

Вирджиния двинулась по холлу, восхищаясь несколькими очень старыми гобеленами, украшавшими стены, и массивным хрустальным канделябром. Она задержалась у двух открытых дверей, ведущих в соседний салон, более маленький и уютный, со стенами цвета мха и зелеными, розовыми и фиолетовыми украшениями на потолке. С темного парчового дивана поднялся мужчина – это был Шон.

– О, я не знала, что кто‑то есть в комнате, – быстро сказала Вирджиния – Надеюсь, я не помешала?

Шон шагнул к ней. На нем был голубой вечерний сюртук, светлые бриджи и чулки. Он улыбался Вирджинии, устремив на нее оценивающий взгляд.

– Вы вовсе не помешали, мисс Хьюз. В конце концов, уже скоро ужин. Хотите шерри или шампанского?

Вирджиния невольно восхищалась им. С темными волосами и светло‑серыми глазами, Шон был так же красив, как и его старший брат. Как и Девлин, он был высоким, широкоплечим, длинноногим и узкобедрым.

– Я бы выпила бокал шампанского, – сказала она.

Шон быстро налил два бокала из охлажденной бутылки на буфете, протянув ей один.

– Вы очень привлекательны, мисс Хьюз, в этом прекрасном платье, – сказал он.

При этом, как показалось Вирджинии, щеки Шона порозовели.

– Благодарю вас, мистер О'Нил – вы можете называть меня Вирджиния. – Она поколебалась. – Это платье принадлежало моей матери.

– Я очень сожалею о ваших родителях, – отозвался он. – И пожалуйста, зовите меня Шон.

Вирджиния вздрогнула, встретив добрый и озабоченный взгляд серых глаз.

– Вы знаете о моих родителях? – спросила она.

– Дев упомянул, что вы сирота.

Вирджиния кивнула:

– Они погибли во время несчастного случая прошедшей осенью.

– Иногда трудно понять Божью волю.

– Я не уверена, что верю в Бога, – вздохнула она.

Его глаза расширились.

– Это плохо. Но признаюсь, бывают моменты, когда и меня одолевают сомнения.

Вирджиния улыбнулась ему:

– Значит, мы оба умны и человечны.

Шон засмеялся.

Она перестала улыбаться, наслаждаясь его смехом, который был теплым, мелодичным и таким не похожим на странные крякающие звуки, которые издавал Девлин в тех редких случаях, когда пытался смеяться.

– Вы с братом совсем не похожи, правда?

– Да.

Шон продолжал разглядывать ее.

– Как это может быть? Разве вы не близки по возрасту?

– Я моложе на два года, – ответил Шон. – Девлин принял ответственность за меня, когда наш отец умер. Это одна из причин того, что мы не похожи.

– А другая? – спросила Вирджиния, решив узнать все, что может, о своем пленителе.

Шон криво улыбнулся и пожал плечами.

– Я не понимаю его, – продолжала Вирджиния. – Он очень смелый, даже бесстрашный… – Она вспомнила, как Девлин спасал корабль во время бури. – Это не слишком человечно, не так ли?

– Дев бесстрашный, – согласился Шон. – Думаю, его не заботит, жив он или мертв.

Вирджиния уставилась на него. Теория Шона ее озадачила.

– Но ведь никто не хочет умереть!

– Я не говорил, что он хочет умереть, – просто мысль о смерти не пугает его, как большинство простых смертных.

Вирджиния почувствовала, что Шон прав.

– Но почему? Как человек может быть равнодушен к собственной жизни?

Шон молчал.

Внезапно Вирджиния поняла единственно возможный ответ – только человек, получивший глубокую душевную рану, может быть таким равнодушным. Она была потрясена. Вирджиния потягивала шампанское – контрабандное, поскольку было французским. Каким сложным человеком был Девлин О'Нил!

– Команда уважает его и восхищается им, – размышляла она вслух, – а город, похоже, считает его героем. Я видела, как он действует в море, и понимаю, почему его люди им восхищаются. Но город?

