АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 13. Девлин недовольно щурился, день был пасмурный

Девлин недовольно щурился, день был пасмурный.

Перед ним вилась сельская дорога из Лимерика, исчезая среди уже сжатых полей и поднимаясь на холмы, где пересекалась с каменными стенами. Сидя на лошади, он старался не позволить чувствам овладеть им. На сей раз это ему удалось. Возвращение домой не вызывало в нем теплого чувства. Это была всего лишь очередная миссия, которую ему предстояло выполнить.

Девлин пустил мерина в галоп, прекрасно зная, что у следующего поворота увидит свои земли, поля и пастбища. Но это не имело значения. Он сжал себя тисками самоконтроля.

Миновав поворот, Девлин все же испытал некоторое удовольствие при виде лежащего впереди сжатого поля. Проезжая первый фермерский дом, он почти равнодушно отметил, что Маккарти, очевидно, преуспел в этом году – его стадо овец, казалось, увеличилось вдвое, а дом был недавно побелен.

Каменная стена тянулась поперек поля. Девлин погнал к ней свою лошадь, а когда она заколебалась, пришпорил ее обеими ногами. Мерин перемахнул стену, неуклюже приземлившись. Девлин одобрительно похлопал его по боку. Небеса наконец разверзлись, и начался дождь.

Увидев двух лошадей, пасущихся у стены, Девлин поискал глазами всадников и, заметив две фигуры, беседующие у ручья, резко остановил своего мерина. Сердце Девлина забилось быстрее против его воли. Одна из фигур была совсем маленькой – то ли ребенок, то ли миниатюрная женщина, но он точно знал, кто это.

Девлин был мрачен. Его ноги так крепко стиснули бока лошади, что животное рванулось вперед, и ему пришлось натянуть поводья, при этом он не мог оторвать взгляд от своего брата и Вирджинии.

Девлин напомнил себе, что всегда держал в руках своих людей, свой корабль, своего врага. Что он делал это добрые десять лет и никогда более эффективно, чем прошедшим летом и этой осенью, патрулируя берег Испании и охраняя проливы. И вот теперь его сердце не подчинялось ему, оно бешено колотилось в грудной клетке, словно говорило ему, что и он тоже может быть уязвимым.

Последние пять месяцев он не думал ни о чем, кроме своей миссии, своего корабля, своих людей и своего врага. Железным кулаком он загонял каждую нежеланную мысль втени прошлого, которому она принадлежала.

Девлин вернулся только по одной причине и вернулся, зная, что полностью владеет собой.

Он твердо говорил себе, что его не заботит, о чем они беседуют. Удерживая мерина, Девлин продолжал наблюдать.

Они были слишком далеко от него, чтобы он мог разглядеть выражение лиц, но он видел, что Шон в рубашке и черных сапогах, а на Вирджинии – светлые бриджи и также высокие сапоги для верховой езды. Девлин напряг зрение, ища признаки беременности, но на таком расстоянии их невозможно было обнаружить.

Его рот мрачно скривился. Он был уверен, что безумное влечение осталось в прошлом. Когда они столкнутся лицом к лицу, он будет испытывать к ней те же чувства, что к Элизабет, Фионе или любой другой женщине – не более.

Повернув гнедого мерина, Девлин поскакал к Аскитону.

– Это секретный рецепт, – сказала Вирджиния, когда они вошли в дом. – Не моей матери, а прабабушки Тилли.

– Тилли – рабыни и вашей лучшей подруги? – спросил Шон, следуя за ней.

Он нес дюжину початков кукурузы.

Вирджиния кивнула, покраснев после скачки. Она не была уверена, кто начал гонку, но Шон выиграл, опередив ее на корпус. В результате оба были покрыты красной пылью.

– Я буду наблюдать за стряпней, – заявила Вирджиния. У нее слюнки текли при мысли о кукурузном пудинге, который они отведают этим вечером. – Нам повезло, что у нас еще есть кукуруза.

Шон улыбнулся и что‑то сказал, но Вирджиния не слышала его, свернув за угол. В холле она увидела Девлина.

Она резко остановилась, и Шон налетел на нее сзади. Вирджиния едва кивнула. Сердце ее остановилось, и она перестала дышать. Он вернулся!

Девлин стоял в небрежной позе, спокойно глядя на нее. Взгляд не отрывался от лица девушки.

Вирджиния судорожно глотнула – он все‑таки вернулся. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Задрожав, она повернулась, увидев, что Шон от неожиданности уронил кукурузу. Наклонившись к початкам, Вирджиния пыталась собраться с мыслями и не могла. Боже, что ей теперь делать?

– Девлин, – заговорил Шон, нагибаясь, чтобы подать Вирджинии руку, и помочь ей подняться. – Мы не знали, что ты вернулся.

