АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 11. Эйдриен сидела за своим безнадежно заваленным письменным столом и зевала

Эйдриен сидела за своим безнадежно заваленным письменным столом и зевала. Зевок расширялся и углублялся до тех пор, пока не стал болезненным, а слезы не выступили в уголках глаз. Боже, как она устала! Взяв из маленькой пластмассовой головы‑тыквы конфетку в форме кукурузного зернышка, девушка откусила белый уголок, затем съела оранжевый слой и закончила желтым основанием. Может, от сладкого хоть немного взбодрится.

В деле «Амалджимейтид» настала пора снятия показаний под присягой, и обе стороны готовили своих свидетелей. К тому моменту Эйдриен знала об асфальте больше, чем ей когда‑либо хотелось, — и все благодаря тому, что она десять дней подряд работала по пятнадцать часов в сутки, стараясь поспеть за всем, что подкидывал ей Кертис Слу.

Никки кремировали больше недели назад, а Эйдриен до сих пор не забрала прах. Из похоронного бюро звонили трижды: если она в ближайшее время не зайдет, проинформировал Барретт Альбион, введут плату за хранение.

Та мысль, что за прах сестры будет взиматься плата, казалась Эйдриен невыносимой. Словно речь шла не об умершем человеке, а об отбуксированном на штрафстоянку автомобиле. Придется доехать до «Альбиона» и забрать урну, и не позднее чем сегодня, хотя у них со Слу и существовали определенные планы на день. Необходимо подготовиться к допросу главного свидетеля, которого не терпелось вызвать обвиняющей стороне, и Слу хотел, чтобы Эйдриен присоединилась к нему на ленче. Что ж, придется как‑нибудь обойтись без нее.

Эйс Джонсон — свидетель, о котором шла речь, — в свое время оставил подпись на некой служебной записке, чем и вызвал интерес суда. В документе оценивалась примерная стоимость материалов и затрат времени на строительство дороги, которую «Амалджимейтид» (с разрешения «Пейверз») собиралась возвести по заказу администрации округа Колумбия. К сожалению, на полях документа мистер Джонсон от руки написал: «Новая смесь?»

Это замечание теперь представляло собой проблему. Потому что как раз тогда, когда между фирмами‑претендентками состоялся конкурс на строительство печально известной дороги, «Амалджимейтид» занималась разработкой новой асфальтовой смеси. В так называемый новый состав входил удешевленный асфальтовый цемент — черная клейкая субстанция, которая обеспечивала соединение ингредиентов. К несчастью, даже во внутренних отчетах фирмы говорилось, что смесь проявляет «тенденцию к разрушению под воздействием низких температур». Но что хуже всего, в то время когда «Амалджимейтид» получила заказ от округа, экспериментальная смесь не прошла всех испытаний и не была одобрена к использованию. Благодаря каракулям на полях служебной записки округ Колумбия получил серьезные основания для подозрений в добросовестности строителей.

Полное имя свидетеля было, каким бы невероятным это ни показалось, Адонис Экселланс, что звучало как «прекраснейший из Адонисов». Ему исполнилось тридцать семь, и он являлся одним из заместителей вице‑президента компании. Эйдриен ожидала увидеть чернокожего человека, потому что, по ее собственным наблюдениям, большинство людей, обладающих звучными именами, принадлежали к афроамериканцам. На самом же деле Джонсон оказался крупным белым с бледной, как мел, кожей и голубыми, точно джинсы «Левис», глазами. Большие немодные очки сидели на испещренном оспинами лице. В шикарных апартаментах офиса Кертиса Слу свидетель чувствовал себя неуютно и казался сильно напуганным.

Допрос длился уже два часа, причем последние тридцать минут речь шла о вышеозначенной записке.

Примерно в 12.30 босс предложил Эйдриен сходить на ленч в «Оксидиан гриль». В ответ она изобразила сожаление и отказалась.

— Я не могу! Помните, я же отпрашивалась по делам?

И хотя Эйдриен заранее предупредила Слу о том, что ей придется пропустить ленч, глаза начальника округлились.

— По делам?

Девушка быстро поняла, что имел в виду босс: ему очень не хотелось обедать с Эйсом Джонсоном. Во всяком случае, одному. О чем им разговаривать за столом? Об асфальте?