– Вы очень любопытны во всем, что касается моего брата, – заметил Шон.

– Да, верно. В конце концов, он захватил мой корабль и меня. Я просто не понимаю, почему он хочет получить за меня выкуп, хотя явно не нуждается в деньгах.

– Может быть, вам лучше спросить его, – предложил Шон.

– Возможно, – задумчиво отозвалась Вирджиния, – хотя я уверена, что он только рассердится. Почему он такой сердитый? Вы совсем не такой. Я вижу доброту в ваших глазах. Вы кажетесь настолько же сострадательным, насколько он – безжалостным.

– Я не морской офицер, которому необходимо поддерживать дисциплину. – Шон вздохнул. – Вот в чем основная разница между нами. Когда мы были детьми, мы видели, как наш отец был жестоко убит английским офицером. Девлин никогда не забывал тот день, а я не помню ничего.

Мозг Вирджинии лихорадочно заработал.

– Сколько ему было лет?

– Десять, а мне восемь. С того момента Девлин был для меня не только братом, но и отцом, сознающим свою ответственность главы клана О'Нилов здесь, в Южной Ирландии.

– Как ужасно, – тихо сказала Вирджиния, – и как хорошо, что вы ничего не помните. Не могу себе представить, что бы я чувствовала или думала, если бы видела, как убили моего отца. Полагаю, я решила бы прикончить убийцу.

Теперь образ мыслей Девлина начинал обретать для нее смысл. Конечно, он был холодным и суровым человеком. В детстве Девлин получил жестокий урок, явно повлиявший на его натуру и характер. Наверное, потому он выбрал суровую карьеру моряка.

– Тогда, возможно, у нас с вами больше общего, чем мы думаем, – пробормотал Девлин.

Вирджиния повернулась и увидела, что он стоит в дверях, одетый так же великолепно, как его брат, хотя и во флотский мундир. В голубом кителе с золотыми эполетами и пуговицами, белых бриджах и чулках он был ослепителен, ее сердце чуть было не перестало биться. Братьев было просто невозможно сравнивать. Шон наверняка обладал внутренним достоинством и добротой, едва ли присущими брату, но Девлин очаровывал ее, как будто она была мотыльком, а он – ярким пламенем.

– Я очень сожалею об убийстве вашего отца, – услышала Вирджиния свой голос.

Пожав плечами, Девлин шагнул вперед, окинув ее холодным, равнодушным взглядом.

– Жизнь полна сюрпризов, не так ли?

Его взгляд медленно скользнул по ее лицу, волосам, обнаженным плечам и, наконец, декольте.

Вирджиния открыла рот, чтобы заговорить, но не произнесла ни звука, так как ее мысли были заняты надеждой провести ночь в его постели, в его объятиях.

– Шон, проводи Вирджинию, – сказал Девлин.

Вирджиния вздрогнула, удивленная и разочарованная, а когда она повернулась, Шон протягивал ей руку, с угрюмым и мрачным видом. Она улыбнулась ему, но ее взгляд следовал за Девлином, который стоял спиной к ним, наливая себе шампанское.

– Вы не должны притворяться довольной, Вирджиния, – сказал Шон. – Ваши чувства очевидны.

Она быстро посмотрела на него:

– Я вовсе не недовольна и не знаю, что вы имеете в виду.

– Надеюсь, Вирджиния, придет время, когда я смогу говорить с вами откровенно, потому что, боюсь, я должен сказать вам кое‑что.

Ей не понравились его тон и выражение лица, и она что‑то пробормотала, не желая развивать опасную, как ей показалось, тему.

– Некоторые садоводы защищают рассаду хлопковой сетью, – говорила Вирджиния; ее маленькое личико оживилось, а фиалковые глаза сверкали. – Но это слишком дорого и не обязательно в наших краях, так как там не бывает очень холодно. Для наших широт достаточно и соломы. Мы используем тонкий ее слой и скошенную траву. Настоящая трудность – пересадка посевов, которая производится через восемь–девять недель. Почва должна быть размельчена и свободна от болезнетворных микробов – вот почему мы обжигаем поля каждой весной, – а также достаточно влажной. Мы сажаем только около унции семян на каждые двести квадратных ярдов. Важно, чтобы семена были распределены равномерно, поэтому мы делаем это вручную.