Он не отпускал ее, понимая, что она может не устоять на ногах.

Ответа на его замечание не последовало.

Охваченная паникой Вирджиния полуобернулась и увидела, что Девлин улыбается им обоим. Их взгляды встретились.

– Кукуруза, – произнесла она тихим и хриплым голосом, не в состоянии отвести от него глаза.

Девлин не изменился, он все тот же властный, соблазнительный и магнетически привлекательный мужчина.

– Оставьте ее, – проворчал Шон, тоже уставясь на Девлина. – Ты не прислал сообщения о своем прибытии.

– Я не знал, что тебя нужно об этом извещать, – спокойно сказал Девлин.

Вирджиния продолжала смотреть на него. Воспоминания о минутах, проведенных с ним наедине, нахлынули на нее: от первого разговора в его каюте на «Вызове» до того, как он выходил из ее спальни.

«Сожалею, что причинил вам боль», – сказал он тогда.

– Привет, Вирджиния, – поздоровался Девлин.

Она смогла только кивнуть.

– Шон, – добавил он, слегка склонив голову.

Шон медленно двинулся вперед.

– Отец был здесь вчера. Я слышал о твоих приключениях и рад, что ты вернулся.

– В самом деле? – весьма холодно осведомился Девлин.

Шон напрягся.

– Конечно.

Он переводил взгляд с брата на Вирджинию.

Она сознавала, что парализована и продолжает глазеть на Девлина. Но к ней все же вернулась способность думать. Вирджиния не ожидала увидеть его снова и была рада этому. Девлин оскорбил ее до глубины души, но она была уверена, что оправилась от удара и что время залечило ее раны. Но теперь он вернулся и стоял всего в нескольких футах от нее, а она понимала, что ничего не изменилось. Казалось, месяцы не проходили. Ее зарубцевавшиеся раны открылись вновь. Как мог он покинуть ее таким образом?

Внезапно Шон вышел из холла, оставив их наедине, глядящими друг на друга.

– Вы выглядите хорошо, – без всякого интереса заметил Девлин.

Вирджиния шумно выдохнула. Помнит ли он что‑нибудь? Девлин шагнул вперед.

– Насколько я понимаю, вы с Шоном поладили?

Вирджиния напряглась. Ведь он однажды предложил, чтобы она вышла замуж за его брата.

– Он стал мне хорошим другом.

Девлин равнодушно пожал плечами. Вирджиния облизнула губы.

– Вы действительно сказали ему, что мы с ним должны пожениться?

– Да, сказал.

– У вас совсем нет сердца? – прошептала она.

– Думаю, мы оба знаем ответ.

– Значит, вы не можете проявить ко мне никаких признаков сострадания?

– Я едва ли знаю, чего вы от меня хотите, Вирджиния. Сожалею, что вы так долго были на попечении моего брата, но война задержала мое возвращение, – спокойно сказал он.

Вирджиния пошатнулась. Возможно ли, что он был таким забывчивым?

– Чем занимались вы с Шоном? – небрежно спросил Девлин.

– Мы… что? – Она заморгала. – Мы готовили кукурузный пудинг. Я имею в виду… Я собиралась показать стряпухе рецепт.

Одна его бровь приподнялась, но он ничего не сказал.

Вирджиния не двигалась с места. Неужели она еще испытывает какие‑то чувства к этому человеку? Она не видела его пять месяцев. Он безжалостно покинул ее после столь важного момента в ее жизни, а вернувшись, не проявил к ней никаких признаков тепла. Но она ощущала внутри отчаянное напряжение и знала, что это означает.

Ей хотелось, чтобы Девлин сказал, что помнит каждый момент их сближения и умоляет ее о прощении.

– Кукурузный пудинг, – пробормотал он. – Как интересно.

Вирджиния вскинула голову. Теперь она знала, что он не намерен ничего говорить об их прошлом.

– Пудинг получится чудесным. Если вы собираетесь остаться на ужин, то будете от него в восторге.

Как трудно ей было не уронить гордость и сохранить спокойствие!

Теперь поднялись обе брови. Он слегка усмехнулся.

– Это мой дом. Я, безусловно, намерен поужинать, прежде чем уехать завтра.

Ее сердце забилось с бешеной скоростью.

– Вы… вы уезжаете завтра?

– Мы уезжаем завтра.

Серые глаза Девлина, наконец, скользнули по ее рту, по белой рубашке, скрывавшей ее грудь, по коричневому поясу, завязанному, но не застегнутому, и по бриджам, облегавшим узкие бедра.

– Я искренне удивлен тому, что Шон позволяет вам скакать по округе в таком виде.

Если он чувствовал к ней какое‑то влечение, то это не было заметно ни по его голосу, ни по лицу, ни, что самое важное, по безжизненным глазам.