— Я много работала в последнее время, у меня даже не оставалось времени на то, чтобы…

— Что ж, иди. Правда, мы с Эйсом крайне разочарованы.

Стало ясно, что ее «акции» в глазах начальства падают, но будь она проклята, если использует Никки в качестве оправдания. Поэтому Эйдриен пожала плечами, еще раз извинилась и оставила двух мужчин смотреть друг на друга в ожидании: Джонсон проголодался, а Слу обуял ужас.

Похоронное бюро «Альбион» находилось в Анакостии и значилось первым в долгом списке себе подобных. Поэтому на него и пал выбор Эйдриен, которая совсем не подозревала, как трудно туда добраться. Даже таксист заблудился. В зал совещаний юридической конторы помощница Слу вернулась лишь полтора часа спустя с обычным магазинным пакетом в руке, на дне которого лежала урна с прахом.

Слу взглянул на торопливо вошедшую Эйдриен, потом на ее ношу и приподнял брови: «Прошлась по магазинам?» Лицо девушки стало медленно заливаться краской.

Следующие три часа продолжалась работа со свидетелем. Из уст юристов ни разу не прозвучал вопрос, действительно ли «Амалджимейтид» строила пресловутую дорогу из новой смеси. Они лишь время от времени ненавязчиво удивлялись вслух: «Разве может человек помнить, о чем думал целых шесть лет назад?», «Возможно ли, что мистер Джонсон машинально рисовал что‑то на полях или обдумывал другое важное дело?» Приблизительно в четыре пополудни на Эйса Джонсона снизошло озарение, и его глаза просияли.

— Знаете, — поведал он и с заговорщическим видом склонился над столом, — скажу честно, я не помню о чем, черт возьми, думал, когда писал это.

Слу улыбнулся.

Через пять минут после улыбки босса Эйдриен оказалась в своей конторке, а четыре часа спустя по‑прежнему находилась там, уставшая и вконец измотанная. Прах сестры стоял возле машинки для уничтожения бумаг, под шляпной вешалкой, где уже приютилось пальто Эйдриен.

Она зевнула, отложила в сторону перечень вопросов, над которыми работала все это время, и достала ежедневник.

Осталось закончить комментарии к каждому из пунктов, распечатать файл и занести его в кабинет Слу, чтобы к завтрашнему утру документ лежал у него на столе, — и тогда домой. Кроме всего прочего, она наметила позвонить Рамону относительно Джека — портье обещал забрать пса в субботу. И тут Эйдриен внезапно осенило: собаку надо иногда выгуливать. Она тяжело вздохнула и собрала волю в кулак: придется звонить миссис Спиарз, другого выхода нет — уйти, не закончив с делами, она не может. Девушка взяла трубку и набрала номер.

— Здравствуйте, миссис Спиарз! — с преувеличенной радостью, растягивая слова, воскликнула Эйдриен — она выжимала из себя остатки сил. — Я из офиса звоню. У меня возникла одна крохотная проблемка. Вы не поможете? Нужно погулять с Джеком. — Девушка презирала себя за то, что приходится разыгрывать любезность. — О, вы спасительница, миссис Спиарз, просто не знаю, как вас благодарить. Вы ангел! Что вы, что вы, правда!

Положив трубку, она откинулась в кресле и покрутилась на нем из стороны в сторону. Когда ее глаза остановились на урне с прахом, Эйдриен в сотый раз напомнила себе придумать что‑нибудь насчет останков Никки. Развеять над Потомаком, например. Однако где и как? Просто встать на мосту и вытряхнуть из урны? Или взять напрокат лодку?…

Вздохнув, она перешла к следующему пункту в перечне неотложных дел: «Дюран». Еще тот мерзавец…

Перевернула ручку и постучала ее концом об угол стола. Дюран. Угрозы Эйдриен закончились ничем. Кроме как ворваться в кабинет и устроить психиатру скандал, она ни на что не оказалась способна — нет времени.

