АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 18

Девлин мерил столовую напряженными шагами. Он посмотрел на свои карманные часы – было начало восьмого. Он взглянул на дверь, но Вирджиния не появлялась.

Стол сиял хрусталем, фарфором и позолотой, вся утварь была привезена с корабля. Накрытые тарелки стояли между канделябрами. Вирджиния опаздывала.

Она избегала его три дня после визита Элизабет, но это было к лучшему, потому что становилось все труднее и труднее доверять себе рядом с ней, безжалостно использовать ее как орудие мщения. Девлин отлично знал, что их сделка и ее игра лежат на ней тяжким бременем. Конечно, в Лондоне было бы легче.

Он вспоминал ее дразнящий юмор, искреннее желание дружбы, страсть и негодование, желание быть свободной.

Если он освободит ее, искушение исчезнет.

«Эти люди заставили меня чувствовать себя шлюхой».

А ему не давало покоя чувство вины. Это чувство редко посещало его. Ему хотелось отхлестать плеткой Эстона и поколотить Джейсона, но вместо этого он продолжал игру. И теперь незрячие глаза Джералда обвиняли его в предательстве, а не молили о правосудии.

В висках у него стучало. Обвиняющий взгляд Джералда напоминал глаза Вирджинии, расширенные от обиды, – выражение, которое он так хорошо знал. Он искренне желал, чтобы она не встречалась с Элизабет.

Но Вирджиния пыталась утешить ее и подружиться с ней. Она была самой непредсказуемой женщиной, которую он когда‑либо встречал. А также самой доброй и самой искренней.

…Он представлял ее обнаженной в ванне: ее маленькие, совершенные по форме груди, длинные стройные ноги и волнующее лоно, прикрытое темными завитками…

Девлин знал, что Вирджиния не понимает, как трудно ему жить с ней вот так. Ей неизвестно, что он спит в библиотеке и приходит в свою импровизированную кровать только перед рассветом. Он давал понять слугам, что страдает бессонницей и работает допоздна.

Наконец Девлин поднялся по лестнице. Вина продолжала терзать его. Стезя мести, некогда гладкая, стала извилистой каменистой дорогой. Он делал то, что должен был делать, что хотел бы от него отец, – исполнял долг сына Джералда О'Нила. У него просто не было иного выбора. Его жизнь была наполнена ненавистью и местью, а Шон посвятил свою семье и любви.

Девлин споткнулся на ступеньках. О чем он думает? Семья и любовь? Эти понятия не имели к нему никакого отношения и никогда не будут иметь.

Но он не чувствовал уверенности. В его ушах звучали печальные слова Элизабет, ее совет Вирджинии: «Не влюбляйтесь в него. Он никогда вас не полюбит».

Девлин не стал стучать, думая застать Вирджинию в ванне, и вошел в спальню. Но она лежала в кровати в своей детской ночной сорочке и читала книгу.

Вирджиния слегка улыбнулась:

– Простите. Я не присоединилась к вам во время ужина. Боюсь, у меня нет аппетита.

Очевидно, она больше не сердилась на него.

Девлин задержался у изножья кровати. Сорочка, возможно, была детской, но он знал каждый дюйм тела, скрытого под ней, – тела взрослой женщины.

– Вы больны?

– Нет. – Она закрыла книгу. – Вы никогда не любили ее, верно?

Ему едва ли хотелось обсуждать с ней Элизабет.

– Нет, не любил.

– Она также была частью вашей мести?

– Да.

Он невольно скорчил гримасу. Вирджиния глубоко вздохнула:

– Это отвратительно, Девлин, – гнусно и отвратительно.

– Разве? – Девлин почувствовал гнев. – Элизабет наслаждалась каждой минутой в моей постели. С моей стороны не было ни притворства, ни неискренности, ни обещаний! Но она осмелилась перешагнуть линию, которую я четко прочертил, – влюбиться в меня. Мне жаль, что это случилось, жаль, если я обидел ее, но я не чувствую за собой вины. Истфилд заслуживает куда худшего.

– Тогда почему вы просто не убьете его и не покончите с этой глупостью раз и навсегда? – воскликнула Вирджиния и села в кровати.

Ее маленькая грудь вздымалась, а щеки покраснели.

– Я думал об этом, – ответил он, надеясь шокировать ее и зная, что это ему удалось. – Но давно решил, что смерть слишком легка для него.

– Поэтому вы надеетесь заставить его страдать. – Она покачала головой, как будто не могла представить себе это. – Пожалуйста, скажите, что вы чувствуете себя виноватым, используя Элизабет таким образом.

– Но я не чувствую. Я не был ее первым любовником, Вирджиния. Не был ее первой внебрачной связью. Она хотела моего внимания и ясно давала это понять. Это мало чем отличалось от нашей сделки.

Девлин сердито смотрел на нее. Становилось все труднее играть с ней в покер, как он играл со всем миром. Каким‑то образом Вирджиния вызывала в нем реакции и чувства, которые не мог вызвать никто другой.

– Очень отличалось, ведь вы знали, что она чувствует, и это продолжалось шесть лет. Вы шесть лет занимались любовью с этой женщиной! – крикнула Вирджиния; на ее щеках заалели два пятна.

– Я никогда не занимался любовью ни с ней, ни с кем бы то ни было, – сказал он и тут же устыдился своих слов.

Вирджиния побледнела и вскинула голову.

– Конечно, не занимались, – прошептала она.