Шон с восхищением покачал головой:

– Есть что‑нибудь, чего вы не знаете о посадках табака, Вирджиния?

– Наверняка есть, – улыбнулась Вирджиния.

Шон ответил ей улыбкой.

Девлин молча сидел между ними во главе стола в течение всего ужина. Хотя его поза и выражение лица оставались равнодушными, он был раздражен обоими сотрапезниками. Его взгляд медленно скользнул по Вирджинии, которая, казалось, забыла о его присутствии. Но его брат был, вероятно, самым восторженным и внимательным слушателем, который у нее когда‑либо имелся. «Она жаждет внимания, как игрок выигрыша», – мрачно подумал он.

Девлин окинул взглядом ее маленький вздернутый нос, полные губы, низкий вырез платья и маленькие груди. Он вытянул под столом длинные ноги, стараясь игнорировать назойливое давление в паху. Только он знал, какой страстной и легковозбудимой она может быть.

«Меня еще никогда не целовали, Девлин».

Он передвинулся на стуле, когда Шон что‑то сказал и Вирджиния засмеялась. Ее спальня находилась в другом конце дома, что Девлин считал весьма удачным, потому что, несмотря на решимость не повторять прошлую ночь, он терзался искушением. Одно прикосновение – и она бы забыла о его брате.

Девлин скорчил гримасу. Они весь вечер потчевали друг друга историями о Суит‑Брайар и Аскитоне. Но ему приходилось признать, что рассказы Вирджинии были интересными и даже увлекательными. Зная ее, он не удивлялся ни одной истории о жизни в Суит‑Брайар. Но что за отец учит дочь стрелять, скакать верхом и плавать, позволяет ей бродить по сотням акров, носить бриджи, трудиться вместе с рабами, отказываться от танцев и чаепитий – короче говоря, воспитывает настоящего дьяволенка?

Вероятно, Рэндалл Хьюз был интересным человеком – во всяком случае, необычным.

– Не могу поверить, что отец учил вас стрелять из мушкета в семь лет, – заметил Шон.

Вирджиния звонко, как колокольчик, засмеялась в сотый раз за этот вечер.

– Мама была в ярости, когда узнала об этом. Папе пришлось целый месяц дарить ей всякие безделушки, чтобы вернуть мир в семью.

Шон тоже засмеялся. Вирджиния стала серьезной.

– Мне очень не хватает их обоих, – сказала она.

Шон положил ладонь на ее руку:

– Это звучит банально, но время смягчает горе.

Вирджиния снова улыбнулась:

– Да, становится легче, но думаю, мне будет не хватать их до самой смерти. Без них Суит‑Брайар никогда не будет прежним.

Шон убрал руку.

– А плантации вам тоже не хватает?

Она кивнула:

– Иногда – обычно среди ночи. Но… – ее лицо прояснилось, – мне нравится Ирландия! Что‑то в ней напоминает мне о доме, несмотря на разницу в климате. Может быть, это зелень. Все здесь так наполнено жизнью – как дома.

– Я бы хотел когда‑нибудь посетить Суит‑Брайар, – неожиданно сказал Шон.

– А я бы хотела, чтобы вы туда приехали! – радостно воскликнула Вирджиния.

Девлин был вне себя. Неужели его маленькая заложница находит его брата привлекательным? Только прошлой ночью она была в его постели, в его объятиях. Неужели у него на глазах развертывается новый роман? Он резко поднялся, отодвинув стул.

– Я хочу покурить, – сказал Девлин, стараясь не смотреть ни на кого из них.

– Надеюсь, ваш табак – виргинский, – с улыбкой сказала Вирджиния.

Краем глаза Девлин заметил, как Шон прыснул от смеха и оба обменялись взглядами. Он повернулся.

– Нет, кубинский. Доброй ночи.