– Мы уезжаем завтра? – ахнула Вирджиния.

– Да. – Девлин подошел к широким, высоким окнам, где остановился спиной к ней, глядя на лужайки и отдаленные холмы. – Истфилд сомневается в вашем существовании.

Она пошатнулась:

– Что?!

Девлин не повернулся, продолжая смотреть в окна.

– Я послал требование выкупа из Кадиса. Истфилд заявляет, что вы утонули со всеми остальными на борту «Американы». Мы едем в Саутгемптон[28]доказать раз и навсегда, что вы живы.

Итак, время для выкупа за нее наконец пришло. Вирджиния была так переполнена обидой и болью, что не могла полностью этого осознать, хотя это приближало возвращение домой. Как ни странно, Аскитон в какой‑то степени стал ее домом. Она наслаждалась медленно текущими днями, проводимыми в фермерстве, и уходом за поместьем, наслаждалась прохладой, туманом, дождем, наслаждалась обществом Шона.

Но ее настоящим домом был Суит‑Брайар. Еще оставался шанс, что он не продан, что может быть, ей удастся найти способ спасти его. Правда, на своего дядю она больше не надеялась.

Ясно, что планы Девлина, хотя и отсроченные войной, не изменились. Вирджиния не знала, что сказать, – ей никак не хотелось обсуждать выкуп.

– Шон поедет с нами? – наконец спросила она.

– А вы этого хотите?

Было ли что‑то странное в его тоне.

– Конечно хочу, – ответила Вирджиния.

– Мне он нужен здесь. Будьте готовы после завтрака.

Девлин вышел.

Потрясенная Вирджиния смотрела ему вслед. Затем весь ужас случившегося дошел до нее. Он вернулся и не сказал пи единого слова о них! С осознанием этого пришел гнев.

Вирджиния отправилась следом за ним.

Она нашла его, наливающего скотч в салоне. Не глядя на нее, Девлин поднял пустой стакан.

– Хотите выпить? – беспечно осведомился он.

Вирджиния остановилась прямо перед ним, вынудив его посмотреть на нее.

– Нет, я не хочу выпить! И я настаиваю, чтобы Шон поехал с нами!

Девлин медленно поставил свой стакан и поднял взгляд.

– Вы не в том положении, чтобы на чем‑то настаивать.

– Он будет моим опекуном, – твердо заявила Вирджиния. – Я отказываюсь проводить даже минуту наедине с вами.

Девлин возвышался над ней, заставляя ее чувствовать себя маленькой и беззащитной.

– Вам не о чем беспокоиться.

– Боюсь, что есть, – возразила Вирджиния.

Но в действительности она сомневалась в этом, так как Девлин, похоже, не помнил, что прикасался к ней.

Он встретил ее взгляд.

– Шон останется здесь.

– Тогда я не поеду, – упрямо отозвалась Вирджиния.

– Не бойтесь, – пробормотал Девлин, глотнув из стакана. – Вы воссоединитесь, когда я все закончу.

– Вы не помните, верно? – спросила Вирджиния; ее зубы начали стучать.

В салоне стало ужасно холодно, и она мерзла.

Девлин потягивал скотч, как будто не слышал ее. Вирджиния схватила его за руку, расплескав виски на них обоих.

– Ночь, которую мы провели вместе? Когда вы занимались со мной любовью? – свирепо осведомилась она.

Девлин освободил руку.

– Это так важно?

– Помните или нет?

– Едва, – ответил он.

Вирджиния изо всех сил ударила его по лицу. Пощечина громко прозвучала в тишине комнаты.

Вирджиния попятилась, потрясенная тем, что сделала. Но свет, наконец, зажегся в глазах Девлина, хотя это был не тот свет, которого она ожидала. Его взгляд сверкал яростью. По крайней мере, подумала Вирджиния, его глаза уже не безжизненные.

Она тяжело дышала, ожидая ответного удара.

Но Девлин лишь сурово промолвил:

– Секс – это не любовь.

Вирджиния покачнулась – его слова были более жестокими, чем удар.

– Полагаю, я должен перед вами извиниться, – сердито добавил Девлин.

Но было слишком поздно. Вирджиния покачала головой, слезы полились у нее из глаз, и она повернулась, чтобы убежать. Но он схватил ее за запястье и повернул к себе.

– Отпустите меня, – всхлипнула Вирджиния.

– Я уже говорил, что сожалею. И повторяю это снова.

– Какой дурой я была, полагая, что «секс» что‑то значит для вас.

Его глаза блеснули.

– Я заслуживаю ваших упреков. Я не имел права входить туда, где не бывал ни один мужчина. А теперь, – твердо сказал он, – может быть, мы оставим прошлое в прошлом?

– Да, пожалуйста! – воскликнула Вирджиния, дрожа воем телом, – ее гнев очень походил на ненависть.