Девлин знал, что причинил ей боль, и ненавидел себя за это. Он ненавидел сам факт, что лишил ее невинности, научил страсти, и то, что она сейчас казалась такой уязвимой. Но что он ненавидел больше всего, так это то, что он знал, что Вирджиния хочет его любви. Однако любовь была не для него.

– Вирджиния, мы заключили сделку – моя дружба за вашу игру.

Она уставилась на него.

– Не думайте просить чего‑то большего – того, что я не могу дать, – предупредил Девлин, стиснув рукой спинку кровати так, что костяшки пальцев побелели.

– Я просила только вашей дружбы, Девлин. Вы ошибаетесь, если думаете, что я хочу чего‑то большего. Чего еще я могу хотеть от человека, который похитил меня и держит в плену?

Ее гордость всегда впечатляла его. Теперь она также принесла облегчение.

– Завтра мы едем в Лондон… – начал он.

– Нет. Я должна указать вам на один факт. Вы были так заняты, представляя меня своей любовницей, что начисто забыли о дружбе. Делить ужин не означает дружбу, особенно когда вы размышляете о своем за пищей и вином.

Девлин вздрогнул, потом заставил себя улыбнуться.

– Вы правы, – признал он, удивив их обоих.

– Безусловно.

Ее лицо смягчилось, а в глазах мелькнули искорки.

– Значит, вы собираетесь что‑то предпринять по этому поводу? – поддразнила она его.

Сердце Девлина дрогнуло.

– Когда мы приедем в Лондон, я поведу вас в магазины, на ярмарку, в театр, возможно даже на скачки, и мы исправим эту несправедливость, – сказал он, улыбнувшись в ответ.

Было так приятно шутить с ней.

Вирджиния усмехнулась, и это походило на солнце, появившееся на пасмурном ирландском небе.

– Давно пора, – сказала она.

Девлин колебался.

– Вы уверены, что не хотите спуститься и пообедать со мной? – спросил он.

Как ни странно, ее ответ значил очень многое.

Подумав, Вирджиния кивнула:

– Дайте мне несколько минут, чтобы одеться.

Девлин вышел, удовлетворенный.

Лондон… Вирджиния видела рисунки и картины и слышала истории, рассказанные ее отцом. Она всегда мечтала посетить этот город. Они прибыли туда через несколько часов после отъезда из Саутгемптона, откуда выехали на рассвете. Сейчас Вирджиния вцепилась в подоконник кареты, дрожа от возбуждения, покуда экипаж вез их через город к Гринвичу, где у Девлина был дом на реке. Она неотрывно смотрела на город из окна кареты. Вирджиния никогда не видела столько прекрасных экипажей, хорошо одетых джентльменов и ослепительных леди. На улице, по которой они ехали, были великолепные магазины и отели, иногда мелькал театр или парк. Вирджиния высунула голову, чтобы посмотреть на леди в шокирующем розовом ансамбле – с розовым боа и розовым зонтиком. Она повернулась к Девлину и удивленно спросила:

– Я только что видела шлюху?

– Или чью‑то весьма дерзкую любовницу, – улыбнувшись, ответил он.

Его улыбка была настолько беспечной и искренней, что у Вирджинии сжалось сердце, когда она машинально улыбнулась в ответ. Она напомнила себе, что он бесстыдно и безжалостно использовал графиню, хотя бедная женщина была влюблена в него. Вздохнув, Вирджиния снова обратила взгляд на улицу. Теперь они проезжали мимо ряда импозантных особняков с ухоженными лужайками, розовыми садами, каменными статуями и фонтанами. Вирджиния улыбнулась и покачала головой.

– Можно подумать, что богатства всего мира сосредоточены здесь, – сказала она.

– Значительная их часть, – отозвался Девлин. – Но здесь также достаточно нищеты и убожества. Я не повез вас через бедные кварталы, существующие бок о бок с роскошью, которую вы видите теперь.

Вирджиния серьезно посмотрела на него:

– Почему нет? У нас на родине тоже достаточно бедности. Но мы не можем похвастаться такими богатствами.

– Вы леди, Вирджиния, а такие зрелища лучше скрывать от прекрасного пола.

Вирджиния закатила глаза.

– О, пожалуйста! – Потом она увидела, что Девлин улыбается. Ее сердце сразу запело. – Дома мы отдавали бедным все, что могли. Мама настаивала на этом, а папа, конечно, охотно повиновался. Вы занимаетесь благотворительностью, Девлин?

Она чувствовала, что этот вопрос очень важен для нее.

– Да. Но я жертвую ирландским беднякам, Вирджиния. Британцы могут сами о себе позаботиться.

– Голод и болезни не имеют национальных границ, – заметила Вирджиния.

Повернувшись, она увидела, что они едут по дороге, параллельной Темзе. Еще более величавые дома высились на ее берегах.

– Мы уже приехали?

– Скоро приедем, – ответил он странным успокаивающим тоном.

Она посмотрела на него:

– Вы опекаете меня как ребенка.

– Сегодня вы возбуждены как ребенок.

– Я ненавидела Уайдэйкр! – Вирджиния сразу пожалела об этих словах. – Я имею в виду…

Она покраснела. Ей не хотелось, чтобы он догадался, как ужасно было для нее выставляться в таком виде перед всем Хэмпширом.

– Я имею в виду, что предпочитаю быть в Лондоне, потому что никогда не бывала здесь раньше.

Но он отвернулся, глядя в свое окно.

Вирджиния получила шанс взглянуть на его чеканный профиль, и ее тело сразу напряглось. Она не забыла графиню, обиженную до глубины души, но ей по‑прежнему хотелось очутиться в его объятиях? Ведь она помнила предупреждение графини.

