АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 11. В наказание за ее преступление Вирджинии запретили весь день выходить из комнаты и даже спускаться к ужину

В наказание за ее преступление Вирджинии запретили весь день выходить из комнаты и даже спускаться к ужину, который ей принесли на серебряном подносе. Всю вторую половину дня она кипела от гнева на подобную несправедливость. Ведь она всего лишь отправилась на утреннюю прогулку верхом. Откуда ей было знать, что она обнаружит тайное политическое антибританское общество? Если бы она шала, что происходит в фермерском доме, то держалась бы от него подальше. Во всем был виноват Девлин, уложивший в свою постель эту толстомясую Фиону! Не будь он таким развратником, ей бы не пришлось скакать так далеко и так долго. Поглощенная этими мыслями Вирджиния не могла наслаждаться отлично приготовленным фазаном и жареным лососем, к которым едва прикоснулась.

Неужели Девлин искренне произнес ужасную угрозу, что не позволит ей покинуть Аскитон, если она все видела? Вирджиния поежилась. Он предпринял столько трудов, чтобы похитить ее и получить за нее выкуп, так что едва ли откажется от своих планов.

Девлин сказал, что должен защитить Шона и остальных. Защитить от чего? От осуждения за предательство своей страны?

Вирджиния стояла у открытого окна в ночной сорочке, не беспокоясь о том, чтобы расчесать волосы; ее поднос с ужином давно унесли. Ночь была наполнена тысячей сияющих звезд. Она смотрела и смотрела туда, где за полями, за рекой, за Атлантическим океаном остался ее дом.

Вирджинию охватила тоска. Ей хотелось домой. Чувство застигло ее врасплох – и навалилось на нее с такой же силой, как это было в школе Мармотт в Ричмонде.

Вирджиния опустила подбородок на руки. Теперь она была заперта в Аскитоне. Конечно, она скучала по дому, там она всегда могла свободно передвигаться и делать что хочет. Только теперь Вирджиния осознала, как она была счастлива. Если бы она могла сказать спасибо своим родителям за всю их любовь, за доверие к ней, за разрешение носить бриджи, скакать верхом по‑мужски и помогать отцу на плантации.

В дверь постучали.

В спальню вошел Девлин.

– Уходите! – крикнула Вирджиния, чувствуя, что в ней закипает гнев.

Выражение его лица было абсолютно непроницаемо, невозможно было понять, что у него на уме.

– Мы должны обсудить кое‑что, – осторожно начал Девлин.

Вирджиния подошла к кровати и потянулась к ближайшему предмету на столике – кувшину с водой. Схватив его, она повернулась, чтобы запустить им в Девлина с надеждой попасть ему в голову и, если повезет, убить его на месте.

Девлин прыгнул вперед, прежде чем Вирджиния успела бросить кувшин, и схватил ее за запястье так сильно, что она вскрикнула.

– Поставьте его, – приказал он.

– Я поставлю его вам на голову!

Вирджиния попыталась вырваться. Ничто не казалось ей важнее, чем ударить Девлина по голове кувшином. Ее воспламеняли образы его и Фионы, обнаженных и сплетенных в страстном объятии.

– Перестаньте, Вирджиния, – спокойно сказал Девлин, сильнее сжимая запястье.

Она смотрела на него, боясь заплакать, потом сказала: «Хорошо» – и бросила кувшин.

Тяжелый уотерфордский хрусталь разбился, и вода выплеснулась на ее голые ноги и его сапоги.

– Насколько я понимаю, вы все еще сердитесь? – спросил он, не отпуская ее руку.

Вирджиния презрительно фыркнула.

– Как вы умны, капитан. А теперь отпустите меня – мне больно.

– В вашем голосе звучит горечь, – заметил Девлин, скользнув взглядом по ее груди.

Вирджиния снова тщетно попыталась освободить руку.

– Горечь? С чего бы это? Я была на пути в Лондон, чтобы позаботиться о крайне важных личных делах, когда меня похитили с моего корабля. С тех пор я была заперта в вашей каюте, а теперь заперта в этой спальне. Горечь? О нет!

– Я хочу поговорить с вами. Если вздумаете напасть на меня снова, вас запрут здесь на целую неделю.

