АкушерствоАнатомияАнестезиологияВакцинопрофилактикаВалеологияВетеринарияГигиенаЗаболеванияИммунологияКардиологияНеврологияНефрологияОнкологияОториноларингологияОфтальмологияПаразитологияПедиатрияПервая помощьПсихиатрияПульмонологияРеанимацияРевматологияСтоматологияТерапияТоксикологияТравматологияУрологияФармакологияФармацевтикаФизиотерапияФтизиатрияХирургияЭндокринологияЭпидемиология

Глава 19. Престарелый джентльмен едва успел выйти из такси и ступить на парадную лестницу многоквартирного дома

— Куда едем?

Престарелый джентльмен едва успел выйти из такси и ступить на парадную лестницу многоквартирного дома, где жил Дюран, как двое беглецов забились на заднее сиденье автомобиля. Будто это было не такси, а последний вертолет из Сайгона.

— В полицейский участок, — на одном дыхании проговорила Эйдриен.

Водитель взглянул на пассажиров в зеркало заднего вида и уточнил:

— Вам в какой?

— Все равно! — отрезала Эйдриен.

— Могу отвезти на Парк‑роуд.

— Отлично, поехали! — поторопил Дюран.

— Заказ принят, — ответил водитель, взял планшетку и начал аккуратно записывать пункт назначения с таким видом, словно составлял формулу взрывчатого вещества. Затем взглянул на часы, заметил время и…

— Скорее! — взвизгнула пассажирка: в любую минуту из дверей мог вывалиться Медведь.

— Я должен вести отчетность, — настаивал водитель. — Иначе вы забудете.

Он отложил ручку и планшет в сторону, снял с крючка микрофон Си‑би‑радио и передал на гражданскую волну:

— Сорок первый на Коннектикут 2300, отправляюсь на 1400 Парк‑роуд.

В ответ раздался статический треск в эфире. Водитель включил передачу, и скоро машина ехала на север по Коннектикут‑авеню.

— Придется развернуться, — сообщил он. — Это займет всего минутку.

Но пассажирам было уже все равно: впервые за долгий час выдались минуты отдыха. Эйдриен развернулась на сиденье и внимательно посмотрела назад.

— Что там? — поинтересовался Дюран.

— Хочу проверить, нет ли хвоста, — вполголоса пробормотала она, явно не желая, чтобы ее услышал водитель — посреди бела дня эти слова звучали по‑идиотски. Когда в поле зрения появилась полицейская машина, Эйдриен стала торопливо опускать стекло, намереваясь проголосовать, но возможность оказалась упущена. У экспресс‑кафе «Бургер кинг», чуть севернее здания корпорации спутниковой связи «КОМСАТ», патрульные свернули на транзитную автостраду.

В этот момент водитель сделал первый из трех поворотов направо, выруливая обратно на Коннектикут‑авеню. Теперь они ехали в противоположном направлении, и к тому времени полицейская машина окончательно скрылась из виду. Впрочем, это не имело особого значения: беглецы чувствовали себя в безопасности в такси, медленно ползущем по Коннектикут‑авеню, мимо стильных жилых многоэтажек, к югу от Ван‑Несс‑центра.

Эйдриен сидела, вжавшись в кресло, точно пытаясь спрятаться от навалившихся внезапно проблем. С одной стороны вставал настоящий мир, где люди ведут обыденную жизнь: бегают трусцой, ходят по магазинам и выгуливают собак; мимо проезжают машины с шутливыми лозунгами на бамперах и юмористическими наклейками на окнах — а с другой… Два мертвеца лежали на полу в квартире Дюрана, и она сама ехала в такси с психопатом, только что спасшим ее от смерти.

Девушка покачала головой и застонала от боли. Дюран повернулся к ней с озадаченным, полным сочувствия лицом.

— Я все никак не могу забыть про то, что случилось с Эдди и с тем другим, — сказала она. — Слушай, давай просто остановимся у таксофона и позвоним по 911.