– Вам нужен новый гардероб, – неожиданно сказал Девлин. – Посмотрим, что мадам Дидье сможет порекомендовать нам завтра.

Вирджиния заморгала.

– Едва ли я нуждаюсь в новой одежде.

Это было откровенной ложью. Теперь, когда она больше не ходила в бриджах и сапогах, ей были отчаянно необходимы новые платья.

– Будут чаепития и тому подобные мероприятия, а также бал, – сказал он. – Вам понадобятся несколько дневных и бальное платье.

Бал? Но она не умеет танцевать!

– Значит, мы пробудем в городе некоторое время?

– Пробудем сколько нужно, – твердо ответил Девлин.

Вирджиния никогда не посещала балов. Может ли она как‑нибудь научиться танцевать, чтобы пойти на лондонский бал и потом рассказать об этом Тилли? Вирджиния не хотела выглядеть неуклюжей деревенщиной! Теперь она сожалела об отказе посещать уроки учителя танцев в ричмондскои школе.

– Что‑нибудь не так, Вирджиния?

Она встретила ищущий взгляд его серых глаз.

– Конечно нет! Я бы очень хотела пойти на бал – у нас дома было много балов, и я обожаю танцевать!

Его брови поднялись с выражением, которое Вирджиния так хорошо знала, – нечто среднее между недоверием и усмешкой.

– Мы приехали, – сказал он.

Вирджиния повернулась, выглянула из окна и ахнула.

На фоне реки и лондонского неба вырисовывался настоящий замок. По крайней мере, таковым ей показался Уэйверли‑Холл с двумя башнями с каждой стороны огромного дома из известняка. Сады были великолепны – она никогда не видела таких цветов осенью. Потом Вирджиния заметила зеленый двор с сеткой посредине. Она постучала по руке Девлина:

– Это то, что я думаю? Теннисный корт?

Он засмеялся:

– Да.

– Я хочу играть!

Вирджиния никогда не играла в теннис, но это звучало привлекательно.

– Вы сможете играть сколько захотите, так как этот дом скоро будет вашим.

Ее возбуждение сразу увяло. На мгновение она забыла об их сделке, все из‑за того, что Девлин вел себя настолько любезно, словно в действительности был ее другом. Но они заключили сделку, он собирался покупать ей новый гардероб и водить ее на балы – выставлять ее перед всем Лондоном, унижая ее и ее дядю, пока тот не капитулирует и не заплатит выкуп.

Вирджиния отодвинулась от него.

– Это не мой дом, а моя тюрьма, но я, к сожалению, забыла об этом.

Глубокая печаль, которая овладела ею вчера после ухода графини, нахлынула на нее снова.

– Попытайтесь думать о нем как о своем доме, – спокойно сказал Девлин.

Она едва смогла улыбнуться.

Их впустил чопорный дворецкий. Вирджиния уставилась на огромный холл с высоким потолком, хрустальной люстрой и произведениями искусства. Статуя обнаженного римского воина, сидящего на коне, была подлинным шедевром.

Полы под ногами были мраморными. Господи, Девлин оказался еще богаче, чем она думала!

– Добрый день, сэр, мы рады вашему возвращению, – сказал дворецкий, забирая шляпу и перчатки Вирджинии, а потом перчатки Девлина.

– Бенсон, это мисс Хьюз. Отнесите ее вещи в мои комнаты, которые она со мной разделит, – сказал Девлин.

Дворецкий и бровью не повел.

– Да, сэр капитан.

Вирджинию заинтересовала большая картина, изображающая какую‑то древнюю битву. Конные воины, вероятно греческие или римские, вторглись в крепость, полную испуганных женщин и детей. Сцена была мрачной, но необычайно выразительной. Она благоговейно уставилась на нее.

– Тай! – с удивлением произнес Девлин.

Повернувшись, Вирджиния увидела мужчину, стоящего в противоположном дверном проеме и освещенного солнцем.

– Дев.

Мужчина шагнул вперед, и Вирджиния сразу узнала в нем сына графа Эдера. Сходство было просто поразительным. Она с любопытством наблюдала, как он и Девлин обнялись, поняв, что они были не только сводными братьями, но и настоящими друзьями. Потом человек, которого Девлин назвал Таем, шагнул назад и с любопытством посмотрел на нее.

– Вирджиния.

Девлин, улыбаясь, протянул к ней руку. Она колебалась, потому что все снова выглядело так, как если бы Девлин действительно был ее другом. Внезапно Вирджиния пожелала, чтобы так оно и было – чтобы он был ей настоящим другом, пусть даже никогда не любил бы ее как женщину. Она могла бы этим удовлетвориться.

– Вирджиния, – снова окликнул Девлин.

Но в его голосе не было нетерпения.

Она подошла к ним – высокий темноволосый мужчина смотрел прямо на нее, как будто изучал. Вирджиния почувствовала, что краснеет. Нужно ли ей опять играть свою роль? Она остановилась около Девлина, но он не обнял ее за талию, как сделал, когда они разыгрывали свою шараду в Уайдэйкре.

– Мисс Вирджиния Хьюз, – спокойно представил Девлин.

Тай кивнул, его подбородок напрягся, а глаза помрачнели. Вирджиния осознала, что он сердит, когда он молча повернулся к Девлину, словно не осмеливаясь произнести ни слова.

– Мой сводный брат, Тайрелл де Варенн, – сказал Девлин Вирджинии.