Девушка как раз размышляла об участи Дюрана, когда в гости зашла Бетси. Подруга прихватила с собой с полдюжины коробочек из «Тести‑Тай» — тайваньской вкуснятины. Эйдриен сгребла палочками горстку лапши с зеленым карри и заметила, что обязательно распнет «мозгоправа», который сгубил ее сестру.

— Ага, наверное, — сказала Бетси.

— «Наверное»? После того как он окончательно задурил ей голову? Готова поспорить, жалобщики за ним толпами ходят.

— Думаешь?

— Даже не сомневаюсь, — ответила Эйдриен. — И если выяснится, что я права, в порошок его сотру. Он у меня по миру пойдет! Клянусь. Может, Никки и была чуть‑чуть со странностями…

— Хм… Скаут, ты ли это говоришь? «Никки была чуть‑чуть со странностями».

— Ну хорошо, она была совсем чокнутой. Только из‑за всех этих баек о приставаниях к маленькой девочке она покончила с собой. А история абсолютно ничего общего не имела с действительностью.

— Ты уверена, что это не несчастный случай?

Эйдриен кивнула.

— Я поняла по завещанию — Никки оставила его вместо прощальной записки. Дюран сам изобрел эту гнусную историю и заставил пациентку поверить. А в завещании, между прочим, упоминается его имя.

Бетси с болезненной сосредоточенностью посмотрела на подругу.

— Сестра ни о чем другом и говорить не могла. — Эйдриен воткнула палочки в коробку «Пэд‑Тай», придирчиво пожевала лакомство и повела плечом. — У меня вкуснее.

— И что ты намереваешься предпринять?

— Выведу его на чистую воду.

— Каким образом?

— Понятия не имею. С собакой‑то погулять времени не хватает.

— Тогда пусть им займутся власти.

Эйдриен ехидно улыбнулась:

— Я тут на днях позвонила в Совет медицины — главный орган, выдающий лицензии на психиатрическую практику. И знаешь, что мне сказали? Что я должна проявлять осмотрительность — так и сказали, «проявлять осмотрительность», — подавая жалобу на врача и обвиняя его в недостаточной компетенции и преступной халатности, повлекшей за собой нежелательные последствия в области лечения душевнобольных.

Бетси выкатила глаза.

— То есть решили просветить меня в плане закона! — воскликнула Эйдриен, скрежеща зубами.

Палочки для еды доставили очередную порцию «Пэд‑Тай» ко рту Бетси, а Эйдриен тем временем возобновила атаку на лапшу с карри. И тут Бетси подкинула свежую идейку:

— А почему бы тебе не нанять Эдди Ваниллу?

Эйдриен нахмурилась и исподлобья взглянула на подругу.

— Ведь он как раз этим и занимается, — пояснила Бетси, — в своем деле настоящий спец.

Эйдриен задумчиво покачала головой:

— Спец‑то он спец, да только мне не по карману. Вот сколько он, по‑твоему, берет? Пятьдесят долларов в час?

— У тебя же есть деньги сестры, ты распоряжаешься имуществом, не забывай. Я считаю, что в такой ситуации, как сейчас, ты имеешь полное право нанять детектива.

А ведь такая мысль даже не приходила Эйдриен в голову. Бедность настолько укоренилась в ее психике, что девушка не считала возможным платить другим за то, что в состоянии сделать сама, пусть на это и нет времени.

— Интересная мысль, — согласилась она.

Эдди Бонилла, известный под именем Эдди Ванилла, был отставным военным, который провел большую часть своей жизни, работая на разведку Великобритании. Несколько лет назад он получил лицензию частного детектива и занялся практикой в округе Колумбия. В «желтых страницах» Эдди предлагал свои услуги под именем «Бонилла и компаньоны», причем, кто такие эти «компаньоны», для всех оставалось загадкой. Бонилла зарабатывал на жизнь, доставляя повестки в суд, разыскивая скрытые активы, собирая компромат на разводящихся супругов. Детектив расследовал истории компаний, планирующих слияние, и составлял на них досье. Общественное мнение сходилось на том, что он незаменим, когда требуется отыскать упорно уклоняющегося от вызова в суд свидетеля или досконально изучить чью‑нибудь подноготную. Впрочем, было одно «но»: его методы выуживания информации считались подозрительными. Один из юристов фирмы, где работали Эйдриен и Бетси, называл детектива «Эдди Горилла» — впрочем, только за глаза.