Но боль продолжала терзать ее изнутри. Она хотела поскорей уйти от него.

Лицо Девлина напряглось, и он направился к двери, предупредив:

– Завтра после завтрака, Вирджиния.

Она уставилась на него.

– А что, если я беременна?

Вирджиния отлично знала, что это не так, но ей хотелось причинить ему хоть маленькую боль в ответ на ту, которую он причинил ей.

Девлин нахмурился и медленно повернулся.

– В самом деле? – спросил он.

Его челюсти судорожно сжались, а взгляд стал штормовым, демонстрируя наличие хоть каких‑то эмоций.

– Нет, – призналась Вирджиния и, потеряв гордость, воскликнула: – Вы ушли, даже не попрощавшись!

Тело Девлина напряглось от гнева, который он старался сдерживать.

– Почему вы это делаете? – осведомился он. – Неужели у вас нет гордости? Я ублюдок, и этим все сказано. Есть одна пословица, Вирджиния: «Не будите спящую собаку».

– Я не собака, а то, чем мы занимались, не имеет ничего общего со сном!

– Я отвезу вас в мой дом около Саутгемптона – поместье Истфилда всего в пяти милях к северу. Я докажу ваше существование, получу за вас выкуп и отправлю вас восвояси. Этого вам недостаточно? Вы получите вашу свободу, – проворчал он.

– Недостаточно, – услышала Вирджиния собственный голос.

Теперь ее гордость смеялась над ней.

– Очень жаль, но это все, что я могу вам предложить.

Вирджиния опустилась в кресло, закрыв лицо руками, и изо всех сил старалась не плакать. Девлин не хотел обсуждать прошлое, а его ответы были такими, что лучше бы она их не слышала. Но было слишком поздно. Правда – его правда – была жестокой.

Девлин вошел в хозяйскую спальню и остановился, тяжело дыша. Он был потрясен, но упорно не желал с этим мириться. Сейчас не время уступать и позволить паре больших фиалковых глаз преследовать его снова.

Ощущая внутреннюю дрожь, Девлин ухватился за столбик кровати. Если он утратит самоконтроль, то ему придется приказать Шону отвезти Вирджинию в Саутгемптон.

– Ты должен был предупредить о своем возвращении.

Девлин повернулся, радуясь возможности отвлечься, и увидел своего брата, с сердитым видом стоящего на пороге комнаты.

– Тебе нечего скрывать. Я разрешил тебе делать все, что хочешь. Ты спишь с ней? – услышал он собственный голос.

Ему представилась Вирджиния в объятиях Шона.

И тут Шон набросился на него.

Девлин этого ожидал и нуждался в этом. Удар брата швырнул его на кровать, где они стали бороться, как мальчишки. Оба любили хорошую драку. Используя всю силу, Девлин смог опрокинуть брата на спину, но в результате оба свалились на пол.

Какой‑то момент Девлин сидел верхом на Шоне, холодно улыбаясь.

– Мне достаточно услышать «да» или «нет», – сказал он.

– Ты бессердечный ублюдок! – крикнул Шон, и Девлин в свою очередь оказался на спине, получив хороший удар в челюсть.

Искры посыпались у него из глаз, но он поднял колено и ударил Шона в живот. Шон, охнув, опрокинулся навзничь, а Девлин быстро встал, поднял брата и прижал его к стене. Оба пыхтели, как два разъяренных быка.

Шон умудрился освободиться и снова ударил Девлина в челюсть.

Девлин шагнул назад, а брат изо всех сил двинул его в солнечное сплетение, заставив согнуться вдвое.

– Защищайся, ты, сукин сын! – рявкнул Шон.

Но Девлин больше не хотел драться. Он выпрямился и криво улыбнулся, чувствуя, что у него разбита губа.

– Ты наслаждаешься ее криками? – осведомился он. – Чье имя она произносит в экстазе – твое или мое?

Шон ударил его снова. Девлин стукнулся затылком о стену, ощущая боль в глазах. «Мне жаль, Вирджиния, – неожиданно подумал он, – но я не тот человек, каким ты хочешь меня видеть».

Шон схватил его за рубашку.

– Ты действительно думаешь, что мои удары исправят то, что ты сделал с ней? Черт бы тебя побрал!

Девлин улыбнулся брату.

– Еще один удар?

– Черта с два! – буркнул Шон, отпустив его и отойдя и сторону.

Девлин пощупал губу, обнаружив, что она кровоточит. Ясно, что Шон влюблен в Вирджинию куда сильнее, чем раньше.

Спят ли они вместе?

Девлин подошел к зеркалу над бюро, не обращая внимания на смоченную водой тряпку, которую протянул ему Шон. Его глаз распух, но не закрылся. Наконец он взял тряпку и прижал ее к глазу.