Услышав цифры, водитель взглянул в зеркало заднего вида. Не раздумывая, Дюран подался вперед и задвинул пластиковую панель, разделяющую передние и задние сиденья. Затем он повернулся к спутнице. Эйдриен била дрожь, и психиатр поинтересовался, все ли с ней в порядке.

Девушка кивнула, Дюран взял ее руку в свои ладони, удивляясь, как холодна ее кожа.

— Точно? — спросил психотерапевт.

Та кивнула и выдернула руку.

— Кстати, а что там за проблема с папкой?

Дюран выглядел озадаченно.

— С какой папкой?

— Папкой с историей болезни моей сестры. Хватит придуриваться: у тебя всего две папки! Что там за проблема? Почему в ней ничего не было? Ты что, хотел меня одурачить?

Он покачал головой и беспомощно развел руками:

— Никого я не хотел дурачить. Сам не понимаю, как так вышло.

— Бред какой‑то! Ладно, сколько вообще у тебя пациентов?

Дюран отвел взгляд — ему не нравились все эти разговоры. От таких тем он начинал задыхаться.

— Сколько? — не отступалась Эйдриен.

— Двое, — ответил врач.

— Двое? Невероятно. Всего два человека?

Он посмотрел в сторону, избегая враждебного взгляда собеседницы, и покачал головой, не в силах ничего сказать. Дюран неподвижно сидел и тяжело дышал, будто ждал, что ему вот‑вот подадут кислородную маску.

Эйдриен не унималась:

— Похоже, ты не понимаешь.

— О чем ты?

— В твоей истории вообще ничего не вяжется. Ничего! Слушай, ты даже не тот, кем себя считаешь. Господи! — Дюран хотел ответить, но она перебила: — Два клиента? Это что угодно, только не практика. Это хобби, халтура.

Дюран нахмурился, а затем улыбнулся, будто вспомнил нечто важное, и со знанием дела проговорил:

— Два пациента — это нормально. Два клиента — то, что надо.

Ее челюсть отвисла от его внезапной радости и произнесенных им слов. Эйдриен откинула голову на кресло и пробормотала:

— Он не в своем уме.

Полицейский детектив оказался белым, чуть за тридцать, с блестящими голубыми глазами и собранной в пучок копной черных, с проседью, волос. В ухе поблескивала золотая серьга, а предплечья покрывали полинезийские татуировки. Фунтов двадцать ему, пожалуй, не помешало бы сбросить. Коп был одет в серые тренировочные и футболку, с которой смотрела морда питбуля и красовалась надпись: «Будь собакой».

Его звали Фриман Петреску. Эйдриен с Дюраном сидели в приемной — комнате, освещенной флуоресцентными лампами, где сильно пахло каким‑то средством от насекомых. Перед полицейским стоял треснутый с одного боку ноутбук, на котором кто‑то наклеил переводную картинку: мультяшный герой‑полицейский Йосемит Сэм с парой пистолетов. Полицейский задавал вопросы и тут же аккуратно набирал ответы на клавиатуре.

— Прежде вы никогда не встречали этих людей?

Эйдриен покачала головой:

— Никогда.

Коп взглянул на Дюрана, похоже, терявшегося в раздумьях.

— А вы?

— Точно не помню.

Спутница удивленно взглянула на него, а следователь прекратил печатать.

— То есть как?

— Я не уверен, может, мне показалось… Но тот крупный мне вроде бы знаком.

— Как это?

— Не знаю… Кажется, я где‑то его видел.

— Хорошо. А где именно?

— Не знаю, — ответил Дюран. — Точно не помню.

— Хо‑ро‑шо, — проговорил Петреску и принялся усердно печатать: «Возможно, где‑то видел». — Все верно?

Тот кивнул.

— Вас называют «Док»? — уточнил детектив.

— Да, иногда.

— Это означает, что вы психиатр?

Дюран покачал головой:

— Не совсем: я клинический психолог.

— Ага, только в его воображении, — вмешалась Эйдриен, скрестив руки на груди. — У мистера Дюрана нет лицензии, и он ничего не оканчивал.

Дюран устало вздохнул, а Петреску перевел взгляд с одного свидетеля на другого: через это они уже проходили.

— Спросите, сколько у него пациентов.