Она встретила его холодный взгляд:

– Вы настоящий ублюдок.

Девлин пожал плечами и отпустил ее. Вирджиния отскочила, ударившись о край кровати и оказавшись зажатой между ним и кроватью.

– Днем вы плакали и сейчас плачете снова. Почему?

– Убирайтесь из моей спальни, О'Нил!

– И не думаю.

Он внимательно изучал ее.

– Но Фиона ждет! – почти крикнула она и тотчас пожалела о сказанном.

Девлин стоял неподвижно. Но в его глазах мелькнуло удивление.

Покраснев, Вирджиния скользнула в сторону от кровати и от него, направившись через комнату к камину. О, почему она это сказала? Теперь он будет считать, что она ревнует.

– Что вы сказали? – спросил Девлин.

Вирджиния скрестила руки под грудью и уставилась на огонь. Слезы мешали ей видеть. Она не слышала, как он подошел сзади, и вздрогнула, когда его рука схватила ее за локоть.

– Что вы сказали? – спросил он снова.

– Ничего.

Вирджиния плотно сжала губы, но ее сердце бешено колотилось.

– Нет, вы сказали, что Фиона ждет. Ждет где? Кого?

Его голос был лишен всякого выражения.

Вирджиния повернулась к нему лицом. Внутренний голос предупреждал ее не высказывать вслух свои мысли, но она не послушалась его.

– Меня не беспокоит, что она в вашей постели, Девлин. Я даже рада этому! «Он у него такой большой! Я едва могу удержать его в руке!» – передразнила Вирджиния.

Его глаза расширились, и она увидела, что он, возможно в первый раз, искренне удивлен.

– «Он занимался со мной любовью всю ночь, как жеребец!» – продолжала Вирджиния. – «О, я так влюблена!»

Девлин молчал.

Вирджиния заподозрила неладное и, приглядевшись, увидела у него в глазах искорки смеха.

– Так вы сердитесь на меня, потому что я взял служанку в свою постель? – спросил он. – Вы ревнуете к Фионе?

– Я ревную? Вы в своем уме? Я рада! Я просто хочу вам напомнить, что вы находитесь не в той спальне.

Она ослепительно улыбнулась.

Девлин долго смотрел на нее.

– Скажите что‑нибудь! – крикнула Вирджиния.

– Я похитил вас с американского корабля и пытался обращаться с вами как с гостьей, хотя мы оба знаем, что вы находитесь здесь против воли. Вы действительно должны радоваться, что я удовлетворился горничной, Вирджиния.

Было очевидно, что Девлин тщательно подбирает слова. Вирджиния знала, что должна быть осторожной, но не могла.

– Я уже сказала вам, что рада за вас, и думаю, вам следует немедленно вернуться к ней! – заявила она, чувствуя, что к глазам подступают слезы.

Девлин молчал.

– Почему вы смотрите на меня как на сумасшедшую? – спросила Вирджиния, сдерживая слезы.

– Я вас не понимаю, – негромко сказал он. – Вы моя пленница. Как вы можете ревновать? Это означает, что вы испытываете чувства ко мне, вашему похитителю.

– Я не ревную.

Она отвернулась, боясь, что слезы польются градом.

Девлин схватил ее за руку, повернув к себе.

– Как я мог обидеть вас?

– Вы меня не обидели! – солгала Вирджиния, яростно борясь со слезами.

– Вы снова плачете.

– Нет. Меня не интересуете ни вы, ни то, что вы предпочитаете Фиону, – сказала она. – Пожалуйста, не трогайте меня.

Но, отпустив руку, он взял ее за подбородок.

– Только глупец предпочел бы вам служанку.

Но Вирджиния не была уверена, что правильно его расслышала.

– Что?

– Я не предпочитаю ее. Фактически я напрочь забыл о ней. – Девлин поколебался. – Сожалею о том, что она вам наболтала, Вирджиния. Я также забыл, что подарил вам первый поцелуй.

Они еще никогда не говорили так откровенно. Вирджиния закусила губу.

– Но я не забыла.

Он вздохнул:

– Я хотел обсудить с вами кое‑какие важные дела, но вижу, что сейчас не время.

Вирджиния покачала головой, коснувшись его рукава.

– Я думала, что нравлюсь вам, – услышала она собственный голос.