Она поняла, что с его родственниками шарада не нужна. Тайрелл с поклоном повернулся к ней:

– Прошу прощения, мисс Хьюз. Ваша красота лишила меня дара речи.

Вирджиния моргнула и улыбнулась ему, радуясь, что ей не придется играть роль шлюхи.

– Сомневаюсь в этом.

– Извините?

Он выпрямился. Она закусила губу.

– Я хотела сказать, благодарю вас.

Девлин усмехнулся.

– Шон очень высоко отзывается о вас. Он посылает вам сердечный привет, – добавил Тайрелл, не глядя на Девлина.

Сердце Вирджинии сжалось. Она печально улыбнулась.

– Как он?

– Если вы имеете в виду состояние здоровья, то прекрасно.

Вирджиния встретила его взгляд. Знал ли этот человек, что Шон был влюблен в нее? Или он сам сразу влюбился в нее? И почему он был сердит на Девлина?

– Где вы видели его? В Аскитоне?

– Да. Две недели назад мы ужинали там. – Тайрелл полез в карман своего безупречного черного сюртука и достал запечатанное письмо. – Это вам, мисс Хьюз.

Вирджиния взяла письмо, увидела свое имя и сразу узнала почерк Шона. Она понятия не имела, радоваться ей или беспокоиться. Почувствовав, что оба мужчины смотрят на нее, она перевела взгляд с Тайрелла на Девлина. Выражение его лица стало отчужденным.

– Благодарю вас, – сказала Вирджиния Тайреллу. Потом она обратилась к Девлину: – Ваш дом прекрасен. Я никогда не видела ничего подобного. Я хочу выйти наружу и осмотреть сад, пока вы будете беседовать с братом.

Девлин всего лишь кивнул.

Сжимая в руке письмо, Вирджиния быстро вышла. Тайрелл посмотрел на Девлина и наконец дал волю своему гневу:

– Она делит с тобой твои комнаты? Я слышал дикий слух, Дев, будто ты открыто живешь с какой‑то женщиной в Хэмпшире, но не верил этому!

– Осторожнее на поворотах, Тай, – предупредил Девлин, переходя в соседний салон.

Он пересек комнату. Высокие окна выходили на террасу, и он мог видеть Вирджинию, вскрывающую письмо ногтем. Торопилась ли она?

Его охватил гнев.

Несомненно, это было любовное письмо, и ей не терпелось прочитать его.

– О чем ты, черт возьми, думаешь, Дев? – осведомился Тайрелл, подойдя к нему.

Он тоже посмотрел в окно на Вирджинию, которая читала письмо. Ее рука явно дрожала, отчего страница развевалась, как флаг.

– Боюсь, тебя не касается, с кем я сплю.

– Ха! Ты держишь меня за дурака? Она племянница Истфилда. Теперь я точно знаю, что ты продолжаешь идти по пути самоуничтожения.

– На пути самоуничтожения только сам Истфилд.

Девлин старался говорить спокойно. Ему казалось, что он видит, как дрожат плечи Вирджинии. Она плачет?

– Шон влюблен в нее. Ты бы наставил рога собственному брату?

Девлин оторвал взгляд от Вирджинии, с трудом сдерживаясь, чтобы не ударить Тайрелла. Тай был одного роста с ним, но более массивным, и неизвестно, чем могла закончится драка. Правда, они никогда не дрались.

– Оставь это, Тай, – предупредил он, но думая лишь о Вирджинии, плачущей над любовным письмом Шона.

– Нет. – Подбородок Тайрелла был твердым, а в почти черных глазах появился яростный блеск. – Я твой брат и не оставлю это. Шон рассказал мне о твоем абсурдном плане получить за нее выкуп. Ты покинул Аскитон три недели назад. Где выкуп, Девлин? Почему она твоя любовница, хотя должна быть с твоим братом?

Гнев Девлина не знал границ, потому что Тайрелл был прав. Сквозь красную пелену он видел Вирджинию и Шона в страстном объятии.

– Она останется со мной и будет делать то, что я говорю, – заявил он.

Тайрелл сжал его плечи.

– Я никогда не видел тебя таким отчаянным и свирепым. Не могу поверить, что ты хочешь погубить ее, ибо мой брат никогда бы не сделал такого! А когда это кончится? Ты надеешься сохранить голову на плечах?

Он почти кричал.

Девлин пожал плечами. Слова Шона внезапно отозвались у него в голове беспокойным эхом. «Ты погубишь ее!» Сначала Шон, а теперь Тайрелл. Господи, что же он делает? Он хорошо знал, что Вирджиния не заслуживает быть пешкой в его планах.

– Вирджиния переживет, – мрачно сказал он. – Я все исправлю после получения выкупа.

– И как ты это сделаешь? Женишься на ней, чтобы спасти ее репутацию?

Девлин уставился на него – его сердце бешено колотилось.

– Нет, – услышал он собственный голос.

Но Тайрелл был прав. До сих пор он не смотрел в лицо правде – но действительно только брак мог спасти Вирджинию от презрения общества и сплетен, которые он навлек на нее.

Но семья и любовь не для него. Его жизнь была полна разрушения и смерти.

Тайрелл повернул его к себе:

– А как насчет твоей карьеры? Сейчас она висит па волоске! Еще один ложный шаг – и ты угодишь под трибунал! Похищение было преступлением, Девлин, и не говори мне, что ты этого не знал. Людей вешают за меньшее.

Девлин отодвинулся от него.

– Меня не повесят.

Он вздрогнул, увидев в окно, что Вирджиния стоит бледная и неподвижная, как статуя.

Тайрелл проследил за его взглядом.