Девлин с удовольствием увидел, как ее лицо вытянулось при его последних словах, и, не намереваясь оставлять их вдвоем, мрачно посмотрел на брата.

– Идем со мной, – скомандовал он.

И успел услышать, как Шон сказал:

– Его лордство соизволил заговорить.

Вирджиния хихикнула:

– Этим вечером он такой сердитый.

– Он всегда такой, – промолвил Шон.

Девлин хотел вернуться и защитить себя, но решил притвориться, будто не слышал ехидных слов. Кроме того, они оба выпили достаточно шампанского, чтобы утопить корабль. Однако Шон был слишком заинтересован в маленькой заложнице, и это казалось просто неприемлемым.

В кабинете, устроенном, как точная копия кабинета его отца, в котором тот работал вплоть до своей смерти, Девлин нашел сигару, налил себе бренди и закурил. Но глубокие затяжки не облегчали напряжение. А если бы он анализировал вечерние события с целью определить, была ли наблюдаемая им дружба романтической или нет, напряжение только бы усилилось. Он знал это так же хорошо, как то, что небо утром будет ясным.

– Сэр капитан, – послышался женский голос.

Его досада исчезла, когда он повернулся и увидел Фиону.

Она улыбалась ему, одетая в тугую белую блузу, облегающую полную грудь, и темную юбку. Девлин окинул ее внимательным взглядом впервые после возвращения домой. Она была очень хорошенькой, а такое тело большинство мужчин мечтало бы иметь в своей постели. Он смутно припоминал несколько бурных ночей, проведенных с ней много лет назад. И хотя Девлин не испытывал к ней страсти, она, безусловно, являла собой решение проблемы, с этой женщиной ему легче будет избегать Вирджинии в долгие и темные ночные часы.

– Кухня и ваша комната готовы, – сказала Фиона, глядя на него. – Могу я сделать для вас что‑нибудь еще, сэр, прежде чем пойду спать?

Он сразу принял решение:

– Да. Ты можешь прийти в мою комнату. Я скоро поднимусь туда.

На ее лице не было удивления – она только улыбнулась и промурлыкала:

– Конечно, сэр капитан.

Бросив на него многообещающий взгляд, Фиона удалилась, покачивая бедрами.

Девлин, сам того не желая, сравнил их ширину со слишком узкими бедрами Вирджинии. Этой ночью он удовлетворит свою похоть так, как ее удовлетворяли хозяева поместья в течение столетий – с послушной, уютной и ничего не значащей горничной.

Шон окликнул его, очевидно, он уже некоторое время стоял в дверях. Девлин протянул ему сигару и зажег ее, затем налил брату бренди, заметив:

– Ты, кажется, потрясен нашей маленькой гостьей.

Шон затянулся и ответил:

– Можно сказать и так.

– Не слишком увлекайся. Она вскоре потеряет свой любимый Суит‑Брайар и, не сомневаюсь, будет винить меня за это.

– Безусловно. Она будет винить тебя, и, думаю, вполне справедливо. Но она не станет винить меня. В один прекрасный день мне понадобится жена, которая будет помогать мне во всем, что я здесь делаю.

– Ты имеешь в виду, жена, которая разбирается в урожаях, сбыте и поставках?

Он начал сердиться.

– Может быть. – Шон подошел ближе. – Слушай, Дев, я нахожу ее интригующей и, в отличие от тебя, не собираюсь использовать ее для какой‑то ужасной личной мести. Фактически я думаю, что ты откажешься от своих жалких планов и поможешь ей вернуться к Истфилду. Кто знает? Она очаровательна сверх всякой меры. Может быть, он тоже будет потрясен ею и сохранит ей дом.

Девлин был в ярости, так как, если правильно понял Шона, младший брат влюбился в его пленницу.

– Нет. Ничего не изменилось, поэтому лучше следи за собой. Вирджиния не для тебя – она всего лишь орудие, понятно?