Он сам хотел, чтобы Вирджиния влюбилась в Шона, напомнил себе Девлин. Это решало дюжину проблем и оставляло его свободным жить так, как ему угодно.

Ну, не совсем свободным. Одну вещь он никогда не смог бы сделать – лечь с Вирджинией в постель. Но разве это не самое главное?

– Мне не нравится, когда мной манипулируют, – сказал Шон.

– Ты спишь с ней? Я это одобряю, – быстро добавил Девлин.

Шон скорчил гримасу:

– Нет.

К собственной досаде Девлин почувствовал, что обрадован ответом брата.

– Зря. – Он потрогал челюсть. – Я ожидал удара мальчишки.

– Я больше не мальчишка. Так почему ты не предупредил нас?

Шон явно не хотел обсуждать свои отношения с Вирджинией Хьюз.

– Уже «нас»? – быстро спросил Девлин.

– Я люблю ее, Девлин, но нет, еще не «нас». Ты ужасно обидел ее. Она нуждалась в предупреждении, а не я.

– Как‑то мне не очень в это верится, – промолвил Девлин.

– Ты можешь верить и не верить чему угодно, – резко отозвался Шон. – Я только ее друг.

– Ты не смотришь на нее как на друга, – заметил Девлин.

– А ты можешь притворяться равнодушным к ней, но я чую похоть, – сердито огрызнулся Шон.

– Ты не прав, – возразил Девлин, хотя оба знали, что это ложь. – И я не хочу с тобой спорить. Ты мой брат. Мы на одной стороне.

– После того как ты это сделал, мы больше не на одной стороне. Забудь о выкупе, Девлин. Освободи ее и уезжай из Аскитона.

– Не могу. Завтра я везу ее в Уайдэйкр.

Лицо Шона окаменело.

– Если ты обидишь ее снова, я убью тебя.

Девлин уставился на него, пытаясь определить, действительно ли Шон любит Вирджинию так сильно, что ставит ее выше своей родни.

Шон покраснел.

Воцарилось тяжелое молчание.

– Надеюсь, ты не имеешь в виду это, – сказал наконец Девлин. – После уплаты выкупа она может вернуться сюда – к тебе.

– Я имею в виду это. И предлагаю тебе использовать любых других женщин для удовлетворения своей похоти.

Девлин улыбнулся, но улыбка получилась похожей на гримасу. Он с беспокойством ходил по комнате, пытаясь напомнить себе, что хотел романа Шона и Вирджинии, но понимал, что это желание было притворным. Ему была ненавистна мысль о них как о паре. Он боролся с этим, но ненависть всегда удавалась ему лучше всего.

Наконец Девлин вздохнул и сел. Если Вирджиния решит вернуться в Аскитон и жить с Шоном после получения выкупа, он даст им благословение, притворное или нет.

– Ты знаешь, что я провел последние три месяца, патрулируя испанское побережье днем и охотясь за немногими оставшимися французскими каперами ночью. Мы захватили четыре корабля и восемьсот человек.

– Это так важно?

Девлин посмотрел на него:

– Да. За все это время я ни разу не подумал о Вирджинии. С глаз долой – из сердца вон.

Он не сказал Шону, скольких усилий это потребовало.

– Как, должно быть, ты гордишься собой.

Девлин встретил каменный взгляд брата.

– Мне очень жаль, что я сделал то, что сделал.

– Тогда, может быть, ты скажешь ей об этом?

Девлин уставился на него:

– И что это изменит?

Шон с отвращением фыркнул:

– Что изменит? Ты разбил ее сердце. Возможно, ты сумеешь исцелить его.

– Извини, Шон, но я с тобой не согласен. Я не мог разбить ее сердце. Она моя пленница, а не моя любовница.

– Теперь я с тобой не согласен. Она влюблена в тебя, – сказал Шон.

Девлин был так ошарашен, что не мог мыслить связно.

– Ты такой болван, – печально промолвил Шон.

– Нет. – Девлин покачал головой. – Ты не прав. Вирджиния независимая и страстная – вот и все. Если она думает, что любит меня, она ошибается – это всего лишь страсть, и любая нежность с ее стороны обусловлена тем, что я был у нее первым.

– Знаешь, – медленно произнес Шон, – женщина может хотеть от тебя большего, чем твое тело.

– Да, женщина может хотеть богатства, власти, положения и безопасности, которые я могу обеспечить. – Он вскочил на ноги, отшвырнув окровавленную тряпку. – Никогда не ожидал услышать такое от тебя!

– Тогда чего ты ожидал? Сделать дело и уйти? Или передать Вирджинию мне, не заботясь о ее чувствах? Она не Элизабет! Вирджиния не умеет притворяться. Она выражает свою привязанность открыто! Чего же ты ожидал?

– К сожалению, я не только ничего не ожидал, но и не думал об этом.