– Ты влюблен в эту девушку?

В его голосе звучало недоверие.

Девлин отпрянул:

– Нет!

– Понятно. – Тайрелл задумчиво добавил: – Истфилд заплатит выкуп?

– Когда я закончу, заплатит.

– Как ты можешь так поступать с ней? – допытывался Тайрелл. – Смотри. – Он кивнул в сторону окна. Вирджиния, дрожа, закрыла лицо руками. – Она плачет, Девлин. Я знаю, это тебя беспокоит, потому что понимаю тебя даже лучше, чем Шон, и уверен, что ты не полностью бессердечен.

– Прекрасно! – мрачно произнес Девлин. – Это меня беспокоит! Теперь ты доволен, черт бы тебя побрал?

Тайрелл вздрогнул от удивления. Девлин подошел к буфету и налил себе солидную порцию скотча трясущейся рукой. Он не смотрел на Тайрелла, стараясь справиться со своим гневом и другими чувствами, которые не желал признавать и понимать. Вирджиния плакала из‑за Шона. Неужели он ревнует?

Это чувство было ему незнакомо. Он никогда в жизни никого не ревновал. Но этот гнев вкупе с дрожью страха и сомнения подозрительно напоминал ревность.

– Проклятье!

Девлин швырнул стакан в стену. Он разбился со звуком, напоминающим выстрел.

– Я никогда не видел, чтобы ты выходил из себя, – спокойно сказал Тайрелл. – С того дня, когда отец привел тебя десятилетним мальчиком после убийства Джералда, ты был самым стоическим и бесстрастным человеком, какого я когда‑либо встречал.

Девлин с отвращением отмахнулся. Ответить ему было нечего.

Вирджиния вбежала в комнату.

– Боже, что случилось? С вами все в порядке? – воскликнула она.

Ее щеки покраснели, но на них не было следов слез.

Девлин не мог ей ответить. Он был не в состоянии поверить в свой гнев и в свою ревность, поэтому уставился на нее с недоверием.

– Мне показалось, кто‑то выстрелил из мушкета, – нервно сказала Вирджиния, переводя взгляд с него на Тайрелла.

Девлин отвернулся. Он не мог говорить.

– Никто не стрелял, – спокойно ответил Тайрелл. – Не могли бы вы найти Бенсона и сказать ему, что случилось кое‑что непредвиденное?

Он дружески улыбнулся ей.

Вирджиния кивнула, посмотрела расширенными глазами в спину Девлина и выбежала.

Девлин налил еще одну порцию виски и на сей раз выпил ее.

Тайрелл подошел к нему.

– Вижу, все совсем не так, как выглядит на первый взгляд.

Он положил руку на плечо Девлина, но тот стряхнул ее.

– Все именно так, – отозвался он; его железное самообладание восстановилось. – Хочешь выпить?

Тайрелл де Варенн шумно вздохнул.

– Вообще‑то хочу, – задумчиво сказал он. – Я бы также не возражал против приглашения к ужину.

– Горячий хлеб! Сдобные булочки и пышки! Пенни за лепешку!

Вирджиния остановилась, ища руку Девлина. Они шли по Риджент‑стрит, где, как заверил ее Девлин, были лучшие магазины в Лондоне.

– Ремонтирую стулья! – кричал другой торговец, поклонившись Девлину, который был не в мундире, а в прекрасном синем бархатном сюртуке, чулках и бриджах. – Милорд, сэр, я ремонтирую любые стулья!

– Нет, благодарю вас, – вежливо отозвался Девлин и, не выпуская руку Вирджинии, повел ее мимо столяра.

– Рыба! Прекрасная золотая рыбка для леди! – кричала старуха, размахивая корзиной.

Улыбнувшись, Девлин оттащил Вирджинию от торговки рыбой.

Но она уперлась:

– Давайте посмотрим на рыбу!

– Вирджиния… – начал он.

– Сейчас моя очередь, – напомнила она ему, улыбаясь и освобождая руку. – Могу я взглянуть на вашу рыбу, мэм?

Старуха усмехнулась беззубым ртом и опустила ведро, так что Вирджиния могла видеть многочисленных золотых рыбок, плавающих в воде, – некоторые из них были с черно‑белыми полосами.

– Какие красивые! – воскликнула она.

– Пенни за дюжину, – улыбнулась старуха.

– Вирджиния, пожалуйста, не говорите, что мы должны купить вам рыбу, – взмолился Девлин.

– Нет, спасибо, – извинилась она перед торговкой.

– Горячий хлеб! Сдобные булочки и пышки! Пенни за лепешку!

Девлин с улыбкой посмотрел на Вирджинию.

– Пожалуйста! – попросила она, снова остановившись.

– Слава богу, вы не толстая, – вздохнул Девлин, подходя к хлеботорговцу.

Час назад Вирджиния уже съела булочку и лепешку.

– Я хочу пышку, – сказала она, понятия не имея, что это такое.

Девлин заплатил торговцу, и Вирджиния получила теплую и хрустящую золотистую пышку, которую тут же попробовала и замурлыкала от удовольствия.

Девлин покачал головой и засмеялся.

– Пошли. Нам понадобился целый час, чтобы пройти один квартал.

Но Вирджиния сунула ему пышку и побежала к большой витрине.

– Смотрите, Девлин, какое прекрасное черное кружево!

Он подошел, держа пышку в бумажной салфетке.

– Хотите купить это? – спросил Девлин, когда они вошли в лавку.