Казалось, маленькая девочка умоляет, чтобы ее поняли.

Девлин стоял неподвижно.

– Мужчины постоянно используют женщин, – заговорил он после долгой паузы. – Это ничего не значит. Фиона хотела услужить мне. Я не ходил к ней и не искал ее. Я даже не могу вспомнить, как она выглядит, кроме того, что она толстая. Но я нуждался в физической разрядке. Сожалею, что заставил вас ревновать, – это не входило в мои намерения.

Вирджиния покачала головой, неспособная понять его и чувствуя на щеках слезы.

– Я думала, что нравлюсь вам, – повторила она.

На скулах Девлина появились два розовых пятна.

– Вы красивая женщина. Я едва ли мог остаться к этому равнодушным, и мы оба это знаем.

Вирджиния уставилась на него, слыша гулкие медленные удары своего сердца и внезапно осознав, что ее желание никогда не исчезало. Она была наедине с Девлином в своей комнате, освещенной только несколькими свечами и огнем в камине, и он только что признал, что находит ее красивой.

– Вы все еще хотите меня? – прошептала Вирджиния, уже зная ответ.

Девлин не сводил с нее глаз.

– Да.

Она склонилась вперед:

– Тогда я не понимаю, Девлин. Почему вы оставили меня и пошли к ней? Я была в ваших объятиях…

– Я не ходил к ней. Она ждала в моей комнате, и я забыл об этом.

– Почему вы оставили меня? – крикнула Вирджиния, положив руки ему на грудь.

Девлин виновато улыбнулся.

– Я сын Джералда и Мэри О'Нил, – сказал он, но не отодвинулся от нее.

Она чувствовала, как его грудь поднимается и опускается под ее ладонями и как быстро стучит его сердце.

– Это ничего не объясняет.

– Когда‑то у меня была сестра, – продолжал Девлин. – Если бы она выжила, то могла бы стать похожей на вас – дочерью плантатора, искренней, смелой и красивой.

Вирджиния наконец поняла.

– Вы пытались уважать меня, в память о вашей сестре и том, чему вас учили родители.

Он промолчал.

– И вы оставили меня, чтобы сохранить мою невинность. Фиона была в вашей комнате, когда вы поднялись, – она ничего не значит.

– Вижу, вы становитесь светской женщиной. – Девлин снял ее руки со своей груди. – Мое решение не изменилось. Я не собираюсь соблазнять вас и не стану вашим первым любовником. Доброй ночи.

Он действительно направился к двери. В голове у Вирджинии мелькнуло, что Фиона снова окажется в его постели, если уже не улеглась в нее. Она не могла вынести этой мысли – так же, как не могла вынести мысли о его уходе.

– Я не хочу вашего уважения, – услышала Вирджиния собственный голос.

Он остановился, но не повернулся.

– Я хочу знать, что это такое, Девлин, – тихо добавила она, чувствуя жар в животе и груди.

– Что?! – воскликнул Девлин и потянулся к двери.

Вирджиния судорожно глотнула.

– Сделайте все это со мной сейчас, сегодня – со мной, а не с ней.

Он повернулся, его глаза расширились, лицо стало напряженным.

– Неужели вы не можете держать себя в руках?

– Почему я должна с этим бороться?

Вирджиния увидела то, что надеялась увидеть в его глазах. Она подошла к нему, сжала его плечи и прислонилась к его возбужденному телу.

– Держать себя в руках, как леди вроде Сары Луис, – прошептала она.

На какой‑то момент Вирджиния увидела нерешительность в его взгляде и поняла, что он борется с самим собой. Улыбнувшись, она коснулась его щеки – ее сердце бешено колотилось, как крылья птицы в клетке.

– Девлин…

Его руки сразу же обвились вокруг нее, а губы впились в ее рот. Вирджиния вскрикнула, ощутив жесткость его чресл. Руки двинулись вниз, большие и дерзкие. Мощное тело было полно напряжения.

– Скорее, Девлин, – с трудом вымолвила она, изнемогая от страсти.

Он уложил ее на кровать.

– Я никогда не встречал такой женщины, как вы, – сказал Девлин.

Вирджиния попыталась усмехнуться:

– Это хорошо.