Девлин сел. Его колотящееся сердце смеялось над внешним хладнокровием, а тело дрожало. Осмелится ли он признать правду – не своему брату, а себе?

– Я потерял самообладание. Мне не следовало прикасаться к ней. В ту ночь я утратил контроль над собой. Этого никогда не случалось прежде. Черт возьми, я погубил невинную девушку!

Чувствуя боль, с которой вдруг он не может совладать, он закрыл лицо руками. Джеральд, должно быть, переворачивается в могиле, а сердце его матери будет разбито, если она узнает правду.

– Значит, ты все‑таки человек. Скажи ей то, что сказал мне, – что ты сожалеешь о случившемся, что она показалась тебе такой красивой, что ты не смог сдержаться.

Девлин выругался.

– Я не поэт, Шон.

– Тогда скажи ей что‑нибудь доброе своими словами!

– Уже сказал.

Теперь его намерения были тверды. Он не приблизится к Вирджинии снова и не станет говорить на эту неприятную тему.

– Скажи еще раз.

– Ну, нет.

Шон вздохнул, словно признавая поражение.

– Возможно, тебе следует подумать о том, что означает такое отсутствие самоконтроля.

Девлин поднялся:

– Это означает, что она провоцировала меня неестественным способом.

– Какая удобная теория, – усмехнулся Шон.

Но Девлин шагал взад‑вперед, как по палубе, и не слышал его.

– Я провел последние месяцы, изгоняя все мысли о ней, – сказал он, обращаясь почти к самому себе. – Если я могу победить любого французского капитана, то могу победить и себя.

Шон улыбнулся:

– Может быть, эту малютку ты победить не в состоянии.

– Черта с два! – свирепо рявкнул Девлин.

Вирджиния не хотела спускаться к ужину, но решила, что это будет выглядеть по‑детски – словно она дуется. В действительности она не дулась, а была сердита и обижена, но решила не позволять Девлину узнать об этом. Вирджиния пересмотрела свои четыре платья и выбрала розовое, с низким вырезом и черным кружевом. Она знала, что выглядит и этом платье лучше всего, и надеялась, что Девлин посмотрит на нее и пожалеет обо всем. Прижав к себе платье, Вирджиния повернулась к зеркалу. Что она делает?

Лучше бы он не возвратился!

Еще недавно все было прекрасно – Вирджиния была довольна и почти счастлива, думая, что сумела забыть и похоронить прошлое. Теперь же она чувствовала себя больной, спазм в желудке мешал дышать, а Девлин снова поглощал все ее мысли против ее воли. По крайней мере, подумала Вирджиния, глядя на свое бледное отражение, он признал, что заслужил пощечину. Но она никогда не примет его извинений, искренних или нет!

Ей не следовало надевать свое самое соблазнительное платье.

Но Вирджиния не собиралась соблазнять Девлина. Он мог оставаться самым интересным и притягательным мужчиной, которого она встречала, но она не повторит своей ошибки. Секс это не любовь. Однажды она была дурой, но не станет ею снова. Как ранят эти слова!

Вирджиния хотела признания, что Девлин тоже был ошеломлен их страстью, что он любил ее и все еще любит. Но ни о чем таком не могло быть и речи. Она остается дурой, полагая, что он может восхищаться ею в ее платье, когда очевидно, что он вовсе не находит ее привлекательной.

Вирджиния дернула шнур звонка, требуя ванну. Ее стиснул ледяной страх. Она осмелилась посмотреть в лицо самым мрачным мыслям: Девлин не признавал ничего, на что она тайно надеялась, потому что был светским человеком, а она всего лишь одной из сотен женщин, которых он использовал.

Вирджиния понимала, что повзрослела, потому что не проронила ни единой слезы.

Если Девлин был удивлен при виде Вирджинии, он не подал виду. Сидя на диване, обитом изумрудного цвета парчой, скрестив ноги в бежевых бриджах и сапогах, которые он не удосужился сменить на чулки и туфли, Девлин вежливо кивнул. На нем были голубой бархатный сюртук с обшитым серебром жилетом того же цвета и рубашка цвета слоновой кости с кружевными жабо и манжетами.

Он даже не взглянул на Вирджинию, задумчиво потягивая красное вино.

Но Вирджиния уставилась на него. Девлин явно побывал и драке. Его левый глаз покраснел и распух, как и та же сторона челюсти. Что же произошло?

Она отвлеклась, когда Шон вскочил на ноги и подбежал к порогу, чтобы проводить ее в комнату. Он улыбался, но пристально смотрел на нее.

– Со мной все в порядке, – ответила Вирджиния на невысказанный вопрос.

Бросив еще один взгляд на Девлина, она твердо сказала себе, что ей все равно, даже если он дрался с самим дьяволом.