Но Шон рассвирепел тоже:

– Я уже говорил тебе, что даже не знаю тебя, – как я могу тебя понимать? Но я устал от твоих приказаний! Я не матрос на твоем корабле! Если я хочу восхищаться мисс Хьюз, то это мое дело, а не твое.

– Ты заходишь слишком далеко. – Девлин поднялся, и теперь братья стояли лицом к лицу. – Когда я приказывал тебе? Меня не было дома шесть лет, я вижу тебя раз в год в Лондоне! Могу я напомнить тебе, братец, что этот дом мой, эта земля моя и все здесь мое, пока я не умру, не оставив наследника? Только тогда это будет твоим.

– Ты угрожаешь дать мне пинок? – недоверчиво осведомился Шон. – Может, ты и купил Аскитон у Эдера за твои чертовы призовые деньги, но без меня здесь были бы только болота и деревья! Я сделал эту землю богатой и плодородной голыми руками! Без меня ты здесь ничто и отлично это знаешь!

Девлин сделал глубокий вдох, озадаченный силой гнева Шона и собственной яростью. Как они дошли до такой ужасной ссоры? Образ Вирджинии мелькнул у него в голове.

– Шон. – Он стиснул руку брата, который вздрогнул, но не отпрянул. – Я знаю, что все это сделал ты. Я согласен с тобой. Без тебя этот дом был бы обгорелыми руинами, поля – пустыми и мертвыми, а болота расползлись бы вокруг. Я ценю каждый день, который ты провел здесь, сея и убирая урожай, взимая арендную плату, разводя скот. Ты мой брат, и мы никогда не должны ссориться.

Побледневший Шон кивнул:

– А я знаю, как тяжело ты работал, чтобы купить Аскитон, дом в Гринвиче и все сокровища, которые у нас есть тут и там. Я знаю, что ты хозяин этого поместья, Дев. Я не хочу быть хозяином. Господи, я хочу, чтобы ты нашел прекрасную жену и заимел чудесных сыновей, которые унаследовали бы все, что ты заработал. Все это по праву принадлежит тебе, как старшему сыну нашего отца.

– Это я тоже знаю.

Девлин слегка расслабился, внимательно глядя на брата.

Шон тоже посмотрел на него:

– Но мы поссоримся снова, потому что я не могу одобрить то, как ты безжалостно используешь Вирджинию.

– Не влюбляйся в нее, – с нажимом произнес Девлин.

Шон поколебался.

– Возможно, ты опоздал со своим предупреждением.

Девлин пошатнулся, как от удара.

– Я иду спать, – сказал Шон, погасив сигару.

Вымученно улыбнувшись, он вышел из комнаты.

Девлин уставился на собственную сигару, догорающую в фарфоровой пепельнице. Он был мрачен. До этого вечера Вирджиния была всего лишь пешкой в его игре с Истфилдом. Теперь он чувствовал, что она стала ядовитой змеей в их семье.

Но Девлин не мог изменить свои намерения.

Прикрыв на мгновение глаза от головной боли, он зашагал по комнате, пытаясь унять свой гнев. Сегодня вечером Вирджиния почти флиртовала с Шоном. Она поощряла его интерес к ней. Ее внимание, смех, оживленный разговор заманили его брата в ловушку. Она стала проблемой, которую нужно быстро решить.

Чем скорее он избавится от нее, тем лучше. Лучше для всех.

Внезапно Вирджиния появилась в дверях. Девлин напрягся.

– Чудесная ночь, – заговорила она. – Вы прогуляетесь со мной, Девлин?

– Нет.

Девушка вздрогнула от его резкого голоса.

– Входите, – проворчал Девлин, твердо зная, что он должен пресечь дальнейший флирт между ней и его братом. Он прошел мимо нее и закрыл дверь.

– Что не так? – осторожно спросила она.

– Держитесь подальше от Шона.

– Что? – ахнула Вирджиния.

Девлин стиснул ее плечи. Его гнев перешел в нечто совсем другое – горячая кровь стучала в висках.

– Позвольте повторить. Держитесь подальше от Шона.

– О чем бы вы ни думали, вы не правы! – воскликнула она.