Разумеется, Вирджиния хотела. О, как ей хотелось надеть красное платье, украшенное тоннами черного кружева. Они посетят вместе бал, потом пойдут на танцы… Она подумала о графине и помрачнела.

Кого она обманывает? Ведь она не принадлежит к обществу женщин, которые носят красные платья с черным кружевом.

– Нет, не думаю, – ответила Вирджиния.

– Так быстро меняете мнение? – спросил Девлин, внимательно изучая ее.

– Нет, я… я не думаю, что оно подойдет. Но оно красивое, – с тоской добавила она.

– Пошли. Мы должны встретиться с мадам Дидье, – сказал он, беря ее под руку.

Вирджиния смотрела на него, когда они шли по улице. Девлин держал ее под руку, как будто они действительно были любовниками или даже супружеской парой.

– Знаете, мы похожи на настоящих друзей, – неуверенно сказала она.

– Сейчас ваша очередь, – беспечно напомнил он. – Вы наслаждаетесь?

– Как я могу не наслаждаться? Эти чудесные булочки… красивые рыбки… они все продают на улице, верно? Я видела, как человек продает пыль! Он продавал пыль! – воскликнула Вирджиния.

– Ее используют для чистки ножей, – сказал Девлин. Потом он небрежно осведомился: – Так что сообщил Шон?

Вирджиния заколебалась, не зная, как ответить.

Письмо Шона одновременно обрадовало и опечалило ее. Он не говорил о своих чувствах, но было очевидно, что он все еще глубоко любит ее, а Шон, рассказав ей, что произошло в Аскитоне в ее отсутствие, добавил, что без нее там все стало не так. Вирджиния поняла невысказанную мысль – ему недоставало ее. И она поняла, что ей его тоже недостает, но как дорогого старого друга, а не как возлюбленного. Было чудесно получить известие от Шона, но оно вызвало тоску в ее сердце – в Аскитоне она была так обижена и подавлена, хотя отказывалась это признавать.

Письмо Шона и реакция Вирджинии только подтверждали ее подлинные чувства к нему. Она никогда не любила его больше, чем друга. И Вирджиния надеялась, что он когда‑нибудь страстно влюбится в женщину, которая тоже полюбит его.

Она вздохнула:

– Боюсь, что это вас не касается, Девлин.

– Касается, поскольку я отвечаю за счастье и благополучие моего брата с тех пор, как ему было восемь лет. Но я не собираюсь открывать его секреты, потому что и сам обо всем догадался.

– Значит, вы цыган‑гадальщик?

Вирджиния улыбнулась.

– Едва ли, – сказал он, но улыбнулся в ответ.

Магазин мадам Дидье оказался не таким, как рассчитывала Вирджиния. Она ожидала увидеть маленькое помещение, заставленное столами, за которыми усердно шьют портнихи. Вместо этого ослепительная молодая женщина с рыжими волосами, великолепно одетая, отперла парадную дверь и впустила их в передний холл с полированным деревянным полом и превосходными персидскими коврами. Витрины вдоль двух стен демонстрировали шляпы, перчатки, серьги и образцы тканей. Лестница, покрытая красной ковровой дорожкой, вела наверх.

– Капитан О'Нил?

Рыжеволосая красавица улыбнулась Девлину. Она говорила с французским акцентом.

– Мадам Дидье? – спросил он с некоторым удивлением.

Женщине было не больше двадцати двух лет.

– Я мадемуазель Дидье – ее племянница. – Она повернулась к Вирджинии: – Полагаю, вы мадемуазель Хьюз?

Вирджиния кивнула. Ее взгляд переместился с элегантной и соблазнительной француженки на предметы в витринах.

– Пожалуйста, капитан, мадемуазель, пройдите наверх. Моя тетя ждет вас.

Девлин коснулся поясницы Вирджинии, и они поднялись по широкой лестнице. Мадемуазель Дидье следовала за ними.

Наверху в салоне с мраморным полом стояло несколько элегантных диванов. Красивая женщина средних лет с темными волосами и изящной фигурой вышла из соседней комнаты.

– Такое удовольствие наконец встретиться с вами, капитан О'Нил! – воскликнула она, подойдя к ним с широкой улыбкой. Акцент у нее был более сильным, чем у племянницы.

Девлин склонился над ее рукой:

– Удовольствие взаимное, мадам, и я очень признателен вам за то, что вы смогли принять нас так быстро.

– Для вас, mon capitaine,[32]я готова на все. – Она повернулась к Вирджинии: – Ах, мадемуазель, как вы миниатюрны и красивы! Работать с вами будет легко и приятно. Софи, regardes la petite![33]

Последовал поток французских слов – обе женщины сияли.

Вирджиния покраснела, чувствуя себя глупо и желая, чтобы ее не называли красивой, когда мадам повела ее в соседнюю комнату.

– Капитан желает остаться и одобрить наш выбор или предоставить его леди? – спросила мадам Дидье, поблескивая глазами.

– Он уйдет, – быстро сказала Вирджиния, но Девлин опустился на зеленый диванчик, заняв его почти целиком.

Она уставилась на него. Он лениво улыбнулся в ответ.

– Я предпочитаю остаться, мадам. Вирджиния нуждается в нескольких дневных ансамблях и бальных платьях – возможно, двух. Мне нравятся оттенки, которые соответствуют ее глазам, – думаю, фиолетовый и аметистовый подойдут идеально.

Вирджиния чувствовала, что не в состоянии скрыть удивление, но ничего не могла с собой поделать. Он останется? Ведь будут примерки – значит, ей придется раздеваться.

– И рубиново‑красный, mon capitaine, и, конечно, серебряный.