Но Девлин не улыбался. Его глаза сверкали. Он раздвинул ее бедра.

– Я хотел этого прошлой ночью.

Отпустив ее колени, Девлин разорвал ее ночную сорочку надвое.

Вирджиния застыла, почти испуганная, видя, как он вглядывается в каждый дюйм ее обнаженного тела – от маленьких холмиков грудей с твердыми торчащими сосками до бедер.

Она покраснела от смущения, ее никогда не рассматривали обнаженной, чувствуя себя уязвимой и беспомощной.

– Вы такая красивая, малютка, – пробормотал Девлин, встречаясь с ней взглядом. – Я не сделаю вам больно.

Вирджиния знала, что никогда не забудет его глаз. Она знала, что была глупой, ревнуя к Фионе. Она чувствовала, что он никогда ни одну женщину не хотел так, как хочет сейчас ее.

Когда его рука скользнула между ее бедрами, а пальцы проникли внутрь, Вирджиния вскрикнула.

– Это принадлежит мне, – тихо предупредил он.

Она могла только кивнуть и простонать:

– О, Девлин, помогите мне!

Потом Вирджиния поняла, что происходит нечто странное.

Сначала она подумала, что ошиблась, уверенная, что Девлин не станет целовать ее там, но, приподнявшись, увидела, что его голова находится между ее бедрами.

Потом Вирджиния ощутила его язык, и ее зрение затуманилось.

Язык двигался уверенно, лаская набухшую плоть. Вирджиния потеряла способность соображать – желание наполнило ее всю без остатка. Вирджиния прижимала к себе голову Девлина, всхлипывая от восторга.

Она не знала, как долго парила в облаках, но постепенно снова начала ощущать свою плоть. Каждый ее дюйм воспламенился под его неустанно движущимися языком и губами. Вместе с удовольствием пришла боль.

– Девлин, – простонала Вирджиния.

Он не останавливался. Его язык продолжал двигаться, как у голодной собаки.

– Девлин! – взмолилась она, не зная, чего хочет больше – чтобы он остановился или продолжал.

Вирджиния пыталась отодвинуть Девлина, но его язык проникал все глубже; она попробовала притянуть его ближе, но он куснул ее, словно предупреждая.

– Я не могу, – простонала Вирджиния; боль и удовольствие смешивались так тесно, что она не знала, живет или умирает.

– Можете, дорогая, – отозвался он.

Она закричала, и наступил взрыв.

Ее тело вздрагивало, изгибалось, словно взлетая в небо, как фейерверк в День независимости. Губы Девлина прижались к ее губам, а его тело вдавило ее в матрац. Она почувствовала, как его массивный член прижался к ее лону, и посмотрела в его глаза, видя в них только похоть, но не любовь.

– Вирджиния!

Ее имя звучало как приказ, ноги раздвигали ее бедра, и внезапно ее охватила паника.

Он слишком большой, а она такая маленькая. Она боялась и не была готова. Что, если он не любит ее? Но его жар проникал в ее тело и мозг.

– Девлин, не надо… – начала Вирджиния.

Но было слишком поздно. Со стоном он проник в нее, сломав барьер ее девственности, причинив краткую жгучую боль, а затем наполнив все внутри. Напрягшись, она закрыла глаза, сдерживая слезы внезапного отчаяния.

Девлин не двигался, дрожа всем телом. Внезапно он поцеловал Вирджинию в висок. Ее глаза широко открылись.

– Девлин? – прошептала она, думая, не почудился ли ей этот нежный поцелуй.

Его единственным ответом было крепкое объятие, и Вирджиния почувствовала, как боль сменилась настойчивой дрожью и разливающейся теплотой внутри ее тела. Она почувствовала губы Девлина на своей щеке, и тогда он начал медленно двигаться взад‑вперед.

– Дышите, малютка, – прошептал он, ускоряя темп.

Волна удовольствия неожиданно захлестнула Вирджинию; ее руки метались по его плечам и спине.

Девлин издал хриплый и сдавленный стон.

Бедра Вирджинии двигались в ответном ритме. Она хотела, чтобы он проник в нее еще глубже. Его тело словно несло ее через пространство и время; обоих охватила сладостная дрожь. Вирджиния впилась в его плечи, пытаясь найти его губы.