– В самом деле? Меньше всего мне нужно, чтобы мой брат влюбился в вас, мисс Хьюз. Я ясно выразился?

Руки Девлина сами собой прижали ее к своему твердому возбужденному телу.

– Девлин, – прошептала Вирджиния хриплым от желания голосом.

Триумф захлестнул его. Теперь она не думала о его брате.

– Хотите знать кое‑что интересное? – осведомился он, опуская руки все ниже и ниже. – Я не думаю, что будет очень трудно заставить вас забыть о Шоне… дорогая.

Ее глаза сверкали, грудь вздымалась, щеки раскраснелись.

– Мне не нужен Шон, – хрипло сказала она. – Мне нужны вы.

Девлин прижался губами к ее губам. Их языки встретились. Он чувствовал, как ее маленькие ручки скользят по его талии.

Желание ослепило его.

– Нет, сюда, – сказал он, взяв руку Вирджинии и положив ее на свою твердую плоть.

Когда она сомкнула пальцы, Девлин повалил ее на пол и упал на нее, снова ища ее губы.

Вирджиния со стоном сжала его плечи. Девлин целовал ее в шею и стянул вниз корсет, обнажив грудь. Но когда он смотрел на ее затвердевшие соски, два образа предстали перед его мысленным взором – Истфилд, толстый и седой, и Шон, мрачный и сердитый.

Что он делает?

Девлин был так сердит, что не мог ясно мыслить. Все произошло так быстро и яростно, что это нельзя было назвать ни изнасилованием, ни даже соблазнением – он хотел овладеть ею из‑за нее и Шона. Поклявшись вернуть ее Истфилду целой и невредимой, он потерял контроль.

Вирджиния потянулась к его лицу, трепеща под ним.

– Скорее! – взмолилась она.

Девлин снова посмотрел на ее маленькие пухлые груди, отчаянно сражаясь с охватившим его желанием. С усилием взяв себя в руки, он натянул на нее платье, прикрыв грудь, и поднялся.

Эта женщина сделала с ним то, чего еще никогда не происходило, – заставила потерять самообладание.

Не осмеливаясь взглянуть на нее, Девлин вышел из комнаты.

Он слышал, как она зовет его, сидя на полу.

– Девлин, пожалуйста, вернитесь! Не оставляйте меня вот так!..

Сжав челюсти, Девлин стал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Когда он добрался до двери своей спальни, то чувствовал, что обрел некое подобие самоконтроля – но не полностью.

Девлин был обеспокоен тем, что Вирджиния имела над ним власть, а он не мог позволить этого никому, тем более собственной пленнице.

Войдя в свою спальню, Девлин быстро закрыл дверь и сбросил китель. Его эрекция никуда не делась, и он беспомощно возился с бриджами.

– О, позвольте мне помочь вам.

Бесстыдно обнаженная Фиона шагнула вперед.

Девлин застыл от удивления, так как совершенно забыл о ней.

Подойдя к нему, Фиона широко улыбалась, ее тяжелые груди покачивались, и прежде, чем он успел осознать, что ее присутствие вызвано его же приказом, она опустилась на колени, проворно расстегивая его бриджи.

Девлин глубоко вздохнул, когда она взяла в рот его член, словно стараясь проглотить его.

Но когда он закрыл глаза, ему представились затуманенные и полные желания фиалковые глаза. Девлин сжимал голову Фионы, но перед его мысленным взором была другая женщина, маленькая и изящная, делающая то же самое. Густые прямые волосы в его руке преобразились в мягкие и шелковистые кудри, а большой язык – в маленький и острый.

Плотина прорвалась. Девлин вскрикнул и ничком опустился на кровать, тяжело дыша. Почувствовав на своей спине массивные груди, он напрягся, осознав, что это она, а не Вирджиния Хьюз только что занималась с ним оральным сексом и сейчас лежит в его кровати.

Очень соблазнительно Фиона стала тереться об него.

– Ночь только началась, милорд, – промурлыкала она.