Шон снова улыбнулся и сжал ее руку.

– Завтра Девлин повезет вас в свой сельский дом. Это неподалеку от Истфилда. Он планирует, чтобы вы встретились с ним. Это не беспокоит вас, Вирджиния?

Она кивнула, снова посмотрел на Девлина, который, наконец, удостоил их взглядом. Его лицо оставалось непроницаемым. Вирджинии пришло в голову, что она легко могла одолеть его, заявив, что никогда не слышала о Вирджинии Хьюз, и назвавшись кем‑то еще. И если бы ей действительно хотелось навредить ему, она могла бы обратиться к властям сразу после освобождения. Девлин отправился бы в тюрьму на много лет, если у него не был заготовлен план и на этот случай.

Но ни одно ни другое не доставило бы Вирджинии удовольствия. Она только хотела вернуться домой – если ее дом еще существовал. В отличие от Девлина у нее имелось сердце, и оно было человечным и добрым. Она никогда бы не причинила ему вред намеренно – даже из мести.

– Вы сегодня особенно красивы. – Помолчав, Шон добавил: – Впрочем, вы всегда красивы, Вирджиния.

Что‑то в его тоне заставило ее вздрогнуть и встретиться с ним взглядом.

– Если вы будете слишком добрым, я могу потерять остатки моей выдержки, – тихо сказала она.

Шон улыбнулся:

– Не делайте этого! Вирджиния, вы не выйдете со мной в сад? Мы должны поговорить.

– Сейчас?

Она знала, что уже семь, а они всегда обедали ровно в это время.

– Пожалуйста.

Что‑то было не так. Вирджиния кивнула, стараясь прочитать причину на его лице, когда они шли по комнате. Она понятия не имела, что у него на уме.

– Не обращайте на меня внимания, – пробормотал Девлин.

Вирджиния, забыв о своем решении, сердито посмотрела на него.

Он отсалютовал ей бокалом и подобрал дублинскую газету.

Вечер был приятный, на синем небе начали появляться звезды. К удивлению Вирджинии, Шон стиснул ее обе руки.

– Мне будет не хватать вас, – откровенно заявил он.

Ее глаза расширились.

– Мне вас тоже, – ответила она.

– Я не хочу, чтобы вы беспокоились из‑за Девлина. Я стал вашим защитником, Вирджиния. Вы не должны бояться повторения того эпизода. Я не допущу этого, и…

Он заколебался.

Вирджиния была глубоко тронута.

– И?..

– И он решил обращаться с вами со всем уважением, которого вы заслуживаете.

Как ни странно, она ощутила страх.

– Сомневаюсь, что он сказал это.

– Он очень сожалеет, Вирджиния…

– Нет! Если Девлин сожалеет о том, что сделал, и о том, что он так ушел, он может сказать мне сам.

– Возможно, ему не хватает смелости, – заметил Шон.

Вирджиния уставилась на него. О чем он говорит? Девлин был самым смелым человеком, которого она знала. Шон коснулся ее щеки.

– Вирджиния, я должен спросить вас кое о чем.

Она насторожилась, хотя с Шоном ей нечего было опасаться.

– Вы все еще любите его? – спросил Шон.

Вирджиния была настолько ошеломлена, что не сразу смогла ответить.

– Шон! – Она схватила его за руку, оторвав ее от своего лица. – Я не люблю этого человека. Может быть, однажды, на краткий момент, у меня появилась иллюзия, будто я влюблена в него. Но я его даже не знаю! Он ужасно со мной обошелся!

Но образ Девлина О'Нила преследовал ее даже сейчас. Вирджиния видела его сильным и гордым на шканцах «Вызова»; она вспоминала, как он с гордостью говорил ей, что вся земля вокруг Аскитона, насколько можно ее видеть, принадлежит ему. И наконец, она представляла возбужденное тело Девлина, лежащее на ней; его глаза, затуманенные безумной страстью.

Вирджиния пыталась дышать ровно и успокоиться. Девлин не всегда обращался с ней ужасно. До тех нескольких часов он обходился с ней хорошо, а она сама пыталась соблазнить его, не сознавая, к чему это приведет.

– Боюсь, я вам не верю, – пробормотал Шон; его руки скользнули вокруг ее талии.

Вирджиния напряглась.

– Что вы делаете?

– Я изо всех сил пытался думать о вас только как о друге, – медленно произнес он, ища ее взгляда.

И в гаснущем свете сумерек Вирджиния увидела все, что он чувствует к ней, в его светло‑серых глазах. В отличие от глаз Девлина в них были искренность, печаль и нечто куда большее, чем дружба. Шон был влюблен в нее!

Его руки сжали ее сильнее.