– Скорее, Девлин, скорее! – стонала она.

Теперь он двигался резко и быстро. Вирджиния чувствовала, что ее тело рассыпается на миллион частичек. И все же она ощутила тот момент, когда он даровал ей свое семя. Его тело конвульсивно дернулось, и она крепко прижала его к себе, поглаживая спину.

Потом Вирджиния лежала неподвижно, обнимая мужчину, лежавшего на ней и остававшегося внутри ее. Ничего не было лучше этого момента, когда они, удовлетворенные и насытившиеся друг другом, лежали, слившись воедино.

Вирджиния почувствовала миг, когда Девлин снова стал самим собой. Его тело напряглось, и он отодвинулся от нее.

Она оставалась неподвижной, только повернула голову, чтобы посмотреть на него.

Девлин лежал на спине с закрытыми глазами, все еще полностью одетый, с расстегнутыми бриджами и рубашкой. Его грудь тяжело поднималась и опускалась.

– Девлин? – прошептала Вирджиния, внезапно обеспокоенная неподвижностью.

Но он не ответил и не открыл глаза.

Вирджиния знала, что Девлин не спит. Внезапно ей захотелось, чтобы он протянул руку и погладил ее, улыбнувшись и заверив, что, как и она, чувствует себя чудесно.

Кровать прогнулась, когда Девлин сел на ней. Вирджиния тоже села, ожидая, что он повернется и скажет что‑нибудь, но он встал, даже не взглянув на нее. Ей показалось, что его лицо искажено гневом.

– Девлин? – снова прошептала она, услышав, как умоляюще звучит ее голос.

Послышался шорох одежды, когда он застегивал бриджи и заправлял в них рубашку. Наконец он посмотрел на нее – его лицо было бесстрастным.

– Ложитесь спать, Вирджиния. Уже поздно.

Она уставилась на него – его слова прозвучали как удар. Боже, о чем он думает? Почему он ведет себя так, словно ничего не произошло? Почему он несчастлив?

– Девлин… – начала Вирджиния, внезапно запаниковав.

Но он уже направился к двери.

– Девлин?

Она не могла поверить, что он уйдет без единого слова, поцелуя или даже взгляда.

Но у двери Девлин остановился, не оборачиваясь.

– Сожалею, что причинил вам боль, – сказал он.

Вирджиния знала, что Девлин имеет в виду физическую боль.

С этими словами он вышел из комнаты.

Девлин шел по дому решительными уверенными шагами, отказываясь думать. Он знал только одно. Никогда больше.

Он не сдержал клятву, которую дал себе и Вирджинии, подвел своих родителей, оказавшись в тисках похоти, которой было невозможно противостоять. Девлин не чувствовал ничего подобного прежде и не собирался чувствовать впредь. Никогда больше.

Девлин остановился перед закрытой дверью спальни Шона. Он не видел ничего перед собой – только фиалковые глаза – и слышал дикие крики восторга, мольбы не останавливаться. Что с ним такое? Ведь женщина – всего лишь сосуд. Элизабет, Фиона были предметами для использования. Но когда он был с Вирджинией, что‑то начало рваться внутри у него и ему казалось, что в конце длинного черного туннеля он видит отдаленный свет.

Ему это совсем не нравилось.

Никогда больше.

Девлин наконец осознал, что стоит перед дверью брата, но все еще слышал крики Вирджинии, ощущал ее запах. Если бы он осмелился, то мог пройти через черноту и выйти к дальнему свету.

Отбросив эти мысли, Девлин сосредоточился на куда более важном вопросе. Что, если он сделал ее беременной?

Мысль о возможной беременности только укрепила его решение. Он дважды постучал в дверь.

Шон открыл дверь, стоя в одних кальсонах, и выглядел так, словно его только что разбудили. Но при одном взгляде на Девлина его глаза расширились.

Девлин хотел улыбнуться, но у него ничего не вышло.

– Прекрасно, – сказал он.

– Что? – спросил Шон, явно поняв, что только что совершил его брат.

– Ты имеешь мое разрешение ухаживать за Вирджинией. Завоюй ее любовь, но только женись на ней.

Шон открыл рот от изумления.

Девлин захлопнул дверь у него перед носом.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 432 | Нарушение авторских прав