Девлин почти смеялся над собой. Как он мог вообразить даже на минуту, что Вирджиния исполняет подобный акт? Дело было даже не в ее невинности, а в ее и его размерах.

Но зарождающаяся усмешка исчезла. Девлин еще никогда не испытывал такого наслаждения. При воспоминании о нем образ Вирджинии вернулся к нему с полной силой, сразу воскресив его мужественность.

– Я знала, что вы вернетесь ко мне, милорд, – сказала Фиона.

У него был выбор – прогнать или принять ее. Повернувшись, Девлин опрокинул Фиону на кровать и, закрыв глаза, взобрался на нее.

Девлин беспокойно бродил по дому.

События последних нескольких часов преследовали его.

Казалось, Джералд следует за ним из доков Лимерика, отказываясь дать ему свободу.

С бутылкой французского коньяка в руке Девлин уставился на полку с ружьями у стены. Много лет назад он нашел отцовскую ружейную полку сгоревшей в пожаре, устроенном солдатами Истфилда. Теперь полку заполняли современные мушкеты, хотя в них не было нужды.

«Когда ты позволишь нашему отцу упокоиться в мире?»

Девлин глотнул коньяк. Он выпил уже полбутылки и будет расплачиваться за это утром. Ему были ненавистны мысли и воспоминания о Джералде – вот почему он никогда не приезжал домой.

Незрячие глаза, полные ярости, стали насмешливыми.

– Уходи, – пробормотал Девлин. – Твое время придет.

Пошатываясь, он остановился у камина, в котором полыхал огонь. Но никто не ответил ему. Впрочем, он не ожидал ответа и к тому же не верил в призраков.

И все же он не был в комнате один. «Отмщение принадлежит Богу, а не тебе… ты делаешь это только для себя!»

– Господи!

Скрипнув зубами, Девлин выпил еще, и коньяк обжег ему желудок. Его донимал образ Вирджинии, стоящей на палубе «Американы», с направленным на него дурацким пистолетом. Внезапно ее лицо изменилось – она улыбалась, как за ужином, ее глаза сверкали, очаровывая его брата, а затем мрачный и сердитый Шон заявлял, что влюблен в нее.

«Тебе придется уничтожить ее… как ты сможешь жить с самим собой?»

Девлин бродил по просторной комнате, думая о том, не проснется ли, наконец, его совесть этой холодной и безветренной ночью. Холл был меблирован на кровавые деньги. Элегантная обстановка была свидетельством сотен кораблей, которые он атаковал, захватил и уничтожил, тысяч плененных экипажей, сотни которых остались погребенными в море. Его дом был так же богат, как дом любого лорда‑адмирала, так же изящен, как дом Эдера. Очередным его намерением было начать реконструкцию развалин старой башни позади дома. Согласно семейному мифу, в ней некогда жил его великий предок‑пират и любил знаменитую женщину, дочь бесчестного предателя Джералда Фицджеральда, графа Дезмонда.[26]

Теперь у него были деньги: последний приз – груды слитков – сделал его очень богатым человеком.

«Довольно! Хватит!»

Девлин напрягся, как от выстрела. Он мог поклясться, что только что слышал эхо сурового голоса отца. Девлин медленно оглядел обширный холл, почти ожидая увидеть материализовавшуюся фигуру, но комната была пуста и безмолвна, сквозь высокое окно было видно лишь ночное звездное небо. Он был один. Его воображение сыграло с ним шутку – либо его все‑таки одолела проклятая совесть.

Но странное чувство чьего‑то присутствия оставалось.

«Хватит!»

Девлин отпрянул. Действительно ли он слышал голос, или это всего лишь пьяное воображение? Тем не менее совет был хорош. Бродить по своему дому в предрассветные часы было так же бесполезно, как плыть против ветра. Он направился к лестнице, испытывая беспокойное ощущение, что за ним наблюдают, и отказывался обернуться.

Его последним чувством, прежде чем провалиться в сон, когда рассвет озарит ирландскую сельскую местность, было, что он не сдастся, пока Истфилд не будет мертв.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 523 | Нарушение авторских прав