«А ведь Бонилла как раз то, что нужно», — подумала Эйдриен. Кроме всего прочего, он работал по найму и жил на Парк‑роуд, всего в квартале от дома, где на цокольном этаже размещалась ее квартирка. Эдди был старожилом района и завсегдатаем на собраниях комитета жильцов Маунт‑Плезант. Специалист в вопросах обеспечения безопасности на улицах и сторонник жестких мер во всем, что касалось защиты частной собственности, Бонилла сыграл важную роль в организации уличных дежурств. «Моя бригада», — говаривал он, шествуя впереди отряда облаченных в оранжевые жилеты домовладельцев, вышедших на вечернее патрулирование.

— Будешь еще? — спросила Бетси, придвигая Эйдриен свою порцию. Та отрицательно покачала головой и предложила в ответ свою коробочку. Но подруга уже потеряла всякий интерес к пище. Она встала и отправила остатки тайваньского лакомства в корзину для канцелярского мусора.

— А теперь — на вахту, — проговорила Бетси, направляясь в сторону своей конторки.

Эйдриен откинулась на спинку кресла и съела еще несколько палочек карри. Она размышляла о том, хорошая ли это мысль — нанять Эдди Бониллу. Идея казалась ей все более привлекательной: каких‑то неявных осложнений она не предвидела, а спускать Дюрану с рук его преступление Эйдриен не могла себе позволить. Небольшое расследование не повредит, а Бонилла — вариант что надо, лучше не придумаешь. Стиль у него, конечно, своеобразный, зато он настоящий профессионал. И хотя детектив очень занят — крутится как белка в колесе, расследуя каждый месяц по два‑три претендента на слияние, — Эйдриен решила, что для нее Эдди отыщет время. У них успело завязаться нечто вроде дружбы… Не совсем, может, дружбы, но что‑то подобное. Год назад, когда она только вселилась, Бонилла в сопровождении миссис Спиарз постучал в ее дверь. Домовладелица представила его:

— Эйдриен, знакомься, это мистер Бонилла.

Первое, что приходило в голову при виде Эдди, было: «Ну и типчик». Невысокий жилистый человек, разменявший пятый десяток, выглядел так, словно по‑прежнему проживал в середине двадцатого столетия. Свои брюки защитного цвета он называл «китайками»; напомаженные волосы гладко зачесаны на сторону, на лоб ниспадал валик «помпадур»; на скулах красовались роскошные, как у Элвиса, баки. Но что самое любопытное — казалось, одежда ему маловата, несмотря на это, он выглядел далеко не толстым. Вещи сидели на нем, точно на подростке, недавно пережившем очередной скачок бурного роста.

— Эдди Бонилла, — представился он, заглядывая через плечо Эйдриен в квартиру. Затем его рука сделала резкий выпад вперед, и они обменялись рукопожатиями. — У меня принцип: лично наведываться ко всем вновь прибывшим.

— Приятно познакомиться, — проговорила Эйдриен.

— Заочно я вас уже знаю, вы работаете на «Слу‑Холей», верно? Вас называют Скаут.

Девушка удивилась подобной осведомленности:

— Откуда вы знаете?

— Это моя обязанность, — ответил визитер и жеманно подмигнул, коротко хихикнув. Затем детектив рассказал Эйдриен, кто он и чем занимается. — Считайте меня одной из своих «полезных связей».

— Эйдриен, а почему тебя называют Скаут? — поинтересовалась домовладелица.

Той стало неловко.

— Не знаю, обычное прозвище.

Сыщик усмехнулся.

— Наша знакомая настоящая скромница, — сказал он. — Видите ли, юридическая фирма, где работает Эйдриен, в основном укомплектована выпускниками Джорджтауна. А там, насколько я слышал, преподавал один очень важный профессор — настоящий авторитет в своей области.

Эйдриен вспыхнула:

— Не думаю, что миссис Спиарз…

Но детектив поднял ладонь и выразительно посмотрел на Эйдриен:

— Позвольте договорить. Важный профессор преподавал… Вероятно, что‑то наподобие «гражданских правонарушений». Я верно говорю?