Мадам щелкнула пальцами, и Софи подняла отрез переливающейся серебряной ткани.

Взгляд Девлина прояснился.

– О да, – сразу сказал он. – Это мне очень нравится.

Вирджиния застыла, закрыв рот. Мадам издала радостный возглас, и София накинула ткань на плечи и грудь Вирджинии. Девлин посмотрел на нее и праздно улыбнулся, но в его глазах не было ничего праздного – они ярко блестели.

Во рту у Вирджинии пересохло.

Он хотел облачить ее в серебряную ткань и явно находил эту идею возбуждающей. Она судорожно глотнула.

– Девлин, почему вы не оставите нас ненадолго?

– Я остаюсь.

Он поудобнее устроился на диванчике. Мадам радостно фыркнула.

– Софи, где le rouge noir?[34]

Софи тут же нашла и продемонстрировала роскошный темно‑красный атлас.

– Взгляните на это, mon capitaine! – воскликнула мадам.

Вирджиния хотела сказать им, что не может носить это – что эта ткань для женщин типа мадемуазель Дидье или графини.

Девлин кивнул – его глаза стали еще ярче.

Мадам Дидье что‑то по‑французски приказала Софи, и она начала расстегивать темную накидку Вирджинии, покуда мадам сидела и делала заметки.

– Я… что вы делаете? – ахнула Вирджиния, когда накидка упала.

– Вы должны раздеться. Нам нужно произвести замеры, – сказала Софи, расстегивая сзади ее платье.

Вирджиния взглядом умоляла Девлина о помощи. Но никакая помощь не пришла, так как Девлин всего лишь скрестил длинные ноги.

– Не обращайте на меня внимания, – пробормотал он, расслабившись и явно приготовясь наслаждаться зрелищем.

Вирджиния чувствовала на спине деликатные прикосновения проворных пальцев Софи. Она была напряжена, но не сердита. Глаза Девлина продолжали блестеть.

Ее сердце билось слишком сильно. Вирджиния глотнула, подняла руки и позволила племяннице мадам Дидье снять платье через голову. Мадам Дидье оторвалась от своих записей и усмехнулась, увидев панталеты. Щеки Вирджинии горели, как и все тело.

Она огляделась вокруг в поисках окна, которое можно открыть, но его не было.

– Они все еще в моде в Америке, – солгала Вирджиния и бросила взгляд на Девлина.

Он не слышал ее, так как был занят другим. Его взгляд был устремлен на ее лодыжки, обтянутые тонкими чулками, потом переместился на грудь, прикрытую лишь сорочкой.

Прежде чем Вирджиния успела моргнуть, Софи убрала и эту деталь одежды, и она осталась только в корсете и панталетах. Обнаженные груди были приподняты корсетом. Она бросила взгляд на Девлина, который, разумеется, не сводил с нее глаз.

Атмосфера в комнате была настолько напряженной, что становилось трудно дышать.

– Le capitaine? – спросила Софи.

Прежде чем Вирджиния успела прореагировать, она накинула атлас на ее грудь.

– Только вообразите это!

Вирджиния закусила губу, чтобы скрыть стон. Каждый дюйм ее тела был возбужден.

– Я более чем одобряю, – слишком спокойно произнес Девлин.

Красный атлас соскользнул вниз.

– Мадемуазель нуждается в нижнем белье. – Мадам встала. – Два корсета, один черный, один белый, оба отороченные лентами и кружевом. И к каждому сорочка. Oui?[35]

Теперь Софи держала лоскут прозрачного черного кружева и, когда Девлин кивнул, набросила его на грудь Вирджинии.

Во взгляде Девлина читалось восхищение.

– Le capitaine доволен? – осведомилась Софи.

– Очень.

Кружево исчезло, сменившись куском бельевой ткани цвета слоновой кости; несколько лент того же цвета скользнуло по груди Вирджинии.

– Oui? – быстро спросила мадам.

Вирджиния нервно сглотнула.

Девлин кивнул. Его взгляд скользнул по лентам, по груди Вирджинии и, наконец, поднялся к ее лицу. Она не могла отвести взгляда.

– Используйте все, – сказал он.

– Superbe, mon capitaine,[36]– согласилась мадам. – Я хочу показать вам кое‑что. Особый шелк для нижнего белья – мадемуазель он понравится. Он внизу, un moment, s'il vous plait.[37]

Мадам вышла.

Вирджиния не могла дождаться, когда же наконец закончится эта примерка.

Софи теперь прикладывала к ней мерцающий темно‑пурпурный шелк и, когда Девлин кивнул, не стала его убирать.

– Как низко, mon capitain? – пробормотала Софи. Она приложила ткань так, что только верх груди Вирджинии оставался открытым. – Pour la jour?[38]

– Ниже, – сказал Девлин.

Вирджиния чувствовала себя словно в трансе. Она никогда в жизни не носила такой низкий вырез.

– Здесь? – спросила Софи, опустив ткань на дюйм.

– Очень хорошо.

Внезапно Девлин бегло заговорил по‑французски.

– D'accord,[39]– кивнула Софи, когда он умолк.

Она бросила взгляд на Вирджинию и быстро вышла, закрыв за собой дверь.

Вирджиния встретила взгляд Девлина, когда он медленно встал, и потянулась к ткани, чтобы прикрыться.

– Нет, – властно произнес он.

Она застыла с куском шелка в руке, ее соски напряглись. Девлин потянул шелк у нее из рук.

– Что вы делаете? – хрипло прошептала Вирджиния.