— А чего мы этим добьемся? — поинтересовался детектив.

— Просто спросите!

Петреску взглянул на собеседника и пожал плечами:

— Ну, так сколько у вас пациентов?

— Два.

Детектив переварил ответ, точно некое экзотическое блюдо, которое он собирался одобрить, и обратился к Эйдриен:

— Итак, у мистера Дюрана два клиента. Голова от них кругом не идет, Док? — В ответ на испепеляющий взгляд Эйдриен Петреску отмахнулся: — Я знаю, что вы хотите сказать. Но взгляните на ситуацию и с моей точки зрения: у нас уже имеется одна ваша жалоба на доктора Дюрана…

— Никакой он не доктор.

— Да, и поэтому, насколько я понимаю, вы с ним судитесь! Только сейчас давайте не будем касаться гражданского иска. Вы пришли сюда потому, что на ваших глазах произошло убийство. Остальное — совсем из другой оперы. Поэтому предлагаю вернуться к…

Эйдриен заскрипела зубами и возвела взгляд к потолку.

— Вам не кажется, что одно имеет отношение к другому?

Петреску проигнорировал замечание и продолжил допрос:

— Вы упомянули, что здоровяк выстрелил в напарника.

— Да, выстрелил, чтобы добраться до мистера Бониллы, — подтвердил Дюран.

— Значит, вы хотите сказать, что он промахнулся?

— Нет, он не промахнулся… — начала Эйдриен, и Дюран перехватил инициативу:

— Мистер Бонилла загородился коротышкой, как щитом. Понимаете, он хотел, чтобы громила опустил оружие.

— А тот вместо этого застрелил своего напарника?

— Он просто хотел убить мистеру Бониллу, — объяснил Дюран.

— Вы тоже так считаете? — спросил коп свидетельницу.

— Да, — подтвердила та. — Теперь отвезете нас на место преступления?

Следователь покачал головой:

— Нет необходимости: ребята из отдела убийств выехали туда час назад. Подождем их и послушаем, что скажут.

Детектив продолжал задавать вопросы о том, что видели Эйдриен с Дюраном.

— И вы говорите, тот человек приставил пистолет к вашей голове?

Дюран кивнул.

— Но потом он передумал и ударил вас пистолетом?

— Верно, — подтвердил тот и указал на синяк на лбу.

— Значит, он не собирался вас убивать, — решил Петреску. — А вас? — продолжил он, обращаясь к Эйдриен.

— А меня — да, — ответила она. — И Эдди.

— Да, вы уже говорили об этом. Но почему? Что было у него на уме?

— Понятия не имею, — сказала Эйдриен.

— Он ничего не сказал?

Эйдриен покачала головой, но затем, что‑то вспомнив, проговорила:

— Хотя…

— Что? — поинтересовался коп.

— Он сказал: «Тебе не будет больно».

— «Тебе не будет больно», — повторил вслух полицейский, занося фразу в отчет. — Что «не будет больно»?

— Получить пулю в лоб! — ответила та. — Думаю, он пытался меня утешить.

Петреску передернул плечами.

— Тоже мне юморист, — пробормотал он и стал печатать дальше.

В кабинет заглянул смуглый человек с прилизанными черными волосами. Мельком взглянув на свидетелей, он попросил Петреску выйти на минутку.

— Ну вот, теперь все выяснится, — сказал Петреску и поднялся. — Я на минутку.

Оба свидетеля сидели молча, а Эйдриен нервно постукивала ногой. Наконец вернулся детектив, аккуратно прикрыл за собой дверь и уселся в кресло. Тяжело вздохнув, он выключил компьютер и, потирая руки, повернулся к посетителям.

Эйдриен была потрясена.

— Вы не сохранили файл, — сказала она.

Дюран покачал головой и пробормотал:

— Невероятно.

Петреску небрежно отмахнулся.

— Это был детектив Виллареаль, — сообщил коп. — Он только что вернулся из вашей квартиры.

Эйдриен выжидающе посмотрела на него.

— А Эдди…

— Детектив сейчас составляет отчет. Прокурор использует его в качестве основания для возбуждения против вас уголовного дела. Я бы предложил вам…

— Что? — воскликнула Эйдриен.