Та вздохнула:

— Да.

— Однажды группа сплоховала, и профессор решил устроить нерадивым студентам кучу неприятностей. Потому что они не делали ни черта… Простите, скажем мягче, поленились приготовить урок. Все, кроме Скаута, которая всегда готова!

На лице миссис Спиарз замерло выражение неопределенности, будто она не знала: уже смеяться или еще рано.

— Не поняли? — спросил Бонилла. — «Всегда готова», как бойскаут, за исключением разве что…

Лицо миссис Спиарз озарилось улыбкой понимания.

— А‑а‑а, — протянула она.

— Естественно, прозвище прижилось. — Эдди с нежностью взглянул на Эйдриен. — Скаут.

Девушка покачала головой:

— Да, от вас и впрямь ничто не ускользнет.

Бонилла направил на нее палец и спустил воображаемый курок.

— Так что лучше верьте мне на слово.

Впоследствии Эйдриен пару раз ходила в патруль с его «бригадой», и у них завязалось нечто вроде дружбы. Эдди временами помогал миссис Спиарз с мелким ремонтом по дому, однажды подсобил Эйдриен пристроить щетки на ее древний «субару» — «джапмобиль», как он окрестил машину.

Итак, Эйдриен открыла «адресную книгу» в компьютере, отыскала номер Бониллы и оставила на автоответчике сообщение. И хотя детектив имел и пейджер, и мобильный телефон — Эдди ревностно следил за всеми новинками техники, — искать его по другим номерам она не стала. Бонилла славился тем, что всегда отвечал на звонки.

Прошло сорок пять минут, и раздался звонок.

— Что стряслось? — без долгих предисловий выпалил сыщик, будто считал, что его звонок — главное событие на повестке дня этой молодой особы.

— Я только хотела узнать… — начала Эйдриен, откладывая в сторону учебник по гражданскому строительству.

— Да, что?

— Я хотела спросить, не согласишься ли ты кое‑что для меня сделать.

Короткая пауза. Затем:

— Что именно?

— Дело касается моей сестры.

— Ах да, я слышал, чертовски неприятно. Я собирался выразить свои соболезнования, но как‑то не довелось. Так что тебя беспокоит? Завещание или…

— Нет, другое. Так, пара пустяков.

— А подробнее?

За те десять дней, что прошли с момента смерти Никки, Эйдриен тратила все свободное время, пытаясь привести в порядок дела сестры. И очень скоро выяснила, что большая часть денег где‑то пропадает.

— Ты ведь занимаешься поиском активов и счетов, верно?

— Ну да, — подтвердил Бонилла. — Что‑нибудь потеряла?

— Если честно, да. Примерно полмиллиона долларов.

— Ого.

— Сестра вляпалась в одну неприятную историю несколько лет назад в Германии, и ей заплатили, чтобы она помалкивала.

— И деньги бесследно исчезли?

— Я особенно‑то не искала, но, в общем, да. Их нигде нет.

— А счета?

— Две тысячи на чековом депозите, тысяч пятнадцать на сберегательном счете — и только. Не исключено, что сестра еще куда‑нибудь вкладывала деньги. К сожалению, я не представляю, с чего начать поиски.

— А почему ты так уверена, что у нее действительно было полмиллиона?

— По ее рассказам. К тому же сестра не работала, жила на эти деньги. Я подумала, что, может, они в акциях или страховке. А кроме того, Никки, вероятно, получала с них проценты. Ты можешь выяснить — куда она их вложила?

Бонилла прищелкнул языком.

— Сделаю.

— Замечательно.

— Ты упомянула о двух пустяках, так что второе?

Эйдриен заколебалась, наконец, отбросив сомнения, сказала:

— Другая проблема состоит в том, что я собираюсь подать в суд на ее психиатра.

Детектив хмыкнул не без скепсиса.

— Все проблемы возникли из‑за его некомпетентности, — начала Эйдриен, но Бонилла ее прервал.

— Буду с тобой откровенен, Скаут: людям свойственно болезненно переживать потерю близкого человека, и порой каждый из нас склонен искать виноватого.

— Я не пытаюсь найти виноватого, Эдди. Этот психиатр довел ее до самоубийства.