– Вы так прекрасны, – ответил он, сжимая руками ее груди.

Вирджиния хотела сохранить спокойствие, но не могла – чувственность взорвалась в ней, и она вскрикнула. Ее глаза закрылись, когда он начал ласкать ее соски. Она со стоном задрожала.

– Посмотрите на меня! – тихо скомандовал Девлин.

Вирджиния повиновалась, и их взгляды встретились. Его глаза горели.

Он улыбнулся и коснулся одного соска языком.

Вирджиния сжала его голову, желая сказать ему, чтобы он не делал этого, – она еще в состоянии была понимать, что может войти мадам или Софи, – но не смогла. Он продолжал лизать ее сосок, и взрыв был неминуем.

Потом Вирджиния почувствовала, как его руки скользнули к ее талии и начали снимать с нее панталеты.

Сквозь туман страсти она пыталась помешать ему.

– Позвольте мне, дорогая, – пробормотал Девлин, словно читая ее мысли.

– Н‑не здесь, – с трудом вымолвила Вирджиния.

Он спустил с нее панталеты до лодыжек. Вирджиния схватила его за плечи, надавливая вниз.

– Терпение – добродетель, – напомнил Девлин, скользя щекой по ее коже, пока не коснулся лобка.

– О, Девлин! – стонала она.

Девлин уложил ее на груду шелка и атласа. Вирджиния раскинула ноги, он языком проник в ее промежность.

Вирджиния судорожно дергалась, изгибаясь всем телом и дрожа как осиновый лист.

Постепенно ее мысли прояснялись. Она открыла глаза, все еще лежа на полу, обнаженная, если не считать чулок и корсета. Девлин лег между ее бедер, которые она так бесстыдно раздвинула для него. Она сделала слабую попытку сдвинуть их, но он остановил ее.

– Нет.

Желание усиливалось. Вирджиния тяжело дышала.

– Что, если… – начала она, думая о возможном вторжении мадам Дидье или ее племянницы.

– Они нас не побеспокоят.

Его пальцы скользнули в ее глубину, где больше не было барьера. Ощущение было таким сильным, что комната, казалось, потемнела.

– Вы можете кончить для меня снова, малютка? – грубо спросил Девлин.

Вирджиния посмотрела на него, встретив пламя во взгляде.

– Пожалуйста… еще… – прошептала она, видя, как пот течет по его лбу.

Но этого было недостаточно. И Вирджиния знала, чего хочет. Она приподнялась, протянув руку к твердой выпуклости под его бриджами, но он убрал ее руку, продолжая ласкать ее. Пальцы Девлина проникали все глубже. Она могла только извиваться и умолять:

– Пожалуйста, Девлин, возьмите меня!

Он склонился над ней, и Вирджиния почувствовала его губы на своих губах, язык скользнул в рот, а рука продолжала возбуждать ее.

И внезапно рука исчезла. Она была в его объятиях, и его фаллос скользнул к ее промежности, не проникая внутрь. Вирджиния вцепилась в его плечи, крича и взрываясь не один, а, как ей казалось, тысячу раз, пока он бормотал ее имя.

На этот раз Вирджиния лежала целую вечность на мягкой груде шелка и атласа, а Девлин лежал на ней, тяжело дыша, все еще возбужденный. Она начала краснеть. К ней вернулась способность думать. Она забеспокоилась.

Девлин сел, и Вирджиния встретила его взгляд.

Его глаза скользили по ее телу. На скулах выступил румянец.

Вирджиния потянулась к ткани и прикрылась ею. Она не ожидала этого. Она была ошеломлена, но ей не было стыдно и хотелось новых ласк.

– Для этого немного поздновато, – заметил Девлин, указывая на кусок розового шелка, которым она прикрывалась.

Вирджиния вытерла губы. Ей все еще мучительно хотелось его там, глубоко внутри.

– Я хотел сделать это снова, – спокойно сказал Девлин. – Вы необычайно страстная, Вирджиния.

Его слова пронзили ее сердце.

– А как насчет вашего удовольствия? – спросила она так же спокойно.

Даже полного соединения тел ей было бы недостаточно. Ей хотелось, чтобы он прикоснулся к ней с истинным чувством…

Он пожал плечами и встал.

– Я переживу.

Вирджиния тоже поднялась и быстро надела панталеты. Ей не хотелось испытывать разочарование.

И все‑таки она поддалась разочарованию. Вирджиния не понимала Девлина. Она не понимала, почему он не может любить ее, почему это должен быть просто секс и почему он не переступал линию, которую сам прочертил.

– Мне жаль, что вы не получили удовольствия.

– Я уже слышал это. – Девлин улыбнулся. – Мужчине нравится, когда его размер оценивают должным образом.

– Уверена, что вы получили желаемую оценку. – Она посмотрела на него. – Девлин, я смущена…

Его маска появилась вновь.

– Не надо. Это был всего лишь… момент. Мне не следовало оставаться здесь во время вашей примерки.

– И что? Я была так красива, что вы утратили власть над собой?

– Откровенно говоря, да.

Вирджиния собиралась упрекнуть его за насмешку, но помяла, что он вовсе не насмехается.

– Вы серьезно?

– Вполне серьезно.

Ее охватила радость, и она улыбнулась:

– Но…

Он коснулся ее губ:

– Почему вы не принимаете лесть и не наслаждаетесь ею?

Из сердца Вирджинии рвалась песня. Он считает ее красивой! Все разочарование исчезло.

– Знаете, думаю, что я сделаю это.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 496 | Нарушение авторских прав