— В чем нас обвиняют?

Петреску умоляюще поднял руку.

— Насколько я могу судить, не исключено, что в вашем случае имеют место смягчающие обстоятельства. Возможно, вы двое просто нуждаетесь в психиатрической помощи, — предположил он, переводя взгляд с ошарашенной Эйдриен на потрясенного Дюрана и обратно. — Подача ложного заявления считается уголовно наказуемым правонарушением. Это классифицируется как проступок, за который предусмотрены наказание и штраф.

— О чем вы говорите? — жестко спросил Дюран.

— Квартира пуста, и никаких следов убийства не наблюдается.

— Вы ошиблись адресом, — простонал психиатр.

Коп покачал головой:

— Детектива впустил охранник. Ваша почта — почта на имя Джеффри Дюрана — лежит аккуратной стопочкой на столике в прихожей. Что, не тот адрес?

Дюран так удивился, что не знал, как ответить.

— Они убрали тела, — предположила Эйдриен.

Петреску склонил набок голову, обдумывая такую вероятность, и спросил:

— Так, а зачем им это понадобилось? И кто такие «они»? Вы же сказали, что вас преследовал только один полицейский, а другой умер, не так ли?

— Понятия не имею, — сказала Эйдриен. — Мне‑то откуда знать? Вы здесь детектив!

— Верно. Я здесь детектив. И Виллареаль — тоже. А он утверждает, что на полу нет крови, в квартире вообще нет никаких следов борьбы. Или вы думаете, убийца прибрался перед уходом? И стрелял, видимо, некий фантастический снайпер, потому что нигде нет выбоин от пуль — разве только в телах, коих тоже не наблюдается. Так что нет крови, нет трупов, нет беспорядка, и никто ничего не слышал и не видел заодно. Только вы двое. И я, как детектив, задаю себе вопрос: как одному‑единственному человеку удалось вынести два трупа из заселенного многоквартирного дома так, чтобы его не заметили? Он нес их по лестнице или воспользовался лифтом? Может быть, завернул в ковер или выбросил в окно, как вы считаете? — Полицейский вопросительно взглянул на Дюрана: — Хотелось бы услышать вашу версию.

Эйдриен с Дюраном были настолько потрясены, что просто молча сидели. Поняв, что ответа не получит, Петреску оттолкнулся от стола и откатился в кресле.

— У меня много работы, — проговорил детектив и поднялся с места. Устало махнув в сторону двери, он предложил посетителям уйти. — Вы услышите о нас через пару дней. Пока все очень заняты, но, поверьте, мы еще увидимся.

— Ушам своим не верю! — возмутилась Эйдриен.

— Советую поискать хорошего специалиста: вам определенно понадобится адвокат, — ответил Петреску. На этом разговор и закончился.

Квартира Эйдриен находилась примерно в двух кварталах от полицейского участка. Девушка и ее спутник даже не заметили, как добрались туда, все еще погруженные в дымку неверия.

— И что ты думаешь теперь делать? — поинтересовалась Эйдриен.

— Не знаю.

— Возвращаться в квартиру тебе нельзя.

— А я не уверен, что и тебе стоит идти домой, — ответил Дюран.

Она беспомощно пожала плечами.

— Но я же живу там.

Они вместе пересекли авеню Маунт‑Плезант, свернули во двор Ламонт‑стрит и направились по аллее. Часы показывали полседьмого вечера, и уже начинало темнеть.

— Знаешь, — сказал Дюран, — через какое‑то время Бониллу начнут искать. И когда это случится, полиция будет выглядеть, прямо скажем… паршиво.

Эйдриен кивнула:

— Знаю. И надеюсь, мы до этого доживем.

На мрачном лице ее спутника промелькнула улыбка. «Мы?…» Они шли по аллее, направляясь к гаражу. Под ногами хрустело битое стекло.

— У тебя нет парадного входа?

Девушка покачала головой:

— У меня полуподвал. Я захожу через гараж.

Они прошли несколько метров, и Эйдриен повернулась к Дюрану:

— Вот мы и дома.