– Я всегда буду вашим другом, – мрачно сказал он. – Но я хочу знать, существует ли шанс, что вы забудете Девлина. Есть ли шанс, пусть даже очень маленький, что вы будете думать обо мне больше чем как о друге?

Вирджиния пошатнулась, не зная, что сказать. Она была так тронута, что сжала ладонями его сильное, чеканное лицо, очень похожее на лицо брата.

– Не знаю, – хрипло начала Вирджиния. – Я так удивлена…

Его руки скользнули в ее волосы, которые она заколола сзади.

– Я солгал моему брату, – произнес он так же хрипло. – Я влюблен в вас, Вирджиния.

Она тоже любила его, но не так. Как же глупа она, не любя Шона как мужчину. Вирджиния хорошо его знала. Он был человеком, неспособным на измену, могущим любить женщину глубоко и преданно.

– Шон, я не могу…

Даже себе она не осмеливалась признаться почему.

Он молча кивнул и опустил руки. Но Вирджиния схватила их, прижав к себе.

– Не покидайте меня теперь! Я нуждаюсь в вас больше, чем когда‑либо!

– Знаю. – Шон печально улыбнулся. – Я всегда буду ждать вас здесь, Вирджиния, но не поеду с вами и Девлином в Уайдэйкр. Это ужасная идея. Я предпочитаю не быть с вами обоими.

– Но…

– Нет, позвольте мне сказать. Я уже некоторое время хочу поговорить с вами откровенно.

Вирджиния кивнула. Но что еще он мог добавить к своему признанию?

– Девлин неплохой человек. Но в тот день, когда он увидел убийство нашего отца, он изменился. С того дня он прекратил улыбаться и смеяться, став одержимым местью.

Вирджиния судорожно глотнула. Было очень трудно не испытывать жалость к Девлину, но она старалась сдерживать это чувство.

– Я рассказываю вам это, Вирджиния, потому что люблю его. Как мои мать и отчим, я беспокоюсь из‑за того, как он проводит свою жизнь. Его флотская карьера? Ему наплевать на флот, а еще больше наплевать на Великобританию.

Вирджиния подумала о тайном собрании, которому была свидетелем.

– Но почему?

– Он использовал флот как средство достижения богатства и могущества, с помощью которых мог уничтожить лорда Истфилда.

Она поежилась.

– Девлин ушел в море в тринадцать лет. Его план мести начал осуществляться в тот день.

– О боже! – Вирджиния начала осознавать чудовищность его навязчивой идеи.

– Девлин умер бы с радостью за меня, за нашу мать, нашего отчима, наших сводных братьев и сестру. Он бы умер, спасая своих людей и свой корабль. Он бы умер за Ирландию. Но, полагаю, его смелость тут не играет роли.

– Нет, – прошептала Вирджиния, не понимая, куда клонит Шон.

– Он могущественный, богатый и бесстрашный, его повсюду признают великим морским капитаном, уважают и Поятся. Но он не добрый. Его способность быть добрым умерла в день гибели нашего отца.

– Мне очень жаль, – с трудом вымолвила Вирджиния.

– Не жалейте. Девлин не кровожадный монстр, и я знаю, что вы видите это. Я достаточно люблю своего брата, чтобы сказать вам, что, по‑моему, еще есть надежда.

– Надежда? – переспросила она.

Шон сжал ее плечи:

– Я знаю, что Девлин никогда не поддавался своим желаниям, когда дело шло о молодой невинной девушке. Мы росли со сводной сестрой, которую поклялись защищать! И, что еще важнее, в день смерти нашего отца наша маленькая сестра была оставлена британцами в доме, который они подожгли. Я ничего этого не помню, но Девлин помнит все. Он бы никогда не воспользовался невинной девушкой. Откровенно говоря, если ему нужна женщина, то он пользуется шлюхами, вроде Фионы.

– Что вы пытаетесь сказать мне? – прошептала Вирджиния, дрожа от страха и, как ни странно, надежды.

– Думаю, вы подобрались к той части его души, которую он считал давно потерянной, и надеюсь и молюсь, что вы снова сможете достичь ее и вернуть его к свету нового дня.

– Что?!

– Девлин сожалеет о случившемся. Он сам сказал мне об этом, и я знаю, что это правда. Но это не конец.

Вирджиния молча смотрела на него.

– Он не равнодушный – все это притворство. Если вы не ненавидите его и можете его простить, то, возможно, сумеете помочь ему обрести свою душу.

– Вы… вы с ума сошли!

Шон улыбнулся и отпустил ее.

– Мне очень горько.

Вирджиния крепко обняла его.

– Мой брат нуждается в любви хорошей женщины, – прошептал он, – и если вы не можете полюбить меня, то, возможно, дадите ему еще один шанс.

Вирджиния задрожала.

– О чем вы просите меня?

– Я прошу вас спасти моего брата.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 483 | Нарушение авторских прав