— Хм, что‑то не нравится мне это «довел».

— В тех воспоминаниях, которые якобы возвращались к Никки, не было ни доли правды — сплошная ложь. Я знаю наверняка, потому что и мне в них отводилась роль.

Эдди неодобрительно хмыкнул и поинтересовался:

— Какого рода воспоминания?

Эйдриен пыталась подобрать слова.

— Всякий бред.

— А подробнее?

Она тяжело вздохнула:

— Никки считала, что в детстве ее изнасиловали.

Детектив не ответил, и собеседница поняла, что он подбирает слова. Наконец Эдди отозвался:

— Что ж, такое случается даже в самых благополучных на первый взгляд семьях.

— Сатанисты, — лаконично пояснила она, и Бонилла решил уточнить:

— То есть капюшоны и все такое?

— Да. Капюшоны, свечи и не знаю что еще — какие‑то козлиные головы.

— Боже правый.

— Никки считала, что и со мной все это происходило. Только уж поверь — о таком не забывают.

— Ты этого не помнишь?

— Нет, — ответила Эйдриен. — Не помню.

— И потому решила, что психиатр…

— Сам все придумал, — закончила мысль девушка.

— Хм, и для чего, по‑твоему, ему это понадобилось?

— Не знаю, но факт остается фактом.

— Да, я уже слышал, — сказал Бонилла и добавил: — Я бы как‑то понял, если бы ты избегала разговоров о таких вещах. Скажем, в случае, если бы тебя изнасиловал отец. Ты бы, вероятно, порядком комплексовала. Но не помнить — это уже другое. Насколько я знаю, люди обычно стараются забыть такие вещи, а не наоборот.

— Вот именно.

— Вопрос в следующем: зачем ему это понадобилось? В чем интерес врача?

— Ну, во‑первых, Никки оставила ему деньги за помощь, представляешь? А во‑вторых, я кое‑что раскопала в Интернете. Существует целое движение, связанное с «привитыми» воспоминаниями. В нем участвуют главным образом родители и родственники якобы потерпевших, которые утверждают, что обвинения против них беспочвенны, что психотерапевт намеренно заставляет пациентов верить в придуманный им бред.

— Зачем?

— Потому что тогда у него появляется возможность лечить. Я хочу устроить для этого шулера показательный процесс.

— А я, по всей видимости, должен тебе помочь, так? Каким образом?

— Я хочу, чтобы ты выяснил об этом человеке все: есть ли на него жалобы, не испытывает ли он денежных затруднений, поинтересуйся его репутацией.

— Итак, самое основное: дипломы и кредитоспособность. Я правильно понял?

— Да.

Бонилла замолчал и по недолгому размышлению ответил:

— Я берусь, но только у меня один вопрос.

— Никки завещала мне некоторую сумму. Я могу взять оттуда.

— Это не главное.

— Нет же, я обязательно заплачу.

— Эйдриен, я о другом.

— Эдди, я настаиваю.

Бонилла выждал несколько секунд и сказал:

— Я собирался спросить, сколько ты планируешь потратить на расследование.

Та замялась, внезапно смутившись.

— В тысячу уложимся?

Бонилла рассмеялся.

— Я просто дурачусь! Возьму только на расходы. — Детектив оборвал запротестовавшую собеседницу: — Так что известно о клиенте?

Девушка рассказала то, что знала: имя, адрес, номер телефона.

— Номер карточки соцстрахования?

— Не в курсе, — ответила Эйдриен, — но я видела дипломы.

— Что ты видела?!

— Его дипломы.

— Ты додумалась пойти к нему?

— Угу, — печальный вздох на другом конце провода.

— Зачем? Чтобы дух из него вышибить?

— Да.

— Что ж, больше так не поступай.

— Не буду.

— Пообещай.

— Обещаю.

— Ну, смотри, — предостерег Бонилла. — Ладно, где учился наш ненаглядный?

— В Брауне. А потом защитил докторскую в Висконсине по специальности «клиническая психология».

— В каком году?

— Не помню.

— Не важно. — На линии стало на время тихо. Наконец Бонилла сказал: — Дай мне пару дней.

И повесил трубку.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 482 | Нарушение авторских прав