Беглецы стояли перед откидными воротами гаража. Эйдриен нажала кнопку на пульте управления, и дверь с дребезжанием стала подниматься. Они прошли через гараж во двор, пересекли лужайку и оказались у высокой лестницы перед входом в квартиру.

— Прибыли! — торжественно проговорила Эйдриен и подумала: «Погоди‑ка, ты что, собираешься пригласить его? А почему бы и нет? Он спас тебе жизнь, да ему и податься некуда — не к себе же возвращаться».

Спутник понял ее нерешительность и взял на себя инициативу:

— Я переночую в гостинице. Предстоит о многом подумать.

У Эйдриен стало легче на душе, и она проговорила:

— Что ж, как знаешь. Только, пожалуйста, держи со мной связь. Как только станет известно, что Эдди пропал…

— Я подам весточку, — пообещал Дюран и повернулся, готовый уйти.

Эйдриен вставила ключ в замок и толкнула дверь. Та не поддалась, и девушка толкнула ее снова, раздраженно хмыкнув.

Дюран услышал и обернулся:

— Что, не получается?

— Ох уж эта дверь, — объяснила она и снова попыталась открыть замок.

На этот раз язычок повернулся, и дверь распахнулась настежь. Эйдриен хмуро посмотрела на ключ, словно обдумывая что‑то.

— Наверное, было не заперто.

Они зашли — и оказались словно не в квартире, а на свалке: мебельные ящики опустошены, а их содержимое разбросано по полу; матрас перевернут; кипы одежды валялись среди книг, лампочек, коробок с хлопьями и туфель.

Эйдриен воспринимала случившееся постепенно — как если бы ей пришлось наблюдать разворачивающуюся у нее на глазах катастрофу. Она сделала несколько острожных шажков в глубь квартиры, словно в воде пробираясь среди обломков своей повседневной жизни. Мало‑помалу потрясение пошло на убыль, и на смену ему пришла все возрастающая ярость. Владелица разоренного жилища остановилась у книжного шкафа и начала механически подбирать вещи, ставить книги на полки. Подняла книжку, которую читала накануне, и обнаружила под ней опрокинутую на бок урну с прахом сестры. Крышка сосуда упала, и часть содержимого просыпалась на пол. Эйдриен опустилась на колени и стала горстями собирать золу и класть ее обратно в емкость.

— Что ты делаешь? — удивился Дюран, все время наблюдавший за происходящим.

Та подняла на него злые, полные слез глаза.

— Это Никки.

Он отвернулся и с силой втянул носом воздух.

— Надо убираться отсюда, — сказал психиатр.

Эйдриен кивнула и, не проронив ни слова, встала, разглядывая что‑то на ладони.

— Что там у тебя? — поинтересовался Дюран.

Эйдриен покачала головой и показала ему свою находку: кусочек стекла — небольшой, едва ли в сантиметр длиной, а внутри что‑то похожее на проволоку.

— Это из урны выпало.

Дюран взглянул на предмет, не узнавая его.

— Знаешь, нам лучше поторопиться, — проговорил он. — Переночуем в гостинице, где‑нибудь на окраине, а лучше — в пригороде.

— Ты только посмотри. — Эйдриен не могла отвести взгляд от находки. — В голове не укладывается.

— Что именно?

— Невероятно. Видимо, это часть какой‑то кремационной машины или механизма. До чего люди дошли: всякий мусор выдают с останками покойных.

— Точно, — прервал ее рассуждения Дюран. — Только нам надо сматываться — как бы они не вернулись.

Эйдриен кивнула, суетливо дернув головой, и швырнула стекляшку на пол. Аккуратно пробралась сквозь царившую в комнате разруху к телефону и подняла его из кучи мусора. Положила трубку на место, взглянула на Дюрана и спросила:

— В полицию звонить бесполезно, да?

Он покачал головой:

— Нас и так считают психами.

— Верно, — согласилась Эйдриен и направилась на кухню, где включила кран и смыла с рук прах сестры.

Дата добавления: 2015-05-19 | Просмотры: 486 | Нарушение авторских прав